CC BY
182
К ВОПРОСУ О ПОЗИЦИИ ТУРЕЦКОЙ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ ПО ПРОБЛЕМЕ УСТАНОВЛЕНИЯ ОФИЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ С АРМЕНИЕЙ (1991-1998гг.)
Давид Сафарян
Ключевые слова: армяно-турецкие отношения, Геноцид армян, Нагорно-Карабахский конфликт, нормализация отношений, турецкая общественно-политическая мысль
Проблемы нормализации отношений между Республикой Армения и Турецкой Республикой, установления дипломатических отношений и открытия закрытой весной 1993г. армяно-турецкой границы изучались историками, политологами и международниками. Комплексные научно-прикладные исследования были направлены на развязывание узлов накопленных проблем, составлению рекомендаций по выработке шагов в направлении урегулирования.
В свете попыток урегулирования очагов напряженности в Передней Азии, на Ближнем и Среднем Востоке, Южном Кавказе (по американской трактовке - Большом Ближнем Востоке), возникшим в процессе распада СССР, а также планов переформатирования двуполярного мира в однополярный комплекс проблем армяно-турецких отношений представлял большой интерес.
Распад Советского Союза привел к возникновению геополитического вакуума в Евразии: возникла совершенно новая региональная система, заключавшая в себе множество новых возможностей и еще больше новых угроз, как региональных, так и глобальных. С одной стороны, «исчезновение» с политической карты СССР и неспособность Москвы сохранить в полном объеме свое прежнее влияние в регионе давали Турции уникальный шанс занять освободившееся место регионального лидера, опираясь на тесные исторические, культурные, этнические и лингвистические связи, издавна существовавшие у нее с
' Аспирант Института востоковедения НАН РА.
119
Д Сафарян
<21-й ВЕК», №2 (35), 2015г.
государствами Кавказа и Центральной Азии. С другой стороны, дезинтеграция СССР и проведение новых разделительных линий в регионе, густо заселенном представителями разных национальностей и вероисповеданий, привели к обострению существовавших здесь противоречий и создали условия для возникновения новых конфликтов. Таким образом, провозглашение независимости тремя кавказскими республиками означало для Турции не только формирование буферной зоны на границе со своим извечным соперником - Россией, но и возникновение нового очага нестабильности на ее северо-восточных границах.
В этой ситуации Турции пришлось незамедлительно выработать новую эффективную политику, позволяющую максимально воспользоваться отсутствием на Кавказе и в Центральной Азии или же слабостью других внешних акторов и в то же время не допустить там дальнейшей дезинтеграции и вооруженных конфликтов. Анкару серьезно волновал еще один вопрос. В течение всей Холодной войны Турция оставалась главным стратегическим партнером США в регионах Центральной Азии и Кавказа. Распад СССР и кардинальный пересмотр роли и места Североатлантического альянса в мире грозил Турции потерей прежнего исключительного статуса и стратегического значения для НАТО. В этой ситуации развитие тесных связей с новыми независимыми республиками бывшего СССР и посредничество в их сотрудничестве с евро-атлантическими институтами были для нее возможностью сохранить привлекательность в глазах Запада и получить весомый аргумент в диалоге с ЕС и США.
В начале 1990-ых гг., по определению турецкого исследователя, «риторика Турции в отношении Кавказа носила амбициозный характер: Турция собиралась стать ведущей региональной державой. К концу века стал очевиден перевес России в регионе и неспособность Турции на деле подтвердить свои амбиции. Неудаче на поприще установления господства в регионе способствовали и внутритурецкие политические баталии, ... и экономические проблемы» [1].
Турция установила дипломатические отношения со всеми новообразованными постсоветскими государствами, кроме Армении. Признав независимость РА, официальная Анкара выдвинула три принципиальных (на ее взгляд) предварительных условия для установления дипломатических отношений, хо-
120
<21-й ВЕК», №2 (35) 2015г.
Д.Сафарян
тя власти Армении последовательно продвигали политику, направленную на неусугубление существующих проблем и нормализацию отношений без предварительных условий. Еще в 1990г. Левон Тер-Петросян заявил: «Самой большой революцией в политической мысли последних лет стал отказ от обанкротившейся идеи упования на чужие силы, возлагание надежды на покровительство третьей страны... Будем искать и создавать новые, более надежные гарантии существования нашей нации. Одной из звеньев именно этих гарантий является урегулирование отношений Армении и Турции» [2, 3].
