CC BY
78
Анатолий Иванович Гретченко,
доктор экономических наук, профессор, Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова
Леонид Федорович Никулин,
доктор экономических наук, профессор, УДК 330.11 Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова
К ВОПРОСУ О ПРИНЦИПАХ И ХАОСЕ1
Излагаются основы когнитивного подхода для позиционирования менеджмента перехода к новому, шестому технологическому укладу при незавершенности большинства предыдущих укладов. Предметная область при этом представляет собой малозаметное, слабоструктурированное «облако» отношений, характеристики которых, изменяясь, пересекаются друг другом, создавая турбулентность, пассионарность и в результате - нелинейный хаос. Предлагаемый подход демонстрирует скрытые возможности конструктивного учета хаотичности изменений на основе применения когнитивно взаимосвязанных принципов и их вполне реальной идентификации с помощью использования временных единичных параметров принятого конкретным менеджером симптомокомплекса. В свою очередь, намечаются возможные когнитивные опасности при использовании (внедрении) неверных принципов и их показателей.
Ключевые слова: хаос, «промежуточный порядок», принцип, глобализация, самоорганизация, когнитивность, «вещность», конвенция.
A.I. Gretehenko, L.F. Nikulin
ONE OF THE ISSUES OF THE STUDY OF PRINCIPLES AND CHAOS
The paper sets out the basis of the cognitive approach to management positioning during transition to a new, sixth technological order in the context of incompleteness of the previous technological orders. The authors study inconspicuous
1 Статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы «Повышение эффективности деятельности высших учебных заведений России и Республики Беларусь путем расширения практики их взаимодействия с внешней средой», финансируемой из средств ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова».
gai5 l@list.ru
semistructured "cloud" of relations whose characteristics constantly change, overlap and create turbulence and passionar-ity that result in a nonlinear chaos. The approach presented in the paper has the potential of constructive interpretation of chaotic and random changes with the help of cognitively interrelated principles and their identification through the use of temporary individual parameters of a specific complex of symptom settings developed by a manager. However, the paper outlines possible cognitive threats associated with using (introducing) false principles and indicators.
Keywords: chaos, "interim order", principle, globalization, self-organization, cognition, "materiality", convention.
С каждым годом XXI века все сложнее становится объект менеджмента, хотя система как «первый кирпич» (по Ю. Жданову [1997], П. Гемавату [2013]) в построении ноосферного пространства функционирования в составе определенного организованного «материала», элементов, связей, структуры игнорировала хаос, что еще недавно считалось однозначным. Иначе - «вещность» рассматривалась как единственное решение «очеловечения». Более того, уже в настоящее время (Б. Титов [2014]) проблему предлагается решать через отделение управления развития от «текучки», не замечая «клипового» характера такой «новизны» отечественного менеджмента, так как требуется либо отказ от истории человечества (М. Ходаренок [2014] утверждает, что на один мирный год приходится одиннадцать военных лет), либо «прыжок» (Ф. Наумов [2014]) в шестой технологический уклад (англ. /еар^оддтд - скачок лягушки). Л. Гумилев, как известно, такую пассионар-ность, как взрывной характер отношений, считал управляемой из космоса.
При этом Л. Клейтман [2014] рассматривает проблему как глобализацию вызовов, ответ на которые он видит в переходе к «зеленой экономике» на основе более продуманного программного социально-экономического регулирования, а А. Улюкаев [2014] - через уменьшение зависимости от факторов нестабильности глобализации (например, импортозависимости в производстве микросхем, чипов и др.), имея в виду скорость устаревания решений и программ и невозможность каких-либо переделок 1Т-систем в новые, облачные при переходе к шестому технологическому укладу и, соответственно, пониманию сущего (мира, менеджмента) в версиях 3.0. К. Сивков [2014], правда, утверждает, что Российская Федерация практически утратила возможность адекватного реагирования на «вещность» нано-метрового диапазона. А. Казаков [2014], В. Казаков [2014], Е. Ливадный [2014] и другие в общем констатируют следующее: сокращение отставания РФ от мировых центров происходит недопустимо медленно: по числу патентных «триад» (патентов в США, ЕС, КНР) РФ отстает от КНР в 10 раз, а от США, Японии и Швейцарии - в 200 раз (!). Передовой практике уже не нужны группы обезличенных специалистов, требуются готовые профессионалы-конкретики. По данным СМИ (на примере США), через 20 лет (к завершению шестого технологического уклада) на 50% сократится число рабочих мест. В РФ ситуация несколько иная: один час работы
Кто ошибся в первой пуговице, не застегнет камзола.
