CC BY
36
К вопросу о распространенности ротавирусной инфекции на различных территориях
В.В. Кудрявцев1 ([email protected]), А.Я. Миндлина1 ([email protected]), А.Н. Герасимов1 ([email protected]), Е.А. Бабура2 ([email protected]), Т.Ю. Курганова3 ([email protected]), В.И. Цыганова3 ([email protected])
1ГБОУ ВПО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России
2 Управление Роспотребнадзора по Калининградской области, г. Калининград
3 БУЗ ВО «Центр по профилактике инфекционных заболеваний», г. Вологда
Резюме
В статье продемонстрировано, что показатели заболеваемости ротавирусной инфекцией, представленные в Государственных докладах «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации»и в различных официальных отчетных формах, не отражают истинной распространенности ротавирусной инфекции. Представлена оригинальная методика оценки распространенности ротавирусной инфекции на основе имитационного математического моделирования, которая демонстрирует, что реальная заболеваемость ротавирусной инфекцией в России намного выше зарегистрированной и имеет место низкий уровень выявляемости инфекции.
Ключевые слова: заболеваемость ротавирусной инфекцией, имитационное математическое моделирование To the Question on the prevalence of Rotavirus Infection in Different Areas
V.V. Kudryavtsev1 ([email protected]), A.Ya. Mindlina1 ([email protected]), A.N. Gerasimov1 ([email protected]), E.A. Babura2 ([email protected]), T.Yu. Kurganova3 ([email protected]), V.I. Tsyganova3 ([email protected])
1 I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, State Educational Institution of Higher Professional Training of the Ministry of Healthcare of the Russian Federation
2 Territorial Service on Customers' Rights Protection and Human Well-Being Surveillance of Kaliningrad Region, Kaliningrad
3 Budgetary Healthcare Facility of Vologoda Region «Centre for Infectious Disease Prevention», Vologda abstract
The article shows the incidence of rotavirus infection that is presented in the State reports «On the state sanitary and epidemiological welfare of the population in Russian Federation» and various official reporting forms, do not reflect the true prevalence of rotavirus infection. The paper shows an original technique for assessing the completeness of the detection of cases and determine a more accurate prevalence levels of rotavirus infection on the basis of methods of mathematical simulation, the use of which shows that the actual levels of the incidence of rotavirus infection in Russia is much higher registered, which in turn is determined by the low level of detection.
Key words: incidence of rotavirus infection, methods of mathematical simulation
Введение
С начала официальной регистрации ротавирусной инфекции (РИ) в Российской Федерации (1993 г.) ее доля в структуре острых кишечных инфекций (ОКИ) установленной этиологии возросла с 0,2% (1993 г.) до 52% (2012 г.), а среди всех острых кишечных инфекций - с 0,02 до 23% [1]. Ротавирусам принадлежит ведущая роль в структуре ОКИ вирусной этиологии. В РФ в 2012 году на долю ротавирусов пришлось более 89,5% всех кишечных инфекций вирусной этиологии. По данным официальной статистики, с 2001 по 2012 год заболеваемость населения России ротавирусной инфекцией находилась в пределах 12 - 72 случаев на 100 тыс. населения. С 2001 до 2010 года наблюдалась выраженная тенденция к росту заболеваемости РИ, в значительной мере обусловленная улучшением выявляемости случаев ротавирусного
гастроэнтерита благодаря увеличению количества обследуемого населения (в том числе контактных лиц при возникновении случаев групповой заболеваемости), а также совершенствованием лабораторной диагностики [1].
Ротавирусная инфекция протекает как в клинически выраженных формах различной тяжести, так и в бессимптомной форме. При РИ отсутствуют патогномоничные симптомы и поставить диагноз невозможно без лабораторного подтверждения [2].
За последние три года заболеваемость РИ стабилизировалась на уровне 69,6 - 72,0 (на 100 тыс. населения) [1, 3 - 6]. По данным различных исследований, отмечается характерная цикличность заболеваемости РИ в многолетней динамике с продолжительностью цикла два-три года в зависимости от территории [7]. Однако данные
о характере цикличности в многолетней заболеваемости РИ в ежегодных Государственных докладах «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации» (2009, 2010, 2011, 2012 и 2013 гг.) отсутствуют. Большое значение для косвенной оценки уровня выявляемости РИ могут иметь сведения о вспышечной заболеваемости, отраженные в этих докладах.
