CC BY
114
В.И. Кирьянов, Н.А. Смирнова, 2005
К ВОПРОСУ О ПРИНЦИПАХ ИССЛЕДОВАНИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ
В ЗАРУБЕЖНОЙ СОЦИОЛОГИИ
В. И. Кирьянов, Н.А. Смирнова
Неоднозначность интерпретации понятия «идентичность», в целом, во многом обусловлена многозначностью его латинской первоосновы ^скпиАсо), которая указывает на обнаруженное тождество любых объектов. В применении к социальному миру это означает не только оценку сходства между самоощущением индивида и его восприятием в сообществе, но и классификацию объектов, внешних по отношению к индивиду, и помогающую ему эффективно овладевать различными видами социальной деятельности, а также совпадение и сопричастность к ка-кой-либо социальной группе или сообществу. Понятие «идентичность» тесно связано со становлением таких понятий, как «индивидуальность», «личностность», «самосознание», «самовосприятие», «самость», а также с кон-ституированием в европейской традиции дискурсов «целостность», «самотождественность», «самоопределение», «интерсубъективность» и «ментальность». Возможно выделение нескольких дисциплинарно различных, хотя и соотносимых друг с другом, понимании «идентичности»: в логике (неклассической); в философии (прежде всего в неклассической и постклассической); психологии (психоанализ и когнитивная психология); антропологии (социальной) и в социологии
В логическом ракурсе идентичность неразрывно связана с понятием тождества и предполагает не только операции абстракции отождествления, но и операции неразличимости. Само понятие тождества может быть проинтерпретировано как неотличимость предметов друг от друга в какой-то совокупности свойств и находит отражение в трудах Г.В. Лейбница, Г. Фреге, Б. Рассела2.
Источником и завершением философии является тождество бытия и мышления, и в этом случае идентичность понимается как отождествление с образцом, идеалом. В неклассической философии эта трактовка иден-Ф тичности была реализована М. Хайдеггером3,
М. Шелером4 Э. Гуссерлем, по мнению которого, между сознанием и реальностью лежит «подлинная бездна смысла», благодаря чему и становится возможным конституиро-вание идентичности5. Важное значение в обосновании тезиса конституирования идентичности сделал Д. Юм, который попытался представить идентичность не «изнутри» (то есть как самость), а «извне» (из общества), через поддержание имени, репутации, славы. В постклассической перспективе проблематика идентичности оказалась более связана не с этнической, национальной или культурной, а с личностной идентичностью, с преодолением наследия трансцендентализма и дискурса тождества. Идентичность стала трактоваться как практики означивания и само-обозначения индивидуальности через ограничение выбора из многозначности. Аналогично Ю. Хабермас пытался осмыслить идентичность как индивидуализацию внутри исторического контекста6. Индивид, включаясь в личные сложноорганизованные системы социальных действий, постоянно сталкивается с проблемой сохранения своей индивидуальности и целостности1.
В антропологии утверждается принцип уникальности каждой культуры, которая с самого начала стремилась к изучению целостной личности, рассматривая личность в единстве ее жизненных форм. Выраженные в той или иной культуре структурные характеристики предстают как внеструктурные, диффузные и внеинституциональные образования, что обосновывается в исследованиях Ф. Боаса, Б. Малиновского, А. Рэдклифф-Брауна8. К. Леви-Стросс пришел к выводу о существовании ментальных структур, позволяющих людям классифицировать элементы культуры и социальное поведение. Идентичность здесь в основном понимается как культура, отраженная в индивидуальном поведении, ориентированная на интеграцию со «всеобщим» и на проявление «культурных уни-
версалий». «Коллективное подсознательное» сугубо индивидуально и бесконечно разнообразно, а «бессознательное» обусловлено спецификой деятельности коры головного мозга, выступает в роли объективного начала и составляющее любое общество. Особое место в антропологии занимают теории базовой и модальной личности, к стратегии которых стремится соответствующая модель идентичности9.
