CC BY
27
НАРОДЫ КАВКАЗА: тРАДИцИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
к вопросу о социально-экономическом развитии майсумства табасаранского
Э.М. Магомедова
Освещение вопросов социально-экономического и политического развития общества и роли народных масс в этом процессе является важной задачей исторической науки. Для решения этой темы и ее различных аспектов необходимо изучить экономическую и общественную историю отдельных регионов страны. Одним из таких регионов России является Дагестан, на протяжении многих веков занимавший важное геополитическое положение на стыке двух континентов.
Дагестанскими учеными проделана большая работа по изучению исторического прошлого края. Изданы монографии, статьи по различным проблемам [1]. Несмотря на это, в дагестанской исторической литературе все еще недостаточно уделяется внимание социально-экономическому развитию отдельных владений.
В XVIII - начале XIX вв. в политическом отношении Дагестан был раздроблен на ряд феодальных владений: ханства Аварское, Казикумухское, Дербентское, шамхальство Тарковское, уцмийство Кайтагское, майсум-ство табасаранское, владение кадия и десятки союзов сельских общин.
История развития каждого из этих политических образований наряду с общими имеет и ряд специфических черт. Поэтому разработка истории той или иной политической единицы поможет выявить как общие закономерности, так и специфические особенности развития дагестанского феодализма.
Кроме того, без изучения истории отдельных политических образований невозможно создать полноценную историю Дагестана.
Между тем до настоящего времени нет ни одной специальной работы о социально-экономическом развитии табасаранского май-
Магомедова Зльмира Магомедовна - аспирант кафедры истории Дагестана Дагестанского государственного педагогического университета.
сумства. Правда, в исследованиях, посвященных истории табасарана и в целом Дагестана, нашли освещение отдельные стороны данной темы.
одной из основных отраслей хозяйства жителей майсумства в XVIII - начале XIX вв. было земледелие. В зависимости от естественно-географических, прежде всего почвенно-климатических, условий и других факторов, земледелие развивалось не в одинаковой степени во всех аулах владения. Ведущими зерновыми зонами были плоскостная и предгорная. Как свидетельствует И.Г. Гербер, «половина Табасарана, к Дербенту лежащая, имеет хорошие деревни, поля, луга, пашни и хлебородную землю, а живущие к горам имеют пашни скудные». И далее - табасараны "питаются пашнями" [2, с. 104].
По словам Ф.Ф. Симоновича, "главный их [табасаран] промысел есть хлебопашество" и "весьма в хлебопашестве успевают" [3, с. 199].
согласно его же данным, табасараны чаще всего разводили сорочинское пшено, пшеницу и ячмень. "Табасаранцы, - писали позже М.К. Ковалевский и И.Ф. Бларам-берг, - упражняются в хлебопашестве, сеют сорочинское пшено, пшеницу и ячмень" [4]. о пестроте хозяйственной направленности аулов майсумства говорят данные П.Ф. Коло-колова. По его словам, в верхнем Табасаране "почва земли не весьма плодоносна, слой оной состоящий из илу, неглубокий, а хлебопашество не весьма удобно, но сенокосы очень хорошие. Посев в оной преимущественно: пшеница и ячмень, в небольшом количестве просо, конопля и кукуруза... В нижнем Таба-сарани почва плодоноснее, и хлебопашество удобнее, и сенокосы удобнее" [5].
нехватка удобной пахотной земли заставляла создавать искусственные террасы, расширять площади их. Продолжалось усовершенствование сельскохозяйственного ин-
вентаря. Все шире практиковалось проведение земледельческих обрядов и обычаев.
В некоторых аулах майсумства применялось искусственное орошение и с этой целью проводили оросительные каналы. Табасараны по словам Ф.Ф. Симоновича, занимаются "на-поеванием полей посредством приведенных из ручьев (канав и ручейков)" и дальше в документе говорится: "Жители сего южного Дагестана весьма искусно проводят из рек и ручей каналы по полям своим для того, что по жаркому там климату хлебопашества, особливо же сарачинского пшена, требует земля полива воды" [3, с. 142]. "Реки Бугам и Хаймеда очень полезные для орошения полей", - писал И. Березин [6, с. 75].
В XVIII - начале XIX вв. выращивание зерновых культур было главным в хозяйственной деятельности жителей майсумства, но не единственным видом занятий. Благоприятные почвенно-климатические условия табасарана, особенно его южной части, способствовали разведению ценных технических культур -марены, хлопка, табака, конопли и т. д. Марена употреблялась как красящее вещество. Раннее распространение этой культуры в Табасаране следует объяснить близостью его к Дербенту, откуда она проникла [7]. Сведения о разведении марены в Табасаране часто встречаются в источниках [8]. Марена давала большие доходы, что явилось и причиной вытеснения зерновых культур.