Г. Гёте
Мы никогда не владеем окончательной истиной, а лишь находимся в постоянном поиске.
Карл Р. Поппер (1972)
обогащает ВВП на 22,1 долл., (в Норвегии - на 88 долл., в США - на 61 долл. при длительности недели 34,5 час.); при этом доход (по Дж. Саксу [2014]) - 20 - 24 долл. (что в 4 раза выше, чем в КНР).
Как известно, объект менеджмента определяется причиной (т.е. детерминированным прошлым) и формирует проблему как совокупность актуальных вопросов и свою предметную область компетенций, базирующихся на траекторных изменениях знаний и умений, присущих определенным технологическим укладам. Переход от завершающегося состояния к новому во многом разлагает старые отношения и связи, развивает основы новых для нового уклада и тем самым создает безмерность предметной области или состояние беспарадигмаль-ности как квазихаоса системы. Какой? Конечно, неорганической («вещной»).
В РФ на настоящее время разложение старых укладов и парадигм менеджмента (от индустриальной до постиндустриально-информационной) не завершено, в то время как менеджмент 37 шестого уклада ускоренно идет «в отрыв». Более того, мы сами этому способствуем: больше 20 лет отечественный менеджмент базируется в основном на устаревших мотивах постиндустриализации при общемировой тенденции развития информатизации и знаниецентричности. Возникла серьезная проблема сверхсрочности модернизации хотя бы этих активов, без чего путь в шестой технологический уклад может самопроизвольно закрыться.
Фаза нашей рефлексии как начало своеобразного конца антропогенеза (Т. Де Шарден) парадигмы перехода к шестому укладу менеджмента в условиях РФ, скорее всего, должна смениться на противоположную, т.е. трансцендироваться (лат. transcendens - за пределами возможного опыта) через «выворачивание наизнанку себя или конкурента», через неорганику конкурента 37. Следует признать (по А. Арсеньеву [1994]), что период абсолютного господства рефлексии самопроизвольно сменяется господством трансцендирования при реальной деградации многих положений хотя еще не завершенных, предыдущих индустриально-вещных укладов. К. Леонтьев рост хаотичности при этом назвал бы энтропией истории и, соответственно, эпохой безмерности и беспарадигмальности. Можно предположить, что имеет место нереализованный потенциал менеджмента РФ, вступившего в эпоху особого (своего) трансцендирования. Причиной является то, что не полностью в нем принята концепция «вещности» западной жизни
(в условиях непрерывных санкций и ограничений доступа, например, к ноу-хау). Кроме того, имеет место особая (вынужденная к альтернативному реагированию) первопричина самореализации, в том числе через признак феномена «темной материи» при ее проявлениях в хаосе и безмерности предметной области завершения устаревших укладов и формирования своего ответа на объективные (квазихаоса) и субъективные (управляемого хаоса) вызовы.
С. Хокинг [2014] считает, что в общей теории систем бозон Хиггса является, как «частица Бога», частью механизма, еще неизвестным образом придающего массу (!) материи, но способного привести к внезапному коллапсу времени и пространства (с исчезновением всего живого), иначе - обладающего способностью придавать форму и размеры... всему сущему.
Гемават Панкадж [2013], в свою очередь, утверждает, что в таких обстоятельствах глобализация отображает переход не только к новому укладу через регулирование органики (человеческого фактора), например, в менеджменте, но и на более человечные, открытые отношения взаимодействий через рост благ (неоднозначный для менеджмента РФ неорганической «вещности»). Таким образом, неотвратим переход к миру 3.0 с соответствующим, по Ю. Аппело [2009], менеджментом той же версии 3.0.
Если самоорганизация органических систем, в том числе менеджерских, проявляется в условиях хаоса как феномена «темной материи» и реального ресурсообе-спечения (уже самосозданного ранее пересечениями тенденций объективного развития отдельных векторов предметной области, (т.е. безмерного квазихаоса), то мир 3.0 сам создает хаотичность своей субъективностью и целенаправленностью, что отражает уже управляемый хаос. Следовательно, с одной стороны, хаос в менеджменте и вокруг него в основном самоорганизуется (через феномен «темной материализации» и временного самодоступа к реальным ресурсам), а с другой - через глобальный рост благосостояния участников. Все это во многом проявляется беспарадигмально, но не как управляемый или квазихаос, а как временный, промежуточный порядок (конструктивный хаос), что, по нашему мнению, не дает возможности прямой оценки, например, состояния предметной области менеджмента через дедуктивную методологию в условиях хаотичности.