В Турции господствовал подход нормализации отношений с Арменией только при следующих условиях: а) Армения должна была признать установленную Московским и Карсским договорами 1921г. армяно-турецкую границу, должна была заявить, что сформулированный в Декларации независимости РА вопрос об устранении последствий Геноцида армян не предполагает территориальных претензий к Турции; б) Армения должна была отказаться от шагов по активизации процесса международного признания и осуждения Геноцида армян, не предпринимать сама или не участвовать в таких политических процессах, которые, по мнению властей Турции, бросают тень на ее международный авторитет; в) Армения должна была идти на односторонние уступки в вопросе урегулирования Карабахского конфликта, путем вывода вооружённых сил «из оккупированных» территорий Азербайджана1. Внимательно следя за процессами независимости в бывшем СССР, в Турции пытались оценить новые реалии. Еще в 1990г. турецкий публицист Ильхан Сельчук писал в газете «Джумхуриет»: «Независимость братского Азербайджана - блестящая цель. Однако подобная цель сама собой подразумевает поддержать на пути к независимости также Армению. В случае независимости последней Турция неминуемо окажется в клещах «Греция - Армения». Однако эти две страны имеют территориальные претензии в отношении Анатолии» [6]. Газета «Миллиет» писала 5 декабря 1990г. о «тёплом отношении» Анкары к Армении [7].
1 Бывший министр иностранных дел РА А. Арзуманян резюмировал турецкие предусловия в следующей формулировке: «Не упоминать Геноцид армян, официально отказаться от требований и претензий к Турции, остановить антитурецкую деятельность армянской Диаспоры», газета «Айкакан Жама-нак» [4], то же самое засвидетельствовал также бывший министр иностранных дел В. Папазян в своей программной статье, посвященной пятилетию независимой внешней политики Армении, констатируя отсутствие реальных сдвигов [5].
121
Д Сафарян
<21-й ВЕК», №2 (35), 2015г.
Посетивший Ереван в мае 1991г. посол Турции Волкан Вурал встретился с Председателем Верховного Совета Армении Л.Тер-Петросяном и обсудил с ним вопрос об открытии в кратчайшие сроки пограничного пункта между двумя странами1. Л.Тер-Петросян сказал послу Вуралу: «СССР подвергается изменениям. Мы хотим подружиться. Готовы ко всем видам взаимовыгодного сотрудничества» [8]. Во время этой встречи проявились разные подходы сторон на пути урегулирования. Армянская сторона делала акцент на вопросе развёртывания взаимовыгодных торгово-экономических отношений, а турецкая - излагала длинный перечень вышеназванных предварительных условий. В период правления первого президента РА при значительных усилиях в форматах публичных и тайных переговоров целенаправленно продвигался вопрос нормализации отношений. Главный советник президента в 1993-1994гг. и одновременно первый заместитель министра иностранных дел Жирайр Липаритян свидетельствовал, что во время рабочих встреч и обсуждений с турецкой стороной армянская сторона поднимала как вопрос Геноцида армян, так и другие вопросы, вытекающие из армянских интересов. При всем этом попытки властей Армении продвигать диалог с Турцией и искать пути для установления официальных отношений, в целом, в Турции воспринимались как сравнительно «сдержанная и умеренная» политика, однако турецкая сторона в тот же период не сделала ни одного реального шага для установления официальных отношений с Арменией. А в турецком общественном мнении доминировало мнение, что Армения имеет территориальные претензии в отношении Турции, что Армения «оккупировала» часть азербайджанских территорий и что Армения вместе с армянской диаспорой продвигает вопрос международного признания Геноцида армян, несмотря на то, что власти Армении уверяли, что Армения признает территориальную целостность всех соседей, а в вопросе конфликта Нагорного Карабаха выступает с позиций защиты права на национальное самоопределение народа НКР.
Достоин упоминания подготовленный Российским институтом стратегических исследований аналитический сборник, изданный после смены власти в Армении в 1998г., одной из тем которого была оценка состояния армяно-
1 Турция в роли посредника: Анкара обсудит с Муталибовым Карабахский вопрос, http://ankakhutyun.am/archives/108.
122
<21-й ВЕК», №2 (35) 2015г.
Д.Сафарян
турецких отношений в 1989-1998гг. [9]. Российские аналитики отметили, что Декларация, принятая Верховным Советом РА, содержала направленный к Турции призыв признать преступления против армян в Османской империи и подтверждала решимость властей Армении достичь международного признания Геноцида 1915г., в то же время парламент воздержался от требований возвращения исторических земель «турецкой Армении». Это, однако, не могло открыть дорогу для улучшения армяно-турецких отношений1.
В данной статье на основе информации турецких и российских источников [10] перечислены встречи и обсуждения Л.Тер-Петросяна, Б.Араркцяна, Ж.Липаритяна с турецкими официальными лицами в 1990-1998гг., во время которых армянская сторона последовательно старалась продвигать вопрос нормализации двусторонних отношений без предварительных условий. Разногласия и атмосфера недоверия были обусловлены не только Нагорно-Карабахским конфликтом и проблемой Геноцида армян, но и вопросом военной помощи курдским сепаратистам, будто бы осуществляемой Арменией [9, сс. 453-454]. В конце 1993г. власти Армении начали судебный процесс в отношении группы курдов, которые были арестованы по обвинению в транспортировке небольшой партии оружия из Армении в Турцию. Согласно российским исследователям, целью подобного шумного процесса были усилия РА по выводу «курдского фактора» из пакета армяно-турецких отношений. В 1994г. эти курды были осуждены на различные сроки лишения свободы. И, несмотря на это, в турецкой печати и после этого поднималась тема «армянской помощи курдам» [9, 11].
