CC BY
12
ДУХОВНОЕ И ФИЗИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ НАЦИИ
УДК 140.8 ГРНТИ 02.31.55
К ВОПРОСУ О ФИЛОСОФСКИХ ОСНОВАХ УНИВЕРСИТЕТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Мамай Е.В.
Омский государственный технический университет
Россия, 644050, г. Омск, просп. Мира, д. 11; www.omgtu.ru
В статье анализируются, с одной стороны, позиции основоположников теории «постиндустриального/информационного общества», их взгляды на роль информации в современном социуме, масштабы её распространения посредством информационно-коммуникативных технологий. Особый акцент делается на том, что именно информация выступает одним из главных факторов общественных преобразований. С другой стороны, осмысляются аргументы критиков концепций постиндустриализма. Отчасти соглашаясь с этими доводами, автор приходит к выводу, о том, что Д. Белл, И. (Ё.) Масуда, О. Тоффлер, Г. Хендерсон, М. Кастельс зафиксировали важнейшие тенденции современного общества. Ответом на эти тенденции должно быть не просто сохранение, а усиление, максимальное распространение в обществе тех образовательных традиций, которые получили название «университетских», противостоящих «мозаичным», узкопрофессиональным.
Ключевые слова: постиндустриальное общество, информационное общество, знание, информационно-коммуникативные технологии, философия, высшее образование.
REVISITING THE PHILOSOPHICAL BASIS OF UNIVERSITY EDUCATION
E. V. Mamay
Omsk State Technical University
Russia, 644050, Omsk, pr. Mira, 11; www.omgtu.ru
The article critically analyzes, on the one hand, the positions of the founders of the theory of «post-industrial/information society», in particular, their views on the role of information in modern society, on the extent of its dissemination in the latter through information and communication technologies. Special emphasis is placed on the fact that information is one of the main factors of social transformation. On the other hand, the arguments of critics of postindustrial concepts are interpreted; partly agreeing with these arguments, the author concludes, first, that D. bell, I. (E) Masuda, O. Toffler, G. Henderson, and M. Castels have recorded the most important trends in the modern society. Secondly, the response to these trends should be not just to preserve, but also to strengthen and maximize the spread of those educational traditions in society that have been called «academic», which are opposed to «mosaic» and restricted professional ones.
Keywords: post-industrial society, information society, information, knowledge, information and communication technologies, philosophy of education.
© Мамай Е.В., 2020
«Сегодня общепризнано, что знание превратилось в предмет колоссальных экономических, политических и культурных интересов настолько, что может служить для определения качественного состояния общества, контуры которого лишь начинают перед нами вырисовываться» [1, с. 7].
Генеральный директор ЮНЕСКО К. Мацуура, доклад «К обществам знания»
В последней трети XX в. появляются признаки кризиса индустриализма как основы функционирования промышленно развитых стран. Практически, мыслители ХУ11-Х1Х вв. оказались единодушными в оценке научно-технического прогресса в качестве силы, которая сделает цивилизацию не только богаче, но и счастливее, добрее, т. е. решит все моральные, душевные проблемы людей, преодолеет все конфликты. (Из философов «первой величины» в качестве исключения можем назвать, пожалуй, только Ж.Ж. Руссо, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше). В ХХ столетии науку, технику и основанную на них идеологию индустриальной цивилизации критиковали (с той или иной степенью радикальности) такие великие мыслители, как А. Бергсон, Р. Генон, Ж. Делез, Ж. Лакан, Ф. Лиотар, П. Фейерабенд, М. Фуко, М. Хай-деггер, М. Шелер, О. Шпенглер, М. Элиаде, К.Г. Юнг.
