CC BY
1556
Am 7universum.com
UNIVERSUM:
ЭКОНОМИКА И ЮРИСПРУДЕНЦИЯ
К ВОПРОСУ О КРИТЕРИЯХ ПРАВОМЕРНОСТИ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ
Дядюн Кристина Владимировна
канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Владивостокского филиала Российской таможенной академии,
РФ, г. Владивосток E-mail: Kristina.dyadyun@yandex.ru
TO THE QUESTION ON CRITERIA OF LEGITIMACY OF NECESSARY DEFENSE
Dyadyun Kristina
candidate of juridical sciences, associate professor of the Department of criminally-legal disciplines of Vladivostok branch of Russian customs academy,
Russia, Vladivostok
АННОТАЦИЯ
В данной статье автор рассматривает содержательные и правоприменительные особенности критериев правомерности института необходимой обороны. Анализу подвергнуты проблемы реализации права на необходимую оборону и сложности надлежащей правовой оценки. В итоге автор предлагает модификации действующей редакции ст. 37 УК РФ.
ABSTRACT
In given article the author considers substantial and application features of criteria of legitimacy of institute of necessary defense. The author analyzes problems of realization of the right to necessary defense and complexity of an appropriate legal estimation. As a result the author offers updating of operating edition of item 37 of the Criminal code of Russian Federation.
Дядюн К.В. К вопросу о критериях правомерности необходимой обороны // Universum: Экономика и юриспруденция : электрон. научн. журн. 2014. № 10 (10) . URL: http://7universum.com/en/economy/archive/item/1624
Ключевые слова: необходимая оборона, квалификация преступлений, крайняя необходимость.
Keywords: necessary defense, qualification of crimes, emergency.
Осуществление гражданами своего права на необходимую оборону служит интересам предотвращения и пресечения преступлений. Известный русский юрист А.Ф. Кони отмечал: «Необходимая оборона будет существовать вечно, потому что основана на законе необходимости, а этот закон по самому существу вечен» [5]. Однако практическая реализация данного права сопряжена с определенными сложностями, обусловленными как несовершенством законодательного подхода к регламентации соответствующего института, так и проблемами правоприменения.
В теории и судебно-следственной практике отсутствует единый подход к определению пределов правомерности причинения вреда при необходимой обороне. В научной литературе предлагаются различные точки зрения по исследуемому вопросу. Например, высказывается мнение, что такие пределы устанавливаются посредством соотношения категорий «интенсивность посягательства» и «интенсивность средств защиты» с учетом принципов соразмерности и необходимости (Т.Г. Шавгулидзе, И.С. Тишкевич, В.А. Блинников и др.). Данный подход чрезмерно оценочен и сложен в применении. В соответствии с другой позицией предлагается учитывать только один фактор: было ли у обороняющегося право на необходимую оборону (Н.И. Коржанский, Г. Колмакова, В.И. Ткаченко). Исходя из чего, причиненный вред правомерен вне зависимости от степени его тяжести.
Однако деятельность практических работников не зависит от теоретических дискуссий. В связи с чем необходим четкий подход к критериям правомерности необходимой обороны, основанным на букве закона и позволяющим избежать квалификационных ошибок. В то же время использование в УК РФ таких оценочных критериев, как «явное несоответствие
характеру и опасности посягательства», «невозможность объективной оценки» и т. п., как минимум требуют соответствующего разъяснения, а на практике затрудняют надлежащую квалификацию содеянного. Исходя из изложенного, весьма спорными выглядят предложения расценивать правомерность необходимой обороны по 3-м формальным критериям: 1) наказание в виде лишения свободы; 2) верхний предел санкции; 3) форма вины [13]. Вряд ли можно ожидать от обычного гражданина глубоких познаний в категоризации преступных деяний, формах вины и пределах наказаний за конкретное преступление. Более того, учитывая, что необходимая оборона обусловлена экстремальными обстоятельствами, нецелесообразно требовать адекватной оценки указанных аспектов и от лиц, обладающих специальными познаниями. Сложно представить, что в случае нападения в темном переулке человек будет «проматывать» в голове уголовный кодекс и соотносить категорию совершаемого на него преступного посягательства с возможными мерами защиты. Как верно отметил В.Ф. Кириченко, «вопрос о правомерности необходимой обороны — вопрос факта. Только при анализе конкретных обстоятельств можно определить пределы защиты» [2].