В рамках эпидемиологического расследования могут быть выявлены источники ротавируса, в том числе с бессимптомными формами. В 2012 году на территории РФ зарегистрировано 2938 групповых очагов и вспышек инфекционных заболеваний, из них 147 случаев групповой заболеваемости РИ [1]. С 2009 по 2012 год в среднем по России в одну вспышку РИ вовлекалось от 8,6 до 13,8 человека. Наиболее часто очаги инфекционных заболеваний регистрируются в детских учреждениях (детские сады, школы, интернаты, летние лагеря), и их доля в общей численности очагов инфекционных заболеваний превышает 90% [1, 3 - 6]. Однако в настоящее время эти данные нельзя считать полностью объективными, так как большое количество вспышек остается без расшифровки [8]. В отчетных формах отсутствуют сведения о количестве обследованных контактных лиц и о выявленных случаях ротавирусной инфекции с бессимптомным течением. Вместе с тем такая информация в рамках государственной статистики могла бы служить критерием оценки уровня выявляемости потенциальных источников инфекции в системе эпидемиологического надзора за РИ.
Для определения реальной эпидемической ситуации по ротавирусной инфекции на сегодняшний день необходимо проводить комплексный анализ не только зарегистрированных уровней заболеваемости РИ, но также и особенностей выявления источников инфекции в конкретных условиях. Необходима оптимизация тактики обследования эпидемических очагов ротавирусной инфекции.
Цель нашего исследования - оценка реальной распространенности ротавирусной инфекции на различных территориях России.
Материалы и методы
Данные о случаях ротавирусной инфекции отбирались из материалов формы учета сведений об инфекционных и паразитарных заболеваниях (формы 1 и 2) и журналов первичной регистрации случаев инфекционных заболеваний по городам Москве, Калининграду и Подольскому району Московской области. Проанализированы показатели, отражающие количество групповых очагов и вспышек инфекционных заболеваний, по данным Государственных докладов «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации». Использованы материалы об эпидемической вспышке заболеваемости
ОКИ на территории Северо-Западного федерального округа. Данные о численности населения различных социально-возрастных групп населения взяты из базы данных Росстата.
Анализ тактики обследования сформировавшегося эпидемического очага РИ проводился на примере одного из областных центров Северо-Западного ФО, где в марте - апреле 2013 года сложилась неблагополучная эпидемическая ситуация по острым кишечным инфекциям в селе А., расположенном на расстоянии менее 200 км от одного из областных центров Северо-Западного ФО. Районное здравоохранение представлено центральной районной больницей, в состав которой входят две участковые больницы и 16 фельдшерско-акушерских пунктов. Численность жителей села А. -менее 4000 человек. Село расположено на берегу озера С. В нем имеются среднеобразовательная школа и четыре детских сада (д/с). (Номера и названия учреждений изменены.)
Лабораторное подтверждение диагноза было организовано на базе ФБУЗ «ЦГиЭ» Роспотреб-надзора, расположенного в областном центре, и микробиологической лаборатории центральной районной больницы. В ФБУЗ «ЦГиЭ» исследование образцов фекалий от больных на наличие ротавируса и норовируса осуществлялось с помощью наборов для иммуноферментного анализа (ИФА). На базе микробиологической лаборатории проводилось исследование крови контактных лиц с помощью наборов для проведения РНГА и РТНГА. Лабораторным подтверждением диагноза РИ является обнаружение антигенов или РНК ротавирусов в образцах биоматериала, как правило, фекалий [9]. Тест-системы на основе РНГА и РТНГА обладают низкой чувствительностью и специфичностью по сравнению с полимеразной цепной реакцией (ПЦР), ИФА и экспресс-методами, в частности иммунохроматографическим методом, рекомендованными для рутинных обследований [10]. Во многих странах мира лабораторное подтверждение диагноза РИ строится на обнаружении ротавируса в фекалиях [11, 12]. Однако в ряде регионов РФ верификация диагноза ротавирусной инфекции может осуществляться с помощью не только ПЦР, ИФА, реакции латекс-агглютинации (РЛА) и иммунохроматографического анализа (ИХА), но и реакции косвенной непрямой гемагглютинации (РНГА).