Для нас эта критика представляет интерес потому, что именно в её свете некоторые авторы, например наш современник, известный советский и российский учёный ХХ-ХХ1 вв. С.Г. Кара-Мурза, предлагают брать во внимание появление теорий постиндустриального (информационного, технотронного) общества, «третьей волны» цивилизации, разрабатывавшихся Д. Беллом, И. (Ё.) Масудой, О. Тоф-флером, П. Дракером. Г. Хендерсоном, М. Кастельсом и др. Иначе говоря, их теоретические построения суть признаки кризиса индустриализма как основы функционирования промышленно развитых стран [2, с. 294]. Рассмотрим, какие общественные процессы дали основания для этого вывода.
Происходит развитие информационно-коммуникативных технологий, модифицирующих систему общественных отношений. Например, возрастает влияние техники на человека. Наблюдается рост использования различных средств коммуникации между людьми. Такие преобразования свидетельствуют о возникновении технократического общества, где проблемой является отчуждение в рамках общественных отношений.
Открытый доступ к значительному объёму информации, новым способам её передачи
и накопления послужил стимулом для формирования нового информационного сознания [3, с. 4]. В частности, благодаря интернету распространяется информация для неограниченного числа потребителей. Таким образом, происходит преломление и интерпретация информации через множество сознаний. Современная компьютерная техника даёт возможность создания искусственных миров и новых объектов, существующих независимо от реальности.
Сразу оговоримся, что будем исследовать проблемы постиндустриализма при помощи сопоставления позиций оппонентов и апологетов концепции. Такой подход позволяет подробно остановиться на достоинствах и недостатках основных направлений теории (роли теоретического знания, производства преимущественно услуг, доминирования профессионального и технического класса, появления высокотехнологических технологий).
Постиндустриальное общество, как мы уже упомянули, часто называют «информационным», поскольку в нём главную роль играет информация. Постиндустриальное общество в первую очередь характеризуется «повышающейся ролью теоретического знания» [4, с. 293], информационное общество характеризует постиндустриальное общество в контексте «информационной революции» [5, с. 142]), «общества знания» (понимаемого как «новое пространство социального бытия») [6, с. 200], которое «развивается в контексте развития информационного общества» [6, с. 200] за счёт использования технологий «получения и обработки информации при непрерывном личностном образовательном процессе» [6, с. 200]).
Таким образом, основной задачей работы является изучение точек зрения исследователей теории постиндустриального общества. Один из её основоположников американский социальный философ ХХ в. Д. Белл в работе «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» делит историю человечества на доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное общество. Первое является преимущественно добывающим,
второе — производящим, третье — обрабатывающим [7, с. 31]. Во второй половине ХХ в. он вводит понятие «интеллектуальная технология» [7, с. 39], отмечает слияние науки и инженерии. На рубеже XXI в. происходит всё большее проникновение компьютеров в жизнь человека, размываются границы между электронной коммуникацией и обработкой информации [7, с. 33].
Американский философ, социолог и футуролог ХХ-ХХ1 в., автор концепции «общество третьей волны» Э. Тоффлер в развитие общества выделяет три волны: первая — доиндустриальные культуры; вторая — индустриальные; третья — супериндустриальные, связанные с развитием информационных технологий [8, с. 161]. Он отмечал, что создание новой цивилизации будет сопровождаться де-массификацией СМИ, несущей в себе колоссальный скачок информации, возрастанием роли телекоммуникационных технологий.
Японский социолог и футуролог XX в. И. (Ё.) Масуда ведущую роль постиндустриального общества отдаёт технологиям передачи информации как новой движущей силе [8, с. 161]. Учёный считал, что информационный продукт может стать новым рычагом развития общества.
Авторы статьи «Роль информационно-коммуникативных технологий в формировании и развитии информационного общества» С.А. Иванов, О.С. Опекун указывают, что с развитием постиндустриального общества происходит телекоммуникационная революция обработки информации [9, с. 273], что верно, поскольку становятся популярными различные средства коммуникации между людьми, средства передачи информации, растёт количество пользователей ПК. Д. Белл даёт характеристику постиндустриальному обществу как новой стадии социальной революции. По его мнению, информационные технологии связывают социум в единое целое, что приводит к увеличению «социальной плотности». В.В. Орлов, В.С. Гриценко в статье «Постиндустриальное общество и новая форма труда» пишут: «Белл отмечал, что каждое общество опиралось на знания, но только в информационном обществе теоретические исследования становятся основой технологических инноваций» [10, с. 62]. Связано это с использованием знаний в наукоёмких отраслях промышленности.
