К ВОПРОСУ О ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ АВАТАРА В МЕТАВСЕЛЕННОЙ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 347

DOI: 10.18522/2313-6138-2023-10-1-13

Саркисян Вероника Вартановна,

кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданского права, юридический факультет, Южный федеральный университет, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Горького, д. 88, e-mail: [email protected]

Sarkisyan, Veronika V.,

PhD in Law, Senior Lecturer

at the Department of Civil Law,

Law Faculty, Southern Federal University,

88 M. Gorky Str., Rostov-on-Don,

344002, Russian Federation,

e-mail: [email protected]

Федорова Инна Владимировна,

преподаватель кафедры гражданского права, юридический факультет, Южный федеральный университет, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Горького, д. 88, e-mail: [email protected]

Fedorova, Inna V.,

Lecturer at the Department of Civil Law, Law Faculty, Southern Federal University, 88 M. Gorky Str., Rostov-on-Don, 344002, Russian Federation, e-mail: [email protected]

К ВОПРОСУ О ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ

АВАТАРА В МЕТАВСЕЛЕННОЙ

♦

ON THE ISSUE OF THE LEGAL PERSONALITY OF THE AVATAR IN THE META-UNIVERSE

АННОТАЦИЯ. В статье рассмотрены актуальные проблемы определения места аватаров в системе гражданского права. Изменение парадигмы самоорганизации и субстантивности аватаров является причиной необходимости усовершенствования существующей нормативной правовой базы. Аватар, безусловно, представляет собой правовое явление, поскольку обеспечивает юридическую персонификацию его обладателя на платформах метавселенной. Исследуемая дефиниция не отражена в системе гражданского права среди субъектов гражданских правоотношений, закрепленных в подразделе 2 «Лица» ГК РФ, соответственно, открытым остается вопрос о правосубъектности аватара, наличия у него деликто-, сделко- и трансдееспособности. Исследованы два подхода к юридической квалификации прототипа человека в цифровом пространстве: 1) субъект (квазисубъект); 2) объект. Таким образом, в работе выделено два диаметрально противоположных подхода к разрешению проблемы: признание правосубъектности, с одной стороны, и ее лишение - с другой. Наиболее актуальным на сегодняшний день видится второй подход, при условии, что для аватара будет отведено отдельное место в перечне объектов гражданских прав и будет сформировано специальное правовое регулирование тех общественных отношений, которые образуются вокруг него.

ABSTRACT. The article deals with the vital problems of determining the place of avatars in the system of civil law. The change in the paradigm of self-organization and substantiality of avatars is the reason for the need to improve the existing normative legal framework. Avatar, of course, is a legal phenomenon, as it provides legal personification of its owner on the platforms of the meta-universe. The studied definition is not fixed in the system of civil law among the subjects of civil legal relations, enshrined in Subsection 2 'Persons' of the Civil Code of the Russian Federation, accordingly, the question of legal personality of an avatar, availability of delicto-, transacto- and transcapacities remains open. Two approaches to the legal qualification of the prototype person in the digital space were investigated: 1) subject (quasi-subject); 2) object. Thus, this paper identifies two diametrically opposite approaches to solving the problem: recognition of legal personality, on the one hand, and its deprivation, on the other. The second approach seems the most relevant for today, provided that a separate place will be given to avatars in the list of objects of civil rights and a special legal regulation of those social relations that are established around them will be formed.

© В. В. Саркисян, И. В. Федорова, 2023

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: правосубъектность; правоспособность; дееспособность; субъекты гражданских правоотношений; объекты гражданских прав; метавсе-ленная; аватар; учетная запись.

ОБРАЗЕЦ ЦИТИРОВАНИЯ:

Саркисян, В. В. К Вопросу о правосубъектности аватара в метавселенной / В. В. Саркисян, И. В. Федорова // Вестник Юридического факультета Южного федерального университета. - 2023. - Т. 10, № 1. -С. 114-119. - БОТ: 10.18522/2313-6138-2023-10-1-13.

KEYWORDS: legal personality; legal capacity; capability; subjects of civil legal relations; objects of civil rights; meta-universe; avatar; account.