По мнению А.А. Пионтковского одним из условий правомерности необходимой обороны выступает общественно опасное посягательство, которое должно быть объективным. Однако он отмечает, что возможны случаи, когда такое посягательство по тем или иным причинам не является преступным: например, нападение со стороны душевнобольного лица, действующего при наличии фактической ошибки, устраняющей его вину, и при этом в этих случаях против такого посягательства допустима необходимая оборона [8]. С точки зрения И.И. Слуцкого, нападение со стороны душевнобольного лица относится к крайней необходимости [14].
В то же время, исходя из анализа действующей редакции ст. ст. 37 и 39 УК РФ, можно выявить следующие критерии правомерности необходимой обороны и ее отличие от крайней необходимости.
Таблица 1.
Условия правомерности необходимой обороны
Условия правомерности
Относящиеся к общественно опасному посягательству Относящиеся к защите
1. общественная опасность: способность причинения существенного вреда защищаемым общественным отношениям 1. направленность вреда исключительно на посягающего
2. наличность: соответствие посягательства и состояния необходимой обороны во времени 2. своевременность применения защитных мер
3. действительность (реальность): объективное существование посягательства 3. соответствие средств защиты характеру и степени общественно опасности посягательства для посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося / другого лица / непосредственной угрозой применения такого насилия
Право на необходимую оборону в равной мере распространяется на всех лиц, независимо от их профессиональной / иной специальной подготовки и служебного положения; также независимо от возможности избежать посягательства / обратиться за помощью к другим лицам / органам
Таблица 2.
Отличие необходимой обороны от крайней необходимости
Разграничение необходимой обороны и крайней необходимости
Критерии Необходимая оборона Крайняя необходимость
1. источник опасности Поведение человека Любые факторы
2. направленность вреда Только посягающему Третьим лицам
3. характер вреда Причиненный вред может быть больше предотвращенного Причиненный вред меньше предотвращенного
4. возмещение причиненного вреда — +
5. причинение вреда при превышении условий правомерности Привилегированные составы (ст. ст. 108, 114 УК РФ) Смягчающее обстоятельство (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ)
Следует отметить, что состояние необходимой обороны может появиться до начала посягательства, если существует реальная угроза его возникновения, а закончиться после фактического окончания посягательства, если обороняющемуся не был ясен момент его окончания. Мнимая оборона в некоторых случаях (извинительная ошибка) также может приравниваться к состоянию необходимой обороны. Такой подход абсолютно справедлив, учитывая экстремальные обстоятельства как объективного, так и субъективного
плана, характерные для необходимой обороны. Однако практически обосновать наличие соответствующего права бывает достаточно сложно. Тем более, не следует усугублять ситуацию, смешивая рассматриваемый институт с институтом крайней необходимости, что присутствует в вышеизложенной позиции И.И. Слуцкого. Соответствующие нормы не только имеют различное содержание, но и существенно отличаются в правовой оценке содеянного в указанных обстоятельствах и последствиях для лиц, реализовавших конкретное право (обязанность возмещения причиненного вреда; его соотношение с предотвращенной опасностью; влияние на пределы ответственности при превышении условий правомерности). Весьма странно считать нападение душевнобольного человека фактором крайней необходимости, под которым, как правило, понимаются силы природы, действия животных, объективные обстоятельства. Также сложно в условиях нападения оценить степень психического здоровья лица. Поэтому непонятно, почему обороняющийся от действий «среднестатистического» преступника должен обладать большими полномочиями и «льготами» в ответственности, чем лицо, отражающее нападение психически неадекватного человека.
Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. В соответствии с толковым словарем русского языка, «явный» — совершенно очевидный, хорошо различимый, ясный [15, с. 916]. В то же время «общественная опасность не поддается чувственному восприятию» [6, с. 132]. Поэтому использование данного оценочного критерия скорее затрудняет возможность надлежащей правовой оценки, способствует нарушениям квалификации содеянного и препятствует реализации законного права граждан на самозащиту. Интересен на этот счет опыт зарубежного законодательства. УК ФРГ (§ 33) закрепляет положение, согласно которому, «если лицо превышает пределы необходимой обороны из-за замешательства, страха или испуга, то оно не подлежит наказанию» [16]. В ст. 33 УК Швейцарии определено, что если обороняющийся превышает
пределы необходимой обороны вследствие извинительного волнения или замешательства, вызванного посягательством, то оно не наказывается» [17]. Аналогичные нормы закреплены в УК Польши, Латвии. Таким образом, зарубежный законодатель исключает вину лица, вследствие возникшего душевного волнения при любом из перечисленных в законе видов оборонительных реакций.
И. Козаченко утверждает, что институт необходимой обороны может носить не только индивидуальный характер, но ему не должно противоречить «групповое», коллективное, общенациональное и даже общенародное отражение нападения, если оно носит преступный характер, например, в «горячих точках», при конфликтах на межнациональной или иной почве» [3]. Н. Кондрашков считает, что коллективная необходимая оборона вызывает сомнение по существу, потому что в основе применения институтов уголовного права и уголовной ответственности лежит принцип индивидуальности, а не коллективности. Поэтому сферой применения уголовного закона является индивид [4]. Необходимо подчеркнуть, что при определении правомерности необходимой обороны учитываются душевное состояние обороняющегося, его силы и возможности по отражению посягательства в данной конкретной обстановке; также в случае группового нападения обороняющийся имеет право использовать средства защиты исходя из опасности группы в целом (например, применить оружие даже против невооруженных членов банды). Сомнения в связи с изложенным вызывает позиция Н.К. Кондрашкова о невозможности применения нормы о необходимой обороне в случае отражения коллективного нападения. Такой подход противоречит законодательному подходу и логически не обоснован. То есть если угроза исходит от индивида — право на необходимую оборону присутствует, если же посягательство осуществляется группой лиц — нет. Более того, во всех Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, посвященных вопросам необходимой обороны, всегда присутствует пункт, подтверждающий правомочие при посягательстве нескольких лиц применять к любому из посягающих такие меры защиты, которые
определяются характером и опасностью действий всей группы. Тем не менее все это опять-таки теоретические постулаты, которые могут непредсказуемым образом модифицироваться при применении ст. 37 УК РФ в силу использования оценочных критериев, сложности оценки субъективных факторов, особенностей правоприменительного подхода и т. д.
Пленум Верховного суда в Постановлении от 27.09.2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне
и о причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» [9] пояснил критерии общественно опасного посягательства, когда
обороняющийся не подлежит уголовной ответственности. Это причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (например, ранения жизненно важных органов); применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни
обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т. п.).
Непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. При исследовании вопроса о неожиданности, суду следует принимать во внимание время, место, обстановку и способ посягательства. Надо изучить все предшествовавшие нападению события, а также эмоциональное состояние оборонявшегося. Состояние страха, испуга, замешательства в момент нападения тоже могут стать оправданием для того, кто защищался.
Предполагается, что указанные аспекты обязывают правоохранительные органы соблюдать соответствующие правила. Однако анализ судебной статистики свидетельствует об обратном. Например, за убийство, совершенное
при превышении пределов необходимой обороны, с 2008 по 2011 г. было осуждено в РФ 3023 человека; оправдано — 22 [7]. Одной из основных ошибок является, по мнению ряда исследователей [1], непоследовательная оценка критериев необходимой обороны. Таким образом, граждане, правомерно использующие свое право на необходимую оборону, зачастую необоснованно привлекаются к уголовной ответственности из-за некомпетентности правоохранительных органов и сложностей практической интерпретации критериев правомерности данного права. Можно согласиться с мнением Д. Корецкого о том, что «у нас институт необходимой самообороны фактически уничтожен: убил бандит законопослушного человека — на то он и бандит, а наоборот — тогда виноват выживший» [12].
