CC BY
1129
Вопросы гражданского права и процесса
УДК 347.131
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ И СУЩНОСТИ ВЛАДЕНИЯ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИИ
© Бабитинская А. И., 2013
Проводится анализ норм гражданского права России, регламентирующих вопросы владения, а также доктринальных подходов к пониманию сущности владения. Обосновывается точка зрения на природу владения как фактического общественного отношения по принадлежности вещи субъекту.
Ключевые слова: владение; незаконное владение; фактическое общественное отношение; сущность владения.
Владение является одним из фундаментальных юридических явлений, составляющим основу реализации правовых возможностей в рамках различных, прежде всего вещных, правоотношений. Со времен римского права регламентация вопросов владения относится к числу важнейших задач правового регулирования ввиду их высокой общественной значимости. Обеспечение стабильности общественных отношений по принадлежности вещей субъектам гражданского оборота покоится, в первую очередь, на факте обладания таковыми, поскольку реализация ценности вещи в ее способности удовлетворять те или иные потребности возможна, прежде всего, в случае обладания данной вещью. Безусловно, указанные общественные отношения не могут оставаться вне сферы правового регулирования, поскольку они составляют необходимую материальную основу существования любого субъекта. Правовые системы многих стран, например, Германии, Франции, Бразилии, Мексики, Кореи, Испании, содержат нормы о владении и владельческой защите.
Несмотря на признанную значимость регламентации вопросов владения, в отечественном гражданском праве отсутствует соответствующий самостоятельный институт, что признается одним из серьезных недостатков действующего законодательства [1]. Фрагментарное употребление категории владения законодателем вносит терминологический диссонанс в правовую
материю Гражданского кодекса РФ, поскольку отсутствует легальное определение данного понятия. Раскрыть сущность владения как самостоятельного юридического явления, опираясь исключительно на правовые нормы, также не представляется возможным ввиду того, что в законодательстве владение рассматривается в большей степени как компонент субъективных гражданских прав. В гражданском праве России категория владения практически полностью «поглощается» вещными (ч. 1 ст. 209;
ст. 265; ст. 269 ГК) и отдельными обязательственными правами (ст. 606; ст. 671 ГК). При этом материальный (субстанциональный) компонент владения полностью проигнорирован. Такой односторонний подход к природе владения представляется не вполне верным. В качестве единственного примера владения как самостоятельного правового явления зачастую приводится приобретательная давность (ст. 234 ГК РФ). Однако этот вывод сделан лишь на основе доктринального толкования действующих норм права и поддерживается далеко не всеми учеными.
С определенной долей условности можно утверждать, что в российском гражданском законодательстве проводится разграничение владения на законное и незаконное, добросовестное и недобросовестное (ст. 301; ст. 303; ст. 304; ст. 305 ГК РФ). Законным признается владение лица, осуществляющего его на основе права собственности, права постоянного (бессрочного) пользования,
пожизненного наследуемого владения и по иным основаниям, предусмотренным законом или договором. Иные виды владения можно отнести к незаконному, в частности, владение вещью, полученной по ничтожной сделке; владение имуществом, подлежащим виндикации; иные виды владения. Законодатель же, говоря непосредственно о незаконном владении, регламентирует лишь его последствия в части доходов, затрат на содержание имущества и улучшений, произведенных в период владения имуществом. Однако невыясненным остается вопрос, что представляет собой владение и какова его юридическая природа.
Ответ на него долгое время ищут цивилисты различных стран. В доктрине владельческая проблематика является предметом многочисленных научных дискуссий. Рассмотрение владения, безусловно, начинается с изучения его сущности. В стремлении обосновать ту или иную точку зрения исследователи оперируют большим количеством категорий, относящихся к владению. Использование исторического, компаративистского, формально-юридического и иных подходов к изучению указанной проблематики обнаруживает плюрализм значений, придаваемых владению. Постараемся систематизировать некоторые из существующих в доктрине подходов относительно понимания владения и его сущности.
