CC BY
274
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ
© Личичан О. П., Тирских М. Г., 2008
Личичан О. П. — кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного права Юридического института ИГУ
Тирских М. Г. — кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Юридического института ИГУ
Одним из основополагающих вопросов, которые должны быть поставлены в контексте правильного понимания состояния и тенденций развития правовой системы Российской Федерации, формирования и функционирования правовой системы субъектов Российской Федерации является доктринальное понимание правовой системы вообще как специфического правового явления.
Вопрос понимания правовой системы является одним из наиболее дискуссионных в отечественной правовой науке. Достаточно заметить, что спор, связанный с оценкой возможности использования термина «правовая система», с анализом соотношения ее с системой права государства, и даже о применимости критериев системности к описанию права и иных правовых явлений находится в поле зрения науки еще с 60-х годов XX века, а различные аспекты данной проблематики нашли свое отражение в трудах многих известных исследователей, в том числе С. С. Алексеева, В. К. Бабаева, В. М. Баранова, В. П. Казимирчука. С. В. Полениной, В. М. Сырых, Н. Н. Тарасова, Л. Б. Тиуновой и др.
Говоря о понятии правовой системы, очевидным следует считать мнение, что правовая система — это комплексная правовая категория, отражающая, по мнению большинства ученых, правовую сторону организации общества, целостную правовую действительность1. Предназначение правовой системы заключается в отображении основных правовых явлений, существующих в конкретном административно-территориальном или национально-государственном образовании, их взаимных связей и отношений с основным, главным компонентом данной системы — правом в его нормативном закреплении. Такая позиция вполне обоснована. Действительно правовая система, это комплексная категория, которая описывает как право соответствующего государства, так и иные правовые явления (уровень правовой культуры общества, особенности правоприменительного процесса и т. д.). Между тем в структурное ядро правовой системы всегда закладывают те формализованные правила поведения (нормы права), благодаря существованию которого могут существовать и иные правовые явления.
Понятие «правовая система» имеет существенное значение для выявления особенностей «юридической жизни» конкретного государства и поэтому достаточно активно используется в сравнительном правоведении, в анализе развития правовых норм и отдельных правовых явлений.
Как правило, в научной практике применяется термин «национальная правовая система», под которым некоторыми авторами понимается «конкретноисторическая совокупность права (законодательства), юридической практики и господствующей правовой идеологии конкретной страны (государства)»2.
У понятия «правовая система» наблюдается много общего с относительно недавно появившейся в отечественной и зарубежной правовой доктрине категорией «правовая жизнь общества». Как отмечает А. В. Малько, этот термин «содержит комплекс всех юридических явлений, включающий как пози-
тивные, так и негативные составляющие». Если к первым, по его мнению, следует отнести, в частности, само право, правовую систему в целом, юридическую практику, правосознание и правопорядок, то ко вторым — противоправные явления, препятствующие положительной юридической деятельности. Правовая система выступает в качестве нормативно-упорядочивающей составляющей правовой жизни, создает условия для ее стабильности и нормального функционирования. В свою очередь, качественное состояние правовой жизни общества на конкретном этапе его развития определяется в теории права при помощи термина «правовая культура»3.
Следует отметить, что практически всеобщее признание употребимости термина «правовая система» в научных исследованиях и правотворчестве, в юридической науке не привело к единому мнению относительно понятия и содержания этого явления. Существуют различные представления об этой проблеме, как на внутригосударственном, так и на международно-правовом уровнях.
На наш взгляд, в отечественной теории права в настоящее время достаточно четко обозначились три основных подхода к определению понятия правовой системы в ее внутригосударственном понимании. Сторонники первого из них предлагают рассматривать содержание данной юридической категории исключительно в контексте различных форм внешнего выражения и закрепления правовых норм, а также их взаимодействия друг с другом.
Так, например, Ю. А. Тихомиров включает в состав правовой системы следующие элементы:
1) цели и принципы правового регулирования;
2) основные разновидности правовых актов и их объединения;
3) системообразующие связи4.
При этом правовую систему в целом он предлагает определять как «структурно и функционально упорядоченный массив взаимосвязанных нормативно-правовых актов, создаваемых и действующих на основе единых принципов»5 .
