CC BY
335
К вопросу о прародине индоевропейцев Байтасов Р. Р.
Байтасов Рахметолла Рахимжанович /Baitasau Rakhmetolla Rachimzhanovich - кандидат сельскохозяйственных наук,
доцент,
кафедра менеджмента и организации здравоохранения, гуманитарный факультет, Белорусский государственный университет, г. Минск
Аннотация: исходя из гипотезы Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова о переднеазиатской прародине индоевропейцев, в статье с использованием как лингвистических, так и антропологических, археологических и генетических данных обосновывается праиндоевропейская атрибуция куро-араксской культуры. Abstract: based on the hypothesis T. V. Gamkrelidze and V. V. Ivanov's ancestral home of the Indo-Europeans in the Near article using both linguistic and anthropological, archaeological and genetic data substantiates Indo-European attribution Kura-Araxes culture.
Ключевые слова: куро-араксская культура, катакомбная культура, унетицкая культура, культуры шнуровой керамики, Злота, индоевропейцы, хатты, хетты. R1a, R1b, J2, гаплогруппа, язык, керамика, комолый, тюркский, Передняя Азия, Закавказье.
Keywords: Kura-Araxes culture, Catacomb culture, Unetice culture, Corded, Polish Zloty, the Indo-Europeans, Hutts, the Hittites, R1a, R1b, J2, haplogroup, language, ceramics, hornless, Turkic, Asia Minor, the Caucasus.
Проблема прародины индоевропейцев уже несколько столетий волнует человечество. Разработано множество гипотез по этой теме, из которых гипотеза Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова о переднеазиатской прародине индоевропейцев является наиболее обоснованной. Исходя из этой гипотезы, в статье с использованием как лингвистических, так и антропологических, археологических и генетических данных, обосновывается праиндоевропейская атрибуция куро-араксской культуры, ареал наивысшего распространения которой охватывал большую часть Закавказья, Северо-Восточный Кавказ, Восточную Анатолию, Северную Сирию и Палестину, Северо-Западный Иран.
I. Астрономические свидетельства по виду звездного неба в районе 36-42° с. ш. указывают на локализацию прародины индоевропейцев в Передней Азии [56]. Именно на этой широте находился основной ареал куро-араксской культуры. Кроме того, 36° с. ш. фигурирует в поэме древнегреческого поэта Арата, посвященной созвездиям звездного неба [56]. О возможной локализации прародины греков в Малой Азии пишут В. С. Титов [38] и А. М. Харитонов [56].
II. Лингвисты давно отметили отдельные индоевропейско-семитские схождения типа индоевропейского *tauro- «дикий бык» ~ семитского *tawr- «бык» и высказали идею о возможной смежности индоевропейской и семитской прародины. К числу контактных слов в индоевропейской и афразийской языковых семьях относятся индоевропейское (италийско-германское) *ghaid- «козленок, коза» ~ общесемитское *gadj- «то же» (афразийское *gdj-), индоевропейское («древнеевропейское») *bhar(s)- «зерно, крупа» ~ общесемитское *Ьа/шт-«обмолоченное зерно», индоевропейское *medhu- «мед, медовый напиток» ~ семитское *mVtk- «сладкий» и др. [7]. Есть ряд лексических заимствований в индоевропейские языки из шумерского, например, индоевропейское *r(e)ud(h)- «руда, медь; красный» ~ шумерское urud и др. [7].
Г. А. Климов отмечает, что семантика пракартвельских индоевропеизмов ('шип, острие' и 'сердцевина плода', 'мотыжить', 'сажать (растения)' и 'чернозем') отражает этап производящего хозяйства эпохи бронзы, характеризовавшийся не только охотническо-собирательским, но и примитивным скотоводческо-земледельческим укладом хозяйства. Имеются обозначения таких артефактов, как ярмо и привязь ярма. К сфере ритуала тяготеют - 'жертвенный бык, телец', 'можжевельник', 'грудь (жертвенного животного?)' и 'вино' [23]. Г. А. Климов утверждает, что «При общей формальной и семантической сопоставимости ...картвельских архетипов с их предполагаемыми антецедентами они обычно не обнаруживают. особой близости к материалу, представленному в какой-либо конкретной ветви индоевропейских языков. Скорее они сближаются с достаточно архаичным обликом соответствующего индоевропейского материала...» [23].
Из картвельских индоевропеизмов, относящихся к периоду после распада картвельской общности, наибольший интерес вызывает грузинско-занская лексема *dola- 'безрогий' [23], поскольку в раннем железном веке крупный рогатый скот в Северном Причерноморье был преимущественно комолым [43]. Комолым был также скот у населения культуры Гумельница [43], у катакомбников [1], у срубников [30; 44], у населения терсекской [21], елунинской и андроновской культур, а также в Синташте-Аркаиме. По мнению Л. Л. Гайдученко, появление комолого скота на рубеже III— II тыс. до н. э. в степной зоне Южного Урала и Казахстана связано с импортом комолых форм из областей переднеазиатского очага производящего хозяйства [11].
Примечательно то, что по Г. А. Климову картвельские обозначения безрогого скота обнаруживают далеко идущую формальную и семантическую близость к «диалектному» индоевропейскому материалу, представленному такими балтийскими формами, как литовское duôlas 'безрогий' (ср. также duôlis, -e 'безрогий бык, корова') и латышское duôls 'безрогий' (ср. соответственно duôlis, -e) [23]. Как известно, происхождение балтов большинством исследователей выводится из культур шнуровой керамики и боевых топоров, а А. Я. Брюсов [17] происхождение всех «культур боевых топоров» связывал с катакомбной культурой.
На Кавказе комолый скот впервые обнаружен в энеолитической культуре Очемчири. По мнению Б. Б. Пиотровского, очемчирский энеолитический слой можно связать с целым рядом памятников древней Колхиды и, в частности, с нижними слоями холмов Анаклии и Наохваму [31].
Г. А. Климов отрицает возможность попадания древнеиндоевропейских заимствований в картвельский язык с севера. Одним из аргументов, выдвинутых им в защиту этого мнения является «.. .заметный индоевропейский компонент в лексике виноградарства и виноделия, которая могла проникнуть в Закавказье только с юга (ср. картв. *iwino- 'вино', *wenaq- 'виноградная лоза', *guda- 'бурдюк', *gkend- : ?knd- 'осаждать(ся), фильтровать(ся)')», а также то, что «наименьшее число древних индоевропеизмов характеризует сванский язык, занимающий крайнюю северную периферию картвельской языковой области» [23].