Лишь индуктивный метод остатка: от принципа к его диагностическому показателю и оценке - возможный способ анализа каждого из векторов перехода к шестому укладу.
По М. Хайдеггеру, просто мысль «не вырабатывает отношения к человеческому существу». Увеличение хаоса и беспорядка с течением времени в предметном пространстве признаков конкретной системы есть «важнейший и незыблемый принцип», даже если система находилась вначале высокого порядка саморазвития (С. Хокинг [1989, 1990, 1998]). Такой принцип в процессе развития (увеличения хаоса) в неравновесных системах есть не столько непрерывный рост беспорядка, сколько формирование нового системного порядка (И. Пригожин, И. Стенгерс [1990, 1994]). Принцип роста хаоса возникает в любых, даже самых малых системах. Если в равновесных системах используется известный принцип Ле-Шателье о противодействиях любым возмущениям со-
стоянию имеющегося порядка, то в неравновесных для его поддержания требуются внешние дополнительные ресурсы.
Принцип самопроизвольного (независимо от управляющих систем) увеличения хаоса реализует парадокс неравновесности И. Пригожина, согласно которому на фоне роста неустойчивости традиционных структур до их распада включительно (при максимизации хаоса) возникают новые временные упорядоченности (дисси-пативные структуры). Однако, согласно Э. Хадорну и Р. Вернеру [1989], вероятность того, что новые комбинации (устойчивости системного характера) будут явно лучше старых, мала (по С. Хокингу, порядок порядка - 2, т.е. 22; хаоса 13 (213)).
Более того, Р. Коуз [1993] считал, что изменения существующей системы, приводя к улучшению некоторых характеристик (свойств), могут одновременно ухудшить другие. Отсюда - возрастание роли принципов социально-экономической ориентации. Примером является государственное регулирование, так как признано, что законы (институты) для обычных ситуаций не успевают за изменениями (новыми комбинациями). Следует отметить, что диссипативная структуризация и ее эволюционирование в направлениях хаотических целей по принципу И. Пригожина, И. Стенгерс [1990] реализует теорию нестабильности любой эволюции. Некоторые события делают исходными пунктами новые качественные изменения. То есть в случае самопроизвольной замены менее стабильных факторов развития систем более стабильными ни система, ни среда не ответственны за неправильность эволюции (И. Шмальгаузен [1940]). Если эволюция представляет собой последовательную смену состояний динамической системы (А. Пуанкаре, Г. Николис, И. Пригожин), то диссипация формирует одновременно два (!) противоположных аспекта временной равновесности: активные структуры и некоторый слабо структурированный порядок, компенсируемый так называемой подпиткой со стороны внешних ресурсов (извне). Следовательно, принцип реализует теорию искусственного происхождения неравновесного дисси-пативного порядка (И. Пригожин, И. Стенгерс, Э. Ласло, Г. Мучник, П. Эткинс и др.). В данном случае речь идет о социально-экономических системах, активизированных методами и средствами менеджмента, и, возможно, о государственном регулировании. Это развивает, по С. Расторгуеву [1996], способности как саморазвития или самоликвидации, так и контроля окружающей среды. Более того, И. Шмальгаузен [1968] утверждал, что эволюция представляет собой регулируемый процесс из-за меняющихся взаимоотношений с внешней средой.
В. Ротенберг [1986] назвал такое состояние «поисковой активностью» системы. Диссипативное, временно инициированное флуктуациями и временно компенсируемое внешними ресурсами системо- и структурообра-зование применительно к социально-экономическим катастрофам и эволюции на примерах конкретных организаций глобального, национального, локального и частного масштабов на практике реализуется горизонтальными схемами и их сетями, что однозначно отображает позицию Дж. Карери [1985] о том, что они занимают свое место наряду с внешне равновесными структурами. Промежуточный порядок (промежуточный хаос, порядок переходного типа, конструктивный хаос), описанный в
работах Л. Никулина, И. Пригожина, И. Стенгерс, Э. Лас-ло, отражает позицию о структурной гелеобразной упорядоченности и одновременно неустойчивости любой системы (в том числе в форме сети) и чередовании переходов при эволюциях «порядок (П) - хаос (X) - порядок - хаос» и т.д. (по Т. Мучнику [1987] - через точки бифуркации; проблематика логически представляется следующим образом: П^Х, человек есть гидрогель, т.е. система промежуточного порядка (Н. Патэ [1998]). Считается, что П - порядок в социально-экономической системе - может быть либо равновесным (со своим окружением), либо неравновесным (при компенсаторном выравнивающем воздействии ресурсов (от инвесторов, например). Если компенсации потерь для поддержания неравновесного порядка прекращаются, система возвращается к состоянию своего равновесия. Иначе говоря, диссипативный процесс способен, разрушая исходные структуры, временно образовать новые.