Таким образом, понятие правовой системы, по мнению Ю. А.Тихомирова, представляет собой «базовое юридическое понятие, охватывающее все правовые акты и их связи в национально-государственном мас-штабе»6. Схожей точки зрения придержива-
ется С. Н. Егоров, в интерпретации которого правовая система государства представляет собой «совокупность норм, изложенных в иерархической системе нормативных правовых актов, принятых политической властью»7.
Следует отметить, что впоследствии предложенная Ю. А. Тихомировым концепция понимания правовой системы и ее структуры претерпела значительные изменения. Он указал, что правовая система включает в себя «четыре группы элементов:
а) правопонимание — правовые взгляды, правосознание, правовая культура, правовые теории и концепции, а также правовой нигилизм;
б) правотворчество как познавательный и процессуально оформленный способ подготовки и принятия законов и иных правовых актов;
в) правовой массив — структурно оформленную совокупность официально принятых и взаимосвязанных правовых актов;
г) правоприменение — способы реализации правовых актов и обеспечения за-конности»8.
На наш взгляд, данный подход, хотя в целом и описывает «правовую систему», вместе с тем не дает целостного представления о сущности данного явления. Важно отметить, что правовая система является комплексным явлением, способным описать не только внешнюю сторону права, но и его содержательные аспекты. Достаточно вспомнить, что в настоящее время в рамках сравнительного правового анализа изучается не только специфика внешнего выражения права (наличие или отсутствие в правовой системе тех или иных источников права, особенность соотношения законов и подзаконных нормативных правовых актов и т. д.), но и его внутренняя структура. Так, например, характеристика существования общего права и права справедливости в правовой системе Англии является сущностной характеристикой, отражающей специфику функционирования правовых норм. С другой стороны, следует отметить, что в рамках правовой системы необходимо анализировать специфику отдельных правовых институтов, существование которых является значимым для правовой системы соответствующего государства. Это показывает, что мы не должны анализировать лишь внешнее проявление права.
Характерной чертой второго подхода к определению понятия национальной правовой системы является попытка охарактеризовать ее через призму не только позитивного права, но и некоторых других тесно связанных с ним и между собой активных элементов правовой действительности. Одним из сторонников этой точки зрения является С. С. Алексеев, который к числу таких элементов относит юридическую практику и правовую идеологию (господствующее в обществе правосознание). Он рассматривает их в качестве проявлений права, через которые раскрываются его сущность и особенности как нормативного регулятора. Таким образом, по мнению С. С. Алексеева, правовая система — «это все позитивное право, рассматриваемое в единстве с другими активными элементами правовой действительности — правовой идеологией и судебной (юридической) практикой»9. Такой подход можно назвать оправданным, поскольку он позволяет комплексно оценить многогранное явление «правовой системы», не останавливаясь исключительно на отдельных проблемах внешнего выражения правовых норм.
При этом оправданным следует считать мнение, согласно которому правовая идеология является элементом правовой системы. Очевидно, что без комплексного анализа тех принципов и основных начал, которые закладываются в качестве правовой идеологии вряд ли возможно целостное развитие права. Между тем, на наш взгляд, в рамках характеристики правовой системы необходимо более углублено анализировать и такое явление как «правовая культура общества». По сути особенности правоприменительного процесса, правотворчества и иных правовых явлений базируются не только на объективных показателях существующего в государстве права (его исторической формы, правотворческой компетенции тех или иных субъектов законотворческого процесса и т. д.) но и на оценке восприятия обществом того или иного правила поведения. На наш взгляд, особенности правовой культуры общества должны, безусловно, учитываться при анализе правовой системы.
Достаточно близкую к точке зрения С. С. Алексеева позицию занимает Л. Б. Тиу-нова, которая считает, что «процесс правового регулирования как единая функция правовой системы обеспечивается взаимо-
действием трех компонентов: сознания
(идеального), деятельности (реальной) и правил поведения (формализованных моделей, содержащихся в законодательстве или судебной практике). Каким бы разным не было их содержание и взаимодействие в различных странах, названные три элемента всегда присутствуют, а их взаимодействие, так или иначе, обеспечивает функционирование каждой правовой системы»10. На наш взгляд, такой подход справедлив, однако требует более детального толкования. Так, в частности, идеальный компонент правовой системы должен рассматриваться исключительно как специфика правовой идеологии и состояние правовой культуры общества. В таком случае оправданным и справедливым можно считать возможность выделения сознательной (идеальной) сферы в описании правовой системы.
