CC BY
53
УДК 94(571.1)«1917»
Л. Л. ШТЫРБУЛ
Омский государственный педагогический университет, г. Омск
К ВОПРОСУ
О ХЛРЛКТЕРЕ СОБЫТИЙ СЕНТЯБРЯ -НЛЧЛЛЛ ОКТЯБРЯ 1917 г. В ОМСКЕ
И ОМСКОМ ВОЕННОМ ОКРУГЕ
Исследование посвящено революционным событиям сентября-октября 1917 г. в Омске и Омском военном округе. В статье доказывается, что значение данных событий, направляемых левым блоком местных просоветских политических сил, вышло за пределы Омска и региона и стало одним из ярких проявлений общенационального политического кризиса осени 1917 г., предшествовавшего Октябрьской революции. Ключевые слова: Омск, Зап адная Сибирь, революция, Советы, социалистический выбор, левый блок, «красный пояс».
В 1927 г. историк-краевед и свидетель событий Ф. Виноградов в статье, посвященной юбилею октябрьских событий в Омске, высказал мысль о том, что революционные силы Омска в сентябре — октябре 1917 г. добились значительных успехов, и что Советская власть в городе существовала уже тогда: «По существу, в Омске власть уже находилась в руках Советов за два месяца до Октябрьской революции» [1]. Однако в 30-е — 50-е гг. это оригинальное положение не могло получить научной проверки: по устоявшимся историографическим штампам того времени Советская власть нигде в провинции не могла быть установлена ранее 25 октября 1917 г., тем более там, где в это время (в сентябре — начале октября 1917 г.) не было пока еще самостоятельной и сильной организации РСДРП(б).
Но не намного яснее обстояло дело и в исследованиях конца 50-х — 80-х гг.: в это время омские историки традиционно записывали все революционные события и достижения весны — осени 1917 г. на счет местных большевиков, а о революционной деятельности и роли других левых политических сил совсем или почти не упоминали. Деятельность такого важнейшего органа власти, как Западно-Сибирский объединенный комитет революционной демократии (ЗСОКРД) либо вообще обходилась стороной, либо затрагивалась лишь мельком, без углубления в детали [2 — 7]. Причина невнимания была проста и банальна: этот революционный орган власти не был большевистским.
Важным прорывом в исследовании проблемы реальной власти ряда Советов Сибири «дооктябрьского» периода стали выводы известного сибирского советского историка В. Т. Агалакова, показавшего в общем контексте истории Советов Сибири 1917 — 1918 гг. в том числе и те Советы, которые уже в начале осени 1917 г. реально осуществляли власть, хотя и не во всей полноте и не в качестве органов диктатуры пролетариата, а революционно-демократической диктатуры [8, с. 68 — 79]. Другой известный сибирский историк, В. С. Познанский, используя данные из ранее неизвестных документов и приводя
новые факты, не вписывающиеся в старую схему, сумел передать драматизм сентябрьско-октябрьских события в Омске и Омском военном округе, но от выводов о характере данных событий и о качественно новом уровне происходившего все же в целом воздержался [9, с. 59 — 74]. Интересно, что феномен локальных самочинных «советских республик» — своеобразных звеньев «красного пояса» на территории дооктябрьской России 1917 года, как самостоятельный предмет исследования, был рассмотрен в емкой и содержательной статье А. С. Смирнова, но, к сожалению, омские события сентября — начала октября 1917 г., — ярчайшее явление в этом ряду — там не были даже упомянуты [ 10]. Заметным вкладом в понимание событий 1917 г. в Омске и прилегающем к нему регионе стала работа В. Б. Шепелевой, в которой политический процесс в Омске и Омском Прииртышье, в том числе события сентября—начала октября и деятельность ЗСОКРД, рассмотрены автором в преломлении оригинальной научно-практической концепции революционно-демократической альтернативы [11].
Однако до настоящего времени важнейшая страница революционных событий 1917 г. в Омске остается в концептуальном плане и по существу почти неисследованной. Настоящая статья призвана хоть в какой-то мере восполнить данный пробел и ответить на вопрос: каков же характер процессов и событий, происходивших в Омске, а также на территории части Западной Сибири и Омского военного округа (ОмВО) в конце августа, сентябре и начале октября 1917 г.?