Для оценки достоверности результатов использовались критерии Манна-Уитни и Колмогорова-Смирнова.
Для более глубокого анализа эпидемиологических особенностей ротавирусной инфекции были использованы методы математического моделирования [13].
Разработана и апробирована оригинальная методика оценки выявляемости РИ на нескольких территориях на основе методов имитационного математического моделирования.
Результаты и обсуждение
Нами проведен анализ тактики обследования сформировавшегося эпидемического очага РИ. В течение почти месяца (с 28.02.2013 г. по 26.03.2013 г.) в селе А. было зарегистрировано 59 случаев заболевания с первичным диагнозом «острая кишечная инфекция», в том числе в д/с № 1 - 9 случаев, в д/с № 2 - 13, в д/с № 3 - 6, в д/с № 4 - 2, в д/с 5 - 5, в школе - 11 случаев, среди неорганизованного детского населения - 9 случаев, среди взрослых - 1 случай. Среди взрослых, не относящихся к декретированным группам, было отмечено три случая ОКИ. В результате обследования инфицированных было выявлено: один случай микст-инфекции рота- и норовирусной этиологии с клиническими проявлениями гастроэнтерита; 22 случая ротавирусной инфекции (5 из них в бессимптомной форме); 4 случая норовирусной инфекции (один из них в бессимптомной форме); 4 случая с выявлением цитробактера (один из них с клиническими проявлениями гастроэнтерита). Таким образом, у 33 человек окончательным диагнозом стала - острая кишечная инфекция неустановленной этиологии. В результате данного группового случая были госпитализированы 11 человек и 44 пациента наблюдались амбула-торно. Было осуществлено более 300 лабораторных исследований и проведено внеочередное обследование молокозавода, пяти детских садов, школы, сотрудников ЦРБ села А.
С целью выявления внутрисемейных очагов обследовались контактные лица (154 человека). После возникновения случая ОКИ членам семей, относящимся к группе контактных, медицинский персонал ЦРБ предлагал провести исследование крови на наличие антител к ротавирусу. Исследование проводилось не позднее трех суток с момента выявления ОКИ у члена семьи. Обследования контактных лиц на возможность инфицирования норовирусом не проводились ввиду отсутствия диагностических наборов в лаборатории ЦРБ. Широкое использование при расследовании вспышки диагностических тестов с низкой чувствительностью не могло позволить выявить всех больных с бессимптомным течением и со стертыми формами, а также носителей инфекции.
Описанная выше эпидемическая вспышка была отнесена к водным на основании обнаружения ро-тавируса в воде. Однако этот факт не является доказательством того, что возникшие эпидемические вспышки носят именно водный характер. С нашей точки зрения, по характеру развития вспышки нельзя исключить и другие пути передачи, в частности контактно-бытовой. При посещении детских садов были выявлены грубые нарушения санитарных норм проведения дезинфекции поверхностей, посуды, санитарно-технического оборудования, обработки игрушек, разведения рабочих растворов дезинфицирующих средств, гигиены рук персонала и детей. Ряд дезинфицирующих средств и бытовой
химии, используемых в учреждениях, не были разрешены для использования в детских дошкольных учреждениях (ДДУ).
Посещенные ДДУ были оборудованы многоярусными выдвижными кроватями, которые могут способствовать распространению инфекционных заболеваний за счет тесного контакта между детьми.
Эпидемические вспышки ротавирусной инфекции сложно адекватно расследовать, так как на сегодняшний день имеется большой перечень диагностических тест-систем, зарегистрированных в установленном порядке на территории РФ для исследования фекалий, крови и воды, но нет зарегистрированных тест-систем для обнаружения ротавируса в объектах окружающей среды (ООС), в частности в смывах с различных поверхностей (рук, предметов быта и пр.), и в продуктах питания. Исследования различных образцов из ООС носят строго научный характер и не могут быть использованы в практическом здравоохранении. В связи с этим большинство случаев групповой заболеваемости ротавирусным гастроэнтеритом относят к водным вспышкам.
Таким образом, количество лабораторно подтвержденных случаев ротавирусного гастроэнтерита зависит от конкретных методик лабораторного подтверждения, количества обследованных контактных лиц и уровня эпидемиологического надзора и качества профилактических мероприятий в целом.
