CC BY
85
УДК 347.132.6
К ВОПРОСУ О ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ПРИ ЗАКЛЮЧЕНИИ МАССОВЫХ СДЕЛОК*
© Татаркина К. П., 2014
Национальный исследовательский Томский государственный университет, г. Томск
В статье исследуется понятие принципа добросовестности, раскрывается его значение для регулирования массовых сделок, определяются особенности его толкования для упорядочивания этой категории общественных отношений. Анализируется позиция ВАС РФ по вопросам регулирования массовых сделок, сложившаяся в течение нескольких последних лет.
Ключевые слова: принцип добросовестности; массовые сделки; договор присоединения.
1. Введение
Цель настоящей статьи — установить, как следует понимать добросовестность при регулировании массовых сделок, а также определить случаи использования данного принципа в российской правоприменительной практике.
Проблема правового регулирования массовых сделок является для российского гражданского права новой, а потому недостаточно проработанной [1]. Вместе с тем значительное распространение сделок, заключаемых в современном гражданском обороте в массовом порядке, а также большое количество споров, возникающих между участниками таких сделок, вынуждают как исследователей, так и правоприменителя уделять повышенное внимание данной категории сделок. Свидетельством этого являются акты Высшего Арбитражного суда РФ [2], предметом толкования которых за последние годы вопросы регулирования массовых сделок становились не однажды [3].
2. Массовая сделка и договор присоединения
В настоящей статье под массовой сделкой понимается такая сделка, условия которой целиком либо в части сформулированы одной стороной до момента ее совершения и предлагаются для установления правоотношений неоднократно.
Следует подчеркнуть, что отождествление понятий «массовая сделка» и «договор присоединения» является некорректным: для правовой регламентации массовых сделок в различных странах используются неодинаковые правовые конструкции. Так,
например, в Германии массовые сделки урегулированы при помощи общих условий сделок (Allgemeine Gesc^ftsbedingungen, § 305—311 Германского гражданского уложения [4]), а в Великобритании — посредством установления правил о несправедливых условиях договоров [5]. Обращает на себя внимание тот факт, что хотя Великобритания принадлежит к англо-саксонской правовой системе, в основе которой лежит прецедент, для защиты интересов участников массовых сделок были изданы специальные нормативные акты. С 1977 г. действует Закон о несправедливых условиях договора (The Unfair Contract Terms Act) [6], а в 1999 г. был принят Закон о несправедливых условиях договоров с участием потребителей 1999 (The Unfair Terms in Consumer Contract Regulations 1999 [7]) [8].
В России же, как и во многих странах, влияние на развитие правовых систем которых оказало советское гражданское право, для регулирования массовых сделок применяется договор присоединения (ст. 428 ГК РФ) [9].
Массовые сделки получили широкое распространение в самых разных сферах гражданского оборота: в массовом порядке сделки заключаются не только в сферах банковской, страховой, транспортной деятельности, к массовым следует отнести большинство сделок, заключаемых с потребителями (согласование индивидуальных условий в подобной ситуации происходит крайне редко, поскольку чревато нарушением правил, предусмотренных абз. 2 п. 1 и п. 2 ст. 426 ГК). Массовыми обычно являются сделки, заключаемые в сети
Статья подготовлена в рамках проведения научного исследования по гранту Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых — кандидатов наук (МК-4242.2014.6).
Интернет, по причине того, что пользователь сети вынужден принимать общие условия, размещенные на странице, при помощи которой заключается договор.
Примечательно, что не все категории субъектов гражданского права имеют равные возможности защитить свои права, нарушенные при заключении массовой сделки. Так, потребители в подобных ситуациях обладают широким спектром способов защиты прав, что обеспечивается прежде всего специальными правилами ФЗ «О защите прав потребителей» [10]. Иные лица, не занимающиеся предпринимательской деятельностью, могут использовать специальные способы защиты, предусмотренные ст. 428 ГК РФ: в случае если при заключении сделки в массовом порядке невыгодные условия им были навязаны их контрагентом, они вправе потребовать изменения или расторжения договора. В наименее выгодном положении оказываются предприниматели, поскольку их требования относительно расторжения или изменения договора, заключенного по модели массового, в условиях действующей редакции п. 3 ст. 428 ГК РФ в соответствующих случаях могут остаться без удовлетворения [11]. Представляется, именно поэтому Высший Арбитражный Суд РФ выделил в своих разъяснениях проблемы регулирования массовых сделок и определил свою позицию по спорам, возникающим из договоров присоединения с участием субъектов предпринимательской деятельности.