1. Владение как фактическое отношение
Исходным пунктом в изучении вопросов владения большинством ученых признается римская правовая традиция. Во времена Юстиниана владением считалась фактическая принадлежность вещи лицу, состоящая из двух элементов: субъективного (animo) (D.41.2.3.6, 41.2.17), т. е. воли на владение вещью, и объективного (corpore) — реального господства над вещью (материальное проявление господства — захват и держание) (D.41.2.3.1). Таким образом, юридическое значение имела, прежде всего, такая фактическая принадлежность вещи определенному лицу, которая была обусловлена намерением обладать ею. Существовало и так называемое естественное владение (naturalis possession), или держание, которое владением в собственно правовом смысле не считалось и даже противопоставлялось ему. Отличительным признаком держания от естественного владения являлось отсутствие намерения обладать вещью (D.41.2), поскольку такое обладание реали-
зовывалось не для себя, а для другого лица, владельца, и было опосредованным. Держание осуществлялось на почве экономической зависимости от других лиц, а также на основе отдельных договоров Ш.41.2.18). Однако, по мнению некоторых ученых, например, К. Д. Кавелина, владение по римскому праву представляло собой право [2].
В качестве факта владение рассматривали А. Ф. Рудорф, Б. Виндшейд, И. Унгер, Г. Дернбург, Ю. Барон, Я. Шапп. Отечественные цивилисты Д. И. Мейер, К. А. Неволин, К. П. Победоносцев полагали, что владение как фактическое отношение предшествует праву собственности как отношению юридическому. По словам Д. И. Мейера, «первоначальное понятие о юридическом господстве над вещью связывается с господством фактическим: без фактического господства не признается господство юридическое; когда же есть фактическое господство, то допускается и юридическое» [3].
К. П. Победоносцев отмечал следующее: «Если посмотрим на владение с исторической стороны, то увидим, что оно обыкновенно предшествует собственности и служит ее заменой там, где понятие о праве собственности еще не утвердилось. Это — воля человека, осуществившаяся на предмете внешнего мира, наложение на этот предмет личности человека... Человек держит вещь за собой и на себя. Это простое обладание предшествует праву, которое из него вырождается при содействии внешних деятелей. В праве видим уже иное основание — основание приобретения, юридическую причину» [4].
Таким образом, по мнению некоторых отечественных цивилистов, владение служит первоосновой, необходимой предпосылкой таких юридических явлений, как право собственности и иные права на вещь. В то же время следует отметить, что Д. И. Мейер подчеркивал необходимость отграничения владения как юридической категории от иного, фактического, отношения лица к вещи: «.владение, связанное с юридическими последствиями, называется владением юридическим. В отличие от него фактическое отношение лица к вещи, не связанное ни с какими юридическими последствиями, называется владением естественным или удержанием (deten-tio)» [5]. В этой связи взгляды дореволюционных цивилистов во многом были созвучны римской правовой традиции.
Н. А. Федорова, исследуя взгляды отечественных цивилистов конца XIX — начала XX в., отметила, что сторонники владения как факта основывали свою позицию на разграничении законного и незаконного владения. В связи с тем, что «незаконного» права не бывает, был сделан вывод о фактической природе владения [6]. Данный тезис важен при решении вопроса о сущности владения. Когда мы рассматриваем юридическое значение владения в целом, необходимо принимать во внимание и правовые последствия незаконного владения. Выделение незаконного владения можно рассматривать в качестве главной причины постановки вопроса о природе владения как фактического отношения.
Среди современных исследователей также есть сторонники сущности владения как фактического отношения.
К. И. Скловский полагает, что владение является фактическим господством лица над вещью, поскольку владение не является возможностью, это реальность, само поведение [7]. По мнению ученого, владение относится к сфере актуального, вещественного, в то время как собственность сама по себе лишена вещественности [8].
М. Б. Братусь отмечает, что, говоря о владении в целом, мы имеем в виду прежде всего физическую власть, которую человек может осуществлять над вещью независимо от наличия права на нее [9].
А. Д. Рудоквас также является сторонником точки зрения на владение как фактическое состояние: «De lege lata владение представляет собой адресованное неопределенному кругу лиц выражение воли к присвоению вещи, с которым как таковым объективное право при определенных условиях связывает определенные правовые последствия. Владение суть видимость собственности (или иного имущественного права), которая позволяет презюмировать наличие у владельца данного права, ввиду того, что, как правило, фактическая позиция участника оборота совпадает с его правовой позицией. Однако владение может быть и абсолютно неправомерным (недобросовестное владение)» [10].
2. Владение как субъективное право
Субъективным правом владение признавали Э. Ганс, Ф. фон Таден, К. Д. Кавелин, С. А. Муромцев, Г. Ф. Шершеневич.