Третий подход к содержанию правовой системы отличает стремление его сторонников относиться к этому понятию как к категории, отражающей все правовые явления и всю правовую действительность, существующие в обществе. Подобная позиция, в частности, отчетливо прослеживается в работах Н. И. Матузова, который пишет: «Правовая система охватывает весь юридический аппарат, всю юридическую деятельность, осуществляемую в разных фор-мах»11. Такого же мнения придерживается и С. В. Поленина, утверждающая, что согласно сложившемуся в науке представлению «понятие «правовая система» включает всю совокупность правовых феноменов, в том
числе правореализацию, правосознание,
12
правовую культуру и другие»12.
А. В. Малько также указывает, что понятие «правовая система» призвано выражать комплексную оценку юридической сферы жизни конкретного общества, и включает помимо права, юридической практики и господствующей правовой идеологии такие элементы, как правотворчество, правоотношения, правовые учреждения, закон-
13
ность и др.13
Сторонники данной точки зрения не считают необходимым наличие признака однородности у элементов правовой системы. Более того, они специально подчеркивают, что входящие в правовую систему компоненты неодинаковы по своему значению, юридической природе, удельному весу, самостоятельности и степени воздействия на общественные отношения. По их мнению,
дать исчерпывающий перечень элементов правовой системы невозможно, поскольку сама правовая система — это «сложное, многослойное, разноуровневое, иерархическое и динамическое образование, в структуре которого есть свои системы и подсистемы, узлы и блоки. Многие ее составляющие выступают в виде связей, отношений, состояний, режимов, статусов, гарантий, принципов, правосубъектности и других специфических феноменов, образующих обширную инфраструктуру или среду функционирования правовой системы»14.
Анализ приведенных точек зрения показывает, что, несмотря на отсутствие однородности во взглядах теоретиков права на состав и содержание компонентов правовой системы, никто из них не подвергает сомнению тезис о том, что правовая система формируется применительно к праву, выступающему для нее в качестве системообразующего фактора. Именно на основе права, как справедливо указывает А. М. Васильев, «складывается в обществе правовая система, охватываются правовые связи людей, организаций и государства, отношения, институты, порядок и процедуры, которые осуществляются по правовым уста-новлениям»15.
Таким образом, существо расхождений взглядов на предмет и объем понятия «правовая система» определяет главным образом различие представлений отдельных авторов о перечне производных от правовых норм элементов правовой системы. В рамках этого процесса в целом ряде случаев субъективно-произвольный подход к определению ее компонентов, стремление включить в состав правовой системы максимально возможное количество разнородных элементов превалирует над намерением очертить ее границы и содержание на основе достаточно четких и функционально обоснованных критериев. Получаемое в итоге предельно широкое и поэтому недостаточно определенное понятие правовой системы не только имеет, на наш взгляд, незначительную научную и практическую ценность, но и во многом стирает различия между понятием «правовая система», с одной стороны, и понятиями «правовая реальность» и «правовая действительность» — с другой.
Точно так же, по нашему мнению, мало проясняет ситуацию точка зрения, в соответствии с которой понятие правовой систе-
мы конструируется исключительно в целях определения строения права как нормативного образования, а также выявления и анализа возникающих в его рамках внутрисистемных связей и отношений. В этом случае, досконально изучив «внутренний мир» различных нормативно-правовых конструкций, мы оставляем за пределами своего внимания главное — условия и механизм реализации их предписаний на практике.
Как уже указывалось выше, предназначение категории «национальная правовая система» заключается в отображении целостного комплекса правовых явлений конкретного общества, обусловленного объективными закономерностями его развития, осознаваемого и воспроизводимого людьми и их организациями16. Однако было бы ошибкой включать в состав такого комплекса все правовые явления, характерные для данного общества. Как правильно указывает Т. В. Кухарук, «понятие «правовая система» складывается в результате анализа всех правовых явлений и процессов, в том числе неюридических социальных процессов, тесно связанных с юридическими. Но это не дает нам основания расширять его предмет, а значит, и объем данного понятия до неопределенных пределов... Правовая система общества, существуя в правовой реальности (правовой действительности, правовой жизни), не охватывает
17
их в целом»17.