3. Разъяснения ВАС РФ, имеющие значение для регулирования
массовых сделок В Информационном письме от 13 сентября 2011 г. № 147 ВАС РФ подтвердил возможность судебного изменения кредитного договора, заключенного по модели договора присоединения (п. 2 ст. 428 ГК РФ), даже в том случае, когда сторона, присоединившаяся к договору в связи с осуществлением своей предпринимательской деятельности, знала или должна была знать, на каких условиях заключает договор.
Несмотря на прямо противоположную норму п. 3 ст. 428 ГК РФ, в силу которой требование субъекта предпринимательской деятельности относительно изменения или расторжения договора в таких случаях не подлежит удовлетворению, ВАС РФ допустил применение п. 2 ст. 428 ГК РФ по аналогии закона (см. п. 1 ст. 6 ГК РФ), отмечая,
что спорные положения кредитного договора не соответствуют принципу добросовестности в коммерческой деятельности, являются явно обременительными для заемщика и поэтому существенным образом нарушают баланс интересов сторон кредитного договора.
В этом случае констатация несоответствия правил кредитного договора принципу добросовестности выступила своеобразной «отправной точкой», определив которую, ВАС РФ был вынужден изыскивать правовые средства для защиты лица, лишенного возможности отстоять свои права иным образом.
В 2014 г. ВАС РФ вновь вернулся к проблеме регулирования массовых сделок, отметив, что к договору, проект которого при его заключении был предложен одной стороной и содержал в себе явно обременительные условия для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон («несправедливые договорные условия»), а контрагент, в свою очередь, был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (т. е. оказался «слабой стороной договора»), суд вправе применить положения п. 2 ст. 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента. Кроме этого, ВАС РФ, ссылаясь на принцип добросовестности, закрепленный в ГК РФ (см. п. 3 и 4 ст. 1), расширил спектр способов защиты слабой стороны, дозволив не только изменять и расторгать обременительный договор, но и заявлять о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ либо ссылаться на ничтожность таких условий по ст. 169 ГК РФ [12].
Как видно из приведенного, принцип добросовестности в обоих случаях имел решающее значение для конкретизации и расширительного толкования скудных легальных правил о массовых сделках. Принцип добросовестности, как и полагается основному началу гражданского права [13], составил фундамент указанных разъяснений ВАС РФ.
4. Понятие и историческое развитие принципа добросовестности
Как справедливо отмечается в литературе, принцип добросовестности не имеет однозначного содержательного наполнения. Еще в начале XX в. И. Б. Новицкий, ана-
лизируя реализацию принципа добросовестности в проекте обязательственного права, писал: «Ни в самом проекте, ни в объяснительных записках к разным его редакциям мы не находим не только точного определения принципа добросовестности в нормативном смысле, но даже и приблизительных его очертаний» [14].
Такое отсутствие точного содержательного наполнения является характерной особенностью оценочных понятий, к числу которых относится и принцип добросовестности. Как пишет М. Ф. Лукьяненко, «содержание... оценочных понятий конкретизируется самим правоприменителем в рамках правовой нормы путем детализации, протекающей в пределах предписаний, установленных законодателем с учетом сложившейся ситуации на основе некоторой степени усмотрения» [15]. Отсутствие у оценочного понятия легальной расшифровки является специфической его чертой, именно такая «содержательная неопределенность» позволяет принципу добросовестности охватить наибольшее количество ситуаций реальной действительности.
Таким образом, с одной стороны, отсутствие легальной расшифровки содержания принципа добросовестности является обоснованным и логичным, а с другой — порождает в науке гражданского права многочисленные споры о том, какое именно поведение субъекта следует признавать добросовестным, и как надлежит толковать данный принцип при его применении.
Обращаясь к анализу содержания принципа добросовестности, большинство авторов раскрывают его через такие нравственно-этические понятия, как честность, справедливость, нравственная обязательность [16].
В то же время можно встретить и прямо противоположные мнения по этому поводу. Так, например, А. В. Ульянов пишет: «В современный период с устранением идеологических барьеров отпала необходимость наполнения категории «добросовестность» этическим содержанием. На наш взгляд, необходимо согласиться с тем, что добросовестность и недобросовестность — этически нейтральные явления» [17]. Такое отрицание этического содержания принципа добросовестности видится не только необоснованным, но и невозможным. Именно поэтому и самому автору приведенных строк не удалось при анализе принципа добросовестности отмежеваться от его этического наполнения.