В монографии «Постиндустриализм. Опыт критического анализа» авторы М.А. Де-
ева, В.И. Якунин, С.С. Сулакшин, В.Э. Багда-сарян, С.Г. Кара-Мурза, Ю.А. Сафонова рассматривают пять основных критериев «постиндустриального общества», которые определяет Д. Белл — смещение экономической деятельности от производства товаров к производству услуг; увеличение доли квалифицированных видов труда; превращение знания в источник производительности и роста; повышение возможности планирования и контроля технологического роста; расцвет интеллектуальной технологии [11, с. 25].
Известный английский учёный Т. Стоу-ньер отождествляет информацию и знание с капиталом. Он отмечает: «Нет ни одного способа производительного приложения труда, который в то же время не был бы приложением информации» [8, с. 161]. Таким образом, Т. Стоуньер считал, что в постиндустриальном обществе происходит социально-экономическое использование информации, информационные ресурсы являются основным ресурсом, его экономической ценностью, который можно добыть, накопить и сохранить.
Испанский социолог-постмарксист рубежа ХХ-ХХ1 вв. М. Кастельс в работе «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» уделяет внимание «информацио-нальному» капитализму, считая, что источник производительности при данном способе развития заключается в технологии создания знаний, обработки и распространения информации [8, с. 162].
Наш соотечественник и современник российский экономист, социолог и политический деятель В.Л. Иноземцев в определении сущности информационного общества выделяет экономический фактор. Он делит историю цивилизации на три эпохи [9, с. 274]:
- доэкономическую, основной тип деятельности — предтрудовая активность, помогающая человеку в борьбе за выживание;
- экономическую, труд — осмысленная деятельность;
- постэкономическую, творческая деятельность людей с развитым интеллектом.
Важным фактором информационного общества он считает знания и информацию. Информация, по его мнению, является неисчерпаемым ресурсом для развития производства.
Несмотря на наличие различных подходов к теории «постиндустриального общества», все исследователи отмечают высокое
значение знаний в переходе к «постиндустриальному обществу», необходимость информационно-коммуникативных технологий в его формировании и развитии.
Концепция постиндустриального развития общества получила широкий резонанс среди зарубежных и российских учёных. Исследуя процессы, происходящие в современном обществе с учётом технологических и информационных изменений, они выделяют определённые характеристики: снижение роли материального производства и повышение роли информации, знаний и информационных технологий. Знания и информация выступают в качестве важного ресурса, источника производительности. Происходит информационное взаимодействие людей, обеспечивается свободный доступ к мировым информационным ресурсам, формируется информационное государство, увеличивается численность занятых производством информационных продуктов и услуг.
Концепция постиндустриального общества является объектом не только апологии, но и острой критики. Авторы книги «Постиндустриализм. Опыт критического анализа», видные отечественные современные социальные мыслители В.И. Якунин, С.С. Сулакшин, В.Э. Багдасарян, С.Г. Кара-Мурза, М.А. Деева, Ю.А. Сафонова отмечают, что теорию постиндустриального общества сложно назвать теорией или концепцией. Они дают ей статус идеологии.
Во-первых, это связано с тем, что нет единого термина «постиндустриальное общество», рамочное понятие размыто. Разные авторы используют собственную терминологию, выделяя характерные особенности.
Во-вторых, значения, которыми наделяется идеологема, могут меняться с течением времени в соответствии с политической прагматикой. Д. Белл считал концепцию индустриализма инструментом теоретического анализа, В.Л. Иноземцев выдвинул идею двух объективно существующих моделей современного постиндустриализма — в США и Европейском союзе.
