CC BY
68
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2017. № 5
А.М. Фридманн
(соискатель кафедры всеобщей истории искусства исторического факультета
МГУ имени М.В. Ломоносова)*
К ВОПРОСУ ИЗУЧЕНИЯ САККАРСКИХ ПОГРЕБАЛЬНЫХ ПЕЛЕН
Отражая синтез египетских, греческих и римских верований, погребальный обряд римского Египта существенно отличался от погребального обряда династического времени. Отличительной чертой синкретического обряда являлось возникновение новых форм погребальных изображений — живописных портретов и расписных погребальных пелен. Среди многообразия художественных форм египетских провинций особое внимание исследователей привлекают шесть погребальных пелен, объединенных общими типологическими признаками. Часть из них была обнаружена в некрополе Саккары; происхождение остальных пелен неизвестно, однако стилистически и иконографически они соответствуют «саккарскому типу». В данной статье рассматриваются саккарские памятники и выделяются их общие типологические признаки.
Ключевые слова: погребальный обряд, мумификация, Римский Египет, погребальные пелены, Саккара, Мемфис, Осирис, Анубис, эллинистическая живопись, заупокойный культ, египетская археология.
The phenomenon of combining Egyptian, Greek and Roman elements in the funerary rite of Roman Egypt shows the significant difference between new and old Dynastic burial tradition. Providing new forms of expressions of traditional religious beliefs — vividly painted portraits and shrouds attached to the mummy — the new enriched artistic tradition contributed significantly to native Egyptian culture. The six burial shrouds examined in this paper are typical of the Roman Period exhibiting both Greek and Egyptian visual forms conjoined. Most of these shrouds derive from Saqqara necropolis; though the source of the others is unknown, their style and iconography have strong resemblance with those found in Saqqara.
Key words: funerary rite, mummification, Roman Egypt, burial shrouds, Saqqara, Memphis, Osiris, Anubis, Greek painting, afterlife, Egyptian archaeology.
* * *
Погребальные пелены в египетском погребальном обряде обычно изготавливались из льняного неокрашенного холста полотняного переплетения. Пелены использовались для бинтования мумии во время бальзамирования, а начиная с XVIII династии украшались отрывками и виньетками из «Книги Мертвых»1. Первые
* Фридманн Аполлинария Михайловна, e-mail: proepistolis@gmail.com
1 Helck W. Leichentuch // LdÄ. Bd. III. Wiesbaden, 1982. Col. 995-996.
монохромные пелены с лаконичной композицией — центральное изображение усопшего в полный рост в виде Осириса в короне-«атеф» с выписанным именем и жертвенными формулами — относятся к периоду XXI династии2.
Птолемеевское, а впоследствии и Римское, правление способствовало появлению расписных3 пелен и постепенному усложнению сюжетной композиции: помимо усопшего в виде Осириса с уреем, короной и царскими скипетрами, на пелене появляются богини-защитницы, сцены бальзамирования, посещения усопшего его «Ба», изображения Ра-Хоракхта4 и т.д.; как и в случае с погребальными портретами, эволюция пелены шла по пути усиления «реалистичности»: постепенно изображение усопшего вместо абстрактного образа повелителя загробного мира приобрело человеческий облик с индивидуальными чертами лица5.
Одним из крупнейших центров производства погребальных пелен стал Мемфис (некрополь Саккара). Саккарский некрополь является одним из древнейших погребальных комплексов, включающих в себя усыпальницы фараонов I—VI династий. Начиная с Древнего царства некрополь обслуживал Мемфис, важнейший культурный и административный центр, известный культом бога Птаха и священного быка Аписа, а также почитанием Эннеады, и только в Римское время потерявший свое стратегическое значение.