Новые преобразования (т.е. движения с последовательной сменой состояний) как новая система с группой особых свойств и их характеристик должны быть признаны фундаментальным принципом. Вместе с тем, по мнению М. Алле [1995], А. Пуанкаре до недавнего времени, в отличие от В. Парето, считали апологетом лишь естественности, которая реализует самопроизвольно «цепь причастности» и, по И. Пригожину, И. Стенгерс [1986], содержит три основополагающих последовательных системных момента: динамику конкретных траекторий развития (через их нестабильность), обобщения и множественность (через попытки скачка к некоторому прошлому равновесию («к прошлому») и, наконец, новую диссипативную реструктуризацию (как скачок во «временное будущее» системы).
Г. Мучник [1987] показал, что при этом имеет место чередование переходов хаоса (X) и порядка (П) через точки бифуркаций (X - П - X - П..., точнее Х^61^П^62^Х^63^...). Причем все начинается с состояния равновесного порядка в направлении неравновесности (хаоса). Н. Моисеев [1989] утверждал, что такие бифуркации обеспечивают не только развитие некоторых систем, но и даже их регресс (!).
В то же время следует отметить, что некоторые принципы современного постмодернизма (М. Шемякин [1995], С. Лён [1998]), интерпретируемые в концепциях менеджмента как важные, но обратные, могут существенно исказить данный прямой принцип при его реализации, так как они предлагают переход (скачком) от последовательности событий системообразующего процесса во времени и пространстве (через бифуркации) к их параллельности (т.е. одновременности на практике). Например, такими принципами «второй рефлексии» могут рассматриваться: «одновременность прошлого и настоящего», «демонстрация демонстрации» как демонстрация всехтрех моментов одновременно (порождение, сам продукт, его демонстрация клиенту). При этом однозначно признается примат времени над пространством, что характерно для биосистем (А. Скворцов [1988]), в отличие от физических теорий, где координаты времени и пространства равноценны. Если смену состояний К. Поппер рассматривает как непрерывную цепь критического опровержения или хаос, а Т. Кун - как смену парадигм, то в обобщенном контексте имеются в виду циклы самоорганизации через диссипативные структуры.
Закон Хокинга утверждает, что энтропия как беспорядок системы пропорционален его поверхности и необратимо возрастает в процессе диссипации. В статье предполагается, что возможна его интерпретация в части «сложности». В процессе самоорганизации системы ее энтропия, естественно, сужается, что еще в 1985 г. подтвердил И. Пригожин и его школа (И. Стенгерс, Э. Ласло и др.).
А. Сахаров [1988] обосновал нулевую энтропийность и то, что нулевую энтропию может иметь только вакуум. При удалении от вакуума энтропия возрастает (т.е. чем дальше от центра, тем неопределеннее результат). Концептуально-логический принцип закона Хокинга находится в непрерывной связи с другим непредвзятым принципом максимума энтропии (Э. Джейнс [1980]). Последний является обобщающим методом подхода: если эксперимент (гипотеза) воспроизводим, то процесс всегда ведет от одного макросостояния в одно и то же другое состояние, т.е. от особой точки (где она может быть равна нулю) в обе стороны (она всегда положительна).
Интерпретация приводимого комбинированного принципа Хокинга -Джейнса применительно к менеджменту требует решения двух задач: минимизации масштабов горизонтальной диссипативной структуризации (количества клиентов и отношений с ними) и максимизации ее разветвленное™ (дочерности). И то, и другое способствует оптимизации энтропийности (хаотичности) и, соответственно, трансакционных издержек.
Ориентация на формальные границы идентичности стала в менеджменте ошибкой в условиях их фактической полупрозрачности. Еще В. Зигль [1999] утверждал, что должно быть некоторое соотношение между двумя значимыми идеями: границей системы и идентичностью (например, между компетентностью структур и самоидентификацией любой рыночной предпринимательской системы, между позитивностью целевого регулирования инегативностью всеобщего контроля и т.д.). Границы самоидентификации определяют только институты в виде временных контрактов и соответствующих трансакционных издержек.
Самоорганизация человеческого фактора, в отличие от явной рефлексии с позиции «я мыслю нечто», рассматривается как опредмечивание действительности человеком (материализация отношений), который (в том числе будучи объектом управления) почувствовал в себе субъекта, т.е. имеет место реализация (М. Хайдеггер [1993]).