Индоевропейские заимствования обнаружены также в языках древней Передней Азии - эламском, хуррито-урартском: индоевропейское *pah-s- «защищать; пасти» ~ эламское baha «защита, защитник», индоевропейское *аg- «вести» ~ хуррито-урартское *ag- «вести», индоевропейское *guhen- «разбивать, поражать» ~ урартское gunu-se «битва, сражение, война», индоевропейское *Hat- «зерно» ~ хаттское kait «зерно; Богиня зерна», хурритское kad/te «ячмень, зерно» и др. По мнению Л. С. Баюна, независимо от направления этих заимствований важен сам факт наличия языковых (а, следовательно, и этнических) контактов, препятствующий отождествлению большинства районов Центральной и Западной Европы с индоевропейской прародиной [7].
Вяч. Вс. Иванов считает, что металлургия железа и название этого металла позаимствованы индоевропейцами у хаттов. Так, например, к хаттскому hap/walki восходит русское железо [2]. Он показал, что к хаттскому haprass — восходит как хеттское название священного животного pars-ana — «леопард», так и название животного (со значениями «барс», «пантера», «тигр») в целом ряде языков Евразии [2].
Почитание льва хеттами, признание его одним из важнейших символов царской власти также, по-видимому, заимствовано у хаттов. В обозначении хеттского наследника престола как льва явственно ощущается влияние хаттского обозначения царя как takkihal tabarna — «правитель — отпрыск льва»; takkiha-l — от хаттского takkiha
— «лев» [2].
Существует много других лексических свидетельств близкого соседства носителей праиндоевропейского и прасеверокавказского языков. В частности на это указывают следующие лексемы (ПИЕ — праиндоевропейское, ПСК — прасеверокавказское): ПИЕ*реги(о) — ПСК *punqqhwa — «дуб»; ПИЕ *kek- ПСК *cark'wa — «ласка», «куница»; ПИЕ *a(i)g- ПСК*Hewzu — «коза»; ПИЕ *kogo- ПСК *kec'c'V — «коза», «козленок»; ПИЕ *ekuo — ПСК *he(n)cwE — «лошадь»; ПИЕ *porko - ПСК *waIrk'k'e — «свинья», «поросенок»; ПИЕ *baita- ПСК *pwatV
— «вид одежды»; ПИЕ *Huerk- ПСК *helkwV — «колесо», «повозка»; ПИЕ *areg- ПСК *'IerVcwE — «серебро») [2].
Заимствования из северокавказских языков обнаружены в хеттском и греческом языках. Например (ПВК — правосточнокавказское, ПСК — прасеверокавказское), хеттское arha-lirha— «граница», «ряд» — ПВК *cerqqwe
— «граница», «невысокий горный хребет»; хеттское hari--«долина» — ПВК *IwarV — «равнина», «поле»;
хеттское hulukanni— «легкая повозка» — ПСК *helkwV — «арба», «телега»; хеттское kursa — «руно» — ПВК *qwilcV — «овчина»; хеттское kuwanna- «медь», «медная лазурь» — ПВК *kwiwV — «свинец»; хеттское mazeri-, maze — «часть оракульной печени» — ПВК wemc'V — «печень», працезское *Ьос'(е) — «печень», «селезенка»; хеттское talka— «жир» — ПСК *rakwV — «молоко», «масло», «жир»; хеттское welku— «трава» — M^wek'V V — «трава», «сено»; хеттское tapisana — «вид сосуда» — ПСК *t'apV— працезское > гунзибское t'ipi — «маленькая бочка», пралезгинское t'ap'V — «колода», «улей», «ловушка» [2].
Заимствования в греческий из северокавказских языков (ПСК — прасеверокавказское, ПИЕ — праиндоевропейское): греческое ахердод, ахрад — «дикая груша» — ПСК *qIorV — «груша»; в греческом слове имеется суффикс — 5- частый в названиях деревьев в северокавказских языках; греческое 5ерга; — «кубок», «чаша» (от того же северокавказского слова, что и хеттское tapisana); греческое ^ефиро^ — «(прохладный) северо-западный ветер — ПСК*ccowelhV «холодное время года (зима, осень)», праиндийское *cibir(V) — «зима» и др.; ср. также ПИЕ *Rewero — «зима», «север» [2].
Более того, существуют гипотезы, согласно которым индоевропейский язык является «производным» от переднеазиатских языков. Так, по мнению Ф. Кортланда [47], праиндоевропейский язык - это урало-алтайский язык, изменившийся под влиянием западно-северокавказского (предок абхазо-адыгских) языка. Х. К. Уленбек [49] и Б. В. Горнунг [12] предполагали, что индоевропейский язык - это результат скрещивания между языком уральско-алтайского типа и языком типа кавказско-семитского.
Н. С. Трубецкой считал, что «Деление существительных на грамматические роды и способность корня при образовании форм изменять, вставлять и выбрасывать корневую гласную (соберу - собрать - собирать - собор) объединяют семейства индоевропейское, семитическое, хамитическое и северокавказское в союз средиземноморских языковых семейств, к которому, вероятно, принадлежали и некоторые вымершие языки бассейна Средиземного моря...». «.индоевропейское семейство, принадлежа к союзу средиземноморскому, в некоторых пунктах (например, в отсутствии префиксов) сближается с союзом урало-алтайским и, в частности, в некоторых отдельных случаях представляет разительное сходство с языками уральскими (угро-финско-самоедскими) [40].
Л. И. Куликов [26] отмечает, что с типологической точки зрения, языки с запада индоевропейского ареала, например, германский или греческий, имеют некоторое сходство с такими семьями, как, например, картвельская или египетская. При этом индоарийские языки обнаруживают больше общих черт с тюркскими или, шире, алтайскими языками в целом, нежели с типом, засвидетельствованном на западе индоевропейского ареала, в
германском или в греческом. Как и в индо-арийском, в тюркском есть продуктивные морфологические валентные деривации, такие как каузатив или реципрок; есть также некоторые основания предполагать наличие в ранние периоды лабильного типа, а также медиального залога. Происхождение этих особенностей и антисинкретического эволюционного типа в целом, по мнению Л. И. Куликова, обусловлено влиянием агглютинативных субстратных и/или адстратных языков алтайского или дравидского типа [26].