25 августа1 1917 г. главнокомандующий Русской армией генерал Л. Г. Корнилов отдал приказ о движении верных ему войск на Петроград с целью не только подавить нарастающую революцию, но и ликвидировать режим буржуазно-демократической республики. Конечной целью августовского выступления было установление открытой военно-террористической буржуазно-помещичьей диктатуры. Сторонники Л. Г. Корнилова активизировались в ряде регионов России, в том числе и в Сибири.
В ответ на это в стране произошел новый революционный подъем, на короткое время объединивший разные политические силы — от большевиков и левых эсеров — до эсеров-центристов и меньшевиков. Корниловский мятеж был подавлен в течение недели. Решительный отпор получили сторонники генерала Корнилова в разных концах страны, в том числе и в Сибири. Особенно активно против корниловщины действовали в регионе революционные и демократические силы Омска, Томска, Красноярска, Черемхово.
В эти дни в Омске был создан чрезвычайный орган — Западно-Сибирский объединенный комитет революционной демократии (ЗСОКРД), в который вошли представители Западно-Сибирских Советов, Военно-Окружного комитета (ВОКом), организаций социал-демократов (большевиков и интернационалистов) и эсеров. В его руководящий (исполнительный) орган вошли: Федько (левый эсер), Новосёлов, Паскевич, Щеглов (умеренно правые эсеры или центристы), Звездов (большевик), Попов, Половников, Богданов и Михельсон (меньшевики-интернационалисты). Кандидатами стали: большевик Лобков, меньшевики-интернационалисты Васенин и Нехаев, левый эсер Ищенко, эсеры правоцентристского оттенка Дербер и Быстрицкий. Председателем ЗападноСибирского объединенного комитета революционной демократии стал К. А. Попов. Задачами комитета объявлялись: «1) объединение выступлений революционной демократии, 2) борьба с контрреволюцией, 3) взятие власти в момент опасности для революции» [12].
В условиях революционного подъема масс комитет осуществил ряд радикальных революционных мероприятий. 30 августа был отстранен от командования округом сторонник Корнилова полковник М. Прединский (выслан за пределы округа). Вместе с Прединским были отстранены от занимаемых должностей его заместитель правый эсер Немчинов и некоторые офицеры и чиновники штаба округа. Упразднен буржуазный орган власти — Коалиционный комитет и отстранен от должности областной правительственный комиссар Н. И. Лепко [9, с. 59; 13, л. 22; 14, л. 4]. Антикорниловские органы возникли и в некоторых других городах Западной Сибири и Степного края.
В ходе борьбы с корниловщиной почти повсеместно в России сложился блок левых сил (синоним — единый революционный фронт [15]), который стал политическим авангардом трудящихся в развивающихся событиях. В Омске и прилегающем к нему регионе в левый блок вошли: Омская объединенная организация РСДРП, состоявшая из двух фракций: большевиков и левых меньшевиков-интернационалистов; левое крыло Омской организации ПСР; ряд беспартийных гражданских и военных активистов Омского Совета рабочих и солдатских депутатов, а также солдатских комитетов разных уровней вплоть до ВОКома. Левый блок поддержали некоторые эсеры-центристы. К этому следует добавить, что 12 октября 1917 г. большевики и меньшевики-интернационалисты организационно размежевались и стали самостоятельными организациями: РСДРП(б) и РСДРП(и), продолжая и дальше играть в левом блоке важнейшую роль. Общими ближайшими целями левых и левоцентристских сил Омска, сплотившихся в левый блок, стали: сохранение демократических завоеваний революции и недопущение новой корниловщины. При этом большинство членов ЗСОКРД, судя по всему, были сторонниками замены
существующего Временного правительства правительством однородно-социалистическим.
Решительность и успехи левого блока в Омске и ряде местностей Западной Сибири не в последнюю очередь определялись тем, что некоторым местным Советам и солдатским комитетам (в том числе ВОКому) в результате сложной и упорной борьбы июля — августа 1917 г. удалось сохранить влияние на основные гарнизоны ОмВО и контроль над ними.