В условиях рефлексии самоорганизация может быть истолкована в варианте временного бытия сущего, например горизонтальных структур бизнес-отношений менеджеров с равноправными им клиентами. Это реализует известные принципы Ж. Пиаже [1996] о развитии систем как доступ к действующим или самосозданным структурам и тем самым к временному уравновешиванию как процессу саморегуляции и координации. Если самоорганизация реализует доступ к уже действующим структурам отношений временного типа «субъект - субъект» (по В. Гранту [1991], X. Фишеру [1930, 1938]) как формирование новых систем мутационного вида, реинжиниринг не может обеспечивать у «новодела» большую жизнеспособность. Причем вероятность исчезновения
(самоликвидации) соответствующих мутаций в живых самоорганизованных системах непрерывно повышается лишь при непрерывности циклов самоорганизации: от 0,368/0,364 (вначале) до 0,79/0,782 (для седьмой попытки) и до 0,985/0,973 (для сотых попыток (!)). Оптимизация данного принципа происходит как за счет менеджмента (как начального субъекта), так и самопроизвольно - за счет начальной самоорганизации на основе диффузно-вирусных процессов ресурсообеспечения субъекта-кпиента или менеджера.
Опредмечивание, вероятно, должно следовать критерию В. Ойкена [1995] и Й. Шумпетера [1995] о свободе контрактов - pars pro toto (от лат. - части вместо целого), а метод является «осколочной техникой» (Т. Михайловская, А Урицкий [1999]). Иначе говоря, игнорируется иерархия типа «субъект - объект» в пользу горизонтальной сети «субъект - субъект». Следовательно, принцип самоорганизации, отображая космологические аспекты (ген структуриализации и самодвижения системы), принципиально и объективно сдвигает проблему неэффективного управления свободой от вертикально корпоративной «дирижистской» пирамиды типа кажущегося П (порядка) в пользу горизонтального трансакционного корпоративизма сетевой схемы типа реального промежуточного порядка (ПП (КХ)) и лишь с элементами микрорегулирования.
Если Х.-Х. Хёртль, Д. Брок, И. Валлерстейн и другие считают принцип глобализации реализуемым в два этапа: сетевая структуризация с выходом на мировые рынки и отказ от стабильного территориального разделения труда в пользу диагональных нестабильных глобальных сетей отношений, то Т. Фридман [2007] предложил три версии глобализации (1.0-3.0). Отметим, что принцип неоднозначен, так как, с одной стороны, утверждает современные тенденции объективного системоо-бразования на основе учета неравновесности социально-экономических систем, полупрозрачности их границ, самоорганизации человеческого фактора и т.д., с другой стороны, пытается внедрить принцип интрузивности, нарушая не только национальные, административные, корпоративные, но и отраслевые системные границы (С. Хокинг [1990]): хаос растет из-за отсутствия явных границ). Все социально-экономические системы переходного этапа к шестому укладу суть неравновесные системы. При погружении в ресурсы и услуги они самопроизвольно диссипиируют и временно самоорганизуются, т.е. определенным образом упорядочиваются и стабилизируются, но через мутации и катастрофы. Мутанты никогда не живут дольше своих базовых предшественников! Любая эволюция (в самой широком смысле) идет в сторону большей скорости смены клиентов, т.е. укорочения продолжительности бизнес-контактов. Принцип укорочения (цикла) в конкретных самоорганизационных системах объясняется необходимостью учета требований не только субъектов и большей скорости замены элементов контрактирования в пределах любой сети (участников бизнес-процессов), но и учета фактора ресурсоемкое™, даже временной (контрактной) компенсации неравновесности систем. Например, в технике НТП также постоянно уменьшает сроки жизни каждого последующего поколения при росте сложностей (В. Лукьянов, П. 3айцев [1998]).
Антихаос как результат реализации компенсированной неравновесности социально-экономических систем есть «принцип - парадокс». Данный принцип - еще не сама упорядоченность, а лишь тенденция к ее временной самоорганизации и учету принципа промежуточного порядка, минимизирующего аспект регресса систем после бифуркации траектории только в сторону развития.