В связи с этим интересно мнение И. А. Кукушкина [25], который считает ареал БМАК этнокультурным ядром, от которого в XVIII в. до н.э. отделилась группа скотоводческих племен, мигрировавших в северном направлении и ставших известными в лесостепной зоне Южного Зауралья по памятникам синташтинской культуры. В свою очередь, образование БМАК явилось результатом миграции переднеазиатских племен, которые в конце III - начале II тыс. до н.э. заселили южные регионы Средней Азии и Северный Афганистан. Культура переселенцев не имеет местных корней и не выводится из автохтонных оседлоземледельческих традиций. С этими миграционными волнами он связывает иранизацию Средней Азии и распространение протозороастрийского мировоззрения.
Возможно, аргументом подтверждающим правильность вышеназванных гипотез о сложении праиндоевропейского языка является тот факт, что часть докуро-араксского и куро-араксского населения Закавказья имела монголоидную примесь. Череп мужчины 25-30 лет из Абаносхеви (энеолит, IV тыс. лет до н.э.) резко долихокранный (64,8) с высоким переносьем (5,2 мм), симиотический указатель больше дакриального -череп с монголоидной примесью. Типология этого черепа кавказо-монголоидная. Наиболее близок этот материал к синхронным материалам из Армении (Шенгавит, Джарарит) и к среднеазиатским черепам периода неолита (Овадантепе, Устпарим) [54].
III. Изучение эквивалентных антропоцентрических зоонимических фразеологических единиц (ФЕ) индоевропейских языков, в частности, русского и английского, показывает близкое знакомство предков, как англичан, так и русских с некоторыми экзотическими, в настоящее время, для этих народов, животными. Так, полностью совпадает у англичан и у русских по семантике и объекту образно-ассоциативного сравнения выражение as bold as a lion - 'храбрый как лев". Интересно, что в одну группу с этим выражением (полностью совпадающих по семантике и объектам образно-ассоциативного сравнения), входят следующие: willing / work horse' - 'рабочая лошадка'; 'as sly as a fox' - 'хитрый как лиса'; 'ugly duckling' - 'гадкий утенок'; 'eat like a bird' - 'есть как птичка' [8]. Данный факт, в частности, может указывать на то, что предки индоевропейцев использовали лошадь, как рабочее животное.
Интересно наличие в английском и русском языках антропоцентрических ФЕ схожих в обоих языках по семантике, но отличающиеся по объекту антропометрического сравнения: ' as drunk as a fish' - ' пьян как свинья', 'like a drowned rat' - 'как мокрая курица', 'can't say boo to a goose' - 'и мухи не обидит', 'chicken-hearted' -'трусливый заяц', 'be cross as a bear' - 'злой как черт, злой как собака', 'copy-cat' - 'обезьяна', 'dog-poor' - 'гол как сокол' [8].
IV. Лингво-историческая и мифологическая основы локализации прародины индоевропейцев в Анатолии и прилегающих районах неплохо излагаются А. М. Харитоновым [56], хотя и не со всеми его утверждениями можно согласиться. В частности, он отмечает греко-угаритско-кавказкую мифологическую параллель. Так, по его мнению, греческий миф о богине Афине и змееногом младенце Эрихтонии, рожденном Геей (Землей) от семени Гефеста (бог подземного мира) имеет сходство с мифом из Угарита, города, существовавшего в III-II тыс. до н. э. на побережье Средиземного моря, в котором местный бог Йарих женится на богине Никкаль. Имя Никкаль очень сходно с одним из эпитетов богини Афины - Ника, а имя Йарих - созвучно с Эрихтоний.
Схема, положенная в основу рождения младенца от Земли, напоминает схему рождения ребенка из камня в эпосе о нартах [56]. В.Г. Ардзинба выводит данный мифологический сюжет из хурритского источника [3] и отмечает сходство Сатаней и богини Инары у хеттов, как помощницы бога в борьбе с опасностью. Брак Инары и Хупасии сравнивается с таковым у Сатаней и пастуха. Гибель героя связана здесь с камнем.
Об остальных мифологических схождениях можно прочитать в статье А.М.Харитонова.
V. Данные об армянах подтверждают гипотезу анатолийской прародины индоевропейцев. Д. Лэнг [28] сообщает, что хеттские анналы содержат некоторые интересные сведения о народе хайаса, обитавшем в районе нынешнего Эрзинджана в верховьях Евфрата. Название «хайаса» очень схоже с самоназванием армян, — хай-ки и их страны — Хайастан.
Многие исследователи связывают происхождение армян с мушками и считают их выходцами с Балкан. Вместе с тем, Дж. Маккуин [29] исходя из археологических данных, утверждает, что миграция мушков происходила с востока на запад. Он сообщает, что мушки проживали на Анатолийском плато главным образом в районах, примыкавших к Сирийской равнине и отождествляет знаменитого царя Мидаса из Фригии, с царем мушков Мита [29].
Генетические данные по армянам подтверждают археологические сведения о переднеазиатском происхождении этого народа. Наибольшее распространение среди современных армян по информации одноименного армянского проекта FTDNA имеют гаплогруппы: R1b1a2 - 26,5%, J2a - 19,1%, G2a - 9,5%, J1* -8,3%, E1b 1b1 - 6,8%, J1c3d - 5,5%, T1 - 5,5%, I2c - 4,0%, L1 - 3,2%, R1a1 - 2,8%, R2 - 1,7%, J2b - 1,7%, I2a - 1,5%, Q1a - 1,0%, R1b1* - 0,8%, A3b2 - 0,4%, F3 - 0,4%, G2c- 0,4%, G1a - 0,4% [50].
Из всех гаплогрупп, представленных в генофонде армян, нам интересны R1b1a2 и Rial, как возможные свидетели миграции предков армян из Европы. Однако, генетики сообщают нам, что гаплогруппа R1a1a1g-
M458, являющаяся основным субевропейским вариантом гаплогруппы R1a1a-M198 в Европе и составляющая у славян около половины их генофонда у армян отсутствует [36].
У армян (как и у грузин) 100% пула гаплогруппы R1b-M343 составляет субгаплогруппа R1b1a2a-L23, характерная для переднеазиатских народов, что указывает на ее миграцию в Закавказье и на Кавказ (в генофонде абхазо-адыгских народов она занимает 90% от всей гаплогруппы R1b-M343) из Передней Азии [37].
VI. Хетты. Б. А. Куфтин отмечал развитие в Закавказье традиции древнейшей «прохеттской» керамики, «лицевых урн» древнейших слоев Трои, спиральной орнаментации балкано-эгейского круга, отмечал анатолийско-эгейские аналогии в «подковообразных подставках» [15; 27].