И по прошествии десятилетий после подписания Московского и Карсского договоров вопрос признания границ с Арменией продолжает быть чрезвычайно чувствительным для турецкой политической системы и общества. Дело в том, что и Московский, и Карсский договоры уязвимы с точки зрения
1 См. [9, сс. 449-450]. По мнению аналитиков, Армения в это время еще не являлась независимым субъектом международного права, и новое руководство не полностью сознавало свою международную ответственность [9, с. 450]. Авторы статьи представили также некоторые детали встречи президента РА и турецкого посла Айхана Камиля в Москве в 1993г. Турецкая сторона снова утверждала, что для улучшения армяно-турецких отношений Армения должна решить спорные вопросы с Азербайджаном, в первую очередь освободив «оккупированные территории», отказаться от обвинений в адрес Турции в вопросе Геноцида 1915г., а также от резолюции 1989г. о необходимости пересмотра Карсского договора [9, с. 453].
123
Д Сафарян
<21-й ВЕК», №2 (35), 2015г.
международного права, поэтому Турция заинтересована закрепить их положения в двустороннем порядке с Арменией. Именно признание нынешних границ Турции было сформулировано в Цюрихских протоколах, хотя Московский и Карсский договор дословно не упоминались [12]. Идеей фикс сторонников «глубинного государства» является сохранение сформированного статус-кво внутри Турции и по всему периметру ее границ [13, 14]. Подходы апологетов «глубинного государства» переплетены с «Севрским синдромом», который проявляется в качестве постоянной фобии в политическом сознании турок в вопросе расчленения Турции соседними государствами и мировыми державами («внешняя угроза и страх территориальных потерь во внутритурецком политическом дискурсе и сегодня символизируется Севрским договором 1920г...» [14, с. 28]). Несмотря на то, что подписанный Османской империей и непризнанный кемалистскими властями договор так и не был реализован, он стал символом угрозы потери страной своих территорий и суверенитета, что укоренилось в политическом мышлении элит современной Турции [14, с. 28]. «Севрский синдром» 1990-их гг. не только не ослаб, но после распада СССР и в условиях различных геополитических развитий, после окончания «холодной войны» обрел новое содержательное влияние. «В 1990-ых гг. Турция воспринимала себя как страну, которая окружена враждебно настроенными странами, цель которых любой ценой достичь территориального расчленения Турции. В турецких военно-политических властных кругах укоренилось восприятие, что и страны Запада, и непосредственные соседи Турции предпринимают шаги по территориальному расчленению этой страны» [15]. Постоянно напоминаемые обществу, особенно военными кругами, а также некоторыми политическими кругами Турции эти страхи имеют цель посредством формирования объединенного образа врага, направлять общество в актуальных политических процессах. В частности: «В политических кругах Турции в отношении Армении и особенно армянской диаспоры существует ощущение тревоги, которое и умещается в «Севрском синдроме». Существующая и укоренившаяся тревога в свою очередь рождает агрессивность. Как результат тревоги поведение Турции может в определённых ситуациях и временных отрезках стать иррациональным» [15, с. 77].
124
<21-й ВЕК», №2 (35) 2015г.
Д.Сафарян
Отношение турецкого общества и «глубинного государства» к Армении и армянам связано с проблемой Геноцида армян1. Развёрнутые в разных странах обсуждения и движения в пользу признания и осуждения армянского Геноцида воспринимались как угроза и оскорбление турецкой идентичности, что было зафиксировано 301-ой статьей Уголовного кодекса, который определял, что обвинение Турции и турок в Геноциде означает оскорбление турецкой национальной идентичности. Очевидно, что применением известного закона об «оставленном имуществе» армянской собственностью завладели тысячи турок. Грабеж так называемого «бесхозного» армянского имущества со стороны турецких элит был легализован, и многие представители военной, политической, торговой и дипломатической элит имеют конкретные причины выступать с антиармянских позиций и призывать к бдительности против армянской угрозы, потому, что их родители и деды участвовали в грабеже армянской собственности1 2.
Несмотря на то, что после известного заявления3 1991г. Армянская секретная армия освобождения Армении (АСАОА, по англ. ASALA) не вела вооруженных действий против турецких государственных и дипломатических учреждений, однако оценивая ее деятельность в качестве угрозы, турецкие спецслужбы напрямую или через посольства собирали оперативные данные, пытаясь «видеть» тайную связь с АСАОА даже в полностью публичных и действующих на основании демократических приемлемых методов структурах. Турецкие власти пытались везде дискредитировать любые шаги, направленные на армянские требования, объявляя их пособничеством терроризму.
