CC BY
74
УДК: 392.65
ББК: С02 60.02
Мартыненко Н.К.
К ВОПРОСУ ИСТОРИИ МОРФОЛОГИИ ОДНОГО ИЗ ДЕВИАНТНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ
Martynenko N.K.
TRADITIONS OF GENDER ROLES IN THE RUSSIAN SOCIETY
Ключевые слова: российский социум, институционализация девиаций, морфология девиа-нтных институтов.
Keywords: russian society, institutionalization of deviations, morphology of deviant institutes.
Аннотация: в статье рассматривается морфология института одной из общественных девиаций на примере российского социума XIX - начала XX веков, раскрывается механизм реализации ролей каждого из субъектов девиантно-социального института.
Abstract: in article the morphology of institute of one of public deviations on the example of the Russian society of XIX - the beginnings of the XX centuries is considered, the mechanism of realization of roles of each of subjects of deviant and social institute reveals.
В России к началу ХХ века, пройдя долгий эволюционный путь институциализации, проституция представляла собой четко функционировавший социальный институт. Сложились относительно устойчивые типы и формы ее практики, обеспечивалась стабильность связей и отношений в обществе. Данный тип девиации профессионально удовлетворяла сексуальные потребности вне семьи, вне связи с репродукцией, на уровне гедонистической релаксации. Современные социологи И.А. Голосенко и С.И. Голод указывают на стратификационный профиль проституции, имевшей вид пирамиды, основание которой составлял широкий слой «низших» проституток, ступенью выше - «проститутки среднего уровня», и вершину занимали «аристократки»1. Отношение к слоям определял уровень качества оказываемых услуг и цена, которую готовы были заплатить потребители. Динамика явления определяла мобильность - в редких случаях снизу вверх, но стабильно сверху вниз. Сложилось четкое деление на явную, т.е. официальную, терпимую, поднадзорную, состоявшую под регламентированием, и тайную - неофициальную, преследуемую, комиссионную. И тот и другой вид имели сходные, но не полностью совпадающие внутренние структуры, отражавшие организацию промысла, возможности потребителей и заработок проституток. Явные проститутки делились на проживавших в публичных домах, снабженных медицинскими по цвету бумаги «желтыми билетами», и тех, кто занимался ремеслом самостоятельно, по одиночке, полу-
1 Голосенко И.А., Голод С.И. Социологические исследования проституции в России (история и современное состояние вопроса). - СПб.: Петрополис, 1998. - С. 24.
чив необходимое разрешение в виде бланка, соответственно за ними закрепились названия: билетные и бланковые. Категорию зарегистрированных бланковых проституток, предпочитавших проходить медицинский осмотр в специально устроенных врачебно-полицейскими комитетами скрытых от публики, известных только проституткам, смотровых кабинетах называли кабинетными.
Места по продаже сексуальных услуг делились на специализированные и сопутствовавшие ей. Публичный дом или бордель -специализированное заведение, в которое мог войти любой, желавший получить от проживавших в нем проституток за деньги сексуальное наслаждение. К специализированному типу относились также дома свиданий, которые предлагали условия для коротких встреч мужчин с женщинами. Публичные дома и дома свиданий могли действовать открыто, с разрешения властей и тайно, без какого-то ни было разрешения. Тайными домами терпимости считались отдельные квартиры, в которых хозяйки, предоставляя женщинам жилье, организовывали настоящий публичный дом. Тайными притонами являлись многочисленные бани, гостиницы, номера, портерные, кабаки и подобного рода заведения, которые помимо прямого назначения сопутствовали промыслу разврата.
В 1893 г. жриц любви во всей России числилось в домах терпимости 15 103 и 19 542 одиночек, задержанных по подозрению в тайном занятии - 14 258, т.о. всего - 48 903. Считалось, что на самом деле промышляло развратом 100 000, может, даже больше 200 000 женщин. В конце XIX - начале ХХ в. в Санкт-Петербурге насчитывалось примерно 5 000 поднадзорных, не менее 35 000 тайных и минимум 10 000 содержанок, т.е. всего около
50 000 проституток. В 1900 г. население города определялось в 1 400 000 человек, следовательно, проститутки составляли 3,6 % всех жителей, на 9 взрослых женщин приходилась 1 жрица любви. В Москве обслуживали рынок любви от 1 200 до 1 500 зарегистрированных проституток и до 30 000 тайных. Полицейские списки Киева ежегодно показывали до 500 проституток, из них более 250 работали в публичных домах, около 200 жили на квартирах и чуть больше 50 переходили в течение года из домов терпимости на квартиры и обратно, точное число тайных оставалось неизвестным. В 1900 г. в городе Одессе было 14 публичных домов с 690 обитательницами и 148 одиночек. Для сравнения можно отметить: в Лейпциге под контролем находилось 564 женщины, но предполагалось, что их было куда больше, до 2 000; Гамбурге в 1860 г. из женщин проституировала каждая девятая; в Париже в домах терпимости было 6 100 проституток, из них 60 000 тайных; в Берлине явных определяли от 3 500 до 5 500 человек, тайных - от 20 000 до 60 000; в Вене соответственно 2 000 явных и от 20 000 до 50 000 тайных1.