Определяя правовую систему как комплекс социально-юридических компонентов, характеризующихся относительной самостоятельностью, стабильностью и качественной определенностью, Л. Б. Тиунова также высказывается против включения в ее состав различных по своей природе, а также по функциональной и целевой нагрузке явлений и признаков (например, принципов права, правоотношений, правовых режимов, системных связей, правопорядка и др.). «Элементами правовой системы как системного комплекса, — пишет она, — могут быть лишь такие подсистемы, которые во взаимодействии образуют структуру, непосредственно вытекающую из социальной функции данного комплекса, его особого качества. Иное дело, что эти компоненты сами структурированы, но уже в рамках соответствующих подсистем. Систему как целостность нельзя дробить до бесконечности, не разрушая ее относительной обособленности, «автономности»18.
Такой подход к определению предмета и объема понятия «национальная правовая система» представляется нам достаточно справедливым. Если же говорить о его содержательном наполнении, то наиболее близкой к действительности, на наш взгляд, является позиция тех авторов, которые считают, что в статичном состоянии правовая система выступает как «совокупность юридических норм, принципов и институтов (нормативная сторона системы), совокупность правовых учреждении (организационный элемент) и совокупность правовых взглядов, идеи и представлений, свойственных данному обществу (идеологический элемент)»19.
Между тем, важно отметить, что, говоря о национальной правовой системе, недостаточно лишь показать внутреннее строение права. На наш взгляд, «правовая система» должна включать в себя комплекс элементов, который в своей совокупности показывает сущностные характеристики права соответствующего государства, а также практическую сферу (правоприменение, толкование права и правотворчество) и идеологическую составляющую системы.
Актуальным в контексте анализа проблем национальных правовых систем является вопрос об отнесении норм международного права к нормативной сфере «правовой системы».
В силу того, что во многих государствах мира, включая Россию, международно-правовые нормы объявлены составной частью их правовых систем или права20, в состав нормативной компоненты понятия «национальная правовая система» должны быть включены не только нормы внутреннего права соответствующей страны, но принципы и нормы международного права. Сюда же следует отнести и нормы права иностранных государств в случае их применения на территории данной страны в рамках
21
коллизионного метода регулирования21.
В качестве административно-организационной составляющей правовой системы выступают законодательные, исполнительные, судебные и другие юридические органы и организации, обеспечивающие осуществление правотворческой и правоприменительной деятельности, функций защиты права. Они образуют тот необходимый институциональный каркас, без которого реализация правовых отношений стала бы невозможной. Третий элемент правовой системы
в ее статичном представлении — правовая идеология, понимаемая в данном случае как «систематизированное, научное выражение правовых взглядов, требований, идей обще-ства»22. С ее помощью происходит формирование и распространение правовых знаний на всех уровнях его социальной структуры, предпринимаются попытки блокирования негативных стереотипов в правовом сознании.
Что же касается представления о структуре национальной правовой системы в динамике ее функционирования, то, на наш взгляд, в данном случае следует говорить о взаимодействии права, юридической практики и правовой психологии. Включение правовых норм в этот перечень обусловлено тем, что право в национальной правовой системе не только выступает в качестве ее нормативной основы, но и несет значительную функциональную нагрузку — определяет механизм и содержание правового регулирования. Нормы права здесь следует рассматривать как необходимое средство и инструмент регулирования общественных отношений, которые, однако, не могут существовать вне действия и сознания23.
Еще одним составным элементом национальной правовой системы в ее динамичном представлении выступает юридическая практика, охватывающая все существующие в данном обществе юридически оформленные связи и отношения, различные виды правового поведения людей, правотворческую и правоприменительную деятельность государства и общества. Важную роль в процессе функционирования правовой системы играет и правовая психология. С ее помощью происходит преобразование потоков информации от правовой системы к субъекту правовой деятельности и обратно. Подобный информационный обмен осуществляется в рамках юридических представлений и желаний, правовых мыслей и чувств, с помощью которых люди оценивают правовую реальность24.
Правовая психология оказывает непосредственное и во многом определяющее влияние на механизм правового регулирования, как на стадии правотворчества, так и на стадии реализации права. Она отражает общую настроенность и состояние правового развития данного общества, служит интеллектуальной и психологической основой функционирования его правовой системы. «Без обращения к человеческой, психосоци-
альной природе права, — справедливо отмечает К. В. Арановский, — оно остается понятием условным, а правовое регулирование выглядит схемой, где оставлена его действующая сторона. Человек в такой ситуации умозрительно помещен в положение предмета правовых воздействий, вместо того, чтобы стать определяющим участником правовой деятельности и создателем права в каждом случае, когда складывают-
25
ся правоотношения»25.
