CC BY
21
УДК 81' 362: [811. 134. 1 + 811. 134. 2] А. В. Иванова
ст. преподаватель кафедры романской филологии факультета иностранных языков Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена; e-mail: trujaman@mail.ru
К ВОПРОСУ О СИНТАКСИЧЕСКОМ КРИТЕРИИ
КЛАССИФИКАЦИИ КАТАЛАНСКОГО КАК ЯЗЫКА ИБЕРО-РОМАНСКОГО АРЕАЛА
В статье предпринята попытка обосновать необходимость опоры на синтаксический критерий в вопросе о классификации каталанского как языка иберо-романской группы. Исходя из тезиса о «беспрецедентной роли глагола обладания как важнейшего строевого элемента предикативности в языках иберо-романского ареала», автор показывает, что парадигмы возможных моделей с глаголом «иметь» в испанском и каталанском языках как в количественном, так и в качественном отношении являются вполне сопоставимыми.
Ключевые слова: глагол обладания; субъектно-объектные отношения; испанский язык; каталанский язык; синтаксис; иберо-романские языки.
Ivanova A. V.
Senior Lecturer of the department of Romance philology in the Herzen State Pedagogical University of Russia (St.Petersburg); e-mail: trujaman@mail.ru
AN APPROACH TO THE SYNTACTIC CRITERION FOR THE CLASSIFICATION OF THE CATALAN
AS ONE OF THE IBERO-ROMANCE LANGUAGES
In the article an attempt to prove an importance of the syntactic criterion for the classification of the Catalan as one of the Ibero-Romance languages is carried out. Proceeding from a fundamental thesis of the "noteworthy and outstanding role of a possessive verb as the most important element of predicativity in the languages of the Ibero-Romance area", the author shows that paradigms of possible models with a verb "tener / tenir" in Spanish and Catalan languages both in quantitative, and in a qualitative sense are quite comparable.
Key words: possessive verb; Subject-Object relations; Spanish language; Catalan language; syntax; Ibero-Romance languages.
Со времени появления дискуссионной монографии В. Мейер-Любке [11], встретившей критику как с каталанской [8] и с испанской стороны [3], так и в отечественной романистике [2], по прошествии почти что ста лет так и не наметилось убедительного решения
вопроса о принадлежности каталанского (далее - КЯ) к галло-, или иберо-романской подгруппе языков. Так, романистике известны три точки зрения на эту проблему.
Первая была сформулирована основоположником сравнительного изучения романских языков Ф. Дицем, который охарактеризовал КЯ как «самостоятельный язык, ближайшим образом родственный провансальскому» [6, р. 112].
На связи с провансальским настаивали и романисты следующего за Ф. Дицем поколения. Так, опираясь на исторический контекст, А. Морель-Фатио [12] утверждал, что в УШ-1Х в. после создания Испанской марки одна из разновидностей окситанского языка была привнесена из старинной вестготской Септимании на территорию этого нового политико-административного образования, расположенного по обе стороны Пиренеев. Другими словами, А. Морель-Фатио четко обозначил генетическое происхождение каталанского и его принадлежность к галло-романской подгруппе языков наравне с окситанским языком и франко-провансальскими говорами.
В. Мейер-Любке в уже упомянутой выше монографии о каталанском языке [11] безоговорочно поддерживает точку зрения своих предшественников, опираясь на преобладающее число фонетических параллелей между провансальским и каталанским.
Ж. Короминас [5] настаивает на сходстве каталанского и окситанского примерно в той же степени, в какой это сходство наблюдается между испанским и португальским.
Г. Рольфс [13] в результате сопоставительного анализа пареми-ческих единиц каталанского, окситанского и испанского языка приходит к выводу о ближайшем родстве каталанского и провансальского. Вернувшись к этому вопросу спустя несколько десятилетий, Г. Рольфс [14] в результате сопоставления 49 лексических единиц романского фонда подтвердил тезис о принадлежности каталанского к галло-романской подгруппе.
Исследование А. Гриера [9], выдвинувшего тезис о двух потоках романизации Пиренейского полуострова - галло-романском и афро-романском, вызвало жесткую критику со стороны романистов, считавших, что нет оснований исключать КЯ из группы так называемых испанских языков, и подходивших к КЯ не со стороны провансальского, как первые, а с более широких позиций, при которых языковые отношения Пиренейского п-ва подверглись более тщательному изучению [3, р. 1-38; 225-261; 10].