2 Ikram S., Dodson A. The mummy in ancient Egypt: equipping the dead for eternity. London, 1998. P. 153, 163.
3 Для росписи пелен и других тканей римского и позднеантичного периода использовалась богатая палитра цветов и красителей: например, для красного применялся обычно корни марены красильной (Rubia tinctórum), дававшей широкий спектр цвета от пурпурного до коричневого, лавсония неколючая или хна (Lawsonia inermis L.), а также кармин, добываемый из высушенных тел и яиц насекомых-вредителей надсемейства Coccoidea: кокцид (Coccidae) и червецов (Kermesi-dae). Для желтого использовались обычно высушенные рыльца цветков шафрана (Crocus sativus) или сафлора красильного (Carthamus tinctorius). Для получения зеленого цвета смешивался желтый пигмент индиго, получаемый из индигоферы красильной (Indigofera tinctoria) или вайды красильной (Isatis tinctoria); бордовый, коричневый и черный цвета достигались путем попеременного погружения льна в емкости с мареной и лавсонией. Пурпурные и фиолетовые оттенки извлекались как из животного, так и растительного сырья: в то время как знаменитый «тир-ский пурпур» добывался из желез морских брюхоногих моллюсков, иглянок (Murex brandaris L., Hexaplex trunculus и Thais haemastoma), его более дешевые имитации — из лишайников рода Roccella и вида Pertusaria corallina и корней алканны красильной (Alcanna tinctoria).
4 Hallmann A. More items of funerary linen from the Deir el-Bahari burial assemblages // Polish Archaeology in the Mediterranean 24/2, Special Studies: Deir el-Bahari Studies. 2015. P. 130; Aston D.A. Burial assemblages of Dynasty 21—25: Chronology, typology, developments // Contributions to the Chronology of the Eastern Mediterranean 21. Vienna, 2009. P. 381-382.
5 Parlasca K. Mumienporträts und verwandte Denkmäler. Wiesbaden, 1966. S. 159.
Саккарские пелены, датированные II в. н.э., являются примечательным примером синтеза эллинистической и египетской художественной традиции, помещая пластичную, объемную фигуру усопшего между выписанными в плоскостно-декоративном стиле Осирисом и Анубисом. К. Мысливич выдвинул гипотезу, что оба бога на саккарских пеленах, как и изображение двух мужчин на антинопольском тондо (Inv. 31329), представляют собой противопоставление богов-антогонистов Хора и Сета (в римском Египте — Аполлона и Гермеса), молодости и зрелости, противопоставление, выражавшееся в царском Египте в том числе и через идеограммы лица /гг и tp (анфас и профиль)6.
В отличие от остальных пелен, саккарские памятники представляют собой негрунтованные холсты прямоугольной формы; в то время как основная композиция выполнена жидкими клеевыми красками, портрет усопшего обычно создан, скорее всего, другим художником отдельно на холсте в технике энкаустической темперы и вклеен в приготовленную пелену. Это могло свидетельствовать как о массовом производстве стандартных пелен-трафаретов, так и о многократном использовании одной пелены для нескольких усопших, например, членов одной семьи. Кроме того, найденные памятники отличаются хорошей сохранностью и большими размерами, нехарактерными для погребальных пелен, а также отсутствием следов повреждений, характерных для крепления пелены на мумию. Некоторые исследователи считают, что саккарские пелены предназначались не для мумий, а для часовен7 или выполняли функцию мемориальных «гобеленов» во время погребальной процессии или поминальных празднеств8.
Всего известно шесть типологически схожих пелен, которые относят к «саккарскому типу»:
1. Пелена мужчины из ГМИИ им. А.С. Пушкина (Инв. 4229/I Ia 5749).
2. Пелена бородатого мужчины из Египетского музея и собрания папирусов г. Берлина (Inv. 11651).
3. Пелена мужчины из Лувра (Inv. N 3076).
6 Mysliwiec K. The Red and Yellow: an Aspect of the Egyptian "Aspective" // Timelines. Studies in honor of Manfred Bietak. Orientalia Lovaniensia Analecta. 149. Vol. 1 / E. Czerny, I. Hein, H. Hunger et al. (eds.). Vienna, 2006. P. 224-238.