Дж. Маккуин [29] будучи сторонником европейской прародины индоевропейцев тем не менее объективно оценивает, имеющийся у него археологический материал. Так, по его мнению, индоевропейские народы пришли в Анатолию из Юго-Восточной Европы около 2000 г. до н. э. Вместе с тем, он отмечает, что ни в Трое II и Трое I, разрушенных примерно в 2500 и 2600 гг. до н. э. нет чужеродных культурных элементов из Европы. Такое же отсутствие новых элементов характерно и для начала Трои I (2900 г. до н. э.?) и даже в предшествующий период в Кумтепе, который уходит вглубь веков, по крайней мере, до III тысячелетия до н. э.
Изучив аккадские летописи Дж. Маккуин утверждает, что население Анатолии и Киликии, в частности, около 2300 г. до н.э. было индоевропейским [29].
Исходя из того, что в архивах Богазкея найдены тексты, составленные на хаттском языке, он считает, что предшественниками хеттов в Анатолии были хатты. Дж. Маккуин отождествляет хаттов с народом периода «медного века», хорошо известным по находкам в Кюльтепе, Алишаре и Аладже. В частности, в Аладже исследованы «царские гробницы» с их знаменитыми «штандартами» и другими металлическими изделиями. Вместе с тем, он считает, что цари, захороненные в гробницах, были индоевропейцами, а простой народ -хаттами. Дж. Маккуин отмечает сходство «царских гробниц» Аладжи с немного более поздними захоронениями из Майкопа и станицы Царская на Кубани (с 1920 г. - Новосвободная) и предполагает, что эта культура какое-то время распространялась с севера в Центральную Анатолию. В то же время, будучи объективным исследователем, он отмечает отсутствие данных о распространении этой «культуры курганов» далее, на юг Анатолии, что не позволяет, по его мнению, связать ее с распространением анатолийских языков. Язык правителей, погребенных в Аладже, возможно, был индоевропейским, но почти наверняка не был протохеттским, заключает Дж. Маккуин [29].
В свете последних генетических исследований, согласно которым распространение Y-гаплогруппы J2-M172 на Северном Кавказе связано с движением населения майкопской культуры из Закавказья на Северный Кавказ [37], можно утверждать, что майкопцы были нахами по языку (предки чеченцев и ингушей), хотя нельзя отрицать и адыгоязычность части носителей майкопской культуры. Особенно, если хатты действительно имеют родственные связи с майкопцами.
Отсутствие следов движения индоевропейцев в Анатолию говорит об автохтонности индоевропейцев в этом регионе.
VII. Наиболее полные и свежие данные по антропологии населения эпохи бронзы Закавказья и Евразии в целом, содержатся в монографии А.А.Казарницкого [20].
Сопоставление мужских суммарных серий ямной, раннекатакомбной, восточно-манычской катакомбной, лолинской и срубной культур Северо-Западного Прикаспия с сериями мужских черепов эпохи ранней и средней бронзы Северного Кавказа и Закавказья, Северного Причерноморья, Нижнего Подонья, Волго-Уралья, Южного Урала, Западной и Южной Сибири по 13 краниометрическим признакам показало, что все серии черепов из Северо-Западного Прикаспия объединяются в две группы: 1) ямная и раннекатакомбная культура; 2) восточно-манычская катакомбная, лолинская и срубная. При этом черепа людей ямной и раннекатакомбной культур благодаря очень большой ширине лица и черепной коробки кардинально отличаются не только от хронологически более поздних серий из того же региона, но и от всех использованных в анализе выборок за исключением двух серий андроновской (федоровской) культуры. В результате А.А.Казарницкий делает вывод, что в «Северо-Западном Прикаспии в середине III тысячелетия до н.э. началась смена состава населения, что подтверждается сокращением широтных размеров черепов при усилении горизонтальной профилированности лица». При этом, выделенные им два блока археологических культур: «популяции IV-III тысячелетия до н.э.» (носители ямной и раннекатакомбной культур) и «популяции второй половины III-II тысячелетия до н.э.» (носители восточно-манычской катакомбной, лолинской и срубной культур), отличаются друг от друга с очень высокой степенью достоверности [20].
Лолинская и срубная прикаспийские выборки демонстрируют наибольшее сходство с закавказскими сериями, в особенности с шенгавитской и куро-араксской. Восточно-манычская катакомбная несколько удалена от них, что объясняется участием в ее формировании наряду с куро-аракссцами представителей ямной культуры Северо-Западного Прикаспия [20].
Сопоставление вышеназванных выборок с западно- и южноевропейскими краниологическими сериями IV-II тысячелетий до н.э. показало, что серии восточно--манычской катакомбной, лолинской и срубной культур находят близкие аналогии в закавказских краниологических сериях и отличаются от западноевропейских [20].
А. Ю. Худавердян отмечает значительное сходство населения куро-араксской, балановской и фатьяновской культур, относящихся к группе культур боевых топоров и шнуровой керамики и отсутствие близкого сходства между фатьяновцами и популяциями Западной Европы [42].
А. Ю. Худавердян также как и А. А. Казарницкий отмечает близость носителей Куро-Аракса Армянского нагорья с племенами срубной культуры из Нижнего, Среднего Поволжья и Подонья [42].
Существенной является отмеченная А. Ю. Худавердян [42] близость елунинцев Горного Алтая к племенами куро-араксской культуры Армянского нагорья (Шенгавит, 1,72), поскольку, по мнению Ю. Ф. Кирюшина [22] население елунинской культуры - это индоарии.
Очень интересны данные, полученные Т. О. Рудич [32] по антропологии населения культуры шаровидных амфор (КША) и культуры шнуровой керамики и боевых топоров (КШК). По ее данным мужчины КША с территории Германии похожи на своих предшественников более ранней культуры воронковидных кубков (КВК), а антропологический тип КВК почти совпадает с типом культуры Боян. Расселяясь на восток - в Польшу и Украину «амфорники» существенно отклонились от исходного центральноевропейского типа КВК в сторону субстратного населения культуры гребенчатой керамики и трипольцев.
Нужно отметить, что по данным генетических исследований население культуры шаровых амфор имело Y-гаплогруппу G2. Поскольку в настоящее время эта гаплогруппа преобладает у адыго--абхазских народов можно полагать, что «амфорники» разговаривали на одном из западносеверокавказских языков. Население культуры воронковидных кубков могло иметь Y-гаплогруппу R1b. Об этом можно судить исходя из того, что у абхазо-адыгских народов есть две линии R1b (субварианты R1b1b2a1-U106 и R1b1b2b4-P312), имеющие североевропейское происхождение [37] и на Северном Кавказе есть признаки миграции в этот регион населения культуры воронковидных кубков. Соответственно можно предположить, что население культуры Боян и ее дочерних культур Гумельница и Триполье-Кукутени имело значительный процент R1b.