Так, А. Алонсо отмечает, что аргументация В. Мейер-Любке в пользу галло-романской гипотезы не выдерживает критики, так как последний сопоставляет каталанский с кастильским, не учитывая особенностей диалектов и языков Пиренейского п-ва: ни арагонского (в котором есть падение конечных безударных гласных), ни астурийского, галлисийского и португальского (в которых так же, как и в каталанском сохранилось начальное f-) и т. д.
Точки зрения, что каталанский является автохтонным языком иберо-романского ареала, придерживается и Р. Менендес Пидаль. В результате проведенной им реконструкции лингвистической ситуации на Пиренейском п-ве [10] становится очевидным, что в X в. языки Каталонии, Арагона, Леона, Галисии и Португалии образуют бесспорный лингвистический континуум. По мере того как начавшаяся в Астурии Реконкиста продвигалась в южном направлении, восточная часть полуострова оказалась отсеченной от западной. В итоге в период своего становления каталанский язык по причинам экстралингвистического характера был ориентирован в сторону Галлии, что объясняет многие лексические параллели между каталанским и провансальским.
Третью группу составляют те, кто считает, что КЯ должен рассматриваться как особый язык и возражают против объединения его как с провансальским, так и с испанским. Так, В. Гарсия де Диего [7] относит каталанский к так называемой пиренейской подгруппе, объединяющей последний с гасконским и арагонским. Автор наиболее полной грамматики каталанского языка А. Бадиа-и-Маргерит предложил в отношении каталанского термин «язык-мост» (исп. lengua-puente) между галло-романскими и иберо-романскими языками [4].
Резюмируя краткий обзор, отметим:
1) практически во всех исследованиях анализ фокусируется на материале фонетического уровня, проводятся те или иные параллели в особенностях иберо-романского и галло-романского вокализма и консонантизма; также подвергаются сопоставлению определенные группы лексических единиц;
2) проблема сопоставления на синтаксическом уровне почти не затрагивается ни в одной из работ, хотя данные синтаксиса могли бы послужить весомым критерием в вопросе классификации романских языков, учитывая ведущую роль синтаксиса как системы, интегрирующей все другие уровни и единицы языка.
3) наличие в синтаксисе КЯ целого ряда общих черт с арагонским, леонским диалектами, с португальским и испанским языками позволяет рассматривать КЯ, вне всякого сомнения, как иберо-романский язык, отнюдь не отрицая при этом своеобразия и самобытности последнего.
В языках пиренейского ареала существование, местонахождение, наличие и обладание обозначаются не двумя, а четырьмя глагольными единицами. Этот иберо-романский феномен, наиболее последовательно и систематически проявляющийся в современном испанском, обусловлен существованием двух дихотомий - диахронической (haber - tener), и синхронической (ser - estar). При этом в синхронии можно отметить практически полную взаимозаменяемость всех четырех базовых глаголов (ser - haber; ser - tener; estar -haber; estar - tener).
Что касается каталанского языка, то в результате сопоставительного анализа испанского и каталанского корпуса примеров в последнем также можно констатировать наличие моделей с использованием всех четырех базовых глаголов: esser - estar - haver - tenir, функционирование которых иногда отличается определенными своеобразными чертами:
1) esser участвует в локативных моделях, ср.:
... m'entrava un gran desig de passar per on ella era (Joan Maragall).
- ...у меня появлялось огромное желание пройти там, где была она;
2) estar - преимущественно используется как глагол состояния, чаще - результатив; как локативный не функционирует, за исключением спорадических случаев, большинство из которых объясняется влиянием испанского, например:
.no s'hi veu ningú que sembli estar-hi per força (Robert Robert).
- Не было видно никого, кто находился бы там против своей воли;
3) haver - как и в испанском в аналитических формах прошедшего и в безличной экзистенциальной модели hi ha (букв. 'здесь имеет(ся)');
4) tenir - в локативных моделях со сменой S-O отношений, ср.:
sempre em semblava tenir-la al davant (Joan Maragall).
- Мне все казалось, что она (находится) передо мной,
букв. 'имею ее перед собой'; также глагол tenir функционирует в составе перифрастической конструкции с причастием и во множестве субъектных и объектных моделей.
Наиболее частотны в сопоставляемых языках модели с одушевленным субъектом и неодушевленным объектом. В моделях с реальным объектом глагол tener / tenir в сущности соответствует poseer «обладать», ср.:
(1) исп. Tengo una casa enorme - у меня есть огромный дом = poseo una casa / soy poseedor de una casa enorme.
(1') кат. Tinc una casa enorme / posseeixo una casa enorme - у меня есть огромный дом.