7 Riggs C. Tradition and Innovation in the Burial Practices of Roman Egypt // Tradition and transformation: Egypt under Roman Rule. Proceedings of the International Conference, Hildesheim Roemer- and Pelizaeus-Museum / K. Lembke, M. Minas-Nerpel, S. Pfeifer (eds.). Leiden; Boston, 2010. P. 352.
8 Doxiadis E. The Mysterious Fayum Portraits. Faces from Ancient Egypt. Cairo, 2000. P. 20; Riggs C. Op. cit. P. 352.
4. Пелена женщины с ребенком из ГМИИ им. А.С. Пушкина (Инв. 1,1а 5747 (ИГ 4301).
5. Фрагмент пелены женщины из Египетского музея и собрания папирусов г. Берлина (Inv. 11652).
6. Фрагмент пелены женщины из Египетского музея и собрания папирусов г. Берлина (Inv. 11653).
1. Пелена мужчины из ГМИИ им. А.С. Пушкина. Одним из ярких примеров саккарских пелен является памятник из ГМИИ им. А.С. Пушкина (Инв. 4229/I Ia 5749) размером 1,80x1,24 м (рис. 1). Центральная фигура композиции — мужчина, стоящий между божествами, — одет в белую тунику и плащ-тогу, складки которых свободно ниспадают по фигуре и придают объем плоскостной композиции. Иконография его изображения напоминает многочисленные статуи римских тогатусов и видимо должна подчеркивать римское гражданство усопшего и его высокий социальный статус. Его поза — непринужденно расставленные ноги с переносом тяжести на одну ногу — характерна для античной станковой живописи и скульптуры. В руках мужчина держит свиток, атрибут, часто использующийся в античной скульптуре для указания рода занятий человека: философия, ораторское искусство. В данном контексте свиток мог символизировать мудрость и образованность усопшего или же свидетельствовать об успешном прохождении суда Осириса.
Тончайшая штриховка, выполненная легкими касаниями кисти, мягкая палитра оттенков и сглаженная светотень как нельзя лучше передает задумчивый облик мужчины, умершего в расцвете лет. Схожую экспрессивную темперную манеру письма можно наблюдать на некоторых саккарских памятниках II в. н.э., например, портрете женщины из Лувра (Inv. LP 412 (N 2733, P. 200)) или фрагменте женского портрета из Британского музея (Inv. BM EA 5619).
Композиция пелены демонстрирует стандартные этапы посмертного путешествия: усопший стоит между двумя божествами-психопомпами на ладье-я.™/, которая направляется в Дуат. Стоящий справа от усопшего Анубис в левой руке держит стилизованный ключ от загробного мира9, атрибут, заимствованный у римского бога Гадеса10, а правой обнимает усопшего за плечи, провожая того на суд Осириса; изображенная слева фигура мумии-Осириса c эмблемами верховной власти и суверенного права, скипетром
9 Parlasca K. Anubis mit dem Schlüssel in der kaiserzeitlichen Grabkunst Ägyptens // Isis on the Nile. Egyptian Gods in Hellenistic and Roman Egypt: Proceedings of the IVth International Conference of Isis Studies, Liège, November 27—29 2008 / L. Bricault, M.J. Versluys (eds.). Leiden, 2010. P. 229.
10 Grimm G. Die Römischen Mumienmasken aus Ägypten. Wiesbaden, 1974. S. 117.
(hkif) и бичом (fiMiw) в руках, символизирует трансформацию усопшего в его новой божественной ипостаси и обретение вечной жизни.
