CC BY
73
тз
L-—^ i,
Скиба А. П.
К вопросу о разграничении уголовно-правового, уголовно-
УНИВЕРСИТЕТА
имени o.e. кут-афина(мгюА) исполнительного и уголовно-процессуального регулирования
К ВОПРОСУ О РАЗГРАНИЧЕНИИ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО, УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Аннотация. В статье подробно рассматривается вопрос разграничения уголовно-правового, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального регулирования и связанные с этим проблемы. Ввиду отсутствия системного подхода к пределам уголовно-исполнительного регулирования (среди всех уголовно-правовых мер, применяемых к лицам, совершившим преступление, более или менее надлежаще оно осуществляется только в отношении наказаний и условного осуждения) и «дублирования» ряда аспектов исполнения уголовных наказаний в УК РФ, представляется необходимым регламентировать в УИК РФ основные аспекты исполнения всех уголовно-правовых мер. В связи с недостаточной регламентацией различных вопросов в стадии исполнения приговора полагается целесообразным разделить ее на этапы с отнесением к уголовно-исполнительному регулированию этапа возбуждения производства.
Ключевые слова: уголовное, уголовно-исполнительное и уголовно-процессуальное законодательство, разграничение регулирования, этапы стадии исполнения приговора, возбуждение производства, уголовные наказания, условное осуждение, принудительные меры медицинского характера, принудительные меры воспитательного воздействия, судебный штраф, конфискация имущества, цели наказания, цели уголовно-исполнительного законодательства.
Андрей Петрович СКИБА,
доктор юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовно-исполнительного права Академии ФСИН России apskiba@mail.ru 390000, Россия, г. Рязань, ул. Сенная, д. 1
DOI: 10.17803/2311-5998.2017.35.7.069-076
A. P. SKIBA,
Doctor of Law, Associate Professor, Head of the Department of Penal Law of the Academy of Federal Penitentiary Service of Russia,
apskiba@mail.ru 390000, Ryazan, Sennaya Str., 1
THE QUESTION OF DELIMITATION BETWEEN REGULATION UNDER CRIMINAL LAW, PENAL LAW AND CRIMINAL PROCEDURE LAW
Review. The article thoroughly discusses the question of differentiating criminal, penal and criminal procedure regulation and related issues. In the absence of a systematic approach to the limits of penal regulation (among
Ш m К
Т □
"0
Ю р
И Д И
4 m
П К
□
5
НАУКИ
© А. П. Скиба, 2017
>
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
all criminal law measures applied to the persons committing crimes they are more or less appropriately used with regard to punishment and conditional conviction) and to "duplication" of certain aspects of criminal penalties enforcement in the Criminal Code of the Russian Federation, it seems necessary to regulate the main aspects of executing all criminal law measures in the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. Due to the lack of regulation of various issues at the enforcement phase of the sentence, it is considered appropriate to divide it into stages, the penal regulation being referred to the stage of initiating proceedings.
Keywords: criminal, penal and criminal procedure legislation, differentiation of regulation, stages of execution of the sentence, commencement of proceedings, criminal penalties, conditional conviction, coercive measures of a medical nature, coercive measures of re-education and rehabilitation, judicial fine, forfeiture of property, purpose of punishment, purposes of penal law.
Исторически сложилось, что уголовно-исполнительное (исправительно-трудовое) право выделилось из уголовного1. В связи с этим, а также с постоянным развитием указанных отраслей проблема разграничения уголовно-правового и уголовно-исполнительного регулирования, вероятно, имеет бессрочный характер.
Относительно соотношения уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального регулирования вроде все ясно; еще в советское время было общепринято, что в уголовно-процессуальном праве определен процессуальный порядок назначения наказания и освобождения от него, а в уголовно-исполнительном (исправительно-трудовом) праве — порядок исполнения наказаний2. Однако тогда также высказывалась точка зрения о том, что исправительно-трудовое право является подотраслью уголовно-процессуального права3.
Актуализируют проблему разграничения уголовно-правового, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального регулирования отсутствие целостного, системного подхода к межотраслевому регулированию многих правовых институтов, а также наличие коллизий и недостатков законодательства4. При
1 См.: Криминология. Исправительно-трудовое право. История юридической науки / отв. ред. член-корреспондент АН СССР В. Н. Кудрявцев. М. : Наука, 1977. С. 69—114 ; Стручков Н. А. Правовое регулирование исполнения наказания (основные проблемы советского исправительно-трудового права) : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1963.