В психологии, при описании механизмов интериоризации в процессе формирования «Супер-Эго», 3. Фрейдом был дан импульс к универсализации проблематики идентичности. Идентичность понималась как результат процесса подражания чему-либо, а затем была истолкована как процесс переживания субъектом той или иной степени слияния с объектом. Психоаналитическая традиция механизмов психологической защиты и целостности личности индивида была продолжена А. Адлером, Т. Адорно, Г. Маркузе, Д. Рисменом 10. 3. Фрейд представляет идентичность как бессознательный эмоциональный процесс отождествления связи ребенка с родителями и тем самым обозначает потенциал этого понятия для формирования личности и как важного механизма взаимодействия между индивидом и группой11. Для взрослого субъекта механизм идентификации обеспечивает взаимную связь индивидов в социальной группе, создает аффективную общность как особое вживание, вчувствование, приобретая в некоторых случаях чувство психической инфекции, столь характерной для толпы 12. Идеи Фрейда были развиты неофрейдистами: Т. Адорно — в концепции «авторитарной личности»13; Г. Маркузе, который подчеркивает, что лишенный авторитетного нормативного «Суперэго» и включенный во множество организаций и социальных связей индивид поглощается ими, теряет себя и. Д. Рисмен развил эти идеи в концепцию одинокой толпы и. Э. Эриксон, как один из ярких представителей эгопсихологии, ввел и использовал понятие «идентичность» (психо-
('лти/о ттх. чо гтЛ тгскгу лттллп^иллтх. учзпйлтол ттр* _ иу ЦЛШШ11и/1 у £ЧЛ31Ч VI 1^ 1У, 1X1+ XV/ V/ Л С»*-/ , -IV
жащее в основе биосоциальной природы и адаптивного характера поведения человека,6. Таким образом, идентичность строится на основе знаний об окружающем обществе и представляет собой попытки ответить на вопросы: кто мы, кем мы хотим быть или предположительно будем, а также кем мы не хотим быть и предположительно не будем, хотя определения идентичности, данные Э. Эрик-
соном, являются скорее эмпирическими описаниями, чем строгими научными определениями. Э. Эриксон понимал развитие идентичности как взаимодействие трех процессов: биологических, социальных и эго-процессов, причем «Эго» ответственно за интеграцию первых и вторых. На разных этапах онтогенеза работают различные механизмы формирования идентичности: 1) механизмы интро-екции и проекции готовят основу для будущих идентификаций и зависят от характера отношений между матерью и младенцем; 2) идентификация со значимыми людьми — основной механизм формирования идентичности в детском возрасте; 3) собственно становление личностной идентичности начинается тогда, когда действенность идентификации как механизма формирования идентичности исчерпывается, то есть в юношеском возрасте. Происходит переструктуриро-вание совокупности детских идентификаций в новую конфигурацию путем отказа от некоторых из них и принятия других 17.
Развитие идентичности не является линейным процессом. Оно проходит через так называемые кризисы идентичности — периоды, когда возникает конфликт между сложившейся к данному моменту конфигурацией элементов идентичности с соответствующим ей способом «вписывания» себя в окружающий мир. Э. Фромм также считал, что идентичность вырастает из самих условий человеческого существования и является источником наиболее сильных стремлений. Он включил потребность в идентичности в число универсальных человеческих потребностей, которая стоит за стремлением людей к обретению социального статуса и конформизмом, как одного из механизмов бегства от свободы 18. Идея о наличии двух аспектов идентичности — ориентированной на социально-нормативную среду и ориентированной на уникальность проявлений человека — наиболее полно воплотилась в теории социальной идентичности X. Тэжфела и Дж. Тернера 19. Идентичность, или «Я-концепция», представля-бтся в этой теории КЗ.К когнитивная система, выполняющая роль регуляции поведения в соответствующих условиях. Она включает в себя две подсистемы: личностную идентичность и социальную идентичность. Первая относится к самоопределению в терминах физических, интеллектуальных и нравственных личностных черт. Вторая подсистема — социальная идентичность — складывается из отдельных идентификаций и определяется
принадлежностью человека к различным социальным категориям: расе, национальности, полу, классу и т. п. Социальная идентичность складывается из тех аспектов образа Я, которые вытекают из восприятия себя как члена определенных социальных групп. Если социальная группа, к которой принадлежит индивид, оценивается обществом положительно, он имеет позитивную социальную идентичность; если же она оценивается обществом отрицательно — индивид будет иметь негативную социальную идентичность и будет пытаться либо покинуть эту группу, либо сделать ее оцениваемой более позитивно.