FOR CITATION:

Sarkisyan, V. V. On the Issue of the Legal Personality of the Avatar in the Meta-Universe [Text] / V. V. Sarkisyan, I. V. Fedorova. Bulletin of the Law Faculty, SFEDU. -2023. - Vol. 10, No. 1. - P. 114-119 (in Russian). - DOI: 10.18522/2313-6138-2023-10-1-13.

Современные социальные отношения в диджитал-пространстве многовек-торны. Действуя в иммерсионном он-лайн-мире, известном в широких кругах, как метавселенная, мы можем выйти за пределы существующей реальности посредством ее виртуального «достраивания». Интеграция вспомогательных инфраструктур на платформы киберметавселенной дает возможность перейти к цифровым альтернативам коммуникации, например, к общению в смешанной реальности через голопортацию, которая позволяет преодолеть пространственно-временную дистанцию для реализации участниками проекта совместной работы. Самопрезентация пользователя должна происходить посредством аватара (еще их называют «digital human» - «цифровой человек»). В общим виде он представляет собой особый вид учетной записи, позволяющий идентифицировать пользователя в сети виртуальных миров не только в рамках одной платформы, но в сторонних приложениях различных разработчиков. Данная «синтетическая» сущность призвана дублировать личность своего обладателя и воссоздавать как тождественный его облику электронный образ, так и иной желаемый внешний вид. Подобное цифровое альтер эго предоставляет возможность в полной мере обеспечить эффект присутствия и межличностного визуального, вербального и тактильного общения. Работая по принципу реалистичного включения, пользователи смогут проводить хирургические вмешательства с привлечением ведущих специалистов из любой точки мира, осуществлять транзакции посредством смарт-контрактов, заниматься творчеством, разрабатывать архитектурные, градостроительные и иные проекты в форме виртуальной совместной деятельности.

Развитие метавселенной предполагает прохождение трех эволюционных этапов становления аватара. В рамках первого этапа кибер-физический юнит не наделен способностью к самореферентности, саморегуляции и самоактуализации, соответственно, полностью подчинен воле разработчика, конечному пользователю передается исключительно узкий спектр социальных направленностей. На реализуемой в настоящее время второй стадии, предполагается относительная сепарация цифрового прототипа через предоставление более широкого круга действий пользователю, а также посредством наделения аватара возможностью совершать антропоморфные действия самостоятельно. По имеющимся прогнозам исследователей, наступление третьей фазы спроектирует отстраненное от разработчиков автономное виртуальное пространство, где управление будет осуществляться не только пользователем, но и обученным посредством концепции глубокого обучения (Deep learning) аватаром самостоятельно.

Таким образом, российскому правопорядку потребуются определенная гибкость и приспособленность к грядущим вызовам. Вместе с тем резкое изменение парадигмы нашего представления о перспективах самоорганизации и субстантивности аватаров станет причиной необходимости усовершенствования существующей нормативной правовой базы.

Не вызывает сомнений, что аватар представляет собой небезразличное для права явление, поскольку он представляет собой юридическую персонификацию его обладателя на платформах прото-вселенной. Однако следует подчеркнуть, что исследуемая дефиниция не находит должного места в системе гражданского права среди субъектов гражданских правоотношений, закрепленных в подразде-

ле 2 «Лица» ГК РФ. Соответственно, открытым остается вопрос о правосубъектности аватара, наличия у него деликто-, сделко- и трансдееспособности. Основываясь на доктринальных исследованиях, посвященных правовой природе искусственного интеллекта, можно предложить несколько подходов к возможности наделения прототипа человека в цифровом пространстве определенным объемом субъективных прав и обязанностей.

Концепции признания аватара самостоятельным субъектом базируются на самообучаемости подобных систем. Кроме того, при наличии непосредственного доступа к исходному коду функционирование аватаров не становится более транспарентным и не подлежит прогнозированию, что позволяет нам утверждать об обладании ими определенной автономией и способностью приобретать права и обязанности своими действиями.

Можно выделить теорию полной правосубъектности, согласно которой действия аватара с момента прохождения обучения и после приобретения способности самостоятельно принимать решения и выполнять определенный функционал без получения соответствующей команды обретают характер волевых и целенаправленных. При таких обстоятельствах в его деятельности синтезируются волевой и интеллектуальный аспекты, что согласно общей теории гражданского права является необходимой и достаточной предпосылкой для признания его правоспособности [3, с. 43]. В перспективе данная позиция может оказаться наиболее приемлемой для законодательства тех стран, которые поддерживают наделение правовым статусом животных, в частности Швейцария, Испания, Италия, Великобритания, США и проч. Данная концепция находит подтверждение и в учениях Г. Кельзена, где субъектом права признается именно искусственно создаваемая правовая конструкция, а не существующие в реальной действительности лица.