После подавления сторонников корниловщины революционные силы в ряде мест России, в том числе Сибири, попытались закрепить достигнутые успехи и пойти дальше, вступив в конфликт уже с Временным правительством. На территории Сибири наиболее активно эти события развивались в Омске и Омском военном округе: произошла так называемая «омская история», которая едва не всколыхнула всю страну.
Вскоре после подавления Корниловского мятежа, 4 сентября 1917 г. А. Ф. Керенский потребовал распустить чрезвычайные органы, созданные для борьбы с корниловщиной. Этому требованию в России подчинились отнюдь не все антикорниловские комитеты, в том числе и ЗСОКРД в Омске. Получив информацию о решительных действиях омичей, в ходе антикорниловской борьбы явно вышедших, с точки зрения правительства, за рамки «государственной необходимости», Керенский приказал ликвидировать «омскую историю» [9, с. 65; 16, л. 20]. Однако 5 сентября ЗСОКРД самораспуститься отказался. Через несколько дней Временное правительство стало открыто угрожать Омску, Томску и мятежному Военному округу карательной экспедицией [17, л. 64], подобной той, что в эти дни была снаряжена против Ташкента. 16 сентября на заседании Омского Совета его председатель и глава ЗСОКРД К. А. Попов внес на обсуждение вопрос «О безусловной необходимости создания в Омске Красной гвардии» [ 18, л. 20; 19, с. 13]. В эти дни в дополнение к уже существовавшим в Омске с весны 1917 г. отдельным отрядам рабочей Красной гвардии возникла дружина охраны революции, подчиняющаяся Совету [20, с. 43].
Во второй половине сентября 1917 г. левый меньшевик-интернационалист прапорщик П. Н. Половников был назначен исполняющим обязанности командующего Омским военным округом и, несмотря на недовольство Временного правительства, фактически командовал ОмВО до самого Октябрьского переворота (вместо избранного на конференции представителей ОмВО 12— 13 сентября эсера левоцентристского толка из Томского гарнизона Е. И. Яниц-кого, так и не вступившего в должность). Половников продолжал командовать и позднее, до середины ноября [9, с. 64; 21, с. 259]. Таким образом, под руководством большевиков, меньшевиков-интернационалистов и левых эсеров Омск и, частично, территория Военного округа, превратились в одно из звеньев «красного пояса» Российской республики, сложившегося к этому времени из подобных самочинных локальных «республик» разной величины (Кронштадтская, Шлиссельбургская, Царицынская, Харьковская, Луганская, Красноярская, Ташкентская [10, с. 62 — 66], Гуляйпольская, Черемховская и др.).
Гарнизоны Омска, Томска, Барнаула были настроены на вооруженный отпор карателям [22, с. 409 — 410]. 24 сентября Объединенный ИК Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Енисейской губернии и Бюро Советов Средней Сибири, заслушав сообщение об угрозе карательной экспедиции против Омска и Томска, опубликовали резо-
люцию, в которой выражали решимость «поддержать Советы городов Омска и Томска всеми средствами», находящимися в распоряжении этих органов [23, с. 70]. В то же время правоэсеровское руководство Новониколаевского гарнизона было настроено неодобрительно к действиям руководства Омска и ОмВО; существовала опасность, что в случае движения на Омск карательной экспедиции Ново-николаевск может ее поддержать. В создавшихся условиях в Объединенном комитете и ВОКоме стали обсуждать вопрос о возможном вооруженном столкновении с правительственными войсками, но и, одновременно, начали вести переговоры с правительством.