По мнению В. В. Гаврилова, национальную правовую систему можно определить как характерную для данного государства целостную совокупность действующих на его территории правовых норм, а также юридических органов, учреждений, организаций и правовой идеологии, обеспечивающих в процессе юридической практики, опосредованной правовой психологией, урегулирование общественных отношений в соответствии с объективными закономерностями развития общества. Такое определение, по мнению автора, позволяет сконцентрировать внимание на ключевых элементах правовой действительности, являющихся структурно и функционально необходимыми для нормальной работы механизма правового регулирования, обозначить наиболее важные связи, возникающие между такими элементами, и тем самым представить национальную правовую систему не только в статике, но и в динамике ее функционирования.
На наш взгляд, под «правовой системой» следует понимать — комплекс социальноюридических компонентов, отражающих сущностные характеристики права, характеризующихся относительной самостоятельностью, стабильностью и качественной определенностью и включающих: нормативно-правовую сферу, характеризующую особенности внешнего и внутреннего строения права; идеологическую сферу, определяющую особенности правотворчества, правоприменения и толкования права в стране; и, наконец, идеологическую сферу, включающую правовую идеологию и правовую культуру общества. Такой подход к пониманию «правовой системы» позволяет отразить его основополагающее значение — выступать в качестве комплексной характеристики, описывающей состояние права и правовых явлений в государстве, и определить его основные элементы, достаточно четко определенные для того, чтобы выступать в
качестве критерия оценки тех или иных правовых явлений на предмет их конфликтности с общими характеристиками правовой системы. ^
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Гаврилов В.В. Понятие национальной и международной правовых систем // Журнал российского права. 2004. № 11.
2 Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2002. С. 188.
3 См.: Малько А. В. Категория «правовая жизнь»: проблемы становления // Государство и право. 2001. № 5. С. 6-10.
4 См.: Тихомиров Ю. А. Правовая система развитого социалистического общества // Советское государство и право. 1979. № 7. С. 33.
5 Там же.
6 Тихомиров Ю. А. Публичное право : учебник. М, 1995. С. 211-212.
7 Егоров С. Н. Аксиоматические основы теории права. СПб., 2001. С. 180.
8 Тихомиров Ю. А. Право: национальное, международное, сравнительное // Государство и право. 1999. № 8. С. 6.
9 Алексеев С. С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 47.
10 Тиунова Л. Б. О системном подходе к праву // Советское государство и право. 1986. № 10. С. 49.
11 Матузов Н. И. Правовая система развитого социалистического общества // Советское государство и право. 1983. № 1. С. 18—19.
12 Поленина С. В. Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия // Государство и право. 1996. № 2. С. 4.
13 См.: Малько А. В. Теория государства и права : учебник. М., 2001. С. 120.
14 Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. С. 179.
15 Васильев A. M. О системах советского и международного права // Советское государство и право. 1985. № 1. С. 66.
16 См.: Теория государства и права : учебник для вузов / отв. ред. В. Д. Перевалов. М., 2004. С. 290.
17 Кухарук Т. В. Некоторые теоретико-методологические вопросы исследования понятия правовой системы общества // Изв. вузов. Правоведение. 1998. № 2. С. 49—50.
18 Тиунова Л. Б. О системном подходе к праву. С. 49.
19 Правовая система социализма. Понятие, структура, социальные связи. Кн. 1 / под ред. А. М. Васильева. М., 1986. С. 39.
20 См.: ст. 15 Конституции РФ 1993 г.; ст. VI Конституции США 1787 г.; ст. 10 Конституции Италии 1947 г.; ст. 25 Основного Закона ФРГ 1949 г.; ст. 55 Конституции Франции 1958 г.; ст. 96 Конституции Испании 1978 г. и др.
21 Подробнее об этом см.: Гаврилов В. В. Международное частное право : краткий учебный курс. М., 2002. С. 16—25, 74—120.
22 Теория государства и права : учебник / под ред. М. Н. Марченко. М., 2001. С. 579—580.
23 См.: Тиунова Л. Б. О системном подходе к праву. С. 51—52.
24 См.: Сорокин В. В. Правосознание в переходный период общественного развития // Журнал российского права. 2002. № 10. С. 59.
25 Арановский К. В. Конституционная традиция в российской среде. СПб., 2003. С. 19.