Взгляды Р. фон Иеринга на владение несколько противоречивы, хотя в целом его
признают сторонником вещно-правовой природы владения. Систематизируя эти взгляды, Е. В. Васьковский отмечал, что Р. фон Иеринг рассматривал владение как фактическое состояние, или реальность права собственности, позднее — как юридически защищенный интерес (а поскольку субъективное право тоже представляет собой «юридически защищенный интерес», то оказывается, что владение является правом), как «юридическое отношение» и в то же время как «фактическое отношение, вызванное экономическим употреблением вещи» [11].
Г. Ф. Шершеневич полагал, что главными аргументами в пользу признания владения вещным правом являются следующие:
1) владение приобретается и утрачивается, а факты к этому неспособны, кроме того, владение передается по наследству;
2) нарушение владения составляет правонарушение, и не потому, что при этом нарушается какое-либо иное право; нарушение владения может иметь место и там, где не было ни насилия над личностью владельца, ни оскорбления общественного порядка. Вещным же правом владение, по мнению Г. Ф. Шершеневича, является в связи с тем, что его объектом выступает вещь, а также присутствует абсолютный характер защиты [12].
Т. Ю. Астапова рассматривает владение как субъективное вещное право в единстве фактического и правового аспектов. «Владение — фактическое, независимое от правового титула волевое обладание вещью, означающее для окружающих правовое осуществление лицом правомочий субъективного вещного права» [13]. Такое субъективное право, по мнению Т. Ю. Астаповой, может принадлежать как собственнику, так и иному титульному и беститульному владельцам в силу установленных законодательных норм. «В процессе осуществления прав и обязанностей вышеуказанные лица становятся участниками определяющей вещной связи между лицом, имуществом и окружающими» [14]. Однако вопрос о том, на каком основании беститульный владелец становится носителем субъективного вещного права, является дискуссионным, особенно в аспекте разграничения законного и незаконного владения.
А. В. Коновалов считает, что владение является «естественным правом», это абсолютное субъективное правомочие в единстве фактического и волевого аспектов, сущностью которого является отношение
лица к вещи как к принадлежащей ему, связанное с волевым стремлением к ее обособлению от произвольного воздействия окружающих. Абсолютная защита и следование за вещью свойственны праву владения как вещному праву, легитимирующему его субъекта на предъявление вещного иска для защиты своих интересов, и не могут быть использованы в качестве критериев для обособления группы ограниченных вещных прав [15].
3. Двойственная природа владения как права и факта одновременно
Сторонниками данной позиции являлись представители исторической школы права. Ф. К. фон Савиньи разграничивал понятия «право владеть» (ius possidendi) и «право владения» (ius possessionis) [16]. «Право владеть» — это простое держание, фактическое осуществление права собственности, и принадлежит только собственнику или лицу, которому вещь передана собственником. «Право владения» в основе своей имеет тот же факт, но уже выступающий предпосылкой юридических явлений — приобретательной давности и интердиктной защиты. Эти последствия создают правовой эффект только в связи с деликтным правоотношением и позволяют рассматривать владение как «право-факт». Ф. К. фон Савиньи был убежден, что владение само по себе не является правом, оно лишь порождает обязательственное право на защиту. Определяющим признаком права владения Ф. К. фон Савиньи, как представитель субъективной теории, признавал наличие воли к владению (animus domini). Природу владения в сочетании факта и права усматривал также Г.Ф. Пухта.
Особое юридическое значение владения и те правовые последствия, которое оно вызывает, может ставить под сомнение позицию об исключительно фактической природе владения. В связи с этим могут возникать предположения о неоднозначной природе владения как одновременно и права, и факта. Однако, на наш взгляд, рассмотрение владения как фактического отношения не умаляет его значения как явления юридического, а вызываемые им правовые последствия еще не дают основания утверждать о его природе как о субъективном праве.
4. Владение как многоаспектное явление
Дискуссионность вопроса о природе владения приводит к поиску учеными компромиссного варианта решения этой проблемы
через рассмотрение нескольких значений владения одновременно.
О. Г. Зубарева выделяет такие аспекты владения, как самостоятельное субъективное право владения, как право владения собственника и как фактическое владение, реализующее право истца на присвоение вещи [17]. В структуре самостоятельного субъективного права и в структуре правомочий собственника владение, по мнению О. Г. Зубаревой, отражает наличие материальной, субъект — объектной связи человека с вещью и выступает как олицетворение материальной стороны субъективного права. Фактическое владение предстает в трех моделях: 1) владение узукапиента
(когда фактический владелец не имеет титула, не имеет строго определенного законом правового статуса, но имеет защиту);
2) владение брошенными вещами, находкой, кладом (когда фактический владелец не имеет титула и не имеет защиты, но имеет определенное правовое основание);
3) владение безнадзорными животными и самовольной постройкой (когда фактический владелец не признается владельцем, а назван пользователем, не имеет титула и не имеет защиты) [18].