Фигуры Анубиса и Осириса традиционно выписаны плоскост-но, без использования светотени; согласно египетскому канону, Анубис показан с телом черного цвета, плечи развернуты фронтально, а голова и ступни даны в профиль, в полосатом клафте с лунным диском над головой и длинном схенти. Осирис также изображен в полосатом клафте, а фигура божества украшена узором, имитирующим ромбовидное бинтование мумий Римского Египта11. Вместе с тем, внешность Осириса далека от египетского канона и отличается не-египетской трактовкой черт, представляя собой скорее идеализированное эллинистическое изображение человека, чем облик египетского бога. Кроме того, художник, являясь, видимо, представителем эллинистической школы живописи, добавил на лицо Осириса мягкую светотеневую моделировку, способствующую выявлению объемности формы. Благодаря этому живописная поверхность пелены утрачивает обычную плоскостность, а в сакральных фигурах божеств проглядывает нечто про-фанно-человеческое.
В левом верхнем углу схематично показана фигура мужчины в конической шапке, напоминающей pileus (фригийский колпак), и короткой тунике. Мужчина черпает при помощи шадуфа воду из колодца, видимо, для того, чтобы усопший не испытывал жажды в загробном мире. Несмотря на изначальную трактовку фигуры у колодца как самого усопшего12, добывающего себе воду, в современной историографии закрепилось мнение, что одеяние мужчины указывает на его низкий социальный статус раба или слуги13, прислуживающего усопшему в Дуате.
В качестве фона на пелене выписаны пилоны египетского храма, символизирующего, скорее всего, вход в загробный мир. Маленькие черные фигурки, изображенные на всех регистрах пелены, до сих пор вызывают споры среди исследователей. Если А.Ф. Стрелков рассматривал их как духов смерти14, то К. Риггс предположила, что они олицетворяют собой души усопших15. И. Режен определила
11 Ikram S. Death and burial in Ancient Egypt. London, 2003. P. 71.
12 Morenz S. Das Werden zu Osiris. Die Darstellungen auf einem Leinentuch der römischen Kaiserzeit (Berlin 11651) und verwandten Stücken // Forschungen und Berichte. Bd. 1. 1957. S. 60.
13 Большаков В.А. Заметки об изображениях на пеленах из Саккары // Труды Государственного Эрмитажа. LXXVI / Петербургские египтологические чтения 2013-2014. СПб., 2015. C. 53.
14 Стрелков А.Ф. Фаюмский портрет. М., 1936. C. 132, 136.
15 Riggs С. The Beautiful Burial In Roman Egypt. Oxford Univ. Press, 2006. Р. 171.
фигурки как «тени» праведников и грешников: первые торжественно прибывают в Дуат, в то время как вторых ожидает участь быть сожранными чудовищем16. В.А. Большаков выдвинул гипотезу, что это «обитатели царства мертвых», иконография которых в Римский период могла иметь отсылки к «греческому представлению о тенях, обитающих в Гадесе»17.
Судя по всему, их деятельность направлена на помощь усопшему: часть фигурок помогает слуге добыть воду, другие же, стоящие на ладье, скорее всего, выполняют роль лодочников18. С нашей точки зрения, фигурки также могут символизировать слуг загробного мира, способствующих успешному переходу усопшего в Дуат.
2. Пелена бородатого мужчины из Египетского музея и собрания папирусов г. Берлина (Inv. 11651). Еще одна типологически схожая пелена находится в Египетском музее и собрании папирусов Берлина. Пелена аналогична по композиции: усопший стоит на солнечной ладье между Осирисом и Анубисом. Центральная фигура представляет собой бородатого темноволосого мужчину в белой тунике с черными клавами в белом плаще. В левой руке мужчина держит венок из роз, вариант «Венца правогласных»19 (crone/wreath of justification, Kranz der Rechtfertigung), украшавшего голову Хора (и Осириса) и символизировавшего победу над смертью и триумф над врагами20. «Венец правогласных» должен был свидетельствовать об успешном прохождении суда Осириса и в Римский период был традиционным погребальным атрибутом, используемым в иконографии масок, портретов и пелен. Его правая рука протягивает Осирису hs, сосуд для возлияний. Некоторые исследователи предполагают, что сосуды с вином в руках усопшего могли относиться к дионисийскому культу21. Подобные атрибуты на погребальных изображениях, по мнению Б. Борг, могли свидетельствовать об идентификации Осириса с Дионисом22. Черные фигурки помощников, слуга, добывающий воду, канопы в виде четырех сыновей Хора, фигуры божества и сцена бальзамирования усопшего Ану-бисом дополняют задний план изображения.