По мнению Г. Тэжфела, личностная и социальная идентичность представляют собой два полюса единого биполярного континуума 20. Один полюс — поведение полностью определяется личностной идентичностью, второй — поведение полностью определяется социальной идентичностью. Более типичным является поведение, находящееся между этими полюсами. Дж. Стефенсон высказал точку зрения о сосуществовании идентичности одновременно в ситуации и межличностных, и межгрупповых отношений21.
В рамках собственно социологии проблематика идентичности вводилась первоначально в статусно-ролевых концепциях и теориях социализации личности. Дальнейшее развитие было связано с усилением внимания к экзистенциональной проблематике, ценностно-символическим, а затем и текстово-смысловым аспектам. В социологическом плане «теории идентичности всегда включаются в более широкие теории реальности, поэтому понимать их следует в логике последних»22. В теоретическом плане основное влияние на развитие исследований в области идентичности оказали ролевые теории. Роли задаются социальным ожиданием, которые концептуализируются как социальные нормы.
Символический интеракционизм, родоначальником которого является Дж.Г. Мид, — одно из основополагающих направлений в исследованиях социальной идентичности 23. Фундаментальной посылкой интеракциониз-ма является то, что становление рефлексивного социального «Я» происходит в процессе взаимодействия с другими людьми. Способность осознавать свое «Я» развивается в социальной жизни посредством того, что Дж.Г. Мид называет «принятием на себя роли другого» или «принятием отношения других к себе самому». Посредниками в этом процессе выступают значимые другие (понача-
лу — родители, близкие). Под «обобщенным другим» Дж.Г. Мид подразумевает совокупность обезличенных установок норм и ценностей общества24. Стадии принятия роли другого, других, обобщенного другого — стадии превращения физиологического организма в рефлексивное социальное «Я».
Корни концепции рефлексивного характера «Я» можно найти в анализе «социального Я» У. Джеймса, а также Ч.Х. Кули. Тождество, производимое индивидом со своей личностью, это, по словам Джеймса, «умозаключение, основанное на сходстве в существенных чертах или на непрерывности сравниваемых явлений»25. Современник Дж.Г. Мида, Ч.Х. Кули использовал понятие социального «Я» (the Social Self) и описал человеческое свойство личной определенности как «зеркальное Я» (looking glass self). Идентичность — это по существу отражение свойств человека такими, как он воспринимается в обществе, в группе, членом которых он является26. Т. Шибутани 27 рассматривал «Я-образы» и «Я-концепцию» как нечто, схожее с идентичностью. Он предложил социальную матрицу идентичности, при которой «Я-концепции» и «Я-образы» интегрируются в единое целое на основе непрерывности опыта и интериоризации усвоенных ранее значений оценки себя с точки зрения других. Степень их интеграции в «Я-концепции» человека в значительной мере зависит от интеграции социальной системы, в которой он участвует. Этногенетический подход, который проявляется в этнометодоло-гической школе и драматургическом инте-ракционизме И. Гофмана сконцентрировал внимание не на содержании действий, не на роли, которую играют действия в социальной системе, а на технике самовыражения и создания впечатлений о себе, а также на общих случайностях в ситуациях, связанных с применением этих техник. Теория И. Гофмана касается скорее механизмов идентификации. В более поздних работах И. Гоффмана введено важное понятие ролевой дистанции, индивид в процессе социального общения с самого раннего детства развивает способность отличать свои разные роли и себя самого и без конфликтов подвергать дискриминации одного из двух «Я». И. Гоффман развил социально-психологическую теорию, в которой поведение человека интерпретируется как неосознаваемая или осознаваемая стратегия решения им своих проблем, связанных с идентичностью 29.