2 См.: Советское исправительно-трудовое право : учебник / под ред. Н. А. Стручкова, Ю. М. Ткачевского. М. : Юрид. лит., 1983. С. 16—17.
3 См. подробнее: Криминология. Исправительно-трудовое право. История юридической науки. С. 98—100.
4 См.: Коллизии законодательства России (краткий научный комментарий): монография / А. П. Скиба [и др.] ; под ред. А. А. Крымова. 2-е изд., испр. и доп. Рязань : Академия ФСИН России, 2016 ; Уткин В. А., Киселев М. В. Уголовно-исполнительное правовое регулирование: закон и практика // Международный пенитенциарный форум «Преступление, наказание, исправление» (к 20-летию принятия Конституции Российской Федерации) : сб.
Скиба А. П. _
К вопросу о разграничении уголовно-правового, уголовно- 7\
УНИВЕРСИТЕТА
имени о.Е.кугафина(мгюА) исполнительного и уголовно-процессуального регулирования
этом специалистами уже изучается целесообразность подготовки новых УК РФ, УПК РФ и УИК РФ5.
Можно выделить несколько проблем в изучаемой области.
Во-первых, отдельные вопросы исполнения наказаний, логично предусмотренные в УИК РФ, «дублируются» в УК РФ (что вряд ли обоснованно): вид обязательных работ и объекты, на которых они отбываются, определяются органами местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительными инспекциями (ч. 1 ст. 25 УИК РФ и ч. 1 ст. 49 УК РФ); время обязательных работ не может превышать четырех часов в день (ч. 2 ст. 27 УИК РФ и ч. 2 ст. 49 УК РФ); исправительные работы отбываются осужденными по основному месту работы, а осужденными, не имеющими основного места работы, — в местах, определяемых органами местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительными инспекциями, но в районе места жительства осужденного (ч. 1 ст. 39 УИК РФ и ч. 1 ст. 50 УК РФ); военнослужащий, осужденный к ограничению по военной службе, не может быть повышен в должности (ч. 1 ст. 145 УИК РФ и ч. 2 ст. 51 УК РФ) и т.п.
В этом случае в УК РФ фактически регулируется исполнение уголовных наказаний (в данном случае указываются учреждения и органы, исполняющие наказания, определяется продолжительность привлечения осужденных к работам в течение дня, а также обозначаются отдельные правоограничения, налагаемые на осужденного), что в принципе должно осуществляться в уголовно-исполнительном законодательстве. При этом не всегда это получается удачно: так, в ч. 1 ст. 56 УК РФ определен перечень исправительных учреждений (воспитательная колония, лечебное исправительное учреждение, исправительная колония общего, строгого или особого режима, тюрьма), который не соответствует реально действующему на практике и закрепленному, в частности, в ст. 74 УИК РФ (колония-поселение, исправительная колония общего режима, исправительная колония строгого режима, исправительная колония особого режима, воспитательная колония, тюрьма, лечебное исправительное учреждение, лечебно-профилактическое учреждение, а также, в определенных ситуациях, следственный изолятор)6.
Во-вторых, правоприменители при исполнении уголовных наказаний прежде всего обращаются к уголовно-исполнительному законодательству, но в самом УК РФ подобного рода отсылки делаются только в конкретных нормах (в ч. 4 ст. 53, ч. 4 ст. 58, ч. 3 ст. 97), «выделенных» законодателем по непонятной логике при применении уголовных наказаний в виде ограничения свободы и лишения сво-
Ш Т
тез. выступлений участников (Рязань, 5—6 декабря 2013 г.). Рязань : Академия ФСИН °
России, 2013. С. 78—83.
См., например: Орлов В. Н. Нужен новый Уголовно-исполнительный кодекс РФ: крими-нопенологический взгляд // Российский криминологический взгляд. 2010. № 2. С. 368— 373 ; Побегайло Э. Ф. Проблема гуманизации российского уголовного законодательства в современных условиях // Там же. 2011. № 2. С. 203—207.
См. подробнее: Скиба А. П. Некоторые проблемы разграничения уголовно-правового и уголовно-исполнительного регулирования // Человек: преступление и наказание. 2014. № 3. С. 46—50.
Ю
Р И Д И Ч
НАУКИ
>
5
6
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
боды, а также иной меры уголовно-правового характера в виде принудительных мер медицинского характера. Представляется, что отсутствие «взаимодействия» между УК РФ и УИК РФ по многим вопросам регламентации названных правовых институтов ведет к непоследовательности их правоприменения.