А. А. Новоселова при рассмотрении владения как условия возникновения и осуществления вещных прав выделяет следующие его значения: 1) владение как одно из правомочий права собственности; 2) владение как самостоятельное (особое) вещное право; 3) владение как составной элемент способов приобретения права собственности, при котором владелец, так же как и собственник, относится к вещи как к своей;
4) владение как элемент других вещных прав, когда владелец не относится к вещи как к своей и признает власть собственника; 5) владение как элемент других обязательственных прав (правоотношений) [19].
Представленные позиции позволяют оценить широту распространения владельческих отношений и подтвердить высокую значимость их правового регулирования, однако, к сожалению, не дают возможности определить природу владения как юридического явления.
Такова условная система некоторых точек зрения, существующих в доктрине, относительно сущности владения. Анализ позиций ученых позволяет сделать некоторые общие для представленных подходов выводы относительно природы владения
как юридического явления. Во-первых, владение представляет собой некую первооснову, из которой берут свое начало вещные права и, прежде всего, право собственности. Фактическое владение, как выразился К. И. Скловский, представляет собой с определенной долей условности «исходный архетип». Субстанциональный компонент вещных прав реализует себя именно во владении как физическом обладании конкретной вещью.
Во-вторых, большинство ученых поддерживают выделение в качестве одного из основных признаков владения наличие у субъекта воли к обладанию вещью. Некоторые авторы склонны абсолютизировать значение волевого компонента владения. Так, например, Т. Н. Сафронова рассматривает владение как единую категорию и предлагает понятие, не зависящее от законодателя: «признанная внешним миром власть и контроль лица над вещью, основанная на таком ее положении, которое по условиям оборота и воззрениям общества является традиционным и достаточным для обеспечения обладания данным видом вещей» [20]. С появлением у лица намерения иметь вещь в сфере своего хозяйственного господства, интереса и воли к обладанию вещью оно приобретает самостоятельное значение в соотношении с субъективным правом. Именно такое обладание рассматривается собственно как владение, т. е. обладание юридически значимое, влекущее предусмотренные законом правовые последствия. Владение осуществляется лицом в собственных интересах, при этом оно может опираться на субъективное право, но может и противоречить ему. В повседневном бытовом смысле обладание зачастую отнюдь не вызывает никаких правовых последствий. Оно может заключаться в том, что вещь на время оказалась у лица с целью ознакомления с ней, либо в течение непродолжительного периода лицо удерживает вещь в присутствии ее владельца, однако обязательственные отношения между данными лицами при этом отсутствуют. Такое обладание осуществляется без намерения обладать вещью для себя, в собственных интересах, отсутствует воля на перенесение вещи в сферу собственного хозяйственного господства, также оно может осуществляться в интересах другого лица. Следуя римской правовой традиции, можно обозначить данный вид обладания как держание, а его осуществление про-
исходит в рамках естественных правоотношений (правоотношений в общесоциальном смысле [21]), которые позитивным правом не регулируются.
В-третьих, владение является категорией юридически значимой. Не всякое обладание вещью влечет правовые последствия, а лишь определяемое объективным правом в качестве владения. Особо хотелось бы в этой связи отметить позицию профессора Д. В. Дождева, по мнению которого, владение не факт, но отношение, это формальное явление, существующее только в правовой системе [22]. Владение как юридическая конструкция, отмечает Д. В. Дождев, первична по отношению к фактической реальности. Защите подлежит не фактическая связь, а правовая позиция применительно к вещи, определяемая титулом, юридическим фактом, на основании которого получена вещь. Отчасти соглашаясь с профессором Д. В. Дождевым, нужно отметить, что владение, являясь конструкцией юридической, в основе своей имеет фактическое обладание, которое приобретает правовое значение благодаря наличию сильного волевого компонента к его осуществлению.