В моделях с фиктивным объектом возможен широкий спектр корреляций tener с глаголами движения (шире - действия), состояния, чувственного восприятия и т. п., ср.:
(2) исп. tener hambre = pasar hambre = estar con hambre, эквивалентные каталанским
(2') tenir / passar gana (fam) / estar famolenc - быть голодным.
К субъектным моделям с реальным агенсом следует отнести дативные модели tenerle / tomarle manía a alguién, имеющие в КЯ аналогичную структуру, ср.:
(3) исп. ...ya ves tú, que aunque no se debe odiar, yo le tengo una manía a ese hombre que no le puedo ver... (M Delibes).
- Ты ж понимаешь, что хоть и не должно ненавидеть, но я так не выношу этого человека, что даже видеть его не могу;
(3') кат. Li tenia una mica de mania perqué quan fou bibliotecari a la Universitat no em serví mai cap llibre dels que jo li demanava (J. Pla).
- Я его немножко ненавидел, потому что, когда он был библиотекарем в университете, он ни разу не выдал мне ни одной книги, которую я просил.
В моделях, выражающих возраст, возможна корреляция tener (tenir) /hacer (fer) 'делать', ср.:
(4) исп. ¿Qué tiempo tiene? - Tres años. El abril hará cuatro (M Delibes).
- Сколько ему? - Три года. В апреле будет четыре;
(4') кат. Tinc, no em sap greu confessar-ho, no com altres, cinquanta anys
<.. .> Els vaig fer la setmana passada (C. Riera).
- Мне, и я не боюсь в этом признаться как другие, пятьдесят лет.
<.. .> Столько мне исполнилось на прошлой неделе.
Большое количество случаев функционирования глагольных моделей с tener (tenir) представляют собой, по сути, компрессивные модели с опущенным причастием смыслового глагола. Последний обычно принадлежит группе глаголов ментальной активности (исп. entender / кат. entendre 'понимать' и др.), ср.:
(5) El crío este tiene cada cacho salida (M. Delibes).
- Этот ребенок на каждом шагу устраивает какую-нибудь выходку.
Ср.: <.> ^ .tiene inventada / encontrada alguna salida;
(5') кат. - Mirin d'agafar-la. - I com vol que l'agafem? Té cada sortida
voste! (M. Rodoreda).
- Смотрите, ловите ее. - Как вы хотите, чтоб мы ее поймали?
На все у вас есть решение! ^ Té trobada cada sortida!
Для всех языков, относящихся к изоглоссе «иметь», характерна модель, выражающая родственные отношения, не предполагающая корреляций ни с безличным haber, ни с глаголом конкретно посессивной семантики poseer, ср.:
(6) исп. - Tiene una chica muy crecidita, para ser él tan joven
(R. Ferlosio).
- Дочка у него больно взрослая для такого молодого.
(6') кат. - Sí. Jo tinc un cosí a qui passa el mateix (P. Calders).
- Да. У меня есть племянник, с которым происходит то же самое.
Расширение сферы употребления глагола tener и использование его в моделях с неодушевленным субъектом является отражением сильной тенденции к активизации высказывания в иберо-романских языках, ср.:
(7) исп. [El río] Tiene un puente en el mismo Talamanca, hoy ya inútil.
(R. Ferlosio).
- На реке есть мост в самой Таламанке, теперь заброшенный, букв.
'река имеет мост в самой Таламанке'.
Здесь возможна прямая корреляция с безличной экзистенциально-локативной моделью с глаголом haber, ср.: ...hay un puente
en el mismo Talamanca;
(7') кат. És una casa gran, que té a la fagana un llarguíssim balcó (j. Pla).
- Это большой дом, у которого вдоль фасада тянется длиннющий балкон.
Ср.: = És una casa gran, en la fafana de la qual hi ha un llarguíssim balcó. При рассмотрении настоящих безличных образований с haber / haver 'иметься', можно говорить о потенциально возможной в сопоставляемых языках активизации высказывания, эксплицируемой глаголом 'иметь', в связи с корреляцией последних с tener / tenir и полифункциональной частицей se / es. Так, в испанском, se tiene = hay, ср.:
(8) Come... Es peor si no se tiene nada en el vientre (F Arrabal).
- Ешь... Хуже, когда нет ничего в желудке.
То же - в каталанском, ср. es té = hi ha.
(8') Ha d'ésser així perqué la literatura és per a les estones en qué no es té res a fer, en qué no hi ha res a pelar. (J. Pla).
- Так и должно быть, потому что литература и существует для таких моментов, когда делать нечего, когда нечем заняться.