16 Régen I. Ombres. Une iconographie singulière du mort sur des 'linceuls' d'époque romaine provenant de Saqqâra // Et in Aegypto et ad Aegyptum. Recueil d'études dédiées à Jean-Claude Grenier par ses collègues et amis / A. Gasse, Fr. Servajean, Chr. Thiers (éd.). Vol. IV. CENiM 5. 2012. P. 619.
17 Большаков В.А. Указ. соч. C. 62—63.
18 Régen I. Op. cit. P. 609.
19 BorgB. Mumienporträts. Chronologie und kulturelle Kontext. Mainz, 1996. S. 123.
20 Derchain P. La couronne de justification: Essai d'analyse d'un rite ptolémaïque // CdÉ. 1995. 30. P. 228, 231, 250.
21 Riggs С. Roman Period Mummy Masks from Deir el-Bahri // JEA. N 86. 2000. P. 130.
22 Borg B. Op. cit. S. 125.
3. Пелена мужчины из Лувра (1пу. N 3076). Еще одна пелена, размером 1,80x1,28 м, повторяет трехфигурный мотив: усопший представлен между Анубисом и Осирисом на солнечной ладье. Выписанная в светлой палитре голубых и охристых тонов пелена отличается отсутствием резких теней и контрастов; цветовое решение соответствует господствующему на изображении меланхоличному настроению (рис. 2).
Построение фигуры усопшего идентично № 1: изображенный в три четверти молодой мужчина стоит, слегка расставив ноги, на небольшом пьедестале. Он одет в белую тунику с черными клавами с наброшенным сверху плащом-тогой, поддерживающим, как
Рис. 2. Инв. № 3076, Лувр.
перевязь, его правую руку. В левой руке усопший держит традиционный венок из роз. Как и на пелене из ГМИИ им. А.С. Пушкина, портрет мужчины вклеен в пелену-трафарет. Его круглое лицо с большими миндалевидными глазами, дугообразными бровями, прямым носом и маленьким ртом лишено индивидуальности и представляет, скорее всего, типизированное изображение жителя римского Египта, перекликаясь с идентичной ему внешностью эллинизированного Осириса.
Задний план составляет стандартная для саккарских памятников иконография: слуга у колодца; черные фигурки помощников, тянущих шадуф и отталкивающих шестом лодку, помогая ей плыть; канопы в виде четырех сыновей Хора; фигуры божеств; Анубис, взвешивающий на весах сердце усопшего и фигура крылатого льва, призванного защитить усопшего.
4. Пелена женщины с ребенком из ГМИИ им. А.С. Пушкина (Инв. 1,1а 5747 (ИГ 4301)). Практически идентична предыдущим памятникам еще одна пелена из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина, размером 1,96^1,44 м, датированная 120—130 гг. н.э. К сожалению, памятник находился в плохой сохранности и страдал утратами красочного слоя, поэтому в 2015—2016 гг. в музее была проведена комплексная реставрация пелены.
На пелене изображена женщина в розовой тунике с лиловыми клавами и накинутом сверху белом плаще. Она держит за руку ребенка в белой тунике с черными клавами. В руках у ребенка — бич, символ Осириса. В левой руке усопшая сжимает миртовую ветвь, в правой — розовую тканную сумочку. Наравне с розовыми венками, мирт и олива являлись частыми погребальными атрибутами, используемыми в иконографии масок (например маска мальчика из Хавары 40—60 гг. н.э. Британский музей. Inv. BM EA 22108). Венки из миртовых листьев (Myrtus communis, L.) часто служили украшением мумий Римского Египта23 и возможно также символизировали «Венец правогласных».