Часть эсеров-центристов (А. М. Краснусов, В. В. Паскевич и другие), входя в ЗСОКРД, не одобряли революционных мер, но и в открытую против них, как правило, не выступали. Правоцентристские и крайне правые эсеры, по понятным причинам не допущенные в комитет, вели себя иначе: они самоустранились от событий и притихли, но только на время. Если во время Корниловского мятежа и в первые дни после его подавления отнюдь не левая по составу Городская дума с подачи фракции эсеров формально поддержала отдельной резолюцией анти-корниловские мероприятия [24], то к концу сентября эта же дума, в том числе почти вся ее эсеровская фракция, совместно с «кадетами», домовладельцами, народными социалистами и «Единством», стали центром сплочения контрреволюционных сил города. Гордума критиковала деятельность ЗСОКРД и предлагала безоговорочно подчиниться Временному правительству. В условиях жесткого противостояния ЗСОКРД, Омского ВОКома и всех революционных сил Западно-Сибирского региона с Временным правительством, в Омске вновь активизировались сторонники Л. Г. Корнилова. В данной ситуации они (из числа скрытых монархистов и «кадетов») не прекращали работу по сплочению всех контрреволюционных сил города, в том числе и крайне правого крыла омских эсеров, но вели ее очень осторожно.
В конце сентября, когда ситуация в Омске и ОмВО зашла влево до опасного далеко и существенно возросла реальная угроза карательной экспедиции, на заседании Омской гордумы был поставлен вопрос об отозвании из Объединенного комитета революционной демократии представителей гордумы; кроме того, обсуждался вопрос и о дальнейшей судьбе самого Комитета революционной демократии. Против правых здесь выступили немногие, и среди них — эсер левого крыла омской организации ПСР А. П. Оле-нич-Гнененко, который в своей речи попытался доказать необходимость существования Комитета революционной демократии и закончил свое выступление словами: «Орган объединенной демократии будет существовать до того момента, пока мы не услышим голоса Всероссийского демократического совещания» [25].
На данном заседании большинство гласных гор-думы высказалось вообще за упразднение Объединенного комитета революционной демократии. Лидер омских кадетов В. А. Жардецкий, выступая в своей обычной экспрессивной и злобной манере, так характеризовал ситуацию: «Омск находится в открытом мятеже против Временного правительства... Здесь происходит то же, что и в Ташкенте, только в Ташкенте — буйная форма помешательства, а у нас — тихая» [25].
Тем временем умеренное крыло омской демократии стало все больше проявлять колебания, нереши-
тельность, а то и трусость. Любопытный штрих: в разгар событий П. Я. Дербер под благовидным предлогом покинул Омск. В местной прессе сообщалось: «Председатель областной земельной управы П. Я. Дер-бер выехал 12 сентября в область. Цель поездки — ознакомление с деятельностью уездных земельных комитетов и инструктирование» [26]. Не менее двух раз в эти дни отказался председательствовать на объединенном заседании бюро Военного отдела Омского Совета и Гарнизонного комитета один из сопредседателей, депутат Спасский, на что особо указал присутствующим большевик Воеводин, потребовавший факты отказа зафиксировать в протоколе [17, л. 65; 27. л. 64].
В то же время левые элементы Омска и Омского гарнизона продолжали консолидироваться. Большевики, левые эсеры и меньшевики-интернационалисты проявили в эти дни редкое единодушие. Лидер левого крыла Омской организации ПСР Н. Е. Ишмаев во второй половине сентября находился в Петрограде на Демократическом совещании и как мог пытался разъяснить там сущность «омских событий», смягчить реакцию правительственных кругов на происходящее в Омске и ОмВО и не допустить карательной экспедиции [28]. Омских левых в их отдельных мероприятиях поддерживал утвержденный в Петрограде на должность Правительственного комиссара Акмолинской (Омской) области эсер-центрист А. Е. Новоселов [29, л. 1].
В конце сентября — начале октября обстановка в самом Омске серьезно осложнилась. С одной стороны, трудящиеся Омска, борясь за свои социальные права и будучи ободрены успехами революционных органов власти, перешли в наступление на предпринимателей. С другой стороны, и буржуазные и социал-соглашательские силы города и региона ответили на это дальнейшим сплочением и активизацией. ЗСОКРД, Омский Совет, ВОКом и другие революционные органы оказались в сложном политическом положении: они не могли не поддержать во многом справедливые требования трудящихся, но забастовки в городе представлялись для них в это время нежелательными. Поэтому было сделано все для того, чтобы решить вопросы путем переговоров между рабочими и капиталистами. Но избежать забастовок в Омске все же не удалось.