В-третьих, формирование иллюзии понимания делает концепцию постиндустриализма внутренне противоречивой.
В-четвёртых, факт эмоциональности выводит обсуждение темы постиндустриализма из сферы противоречия в морально-этическую и эмоциональную [11, с. 55].
Указанные авторы рассматривают пять основных критериев «постиндустриального общества», которые определял Д. Белл: смещение экономической деятельности от производства товаров к производству услуг, увеличение доли квалифицированных видов труда, превращение знания в источник производительности и роста, увеличение возможности планирования и контроля технологического роста, расцвет интеллектуальной технологии [11, с. 25]. В указанной монографии они рассматривают основные тезисы проблематики постиндустриального общества.
Здесь и размытость понятия «постиндустриальное общество». Оппоненты теории постиндустриализма считают её основанием для отказа называть постиндустриализм научной теорией, они называют его идеоло-гемой, аргументируя это тем, что расплывчатость — одна из характеристик идеологемы. Апологеты, видя размытость понятий и нецелостность представлений о постиндустриальном обществе, стремились уйти от самого термина, при этом называли его информационным обществом (Ф. Махлуп и Т. Умесао), технотронным обществом (З. Бжезинский), обществом знаний. Но и в этом случае проблема размытости оставалась. И.Я. Левяш пишет: «Это не концепция, понимаемая как систематизированное теоретическое моделирование сущности, а гипнотическая идея, в которой главное — не прозаическое сущее, а привлекательное должное».
Какова же ответная реакция сторонников постиндустриализма на данное утверждение? В ответ на такую критику апологеты постиндустриализма не доказывают обратное (наличие объяснительной функции у концепции постиндустриального общества), а прибегают к тактике уклонения от спора. Они уводят дискуссию в другое направление, например, высказываются о «постиндустриальном обществе» не как о научной теории, а как о популярности данной концепции на Западе. Таким образом, они говорят о другой характеристике — популярности, при этом не доказывая научной ценности постиндустриализма.
Это и неоправданность прогностических претензий концепции постиндустриального общества. Представители постиндустриализма утверждают, что теория постиндустриального общества является эффективным теоретическим инструментом исследования тенденций развития обществ в XXI в. Критики же
считают, что за полвека существования теории постиндустриального общества многие выводы приверженцев теории не подтвердились на практике. В.Л. Иноземцев утверждает, что «нельзя упрекать исследователей за недостаточное внимание к тем фактам и процессам, которые в их время не могли рассматриваться как основополагающие или всеобщие». На наш взгляд, безусловно, не совсем правомерным является сопоставление современными учёными древних философских идей, которые являлись прогностическими по отношению к современным реалиям.
Указан и дефицит научности в подходе к проблемам. Критики считают теорию постиндустриализма несостоятельной, как модель, описывающую современное состояние общества. Например, центральным тезисом концепции является утверждение о доминировании творческого труда над другими потребностями. В России существует версия утопической мысли о постиндустриализме: человечество якобы будет обходиться без материального производства — промышленности и сельского хозяйства. Большая часть российских граждан не стремится воспринимать проблемы государства как общие, для решения которых требуется всеобщая мобилизация усилий. Как следствие, из-за пессимистического восприятия будущего нет и его общего образа. Периодизация эволюции общественного производства предполагает, что на смену аграрному производству приходит промышленное производство, а затем нематериальное производство (услуги, сервис). Возникает вопрос: согласно логике, аграрное и промышленное производство должно исчезнуть? Но это невозможно. Если аграрный и промышленный сектор производства исчезнет, то человечество не сможет существовать. Ему негде будет жить, не во что одеваться, обогревать, в конце концов, нечем будет питаться! На наш взгляд, современная теория потребностей утверждает присутствие тех и других потребностей и не противопоставляет творческие потребности материальным. Творческая потребность не вытесняет экономические потребности человека, а рассматривается как одна из составляющих потребностей.