Данная позиция может вызвать возражения, основанные, в частности, на том, что при рассмотрении владения в качестве факта мы подменяем сущность явления его последствиями, т. е. реализацией, что особенно ярко прослеживается на примере субъективного права. Реализация прав и обязанностей, безусловно, происходит посредством фактических действий. И владение, осуществляемое на основе субъективных вещных прав, в какой-то мере «поглощается» сущностью последнего, выступает в качестве воплощения субъективного права. Однако владение при этом не утрачивает своего значения как фактического обладания вещью, оно составляет необходимую материальную сторону реализации заложенных в праве возможностей. Его сущность остается неизменной, при этом само владение приобретает особое правовое значение, поскольку осуществляется в соответствии с правом (является законным). Осуществление законного владения происходит на основании входящего в состав субъективного права правомочия (или права) владения. Право обеспечивает беспрепятственную реализацию фактического обладания вещью в соответствии с законом или договором. По справедливому замечанию Н. Вильчур, «...можно определить владение как состоя-
ние принадлежности определенного имущества субъекту (нахождение имущества в сфере его непосредственного господства). Право же владения подразумевает собой юридическую возможность обеспечения такой принадлежности» [23].
При рассмотрении незаконного владения, осуществляемого в отсутствие предусмотренных законом либо договором оснований, физическое обладание и представляет собой непосредственную суть владения, его квинтэссенцию. Владение в таком случае не имеет никаких юридических предпосылок и представляет собой простое фактическое обладание в чистом виде (при наличии вышеуказанного волевого компонента).
Поскольку общественные отношения по осуществлению владения являются юридически значимыми и регулируются позитивным правом, на наш взгляд, владение можно рассматривать как правоотношение по принадлежности вещи определенному лицу. Данное правоотношение носит конкретный волевой характер. В нем проявляется как воля государства на регулирование указанных отношений, так и воля самих участников. В отношениях владения, как было отмечено ранее, волевой компонент имеет особое значение и выступает идентифицирующим признаком при отграничении владения от иных видов обладания вещью. Отношения владения охраняются государством, поскольку владелец наделен правом на защиту. Данный признак также важен для понимания юридической значимости владения в целом. Российская правовая система ввиду отсутствия института владения не содержит и развитой системы владельческой защиты. Однако сущность отношения владения от этого не меняется — они являются юридически значимыми как с точки зрения регулирования, так и с точки зрения охраны. Признаком отношений владения является также наличие у его участников юридических прав и обязанностей. В качестве примера можно привести право на защиту владения. Оно принадлежит владельцу независимо от того, законно владение либо нет. В этом смысле правоотношение владения представляет собой особый вид общественного отношения, которое может быть реализовано в отсутствие правовых оснований, оставаясь исключительно фактическим волевым обладанием. Таким образом, правоотношение владения можно
охарактеризовать как урегулированное нормами позитивного права конкретное волевое общественное отношение по обладанию вещью, которое охраняется государством, и участники которого (владелец и все иные лица) являются носителями субъективных прав и обязанностей.
В связи с этим правоотношение владения можно охарактеризовать как абсолютное, поскольку лицо, удерживающее вещь в своем владении, противопоставляется всем иным лицам, которым запрещено произвольно лишать его владения. Владение осуществляется посредством собственных действий лица, в его собственных интересах. Владелец наделен абсолютной защитой против неопределенного круга лиц. Отношения владения, это, прежде всего, отношения принадлежности вещи определенному лицу, которое удерживает ее в сфере своего хозяйственного господства и обеспечивает над ней контроль.
При рассмотрении характеристик правоотношения владения необходимо также отметить, что данные отношения могут порождать иные общественные отношения, например, отношения собственности при соблюдении установленных законом условий в соответствии со ст. 234 ГК РФ. В этом аспекте владение выступает как юридический факт (факт-состояние). Например, право собственности, которое приобретается по давности владения, непосредственно в содержание правоотношения владения не входит, а выступает как его последствие.
В связи с изложенным полагаем, что владение с точки зрения его юридической природы представляет собой правоотношение по фактическому обладанию вещью, которое основано на волевом стремлении иметь вещь в сфере своего хозяйственного господства и обеспечивать над ней свой контроль, осуществляется вне зависимости от наличия субъективного права на вещь и влечет предусмотренные законом правовые последствия.
Владение может осуществляться в рамках вещных или иных правоотношений на основе субъективного права на вещь, и в таком случае правоотношение владения будет фактически направлено на реализацию тех возможностей, которые заложены в субъективном праве. Эти возможности могут быть поименованы как «правомочие владения», «право владения» и т. д. Однако на сущность владения это не влияет, поскольку оно остается фактиче-
ским волевым обладанием, субстанциональной стороной субъективного права. Для выделения самостоятельного субъективного права владения, на наш взгляд, на сегодняшний день достаточных оснований нет.
