CC BY
525
УДК 81’255
ББК 81.07
М 15
Макарова Л.С.
К вопросу о переводах русской поэзии на французский язык
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье затрагиваются проблемы воссоздания в переводе особенностей поэтического оригинала. Особое внимание уделяется анализу целесообразности переводческих преобразований и стратегиям переводческой деятельности. Автор приходит к выводу, что ведущей в парадигме стратегий поэтического перевода оказывается стратегия креативности. Поэтический перевод требует более активной преобразующей деятельности, нежели перевод прозы. В нём ярко проявляются эстетические вкусы и пристрастия переводчика как деятеля.
Ключевые слова:
Стихосложение, тоническая и силлабо-тоническая системы стихосложения, формалистическое следование оригиналу, адекватность поэтического перевода, прототипические черты поэтической речи, рифма, ритм, звукопись, стратегия креативности.
Перевести поэтический текст исчерпывающим образом не смог никто и никогда. Как отмечает С.Гончаренко, в поэтическом переводе всегда есть что-то « от себя », и важно избежать полной «отсебятины » [1: 208]. Русская поэзия, как и русская литература в целом, получила признание далеко за пределами России. Разумеется, в большинстве случаев европейский читатель имеет дело с переводами, которые являются полноправными заместителями оригиналов в иноязычной культуре.
Интересно проследить, какие видоизменения получают гениальные произведения русских поэтов в переводе и в каком виде они доходят до европейского читателя. Эта проблема остается актуальной в современном переводоведении.
Предпринятое в данной работе сопоставление оригиналов с издательскими переводами, выполненными маститыми переводчиками, не преследует целей критики. Поэтическая коммуникация отличается высокой субъективностью и личностно обусловленной избирательностью трактовки смысла, что делает достаточно зыбкими критерии эпистемического анализа. Кроме того, подобная критика затрагивает этические аспекты. В самом деле, исследователю приходится, будто «под лупой», рассматривать то, что является продуктом творческого порыва, вдохновения и, в конечном итоге, носит глубоко личностный характер. Использование в данной работе элементов критического подхода - не цель, а средство для выявления некоторых общих прагматических характеристик в многообразии переводческих версий.
Стихотворная речь представляет собой очень сложное явление, до сих пор в полной мере не изученное ни литературоведением, ни лингвистикой. Довольно длительное время бытовало мнение, согласно которому верность поэтического перевода подлиннику в принципе невозможна, в первую очередь, по причине существования различных систем стихосложения. Так, например, французская система стихосложения является силлабической, русская - силлабо-тонической. Действительно, очень многие трудности перевода поэзии связаны с расхождениями в мелодике речи оригинала и перевода. Русский стих звучит в ином интонационном ключе в силу различий между французской и русской системами стихосложения, однако это не является непреодолимым препятствием на пути к адекватному переводу, способному передать смысл подлинника и его эмоциональную тональность. Известны примеры виртуозного преодоления подробных
трудностей, когда поэт-переводчик блестяще воссоздаёт ритмическую и звуковую сторону оригинала, не поддаваясь, вместе с тем, формалистическому «экстремизму».
Формалистическое подобие не является самоцелью художественного перевода. Адекватность поэтического перевода достигается вследствие того, что основные прототипические черты поэтической речи являются общими для русского и французского стихосложения.
Поиски рифмы не всегда заканчиваются успехом. Приблизительная рифма в переводе нередко заменяет точную рифму, то есть полный звуковой ассонанс. В этом случае несколько снижается эмоционально-эстетический потенциал стиха. Ср. фрагмент перевода знаменитой поэмы А.Блока «На железной дороге»:
Вагоны шли привычной линией Подрагивали и скрипели Молчали желтые и синие В зеленых плакали и пели.
Les wagons s ’arretaient a l ’habitude Les uns gringant, les autres tressaillant Les bleus et les oranges, taciturnes Les verts peuples de larmes et de chants [2].
(Перевод С. Фальк)
Глубокая, звучная рифма оригинала утрачена в переводе. Оригинала, несомненно, гораздо экспрессивнее французского перевода ещё и за счет силлабо-тонической ритмики, условно воспроизводящей однообразный стук колёс (ср.: ва-го-ны-шли-при-выч-ной-ли-ни-ей/под-ра-ги-ва-ли-и-скри-пе-ли). Плавная французская интонация, основанная на нерасчлененности сегментов синтагм, нивелирует эту особенность стиха. Целостное впечатление от поэтического текста связано с характером фономорфологической делимитации слова в русском и французском языках. Нередко французское слово оказывается менее ёмким в поэтическом тексте вследствие того, что оно «растворяется» в потоке речи.
Несмотря на указанные расхождения между оригиналом и переводом, перевод, в целом, адекватно воспроизводит настроение оригинала, его эмоциональную тональность.
Представление о необходимости переводить “звук в звук”, “слог в слог” давно опровергнуто поэтической практикой. Ритм, система рифмовки, и звуковая организация стиха в переводе моделируются по принципу функционального соответствия. Как правило, переводчики не стремятся калькировать тот или иной формальный элемент оригинала. Главное - воспроизведение функции, возможно, совершенно иными средствами. Ведь цель переводчика - максимально приблизиться к тональности стиха, его настроению как результату взаимодействия формальных и смысловых элементов.