1 По оценке А. Ананяна: «Со дня основания Турецкой Республики государственная политика в области исследования истории турок и Турции была в основном направлена на служение требованиям турецкого истеблишмента... Турция создала законодательные и институциональные структуры отрицания армянского Геноцида, развернув активную дипломатическую борьбу против процесса международного признания геноцида. Усилия республиканской Турции, направленные на отрицание Геноцида армян, однозначно могут быть расценены как систематизированная политика: наличествует и идеологическая основа, законодательное поле в виде постоянно пропагандируемых положений и преднамеренно искаженной истории (policy), есть ясные цели выдвинутые государством (politics), а также сеть политических, дипломатических и научных учреждений, нацеленных на отрицание, которая непосредственно осуществляет выработанные на государственном уровне программы (polity)» [16].
2 Об этом подробнее см. [17, 18]; об организованном на государственном уровне грабеже армян в турецкой республике см. [19].
3 http://www.oukhtararati.com/haytararutyunner/ASALA-History.php.
125
Д Сафарян
<21-й ВЕК», №2 (35), 2015г.
После обретения независимости РА немедленно установились и получили развитие торгово-экономические отношения с Турцией. Это стало определенным стимулом для армяно-турецких общественных контактов [20].
В фактор нагнетания антиармянских настроений были превращены 2-3 миллиона азербайджанцев, которые обосновались в Турции после распада Советского Союза.
В 1998г. победивший на внеочередных президентских выборах Роберт Кочарян провозгласил задачу международного признания и осуждения Геноцида армян в качестве одного из приоритетов внешней политики РА. Парламенты ряда стран приняли резолюции, осуждающие Геноцид армян. Видный геноцидолог, член-корр. НАН РА Николай Оганнисян обосновал, что армянский Геноцид уже является международно-признанным и осужденным геноцидом [21, 22].
В турецком общественном мнении ужесточение позиции властей Армении в вопросе признания Геноцида могло бы восприниматься как неиспользованная возможность урегулирования армяно-турецких отношений в период правления Л.Тер-Петросяна. Как армянские, так и турецкие исследователи обратили внимание на тот факт, что второй Президент Армении, обеспечив более широкую политическую опору своей власти (вовлекая во власть Армянскую революционную федерацию «Дашнакцутюн»), ужесточил армянские подходы не только в вопросе признания и осуждения армянского Геноцида, но и урегулирования Карабахского конфликта [23].
В условиях распада СССР провозглашение НКР 2 сентября 1991г. враждебно было воспринято Азербайджаном, который совместно с советскими вооруженными силами начал проводить карательную операцию в Арцахе. Конфликт Нагорного Карабаха перерос в полномасштабную войну, в которой армянская и азербайджанская стороны имели около 20 тысяч погибших и несколько десятков тысяч раненных. В 1992г. став членами СБСЕ (в будущем -ОБСЕ) Армения и Азербайджан обратились к международному сообществу и попросили урегулировать Нагорно-Карабахский конфликт. Была сформирована Минская группа СБСЕ, задачей которой стала работа - при международном посредничестве - в направлении урегулирования этого конфликта, имея в ви-
126
<21-й ВЕК», №2 (35) 2015г.
Д.Сафарян
ду, что в результате успешных переговоров в Минске будет заключен мирный договор. В мае 1994г. было установлено перемирие, переговоры о котором велись военными представителями Нагорно-Карабахской Республики, Республики Армения и Азербайджанской Республики при посредничестве Российской Федерации и представителей СНГ.
В 1992-1993гг. «приливы и отливы» в отношениях Турции и Армении отражались в ведущих турецких СМИ, о чем писали многие историки [24 - 35]. Закрытию границы Турции с Арменией, прекращению работы железной дороги Карс - Гюмри, закрытию воздушного коридора «Н-50» и запрещению авиаперелетов по этому коридору в сторону Армении, объявлению полного эмбарго в отношении Армении последовало заявление Президента Тургута Озала в Кыргызстане: «Что будет, если у границ РА проведем маневры, и три из наших бомб упадут на территорию РА? Что будет, если в Нахичевань введём одно -два военных формирования? С Нахичеваном мы связаны договором. Что будет и кто что нам сделает, кто придет и вмешается? Кто смог вмешаться в события Боснии? В мировой политике мы ничего не добьёмся без риска» [36, 37]. Президент Озал, выражая личное мнение [35], в порыве добавил: «Нет больше Карабахского вопроса, есть амбиции РА о Великой Армении. Вы думаете, они остановятся, не будет других шагов?.. Не спрашивайте меня, нужно ли входить в РА. Но Турция должна хорошо просчитать свои шаги» [38]. В сентябре 1993г. Тансу Чилер заявила, что пойдет «в Парламент Турции и объявит войну Армении, если армяне коснутся Нахичевана» [39]. Турция осуществила всестороннюю поддержку Азербайджану (кроме прямого военного вторжения) на всех этапах Нагорно-Карабахского конфликта. Один своеобразный аспект турецкого интереса раскрывают дневниковые записи президента РФ Бориса Ельцина: «Вице-президент России Руцкой подтвердил факт наличия ядерного оружия на территории Армении и Азербайджана. Он одновременно объяснил, что это оружие недоступно и его использование «исключается на тысячу процентов» [40]. Позднее Б.Ельцин писал: «В Армении и Азербайджане нет ядерного оружия уже более двух лет. Как заявили в Генеральном штабе Объединённого Военного Совета СНГ» [40]. Из записей остается непонятным, было или нет в конфликтующих странах ядерное оружие. Однако неоспорим тот факт, что са-
127
Д Сафарян
<21-й ВЕК», №2 (35), 2015г.