Однако, не вдаваясь в подробную дискуссию об общей характеристике принципа добросовестности, следует обратить внимание на то, что данный принцип, как и любая оценочная категория, подлежит конкретизации применительно к каждой спорной ситуации [18]. Это позволяет поставить вопрос о том, как именно следует толковать принцип добросовестности при регулировании массовых сделок. Каким характеристикам должно отвечать поведение лица, предлагающего заключить контрагенту массовую сделку, чтобы оно являлось добросовестным?
5. Заключение Думается, что добросовестным поведением участников гражданского оборота при заключении массовой сделки будет являться такое поведение, при котором субъект, зная о формулировании условий сделки для последующего их неоднократного применения, а также об ограниченной возможности противоположной стороны повлиять на их содержание, принимает во внимание интересы и права возможного будущего контрагента и не допускает их ущемления. Именно такое «рачительное» отношение к правам и интересам контрагента при формулировании условий массовых сделок раскрывает содержание принципа добросовестности в данной ситуации. ^
1. Подробнее о понятии массовой сделки, моделях и особенностях их правового регулирования см.: Татаркина К. П. Модели правового регулирования массовых сделок // Государство и бизнес в системе правовых координат / под ред. А. В. Габова. М., 2014. С. 137-141; Она же. Особенности сделок, совершаемых в массовом порядке, по российскому гражданскому законодательству / / Вестн. Том. гос. ун-та. Сер. Право. 2013. № 3. С. 107-113; Она же. Некоторые проблемы правового регулирования массовых сделок: обновление законодательства и судебная практика // Пятый пермский конгресс ученых-юристов : материалы науч.-практ. конф. / под ред. О. А. Кузнецова. Пермь, 2014. С. 138-140.
2. Согласно п. 1 ст. 3 ФКЗ от 4 июня 2014 г. № 8-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон ''Об арбитражных судах в Российской Федерации'' и статью 2 Федерального конституционного закона ''О Верховном Суде Российской Федерации''» разъяснения по вопросам судебной практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, данные Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ, сохраняют свою силу до принятия соответствующих решений Пленумом Верховного Суда РФ. Следовательно, обращение к анализу практики ВАС РФ по вопросам регулирования массовых сделок видится не только уместным, но и необходимым.
3. См. п. 2 информационного письма «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре» от 13 сент. 2011 г. № 147 // Вестн. ВАС РФ. 2011. № 11; п. 9 Постановление Пленума ВАС РФ «О свободе договора и ее пределах» от 14 марта 2014 г. № 16 // Там же. 2014. № 5.
4. Bürgerliches Gesetzbuch (BGB). 18.08.1896 [Электронный ресурс]. URL: http://www.gesetze-im-internet.de/bgb/ index. html.
5. Следует отметить, что указанный выше перечень правовых конструкций, используемых для регулирования массовых сделок, не является исчерпывающим. Так, например, в разделе 2 Обязательственно-правого закона Эстонии для этих целей используются типовые условия договоров (см. ст. 35—45).
6. The Unfair Contract Terms Act 1977 [Электронный ресурс]. URL: http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1977/50.
7. The Unfair Terms in Consumer Contract Regulations [Электронный ресурс]. URL: http://www.legislation.gov.uk / uksi/1999/2083/made
8. Unfair Terms in Consumer Contracts Regulations 1999 (S. I. 1999 No. 2083) // English Law and Standard Terms. Berlin, 2005. P. 245-251; Unfair Contract Terms Act 1977 (1977). URL: English Law and Standard Terms. Berlin, 2005. P. 157-165.
9. См., напр.: ст. 634 ГК Украины, ст. 398 ГК Республики Беларусь и др.
10. См.: О защите прав потребителей : закон РФ от 7 февр. 1992 г. № 2300-1 с изм. // Собр. законодательства РФ. 1996. № 3. Ст. 140.
11. Следует оговориться, что в Концепции развития гражданского законодательства РФ было предложено исключить из ст. 428 ГК пункт 3. Указанное предложение было поддержано разработчиками проекта изменений ГК РФ (ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» № 47538-6 (редакция, принятая ГД ФС РФ в 1-м чтении 27 апр. 2012 г.)). Однако на момент подготовки настоящей статьи в печать указанные изменения все еще не стали действующим законом.
12. См. п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ «О свободе договора и ее пределах» от 14.03.2014 № 16 // Вестн. ВАС РФ. 2014. № 5.
13. Закрепление в основных началах гражданского законодательства принцип добросовестности нашел в ходе проводимой в настоящее время реформы гражданского права. Подробнее см., напр.: Ширвиндт А. М. Принцип добросовестности в ГК РФ и сравнительное правоведение / / Aequum ius. От друзей и коллег к 50-летию профессора Д. В. Дождева / отв. ред. А. М. Ширвиндт. М., 2014. С. 203-242.