Земледелие в аулах майсумства сочеталось с садоводством. В хозяйстве оно занимало важное место. Наиболее благоприятными условиями для разведения садов и виноградников обладали речные долины, равнинная часть. Путешественники отмечали, что здесь рядом с бесплодными скалами в ущельях и долинах разводили различные сорта яблонь, груш, винограда, сливы, вишни, персиков, абрикосов, и т. д.
Повсюду в майсумстве целыми рощами росли ореховые деревья [9], дикие груша и яблоня. По свидетельству Ф.Ф. Симоновича, Табасаран "изобилует разными плодами древесными огородными, особливо же славится яблоками, грушами и орехами..." [3, с. 154]. В источниках находим упоминание "о садах, где разводили плодовитые деревья разных родов" [3, с. 311; 10].
Одним из основных занятий жителей майсумства было животноводство. Природные условия - умеренный климат, богатая
растительность, луга - благоприятно сказывались на развитии скотоводства. Издавна здесь сложились традиционные системы организации животноводческого хозяйства, а также связанные с ним обряды и обычаи. В майсумстве существовал культ большинства видов домашнего скота, что нашло отражение в религиозных верованиях, обрядах и обычаях в фольклорных жанрах - баснях, сказках, пословицах, поговорках, топонимических названиях и собственных именах и т. д. на дверях и балконах, на потолках домов во многих табасаранских аулах были прибиты рога, зубы различных животных. В устном народном творчестве табасаран видное место отводилось крупному рогатому скоту. При сравнительном изучении скотоводческих терминов у табасаран выявляется наиболее развитая дифференциация в названиях различных половозрастных групп крупного и мелкого рогатого скота, что является свидетельством распространения этих видов скота. Молодняк рогатого скота имел различные названия в зависимости от того, был ли он летнего или осеннего приплода. Подобная разработанная номенклатура домашних животных была одной и той же и у остальных скотоводческих народов, что указывает на развитие скотоводства.
об этом свидетельствуют и источники. По словам И.Г. Гербера, табасараны "питаются скотиною" [2, с. 104]. "Жители Табасарана, -пишет П.Ф. Колоколов, - имеют довольное количество рогатого скота, преимущественно же баранов и коз" [5, с. 314]. "Табасаран, - сообщает Ф.Ф. Симонович, - достаточествует скотоводством" [3, с. 134].
Кроме того, скот являлся важной тягловой силой при обработке земли, а также для транспорта. В некоторых равнинных аулах майсумства было развито буйволоводство. Буйволы обладали большой работоспособностью. значительное число хозяйств держали лошадей, которых в основном использовали для верховой езды. Исключительно в целях перевозки грузов многие хозяйства в горных аулах майсумства держали ослов.
У жителей майсумства были развиты две основные формы скотоводства отгонно-пастбищная и оседло-пастбищная. Существовали определенные сроки и формы выпаса скота.
При отгонно-пастбищной системе летние пастбища располагались в горах по
хребту Рапак, Калуг-даг, где на открытом воздухе в самое жаркое время содержался мелкий рогатый скот. с наступлением холодов скот с высокогорных пастбищ перегонялся на зимние называемые "ятагъар" Последние арендовались у майсумов, беков. "Летом, -писал П.Ф. Колоколов, - жители Табасарана скот пасли по хребтам верхнего Табасарана, а зимою по долинам нижнего" [5, с. 314, 315]. В аулах отгонно-пастбищного скотоводства пастухов нанимали беки для своего скота и отдельные группы хозяйств от 7 до 15. В аулах те хозяйства, у которых было от одной до трех голов скота, отдавали их для выпаса родственникам или соседям, редко - в другие селения своим знакомым. Традиции отгонной формы скотоводства обусловили необходимость создания постоянных баз для зимнего и летнего содержания скота. В некоторых летовках табасараны наряду со скотоводством занимались ремеслами, связанными с обработкой дерева, шерсти и т. д.
с наступлением весенних дней стада вновь перегоняли с плоскости в горы [6, с. 76]. Отгонная система животноводства имела и отрицательные стороны. Перегон скота был сопряжен с немалыми трудностями, которые сказывались на его упитанности. Зимовка проходила успешно лишь при благоприятных условиях погоды. Заготовка кормов также обходилась дорого.
летом часть скота - молочный скот и необходимое количество быков для уборки урожая - оставалась дома.
В аулах оседло-пастбищного скотоводства, где животные в течение почти целого года находились при селении, джамааты нанимали общественных пастухов для выпаса различных видов скота, разделенного на стада по полновозрастному принципу. Плата пастухам распределялась между всеми хозяйствами джамаата пропорционально числу голов скота, принадлежавшего каждому двору.