В-третьих, вызывает удивление межотраслевое регулирование освобождения от отбывания наказания в связи с болезнью осужденного. Так, ст. 81 УК РФ предусматривает три основания для такого освобождения осужденного: тяжелое психическое расстройство, иная тяжелая болезнь и заболевание, делающее военнослужащего негодным к военной службе. Было бы логичным, если в УИК РФ детализировалось только применение этого института.
Однако в уголовно-исполнительном законе содержится еще одно основание для освобождения по состоянию здоровья осужденного, отбывающего обязательные или исправительные работы, — наличие инвалидности первой группы (ч. 3 ст. 26 и ч. 4 ст. 42 УИК РФ).
Между тем целесообразнее было бы все основания досрочного освобождения от отбывания наказания в связи с болезнью осужденного закрепить в УК РФ.
В-четвертых, еще один из проблемных вопросов в области разграничения уголовного и уголовно-исполнительного законодательства касается определения перечня уголовно-правовых мер, подлежащих уголовно-исполнительному регулированию. Вопрос о целесообразности закрепления в исправительно-трудовом (уголовно-исполнительном) законодательстве иных уголовно-правовых мер еще с советского времени обсуждается исследователями; в частности, высказывались две точки зрения по поводу условного осуждения: 1) оно должно оставаться в сфере действия уголовного законодательства7 или 2) оно относится к компетенции исправительно-трудового законодательства8.
В УИК РФ регламентировано исполнение условного осуждения (гл. 24), не являющегося уголовным наказанием по ст. 44 УК РФ. Непонятно в этом случае, почему же исполнение иных уголовно-правовых мер в виде принудительных мер воспитательного воздействия, принудительных мер медицинского характера, конфискации имущества и судебного штрафа не закреплено в УИК РФ?
Между тем уголовно-исполнительное законодательство определяет некоторые вопросы исполнения принудительных мер медицинского характера в отношении осужденных, отбывающих принудительные работы, арест или лишение свободы (ст. 18 УИК РФ); однако в целом отсутствует уголовно-исполнительное регулирование их применения к лицам, совершившим общественно опасные деяния. В этом случае непонятно, как следует относиться к ч. 3 ст. 97 УК РФ, в соответствии с которой порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством и иными федеральными законами.
Вероятно, отсутствие уголовно-исполнительного регулирования судебного штрафа, конфискации имущества, принудительных мер воспитательного воздействия, а также принудительных мер медицинского характера в отношении
7 См.: Советское исправительно-трудовое право. С. 16.
8 См.: Болдырев В. А. К разработке проекта Уголовного кодекса РСФСР // Советское государство и право. 1959. № 8. С. 108.
Скиба А. П. _
К вопросу о разграничении уголовно-правового, уголовно-
УНИВЕРСИТЕТА
именио.Е.кугафина(мгюА) исполнительного и уголовно-процессуального регулирования
лиц, совершивших общественно опасные деяния, объясняется тем, что применение указанных уголовно-правовых мер не образует судимость у лица (в соответствии со ст. 86 УК РФ). По этому подходу в УИК РФ должно предусматриваться исполнение только тех уголовно-правовых мер, которые влекут признание лица судимым.
В то же время в этом случае наказания и условное осуждение как бы применяются обособленно от других уголовно-правовых мер, ввиду чего можно говорить об отсутствии системного регулирования применения различных мер. И если в зависимости от поведения лиц в законодательстве предусматриваются изменение вида наказания или отмена условного осуждения с реальным исполнением наказания, то ничего подобного в отношении других уголовно-правовых мер не имеется. Между тем представляется, что необходимо обеспечить более системное воздействие на лицо, совершившее преступление (деяние), учитывая его индивидуальные признаки (состояние психического и иного здоровья, возраст и т.п.) и иные обстоятельства, в том числе подлежащие доказыванию по ст. 73 УПК РФ (форму его вины, мотивы и пр.).
Считаем необходимым закрепить в уголовно-исполнительном законодательстве применение всех уголовно-правовых мер, в том числе принудительных мер медицинского характера, конфискации имущества, судебного штрафа и принудительных мер воспитательного воздействия (данный подход более подробно излагается в юридической литературе9).
В-пятых, требуется разграничить, с одной стороны, цели применения наказаний и иных уголовно-правовых мер (в том числе между собой) и, с другой стороны, целей уголовно-исполнительного законодательства.