Для проведения сравнительного анализа распространенности РИ были выбраны территории с разной численностью и плотностью населения (Москва, г. Калининград и Подольский район Московской области). Для указанных регионов была рассчитана среднемноголетняя заболеваемость (по данным формы № 060/у) за 2006 - 2010 годы для возрастов от 0 до 60 лет с шагом в один год (рис. 1). Заболеваемость ротавирусной инфекцией лиц старше 60 лет не отражена на графике в связи с единичными случаями в данной возрастной группе. При расчете показателей заболеваемости, представленных на рисунке 1, учтены не только острые формы, но и случаи носительства.
При аппроксимации зависимости уровней заболеваемости от возраста с помощью полинома второго порядка определены возраст, в котором риск заболеть наиболее высок, и максимальное количество населения, вовлеченного в эпидемический процесс на соответствующей территории. В Москве средний возраст наибольшей подверженности РИ - 1,47 года, в Калининграде - 1,5 года, в Подольском районе - 2,48 года. За счет возрастного сдвига на один год вправо наблюдаются достоверные различия частот случаев РИ по возрастам на изучаемых территориях (Р < 0,001).
Таким образом, в Москве в эпидемический процесс дети вовлекаются в более раннем возрасте, что определяет более интенсивное распространение возбудителя среди населения.
Рисунок 1.
Распространенность ротавирусной инфекции в Москве, калининграде и в Подольском районе Московской области
Возраст (лет)
Для простейшей модели системы «паразит -хозяин» с возрастной структурой популяции хозяина применительно к антропонозам с напряженным пожизненным иммунитетом при постоянно регистрируемой заболеваемости и одинаковом для всех членов популяции риске заражения доля восприимчивых в возрасте t будет иметь вид:
S(t) = ^(формула 1) [13], где l соответствует риску инфицирования за малое время. Точнее, величина IxA равна риску инфицирования для восприимчивого организма за малое время A. В этом случае доля заболевших (или ставших носителями), то есть невосприимчивых, в возрасте от tl до t2 будет равна:
S(О - S(i2) = е"^ - е* = (l - ex{h~h) ) то
есть количество больных (или носителей) тоже распределено по возрастам экспоненциально с тем же показателем.
При сопоставлении с фактическими данными заболеваемости следует сделать поправку на то, что в отдельных возрастных группах различается восприимчивость. Дети более восприимчивы к ротавирусной инфекции по сравнению со взрослыми, в связи с этим у взрослых чаще встречаются легкие и бессимптомные формы [9]. Преобладание легких или бессимптомных форм среди взрослого населения может влиять на различия в обращаемости и выявляемости случаев ротавирусной инфекции среди детского и взрослого населения. В связи с этим необходимо учитывать распределение популяции по возрасту и связанные с ним факторы.
Так, если h(t) есть распределение популяции по возрасту,
Jh(t)dt =
= 1
и оно постоянно, общая доля восприимчивых
S = JS(t)h(t)dt
Поскольку заболеваемость РИ регистрируется постоянно, то для развития эпидемического процесса нужно, чтобы от одного больного или носителя заражался как минимум один человек. Исходя из этого можно рассчитать контактное число (число лиц, которые могут заразиться от одного источника инфекции). Так, контактное число R0 и доля восприимчивых связаны соотношением:
1
(формула 2).
Из рисунка 2 видно, что фактические данные не соответствуют выдвинутой выше гипотезе S(t) = е~м, для которой логарифм случаев заболеваний должен зависеть от возраста примерно линейно, так как РИ прежде всего не характеризуется пожизненным иммунитетом.
Как видно на рисунке 1, на анализируемых территориях динамика изменения уровня заболеваемости ротавирусным гастроэнтеритом различна в зависимости от возраста. Можно выделить условно три возрастные группы. Так, в первой группе (от 0 до возраста максимальной заболеваемости) происходит рост заболеваемости. Во второй группе (от возраста максимальной заболеваемости до 17 лет) наблюдается резкое снижение заболеваемости примерно до 16 - 18 лет - в зависимости от территории. При этом в третьей группе лиц (старше
Рисунок 2.