майсум, беки для пастьбы своих стад самостоятельно нанимали пастухов.
В обязанности чабана, кроме пастьбы овец, коз, входили уход за ними, доение, приготовление сыра, стрижка. Труд его оплачивался по числу голов скота в стаде. Чабан получал за 10 голов 1 барана, еду одежду и т. д.
Почти все хозяйства аулов майсумства разводили птицу, в основном кур.
В отдельных аулах некоторые хозяйства занимались и пчеловодством. свидетельство
этому находим в описаниях путешественников XVШ-XIX вв. [5, с. 314; 6, с. 76]. Говоря о развитии пчеловодства Ф.Ф. симонович пишет, что Табасаран "изобилует при пчеловодстве" [3, с. 154].
Жители майсумства занимались также охотой.
наряду с земледелием и скотоводством значительную роль в майсумстве играли домашние промыслы, обеспечивавшие нужды населения в одежде, обуви, предметах домашнего обихода, в сельскохозяйственном инвентаре.
малоземелье, низкий уровень ведения животноводства, недостаток дохода, получаемого с земледелия и скотоводства, во многом способствовали развитию домашних промыслов.
В рассматриваемое время в майсумстве было несколько различных видов домашней промышленности. Одно из ведущих мест занимала обработка шерсти. Она использовалась для изготовления паласов, особенно в ковроткачестве. Помимо ковров, изготовляли переметные сумки, коврики для седла. Большое распространение в массовом производстве имели ворсовые ковры, известные на рынке под наименованием "дербентских" и "табасаранских" [11].
Здесь издавна известны такие типы или сорта ковров, как "Табасаран", "Турар", "Ру-шул", "чере-кюкю", "сафарчечне", "Топанча", "кебачичин" и др. "сафар-чечне" назван женским именем. В этом случае, надо полагать, оно доносит до нас имя женщины, впервые изготовлявшей эти узоры. Под общим названием "Табасаран" широко известны ковры, изготовлявшиеся во всех табасаранских аулах, с несколькими излюбленными рисунками [12].
Из шерсти изготовляли сукно, которое использовали для изготовления верхней одежды мужчин. немалую роль в изготовлении одежды играло и шелководство [5, с. 314].
Большое значение для изготовления одежды имели шкуры животных. Из овчин изготовляли шапки, шубы. Шкуры крупного рогатого скота - волов, коров, телят и др., прослушивали несколько дней, а затем из обработанной кожи изготовляли обувь, сумки, ремни. с обработкой кожи связано и седельное производство. В ряде аулов были мастера, изготовлявшие седла и некоторые принадлежности к ним, а также уздечки, кнуты и т. д.
значительную роль в хозяйстве жителей майсумства в исследуемый период продолжали играть деревообрабатывающие промыслы: изготовление домашней утвари (ложек, подносов, посуды, корыт, стульев, люлек), станков для изготовления сукна, тканей, паласов, ковров, земледельческих орудий - плугов, ароб, молотильных досок, граблей, вил, лопат, строительного материала: балок досок, окон, дверей, шкафов, ларей [13, с. 43].
Сохранились разнообразные уникальные памятники культуры - мечети, окна старинных домов, балки, ящики для зерна, свидетельствующие о высоком уровне развития деревянной резьбы у табасаранцев. говоря об искусстве резьбы по дереву, А. Башкиров писал: "Резьба покрывает двери с косяками, наличники и ставни окон, продольные брусья" (ложки) "в кладке каменных стен, столбы (колонны) и анты верхних покрытых галерей (своеобразных тенистых лоджей) и другие деревянные части домов" [14].
Инструментами для изготовления деревянных орудий и резьбы служили разнообразные по размеру топоры, ножи, молотки, секачи и др.
Широкое развитие в аулах майсумства получала обработка камня [13, с. 44]. Об этом свидетельствует значительное число намогильных стелл, датируемых XVIII - первой половиной XIX вв. [15], мечети, жилые дома, относящиеся к тому времени.
В некоторых аулах отдельные мастера занимались кузнечным и оружейным делом. Они изготовляли сельскохозяйственные орудия: сохи, мотыги, серпы, косы; предметы домашнего обихода: ножи, щипцы для очага и т. д. Хотя в малом количестве, изготовляли и оружие - кинжалы, пистолеты, ружья.
Соль добывали из соляных озер, колодцев "принадлежавших табасаранским жителям, которые находятся у них по купле" [16]. "В Табасаране, - пишет И. Березин, - находится соленое озеро, из которого жители добывают соль для своего продовольствия" [6].
Итак, в XVIII - первой половине XIX вв. в аулах майсумства были развиты разнообразные домашние промыслы, которые удовлетворяли нужды местного населения. "В средневековом обществе, - писал Ф. Энгельс, - производство было рассчитано главным образом на собственное потребление. Оно удовлетворяло прежде всего потребности самого производителя и его семьи" [17].