В уголовном законодательстве цели (между тем они не всегда обозначены именно как цели) предусмотрены при применении наказаний, условного осуждения, принудительных мер воспитательного воздействия (в том числе помещении несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа) и принудительных мер медицинского характера. Однако цели применения конфискации имущества и судебного штрафа в уголовном законодательстве не закреплены, и только с определенной долей условности к ним можно отнести возмещение причиненного ущерба.
Исходя из ч. 2 ст. 43 УК РФ целями наказания являются: во-первых, восстановление социальной справедливости, во-вторых, исправление осужденного и, в-третьих, предупреждение совершения новых преступлений. Цель в виде исправления лица также закреплена в ч. 1, 3 и 5 ст. 73, ч. 1 ст. 74, ч. 1 ст. 90 и ч. 2 ш
Т
9 См.: Орлов В. Н. О предмете уголовно-исполнительного права // Российский криминоло- °
гический взгляд. 2012. № 1. С. 386—391 ; Селиверстов В. И. Проблемы качества уголовно-исполнительного законодательства в Российской Федерации и его кодификация // Международный пенитенциарный форум «Преступление, наказание, исправление» (к 20-летию принятия Конституции Российской Федерации). С. 62—68 ; Скиба А. П., Ско-рик Е. Н. Некоторые проблемы правового регулирования исполнения принудительных мер воспитательного воздействия // Антиобщественный образ жизни и преступность молодежи : сб. материалов V Всерос. круглого стола (Рязань, 10 июля 2015 г) / отв. ред. Ю. А. Кашуба. Рязань : Академия ФСИН России, 2015. С. 46—54.
Ю
Р И Д И Ч
НАУКИ
>
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
ст. 92 УК РФ при применении таких уголовно-правовых мер, как условное осуждение, принудительные меры воспитательного воздействия, включая помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа. В соответствии со ст. 98 УК РФ цели применения принудительных мер медицинского характера заключаются, во-первых, в излечении лица, во-вторых, в улучшении его психического состояния и, в-третьих, в предупреждении совершения им новых деяний.
Получается, что в уголовном законодательстве не предусмотрено ни одной цели, относящейся ко всем уголовно-правовым мерам в отношении лица, совершившего преступление (общественно опасное деяние), а общее число этих целей достигает пяти: 1) восстановление социальной справедливости (возмещение причиненного ущерба); 2) исправление осужденного; 3) предупреждение совершения новых преступлений (деяний); 4) излечение лица и 5) улучшение психического состояния лица.
Учитывая, что уголовно-исполнительное законодательство посвящено исполнению наказаний и условного осуждения, то логично было бы первые три цели из указанных закрепить в УИК РФ. В то же время в ст. 1 УИК РФ определены только две из них — исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами.
Имеют место проблемы и в области разграничения уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного регулирования.
Во-первых, некоторые вопросы, возникающие в ходе расследования преступлений, закреплены в УИК РФ: в ч. 4 ст. 13 УИК РФ указаны субъекты, принимающие решение о применении мер безопасности к осужденному, являющемуся участником уголовного судопроизводства (суд, прокурор, следователь и т.д.), определен документ, которым такое решение оформляется (постановление или определение); в ст. 77.1 УИК РФ предусмотрены субъекты принятия решения, в частности, о переводе осужденных в следственный изолятор из исправительной колонии, воспитательной колонии или тюрьмы для их привлечения к следственным действиям или судебному разбирательству (следователь с согласия руководителя следственного органа и т.п.), сроки такого перевода и т.д.
Во-вторых, в УПК РФ имеется ряд норм, обоснованность нахождения которых в указанном законе вызывает сомнения (подобные проблемы изучаются в юридической литературе10). Так, при отсутствии соответствующих положений в ст. 46 УК РФ и ст. 31—32 УИК РФ в ч. 2 ст. 398 УПК РФ предусмотрена отсрочка уплаты штрафа. Более того, положение п. 2 ч. 1 ст. 399 УПК РФ, по которому вопрос об освобождении от наказания в связи с болезнью осужденного решается только на основании его ходатайства, противоречит ч. 5 ст. 175 УИК РФ, где дополнительно предусмотрен другой порядок возбуждения про-
10 См., например: Крымов А. А. О межотраслевом регулировании обстоятельств, подлежащих доказыванию, в стадии исполнения приговора // Бизнес и закон. 2014. № 2. С. 203—206 ; Николюк В. В. Обзор практики заключения судами под стражу (продления срока задержания) осужденных, скрывшихся в целях уклонения от отбывания наказания (п. 18 ст. 397 УПК РФ) // Российское правосудие. 2015. № 7 (111). С. 61—81.