«Шнуровики» антропологически существенно отличаются от «амфорников», которые хронологически предшествовали им в Центральной Европе. При этом данные исследования говорят о том, что население КШК не смешивалось с автохтонами, т. е. на Украину шнуровики пришли со своими женщинами и не женились на аборигенках. Аналогичная ситуация судя по мужским шнуровым сериям просматривается в Чехии, Польше, Германии и Прибалтике [32].
Исследование Т. О. Рудич показывает также истоки антропологического типа шнуровиков - население культуры Леньдьел. В свою очередь антропологический тип мужчин культуры Леньдьел близок к типу культуры Винча [32].
VIII. Археологические данные. Исходя из данных антропологии расселение индоевропейцев из Закавказья и Передней Азии можно связать с катакомбной и винчанской культурами. Вполне возможно, что так оно и есть, поскольку Т. В. Гамкрелидзе, В. В. Иванов считают, что самое раннее деление индоевропейской общности произошло на анатолийско-тохаро-кельто-италийскую и арийско-греко-балто-славяно-германскую группы диалектов. Поэтому анатолийско-тохаро-кельто-италийская ветвь индоевропейцев может быть связана с населением культуры Винча, а арийско-греко-балто-славяно-германская - катакомбной культуры.
Однако вначале остановимся на языковой атрибуции населения культуры Злота.
Культура Злота (названа по могильнику у местечка Злота близ Сандомира в Южной Польше) распространена в районе большой излучины р. Вислы. Датируется 2200-1700 гг. до н. э. Она отличается некоторым своеобразием от других групп шнуровой керамики, представленных в Польше, что объясняется воздействием на нее культуры шаровидных амфор и южной группы культуры воронковидных кубков [55].
С.Н.Санжаров [34] отмечает наличие в культуре Злота и раннекатакомбной культуре общих культовых воззрений. В религиях населения обеих культур доминировал культ солнца и почитания предков. Этим объясняются находки близких культовых предметов и амулетов. Среди них - круглые янтарные диски с крестовидными изображениями (Злота) и бронзовые слабовыпуклые бляхи с аналогичной символикой (позднеямная и раннекатакомбная культура юга Украины), ожерелья из зубов и клыков животных.
Поскольку культура Злота показывает связь с позднеямной и раннекатакомбной культурами Украины то вряд ли она была индоевропейской изначально. Это осколок древнего степного населения, вытесненного катакомбниками, в основном, в Казахстан и Сибирь. Культуры, сложившиеся впоследствии на основе этого населения, были тюркоязычными, как показано мною [4; 5; 6] или алтаеязычными (татарская) по мнению А. В. Дыбо [51] и Е. А. Хелимского [41].
Вполне возможно, что население Злоты первоначально было тюркоязычным и лишь впоследствии было индоевропеизировано. Косвенно на это могут указывать данные по мтДНК. Восточноевразийская С5-линия мтДНК, есть в популяциях поляков (0,4%), белорусов (0,3%) и румын (0,6%). Есть она у тувинцев (0,4%), иранцев (0,2%) и кыргызов (1,1%). Полногеномный анализ показал, что митохондриальные геномы поляков и телеута (телеуты - тюркоязычная народность) объединяются в отдельный кластер (C5c) в составе подгруппы С5. Польские образцы далее объединяются в субкластер C5c1, а мтДНК телеута формирует в кластере C5c более раннюю ветвь [14]. М. В. Деренко утверждает, что С5с-линии мтДНК, присутствующие в генофондах европейцев, имеют, вероятнее всего, южносибирское происхождение. Эволюционный возраст линий мтДНК кластера С5с составляет около 11,5 тыс. лет (11565±3855). При этом, польские линии мтДНК, входящие в субкластер С5с1, характеризуются высоким разнообразием в кодирующей области, которое могло сформироваться в течение примерно 10 тысяч лет [14].
Таким образом, вполне вероятен вариант, что в генофонд современных народов Европы, мтДНК гаплогруппа С попала от тюрков и возможно, с населением Злоты и родственных ей культур.
Нужно отметить, что с культурой Злота В. Хенсель связывал балто-славянскую общность [18], что в свете вышеизложенного, а также материалов, приведенных ниже, неверно.
С культурой Злота, а также с висло-неманской культурой имеет сходство среднеднепровская культура [16]. И. И. Саливон [33] приводит описание представителя среднеднепровской культуры, скелет которого был найден в Ветковском районе Гомельской области Беларуси. Для черепа характерна брахикранность. Рельеф черепа довольно грубый, лицо низкое, среднеширокое, уплощенное на линии орбит и скул, переносье среднеширокое, низкое (плосковатое), носовые кости слабо выдаются вперед. Этот комплекс, по мнению И. И.Саливона характерен для представителей монголоидного расового ствола.
Кроме того, по данным Т. О. Рудич [32] мужские черепа культуры Злота отличаются от черепов КШК и близки к черепам Бадена и бжесть-куявской культуры. Население этих культур показывает наибольшую близость к Триполью. В связи с этим интересно, что И. Швидецки [46] отмечает некоторую плосколицесть части исследованных черепов баденской культуры (Альсонемеди, Будапешт, Сенте-Нагьхегь, Пабтабощьк), что отражает восточное влияние.
Н. Н. Чебоксаров [45] сообщает, что по многим основным расовым признакам ганноверцы и баденцы оказываются явно «замонголизированными» в сравнении с воронежскими русскими или вычегодскими коми, мало уступая в этом отношении туркменам Северного Кавказа, наполовину состоящими из монголизированных элементов. Отдельные монголоидные черты, а иногда и их сочетание можно констатировать и на германских черепах Баварии, Франконии, Ганновера. Он также ссылается на данные Гельдера, согласно которым, черепа с «туранскими» чертами концентрируются в долине верхнего Дуная от Гюнсбурга до Зигмарингена [45].
Северобалканская археологическая культура эпохи неолита (V—III тыс. до н. э.) Винча была распространена в Сербии (Винча), Венгрии (Осентиван), Румынии (Турдаш) и Болгарии (Градешница). Иногда к Винча причисляют греческие находки в Димини. Генетически она связана с земледельческими культурами Малой Азии (Фикиртепе), экспансия которых мирно накладывается на старчево-кришский субстрат [52].