Выше отмечалось, что жители майсум-ства занимались земледелием, скотоводством и домашними промыслами. Однако многие аулы могли обеспечить себя зерном лишь на несколько месяцев, жители почти всех аулов нуждались в изделиях, продуктах, предметах первой необходимости. эти обстоятельства, с одной стороны, и наличие свободных, незанятых в хозяйстве рабочих рук, с другой - привели к раннему появлению института отходничества, что явилось следствием дальнейшего развития феодальных отношений. Оно вбирало в себя массу крестьян, прибегавших "к сторонним заработкам" вследствие усиления феодальной эксплуатации. Формы отходничества были самые разнообразные. на равнину и за пределы Таба-сарана на заработки в даргинские и агульские аулы уходили строители, славившиеся как хорошие мастера [18]. Отходничеством таба-сараны занимались в Дербентском, Кубинском ханствах [19, с. 144]. Часть горцев, уходивших за пределы своих владений, нанималась на военную службу [20].
В массовом количестве уходили жители майсумства ранней весной на рыбные промыслы, а также на маренные плантации в плоскостные аулы Табасарана и Дербента, где "марена почти вытеснила другие роды посевов" [21].
Роль отходничества была огромной в разложении патриархально-феодальных устоев в быту. Оно содействовало повышению культурного уровня отходников. Крестьяне-отходники, работавшие в более культурном сельскохозяйственном производстве, приобретали навыки выращивания культурных растений. Отходничество в значительной степени привело к ликвидации вредных обычаев - кровной мести и т. д.
Майсумство Табасаранское отличалось пестротой и в области социальных отношений.
Верховным правителем майсумства был майсум. В зависимости от майсумов находились десятки деревень, в которых проживало несколько тысяч жителей.
Во владении майсума, по данным XVIII в., находилось 70 селений, с числом только мужского населения в 21 тыс. человек [3, с. 153].
Майсум, наряду с остальными дагестанскими владетелями - шамхалом, уцмием и другими, был крупным земельным собствен-
ником. Он владел зимними и летними пастбищами. Ему принадлежали многочисленные стада крупного и мелкого скота. Помимо этого, майсум получал большие доходы от зависимого населения. Доходы эти складывались с податей, повинностей от раят, с различных штрафов в результате ссор, убийств, краж и т. д.
Касаясь доходов табасаранских правителей майсума и кадия, И.-Г. Гербер писал: "Податей никаких государю не платят, а повинны оные по требованию воинскую службу отправлять. А доходы, которые майсум и кады получают, состоят в хлебе и другой пище, кроме штрафных денег, что случается от ссор; к тому же дается майсуму от государя 200 руб. на год" [2]. По данным Ф.Ф. Симоновича, "с горских деревень майсум имел 300 руб. ханскими деньгами, всем нужным на содержание свое довольствуется от подвластных ему в роде подарков по приезде к ним или по призыве к себе через разные их ласкания" [3, с. 153]. Согласно архивным материалам, в пользу майсума "деревни нитригского магала давали по 1 саба пшеницы с дыма; деревни Дырча и Сувак - магалов по 1 кило пшеницы и по ложке масла с дыма" [22]. Важной статьей доходов майсумов явилось взымание торговой пошлины с провозимых через майсумство товаров. майсум получал довольно большие доходы от пастбищ, которые арендовали у него подвластные жители, население союзов сельских общин [22, 23, л. 89]. Кроме того, он получал натуральные приношения пшеницей, ячменем, медом, маслом, фруктами, скотом, птицей, деньгами. Ежегодные доходы майсума и кадия, согласно данным Н.Т. Дренякина, составляли более 60 тыс. руб. [см. 19, с. 151].
майсум осуществлял суд, наказывал неповинующихся, разрешал споры отдельных джамаатов и лиц, регулировал отношения с кадием, с союзами сельских общин, с дагестанскими владетелями. В период иноземной опасности он собирал войска и руководил военными действиями. "майсумы, - говорится в документе, - были представителями управляемых народов по внешним сношениям, водили на войну обязанных являтся по их зову беков, с нукерами и подвластными им раятами и уздений" [24, л. 2].
Таким образом, майсум был самым состоятельным лицом в майсумстве и полновластным правителем многочисленных раят, рабов, слуг и др. лиц.
Вслед за майсумом господствующее сословие составляли беки, которые являлись вассалами майсума и по обычаю должны были подчиняться им.