В каждом переведенном стихе можно обнаружить творческие находки и некоторые упущения по сравнению с оригиналом. Г.Гачечиладзе пишет, что «адекватный перевод -всегда открытие» [3: 80].
Ведущей в парадигме стратегий поэтического перевода оказывается стратегия креативности. Поэтический перевод требует более активной преобразующей деятельности, нежели перевод прозы. В нём ярко проявляются эстетические вкусы и пристрастия переводчика как деятеля. Роль рефлексии многократно возрастает, и самовыражение здесь гораздо чаще играет ведущую роль, чем в переводе прозы. На передний план выдвигается соответствие перевода эмоциональной тональности оригинала.
Разумеется, оценка перевода невозможна без учета художественного мастерства поэта-переводчика, но поэтическая «виртуозность» должна определяться подлинником, который первичен по отношению к переводу. Переоформление поэтической информации
не требует «наивной точности», но обязательно должна обеспечиваться художественноэстетическая аналогия с подлинником.
Анализ корпуса поэтических переводов приводит к выводу о важности стратегии импровизации в переводе поэтического текста. Вдохновляясь оригиналом, переводчик развивает и акцентирует наиболее созвучные его эстетическому кредо элементы вербально-художественной информации и вводит смысловые вариации, которые могут быть и гомоморфны и контрастны «звучанию» оригинала. Особенно ярко стратегия импровизации проявляется в переводческих «вкраплениях» в поэтический текст новых смыслообразований.
Для поэтического перевода характерна стратегия экспрессивизации, т.е. стремление повысить экспрессивно-эмоциональный накал стиха, усилить его образность. Усиление воздействующей силы вербально-художественной информации осуществляется посредством комплексного усиления образно-эстетических компонентов, ср.: Сквозь волны - навылет!/Сквозь дождь - наугад! (Э.Багрицкий) - «Et drosse la vague, rran!Et cingle l’averse, vlan !; Лягушачья прозелень/Дачных вагонов (Э.Багрицкий) - Grenouillement vert/ Des voitures banlieusardes; Во время войн, царивших в мире/На страшных пиршествах земли (П.Антокольский) - Au long des guerres qui reglaient le monde /Aux festins effroyables de Titee. В первом из приведённых примеров в переводе квалификативные наречия заменяются ономатопеями; во втором - появляется переводческий неологизм grenouillement («зелёная лягушастость») по аналогии с grouillement (кишение, сутолока), и это не нарушает художественную ткань яркого и смелого по образам, многостилевого оригинала; в третьем - вводится аллюзия, отсутствовавшая в оригинале. Произведённые преобразования, вне всякого сомнения, делают текст перевода более ярким и эстетически более смелым по сравнению с подлинником.
Переводческие преобразования не должны нарушать художественный смысл поэтического произведения, но на практике подобные случаи имеют место, ср.: Мы будем легки на подъём и честны/Увидим, как дети, тревожные сны (П.Антокольский) - Restons ingambes, toutefois, soyons honnetes/Revons, comme des enfants, des choses suspectes. Преобразование эпитета тревожные (в переводе - подозрительные, сомнительные) не представляется оправданным. Ср. также: Пусть он вспомнит девушку простую/Пусть услышит, как она поёт/Пусть он землю бережёт родную/А любовь Катюша сбережёт (М.Исаковский) - Qu’il revoie sa vive silhouette/ Qu’il entende monter sa chanson/Et qu’il tache a garder la poudre seche/Pour l’amour, Katioucha en repond. Переводчик исключительно тонко передаёт тональность оригинала, но преобразует третью строку: Пусть он землю бережёт родную - Et qu’il tache a garder la poudre seche (буквально: пусть он хранит порох сухим). Более близкий к оригиналу перевод достигается легко (например, за счёт использования женской рифмы, ср.: Qu’il n’oublie pas сеtte jeune fille/Qu’il fasse tout pour defendre sa Patrie (ср. англоязычный и германоязычный варианты: May he guard his native land forever/And Katiusha guard her love no less; Soll er wachsam unsere Heimat wahren/Wie Katjusha ihre Liebe wahrt).
Поэтическое творчество широко использует людические стратегии. Они важны и для поэтического перевода, обыгрывающего формально-эстетические особенности оригинала. В переводе обыгрываются не только значения слов, но и их звучание и протяженность. Приведём талантливый образец обыгрывания звукописи А.Обрилем, который блестяще воплощает стратегии художественно-эстетической аналогии и креативности в передаче эстетического своеобразия поэмы И.Сельвинского:
О, океан, омывающий облако Океанийских окраин,
Овевающий о бок и около,
Острым озоном играя!
O, onctueux ocean
Ondoyant vers des orees ombragees,
Oasis oceane
Offrant ton ozone vivifiant!