"Т^ЕСТНИК
/ УНИВЕРСИТЕТА
а-Ф имени О. Е, Кутафина (МГЮА)
Скиба А. П.
К вопросу о разграничении уголовно-правового, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального регулирования
75
изводства — по представлению начальника учреждения или органа, исполняющего наказание11.
В-третьих, в ст. 397 УПК РФ вообще не указан ряд вопросов, рассматриваемых судом в стадии исполнения наказания, которые при этом предусмотрены в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве: отсрочка отбывания наказания беременной женщине, осужденной к обязательным работам, со дня предоставления отпуска по беременности и родам (ч. 3.1 ст. 26 УИК РФ); освобождение от отбывания исправительных работ осужденного в случае признания его инвалидом первой группы (ч. 4 ст. 42 УИК РФ); «восстановление» исполнения наказания в отношении лиц, ранее освобожденных от его отбывания по ч. 1 и 2 ст. 81 УК РФ и имевших тяжелое заболевание, в случае их выздоровления (ч. 4 ст. 81 УК РФ) и т.п.
В-четвертых, отдельная проблема заключается в разграничении уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального регулирования при решении вопросов в стадии исполнения приговора. Для ее решения еще в советское время12 предлагалось всю стадию исполнения приговора разделить на этапы: возбуждение производства, подготовку дела к судебному заседанию и судебное заседание.
В соответствии с действующим законодательством в ст. 78, 175 и других статьях УИК РФ определены поводы к возбуждению производства (представление администрации учреждения или органа, исполняющего наказание, или ходатайство осужденного либо его адвоката), основания к его возбуждению (в частности, признание осужденного злостным нарушителем для изменения вида исправительного учреждения) и пр. При этом в УИК РФ не урегулированы иные вопросы, которые, как думается, должны быть решены на этапе возбуждения производства: вправе ли администрация учреждения или органа, исполняющего наказание, составлять дополнительные документы для их направления в суд, а, в частности, осужденный — знакомиться с материалами, направляемыми в суд, и т.п.
В УПК РФ вышеуказанные вопросы также не нашли своего разрешения и дополнительно не предусмотрены, в частности, следующие ситуации: участие в судебном заседании других сотрудников администрации учреждения или органа, исполняющего наказание (кроме ее официального представителя), приостановление судебного заседания для ознакомления участвующих лиц с представленными материалами и пр. (о похожих проблемах говорится в юридической литературе13).
См. подробнее: Скиба А. П. Некоторые проблемы разграничения уголовно-процессу- Ш
ального и уголовно-исполнительного регулирования // Уголовно-исполнительное право. К
2015. № 2. С. 9—13. □
См.: Свиридов М. К. Порядок разрешения дел об условно-досрочном освобождении от наказания. Томск, 1972. С. 74—135.
См.: Добровольская Т. Н. Деятельность суда, связанная с исполнением приговоров. М., 1979 ; Крымов А. А. Участие администрации органов и учреждений уголовно-исполнительной системы в стадии исполнения приговора : монография. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2015 ; Скиба А. П. Освобождение от отбывания наказания в связи с болезнью осужденного к ли- К шению свободы: проблемы межотраслевого регулирования // Человек: преступление
и наказание. 2011. № 3. С. 51—54 ; Шабалина Л. А. Подготовка и назначение судебного НАУКИ
Т
Ю
Р И
Д И
Ч
>
11
12
13
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Полагаем, что данные проблемные вопросы должны быть системно определены: первый этап в виде возбуждения производства целесообразно регламентировать в уголовно-исполнительном законодательстве, а дальнейшие этапы в виде подготовки дела к судебному заседанию и судебного заседания — в уголовно-процессуальном законодательстве.
Таким образом, наличие вышеуказанных и иных проблем требует дополнительного теоретического обоснования предмета уголовно-исполнительного права, в том числе отнесения к нему этапа возбуждения производства в стадии исполнения приговора и порядка исполнения всех уголовно-правовых мер (принудительных мер медицинского характера, конфискации имущества и т.д.), а также более четкого разграничения уголовно-правового, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального регулирования.
заседания в производстве по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора // Вестник Кузбасского института. 2014. № 4 (21). С. 104—119.