Полагаем, что отождествление человека и аватаров с наделением последних соответствующими правами может привести к существенному размыванию концепции прав человека. Стремительное развитие инновационных технологий не должно оказывать влияние и трансформировать общечеловеческие правовые ценности.

Кроме того, при таком подходе остаются открытыми вопросы имущественной ответственности аватара, установление момента приобретения и прекращения его правосубъектности и ее объемы, возможность выступать наследником по завещанию или наследственному договору, быть истцом и ответчиком в суде и так далее.

Далее рассмотрим теорию специальной правосубъектности, которая приобретается в момент государственной регистрации в специальном реестре [1, с. 53-57], при соблюдении требования о создании физическим лицом только одного аватара. Подтверждением данного научного подхода выступают взгляды Ф. К. Савиньи о правовой природе юридических лиц, отраженные в его теории фикции [2, с. 412], позволяющие наделить наше цифровое альтер эго аналогичным правовым регулированием. Отмечается, что правосубъектность - созданная человеком правовая категория, которая может быть применена к любым объектам и субъектам материального и виртуального мира [8, с. 699]. Вместе с тем подобное законодательное регулирование может иметь место в случае достаточности у ава-тара имущества, например, при установлении минимального размера резервного капитала, либо страхования его имущественной ответственности, либо путем использования иного метода защиты прав кредиторов (СРО, лицензирование деятельности и т. д.). Данный подход делает возможным применение в качестве способа обеспечения исполнения обязательств известную в правовой литературе концепцию «снятия корпоративной вуали», которая позволит точно установить регистратора аватара и привлечь его к субсидиарной ответственности в случае недостаточности имущества и при наличии вины и доказанности неразумности и недобросовестности его действий, что соответствует законодательной логике, установленной в статье 53.1 ГК РФ.

Таким образом, аватар является уникальным субъектом, отличным от юридических лиц и публично-правовых образований, в которых окончательные решения в любом случае принимают люди. Электронное лицо в перспективе может приобрести способность действовать полностью автономно, что потребует более серьезной проработки юридических стандар-

тов в единстве с этическими представлениями для целей установления границ и пределов правомерной деятельности юнита. К сожалению, следует признать, что исходный код не защищен от внесения правок непосредственно системой в ее базовые ориентиры. Так, практике известны случаи использования искусственным интеллектом оскорбительных и дискриминационных высказываний в нарушение предустановленных разработчиками команд, создание аварийных ситуаций беспилотными транспортными средствами путем игнорирования правил дорожного движения, опубликование диффамационных постов в социальных сетях без разрешения пользователя и так далее.

Переходя к исследованию вопроса о возможности отнесения аватара к объекту гражданских правоотношений, как инструмента в руках человека, следует отметить, что решение обозначенной проблемы подобным образом хотя и видится более уместным, но вместе с тем создает множество других вопросов. В связи с чем, представляем целесообразным рассмотреть следующую категоризацию цифрового прототипа человека как объекта гражданских прав по двум основаниям: 1) по правообладателю; 2) по правовому режиму.

В зависимости от непосредственного вклада в создание и функционирование аватара в качестве правообладателей можно рассмотреть следующих лиц: разработчика, оператора, проектировщика или пользователя.

Так, В. Н. Синельникова и О. В. Ревинский предлагают признать за разработчиками права на объекты, созданные программой для ЭВМ, поскольку каждый подобный результат стал возможен в силу деятельности указанных субъектов [6, с. 22-23; 26]. Согласимся с учеными, которые указывают как на творческий, так и технический вклад иных лиц в создание соответствующей технической системы [5, с. 201].