По официальным статистическим данным, на 1 августа 1889 г. в Российской империи, не считая Финляндского княжества, к услугам потребителей было 1 216 домов терпимости и свиданий с 7 840 - 44,5 % проститутками, т.е. примерно по 6 женщин на заведение. Проституток-одиночек было 9 763 -55,5 %. Всего под врачебно-полицейским надзором находились 17 603 женщины.
В 50-ти губерниях Европейской России было 912 домов терпимости, в 10-ти Привис-лянских губерниях - 48, на Кавказе - 81, в Сибири - 90, в Средней Азии - 852.
В условиях капитализации публичные дома стали формой капиталистического предприятия, предполагали эксплуатацию, приносили доход, были местом работы по найму. Но налоги с публичных домов в России не взимались, хозяйки платили только за медосмотры.
Продолжительность жизни регламентированных борделей составляла от 5 до 50 лет, но были случаи и дольше, что можно отнести к существовавшей устойчивости спроса на платные интимные услуги.
До конца XIX в. дома терпимости открывались на достаточно известных улицах, например, в Петербурге на Лиговском проспекте, в Москве в Соболевском, Пильнико-
1 Безобразов П.В. О современном разврате. -М.: Печатня Снегиревой А.И., 1900. - С. 11, 5-6.
2 Проституция по обследованию 1-го августа
1889 года. - СПб.: Тип. Мин. внутр. дел, 1890. -XXXVI. 85. - С. XI, XXVIII.
вом, Головинском переулках, в Одессе на Де-рибасовской улице. К XX в. их стали теснить к окраинным и пустынным углам города.
По качеству публичные дома делились на три разряда: первый предназначался для более состоятельных посетителей, со стоимостью услуг - 5-3 руб. за сеанс и 10-7 руб. за ночь; ко второму разряду относились публичные дома, рассчитанные на посетителей средней руки - небогатых чиновников, купцов, офицеров, господ студентов с оплатой разовой услуги 3-1,5 руб. и 5-2 руб. за ночь; третий разряд, самый массовый, для бедноты. Плата в «дешевках» составляла от 50 до 30 коп. за временный акт и за ночь от 1 руб. 50 коп. до 1руб.
Лучшие дома терпимости характеризовались как щегольские, в них были оборудованы прекрасные спальни, но при этом совсем не было вентиляции, форточек, атмосфера внутри помещений была тяжелой, душной, во дворах встречались нечистоты.
В легальных борделях высшего или первого разряда девушки принимали в день до 6 мужчин. В средних заведениях доходило до 15 посетителей, что касается самых худших, посещаемых исключительно простолюдинами и солдатами, их внутреннее устройство было просто ужасающим, в «дешевках» царила вечная нищета, пьянство и бесконечные драки. Хозяйки до минимума сводили свои требования, поражало отсутствие света и воздуха. В одной комнате располагалось по нескольку кроватей, разделенных простыми занавесками. В каждое отделение длиной не более 2 м и шириной 1,8 м не было отдельного входа, посетители неминуемо лицом к лицу сталкивались друг с другом По свидетельству самих проституток, в «тридцатке», в доме с оплатой за услугу 30 коп., на Рождество, Пасху, по любым праздникам или под праздники был особенный наплыв посетителей, как выражались женщины - «много работы». Это значило, что на каждую приходилось 60-80 человек в день, для того, чтобы выдержать, хозяйка давала «девочкам» по четыре стакана водки3. В «дешевках» работали женщины, прошедшие огонь и воду, некоторые сиживали в тюрьме. У проститутки таких борделей ничего не имелось, кроме жалкого рубища и драной обуви, а если ее одевали, она все пропивала в ближайшем кабаке. Случались дни, когда в таких борделях не было ни одного посетителя и жилицы для поддержания своего материального положения занимались рукоделием. Бедность домов низшей категории объяснялась конкуренцией, которую состав-
3 Покровская М.И. Борьба с проституцией. -СПб.: Тип. П.П. Сойкина, 1900. - С. 13, 17.