Здесь и нецелостность представлений об обществе, характерная для постиндустриализма. Критики не находят обоснования приставке пост-, которая подразумевает уход от индустриального общества, но не определяет
новое состояние цивилизации. Американский философ, политолог, политический экономист ХХ-ХХ1 вв. Ф. Фукуяма считает, что смысл приставки пост- невозможно сформулировать, пока эра, в которой живёт наше общество, не будет замещена последующей.
Это и парадоксальность логики триады и абстрактность базисного принципа. Критике поддаётся парадоксальность логики триады — доиндустриальное, индустриальное, постиндустриальное общество. В.Л. Иноземцев считает, что только индустриальной основе соответствует капиталистический тип общества. Доиндустриальный базис служит основой для многих разнообразных форм социальной организации и непригоден для какого-либо конкретного анализа. Отмечено преувеличение масштабов распространения и роли процессов развития нового качества социума. Появление новых изделий и активная автоматизация средств производства не произвели никаких принципиальных изменений в обществе [11, с. 65].
Российский философствующий экономист, А.В. Бузгалин считает актуальными прежние экономические, социальные и политические теории. В числе проблем и оправдание социальной поляризации и превращения мира в общество «одной десятой». Рост разделения труда и профессионализма, сопровождается деградацией низших классов, что становится проблемой XXI в.
Невзирая на недостатки концепции, её сторонники считают основополагающую работу Д. Белла начальным этапом в дальнейших исследованиях, с чем согласны даже критики ввиду широкого распространения понятия «постиндустриальное общество».
В.И. Якунин, С.С. Сулакшин, В.Э. Баг-дасарян, С.Г. Кара-Мурза, М.А. Деева, Ю.А. Сафонова критически рассматривают перспективы постиндустриализма в России. Они указывают на формирование мирового механизма паразитирования одной части мира, производящей финансовые услуги, за счёт другой, производящей блага. Цель реального сектора экономики — получение прибыли через снижение затрат и повышение качества, цель виртуального сектора экономики — нажива через спекуляцию. Научная футурология превращается в глобальную политическую манипуляцию. В современной России утрачен реальный сектор и, как следствие, возникает необходимость реиндустриализации.
Переход из изжившего себя индустриального уклада жизни в постиндустриальный произошёл без участия государства и лишён чувства меры и прагматизма.
Среди российских оппонентов постиндустриализма аргументированную точку зрения представил в своих работах А.В. Бузгалин. Учёный рассматривает типично «постиндустриальные» процессы, такие как рост информационных технологий, доминирование творческой деятельности, «потребление» знаний, в качестве проявлений не «грядущего» постиндустриального общества, а наоборот, «заката» эпохи доминирования материального производства, сопровождаемого новым этапом в «развитии буржуазной общественной системы» — «глобальной гегемонией корпоративного капитала» [11, с. 71]. Таким образом, он указывает, что в современном мире наблюдается тенденция не к пост-, а к позднеинду-стриальному обществу.
К приведённой критике добавим важный момент: концепт «информационное общество» не приобретёт достаточной научной строгости до того момента, как появится если и не общепризнанное в научном сообществе определение понятия «информация», то хотя бы подход к созданию такового. Пока же наиболее популярным остаётся тот подход, который восходит к «Кибернетике... » американского философствующего математика Н. Винера (вышедшей более полувека назад): «...информация есть информация, а не материя и не энергия» [12, с. 55]. Если это высказывание положить в основание определения информационного общества, то получится парадокс в духе буддийского коана о «звуке тишины»: речь о типе социума, в котором основным капиталом является нечто, не являющееся «ни материей, ни энергией»! Важным аспектом этой проблемы является соотношение понятий «информация» и «знание». Не имея возможности рассмотреть разные варианты такового соотношения, укажем на самый, для нас сейчас интересный, на их парадоксальное противопоставление; французский философ и социолог Ж. Эллюль в конце 80-х гг. ХХ в. писал о том, что сегодня появляются технические устройства, способные в любое время суток доносить практически до всех граждан «информацию, спектакли, песни, беседы, интервью, фильмы, последние известия, советы по здоровью или кухне» [13, с. 271]. Казалось бы, этому стоило бы порадо-
ваться, но цитируемый автор выдвигает категоричный «приговор»: «излишество информации грозит для нормального человека превратиться в дезинформацию» [13, с. 280]. Последняя очевидным образом отличается от знания; чтобы это наглядно продемонстрировать, приведём определение из «Энциклопедии эпистемологии...»: «форма социальной и индивидуальной памяти, свёрнутая схема деятельности и общения, результат обозначения, структурирования и осмысления объекта в процессе познания» [14, с. 246].