Смена эстетики функционального тейлоризма как «прекрасного рационализма» и «абсолютной истины знакового постмодернизма (ре-централизма)» на эстетику виртуального «реалмира» как принцип отображает следующее: если программа первой эстетики менеджмента (тейлоризм) предполагает авторское истолкование (здесь - управление как воздействие снаружи (извне по отношению к управляемому объекту) при однозначной функциональной связи зависимых и независимых переменных, «единственности их образа» иерархических, принятых за рациональные структур и тем самым утверждение превосходства рационального иерархического образа над любой рефлексией или знаковой системой (т.е. превосходство системного дизайна), то отказ от образности в пользу знака формирует вторую рефлексию, достаточную размытость истолкования (управления как самоуправления) изнутри в условиях многозначности известной связки Хайдеггера - Гадамера - Щедровицко-го - «мышление - рефлексия - понимание». По С. Лену [1995], предполагается, что только изнутри системы можно реализовывать или демонстрировать ее холизм (целостность).
Рационализм (на основе тейлоризма) и его эстетика прекрасного в виде вертикальных иерархий основополагающую проблему пространства - времени приняли однозначно и механистично от физических теории, для которых человеческий фактор учитывается как элемент системы машин, а координаты пространства и времени рассматриваются как равноценные (например, А. Скворцов [1988]). Апологеты знаковой эстетики рецептуализма проблему равноценности изменили в пользу пространства при его многозначности (хотя признали отличие пространства физического от знакового). При этом учитываются позиции Э. Канта - о двусмысленности рефлективных представлений понятий и М. Хайдеггера [1993] - о рефлексии как ориентации на отношения (а не на объект) и как доступ к субъективности. Следовательно, хотя признают (по А. Жолковскому [1991]) необходимость наличия некого метаязыка (объективного и адекватного), обе эстетики отвергают такие аспекты открытых систем, как самоорганизация, саморегулирование, самоликвидация и т.д., иначе говоря, отвергают то, что принципиально построено в других координатах. В них координаты необратимого времени принципиально неравнозначны координатам пространства, так как самоорганизованные процессы в значительной степени построены на биологическом понимании времени. Дж. Гексли даже в качестве важнейшего критерия прогрессивной эволюции отметил относительную независимость живых систем от среды как трехмерного пространства (в форме некоторого контроля над ним). Авторы статьи считают, что такой критерий является слишком антропоцентрич-ным. Еще В. Грант [1991 ] предлагал его уточнить, например, в части перехода от понятия «среда» к понятию «ряд последовательных сред». Не отвергая трехмер-
ность пространства, его протяженность, структуризацию, в основном суммативность, связность, непрерывность, чаще симметричность, чем асимметричность и т.д., закон Долло утверждает необратимость во времени эволюционных процессов, одномерную систему направленности времени (от прошлого к будущему), асимметрию и т.д. Другими словами, хотя Р. Рэфф, Т. Кофмен [1986] и акцентировали проблему таксономии (классификации) эволюционирующих скоростей в классы таксономических дивергентных изменений скоростей, размеров и структур, неразрывность пространства и времени как форм бытия материи не должна сдерживать критику эстетик и прекрасного рационализма, и абсолютной истины рецеп-туализма в части их неадекватности описания (и регулирования) самоорганизованных бизнес-процессов.
Данный принцип, парадоксально никак не отвергая полностью другие эстетики применительно к переходному менеджменту социально-экономических систем по новому укладу, отмечает особую роль времени и, соответственно, временных отношений в самоорганизации бизнес-процессов эстетики виртуального реализма по отношению к трехмерному пространству внешней и внутренней среды. Это частично сохраняет эстетичность рационализма (третья регулирующая координата пространства).
Порядок системы выше порядка ее изолированных частей, как утверждал Л. фон Берталанфи [1973]. Если внутренний порядок системы существенно структурен, то внешнее возможное описание функционально, так как имеется в виду ее воздействие на внешнюю среду. П. Анохин [1971] особо отмечал именно функциональный аспект самоорганизованных систем, порядок в которых определяет единый критерий - полезный конечный результат, хотя М. Апле [1995] отмечал при этом узость в виде лишь «вальрасовского подхода» при использовании принципов взаимозависимости. Ненаследуемость системных модификаций есть принцип буферной охраны от стрессовых воздействий рынка (типа санкций 2014 г.). Принцип реализуется в форме так называемых феноти-пических модификаций системы, которые, в отличие от мутаций, не передаются генетически, по наследству (А. Вейсман [1982], В. Грант [1991], С. Гершензон, А. Полянский, А. Тахтаджян [1971], В. Соколов, А. Скворцов [1988]) или, как считают, является реализацией «диагонального» ответа вызовам глобализации (в том числе санкциям и ноу-хау).
Также актуально так называемое «сверхтонкое пространство» (Л. Никулин [1998]) как принцип своеобразного отторжения канонов тейлоризма, постмодернизма и авангардизма российского менеджмента, учитывающий особую роль менеджера лишь как пассивного наблюдателя, о существовании которого соучастники бизнес-процессов на этапе саморазвития могут не подозревать, так как функции сведены к виртуальным временным процессам.