ма постановка вопроса имела сдерживающее значение для начала карательной операции Турции против Армении.
В мае 1992г. отношения Турции и Армении крайнее обострились. Распространились слухи, что армяне готовятся напасть на Нахичевань и начальник сухопутных войск Турции М.Фиссоуноглу заявил, что армия ждет приказа Анкары, чтобы наступить [41]. Начальник Генерального штаба вооруженных сил Турции Д.Гюреш в эти дни заявлял, что готов направить в зону Карабахского конфликта столько солдат, сколько попросит Правительство Азербайджана [42]. Исследователи единодушны в вопросе, что в те дни Карабахский конфликт не перерос в региональную войну с непрогнозируемыми последствиями, потому что главнокомандующий коллективных вооруженных сил СНГ маршал Евгений Шапошников чётко заявил: «Вторжение Турции может привести к третьей мировой войне» [43-46].
Интересна еще одна дневниковая запись президента Бориса Ельцина о вновь нагнетаемом процессе Нагорно-Карабахского конфликта в январе 1993г. Он писал: «Карабахский конфликт будет решен не в Москве или в Вашингтоне, а по всей вероятности на поле войны» - такое заявление сделал в Баку во время пресс-конференции Государственный секретарь Азербайджана Панах Хусейнов. Это была первая реакция Баку на совместное заявление президентов РФ и США по Нагорному Карабаху. Президенты двух держав возложили равную ответственность на две конфликтующие стороны и не ответили на главный вопрос: кто из двух сторон является агрессором?» [40, с.176]. И наконец, в апреле 1993г. президент РФ в своём дневнике сделал запись в ряду важнейших событиях месяца: «По указу Президента Азербайджана с 3-го апреля по всей территории республики объявлено чрезвычайное положение на 60 дней «в связи с расширяющейся агрессией Армении против Азербайджана» [40, с. 317].
Как видим, в вопросе объяснения и оценки Нагорно-Карабахского конфликта уже в дни конфликта раскрылась та огромная разница, которая была в позиции, с одной стороны России, США, Франции и подавляющего большинства Минской группы, с другой стороны – Азербайджана и беспрекословно поддерживающего его на дипломатических фронтах Турции. Так, если Россия и США на уровне президентов не смогли определить «агрессора» и направляли
128
<21-й ВЕК», №2 (35) 2015г.
Д.Сафарян
усилия главным образом на прекращение военных действий и начало мирных переговоров, то Азербайджан заявлял об «агрессии Армении» и нагнетал антиармянские настроения внутри общества.
В апреле 1993г. на очередном заседании СБ ООН совместные усилия делегаций Азербайджана и Турции по принятию резолюции, осуждающей действия Армии обороны НКР как «армянскую агрессию», провалились. Имеющая очевидно проазербайджанскую позицию Турция не могла «являться полноправным членом органа общеевропейской организации, которая занималась урегулированием Карабахской проблемы» [47]. СБСЕ не была намерена предпринимать очевидно односторонние шаги в пользу одной из сторон конфликта, так как это противоречило бы восприятию самого конфликта, которое к этому времени уже обрело законченную форму и в СБСЕ, и в ООН. Несмотря на усилия Турции и Азербайджана по представлению «операции Кельбаджара как действия вооруженных сил Республики Армения, 822 резолюция СБ ООН фактически констатировала, что Кельбаджар был занят не регулярными войсками РА, а Армией обороны НКР. В резолюции даже не упоминалось о помощи, предоставляемой НКР Республикой Армения. Она просто требовала от сторон немедленного прекращения огня, вывода вооружённых сил из занятых территорий и продолжение переговоров в рамках Минской группы. Особо отмечалась нерушимость границ» [47]1.
В августе - сентябре 1993г. уменьшилось давление западных участников Минской группы и ООН по осуществлению мирных инициатив «трехсторонней инициативы», которое выражалось в необходимости претворения в жизнь графика мероприятий. В сентябре 1993г. состоялся телефонный разговор президента Турции С.Демиреля с президентом Армении Л.Тер-Петросяном, где обсуждались вопросы увеличения плотности турецких войск на границе двух стран, были сделаны заверения о необострении ситуации, выражалось желание предпринимать шаги в направлении сдерживания военных действий. Этот телефонный разговор стал также своеобразным сигналом Гейдару Алиеву [33, с. 512]. 8-12 февраля 1994г. Г.Алиев прибыл с пятидневным визитом в Турцию, встретился с С.Демирелем и Т.Чилер, в Стамбуле провел переговоры с бизнес-
1 См. также UN SC resolution No822/1993.