В связи с изложенным предлагается выделить некоторые признаки владения с точки зрения его сущности: 1) владение представляет собой фактическое обладание имуществом, означающее нахождение вещи в сфере хозяйственного господства определенного лица; 2) фактическое обладание осуществляется в рамках правоотношения, поскольку является юридически значимым явлением; 3) владение является волевым обладанием, поскольку всегда предполагает отношение лица к вещи как к своей, стремление обособить ее от других лиц ввиду наличия собственного интереса в обладании вещью; 4) владение влечет определенные юридические последствия; 5) владение осуществляется вне зависимости от наличия субъективных прав на вещь.
Взгляд на природу владения как фактического господства нашел отражение и в Проекте изменений в Гражданский кодекс РФ (подраздел 1 раздела II) [24]. Думается, что разработка Проекта в этом аспекте представляет собой положительную тенденцию правового регулирования. Учитывается исторический опыт отечественного гражданского права в данной сфере: вопросы владения и его защиты были регламентированы в Межевой инструкции 1754 г., Учреждениях о губерниях 1775 г., Своде законов
Российской империи 1832 г. Введение в действие изменений, касающихся владения, в Гражданский кодекс РФ внесет большую определенность в процесс правового регулирования данных общественных отношений, а также будет способствовать выработке единообразного подхода к разрешению споров в указанной сфере. Обращение законодателя к вопросам владения свидетельствует об очевидной значимости правового регулирования данных общественных отношений. Тем не менее, на сегодняшний день владение в гражданском праве России продолжает оставаться в большей степени объектом доктринального исследования, а вопрос о его сущности по-прежнему относится к числу дискуссионных.
1. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi? req=doc;base=LAW;n=95075
2. Цит. по: Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М., 2003. С. 224.
3. Мейер Д. И. Русское гражданское право. В 2 ч. Ч. 2. М., 1997. С. 5.
4. Победоносцев К. П. Курс гражданского права.
Первая часть: Вотчинные права [Электронный ресурс]. URL: http ://civil.consultant.ru/elib/books/
15/page_30. html#43.
5. Мейер Д. И. Указ. соч. С. 7.
6. Федорова Н. А. Соотношение понятий «владение» и «собственность» в работах отечественных правоведов середины XIX - начала XX в. // История государства и права. 2009. № 1б. С. 47.
7. Скловский К. И. Владение в гражданском кодексе // Закон. 2009. № 5. С. 50.
S. Скловский К. И. Собственность в гражданском праве : учеб.-практ. пособие. 3-е изд. М., 2002. С. 281.
9. Братусь М. Б. Соотношение права и факта во владельческой защите // Журн. рос. права. 2005. № б. С. 128.
10. Рудоквас А. Д. Приобретательная давность и давностное владение : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2012. С. 13-14.
11. Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М., 2003. С. 224.
12. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 152.
13. Астапова Т. Ю. Владение как институт гражданского права : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 200б. С. 8-9.
14. Там же. С. 14.
15. Коновалов А. В. Владение и владельческая защита в гражданском праве : автореф. дис. . канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 9.
16. Цит. по: Дождев Д. В. Владение в системе гражданского права // Вестн. граждан. права. 2009. № 4. С. 7.
17. Зубарева О. Г. Владение и его конструкция в гражданском праве Российской Федерации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003. С. 5.
18. Там же. С. 7.
19. Новоселова А. А. Вещные правоотношения: содержание и развитие : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2007. С. 7.
20. Сафронова Т. Н. Проблема владения в гражданском праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 8.
21. Пьянов Н. А. Консультации по теории государства и права : учеб. пособие. Ч. 3. Иркутск, 2007. С. 41.
22. Дождев Д. В. Владение в системе гражданского права. Часть вторая // Вестн. граждан. права. 2010. № 1. С. 75.
23. Вильчур Н. Владение и право владения // Кодекс INFO : информ. бюл. текущего законодательства. 1997. № 15. С. 59.
24. Проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также отдельные законодательные акты Российской Федерации» № 47538-б [Электронный ресурс]. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc; base=LAW;n=128204;fld=134;dst=4294967295;rnd=0.68 42767687048763
To Question about Notion and Essence of Posession in Civil Law of Russia
© Babitinskaya A., 2013
The article analyzes the Russian civil law regulating the issues of possession and different views of scientists about this term. The author considers the essence of possession as actual public attitude.
Key words: possession; illegal possession; actual public attitude; essence of the possession.