Соотношение заболеваемости РИ в 2006 —2010 годах у детей до 17 лет и риска заражения (1)
i ^
0 л
1
о
-Q I-
о
0
л
1
о о 2
л
СО ^
о ю л со
10000
1000
_| Москва
Ц г. Калининград \ Подольский р-н МО
100 0,15
0,2
0,25 0,3
X(оискзаоажения)
0,35
0,4
0,45
17 лет) темп снижения уровней заболеваемости нивелируется, как, например, в г. Калининграде.
Были рассчитано число контактных лиц для двух возрастных групп: от года до 17 лет и от 17 до 60 лет, потому как среди лиц старше 60 лет регистрируются единичные случаи с шагом в пять лет.
Так, 1 равна отношению логарифма перепада заболеваемости в возрастной группе к разнице возрастов в ней. Возведя основание натурального логарифма в степень 1, получим число, показывающее, во сколько раз уменьшается заболеваемость с возрастом. Таким образом, используя формулу 2, можно рассчитать искомое число контактных лиц.
В среднем за 2006 - 2010 годы от одного ребенка в возрасте от одного года до 17 лет возбудитель передается более 20 раз другим невосприимчивым лицам, которые переносят ротавирусный гастроэнтерит в различных формах - как в клинических, так и в субклинических (носительство). То есть чем выше показатель контактного числа, тем более интенсивен эпидемический процесс. Такая интенсивность путей передачи определяет постоянную циркуляцию возбудителя и поддерживает эпидемический процесс во всех возрастных группах на всех территориях.
При зарегистрированных уровнях заболеваемости совокупного населения, по среднемноголетним данным (2006 - 2010 гг.), количество лабораторно подтвержденных случаев РИ, по данным формы № 060/у, в Москве - 29,5 случая на 100 тыс. населения, в Калининграде - 153,9, в Подольском райо-
не Московской области - 86,9 случая на 100 тыс. населения.
В Калининграде число контактных лиц в группе 1 - 17 лет составляет 25,2 чел., из них взрослых -один человек, в Москве - 26,1 и 2,4 чел. соответственно, а в Подольском районе - 22,5 и 1,81 чел. соответственно. То есть, исходя из числа контактных лиц, можно сделать вывод, что интенсивность распространения РИ выше всего в Москве, ниже -в Калининграде и еще ниже - в Московской области. А уровень выявляемости, исходя из показателя зарегистрированной заболеваемости, выше всего в Калининграде.
Для изучаемых регионов также рассчитан показатель, характеризующий риск заболеть РИ или стать носителем вируса за годичный период (1). На рисунке 2 представлены соотношения 1 и I (заболеваемость) за 2006 - 2010 годы у детей до 17 лет. Отметим, что среднемноголетняя величина риска стать источником инфекции в Подольском районе (1 = 0,26) была ниже, чем в Москве (1 = 0,33) и Калининграде (1 = 0,34).
Обращает на себя внимание тот факт, что риск получить инфицирующую дозу в Москве достоверно не отличается от такового в Калининграде. При этом уровни заболеваемости в этих регионах значительно отличаются при сравнимых показателях. То есть показатель заболеваемости в данном случае следует рассматривать как уровень выявляе-мости при известном риске инфицирования. Именно это указывает на различия в уровнях выявля-
емости новых случаев ротавирусной инфекции в Москве и Калининграде, из чего следует, что более высокий уровень заболеваемости в Калининграде определяется более высокой степенью выявляемо-сти по сравнению с Москвой.
Для оценки более точного уровня вовлеченности населения села А. в эпидемический процесс ротавирусной инфекции в период эпидемической вспышки (февраль - март 2013 г.) были экстраполированы результаты, полученные с помощью математического моделирования эпидемического процесса на территориях с различными численностью и плотностью населения. В качестве модели выбрана территория с наименьшими численностью и плотностью - Подольский район Московской области.