21 сентября Омский Совет вынес решение поддержать забастовку омских железнодорожников и ходатайствовать перед Временным правительством через ЦИК Советов об удовлетворении их справедливых требований. Но всеобщая забастовка железнодорожников России была признана Омским Советом в данный момент нецелесообразной. В этот же день металлисты Омска, забастовавшие на несколько дней раньше, решили продолжить свою забастовку после отказа крупных владельцев в удовлетворении их требований. Состоявшееся на фоне этих событий внеочередное заседание Совета профсоюзов 21 сентября обсудило вопрос об организации в Омске уже всеобщей городской забастовки. 23 сентября Омский Совет принял резолюцию, в которой согласился со всеобщей железнодорожной забастовкой и, в силу того что забастовка неизбежна, призвал приложить максимум усилий, чтобы придать ей организованный характер. 27 сентября грянула забастовка рабочих — строителей здания Управления Омской железной дороги, а 4 октября состоялось экстренное совещание торгово-промышленных служащих по вопросу о выработке требований к предпринимателям [20, с. 42, 43, 74].
Ситуация в городе осложнялась угрозой продовольственных беспорядков. Если забастовочное движение проходило организованно и, в целом, под контролем революционных органов власти, то прод-беспорядки, прокатившиеся в сентябре — октябре 1917 г. по 36 губерниям с запада на восток, грозили воцарением анархии и могли быть направлены как против буржуазных, так и революционно-демократических органов власти. В начале октября продбес-порядки достигли Акмолинской (Омской) области и Омска. Они продолжались в Омске со 2 по 5 октября и едва не вылились в массовый погром. Аналогичные события произошли в Петропавловске, и там погрома избежать не удалось [30].
На фоне этого контрреволюционные силы Омского региона, и прежде всего «кадеты», совместно с казачьей верхушкой, попытались поднять против революционных сил города казаков прииртышских станиц. 10 — 21 сентября состоялся II съезд Сибирского казачьего войска. Под давлением кулацко-офицерских слоев было принято решение об отзыве представителей казачества из Советов рабочих и солдатских депутатов. Однако и после этого при Омском Совете активно продолжала работу казачья секция [20, с. 42]. Войсковое правительство во главе с генералом Копейкиным и полковником Березовским попыталось объявить мобилизацию казаков близлежащих к Омску станиц с тем, чтобы использовать их против Советов и ЗСОКРД.
В создавшихся условиях революционные силы города вынуждены были пойти на крайнюю меру — ввести военное положение. Нужно признать, что юридически этот шаг был детально проработан и подготовлен, чему способствовало нахождение в ЗСОКРД ряда юристов и, в особенности, председателя этого органа К. А. Попова. С утра 5 октября Омск был объявлен на военном положении на основании постановления Акмолинского (Омского) Областного исполнительного комитета, в согласии с Западно-Сибирским Объединенным Комитетом революционной демократии и Исполнительным комитетом Омского Совета рабочих и солдатских депутатов. Приведение в действие этого постановления было возложено на «Особый Военный Совет», действующий совместно с гражданскими и военными властями (в состав этого органа вошли наиболее решительные и активные революционные деятели города, в том числе большевик А. А. Звездов). «Всякое неподчинение и неисполнение настоящего постановления будет пресекаться самыми решительными мерами вплоть до применения в необходимых случаях силы оружия. Виновные будут привлекаться к уголовной ответственности по всей строгости закона». Постановление было подписано Акмолинским (Омским) Областным исполнительным комитетом, Областным комиссаром Временного правительства эсером-центристом А. Е. Новоселовым, временно исполняющим обязанности командующего войсками Омского военного округа прапорщиком меньшевиком-интернационалистом П. Н. Половниковым, Омским Военно-Окружным комитетом [20, с. 74 — 76; 31].