129
Д Сафарян
<21-й ВЕК», №2 (35), 2015г.
кругами, всеми силами стараясь рассеять сомнения турецких властей, что Баку возвращается в орбиту России. С.Демирель заявил, что Турция будет настаивать на вопросе немедленного и беспрекословного вывода армянских войск с «оккупированных территорий» [33, с. 517].
После визита Г.Алиева в Великобританию, который имел поворотное значение, стал очевидным акцент Азербайджана на поддержку Запада. Тогда же провалились мероприятия, предусмотренные соглашением 18-го февраля 1994г. между министрами обороны Азербайджана, Армении и НКР по инициативе министра обороны РФ П. Грачева.
Известно, что еще в 1992г. Турция попыталась воспрепятствовать членству Армении в СБСЕ, обвинив ее в территориальных претензиях в отношении соседей, что, однако, не удалось, так как Армения дала необходимые заверения, что не имеет территориальных притязаний к соседям. В сформированную 24-го марта 1992г. Минскую группу СБСЕ вошли девять стран: Россия, США, Франция, Германия, Италия, Швеция, Венгрия, Турция и Беларусь. 12 мая 1994г. при посредничестве России был установлен режим перемирия [47, сс. 113-135]. Усиление позиций России в зоне Нагорно-Карабахского конфликта и, в целом, на Южном Кавказе, естественно, ставило под сомнение притязания Турции на ведущую роль в регионе.
И в будущем постоянные уговоры США и ЕС официальной Анкаре об урегулировании отношений с Арменией встречали бурное противодействие официального Баку. Такая же реакция была и на осторожные голоса, звучащие в Турции, о необходимости с более гибких позиций подходить к разрешению армяно-турецких и армяно-азербайджанских проблем, похожих, по меткому определению турецкого аналитика, на «вечный тупик» [48].
Таким образом, еще в начале 1990-х годов Турция попыталась осуществить политику, направленную на установление своей гегемонии на Южном Кавказе. В нашем регионе Анкара проявляла большую активность. Однако, как пишет Рубен Сафрастян, прилагаемые усилия в основном оказались безрезультатными, и турецкой дипломатии не удалось достичь желаемых результатов. Фактически Турция потерпела тяжелое поражение в Центральной Азии, а на Кавказе зафиксировала лишь ограниченные достижения. К концу 1990-х годов
130
<21֊й ВЕК», №2 (35), 2015г.
Д.Сафарян
для многих турецких специалистов и политических деятелей стало ясно, что Турция не достигла своей стратегической цели стать главным актором в регионе1. Поэтому Турция стала проводить политику раскола Южного Кавказа и изоляции Армении. Она отказывалась установить дипломатические отношения с Арменией и открыть армяно-турецкую границу, обуславливая это рядом предусловий. Эту политику можно охарактеризовать как политику давления и принуждения в отношении Армении.
Март, 2015г.
Источники и литература
1. Гоксел Д, Кавказская политика Турции, Кавказское соседство. Турция и Южный Кавказ. - Ереван, 2008, с. 22.
2. Газета «Айастани Анрапетутюн», 28.11.1990.
3. Ананян А., Армянский геноцид в контексте вопроса армяно-турецкого диалога, Вопросы истории и историографии Геноцида армян. - Ереван, 2004, с. 5 (на арм. яз.).
4. «Айкакан Жаманак», 18.07.2002 (на арм. яз.).
5. «Айастани Анрапетутюн», 15.09.1996 (на арм. яз.).
6. Чакрян А.. Карабахская проблема в контексте армяно-турецких отношений. - Ереван, 1998, с. 10-11 (на арм. яз.).
7. “Milliyet”, 05.12.1990.
8. Акобян Т., Турция установит дипломатические отношения с Арменией..., газета «Азг», 30.05.2002 (на арм. яз.).
9. Куртов А, Халмухамедов А., Армения – Турция: Противостояние или сотрудничество? В кн.: Армения: Проблемы независимого развития. - М., 1998, с. 449-464.
10. Интервью Л.Тер-Петросяна газете «Джумхуриет», 29.06.1992, ИНФО-ТАСС, 29.06.1992.
11. Turkish Daily News, 09.06.1997.
12. Папян А., Экспертиза Московского русско-турецкого договора (16 марта 1921г.) согласно международному праву. Азг, 16.03.2007, с. 4.
13. Serdar Kaya, “The Rise and Decline of the Turkish “Deep State”: The Ergenekon Case”, In-sigt Tukey, vol. 11, N4, 2009, p. 102.
14. Искандарян А, Минасян С, Прагматичность политики сквозь реалии исторических ограничений: анализируя армяно-турецкий процесс, Аналитические доклады Института Кавказа, №1. - Ереван, 2010, с. 27-28.