Беки также являлись земельными собственниками, владевшими зимними, летними пастбищами, пахотными и сенокосными земельными и другими угодьями, "перешедшими к ним по наследству от своих предков" [24, л. 8-9]. Беки имели доходы от штрафов за преступления и проступки. Так, "штрафы за преступления беки получают за убийство и увоз женщины 40 рублей, за поранение 5 рублей, за воровство от 5 до 10 рублей. За ослушание бека взимается 3 рубля" [23, л. 17]. Собственники собирали с раят доходы - урожаем с земли и, кроме того, заставляли отбывать повинности личной работой, для покрытия потребностей и нужд своего привилегированного положения» [24, л. 2]. Они имели неограниченную власть над зависимым населением. "Беки управляли раятами, водили на войну, чинили суд и расправу между ними по адату, а иногда по своему убеждению" [24, л. 2]. Они наказывали преступников и даже казнили, разбирали все споры возникавшие между раятами [23, л. 3]. В другом архивном документе говорится, что табасаранские беки в управлении "деревнями были так же неограниченны, как уцмий, май-сум, кадий над целым народом" [19, с. 151]. Бек имел право прогнать раята из своего селения за неповиновение или за какое-либо другой проступок [24, л. 2].
Они регулировали отношения между подвластными им тухумами, джамаатами, а также с соседними владениями. По призыву майсума беки обязаны были выходить на войну со своими нукерами и подвластными.
В майсумстве Табасаранском наряду с беками были и джанка-беки, и здесь явно еще исстари проступало неравноправие между чистокровными беками и рожденными от простой женщины (джанка-бек), которое выражалось в неравномерном наследовании собственности отца [24, л. 2]. Во всем остальном джанка-беки пользовались всеми правами и преимуществами, как и чистокровные беки.
В зависимости от майсума образовывались некоторые союзы сельских общин.
непосредственно аулом управляли кевхи (старшины), чавуши (помощники). Эти лица назначались майсумом, беками из своих родов или же из зажиточных тухумов.
В обязанности кевхов и чавушов входил сбор сельского населения для работы на май-сумов, беков. Они помогали взимать подати и повинности, следили за состоянием дорог, мостов, регулировали отношения между ту-хумами и джамаатами, следили за общими угодьями. При разборе отдельных вопросов созывали сход, но решения, как правило, принимались в пользу состоятельных тухумов. несмотря на то, что кевха и чавуши были подотчетны джамаату, фактически же они все дела решали самолично, без ведома схода. на сходах первыми советы подавали кевхи и зажиточные тухумы, в пользу которых и принимались решения. Должности кевхи и чавуша почти во всех аулах становились наследственными. Кевху освобождали от повинностей, которые обязаны были нести все раяты [24, л. 27].
Кевхи и чавуши имели доходы в виде определенной платы с членов джамаата. Доходы их пополнялись и за счет штрафов, при убийстве, краже и т. д. Кевха был в ответе за отношения с соседними джамаатами. Он же выставлял аульское ополчение при иноземной опасности и выделял лиц в качестве нукеров для службы при майсуме, беках.
В некоторых аулах кевхи имели помощников из представителей тухумов, число которых зависело от количества тухумов в ауле. Таких помощников, например, в с. Ти-нит было 7 человек; в сел. Бурганкент - 5; в с. Сыртыч - 5; Хурцике - 3 человек и т. д.
число чавушов также зависело от величины аула и колебалось от одного до трех.
При этом следует особо отметить, что власть кевхов, чавушей представителей ту-хумов и другиъх лиц в аулах, входивших в майсумство, была ограничена и здесь почти все зависело от бека, майсума.
В майсумстве Табасаранском духовенство фактически распоряжалось вакуфными землями и почти весь доход, получаемый с них, использовался для своих нужд. Мечети имели доход в виде заката, который равнялся 1/10 сбора урожая крестьянина.
В зависимости от общего количества скота в пользу мечетей, а следовательно, и в пользу духовенства, выделялся крупный и мелкий рогатый скот с каждого или с группы дворов.
Муллы, шейхи получали доходы во время мусульманских праздников, при заключении шариатских браков, при разделении
имущества семьи, при похоронах, во время перемирий и т. д.
В управлении населением духовные лица принимали участие в сходах, где имели большое влияние [23, л. 36; 25].
В 20-30-х гг. XIX в. число шейхов, мулл в Табасаране доходило до 90 человек [26].
В военной обстановке основное ядро феодального войска составляли нукеры. это было надежное орудие в руках феодальных правителей Табасарана - майсумов, беков. "Для приведения в исполнение приговора своего над неповинующимися, - сказано в архивном документе, - правители имели достаточное число нукеров" [24, л. 1, 2]. Как правило, нукеры отбирались табасаранскими феодальными владетелями из зажиточных тухумов. нукер получал лошадь, оружие, питание, освобождался от уплаты податей и повинностей. Содержание и обеспечение нукеров, число которых превышало у отдельных феодалов несколько десятков, тяжелым бременем ложилось на народные массы.