Стараниями революционных сил (в том числе и в самой казачьей среде) контрреволюционное выступление казачьих верхов было сорвано. 5 октября по постановлению Совета казачьих депутатов Сибирского казачьего войска несколько офицеров арестованы. Мобилизованные рядовые казаки охотно разошлись по станицам [20, с. 43]. Вскоре Особый Военный Совет сделал со своей стороны попытку прекратить стачку. Для этого им было созвано 7 ок-
тября в Доме Республики совещание из представителей предпринимателей и стачечного комитета, но соглашения на этом совещании в очередной раз достигнуто не было [32]. В эти же дни были ликвидированы последствия продовольственных беспорядков, и в городе наступило относительное спокойствие.
Однако, несмотря на успехи революционных сил, ситуация в Омске и вокруг него продолжала оставаться сложной. Не нужно забывать, что наряду с Советами, солдатскими комитетами и ЗСОКРД в Омске и регионе оставались органы буржуазной власти, хотя и оттесненные, отодвинутые в сторону, но вполне реальные (гордума, штаб ОмВО, управляющий губернией (новый), создаваемые как раз в это время земства, Управа и штаб Сибирского казачьего войска). Сбрасывать их потенциал было пока что рано, тем более что за ними стояла поддержка центрального Временного правительства и ряда сибирских буржуазных центров власти, у которых было свое видение перспектив развития политического процесса. 1 октября Омская гордума приняла решение послать в Томск на буржуазный и соглашательский по составу Первый Сибирский областной съезд два своих делегата [33]. Через несколько дней в очередной раз правые и правоцентристские элементы гордумы выступили с протестом против существования Особого Военного Совета, назвав этот орган власти диктаторским и незаконным. Больше всех возмущался и протестовал лидер омских «кадетов» В. А. Жардецкий [32].
Сложность и шаткость ситуации, наглядный пример карательной экспедиции против аналогичной «Ташкентской республики» (с разгромом там революционных сил в конце сентября), ответственность за жизни людей — все это привело к тому, что руководство ЗСОКРД стало склоняться к компромиссу, проявляя понятную нерешительность в дальнейших шагах и чрезвычайную взвешенность, готовность на определенные уступки Временному правительству. В 20-х числах сентября в Омск прибыл полномочный представитель Временного правительства Сверчков, целью которого было «непосредственное ознакомление с событиями последнего времени, имевшими место в Омске» [34]. 11 октября в Омск для переговоров с революционным руководством округа прибыла комиссия ЦИКа и Временного правительства [9, с. 71]. Таким образом, открытого вооруженного столкновения удалось избежать: руководители Объединенного комитета и ВОКома пошли на некоторые уступки Временному правительству во избежание напрасных жертв и не будучи уверены в победе; Временное правительство пока отказалось от применения прямой силы в отношении мятежного округа и его «столицы». Грандиозные события 24 — 26 октября 1917 г. в Петрограде поставили в «омской истории» точку: и в стране, и в Западной Сибири, ив ее военно-политическом центре — Омске теперь создалась уже иная военно-политическая ситуация.
Таким образом, в конце августа — начале сентября 1917 г. в Омске и ряде городов и местностей Омского военного округа, в условиях борьбы с корниловщиной и дальнейшего противостояния Временному правительству, сложилось и в течение сентября — октября существовало своеобразное региональное двоевластие: революционно-демократические и буржуазные органы власти со значительным преобладанием первых над вторыми.
Однако, обладая в этот период всеми необходимыми силами для устранения буржуазных органов
власти в Омске и части региона, местные Советы, солдатские комитеты и ЗСО КРД, руководимые блоком левых политических сил (большевиков, меньшевиков-интернационалистов, левых эсеров, беспартийных левых) на это не пошли, так как в условиях существования центральной буржуазной власти в лице Временного правительства они, проявляя понятную осторожность, не сочли это пока необходимым и не стали рисковать. В советской историографии подобные позиции критиковались как мелкобуржуазные, непоследовательные и соглашательские. Но так ли это даже с революционной точки зрения? Не слишком ли много требовали от таких революционных очагов «задним числом» некоторые профессиональные историки? Не следует ли признать, что существование подобных революционных анклавов в Российской Республике, во-первых, явилось закономерным отражением складывавшейся в стране общей кризисной ситуации и, во-вторых, уже само по себе имело важнейшее значение в приближении Октябрьского переворота в столичном Петрограде, одновременно создавая почву для последующего оперативного установления полновесной Советской власти на местах? Уже всего этого в тех непростых политических условиях сибирской провинции было отнюдь не мало.