Заслуживает внимания позиция, согласно которой предлагается совместное правообла-дание различных физических лиц, участвующих в создании как самой интеллектуальной системы, так и непосредственно сгенерированного ею аватара. Согласно первому предложению сообладателями следует признавать разработчиков и пользователей. Вторая модель предлагает множественность сособственни-ков, а именно: программисты, тестировщики,

владельцы, операторы, инвестор и, собственно, конечный пользователь. При наличии соглашения между всеми участниками подобный вариант еще можно представить, однако в процессе распределения прибыли доход каждой из сторон будет минимален, что вряд ли соответствует интересам участников, кроме того, объем действительного вклада также игнорируется.

Некоторые исследователи в противовес обозначенной выше точке зрения утверждают о необходимости закрепления за правообладателем статуса конечного пользователя [7, с. 1082]. В обоснование своей позиции авторы указывают на вероятный несущественный вклад пользователя, формируемый рамками, заданными разработчиками. В связи с чем подобные действия лишены творческого начала и недостаточны для признания права авторства, кроме того, отсутствие материального вознаграждения разработчиков потенциально несет негативные последствия для всей 1Т-индустрии.

Полагаем, что наиболее обоснованной представляется точка зрения о признании прав на аватаров за пользователем, поскольку она отвечает целям и задачам создания электронного лица для идентификации конкретного человека в виртуальном метапространстве. Указанный подход не ограничивает право создателей на получение прибыли от иной деятельности: например, при установлении возмездной регистрации, приобретения дополнительных скинов и иной необходимой цифровой номенклатуры. Такой подход способен обеспечить баланс интересов участников метаплатформы путем ограничения ответственности разработчиков. Вместе с тем представляется целесообразным введения института, схожего с хорошо известной российскому правопорядку конструкцией гарантийных обязательств изготовителя (подрядчика и т. д.).

Аватар прямо не указан в ст. 128 ГК РФ в числе объектов гражданских прав, вопросы его принадлежности и оборотоспособности не освещены ни в иных статьях ГК РФ, ни в других нормативно-правовых актах. Для гармоничного дополнения ГК РФ без кардинальных изменений законодательной логики следует обратить внимание на следующие два подхода, позволяющие эффективно ввести в имущественный оборот аватара, а именно признание его: 1) особым объектом интеллектуальной

собственности; 2) объектом цифровых прав; 3) самостоятельный объект гражданских прав.

Исследуя возможность внедрения первой конструкции в гражданское законодательство, предстоит изучить совокупность основополагающих вопросов об определении наличия творческого труда при создании аватара, о возможности признания в качестве персонажа как объекта авторских прав, о целесообразности установления сроков действия исключительных прав на соответствующих цифровой прототип, а также иные вопросы, вытекающие из общих начал права интеллектуальной собственности.

Между тем, дискуссионным представляется и альтернативный вариант отнесения виртуального прототипа либо к разновидности цифровых прав, либо к объектам sui generis исходя из уникальной природы данного явления. Современная нормативная конструкция объектов цифровых прав, сформированная по смыслу ст. 128 ГК РФ в закрытый перечень, не позволяет в настоящее время однозначно интегрировать аватары в систему цифровых прав.

На данном этапе правового развития представляется целесообразным отнесение аватара к объектам гражданских прав по ст. 128 ГК РФ. Дуализм его правовой природы устанавливается тем обстоятельством, что, с одной стороны, «цифровой двойник» является средством индивидуализации и инструментом реализации правосубъектности его владельца, а с другой -он может выступать в качестве объекта, на который направлены частные интересы субъекта.

Выделение в особую группу объектов позволит не наделять антропоморфные системы правосубъектностью [4, с. 65]. Однако недостаточно будет просто пополнить перечень объектов гражданских прав новым элементом, для него потребуется закрепить отдельное нормативное регулирование, заодно ответив на вопросы о правовой принадлежности, отличиях от результатов интеллектуальной деятельности, особых способах защиты и т. п.

Итак, благодаря проведенному анализу удалось выявить главные проблемы, которые ставит перед правовым сообществом появление аватаров, и наметившиеся пути их решения. Основной остающийся нерешенным вопрос заключается в возможности установления правосубъектности аватаров, в признании обще-

ством и государством их способности реали-зовывать права и нести ответственность. Нами выделено два диаметрально противоположных подхода к разрешению проблемы: признание правосубъектности, с одной стороны, и ее лишение - с другой, иными словами, отнесение аватара к субъектам прав либо к объектам. Наиболее актуальным на сегодняшний день видится второй подход, однако при условии, что для аватаров будет отведено отдельное место в перечне объектов гражданских прав и будет сформировано специальное правовое регулирование тех общественных отношений, которые образуются вокруг него.