Хотя изначально высказывались предположения, что выписанная фигура ребенка представляет девочку, в ходе реставрации была реконструирована прическа ребенка — толстый завиток волос за правым ухом, так называемый «локон юности», или «локон Хора», характерный для мальчиков, который по достижению 14 лет скорее всего сбривался в процессе прохождения обряда инициации во взрослую жизнь — цаМокоирш24. Например, существует необычный
23 Petrie W.M.F. Hawara, Biahmu and Arsinoe. London, 1889. P. 51—52; Corcoran L.H. Portrait mummies from Roman Egypt (I—IV centuries A.D.). Chicago, 1995. P. 63.
24 Montserrat D. Mallocouria and Therapeuteria: Rituals of Transition in a Mixed Society // BASP. N 28. 1991. P. 43-49.
портрет мальчика из Музея Дж.П. Гетти в Малибу (1иу. 78.AP.262): полностью обритая голова, два пучка волос на лбу и «локон Хора». С. Икрам предполагает, что это символ посвящения культу Исиды или же посвящение больного ребенка божественной защите. Об этом же свидетельствую и амулеты на руках и шее детей — папирусы с заклинаниями против болезней, сглаза, злых духов и черной магии25.
Интересно отметить, что в то время как портрет матери традиционно вклеен в пелену, фигура сына полностью выписана на холсте. По бокам усопших стоят Анубис и Осирис. Теплые насыщенные охристые оттенки и объемная светотеневая моделировка на лице Осириса удачно синтезируют в себе традиционный декоративный стиль и античную пластическую передачу формы. Иконография пелены включает в себя изображение слуги у колодца, черных фигурок помощников, четырех сыновей Хора и божества надо головой женщины.
5, 6. Два фрагмента пелены женщин из Египетского музея и собрания папирусов г. Берлина (11652 и 11653). К сожалению, два последних памятника сохранились лишь в виде небольших фрагментов, изображающих женщин в туниках. На первом фрагменте усопшая в тунике с черными клавами стоит между мумией-Осирисом и не-идентифицированной богиней (возможно, Хатхор). Рядом с ее головой видна сцена, где по мнению И. Режен и В.А. Большакова, Пожирательница Стпф) заглатывает одну из черных фигурок, в то время как другие молят о пощаде26.
Как мы видим, все три полностью сохранившихся пелены стилистически схожи и объединены следующими общими типологическими признаками: большой размер холста; клеевые и темперные краски; трехфигурная композиция: усопший между Осирисом и Анубисом; плоскостное изображение фигур богов и объемная реалистичная прорисовка фигуры усопшего; натуралистическая трактовка деталей внешности Осириса; использование портретов, вклеиваемых в пелену-трафарет; общая иконография: ладья, перевозящая усопшего в Дуат; фигура слуги, добывающего воду; изображения черных фигурок-помощников.
Рассмотрение погребальных пелен Римского Египта показывает, что творческий путь развития погребальных изображений шел по направлению от канонического условного стиля египетского искусства к заимствованию античных изобразительных приемов, постепенному вытеснению местной религиозной символики и последующей
25 Ikram S. Barbering the Beardless: A Possible Explanation for the Tufted Hairstyle Depicted in the 'Fayum' Portrait of a Young Boy (J.P. Getty 78.AP.262) // JEA. N 89. 2003. P. 247-251.
26 Regen I. Op. cit. P. 611; Большаков В.А. Указ. соч. C. 59.
нарастающей эллинизации. Новые художественные решения помогают заложить основы специфической синкретичной культуры и органично встраиваются в изобразительную систему гробничного искусства Римского Египта. Дальнейшее же культурное взаимопроникновение порождает широкое разнообразие местных художественных традиций.
Список литературы
1. Большаков В.А. Заметки об изображениях на пеленах из Саккары // Труды Государственного Эрмитажа. LXXVI / Петербургские египтологические чтения 2013-2014. СПб., 2015.
2. Стрелков А.Ф. Фаюмский портрет. М., 1936.