Расчетные числа контактных лиц в группах детей и взрослых равнялись 22,5 и 1,81 человек соответственно. То есть каждый больной ребенок (или ребенок-носитель) инфицирует в среднем 22,5 других детей, а каждый больной взрослый (или носитель) - в среднем 1,81 других взрослых. Учитывая, что диагноз РИ был подтвержден у семи взрослых (пять из них - с бессимптомным течением заболевания), можно предположить, что количество инфицированных взрослых должно превышать 12 человек. А среди детей диагноз был лабораторно подтвержден у 16-ти, то есть, исходя из величины контактного числа для детского населения, ориентировочно с вирусом столкнулись 360 детей. Иными словами, если в группе детского сада выявляется больной или носитель ротавирусной инфекции, то за счет чрезвычайно высокой контагиозности и восприимчивости детей в эпидемический процесс вовлекаются все дети группы, а затем и взрослые - воспитатели, работники детского сада с последующей передачей возбудителя другим. При этом в эпидемический процесс активно вовлекаются члены семей заболевших.
Следует учитывать, что регистрируемый уровень заболеваемости представляет собой лишь «верхушку айсберга». Для оценки и описания проявлений существующего эпидемического процесса РИ следует ориентироваться на формы первичной регистрации (форма № 060/у).
В ряде регионов форма № 060/у представлена в виде электронной базы данных, что позволяет использовать различные инновационные информационно-аналитические системы для мониторинга заболеваемости и оценки эпидемического процесса. Разработка и внедрение математического моделирования в рамках аналитической подсистемы
эпидемиологического надзора позволят увеличить эффективность и качество диагностической деятельности врачей-эпидемиологов в рамках организационно-управленческой подсистемы эпидемиологического надзора, в частности за ротавирусной инфекцией. Использование результатов математического моделирования эпидемического процесса, описывающего его различные характеристики, дает возможность: выявить лидеров среди регионов по качеству сбора информации о заболеваемости и организации лабораторной службы; использовать успешный опыт по формированию мотивации к проведению различных необходимых исследований у контактных лиц. В конечном итоге данное внедрение не только позволит более эффективно работать на стадии информационной подсистемы, но и окажет значительное влияние на все подсистемы эпидемиологического надзора в целом.
Учитывая высокую интенсивность распространения РИ, истинный уровень заболеваемости которой более чем в 20 раз превышает зарегистрированный по целому ряду регионов, необходимо ставить вопрос о включении вакцинации против ротавирусной инфекции не только в региональные, но и в Национальный календарь прививок, так как ротавирусная инфекция является актуальной проблемой практически всех регионов страны.
Выводы
1. Показатели заболеваемости, представленные в Государственных докладах «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации», в различных официальных отчетных формах (форма № 1, форма № 2), не отражают истинной распространенности РИ.
2. По данным отчетных форм, нет возможности оценить уровень выявляемости РИ в соответствующих регионах, так как на сегодняшний день отсутствуют данные о количестве обследованных контактных лиц, о выявленных носителях или о количестве пациентов с бессимптомной формой РИ.
3. Внедрение математических моделей для расчета и оценки различных характеристик эпидемического процесса позволит более точно оценить истинный уровень распространенности РИ и уровень ее выявляемости, что в свою очередь будет способствовать усовершенствованию аналитической подсистемы эпидемиологического надзора за РИ. ■
Литература
1. О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2012 году: Государственный доклад. Москва: Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора; 2013.
2. Phillips G., Lopman B., Rodrigues L.C., Clarence C.T. Asymptomatic rotavirus infections in England: prevalence, characteristics, and risk factors. Am. J. Epidemiol. 2010; 171 (9): 1023 - 1030.
3. О санитарно-эпидемиологической обстановке в Российской Федерации в 2008 году: Государственный доклад. Москва: Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора; 2009.
4. О санитарно-эпидемиологической обстановке в Российской Федерации в 2009 году: Государственный доклад. Москва: Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора; 2010.
5. О санитарно-эпидемиологической обстановке в Российской Федерации в 2010 году: Государственный доклад. Москва: Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора; 2011.
6. О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2011 году: Государственный доклад. Москва: Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора; 2012.
7. Кудрявцев В.В., Миндлина А.Я., Герасимов А.Н., Груничева Т.П., Каира А.Н., Брико Н.И. Распространенность и основные проявления заболеваемости ротавирусной инфекцией в различных регионах мира. Педиатрическая фармакология. 2013; 10 (4): 38 - 44.