Основную массу населения в майсум-стве составляли уздени.
Авторы сочинений XIX в. на узденей смотрели как на однородную массу свободных людей. "Уздени в Табасаране, - говорится в документе, - как и везде были свободные люди, ни от кого не зависимые, никому не отбывавшие прямых податей. Свободно располагали своей движимой собственностью и собой" [24, л. 3]. На самом деле узденство было неоднородным. Уздени находились в прямой или косвенной зависимости от представителей аульской верхушки, от табасаранских май-сумов. Правда, и степень зависимости была различной. Жители одних обществ платили им подати и повинности, у других - зависимость заключалась в поставке воинов со своим продовольствием; третьи - никаких обязательств по отношению к майсуму не имели, но «пользовались его горными пастбищами и покровительством. Даже внутри одного общества наблюдалось деление узденей на две - три группы по степени зависимости от хана или бека [27]. Они по первому призыву майсума вооружались и принимали участие в военных походах. "Уздени признавали владетелей страны (майсума, беков. - Э.М) за вождей, - говорится в документе, - во время войны и представителей по внешним сношениям" [24, л. 1]. Представителям аульской верхушки и уздени платили различные подати
в виде подарков. Уздени одаривали майсума, беков продуктами земледелия или ремесла, а иногда деньгами [23, л. 89].
Таким образом, уздени, считавшиеся свободными, на деле находились в определенной зависимости от аульской верхушки и табасаранских майсумов. Более того, майсу-мы посягали на права узденей, результатом чего являлись многочисленные столкновения. По данным устного материала, Алихан из сел. Кандик неоднократно был организатором отрядов, направленных против майсума, беков [28]. Узденские джамааты оказывали активное противодействие майсумам, пытавшимся подчинить союзы сельских общин своей власти [24, л. 2]. Эти и подобные факты свидетельствуют как о борьбе узденей против майсумов, беков, так и о том, что "свобода и самостоятельность" узденских джамаатов фактически была фикцией. майсум, беки не мирились с "свободным положением" узденей, а всячески старались привести их в повиновение.
Ряд узденских обществ или же отдельные лица из узденей, притесняемые сильными соседними обществами, сами принимали покровительство беков, майсумов.
многочисленную группу зависимого населения составляли раяты. О происхождении сословия раят в "Записке о сословном поземельном строе в Северной и Южной Табасаранях", составленной на основании документальных данных, народных преданий и опроса представителей всех сословий, указывается, что "существующие в настоящее время селения покорены и приведены в покорность майсумом и кадием. В обеих Та-басаранях зависимость жителей от беков произошла, главным образом, от покорения их предков беками" [24, л. 3]. Раяты фактически были прикреплены к земле и "лишены права перехода из одного селения в другое без согласия бека и обязаны при подобном переселении оставить в пользу последнего все свое недвижимое имущество" [29]. "Если кто-либо уходил тайно, то брал с собой только то, что успел" [23, л. 3]. Эти факты позволяют заключить, что, хотя формально-юридического акта прикрепления раят к земле не было, однако беки прибегали к мерам экономического порядка, которые были узаконены адатом и делали невозможным выселение или уход раята. "В Табасаране... беки, все доходы которых получались от трудов раятов, старались
прикрепить последних к земле и обставить выселение их такими тяжкими условиями, что свободное выселение становилось невозможным, и одно бегство избавляло раята от притеснений беков" [30]. При всем этом беки не имели права продавать раят [19, с. 155].
Положение раят было невыносимо тяжелым. "Во всем Дагестане, - пишет P.M. Магомедов, - в самом тяжелом положении находились раяты Кайтага и Табасарана. Здесь получила широкое развитие отработочная система эксплуатации крестьян" [31]. Раяты платитли табасаранским правителям многочисленные подати и повинности. "зависимость раята от бека... кроме поземельной, приняла характер и личной с некоторым оттенком крепостной зависимости" [24, л. 4].
Ряды раят пополнялись за счет закабалившихся общинников - узденей. "Свободные люди - как отмечено в архивном материале, - по неимению ли средств к жизни или по каким бы то ни было причинам прибегали к бекам и вступали в раятскую зависимость наравне с прочими раятами" [24, л. 18]. Число раят увеличивалось также за счет рабов, которых землевладельцы (беки, майсумы) сажали на землю и превращали в крепостных крестьян. Правовое положение раят не улучшилось и после присоединения дагестана к России.
В исследуемое время в Табасаране была и немногочисленная прослойка рабов, "лук1ар". Основной источник рабства в Табасаране - это племенные ясыры. Класс рабов, - свидетельствует документ, - образовался большей частью из пленных [32]. "Ханы, беки, богатые уздени, - пишет Х.Х. Рамаза-нов, - обращали в рабство не только иноверцев, но и единоверцев, хотя согласно предписанию ислама, единоверец-мусульманин не мог быть обращен в рабство" [33].