3. Aston D.A. Burial assemblages of Dynasty 21-25: Chronology, typology, developments // Contributions to the Chronology of the Eastern Mediterranean 21. Vienna, 2009.
4. Borg B. Mumienporträts. Chronologie und kulturelle Kontext. Mainz, 1996.
5. Corcoran L.H. Portrait mummies from Roman Egypt (I-IV centuries A.D.). Chicago, 1995.
6. Derchain P. La couronne de justification: Essai d'analyse d'un rite ptolé-maïque // Chronique d'Égypte. Bulletin périodique de la Fondation égyptologi-que Reine Élisabeth. 1995. 30.
7. Doxiadis E. The Mysterious Fayum Portraits. Faces from Ancient Egypt. Cairo, 2000.
8. Grimm G. Die Römischen Mumienmasken aus Ägypten. Wiesbaden, 1974.
9. Hallmann A. More items of funerary linen from the Deir el-Bahari burial assemblages // Polish Archaeology in the Mediterranean 24/2. Special Studies: Deir el-Bahari Studies. 2015.
10. Helck W. Leichentuch // Lexikon der Ägyptologie. Bd. III. Wiesbaden, 1982.
11. Ikram S. Barbering the Beardless: A Possible Explanation for the Tufted Hairstyle Depicted in the 'Fayum' Portrait of a Young Boy (J.P. Getty 78. AP.262) // The Journal of Egyptian Archaeology. N 89. 2003.
12. Ikram S. Death and burial in Ancient Egypt. London, 2003.
13. Ikram S., Dodson A. The mummy in ancient Egypt: equipping the dead for eternity. London, 1998.
14. Montserrat D. Mallocouria and Therapeuteria: Rituals of Transition in a Mixed Society // BASP. N 28. 1991.
15. Morenz S. Das Werden zu Osiris. Die Darstellungen auf einem Leinentuch der römischen Kaiserzeit (Berlin 11651) und verwandten Stücken // Forschungen und Berichte. Bd. 1. 1957.
16. Mysliwiec K. The Red and Yellow: an Aspect of the Egyptian "Aspective" // Timelines. Studies in honor of Manfred Bietak. Orientalia Lovaniensia Analecta. 149. Vol. 1 / E. Czerny, I. Hein, H. Hunger et al. (eds.). Vienna, 2006.
17. Parlasca K. Mumienporträts und verwandte Denkmäler. Wiesbaden, 1966.
18. Parlasca K. Anubis mit dem Schlüssel in der kaiserzeitlichen Grabkunst Ägyptens // Isis on the Nile. Egyptian Gods in Hellenistic and Roman Egypt:
Proceedings of the IVth International Conference of Isis Studies, Liège, November 27-29 2008 / L. Bricault, M.J. Versluys (eds.). Leiden, 2010.
19. Petrie W.M.F. Hawara, Biahmu and Arsinoe. London, 1889.
20. Régen I. Ombres. Une iconographie singulière du mort sur des 'linceuls' d'époque romaine provenant de Saqqâra // Et in Aegypto et ad Aegyptum. Recueil d'études dédiées à Jean-Claude Grenier par ses collègues et amis / A. Gasse, Fr. Servajean, Chr. Thiers (éd.). Vol. IV CENiM 5. 2012.
21. Riggs С. Roman Period Mummy Masks from Deir el-Bahri // The Journal of Egyptian Archaeology. N 86. 2000.
22. Riggs С. The Beautiful Burial In Roman Egypt. Oxford Univ. Press, 2006.
23. Riggs C. Tradition and Innovation in the Burial Practices of Roman Egypt // Tradition and transformation: Egypt under Roman Rule. Proceedings of the International Conference, Hildesheim Roemer- and Pelizaeus-Museum / K. Lembke, M. Minas-Nerpel, S. Pfeifer (eds.). Leiden, Boston, 2010.
nocTynraa b peg;a^HM 31 Mas 2017 r.