ляла им тайная проституция.
Легальной организацией публичных домов занимались женщины от 25 до 50 лет. Основная масса содержательниц относилась к низшим сословиям: 47,5% - к мещанкам, оно и понятно, бордели устраивали в основном в городах, 20,5% - к крестьянкам, 19% - были солдатки, 3,5% - иностранки, по 3, 1% приходилось на дворянок и чиновниц, остальное незначительное число к другим сословиям, с одной лишь оговоркой, что содержание публичных домов к сословию священнослужителей отношение не имело. Больше половины из них были замужем - 57,5%, 20,1 % - вдовами, незамужние составляли 17%, разведенные - 5, 4%. Национальный состав содержательниц домов терпимости и домов свиданий был разнообразен. За русскими - 53,1% следовали еврейки - 27,6%, потом немки - 6,6%, польки - 2,6%, татарки - 1,4 и т.д. Наибольшее число были православного исповедания - 57,1%, за ними иудейки - 24,9%, мусульманки - 6,6%, остальные 11,4% распределялись между остальными конфессиями.
Поражал ранний возраст основных фигуранток сферы рынка сексуальных услуг: с 16 до 17 лет - 15,9%, с 16 до 21 года таких насчитывали от 77 до 80,5%, и только четверть всех проституток начали свою профессию после гражданского совершенно-
летия. Один из исследователей утверждал, что 62% женщин начали заниматься проституцией
с 14 лет, и к 23 годам превращались в старух, не успев расцвести. В 1889 г. в среднем по России среди одиночек в возрасте до 20 лет насчитывалось 25,8% женщин, в домах терпимости - 39%; одиночек в возрасте до 25 лет - 61,3%, в публичных домах этого же возраста - 80,7%. Следовательно, в домах терпимости сосредотачивалось значительное число менее подготовленных к жизни жен-щин. Наибольший процент молодых прости-туток оказался в Сибири, в домах терпимости они составляли 86,5%, одиночки - 74,4%. Наименьший процент молодых показывали области Средней Азии, в домах терпимости их насчитывалось 70,2% общего числа, проституток - одиночек - 52,4%. Наибольшее число проституток в возрасте от 25 до 40 лет приходилось на Среднеазиатский регион: в домах терпимости их было 29,5%, одиночек - 45,6%. Проститутки от 40 лет и выше встречались повсеместно2.
Исследователи отмечали, что первое место по сословному признаку среди проституток приходилось на крестьянок, на втором месте мещанки, наименьший процент составляли представительницы из среды священников и дворян. По официальным данным на 1 августа 1889 г. сословный состав регламентированных проституток (таблица 1) представлял следующее:
Таблица 1 - Сословный состав регламентированных проституток
% проституток
Сословия Всего Домов терпимости Одиночек
Крестьянок 47,5 48,2 48,8
Мещанок 36,3 37,3 35,4
Солдаток 7,2 5,1 8,4
Других сословий 4,7 3,9 4,9
Иностранных поданных 1,5 2,7 0,4
Из семей дворян и чиновников 1,8 1,8 1,8
Из сословия купеческого и почетных граждан 0,5 0,5 0,4
Из семей священников и церковнослужащих 0,5 0,5 0,4
100 100 1001
1 Проституция по обследованию 1-го августа 2 Проституция по обследованию 1-го августа
1889 года. - СПб.: Тип. Мин. внутр. дел, 1890. - 1889 года. - СПб.: Тип. Мин. внутр. дел, 1890. -С. XXIV. С. Х1У-ХУ, ХП-ХШ, ХХП-ХХШ, XXVIII.
Приблизительно у половины проституток имелись родители, братья, сестры, другие близкие родственники. У более одной пятой из них совсем не было родных. Среди проституток домов терпимости преобладали незамужние женщины - 89%, среди одиночек -79,2%. Вдов, разведенных и замужних суммарно было больше в группе одиночек -11,9%. Наибольший процент - 83,5% проституток происходили из бедных семей. У 8,7% билетных проституток и у 9,1% одиночек были дети.