В рабов превращалась также раяты, убежавшие от майсума, бека. Ряды рабов пополнялись и за счет несостоятельных должников и так называемых кровников. Рабы были лишены всяких гражданских и политических прав: личных, семейных и имущественных. Не допускались они и к разбирательству дел в качестве свидетелей к участию в сходе джама-ата [28]. По свидетельству архивных материалов, рабы "суть дворовые люди, невольники, по народным обычаям находившиеся в полном и ничем неограниченном распоряжении своих владельцев" [34]. Рабы составляли, главным образом, прислугу при дворах майсума, ка-
дия, беков, выполняли домашние и полевые работы "без всякого ограничения" [35]. Раб являлся полной собственностью владельца. Его можно было продать, покупать, менять, дарить и даже убивать.
Рабами владели джамааты, влиятельные тухумы, которые держали их в качестве пастухов, караульщиков. Рабы были объектом купли и продажи.
После присоединения Дагестана к России были приняты меры, направленные на ограничение рабства. В 60-х гг. XIX в. царское правительство предприняло некоторые меры ликвидации рабства в дагестане. В 1866-1868 гг. рабство в Дагестане было окончательно ликвидировано. Табасаран втягивается в капитализирующуюся социально-экономическую систему Российской империи.
Суммируя вышеизложенный материал, можно сделать следующее заключение. Основными отраслями хозяйства жителей майсумства Табасаранского в XVIII - нач. XIX вв. были земледелие, скотоводство. Значительную роль в экономической жизни жителей владения играли домашние промыслы, обеспечивавшие нужды населения в предметах первой необходимости - это домашняя утварь, сельскохозяйственный инвентарь и т. д. Развитие указанных отраслей в аулах майсумства было неравномерным. Естественно - географические условия, междоусобная борьба феодальных правителей, постоянная угроза извне - наложили определенный отпечаток на характер развития земледелия, скотоводства, промыслов.
Майсумство было пестрым не только в экономическом отношении, но еще больше в социальном. В рассматриваемое время здесь были представлены майсумство, бекство и союзы сельских общин.
Поэтому, говоря о степени развития феодальных отношений, следует отметить, что процесс этот был далеко не одинаковым в различных аулах майсумства.
По-прежнему основными сословиями были - господствующее, в лице майсума, беков, и зависимое - раяты, уздени.
ЛИТЕРАТУРА 1. Магомедов P.M. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII - нач. XIX вв. Махачкала, 1956; Гаджиева С.Ш. Кумыки. М., 1961; Хашаев X.-M. O. Общественный строй
Дагестана в XIX в. М., 1961; История Дагестана: В 4 т. Т. 1 М., 1967; Османов Г.Г. Социальный строй Дагестана в конце XVIII - нач. XIX вв. // УЗ ИИЯЛ., 1958. Т. 7; Рамазанов XX., Ших-саидов А.Р. Очерки истории южного Дагестана. Махачкала, 1964; Гасанов M.P. Из истории Табаса-рана XVIII - нач. XIX вв. Махачкала. 1978; Он же. Очерки истории Табасарана. Махачкала, 1994.
2. Гербер И. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря, 1728 // История, география и этнография Дагестана XVШ-XIX вв. Архивные материалы / Под ред. М.О. Косвена и X.-М.О. Xашаева. М., 1958. С. 104.
3. Симонович Ф.Ф. Описание Табасарана, 1796 // Там же. М., 1958. С. 199.
4. Ковалевский М.К., Бларамберг И. Описание Дагестана, 1831 // Там же. С. 311.
5. Колоколов П.Ф. Описание Табасарана, 1831 // Там же. С. 314, 142.
6. Березин И. Путешествие по Дагестану и Закавказью. 2-е изд. Казань, 1850. Ч. 2. С. 75.
7. Ибн-Хаукал. Книга путей и царств // Тифлис, 1908. Вып. 38. С. 98.
8. АКАК. Тифлис, 1880. Т. 7. Док. 105; Берже А. Прикаспийский край // Кавказский календарь на 1857. Тифлис, 1956. С. 331.
9. Неверовский А. Краткий взгляд на северный и средний Дагестан в топографическом и статистическом отношениях. СПб., 1847. С. 40.
10. Броневский С. Новейшие географические и историчсекие известия о Кавказе: В 2 ч. М., 1829. С. 348.
11. Шиллинг Е.М. Ковроткачество Дагестана // Советская этнография. 1936. № 4-5. С. 164.
12. Кильчевская Е.В. Иванов А.С. Xудожественные промыслы Дагестана. М., 1959. С. 73.