Примечания
1 Все даты в статье даны по старому стилю, действовавшему в России до 31 января 1918 г.
Библиографический список
1. Виноградов В. Десять лет назад. Рабочий путь (Омск). 1927. 20 сентября.
2. Фабричный А. В. Борьба за Советы. Омск: Облгосиздат, 1942. 91 с.
3. Клеткин И. Д. Борьба за установление Советской власти в Омске и области. Омск: Б. и., 1957. 43 с.
4. Хайруллин Н. Б. Большевики Омска в период Октябрьской революции. Омск: Кн. изд-во, 1957. 116 с.
5. Чижов И. Г., Кондриков Б. В. Победа социалистической революции в Омской области. Омск: Б и., 1958. 85 с.
6. Самосудов В. М. Установление Советской власти в Омске и области // История СССР (Москва). 1967. № 5. С. 103-118.
7. Очерки истории Омской областной организации КПСС. Омск: Кн. изд-во, 1987. 400 с.
8. Агалаков В. Т. Советы Сибири (1917-1918 гг.). Новосибирск: Наука (Сиб. отд-е), 1978. 255 с.
9. Познанский В. С. Сибирский красный генерал. Новосибирск: Наука (Сиб. отд-е), 1972. 270 с.
10. Смирнов А. С. Большевики и революционное творчество на местах (июль — октябрь 1917 г.) // Вопросы истории КПСС (Москва). 1979. № 6. С. 59 — 69.
11. Шепелева В. Б. Омское Прииртышье — год 1917-й. Омск: Изд-во ОмГУ, 2000. 112 с.
12. Омский вестник. 1917. 6 сентября.
13. Государственный исторический архив Омской области (ГИАОО). Ф. 662. Оп. 1. Д. 10.
14. ГИАОО. Ф. 662. Оп. 1. Д. 12.
15. Рабочий путь [Правда] (Пг.). 1917. 19 сентября.
16. ГИАОО. Ф. 662. Оп. 1. Д. 16.
17. ГИАОО. Ф 662. Оп. 1. Д. 46.
18. ГИАОО. Ф. 662. Оп. 1. Д. 16.
19. Незабываемые дни. Хроника событий // Политинформатор и агитатор (Омск). 1987. № 19. С. 12 — 14.
20. Летопись газетных статей: Хроника событий 1917 года в г. Омске. Омск: Б. и., 1977. 123 с.
21. Революционное движение в военных округах. Март 1917 — март 1918. Сб. документов. М.: Наука, 1988. 486 с.
22. Шорников М. М. Большевики Сибири в борьбе за победу Октябрьской революции. Новосибирск: Б. и., 1963. 647 с.
23. Омские большевики в период Октябрьской революции и упрочения Советской власти (март 1917 — май 1918 г.): сб. документ. материалов. Омск: Кн. изд-во, 1958. 278 с.
24. Омский вестник. 1917. 8 сентября.
25. Омский вестник. 1917. 29 сентября.
26. Омский телеграф. 1917. 16 сентября.
27. ГИАОО. Ф. 662. Оп. 1. Д. 85.
28. Штырбул А. А. Никита Ефимович Ишмаев (историко-биографическое исследование). Омск: Изд-во ИП Макшеева Е. А., 2009. 60 с.
29. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Д-14. Оп. 1. Д. 29.
30. Шулдяков В. А. Революция, свершенная натощак. Омская правда. 1991. 6 ноября.
31. Слово трудового крестьянства (Омск). 1917. 7 октября.
32. Омский вестник. 1917. 13 октября.
33. Омский вестник. 1917. 1 октября
34. Сибирская речь (Омск). 1917. 26 сентября.
ШТЫРБУЛ Анатолий Алексеевич, доктор исторических наук, профессор (Россия), профессор кафедры «Всеобщая история, социология и политология» Омского государственного педагогического университета; эксперт Российской академии наук. Адрес для переписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 29.03.2017 г. © А. А. Штырбул