В процессе исследования были рассмотрены теории классиков и критиков постиндустриального общества, проанализированы содержащиеся в них проблемы. Однако, несмотря на наличие последних, нельзя отрицать следующего: те важные тенденции технологически развитых обществ второй половины ХХ в., которые были зафиксированы в концепции информационного общества, недопустимо игнорировать при обсуждении реформ российского образования. В связи с этим можно согласиться с омскими исследователями в области философии образования, зафискировавшими следующий парадокс: казалось бы, на рубеже ХХ-ХХ1 вв. не вызывает сомнений, что «перспективы развития цивилизации связаны в первую очередь с процессами, осмысливаемыми в рамках концепций "постиндустриального общества"» [15, с. 178]. Но «перманентные реформы российской высшей школы девальвируют ценность университета, ставят под вопрос саму его суть как системообразующего элемента постиндустриального общества» [15, с. 178]; это обнаруживается в том числе и при демонтаже тех свойственных именно университетскому типу образования традиций преподавания философских дисциплин, которые были теоретически обоснованы И. Кантом, И.Г. Фихте, Г.В.Ф. Гегелем.
Иначе говоря, в рамках университетского образования, в противоположность узкоспециальному, «именно уделяемое преподаванию философии внимание является одним из главных показателей качества высшего образования как способа усвоения достижений культуры (в том числе и научных), приобщении к таким ценностям, как истина, добро, гражданская ответственность, и т. д.») [16, с. 60]. Отталкиваясь от этого, можно согласиться с таким вариантом решения проблемы «треугольника»: знание - информация -
дезинформация. Воспитывая личность и интегрируя разрозненные сведения, «университетское образование как раз и позволяет учащимся ориентироваться в «безбрежном море» (дез)информации, формировать из неё
собственно знания» [17, с. 30]. Без обучения новых поколений таковому «ориентированию» информационное общество превратится в «болото дезинформации», в котором утонет сознание большинства граждан.
Автор благодарит научного руководителя — кандидата философских наук доцента кафедры «История, философия и социальные коммуникации» ОмГТУ Петра Геннадьевича Макухина.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИМ СПИСОК
REFERENCES
1. Мацуура К. Предисловие // К обществам знания. Всемирный доклад ЮНЕСКО. Париж : Изд-во ЮНЕСКО, 2005. С. 7-8.
2. Кара-Мурза С.Г. Кризисное обществоведение. Часть первая. Курс лекций. М. : Научный эксперт, 2011. 464 с.
3. Лугинина А.Г. Модели сетевых обществ в постиндустриальных информационных концепциях // Научный журнал КубГау. 2016. № 120 (06).
4. Иноземцев В.Л. Постиндустриального общества теории // Новая философская энциклопедия : в 4 т. Т. 3 / 2-е изд.; Ин-т философии РАН ; Нац. обществ. науч. фонд. М. : Мысль, 2010. С. 293-295.
5. Соловьев Э.Г. Информационное общество // Новая философская энциклопедия : в 4 т. Т. 2 / 2-е изд. Ин-т философии РАН ; Нац. обществ. науч. фонд. М. : Мысль, 2010. С. 142-143.