Археологической культура эпохи неолита Фикиртепе (возникла около 5900-5400 гг. до н.э.) названа по одному из районов г. Стамбул. По-видимому, к той же культуре относились такие известные памятники как Джан-Хасан, Ылыпынар, Бейджесултан. Скорее всего, является потомком мурайбетско-амукской культуры докерамического неолита В. Предполагается, что эпицентр культуры находился в Центральной Анатолии [53].
Примечателен факт, что Бейджесултан напрямую связан с лувийцами и хеттами [29], а анатолийские языки как показано выше относятся к анатолийско-тохаро-кельто-италийской группе индоевропейских языков. Поэтому культура Винча может быть одной из двух прародительских культур европейских индоевропейцев. В связи с этим можно предположить, что предки тохаров (точнее, псевдотохаров) попали в Центральную Азию из Европы и их можно связать с населением терсекской культуры Казахстана. По некоторым данным терсекская культура имеет истоки в Восточной Европе, к тому же - это самая ранняя казахстанская культура, в стаде которой был комолый скот. Однако для доказательства этого предположения необходимо исследовать связи терсекцев с культурами Гумельница и Винча.
Катакомбная культура, куро-аракс и Центральная Европа. Поразительную близость центрально-европейских и изделий куро-араксской культуры отмечал польский ученый Ян Махник [48]. Закавказские археологи отмечают сходство социальной структуры, хозяйства, религиозных представлений, расположения поселений, архитектуры, металлических орудий, украшений — их орнаментальных мотивов и символики, антропологического типа населения ранней Унетицы и синхронных и схожих с ней культур — Глина III— Шнекенберга (в Румынии) и Белотичбела црква (в Югославии) с ранним этапом куро-араксской культуры. Типологическая близость между материалами, напоминающими материалы ранней ступени куро-араксской культуры восточной части Центральной Европы и Северного Кавказа, а также наличие в европейских культурах значительных курганных элементов, характерных для южнорусских степей свидетельствует о северопричерноморском пути проникновения кавказских элементов в Центральную Европу. Курганный характер имела и культура, предшествующая раннеунетицкой [19].
Под курганной культурой выше, по-видимому, понимается катакомбная культура.
По А. Я. Брюсову в начале II тысячелетия до н.э. племена катакомбной культуры вытеснили трипольцев (частично включили в свой состав) с территории между Днепром и Бугом. Движение катакомбников, по его мнению, было поддержано племенами среднеднепровской и волынской мегалитической культур. Включение части трипольцев в состав, как катакомбной культуры, так и среднеднепровской и волынской мегалитической культур привело к тому, что появились элементы трипольской культуры, которые наличествуют в городской и, в большей мере, в усатовской культурах и которые дали повод Т. С. Пассек считать эти две культуры производными от трипольских [10].
На сайте Historic.Ru [57] сообщается, что племена, оставившие катакомбные погребения, проникли в Польшу, где обнаружены погребения, в которых встречается керамика, близкая к керамике, характерной для катакомбных курганов и для Северного Кавказа.
Проникновение на запад племен, оставивших катакомбные курганы, не ограничивалось территорией Польши. Катакомбные погребения прослеживаются вплоть до Словении. Так называемый шнуровой орнамент на местной посуде был самым тесным образом связан с орнаментацией сосудов из катакомбных курганов. Этот орнамент был распространен в конце III тысячелетия до н. э. на территории Венгрии, Австрии (в Зальцбурге) и северной части Югославии. В начале II тысячелетия до н. э. в Европе, особенно в Северной и Средней, была широко распространена шнуровая орнаментация посуды. В ряде областей появились амфоры северокавказских форм (например, саксо-тюрингская керамика), а также распространились типичные для ямных и катакомбных погребений украшения, прежде всего жезловидные булавки.
Значительные изменения происходят в хозяйстве населения указанной зоны. Там развивается скотоводство и во многих районах оно становится основной отраслью хозяйства [57].
То, что катакомбники были прямыми потомками населения куро-араксской культуры, наряду с вышеприведенными антропологическими данными, подтверждают археологические материалы. По мнению В. Н. Даниленко [13] в калмыцко-манычском ареале под воздействием кюльтепинской (куро-араксской) культуры началось формирование местной катакомбной культуры, что привело к весьма раннему вытеснению племен ямной культуры из этой области. Нечто подобное происходило и в приаральском ареале, где памятники типа заман-бабинского могильника переходили от ямного к катакомбному этапу развития. Инфильтрация племен калмыцко-манычской катакомбной культуры к западу и северо-западу привела к появлению своеобразного цепного этно-исторического процесса: сначала в Прикавказье, затем северо-западнее, на нижнем Дону и на Донеччине началось формирование ряда локальных культур катакомбного облика. Ямные и катакомбные племена некоторое время сосуществовали. По мере продвижения катакомбной культуры к западу значение пришлого компонента падает, а значение «автохтонного» ямного - возрастает. Наиболее вероятно, что именно расселение и формирование локальных культур катакомбной области было главной причиной не только ассимиляции, но и разрыва некогда единой ямной этнокультурной области [13].
С. Н. Братченко считает, что в генезисе донецкой катакомбной культуры принимали участие посткуроаракские образования, именно с ними исследователь связывает появление спирального орнамента на донецкой керамике [9]. Раннекатакомбные материалы, по А. М. Смирнову, связаны с энеолитическими и позднеямными традициями, включая влияние куро-араксских кавказских традиций на донецкие древности. Генезис же позднекатакомбных культур и культурных типов он связывает с распространением в степь предкавказской (северокавказской?) культуры и с последующими импульсами со стороны Кавказа [35].
A. Я. Брюсов отмечает, что по технике изготовления металлических вещей и по их типам с совершенной очевидностью можно установить тесные связи племен катакомбной культуры с Кавказом и более удаленными странами Востока. Многие металлические вещи катакомбной культуры совершенно совпадают с вещами северокавказской культуры - булавки с молоткообразной головкой, круглые подвески с полушарными мелкими выпуклинами, ножи, топоры и т.д. Совпадают также формы кремневых наконечников стрел и глиняных жаровенек. О более далеких связях говорят находки обсидиана и даже стеклянных египетских бус. По Г.Кюну такие бусы встречаются также в унетицкой культуре, в погребениях эль-аргарской культуры в Испании и в других местах Западной Европы [10].