Нередки случаи, когда органы предварительного расследования и суды при оценке действий граждан, отражавших общественно опасное посягательство, не учитывают характер и степень общественной опасности посягательства, его внезапность, интенсивность нападения, что в результате приводит к неверной оценке поведения данных лиц. Например, К. была обвинена в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека. К. поссорилась со своим сожителем, ссора переросла в драку, к ходе которой сожитель пытался удушить девушку. К. ударила напавшего на неё сожителя, нанеся ему резаную рану [11]. В другом случае М. была осуждена за превышение пределов необходимой обороны к 1 г. 4 мес. лишения свободы в колонии-поселения. М., нанеся М.Г. удары ножом в ходе избиения и удушения ее последним, избрала меры защиты, соразмерные имевшему место посягательства на её жизнь и здоровье со стороны М.Г., при этом в сложившейся ситуации она не могла объективно оценить степень и характер опасности нападения. Таким образом, М. действовала в состоянии необходимой обороны и не допустила превышение её переделов [10].
Подобные примеры далеко не единичны, свидетельствуют о наличии серьезных проблем в установлении и применении разграничительных
критериев уголовно-наказуемой и правомерной защиты, что, в свою очередь, негативно отражается на назначении справедливого и обоснованного наказания, влечет ошибки в квалификации содеянного и нигилизм общества к правовым нормам в целом.
В связи с изложенным интересен опыт зарубежного законодательства. Например, в уголовном кодексе штата Нью-Йорк закрепляется безусловная правомерность причинения смерти посягающему в случаях, прямо указанных в законе. При этом отмечается, что «если лицо управомочено одним из таких положений на применение смертельной физической силы, ничто, содержащееся в каком-либо другом положении, не может рассматриваться как направленное на отрицание или ограничение такого правомочия» [17]. Германский уголовный кодекс закрепляет положение, в соответствии с которым лицо не подлежит наказанию, если превышает пределы необходимой обороны из-за замешательства, страха или испуга [17].
В целях минимизации проблем толкования критериев правомерности необходимой обороны предлагается усовершенствовать действующую редакцию ст. 37 УК РФ:
• Часть 1 изложить в следующей редакции: «Не является преступлением причинение любого вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т. е. при защите прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, создающего угрозу для жизни обороняющегося либо другого лица и/или связанного с применением способа, создающего такую угрозу»;
• Часть 2.1 изложить в следующей редакции: «Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, обусловленные невозможностью адекватной оценки характера и степени опасности действий нападающего вследствие неожиданности посягательства, замешательства или испуга».
Представляется, что предложенные выводы и рекомендации будут способствовать активности граждан в противодействии преступности,
обеспечению правильной квалификации содеянного, соблюдению
основополагающих уголовно-правовых принципов, назначению обоснованного
наказания и уважению общества к уголовному закону в целом.
Список литературы:
1. Воскресов Б.Н. Условия правомерности необходимой обороны // Вестник Владимирского юридического института. — 2012. — № 4. — С. 46—50.
2. Кириченко В.Ф. Общее учение о необходимой обороне. — М., 1948.
3. Козаченко И. Необходимая оборона // Законность. — 1992. — № 6. — С. 23—25.
4. Кондрашков Н.К. Проблемы необходимой обороны // Законность. — 1992. — № 11. — С. 75—78.
5. Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. — М., 1996.
6. Курс советского уголовного права. Т. 2. — М., 1976.
7. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде
РФ / [Электронный ресурс]. — Режим доступа:
http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 11.10.2012).
8. Пионтковский А.А. Учение о преступлении. — М., 1961.
9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и о причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 07.09.2014).
10. Постановление Президиума Мосгорсуда от 10.06.2011 г. по делу № 44У-126/11 / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: Консультант Плюс: судебная практика (дата обращения: 12.11.2013).
11. Протвинский городской суд Московской области. Судебные акты / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: Интернет—портал ГАС «Правосудие» (дата обращения: 10.11.2013).
12. Разговор с Д. Корецким о борьбе с терроризмом // Российская газета. — 2014. — 05 июня. — С. 5—6.
13. Савинов А.В. Механизм установления пределов правомерности причинения вреда при необходимой обороне // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. — 2010. — № 1. — С. 337—345.
14. Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. — Л., 1956.
15. Толковый словарь русского языка / под ред. С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой. — М., 2007.
16. Уголовный кодекс ФРГ. — М., 2006.
17. Уголовное право зарубежных стран: сборник законодательных актов. — М., 2009.