15. ОвсепянЛ, Страхи Турции: синдром Севра. - Ереван, 2012, с. 76 (на арм. яз.).
16. Ананян АЛ., Новая попытка отрицания Геноцида армян: о труде «Армяне. ссылка и переселение» турецкого исторического общества. - Ереван, 2005, с. 5-6 (на арм. яз.).
17. Onaran N, Emval-i Metruke Olayi: Osmanli’da ve Cumhuriyet’te Ermeni ve Rum Mal-lannin Turklejtirilmesi, istanbul, Belge Yayinlan, 2010, 606 s.
1 См. Сафрастян Р, О Турции и армяно-турецких отношениях, http://www.noravank.am/rus/articles/detail.php?ELEMENT_ID=2038.
131
Д Сафарян
<21-й ВЕК», №2 (35), 2015г.
18. Ованнисян А., Кемал Ататурк и процесс лишения собственности армян, общеармянский журнал «ВЭМ». - Ереван, 2011, №33, с. 168-182 (на арм. яз.).
19. Мелконян Р, Налог на имущество или политика «отуречивания» экономики в республиканской Турции, Туркологические и османоведческие исследования. Т. 5. - Ереван, 2008, с. 127-143 (на арм. яз.).
20. Сафарян Д, Армяно-турецкие торгово-экономические связи в условиях отсутствия дипломатических отношений и закрытых границ (2001-2011гг.). Журнал «21-рд ДАР», №4 (56). - Ереван, 2014, с. 69-82 (на арм. яз.).
21. Ованнисян Н, Арменоцид - признанный геноцид. - Ереван, 2010, с. 244 - 248 (на арм. яз.).
22. Оганнесян Н, Армянский Геноцид подтвержден международной научной и юридической общностью, и общностью прав человека. - Ереван, 2015, с. 113-114.
23. Ованисян А. Распад СССР, идея турецкого единства и Карабахский вопрос (в освещении турецких публикаций 1990 - 1995гг.). Страны и народы Ближнего и Среднего Востока. Т. XX. - Ереван, 2001, с. 74-81 (на арм. яз.).
24. Gercek,Haftalik Haber Dergisi, N1, 14.06.1992, s.10
25. “Cumhuriyet”, 18.09.1992.
26. Anatolya News Agency, 18.09.1992.
27. “Milliyet”, 18.11.1992.
28. “Milliyet” 29.09.1992.
29. “Hurriyet”, 08.04.1993.
30. “Sabah”, 05.04.1993.
31. “Hurriyet”, 26.07.1993.
32. “Cumhuriyet”, 25.02.1995.
33. Митяев В, Карабахский конфликт в контексте международных отношений. В кн.: Армения: Проблемы независимого развития. - М., 1998, с. 508.
34. Hovhannisyan N, The Karabakh Problem. Factors, Criteria, Variantsof Solution, Yerevan, 1999, p. 53.
35. Аршакян Г., Политика Турции на Южном Кавказе в 1991 - 2001гг. - Ереван, с. 63 - 64 (на арм. яз.).
36. МИД РА, Управление Ближнего и Среднего Востока. Отдел Турции. Армения - Турция, Хронология. с. 5.
37. Армения - Турция: открытый диалог, центр общественного диалога и развитий. - Ереван, 2005, с. 109 (на арм. яз.).
38. Milliyet, 08.04.1993.
39. Bishku M., Turkey, Ethnicity, and Oil in the Caucasus.-Journal of Third World Studies, Vol.18, N2, Fall 2001, p. 3.
40. Ельцин Б., Записки Президента. - М., 1994, с. 226.
41. William Hale, Turkey, the Black Sea and Transcaucasia, in “Transcaucasian Boundaries”, New York, St. Martin’s Press, 1996, p. 64.
42. Turkish Daily News, 27.05.1992.
43. Amberian Zaman, Azerbaijan Looks to Ankara.-The Middle East, N213, 11.07.1992, p. 8.
44. Turkish Daily News, 21.05.1992.
45. Mustafa Aydin, New Geopolitics of Central Asia and the Caucasus: Causes of Instability and Predicament, p. 17.
46. Nazimi Cora, Birlesik Turk Devletleri, Istanbul, 2004, s. 40.
132
<21-й ВЕК», №2 (35) 2015г.
Д.Сафарян
47. Балаян Т, Карабахская проблема и международная дипломатия в 1991-1994гг. - Ереван, 2004, с. 73 (на арм. яз.).
48. ГоргулуА., Армяно-турецкие отношения: Вечный тупик? - Кавказское соседство: Турция и Южный Кавказ. - Ереван, 2008, с. 142-164.