Вместе с тем, археологи отмечают, что между ранней ступенью куро-араксской культуры и центральноевропейскими культурами имеется значительный хронологический разрыв, превышающий целое тысячелетие, — обстоятельство, которое, может исключить возможность миграции населения в эпоху раннего Куро-Аракса из Закавказья непосредственно в Центральную Европу [19]. Однако Г. Л. Кавтарадзе сообщает об обнаружении в памятниках позднемайкопского времени Чечни и Ингушетии керамики раннего этапа куро-араксской культуры, что указывает на возможность долговременной консервация ранних куро-араксских материалов на Северном Кавказе и, синхронность материалов, имеющих облик ранней куро-араксской культуры с памятниками позднемайкопского круга, которые по всей вероятности древнее вышеуказанных европейских параллелей [19].
В связи с тем, что выше отмечены связи унетицкой культуры с куро-араксской интересно исследование В. П. Кобычева [24]. Он отмечает, что антропологический материал из несомненно славянских земель - района к северу от Карпат, представлен четырьмя основных антропологическими типами: 1) умеренно длинноголовый с небольшими размерами черепа и лица, так называемый прибалтийский; 2) длинноголовый широколицый -кроманьонский; 3) длинноголовый узколицый - моравский и 4) среднедлинноголовый широконосый и прогнатный (с выступающими вперед челюстями) - силезский, известные в данных местах уже с эпохи неолита и ранней бронзы и пережиточно встречающийся даже в наши дни.
B. П. Кобычев соотносит со славянами третий, или моравский, антропологический тип, границы распространения которого целиком умещаются в рамках реконструированной им древнейшей славянской прародины. Этот долихокранный узколицый тип, выявляющийся, наиболее ярко у славян из Угорской Скалицы (Моравия) и Слабошева, прослеживается через унетицкую культуру до населения культуры шнуровой керамики на территории Чехословакии, а также в Австрии унетицкого и гальштатского времени [24].
Исходя из вышеизложенных выше археологических данных по раннему куро-араксу в Центральной Европе и унетицкой культуре можно предположить, что предки славян и балто-германцев проникли в Европу в разное время. Языковые предки славян - это население унетицкой и родственных ей культур, ведущих свое происхождение от так называемого раннего куро-аракса, а предки балтов и германцев - население катакомбной культуры, также ведущей свое происхождение из куро-аракса. Это подтверждает точку зрения О. Н.Трубачева [39] который полагал, что праславяне и балты независимо мигрировали в центральной и Восточной Европе до их сближения только в последние века до н.э.
Что касается Y-гаплогрупп первых индоевропейцев в Европе, то нужно полагать, что их генофонд был смешанным.
Литература
1. Андреева М. В. Традиции и новации в погребальном обряде катакомбных племен Северо-Восточного Предкавказья // КСИА. Вып. 223. - 2009. - С. 101-115
2. Ардзинба В. Г. Послесловие о некоторых новых результатах в исследовании истории, языков и культуры древней Анатолии / Маккуин Дж.Г. Хетты и их современники в Малой Азии. Пер. с англ. Ф. Л. Мендельсона. Послесл. В. Г. Ардзинба. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983. - 183 с.
3. Ардзинба В. Г. Нартский сюжет о рождении героя из камня // Древняя Анатолия. - М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1985.
4. Байтасов Р. Родство алтайских, палеоазиатских и уральских языков. LAP LAMBERT Academic Publishing, Saarbrücken, Deutschland / Германия, 2013. - 153с.
5. Байтасов Р. Р. Корреляция языковых семей и Y-гаплогрупп // Проблемы современной науки и образования. Научно-методический журнал. 2014, № 1 (19). - С.24-32.
6. Байтасов Р. Р. Тюркские языки: проблема родства с алтайскими, малайско-полинезийскими, индоевропейскими и некоторыми другими языками Евразии // Проблемы современной науки и образования. 2014, № 4 (22). - С.49-64.
7. Баюн Л. С. Глава 4. Древняя Европа и индоевропейская проблема / История Европы. Т. 1. Древняя Европа.— М.; Наука, 1988. - 704 с.
8. Болтунова Д. Н.Структурный и коннотативный анализ антропоцентрических фразеологизмов с зоонимическим компонентом в русском и английском языках // Сб. работ 69-й научной конф. студентов и аспирантов Белорусского государственного университета; 14-17 мая 2012 г., Минск. В 3 ч. Ч. 2 / Белорус. гос. ун-т. - Минск: Изд. центр БГУ, 2013. - С. 3-5.
9. Братченко С. Н. Донецька катакомбна культура раннього етапу. Ч. I, II. Луганськ, 2001.
10. Брюсов А. Я. Очерки по истории племен европейской части СССР в неолитическую эпоху. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1952.
11. Гайдученко Л. Л. Некоторые биологические характеристики животных и жертвенных комплексов кургана25 Большекараганского могильника // Аркаим: некрополь (по материалам 25 Большекараганского могильника). Кн. I. — Челябинск: Южно-Уральское книжное изд-во, 2002. - С. 173-189.
12. Горнунг Б. В. К вопросу об образовании индоевропейской языковой общности (протоевропейские компоненты или иноязычные субстраты). Расширенная редакция доклада на VII международном конгрессе антропологических и этнографических наук. - М., 1964.
13. Даниленко В. Н. Энеолит Украины. Этноисторическое исследование. - Киев: Наукова думка, 1974.
14. Деренко М. В. Молекулярная филогеография коренного населения Северной Азии по данным об изменчивости митохондриальной ДНК: Автореф. дисс. ... докт. биол. наук. - Москва, 2009.
15. Древний Восток: этнокультурные связи. LXXX // Сборник статей. - М.: Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»,1988. 342 с.
16. Зальцман Э. Б. Поселения культуры шнуровой керамики на территории Юго-Восточной Прибалтики (Материалы охранных археологических исследований, том 14). - Тверь, 2010. - 114 с.
17. Загорульский Э. М. Среднеднепровская культура на Беларуси. - Архитектура Беларуси - БГУ, 2001.
18. Загорульский Э. М. Проблема датирования начала славянского этногенеза / Э. М. Загорульский // Працы пстарычнага факультэта: навук. зб. Вып. 1 / рэдкал: У. К. Коршук (адк. рэд.) [i шш.]. — Мшск: БДУ, 2006. — С. 153-168.
19. Кавтарадзе Г. Л. К хронологии эпохи энеолита и бронзы Грузии - Тбилиси: Издательство «Мецниереба», 1983.
20. Казарницкий А. А. Население азово-каспийских степей в эпоху бронзы (антропологический очерк). СПб.: Наука, 2012. - 264 с.
21. Калиева С. С., Логвин В. Н. К проблеме истоков кочевничества в азиатских степях // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2011, № 3 (47). - С. 85-93.
22. Кирюшин Ю. Ф. Энеолит и ранняя бронза юга Западной Сибири: Монография. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. - 294с.