Жилицы публичных домов и проститутки-одиночки принадлежали к сорока шести национальностям. На европейскую часть России из всего количества зарегистрированных русских проституток приходилось 85,6% и весь 100% контингент по России итальянок, турчанок, датчанок, болгарок, румынок, испанок, финляндок, негритянок, карелок, мордовок, литовок, эстонок, латышек; на Кавказ -100% состав гречанок, лезгинок, мингрелок, осетинок, сербок, абхазок и швейцарок; на Сибирь - 100% состав японок, якуток; на Среднюю Азию - 100% состав сартянок, узбечек, таджичек и арабок. Следовательно, разноплеменной состав был следствием приезда женщин из других концов империи или из-за границы, и в каждой местности наибольший процент падал на ту национальность, к которой принадлежало население или самые ближайшие соседи. Больше половины обитательниц публичных домов - 57% были приезжими, среди одиночек наблюдалось обратное - 60% из них были местными уроженками.
Православные среди жриц любви составляли наибольшее число как по всей империи - 67,9%, так и в губерниях Европейской России - 78, 3%, в Сибирских - 80% и в Кавказских - 84,6%. В Привислянских губерниях среди проституток преобладали католички -75,7%, за ними следовали еврейки - 16%, в Средней Азии наибольшее число принадлежало мусульманкам.
77,6% женщин публичных домов и 79,6% бланковых были абсолютно безграмотными. Образование остальных ограничивалось начальным курсом. По местностям процент грамотных проституток, т.е. умевших читать и писать, соответствовал степени распространения начального образования по стране. В Привислянских губерниях, где в 1880 г. из 1 000 девочек школьного возраста начальное образование получало 67 человек, процент грамотных проституток был намного больше, чем в губерниях Европейской России, где в том же году из 1 000 девочек того же возраста обучалось только 30. Если в Привис-лянских губерниях было 7,8% грамотных
проституток, то в Европейской России - 5%. Далее следовали Сибирь - 4,4%, Кавказ - 3% и Средняя Азия - 0,8% .
Между хозяйками домов терпимости и их подопечными сложились три типа отношений: проститутка нанимала у хозяйки комнату и за все расплачивалась; часть денег платила хозяйке за жилье, питание, освещение, остальное покупала себе сама; проститутка не вела никаких собственных счетов, вся получка шла в карман хозяйки, за это содержательница ее кормила, одевала и обувала. Многие из владелец бизнеса на разврате разорялись из-за оплаты лечения венерических заболеваний проституток их заведений. В среднем годовые издержки на это для каждой содержательницы составляли от 200 до 600 руб. серебром, что, в свою очередь, компенсировалось усилением бремени проституток.
Хозяйка старалась полностью поработить работницу, наилучшим способом это достигалось тактикой вовлечения в долги. Чем лучшего качества было заведение, тем больше его сумма. Жизнь проститутки в публичном доме без долгов было редким явлением, порой они доходили до 800 руб., задолженность в 100-300 руб. было делом обыкновенным. «Всё это пустяки, выплатим, лишь бы не оказаться в больнице», - говорили публичные женщины. Наибольшая часть долга формировалась за счет комплектации гардероба. В домах терпимости можно было встретить разные стили одежды, но обязательно наряд был ярким, вызывающим, даже вульгарным. В зависимости от статуса заведения хозяйки некоторых из них для привлечения гостей обучали девушек игре на музыкальных инструментах - гитаре, мандолине или балалайке. «Романтизм» профессии подкреплялся овладением некоторыми театральными «штучками»: умению «держать позу», курить папиросу в мундштуке, декларировать стихи, провоцировать гостей на дорогую выпивку, переменой имен на Жозефин, Клементин, Розалий ...
Жизнь в публичном доме была до тошноты однообразной. Поздний подъем, гигиенические процедуры, сытная, обильная еда, ближе к вечеру небольшой макияж, одевание и прием посетителей - типичный каждодневный сценарий надзорных притонов первого и второго разрядов. В дешевых домах творилось то же самое, с небольшой лишь разницей - посетителей принимали и днем.
Произвол хозяек в контроле своего «товара» не знал границ, плохо продававшие себя женщины жестоко наказывались. Побои и бесчеловечное отношение к ним практикова-
1 Проституция по обследованию 1 -го августа 1889 года. - СПб.: Тип. Мин. внутр. дел, 1890. -С. XIX, XXI, XXIV, хх^-ххт
лось почти всеми содержателями домов. Факты свидетельствовали, что за 7-8 месяцев на один публичный дом приходилось до 6 смертей от чахотки, повешений и отравлений.