По П. Гречко [2010], постмодернизм не устраивает техногенность тейлоризма, его интересует децентриро-ванное развитие. При этом все - игра! Игра симулякров (лат. simulacrum - образ, подобие) как знаков без следов исходной реальности. Иначе, симуляция превращает образ (репрезентацию) модели в реальность, или наоборот (Ж. Бодрийяр - в формате гиперреальности).
Здесь копии не всегда хуже оригинала, т.е. симулякр уже не подделка. Отсюда - виртуальная реальность сетей в хаосе. Симулякр становится вполне репрезентативным, т.е. способным участвовать в реализации идей системности менеджмента в части формирования идеала, национальных особенностей и территориальной сетизации.
М. Хайдеггер писал: «В мире все одинаково далеко и одинаково близко». Около 30 лет назад Дж. Карери [1985] показал, что рост хаоса пропорционален росту числа отношений, т.е. сложности структур менеджмента. Практика это подтвердила. Хаос в принципе интерпретируется не только как аномия, т.е. отсутствие организованности и распад нормативных структур, но и как возможная самоорганизация (Г. Беккер, Э. Дюркгейм).
При этом человек (В. Барыкин, В. Курицын [2000], А. Гретченко [2012]) каксубъект менеджмента (например, глобального менеджмента) имеет в пространстве (с позиции наблюдателя) видимую и невидимую части. Ког-нитивность вместе с шестым укладом активно наступает, увеличивая хаос в неорганических системах через свое многообразие и нелинейность позиций. Для менеджмента это требует использования некоторых тождественных интеллекту понятий типа «принципы», обеспечивающих связи органики, «вещности» и человека.
По Э. Тоффлеру, Э. Петерсу [2000], в реальности не существует независимых, т.е. реальных, переменных, например менеджмента, но есть одна большая внутри-зависимая и внутрипонятийная система бесконечной сложности, т.е. предполагается, что хаос имеет внутреннее взаимодействие, отличное от единицы. И. Пригожин, И. Стенгерс [1994] утверждали, что может быть установлен даже порог начала самоорганизации, при этом промежуточная предметная область, по мнению авторов статьи, становится «облаком» самоподобия в условиях промежуточного порядка или конструктивного хаоса между избыточным порядком и полным беспорядком. Возникает тенденция к несводимому представлению результатов. Здесь особо важным становится интеллект менеджмента, но при использовании когнитивного содержания отношений, т.е. принципов.
Когнитивность, как известно, свойственна переходу к шестому технологическому укладу через совокупность концепций типа «мир 3.0», «глобализация 3.0», «менеджмент 3.0». Мир 3.0 есть создаваемый мир, который, как нечто новое, идентифицируемое шестым укладом, выдвигает за счет открытости на первый план блага («вещность») в условиях общемирового хаоса (шестой технологический уклад только повышает хаотичность предметной области глобализации). Переход от полноглобального рынка к так называемому полупотребительскому представляет собой современное понимание понятия «мир 3.0»: от прямой глобализации бизнес-процессов через «вещность» и статистику к косвенной - через методологию самоорганизации. Глобализация 3.0, по Т. Фридмену [2007], особо акцентирует роль индивида при общем усложнении структур и росте хаоса. Ф. Кот-лер и другие [2010] эпоху типа 3.0 понимают по своему: драйвером считается готовность к переменам, а целевой функцией - переход от потребителя и продукта к «ориентации на человека» в мире в целом с учетом его ценностей.
Как считают И. Артамонов и Р. Рябцев [2014], требуется даже конвергенция наук в формате западной модели типа «ЫВиС-конвергенции» (нано - био - инфо - ког-но). Ю. Аппело [2010], в свою очередь, одну из основ концепции менеджмента версии 3.0 понимает как упрощение, мягкое развитие, учет сложности, самоорганизацию, командообразование, изменчивость и т.д. при драйвере - «человек в мире». В данном контексте А. Аганбегян, С. Глазьев, Р. Гринберг, А. Гретченко [2014] отмечают: в РФ удельный вес экономики знаний - только 15% ВВП (в ЕС - 35%, в США - 45%), активы банков - 55 трлн руб. при доле кредитования экономики - 2% (нет субъекта с деньгами, который хотел бы производить конечный продукт). Проблема хаоса предметной области при многовекторности изменений часто не рассматривается (игнорируется).