23. Климов Г. А. Древнейшие индоевропеизмы картвельских языков. - М., 1994. - 249 с.
24. Кобычев В. П. В поисках прародины славян - Москва: Наука, 1973. - 165 с.
25. Кукушкин И. А. К проблеме андроновского «арийства» // Северная Евразия в эпоху бронзы: пространство, время, культура: Сборник научных трудов / под ред. Ю. Ф. Кирюшина и А. А. Тишкина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002.
26. Куликов Л. И. Залоги и залоговые категории в индоарийском и праиндоевропейском: к диахроническо-типологическому портрету глагольной системы ведийского санскрита // Индоевропейское языкознание и классическая филология-XVIII (чтения памяти И. М. Тронского). Материалы Международной конференции, проходившей 23-25 июня 2014 г. / Отв. редактор Н. Н. Казанский. СПб.: Наука, 2014. - C.528-552.
27. Куфтин Б. А. Урартский «колумбарий» у подошвы Арарата и куро-араксский энеолит // Вестник Государственного музея Грузии. Вып.ХШ / Тбилиси,1979 .
28. ЛэнгД. Армяне. Народ-созидатель. - М.: Центрполиграф, 2005.
29. Маккуин Дж. Г. Хетты и их современники в Малой Азии. Пер. с англ. Ф. Л. Мендельсона. Послесл. В. Г. Ардзинба. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983. - 183 с.
30. Петренко А. Г. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья и Приуралья. М., 1984.
31. Пиотровский Б. Б. Поселения медного века в Армении // Советская археология. XI. 1949. - С.171-184.
32. Рудич Т. О. Антропологичний склад населення культури кулястих амфор територп Украши // Археолопя, № 1, 2013. - C.97-106.
33. Салгвон I. I. Фiзiчны тып беларусау: Узроставая, тыпалапчная i экалапчная зменлiвась. - Мн.: Навука i тэхнiка, 1994. - 239 с.
34. Санжаров С. Н. О сопоставлении раннекатакомбных древностей Юго-Восточной Европы с культурой Злоты Малопольши // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности: Тезисы докладов Всесоюзного семинара. - Запорожье, 1990. - С. 62 - 65.
35. Смирнов А. М. Курганы и катакомбы эпохи бронзы на Северском Донце. М., 1996.
36. Теучеж И. Э., Почешхова Э. А., Скаляхо Р. А., ДибироваX Д., Агджоян А. Т., Утевская О. М., Кузнецова М. А., Богунов Ю. В., Шанько А. В., Коньков А. С., Чиковани Н. Н., Епископосян Л. М., Балановская Е. В., Балановский О. П. Генофонды абхазо-адыгских народов, грузин и армян в евразийском контексте //Вестник Московского университета. Серия XXIII. - 2013, № 2. - С. 49-62.
37. Теучеж И. Э. Генофонд абхазо-адыгских народов, грузин и армян по данным о полиморфизме Y-хромосомы и фамилий: Автореф. дисс. ... канд. Биол. наук. - Москва. - 2013.
38. Титов В. С. Неолит Греции. Периодизация и хронология. - М.: Наука, 1969. - 255 с.
39. Трубачев О. Н. Языкознание и этногенез славян // Вопросы языкознания. — М., 1982, № 4.
40. Трубецкой Н. С. Вавилонская башня и смешение языков / Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана. Сборник. - М.: Аграф, 1999 - 554 с.
41. Хелимский Е. А. Самодийская лингвистическая реконструкция и праистория самодийцев / Хелимский Е.А. Компаративистика, уралистика: Лекции и статьи. - М., 2000. - С. 13-25.
42. Худавердян А. Ю. Индоевропейские миграции и средиземноморцы Сибири // Известия Уральского Федерального Университета. Серия 2: Гуманитарные науки. - 2010, № 4. - С. 138-147.
43. Цалкин В. И. Древнее животноводство племен Восточной Европы и Средней Азии. М. Наука, 1966.
44. Цалкин В. И. Домашние животные Восточной Европы в эпоху поздней бронзы //БМОИП, биология. Т. 77 (1). 1972.
45. Чебоксаров Н. Н. Монголоидные элементы в населении Центральной Европы // Ученые записки МГУ. - М., 1941. - Вып. 63. - С. 235-270.
46. Швидецки И. О влиянии людей степи. Journal of Indo-European Studies, 8. 1980. - С. 354-359
47. Kortlandt F. The spread of the indo-europeans, 1989
48. Machnik J. Archeologia Polski, 1972. - T. XVIII
49. Uhlenbeck C. C. The indogermanic mother language and mother tribes complex - American Anthropologist, v. 39, number 3, Philadelphia, 1957, p. 385-393.
50. Гаплогруппы армян - жителей Кавказа и южного Закавказья. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://haplogroup.narod.ru/armen.html (дата обращения: 25.02.2015 г.).
51. Итоговый отчет о работе по Программе фундаментальных исследований Отделения историко-филологических наук РАН «Генезис и взаимодействие социальных, культурных и языковых общностей» (2009—2011 гг.). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.oifn-program.ru/files/otchety/final/a-dybo.pdf (дата обращения: 17.07.2012)
52. Культура Винча. [Электронный ресурс]: Доисторическая Европа. Режим доступа: europe.at.ua/publ/doistoricheskaja_rumynija/doistoricheskaja_rumynija/kultura_vincha/81-1-0-1040 (дата обращения: 24.02.2015 г.).
53. Культура Фикиртепе. [Электронный ресурс]: Википедия — свободная энциклопедия. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Культура_Фикиртепе (дата обращения: 24.02.2015 г.).
54. Назарова А. Ф., Асланишвили В. О., Алхутов С. М. Генетика и антропология народов Кавказа, и проблема происхождения европеоидов. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001c/00161441.pdf (дата обращения: 21.01.2015 г.).
55. Северная и Средняя Европа в эпоху позднего неолита и энеолита. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.celtica.ru/content/view/43/29/1/2/ (дата обращения: 24.02.2015 г.).
56. Харитонов А. М. Несколько слов из древнегреческого (к вопросу о местонахождении прародины эллинов). [Электронный ресурс]: Этножурнал. Режим доступа: http://www.ethnonet.ru/etnografiya/neskolko-slov-iz-drevnegrecheskogo-k-voprosu-o/ (дата обращения: 24.06.2014 г.).
57. [Электронный ресурс] Historic.Ru познаем человека через его историю. Режим доступа: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000016/st028.shtml (дата обращения: 24.02.2015 г.).