Литература

1. Архипов, В.В. Искусственный интеллект и автономные устройства в контексте права: о разработке первого в России закона о робототехнике [Текст] / В. В. Архипов,

B. Б. Наумов // Труды Санкт-Петербургского института информатики и автоматизации РАН. - 2017. - Вып. 55. -

C. 46-62.

2. История политических и правовых учений [Текст] : учебник для вузов / под ред. В.С. Нерсесянца. - Москва : Норма, 2022. - 704 с.

3. Красавчиков, О. А. Юридические факты в советском гражданском праве [Текст] / О. А. Красавчиков : монография. - Москва : Государственное издательство юридической литературы, 1958. - 181 с.

4. Модели правового регулирования создания, использования и распространения роботов и систем с искусственным интеллектом [Текст] : монография / под общ. ред. к.ю.н. В. Б. Наумова - Санкт-Петербург : НП_ Принт, 2019. - 252 с.

5. Морхат, П. М. Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере права интеллектуальной собственности: гражданско-правовые проблемы [Текст] : дис. ... д. ю. н.: 12.00.03 / Морхат Петр Мечиславович; [Место защиты: Рос. гос. акад. интеллектуал. собственности]. -Москва, 2018. - 420 с.

6. Синельникова, В. Н. Права на результаты искусственного интеллекта [Текст] / В. Н. Синельникова, О. В. Ревинский // Копирайт. - 2017. - № 4. - С. 17-27.

7. Abbott, R. I think, therefore I invent: creative computers and the future of patent law ^ext] / R. Abbott // Boston College Law Review. - 2016. - Vol. 57. - P. 10791126.

8. Cerka, P. Is it possible to grant legal personality to artificial intelligence software systems? ^ext] / P. Cerka, J. Grigiene, G. Sirbikyte // Computer law and security review. - London : Elsevier Ltd, 2017. - Vol. 33. - Iss. 5. -Р. 685-699.

References

1. Arkhipov, V V Artificial intelligence and autonomous devices in the context of law: on the development of the first law on robotics in Russia [Text] / V. V. Arkhipov, V. B. Naumov // Proceedings of the St. Petersburg Institute of Informatics and Automation of the Russian Academy of Sciences. - 2017. - Iss. 55. - P. 46-62 [in Russian].

2. History political and legal doctrines [Text] : textbook for universities / edited by V. S. Nersesyants. - Moscow : Norma Publ., 2022. - 704 p. [in Russian].

3. Krasavchikov, O. A. Legal facts in Soviet civil law [Text] / O. A. Krasavchikov : monograph. - Moscow : State Publishing House of Legal Literature, 1958. - 181 p. [in Russian].

4. Models of legal regulation of the creation, use and distribution of robots and systems with artificial intelligence [Text] : monograph / under the general editorship of PhD in Law V. B. Naumov. - St. Petersburg : NP_Print, 2019. -252 p. [in Russian].

5. Morkhat, P. M. The legal personality of artificial intelligence in the field of intellectual property law: civil law problems [Text] : dis. ... Doctor of Law: 12.00.03 / Morkhat Pyotr Mechislavovich; [Place of protection: Russian State Academy. an intellectual. property]. - Moscow, 2018. -420 p/ [in Russian].

6. Sinelnikova, V. N. Rights to the results of artificial intelligence [Text] / V. N. Sinelnikova, O. V. Revinsky // Copyright. - 2017. - No. 4. - P. 17-27 [in Russian].

7. Abbott, R. I think, therefore I invent: creative computers and the future of patent law [Text] / R. Abbott // Boston College Law Review. - 2016. - Vol. 57. - P. 1079-1126 [in Russian].

8. Cerka, P. Is it possible to grant legal personality to artificial intelligence software systems? [Text] / P. Cerka, J. Grigiene, G. Sirbikyte // Computer law and security review. - London : Elsevier Ltd, 2017. - Vol. 33. - Iss. 5. - P. 685-699 [in Russian].

Поступила в редакцию 09.03.2023 Received March 09, 2023