Представлениям И. Гоффмана близка модель «борьбы идентичностей» Р. Фогель-сона30. В этой модели выделяются четыре компонента идентичности: 1) реальная идентичность — самоотчет индивида о себе, его са-моописание «я сегодня»; 2) идеальная идентичность — позитивная идентичность, к которой индивид стремится, каким ему хотелось бы себя видеть; 3) негативная, «вызывающая страх» идентичность, которой индивид стремится избегать, каким он не хотел бы себя видеть; 4) предъявляемая идентичность — набор образов, которые индивид транслирует другим людям с тем, чтобы повлиять на оценку ими своей идентичности.
Идеи Дж.Г. Мида и И. Гоффмана активно развиваются немецкими психологами. У А. Штраусса идентичность также образуется в основном через социальное окружение31. Он приходит к выводу о том, что в центре теоретического анализа идентичности необходимо поставить анализ языка и слов. При восприятии себя человек учитывает, как могут реагировать на него другие люди, с которыми он взаимодействует. А. Штраусс заимствует у
Ч.Х. Кули термин «зеркальное Я», считая, что личностная идентичность формируется на основе рефлексии своего многократного «отражения в других». Изменение идентичности также происходит в процессе интеракции. Л. Крап-пманн систематизировал идеи Дж.Г. Мида об осознаваемой идентичности32. Его интересовало, при каких условиях социальной ситуации идентичность остается сохранной. Он назвал ряд способностей, необходимых человеку для того, чтобы в ситуации взаимодействия сохранить свою идентичность. Успех поддержания идентичности зависит от наличия у человека следующих способностей: ролевого дистанцирования, эмпатии (принятия роли), толерантности к противоречиям, презентации своей идентичности.
В феноменологической социологии стремление совместить макросоциальную и социопсихологическую парадигмы становления личности определило взгляд на проблему социальной идентичности. А. Шюц, являясь создателем теории интерсубъективности, видел основную задачу в том, чтобы понять процесс становления объективности социальных феноменов на основе субъективного опыта индивидов 33. «Со-общники», по А. Шюцу, есть та группа индивидов, с которыми связывает пространственное единство, они отделяются от «со-временников», с которыми объединяет единство времени. Для
первого типа отношений характерна полнота понимания, постижение другого в его уникальности, для второго — постижение другого в его типичности 34. Таким образом, он выделяет три типа понимания: 1) понимание как самоинтерпретация; 2) понимание субъективных значений другого, или истинное понимание; 3) типизирующее понимание, предполагает разворачивание человеческой субъективности на уровне обыденной типизации35.
П. Бергер и Н. Лукман рассматривают общество в виде объективной и субъективной реальностей, указывая на то, что идентичность является ключевым элементом субъективной реальности, она находится в диалектической взаимосвязи с обществом36. Идентичность формируется на основе интернализации. В отношении отдельного члена общества можно сказать, что он одновременно экстернализует себя в социальном мире и интернализует последний как объективную реальность. Это предполагает, что людей объединяет обширная перспектива, в которой последовательность ситуаций соединена в интерсубъективный мир.