6. Шитов С.Б. От информационного общества к обществу знания // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики : в 3 ч. 2011. № 3 (9). Ч. III. C. 198-200.
7. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Изд. 2-е, испр. и доп. М. : Academia, 2004. 788 с.
8. Полатайко С.В., Галимова А.М. Постиндустриальное общество и воздействие информационных потоков на качество жизни // Экономика и экологический менеджмент. 2015. № 3.
9. Иванов С.А., Опекун О.С. Роль информационно-коммуникативных технологий в формировании и развитии информационного общества // Известия АлтГУ. 2013. № 4 (80).
10. Орлов В.В., Гриценко В.С. Постиндустриальное общество и новая форма труда // Философия и общество. 2012. № 3.
11. Якунин В.И., Сулакшин С.С., Багдасарян В.Э. [и др.]. Постиндустриализм. Опыт критического анализа : моногр. М. : Научный эксперт, 2012. 288 с.
12. Винер Н. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине / под ред. Г.Н. Поваро-ва ; 2-е изд. М. : Наука; Главная редакция изданий для зарубежных стран, 1983. 344 с.
13. Эллюль Ж. Технологический блеф // Это человек : антология / сост., вступ. ст. П. С. Гуревич. М. : Высшая школа, 1995. С. 265-284.
14. Касавин И.Т. Знание // Энциклопедия эпистемологии и философии науки / сост. и общ. ред. И.Т. Касавина. М. : Канон+ РООИ «Реабилитация», 2009. С. 246-247.
15. Макухин П.Г. Актуальность идей И.Г. Фихте и Г.В.Ф. Гегеля о месте и роли филосо-
1. Matsuura K. Predislovie // K obschestvam znaniya. Vsemirny doklad YuNESKO. Parizh : Izd-vo YuNESKO, 2005. S. 7-8.
2. Kara-Murza S.G. Krizisnoe obschestvovede-nie. Chast' pervaya. Kurs lektsiy. M. : Nauchny ekspert, 2011. 464 s.
3. Luginina A.G. Modeli setevykh obschestv v postindustrial'nykh informatsionnykh kontseptsiyakh // Nauchnyy zhurnal KubGau. 2016. № 120 (06).
4. Inozemtsev V.L. Postindustrial'nogo ob-schestva teorii // Novaya filosofskaya entsiklopediya : v 4 t. T. 3 / 2-e izd.; In-t filosofii RAN ; Nats. obschestv. nauch. fond. M. : Mysl', 2010. S. 293-295.
5. Solov'ev E.G. Informatsionnoe obschestvo // Novaya filosofskaya entsiklopediya : v 4 t. T. 2 / 2-e izd. In-t filosofii RAN ; Nats. obschestv. nauch. fond. M. : Mysl', 2010. S. 142-143.
6. Shitov S.B. Ot informatsionnogo obschestva k obschestvu znaniya // Istoricheskie, filosofskie, politich-eskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i is-kusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki : v 3 ch. 2011. № 3 (9). Ch. III. C. 198-200.
7. Bell D. Gryaduschee postindustrial'noe ob-schestvo. Opyt sotsial'nogo prognozirovaniya / Izd. 2-e, ispr. i dop. M. : Academia, 2004. 788 s.
8. Polatayko S.V., Galimova A.M. Postindustri-al'noe obschestvo i vozdeystvie informatsionnykh potokov na kachestvo zhizni // Ekonomika i ekologicheskiy menedzhment. 2015. № 3.
9. Ivanov S.A., Opekun O.S. Rol' informatsion-no-kommunikativnykh tekhnologiy v formirovanii i razvitii informatsionnogo obschestva // Izvestiya AltGU. 2013. № 4 (80).
10. Orlov V.V., Gritsenko V.S. Postindustrial'noe obschestvo i novaya forma truda // Filosofiya i obschestvo. 2012. № 3.
11. Yakunin V.I., Sulakshin S.S., Bagdasa-ryan V.E. [i dr.]. Postindustrializm. Opyt kriticheskogo analiza : monogr. M. : Nauchny ekspert, 2012. 288 s.