ՀԱՅԱՍՏԱՆԻ ՀԵՏ ՊԱՇՏՈՆԱԿԱՆ ՀԱՐԱԲԵՐՈՒԹՅՈՒՆՆԵՐԻ ՀԱՍՏԱՏՄԱՆ ՀԻՍՆԱԽՆԴՐՈՒՍ ԹՈՒՐՔԱԿԱՆ ՀԱՍԱՐԱԿԱԿԱՆ-ՔԱՂԱՔԱԿԱՆ ՄՏՔԻ ԴԻՐՔՈՐՈՇՄԱՆ ՀԱՐՑԻ ՇՈՒՐՋ (1991-1998ԹԹ.)
Դաւիթ Սաֆարյան
Ամփոփագիր
ԽՍՀՄ փլուզումից հետո Թուրքիան դիվանագիտական հարաբերություններ հաստատեց նորանկախ բոլոր պետությունների հետ բացի Հայաստանից: Հայ-թուրքական հարաբերությունները նորմալացնելու ճանապարհին Թուրքիան առաջադրեց նախապայմանների մի ամբողջ շարք: Հայաստանն առաջ էր մղում առանց նախապայմանների փոխշահավետ առևտրատնտեսական համագործակցություն ծավալելու դիրքորոշումը: Չնայած ծավալված դիվանագիտական անցուդարձին, Թուրքիան այդպես էլ որևէ գործնական քայլ չկատարեց Հայաստանի հետ դիվանագիտական հարաբերություններ հաստատելու և 1993թ. գարնանը փակված հայ-թուրքական սահմանը վերաբացելու ուղղությամբ: Հայաստանի հարցում թուրքական հասարակության մեջ եղել են և կան բազմաթիվ վախեր և մտահոգություններ, որոնք կապված են «խորքային պետության» մոտեցումների և «Սևրի սինդրոմի» հետ: Թուրքիան անվերապահորեն պաշտպանել է Ադրբեջանին ԼՂ հակամարտության բոլոր փուլերում և հնարավոր բոլոր միջոցներով, բացի ուղղակի ռազմական միջամտությունը: Հակամարտության սկզբից ևեթ ակնհայտ դարձավ, որ Թուրքիայի դիրքորոշումները միակողմանի ադրբեջանամետ են և որ նման դիրքորոշումներով Թուրքիան չի կարող էական դերակատարություն ունենալ կարգավորման գործընթացում: Ավելի ուշ այս շրջանի թուրք ուսումնասիրողները եկել են եզրակացության, որ բաց է թողնվել Հայաստանի հետ հարաբերությունները կարգավորելու մի հնարավորություն:
к вопросу о позиции турецкой общественно-политической
МЫСЛИ ПО ПРОБЛЕМЕ УСТАНОВЛЕНИЯ ОФИЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ С АРМЕНИЕЙ (1991-1998гг.)
Давид Сафарян
Резюме
После распада СССР Турция установила дипломатические отношения со всеми новообразованными государствами кроме Армении. На пути к нормализации армяно-
133
Д Сафарян
<21-й ВЕК», №2 (35), 2015г.
турецких отношений Турция выдвинула целый ряд предварительных условий. Армения продвигала позицию развертывания двусторонних взаимовыгодных торговоэкономических отношений без предварительных условий. Несмотря на двусторонние дипломатические усилия, Турция не сделала ни одного шага в направлении установления дипломатических отношений и открытия закрытой в 1993г. армяно-турецкой границы. В вопросе Армении в турецком обществе были и есть много фобий и озабоченности, которые связаны с подходами «глубинного государства» и «Севрским синдромом». Турция безоговорочно поддерживала Азербайджан на всех этапах НагорноКарабахского конфликта и всеми средствами, кроме прямого военного вмешательства. С начала конфликта стало очевидно, что подходы Турции односторонне проазербайджанские и с такими подходами она не может играть сколь-нибудь значительной роли в процессе урегулирования. Позже турецкие исследователи данного периода пришли к выводу, что возможность нормализации отношений с Арменией упущена.
ON THE POSITION OF TURKEY’S SOCIO-POLITICAL THOUGHT WITH RESPECT TO THE PROBLEM OF ESTABLISHING OFFICIAL RELATIONS WITH ARMENIA (1991-1998)
David Safiryan
Resume
After the collapse of the Soviet Union, Turkey established diplomatic relations with all of the new states but Armenia. Turkey set a number of preconditions for normalizing relations with Armenia, whereas Armenia insisted on developing mutually beneficial bilateral trade and economic relations without any preconditions. Despite bilateral diplomatic efforts, Turkey abstained from taking any steps towards the establishment of diplomatic relations and opening of the Armenian-Turkish border, which was closed in 1993. With regard to Armenia there were and still are many phobias and concerns in the Turkish society associated with the concept of Deep State and Sevres Syndrome. In all phases of the Nagorno-Karabakh conflict Turkey has been supporting Azerbaijan unconditionally and by all possible means except direct military intervention. Turkey’s one-sided pro-Azerbaijani approach was apparent since the very beginning of the conflict. It is also apparent that with such biased approach Turkey cannot play any significant role in the settlement process. The Turkish researchers of the period in question later came to a conclusion that the opportunity to normalize relations with Armenia was lost altogether.
134