В структурном функционализме образ индивида как отдельного целого, противостоящего надындивидуальной культуре, отражен и в работах Т. Парсонса37. Понятие идентичности относится, по его мнению, к двум взаимосвязанным аспектам положения индивида в обществе. Первый — знание системы, в которой действует человек, понимание того, что есть норма (то есть оценка норм). Второй аспект — проблема самоопределения (собственного места индивида) в нормативном пространстве. Для Т. Парсонса система личности — это результат интернализации «поведенческим организмом» (субъектом) культурных ценностей и норм, которые обеспечивают субъективные рамки значений, посредством которых и через которые индивиды структурируют свои действия. Индивидуальная идентичность — это система кодов, в рамках которых личностные значения символизируются и становятся руководством к действию, это не агрегация мотивов, а метамотивация 38. В этом отношении симптоматично было введение Р. Мертоном понятия рефлексивной группы, по отношению к которой происходит идентичность индивида, который сам, телом, не всегда принадлежит к данной группе, более того, эта группа может быть для него принципиально недоступна, выдумана, иллюзорна 39.
В современных теориях идентичности явственно обозначилось их основная направленность — критика классических подходов с субъективистских позиций и анализ «модернистского проекта». Так, П. Бурдье, противопоставляя объективистским теориям иную картину реальности, развивает теорию габитуса (предрасположенности) и на ее основе новую парадигму социоструктурного подхода40. Не рассматривая напрямую проблему идентичности, он предлагает иные алгоритмы социо-стратификационного анализа, что задает определенный угол зрения на проблему механизмов социально-классовой (слоевой) идентичности. Габитус воспроизводится средой, ассоциируемой с определенными условиями существования, и является системой прочных приобретенных предрасположенностей (dispositions), или структурированных структур.
Н. Луман в своей системной теории ставит вопрос о самореферентной идентичности, абстрагирующей от какой бы то ни было включенности в социальные связи и социальные позиции. Предполагается, что индивид идентифицирует сам себя через соотнесение не с чем иным, как с собственной индивидуальностью. Такого индивида можно считать способным к существованию во множественных контекстах. Заметим, что при этом возникают типичные, согласно понятиям Н. Лумана, проблемы самореферентной идентификации, а именно тавтология и парадокс, которые непременно должны проектироваться в стратегии детавтологизации и депарадокса-лизации, стратегии размыкания тождества и «наделения смыслом»41.
Проблема социальной идентичности становится одной из центральных в дискурсе модернизма и постмодернизма. Люди больше не стремятся идентифицировать себя с государством, определенными институциями. Общества переживают падение авторитетов. В современных западных исследованиях трансформация идентичности трактуется в контексте процессов глобализации, пост- или поздней модернизации, детрздиционализации общества, которые характеризуются такими чертами, как растущая персональная и институциональная рефлексивность, культурный плюрализм; коллаж социокультурных моделей поведения (практик), альтернативность выбора, постепенное устранение из всех сфер жизни универсальной связующей власти, разрушение естественного, ранее установленного порядка, непрерывное изменение и повышающийся риск42.
По 3. Бауману, идентичность — это изобретение модернизма. Если проблема идентичности эпохи модерна заключалась в том, как построить идентичность и сохранить ее целостность, то проблема постмодерна прежде всего в том, как избежать фиксации и сохранить свободу выбора43. Если в современном (модерном) обществе основной заботой в связи с идентичностью была забота о долговечности, то в постсовременном — это проблема уклонения от обязанностей перед какими-либо общностями, в частности в рассматриваемом нами региональном сообществе.
Как пример дискуссионное™ обсуждаемого явления в западной литературе можно сослаться на работу «Современность и идентичность», авторы которой известны в дискуссии о модернизме и постмодернизме, такие, как У. Бек, К. Эдер, М. Маффесоли, М. Берман, Дж. Фридман, М. Физерстоун,
С. Лэш и другие. «До-современная» идентичность может быть понята как определяемая извне. В родовых обществах — это родственноподчиненные образования, которые определяют идентичность в понятиях «кто есть кто». В древних мировых религиозных цивилизациях это определялось соответственно из трансцендентной иерархии божеств, которые «назначают» идентичность, то есть кому кем быть.