8. Шкарин В.В., Саперкин Н.В., Благонравова А.С. Вспышечная заболеваемость в России (по данным Государственных докладов «О санитарно-эпидемиологической обстановке в Российской Федерации»). Эпидемиология и инфекционные болезни. Актуал. вопр. 2013; 5: 4 - 9.
9. Эпидемиологический надзор, лабораторная диагностика и профилактика ротавирусной инфекции: МУ 3.1.12957-11, пп. 6.2.3 Москва; 2011.
10. Roczo-Farkas S.Ye.S., Whiley D.M., Lambert S.B., Robson J., Heney C. Evidence of false-positive results in a commercially available rotavirus assay i n the vaccine era, Australia, 2011 to 2012. Euro Surveill. 2013; 18 (21): pii = 20483.
11. Manual of rotavirus detection and characterization methods. 2009; WH0/IVB/08.17
12. Al-Zein K.J., Alkafajei A. Epidemiological, clinical and laboratory features of rotavirus gastroenteritis among hospitalized children less than five years old in selected hospitals in Jordan, 2007 - 2008. MJBU. 2012; 30 (1): 30 - 39.
13. Герасимов А.Н. Математические модели системы «паразит - хозяин»: Автореф. дис. ... д-ра физ.-мат. наук. Москва; 2009.
References
1. On the state sanitary and epidemiological welfare of the population in the Russian Federation in 2012: The State Report. Moscow: Federal Center of Hygiene and Epidemiology; 2013 (in Russian).
2. Phillips G., Lopman B., Rodrigues L.C., Clarence C.T. Asymptomatic rotavirus infections in England: prevalence, characteristics, and risk factors. Am. J. Epidemiol. 2010; 171 (9): 1023 - 1030 (in Russian).
3. On the sanitary-epidemiological situation in the Russian Federation in 2008: The State Report. Moscow: Federal Center of Hygiene and Epidemiology; 2009: 467 (in Russian).
4. On the sanitary-epidemiological situation in the Russian Federation in 2009: The State Report. Moscow: Federal Center of Hygiene and Epidemiology, 2010: 456 (in Russian).
5. On the sanitary -epidemiological situation in the Russian Federation in 2010: The State Report. Moscow: Federal Center of Hygiene and Epidemiology, 2011: 431 (in Russian).
6. On the state sanitary and epidemiological welfare of the population in the Russian Federation in 2011: The State Report. Moscow: Federal Center of Hygiene and Epidemiology, 2012 (in Russian).
7. Kudryavtsev V.V., Mindlin A.Y., Gerasimov A.N., Grunicheva T.P., Caira A.N., Briko N.I. The prevalence and incidence of the main manifestations of rotavirus infection in different regions of the world. Pediatric pharmacology. 2013; 10 (4): 38 - 44 (in Russian).
8. Shkarin V.V. Saperkin N.V., Blagonravova A.S. Flare incidence in Russia (according to government reports «On the sanitary-epidemiological situation in the Russian Federation») J. Epidemiology. Infection. Disease. Upd. Issues. 2013; 5: 4 - 9 (in Russian).
9. Epidemiological surveillance, laboratory diagnosis and prevention of rotavirus infection: MU 3.1.12957-11, 6.2.3 Moscow; 2011 (in Russian).
10. Roczo-Farkas S.Ye.S., Whiley D.M., Lambert S.B., Robson J., Heney C. Evidence of false-positive results in a commercially available rotavirus assay in the vaccine era, Australia, 2011 to 2012. Euro Surveill. 2013; 18 (21): pii = 20483.
11. Manual of rotavirus detection and characterization methods. 2009; WHO/IVB/08.17.
12. Al-Zein K.J., Alkafajei A. Epidemiological, clinical and laboratory features of rotavirus gastroenteritis among hospitalized children less than five years old in selected hospitals in Jordan, 2007 - 2008. MJBU. 2012; 30 (1): 30 - 39.
13. Gerasimov A.N. Mathematical models of the «host-parasite»: PhD of phys.-math. sci.. Moscow; 2009 (in Russian).
Поздравляем члена редколлегии журнала Эдуарда Исаевича кОРЕНБЕРГА с награждением дипломом Национальной премии лучшим врачам России
«призвание»
в номинации «За вклад в развитие медицины, внесенный представителями фундаментальной науки и немедицинских профессий»!