Таким образом, однозначности понимания ни хаоса, ни концептуализации менеджмента версии 3.0 не существует. Возможна лишь позиция, основанная на том, что предметная область современного (переходного) менеджмента как временный результат влияния есть «нечеткое облако» пересечений тенденций изменений множества векторов. Состояние каждого из них возможно лишь через идентификацию или даже фальсификацию, например через временные, изменяющиеся принципы и их диагностические количественные показатели. Однако при этом можно попасть под удары когнитивного оружия конкурента или некомпетентного менеджера через использование ложных принципов, парадигм, что может негативно влиять на результативность. Как считают С. Фомов [2014], Л. Никулин [2014], А. Гретченко [2013], в условиях хаоса, его промежуточного состояния (порядка) и других фальсификаций, сказанное в статье можно считать некой «конвенцией», соглашением о намерениях. Предполагается, что если из любой точки наблюдается одна и та же картина предметной области менеджмента на фоне расширения Вселенной, то видение менеджмента различно. Принципы в условиях хаоса отражают сказанное.
1. Берталанфи фон Л. История статуса общей теории // Системные исследования. М.: Истоки, 1973.
2. Гретченко A.A., Гретченко А.И. Государственное регулирование инновационной трансформации национальной экономики // Нормирование и оплата труда в промышленности.
2013. № 9. С. 32 - 39.
3. Гретченко A.A. Форсайт - инструмент моделирования будущего // Наука и практика. 2013. № 1 (9). С. 64 - 68.
4. Гретченко A.A. Формирование экономики знаний на национальном уровне // Наука и практика. 2012. № 1 (1). С. 123 - 131.
5. Гретченко A.A. Научно-технический потенциал России: проблемы и направления развития // Инновации и инвестиции. 2011. № 1. С. 123 - 127.
6. Гретченко A.A., Манахов C.B. Развитие научно-исследовательского сектора в странах с развитым наукоемким сектором экономики // Креативная экономика. 2010. № 11. С. 34 - 41.
7. Гретченко А.И., Горохова И.В. Плановый опыт СССР и проблемы стратегического планирования в современной России // Вестник РЭА. 2014. № 11 (77).
8. Гретченко А.И. Развитие научно-исследовательского сектора в странах ОЭСР // Вестник Алтайской науки. 2013. № 3. С. 38 - 42.
9. Гретченко А.И., Кулапов М.Н. Деловое планирование: наши надежды и заблуждения // Наука и практика. 2012. № 1 (1). С. 75 - 81.
10. Кулапов М.Н., Одегов Ю.Г., Никулин Л.Ф. Менеджмент после кризиса // Русский инженер. 2010. № 3 - 4 (26 - 27).
11. Никулин Л.Ф., Пимашков П.И. Сетевой (параллельный) менеджмент: двести принципов. Красноярск: ПИК «Офсет»,
1999.
12. Никулин Л.Ф. Менеджмент эпохи постмодерна и «нью-экономики». М.: ЮНИТИ, 2001.
13. Никулин Л.Ф, Носырев М.А. Сетецентрические войны за талант: глобальная конкуренция, самоорганизация, новая парадигма менеджмента. М.: Экспо-медиа-пресс, 2012.
14. Никулин Л.Ф., Синько И.В. Размышление о хаосе и менеджменте // Экономика и управление: проблемы и решения.
2014. № 11.
15. Петере Э. Хаос и порядок на рынках капитала. М.: Мир,
2000.
16. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М.: Прогресс, 1994.
17. Проблемы и стратегические направления реиндустри-ализации экономики России / под ред. В.И. Гришина, С.Д. Ва-лентея. Вып. 1 (Научные доклады РЭУ). М: ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова», 2014.
18. Хокинг С. Теория всего. СПб.: Амфорл, 2010.
Дмитрий Олегович Литвинцев,
аспирант кафедры общей экономической теории, Саратовский социально-экономический институт (филиал)
ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИННОВАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ РОССИИ И ДРУГИХ СТРАН БРИКС
В статье рассматриваются национальные инновационные системы стран БРИКС. Выделены специфические для каждой страны черты инновационного развития. Особое внимание уделено национальной инновационной системе России. В качестве основной особенности российской инновационной системы выделена роль государства в развитии инноваций. Проанализирован опыт развития инноваций в других странах БРИКС применительно к России. Определены основные проблемы инновационного развития в России в сравнении с другими странами БРИКС, а также предложены пути их решения.
Ключевые слова: инновации, национальная инновационная система, БРИКС, государственное регулирование инноваций.
dm990@yandex.ru
УДК 330.3