Рассматривая проблему формирования личностной идентичности в «постмодерном» обществе, Э. Гидденс выделяет четыре дилеммы самоопределения: 1) унификация или, наоборот, фрагментация; 2) беспомощность или как ее противоположность; 3) устойчивые авторитеты или же неопределенность относительно них; 4) индивидуальный опыт или, напротив, опыт, стандартизированный товарным производством44. Д. Келлнер увязывает различение модернисткой и постмодернистской идентичности со смещением акцента в формировании идентичности из сферы производства в сферу потребления и досуга 45. Модернизм трактует рефлексивность в смысле баланса множественности требуемых ролей. Постмодернизм в большей степени зависит от выбора идентичности. Индивиды сознательно могут экспериментировать со своей идентичностью, что порождает больший риск, чем в эпоху модернизма.
Довольно существенный вклад в понимание феномена идентификации внесли бихевиористские подходы. М. Шериф фиксирует процесс становления идентичности как необходимого следствия межгруппового конфликта. Представители бихевиоризма вывели
проблему межгрупповых конфликтов на социальный уровень, рассматривая ее не как функцию взаимоотношений между индивидами, а как функцию межгрупповых отношений, являющихся коллективным феноменом, а не статистическим объединением похожих индивидуальных действий46. Идентичность, таким образом, выступает как предмет межгруппового взаимодействия. Отсюда и теория межгруппового конфликта Д. Кэмпбелла, считающего, что реальный конфликт обусловливают отношения конкуренции и ожидание реальной угрозы со стороны другой группы. Последняя, в свою очередь, обусловливает враждебность отдельных членов группы к источнику угрозы, увеличение внутригрупповой солидарности и осознание индивидами своей групповой принадлежности47.
Необходимо отметить, что в последнее время наметилась заметная тенденция совмещения социологических и социопсихологических подходов в одном, что связано, помимо прочего, со сложностью и неоднозначностью такого явления, как социальная идентичность, с соотношением в нем социального и индивидуального. Примерами могут быть работы М. Хога и Д. Абрамса, А. Вейгерта, Д. и Дж. Тейтджей, Я. Буркитта и др.48
Таким образом, под идентичностью в современных исследованиях понимается восприятие индивидом себя как члена какой-либо социальной группы или общности в результате процессов интериоризации и категоризации социального пространства. В последнее время особую направленность социологического изучения социальной идентичности получили подходы, акцентирующее внимание на мобилизационном потенциале идентичности. Как правило, они возникают при рассмотрении отдельных видов социальной идентичности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Социология: Энцикл. / Сост. А.А. Грица-нов, В.Л. Абушенко и др. Минск: Книжный Дом, 2003. С. 344.
2 Рузавин Г.И. Научная теория: Логико-методологический анализ. М., 1978. С. 55.
3 Хайдеггер М. Идентичность и дифференциация // Бытие и время. М.: Мысль, 1997. С. 403.
4 Шелер М. Избранные произведения. М., 1994. С. 161.
5 Гуссерль Э. Картезианские размышления. М.: Идея-Пресс: Дом интеллектуальной книги, 2001. С. 115.
6 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Паука, 2000. С. 374.
7 Хабермас Ю. Понятие индивидуальности // Вопросы философии. 1989. № 2. С. 28—52.
8 См.: Белик А.А., Резник Ю.М. Социокультурная антропология (историко-теоретическое введение). М., 1998. С. 274; Рэдклифф-Браун А. Методы этнологии и социальной антропологии // Антология исследования культуры. Т. 1: Интерпретация культуры. СПб., 1997. С. 604.
9 Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию: Учеб. пособие. М.: Ключ-С, 1999. С. 96.
10 См.: Адлер А. Воспитание детей. Взаимодействие полов / Пер. с англ. А.А. Валеева и Р.А. Валеевой. Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 1998; Адорно Т. Типы и синдромы // Социологические исследования. 1993. № 3. С. 75—85; Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1997; Riesman D., Denney R., Glaser N. The Lonely Crowd, New Haven: Yale University Press, 1950.
11 Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого Я // Фрейд 3. Избранное. М.: Наука, 1990. Кн. 1.С.56.
12 Там же. С. 45.