Учитывая то, что каталанский находится на более ранней стадии формирования системы базовых глаголов, чем испанский, становятся очевидными причины расхождений в функционировании экзистенциально-локативного estar, а также того, что каталанскому не свойственна амбивалентность предикативных моделей с семантикой обладания, связанная во многом с доминированием каузативного fer, который в большинстве моделей, в отличие от испанского, не подвергается компрессии. В испанском языке в некоторых моделях с verba habendi нейтрализуется противопоставление актив / пассив, в результате чего раскрывается связь между посессивностью, активизацией высказывания и переходностью, что, в свою очередь, обусловлено импликацией каузативного фрагмента высказывания, несвойственной, как показывает анализируемый материал, каталанскому языку.
В тех случаях, когда в качестве предиката активной семантики используется глагольная лексема с амбивалентной субъектно-объектной направленностью в связи с расплывчатостью категории переходности / непереходности иберо-романского глагола, для испанского предложения характерно функционирование компрес-сивной модели с опущенным каузативным hacer, ср.:
Le dormí la niña a él. - Я уложил спать его дочку = ... ^ Le hice dormir la niña ^ Hice que su niña durmiera - Я сделал так, чтобы его дочка спала.
В каталанском, наоборот, преимущественное использование полной модели с эксплицитно выраженным fer, ср.:
.la Guerra i la gana els havien fet créixer l'enteniment més aviat (Rodoreda, Plaça, 208).
- ...война и голод заставили их (букв. 'их сознание') повзрослеть гораздо раньше.
Та же тенденция, связанная с компрессией каузативного глагола в испанском, наблюдается и в моделях с фиктивным субъектом, ср.:
...Gertru no quería arrugarse el vestido de organza amarilla (Entre visillos, 12).
- ...Гертру не хотела помять свое платье из желтой органзы ^ ... no quería hacer que se arrugase su vestido.
Следует отметить, что в каталанском каузативный fer в настоящих моделях преимущественно не подвергается компрессии, ср.:
Abans de fer-me embenar les cames, ¡més m'estimo no caminar! (Rodoreda, Mirall trencat, 88).
- Вместо того, чтобы перебинтовывать ноги, я уж лучше вообще ходить не буду!
В южно-германских и романских языках центральной Европы используется два глагола - «быть» с непереходными, «иметь» с переходными» - в аналитических конструкциях, в то время как периферийным ареалам (запад - север - восток) свойственна другая типологическая черта1 : использование одного глагола, связанное с иррелевантностью категории переходность - непереходность [1, с. 42]. Вместе с тем важно подчеркнуть, что развитие в сторону расширения функционирования глагола «иметь» свидетельствует о нарастании более общей тенденции к активизации высказывания в целом и акцентуации субъектного начала при построении высказывания в языках по мере приближения к Атлантике.
1 Р. Тирофф предложил для обозначения данной изоглоссы термин «перфект европейского побережья» (European maritime perfect) [15]. Из языков указанной зоны интересующий нас феномен отмечен в испанском, португальском, каталанском языках, а также в южно-итальянских диалектах.
Во всех случаях следует учитывать, что посессивность, часто совмещающаяся с семантикой бытийности и локативности, может играть роль доминирующей или периферийной семы, находясь при этом в зависимости от интенции субъекта речи, которая и обусловливает выбор одного из четырех базовых глаголов в качестве ядра субъектно-объектной структуры предложения-высказывания.
Совершенно иная ситуация наблюдается в языках галло-романской группы, в которых потенциал корреляций так называемых verba omnibus сводится к минимуму. Как провансальский, так и французский языки, не развили внутри своей глагольной системы оппозиции habere /tenëre. Даже в самых ранних памятниках французской литературы, по свидетельству исследователей, не наблюдается следов конкуренции глаголов avoir и tenir [2]. Корреляты исп. estar во французском отсутствуют вообще, а фр. tenir сохраняет лишь конкретные лексические значения (варианты 'держать') и не участвует в образовании посессивных, экзистенциальных моделей и перифраз.
Семантические контуры категории обладания охватывают не только глагольные конструкции, в которых непосредственно используется глагол «иметь» и его корреляты, но и широкий спектр местоименных моделей, как предикативных (Уменя (мне) есть время и т. п.), так и атрибутивных (мое время и т. п.). В иберо-романских языках посессивные модели образуют определенную номинативно-дативную парадигму, т. е. парадигму, в которой номинативные конструкции коррелируют с дативными. Датив часто выражает идею обладания, заменяя посессив (в виде притяжательного местоимения). Например: исп. se le llenaron los ojos de lágrimas вместо sus ojos se llenaron de lágrimas - ее глаза наполнились слезами.