13. Любимова Г.Н., Ханмагомедов С.О. Народная архитектура южного Дагестана. Табасаранская архитектура. М., 1956.
14. Башкиров А. Резьба по камню и дереву в Дагестане. Xудожественная культура Советского Востока. Махачкала, 1931. С. 112.
15. Эпиграфические памятники Северного Кавказа XVШ-XX вв. М., 1968.
16. АКАК. Тифлис 1881. Т. 8. С. 99.
17. Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке // К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. 15. С. 533.
18. Гаджиева С.Ш., Османова М.О., Булатова Л.Г. Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967. С. 148.
19. См.: Рамазанов XX., Шихсаидов А.Р. Указ. соч.
20. История Дагестана: В 4 т. Т. 1. С. 314.
21. Берже А. Указ. соч. С. 331.
22. Памятники обычного права XVII-XIX вв. М., 1965. С. 44.
23. ЦГАРД. Ф. 150. Оп. 1. Д. 4 "б".
24. ЦГАРД. Ф. 150. Оп. 1. Д. 1.
25. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе: В 2 т. Т. 2. М., 1890. С. 161.
26. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX вв. Махачкала, 1959. С. 21.
27. Османов Г.Г. Указ. соч. С. 161-162.
28. Полевой материал, собранный в сел. Кандик.
29. ЦГАРД. Ф. 90. Оп. 2. Д. 21. Л. 2; Ф. 126. Оп. 2. Д. 72 "г". Л. 2.
30. ЦГАРД, Ф. 150. Оп. 1. Д. 46. Л. 4.
31. Магомедов P.M. Указ. соч. С. 214.
32. ЦГАРД. Ф. 126. Оп. 2. Д. 71 "а". Л. 3.
33. Рамазанов Х.Х. К вопросу о рабстве в Дагестане // У3 ИИЯЛ. Т. 9. 1961. С. 157.
34. ЦГАРД. Ф. 126. Оп. 2. Д. 72 "г". Л. 1.
35. ЦГАРД. Ф. 90. Оп. 2. Д. 21. Л. 1.
3 сентября 2006 г.
константы национального характера и менталитета
ингушей
З.М.-Т. Дзарахова
Константы национального характера и менталитета народа формируются издревле, на протяжении длительного времени.
Каждый народ имеет передающиеся из поколения в поколение представления о том, какие события в его истории были наиболее существенными, какие факторы более значимыми, какие ситуации наиболее типичными. Передаваясь из поколения в поколение, они концентрируют в себе пережитый народом исторический опыт, выражают устойчивые представления народа о себе, своей исторической судьбе. Устойчивые социально-психические качества и черты характера народа представляют менталитет. Он выработался исторически и генетически.
Менталитет - это конкретное, культурно обусловленное проявление национального мышления. Складывается он во взаимодействии с традициями, обычаями и культурой определенного социума [1]. На менталитет могут оказывать влияние эпоха, географические факторы, социальные отношения. Это и «своеобразная память народа о прошлом, психологическая детерминанта поведения миллионов людей, верных своему исторически сложившемуся "коду" в любых обстоятельствах, не исключая катастрофические» [2], - говорит И.К. Пантин.
Дзарахова Зейнеп Магомет-тагировна - кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры философии Ингушского государственного университета, докторант ДНЦ РАН, заместитель министра по связям с общественностью и межнациональным отношениям Республики Ингушетия.
В последнее время понятие "менталитет" стало наиболее употребляемым в исследованиях философов, психологов, культурологов. Использование термина "менталитет" Р. Эмерсоном датируется 1856 г. [3]. В. Понамарева считает, что "менталитет - это те духовно-нравственные, культурные и мировоззренческие ценности, которые следует понимать и уважать" [4], И. Дубов уточняет, что: ". менталитет наиболее отчетливо проявляется в типичном поведении представителей данной культуры, выражаясь, прежде всего, в стереотипах поведения, к которым тесно примыкают стереотипы принятия решений, означающие на деле выбор одной из поведенческих альтернатив" [5]. В философской литературе существует мнение, согласно которому менталитет "отражает определенный образ мышления, общую духовную настроенность человека, группы на соответствующие ценностно-нормативные ориентации" [1, с. 10].
часто понятия "менталитет" и "мен-тальность" используют без каких-либо оговорок, но некоторые авторы считают, что "под ментальностью следует понимать частичное, аспектное проявление менталитета, не столько в умонастроении субъекта, сколько в его деятельности..." [6]. В утверждении понятия "ментальность" в научной лексике сыграли роль М. Блок, Л. Февр [7] и др.
Национальный менталитет является частью национальной культуры. Важным источником изучения ментальности этноса является духовный опыт народа, который выражается в традициях и обычаях. Основным источником изучения ментальности является