13 The Autoritarian Personality / T.W. Adorno et al. N. Y.: Harper, 1950.
14 Маркузе Г. Указ. соч. С. 233.
15 Riesman D. Op. sit. P. 56.
16 Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс, 1996. С. 56.
17 Там же. С. 78.
18 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: ООО «Изд-во АСТ-ЛТД», 1998. С. 45.
19 Stephenson G.V. Intergroup bargaining and negotiation // Intergroup behavior / J.C.Turner, H. Giles (eds.). Oxford, 1984.
20Tajfel H. Social identity and intergroup relations. Cambridge; Paris, 1982.
21 Stephenson G.V. Op. cit.
22 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995. С. 282.
23 Mead G.H. Mind, Self and Society. Chicago: University of Chicago Press, 1934.
24 Ibid. P. 94.
25 Джеймс У. Психология. М.: Педагогика, 1991. С. 106.
26 Кули Ч.Х. Человеческая природа и порядок: Пер. с англ. М.: Идея-Пресс; Дом интеллектуальной книги, 2000. С. 183.
27 Шибутани Т. Социальная психология. М.: Прогресс, 1969.
28 IT Tlia D гллап rtf Qalf m
OUiliiiaii 1~. nit x ivav/liciiainjn uwi m
Everyday Life. N. Y.: Doubleday-Anchor, 1959.
30 Fogelson R.D. Person, Self and Identity. Some Anthropological Retrospects, Circumspects and Prospects // Psycosocial Theories of the Self. N. Y.; L., 1982.
31 Strauss A. Spiegel und Masken. Die Suche nach der Identitet. Frankfurt, 1968.
32 Krappman L. Soziologische Dimensionen der Identitat. Stuttgart, 1969.
33 Шюц А. Структура повседневного мышления// Социологические исследования. 1988. № 2. С. 129-137.
34 Там же. С. 133.
35 Там же. С. 137.
36 Бергер П. Указ. соч.
37 Parsons Т. The Position of Identity in the General Theory of Action // The Self and Social Interaction / Ed. by K. Geigen, C. Gordon. N. Y.: John Wiley and Sons Inc., 1968. P. 11.
38 Parsons T. Op. sit. P. 20—22.
39 Мертон P. Социальная структура и аномия // Социологические исследования. 1999. № 3. С. 75.
40 Бурдье П. Структуры, габитус, практики // Современная социальная теория: Бурдье, Гид-денс, Хабермас. Новосибирск: Изд-во Новоси-бир. ун-та, 1995. С. 17—39.
41 Луман Н. Тавтология и парадокс в са-моописаниях современного общества // Социологос. 1991. Вып. 1: Общество и сферы смысла. С. 194-218.
42 См.: After Identify / Ed. by D. Danielsen, K. Engle. N. Y.: Routledge, 1995; Bauman Z. Intimations of Postmodernity. London:
Routledge, 1992; Modernity and Identity / Ed. by
S. Lash, J. Friedman. London: Blackweil Publishers, 1992.
43 Бауман 3. От паломника к туристу // Социологический журнал. 1995. № 4. С. 133—154.
44 Giddens A. Modernity and Self-Identity. Self and Society in Late Modern Age. Cambridge: Polity Press, 1991. P. 201.
45 Kellner D. Popular culture and the constrstruction of post modem identities // Modernity and Identity. P. 141—177.
46 Sherif M. Group Conflict and Cooperation. London: Routledge & Kegan Paul, 1967.
47 Campbell D. Stereotypes and The Perception of Group Differences // American Prychologist. 1967. Vol. 22. P. 817-829.
48 Cm.: Burkitt J. Social Selves: Theories of the Social Formation of Personality. London: Sage, 1991; Hogg M.A., Abrams D. Social Identifications. A Social Psychology of Intergroup Relations and Group Processes. London: Routledge, 1988; WeigertAJ., Teitge J.S., Teitge D.W. Society and Identity. Toward a Sociological Psychology. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.