12. Viner N. Kibernetika, ili Upravlenie i svyaz' v zhivotnom i mashine / pod red. G.N. Povarova ; 2-e izd. M. : Nauka; Glavnaya redaktsiya izdaniy dlya za-rubezhnykh stran, 1983. 344 s.
13. Ellyul' Zh. Tekhnologicheskiy blef // Eto chelovek : antologiya / sost., vstup. st. P.S. Gurevich. M. : Vysshaya shkola, 1995. S. 265-284.
14. Kasavin I.T. Znanie // Entsiklopediya epis-temologii i filosofii nauki / sost. i obsch. red. I.T. Kasa-vina. M. : Kanon+ ROOI «Reabilitatsiya», 2009. S. 246-247.
15. Makukhin P.G. Aktual'nost' idey I.G. Fikh-te i G.V.F. Gegelya o meste i roli filosofii v universi-
фии в университетском образовании в контексте перспективы перехода к информационному обществу // Динамика систем, механизмов и машин. 2014. № 5. С. 177-181.
16. Макухин П.Г. Современные российские дискуссии о научном статусе философии, способах её преподавания и перспективах в системе образования в свете идей Г.В.Ф. Гегеля // Научный аспект. 2014. № 13. С. 50-62.
17. Макухин П.Г., Мезенцев Е.А., Соломина Н.В. Опыт апологии университета в свете критики Жаком Эллюлем «культуры образов» современного «абсурдного человека» // Омские социально-гуманитарные чтения - 2020 : материалы XIII Меж-дунар. науч.-практ. конф. / отв. редактор Л.А. Кудринская. Омск : Изд-во ОмГТУ, 2020. С. 30-40.
tetskom obrazovanii v kontekste perspektivy perekhoda k informatsionnomu obschestvu // Dina-mika sistem, mekhanizmov i mashin. 2014. № 5. S. 177-181.
16. Makukhin P.G. Sovremennye rossiyskie diskussii o nauchnom statuse filosofii, sposobakh eyo prepodavaniya i perspektivakh v sisteme obrazovaniya v svete idey G.V.F. Gegelya // Nauchny aspekt. 2014. № 13. S. 50-62.
17. Makukhin P.G., Mezentsev E.A., Solomina N.V. Opyt apologii universiteta v svete kritiki Zhakom Ellyulem «kul'tury obrazov» sovremennogo «absurdnogo cheloveka» // Omskie sotsial'no-gumanitamye chteniya - 2020 : Materialy XIII Mezhdu-nar. nauch.-prakt. konf. / otv. redaktor L.A. Kudrin-skaya. Omsk : Izd-vo OmGTU, 2020. S. 30-40.
Екатерина Владимировна Мамай — аспирант Омского государственного технического университета.
Ekaterina Vladimirovna Mamay — Postgraduate Student, Omsk state technical University.
Статья поступила в редакцию 08.04.2020 г.
Новые книги
Паткуль А.Б. Идея философии как науки о бытии в фундаментальной онтологии Мартина Хайдеггера. — СПб. : Наука, 2020. — 810 с.
В книге кандидата философских наук, доцента кафедры философии науки и техники Санкт-Петербургского государственного университета А. Б. Паткуля на примере фундаментальной онтологии Мартина Хайдеггера (1889-1976) даётся экспозиция вопроса о возможности философии как науки согласно собственно философскому понятию научности. С этой целью реконструируется хайдеггеровское понимание предмета, метода, хода осуществления научной философии, а также её возможной архитектоники. Особое внимание уделяется экзи-стентной значимости философии как науки для человека и историчности как существенному моменту систематического целого философской науки.
Книга адресована специалистам в области онтологии и теории познания, истории немецкой философии, философии науки, всем тем, кому интересна специфика философского мышления.