14. Новицкий И. Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестн. гражд. права. 2006. № 1.
15. Лукьяненко М. Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М., 2010. 423 с. Глава 1.2 : Понятие, признаки и особенности оценочных понятий гражданского права.
16. См., напр.: Лукьяненко М. Ф. Указ. соч.; Белов В. А. К вопросу о недобросовестности налогоплательщика: критический анализ правоприменительной практики. М., 2006. 96 с., и др.
17. Ульянов А. В. Добросовестность в гражданском праве // Журн. рос. права. 2014. № 6. С. 133-140.
18. Подробно о том, что в разных правовых ситуациях категория «добросовестность» имеет различный смысл, презумпции в основе, а также другие особенности см., напр.: Ровный В. В. Добросовестность ответчика при виндикации // Гражданское законодательство. Статьи. Комментарии. Практика / под ред. А. Г. Диденко. Алматы, 2005. Вып. 22. С. 161-191; Он же. Добросовестность для приобретательной давности // Там же. 2006. Вып. 26. С. 46-124; Он же. Переработка добросовестная и недобросовестная // Вещные права: система, содержание, приобретение / под ред. Д. О. Ту-зова. М., 2008. С. 360-401. См. также другие специальные исследования данной оценочной категории, напр.: Попова А. В. Принцип добросовестности в международном коммерческом обороте: законодательство и судебная практика Российской Федерации и стран-членов Европейского Союза автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. 31 с.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации : федер. закон № 47538-6 (редакция, принятая ГД ФС РФ в 1-м чтении 27.04.2012) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
О свободе договора и ее пределах : постановление Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 // Вестн. ВАС РФ. - 2014. - № 5.
Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре : информ. письмо от 13 сент. 2011 г. № 147 // Вестн. ВАС РФ. - 2011. - № 11.
Белов В. А. К вопросу о недобросовестности налогоплательщика: критический анализ правоприменительной практики. — М. : Волтерс Клувер, 2006. — 96 с.
Лукьяненко М. Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. — М. : Статут, 2010. — 423 с.
Новицкий И. Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестн. гражданского права. — 2006. — № 1.
Попова А. В. Принцип добросовестности в международном коммерческом обороте: законодательство и судебная практика Российской Федерации и стран — членов Европейского Союза : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А. В. Попова. — М., 2005. — 31 с.
Ровный В. В. Добросовестность ответчика при виндикации // Гражданское законодательство. Статьи. Комментарии. Практика / под ред. А. Г. Ди-денко. — Алматы, 2005. — Вып. 22. — С. 161—191.
Ровный В. В. Добросовестность для приобрета-тельной давности // Гражданское законодательство. Статьи. Комментарии. Практика / под ред. А. Г. Ди-денко. — Алматы, 2006. — Вып. 26. — С. 46—124.
Ровный В. В. Переработка добросовестная и недобросовестная / / Вещные права: система, содержание, приобретение / под ред. Д. О. Тузова. — М., 2008. — С. 360—401.
Татаркина К. П. Модели правового регулирования массовых сделок // Государство и бизнес в системе правовых координат : монография / под ред. А. В. Габова. — М., 2014. — С. 137—141.
Татаркина К. П. Некоторые проблемы правового регулирования массовых сделок: обновление законодательства и судебная практика // Пятый пермский конгресс ученых-юристов : материалы науч.-практ. конф. / под ред. О. А. Кузнецова. — Пермь, 2014. — С. 138—140.
Татаркина К. П. Особенности сделок, совершаемых в массовом порядке, по российскому гражданскому законодательству // Вестн. Том. гос. ун-та. Сер. Право. — 2013. — № 3. — С. 107—113.
Ульянов А. В. Добросовестность в гражданском праве // Журн. рос. права. — 2014. — № 6. — С. 133—140.
Ширвиндт А. М. Принцип добросовестности в ГК РФ и сравнительное правоведение // Aequum ius. От друзей и коллег к 50-летию профессора Д. В. Дождева / отв. ред. А. М. Ширвиндт. - М., 2014. - С. 203-242.
Issues of Good Faith in Settlement of Mass Scale Bargains
© Tatarkina K., 2014
The article examines principle of good faith, reveals its significance for the regulation of mass scale bargains, and determines peculiarities of its interpretation for the arrangement of this category of bargains. The author analyzes the Supreme Arbitration Court's case law on the regulation of the mass scale bargains, established in the last few years.
Key words: "good faith" principle; mass scale bargains; contract of adhesion.