Акустические вариации, построенные вокруг звука «о», акцентирующего грандиозность описываемого океанского пейзажа, виртуозно обыгрываются в переводе (см. о проблеме звукописи в поэтическом переводе: [4: 117]). В переводе на английский язык эта особенность оригинала несколько затушевывается:
O ocean washing over the clouds Of the outer oceanic zone,
Funning the side and also the offing,
Wafting odiferous, keen ozone!
В поэтических переводах большое значение приобретает параметр самореализации, поскольку в них всегда проявляется творческая личность поэта-переводчика. Характер подобного «присутствия» может быть более или менее явным. Отталкиваясь от специфики подлинника и ориентируясь на неё, переводчик может создавать собственные образы, созвучные оригиналу по тональности и художественной экспрессии. Преобразования неизбежны, но их масштаб должен соразмеряться с концепуально-эстетическими параметрами оригинала.
Самое простое из переводческих преобразований - это опущение. Отметим, что переводчики нередко жертвуют отдельными элементами «мозаики» деталей, которая образуется с помощью перечисления, ср.: Ох, лето красное! Любил бы я тебя/Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи (А.Пушкин) - Et toi, ete vermeill Je voudrais bien t’aimer.../Mais lapoussiere, les cousins et la chaleur !..;
В переводе на французский язык из информации оригинала исчезли комары и мухи, вместо которых появились кузены (видимо, не менее назойливые, но все же явно не столь зловредные!). Перевод на английский язык и немецкий языки не допускает подобных расхождений с оригиналом (O beauteous summertime! I’d love you well without/The heat, the clouds of dust, the gnats and flies besetting...; Dich, shoner Sommer, dich wohl hatte ich gewahlt/war nicht von dumpfer Glut, von Staub, von Muken, Fliegen).
В целом, в переводе поэзии, как и в переводе прозы, используемый подход может быть спорадическим или стратегическим, гармоничным или противоречивым, иллюзорным или реалистическим, компромиссным или принципиальным. Действия переводчика могут деформировать текст оригинала, но, как указывает Н.К.Г арбовский, в основе деформации может лежать определенная переводческая концепция, которая «предполагает осознание цели перевода и выбор в соответствии с этой целью определенной генеральной линии поведения - стратегии перевода, т.е. стратегии преобразования исходного текста» [5: 508].
Стратегии поэтического перевода обусловлены поиском интенсивного способа перевыражения вербально-художественной информации подлинника. В них находят своё отражение не только различные культурные и литературные влияния, но и тенденция к самовыражению, имитация и свободная импровизация (см. об импровизации в поэтическом переводе: [6: 5]).
Не все преобразования линвокультурного характера можно признать вполне удачными. Например, в переводе стихотворения «Гренада» М.Светлова (перевод Ж.Велле) вместо песни «Яблочко» появляется песня «Plaine, ma plaine» (долина, равнина, степь): Мы ехали шагом/Мы мчались в боях/И «Яблочко» песню держали в зубах - Nous foncions hors d’haleine/Nous marquions le pas/Et «Plaine, maplaine»/Chantions aux combats. Как следствие, русский стих звучит в ином интонационном ключе в силу различий в лексическом наполнении. Конечно, тема равнины (долины) не предполагает того же
мажора, что тема «яблочка». Общий фон картины несколько меняется, ведь именно лексика задает смысловое наполнение информации. В русском оригинале перед читателем предстаёт отряд бравых солдат, которые «Яблочко» песню» «держали в зубах», а перед французским, - эскадрон, который продвигается, напевая меланхоличный мотив (например: «Эх, дороги, степь да туман...»).
Конечно, все культурные аллюзии оригинала передать нереально. Однако из перевода не должны исчезать неотъемлемые черты поэтики оригинала, слова и образы, имеющие глубокий смысл, являющиеся символами и вызывающие ассоциации.
Заключая статью, отметим, что мы рассмотрели лишь наиболее типичные преобразования. Эмпирическое исследование не может вскрыть всех типов и всего богатства реальных особенностей конкретных переводческих решений. Но типология и не должна быть закрытой, включающей ограниченное количество типов. Создать исчерпывающий «регламент» поэтического перевода нереально. Однако невозможно и отказаться от попытки увидеть за творческим многообразием и уникальностью отдельных решений те общие подходы, которые имеют отношение к технологии поэтического перевода.
Примечания:
1. Гончаренко С.Ф. Собрание сочинений: в 3 т. Т. 3. Монографии. М.: Рема, 1995. 299 с.
2. Поэзия Европы: в 3 т. Т. 2. М.: Худож. лит., 1979.
3. Гачечиладзе Г. Художественный перевод и литературные взаимосвязи. М.: Сов. писатель, 1972. 264 с.
4. Чайковский Р.Р. Основы художественного перевода. Магадан: Изд-во Северного Международного института, 2008. 182 с.
5. Гарбовский Н.К. Теория перевода. М.: Изд-во МГУ, 2004. 543 с.
6. Гиривенко А.Н. Русский поэтический перевод в культурном контексте эпохи романтизма. М.: Изд-во УРАО, 2000. 236 с.