Последнее доминирует во французском, ср.: Ses yeux se remplirent de larmes. В каталанском языке, несмотря на неоднократные попытки отнести его к галло-романской подгруппе языков, и в данном случае преобладает иберо-романская тенденция, ср.:
...els ulls emploraven sols... (M. Rodoreda).
- У меня (мне) слезились глаза.
Так же как и в испанском, в КЯ возможна модель с объектом так называемой отторжимой принадлежности, ср.:
¡Ei!... ¿que mheu vist l'americana? (M. Rodoreda).
- Эй, кто-нибудь видел мою куртку?
При этом можно констатировать узуальное преимущество дативных моделей с семантикой обладания перед номинативными по сравнению с другими романскими языками, например французским.
Парадигмы возможных моделей с глаголом обладания и местоименных дативных конструкций в испанском и каталанском языках, как в количественном, так и в качественном отношении, являются вполне сопоставимыми. К сожалению, рамки статьи не позволяют проиллюстрировать данный тезис в полном объеме, приведем здесь лишь статистические результаты проведенного исследования. Так, в испанском языке выявлено в общей сложности 86 моделей, в каталанском - 72, при этом из общего числа рассмотренных моделей 60 полностью совпадают, 8 представляют собой переходные случаи и 18 моделей каталанских параллелей не имеют. Несмотря на то, что парадигмы глагольных моделей с семантикой посессивности в испанском и каталанском языках не являются полностью идентичными, рассмотренный нами материал служит веским доказательством того, что положение о галло-романской принадлежности каталанского, если опираться на синтаксический критерий, не может быть признано состоятельным.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Зеликов М. В. Синтаксис вспомогательного глагола в баскском языке и его иберо-романские параллели // Синтаксис испанского языка и инженерная лингвистика. - Л. : РТП ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1979. - С. 41-48.
2. Друзина Н. В. Фундаментальные глаголы бытия и обладания. Функциональный и когнитивный аспекты: дис. ... д-ра филол. наук. - Саратов, 2005. - 351 c.
3. Шишмарев В. Ф. Очерки по истории языков Испании. - М. : Едиториал УРСС, 2002. - 344 с.
4. Alonso A. La subagrupación románica del catalan // Estudios lingüísticos. Temas españoles. - 3.a ed. - Madrid : Gredos, 1982. - P. 11-83.
5. Jordan, I. y Manoliu M. Manual de lingüística románica. Revisión, reelaboración parcial y notas por Manuel Alvar. - Vol. 1. - Madrid : Gredos, 1972. - 394 p.
6. Coromines J. El que s'ha de saber de la llengua catalana. - 10a ed. - Palma de Mallorca : Moll, 1992. - 161 p.
7. Diez F. Grammatik der romanischen Sprachen. - T. I. - Bonn : Weber, 1856. -481 S.
8. García de Diego V. El catalán, habla hispánica pirenaica // Boletim de filología (1949-1950). - 2 Vols. - Lisboa, 1950. - Vol. II. - P. 55-60.
9. Griera A. Castellá - catalá - provençal // Zeitscrift für romanischen Philologie, XLV, 1925. - S. 198-254.
10. Griera A. Afro-romànic o ibero-romànic? Estudi sobre els corrents historico-culturals que han condicionat la formació de les llengües romàniques en la Peninsula Ibérica // Butlletí de Dialectologia Catalana. - Vol. 10. - Barcelona, 1922. - P. 34-53.
11. Menéndez Pidal R. Orígenes del español. Estado lingüístico de la Península Ibérica hasta el siglo XI. - 7a ed. - Madrid : Espasa-Calpe, 1972. - 592 p.
12. Meyer-Lübke W. Das Katalanische, seine Stellung zum Spanischen und Provenzalischen historisch dargestellt. - Heidelberg : Carl Winter, 1925. -191 S.
13. Morel-Fatio A., Saroïhandy J. Das Katalanische / Gustav Gröber (ed.). Grundriss der romanischen Philologie. - 2.a ed. - Estrasburgo : Trübner. -Vol. I. - P. 841-877.
14. Rohlfs G. Concordancias entre el catalán y el gascón // VII Congreso Internacional de Lingüística Románica. Actas y Memorias. 1953. - Barcelona: Instituto Internacional de Cultura Románica. - Vol. II. - 1955. - P. 663-672.
15. Rohlfs G. Estudios sobre el léxico románico. Reelaboración parcial y notas de Manuel Alvar. - Madrid : Gredos, 1979. - 444 p.
16. Thieroff R. On the areal distribution of the tense-aspect categories in Europe // Tense and Aspect in the Languages of Europe / Ed. by Ö. Dahl. - Berlin : Mouton de Gruyter, 2000. - P. 265-305.