Обстановка способствовала полному развоплощению личности: нездоровый образ жизни, внутренняя борьба, понимание никчемности такого существования, безнадежное положение, отсутствие поддержки, огромные нагрузки на организм. Разочарования в поиске надежного друга или любовника, откровенное отвращение к посетителям и половым контактам выпячивали лесбийскую любовь. По наблюдению казанского врача Н.Н. Пороши-на, «случаи трибадизма - лесбийской любви среди проституток были не редкими, и часто осложнялись анафродизией, т.е. отвращением от мужчин».
К началу XX в. наблюдалось резкое сокращение численности публичных домов, например, в Петербурге в 1868 г. насчитывалось 138 борделей, в 1879 г. - 206, в 1880 г. -195, в 1884 г. - 118, в 1887 г. - 75, 1890 г. - 67, в 1901 г. их оставалось 47. В Москве с 1889 по 1898 гг. их число снизилось с 111 до 68; в Одессе в 1868 г. было 76 поднадзорных притона, в 1893 г. их оставалось 161. Главной причиной явилось вытеснение их из центра на окраины городов. Клиенты стали отдавать предпочтение одиночками. Такая же картина наблюдалась и в Европе. В 1872 г. в Париже было 129 публичных домов, в 1890 г. - 99, а по сведениям доктора А.И. Поспелова в 1889 г. их было всего 66, с 726 женщинами. Причина сокращения публичных домов крылась с одной стороны, в нежелании женщин проходить частые неприятные, унизительные освидетельствования, с другой - в широком распространении тайных притонов всякого рода, например, бульонные, где днем проститутки услуживали мужчинам за столом, а ночью могли приготовить и ложе2.
Считалось, что в общем поле легальных проституток-одиночек было в восемь раз больше, чем проституток домов терпимости. Для Франции, например, такой показатель колебался от 2-х до 4-х раз. Оба вида делились на высших, дорогих «камелий», средних, и низших. Дорогие проститутки зарабатывали по 300 руб. в месяц и больше, средние - до 150 руб., что делало привлекательным промысел в глазах неимущих и малообеспеченных женщин. Особо скаредным за наиболее удачный возрастной период удавалось со-
1 Штюрмер К.Л. Проституция в городах // Труды съезда при Медицинском департаменте. Т. 1. - СПб., 1897. - С. 83, 29.
Поспелов А.И. Санитарный надзор за проституций в Париже и Брюсселе. - СПб., 1890. -С. 15-16.
брать средства на безбедную старость, но это были редкие исключения, у большинства проституток на книжке имелись мизерные сбережения от 12 до 40 руб.
Проститутке-одиночке приходилось искать мужчин самостоятельно. Бланковые высшего и среднего разрядов жили в достаточно сносных квартирах и не принимали людей не состоятельных; низшие жили в неопрятных и тесных квартирах у содержательниц, принимали посетителей без всякого разбора или не имели постоянного места жительства, промышляли в кабаках, пивных лавочках, харчевнях с фабричными рабочими, ремесленниками, солдатами, с людьми бедных сословий.
Одиночки старались найти жилье поближе к многолюдным улицам, чаще всего пользовались сдаваемыми в наем в доходных домах меблированными комнатами. Проститутки высшего разряда летом посещали парки и проживали на дачах, принимали постоянных посетителей у себя на квартирах и у тайных сводней. Съем комнаты для одиночки стоил 50-70 руб. в месяц. Категории попроще вдвоем снимали угол по 4 руб. в месяц за кровать, постоялицы всегда пребывали в долгах у хозяек. Нелегко приходилось проституткам низшего разряда, проводившим большую часть времени на улице, в людных местах, площадях и вокзалах, мелких недорогих питейных заведениях, и ночевавших там, где давал случай. Одиночки «вылавливали» клиентов в городских садах, на бульварах, в кабаках и трактирах. Рассуждая на эту тему, один из современников так описал известную улицу своего города: «На смену «порядочной» публике начинала стекаться масса нарумяненных женщин всякого возраста и вида: блондинки, брюнетки, высокие, маленькие, пожилые, молодые и совсем еще девочки. Можно купить любую из этой толпы за какой-нибудь рубль. За один рубль! Озябшие женщины на время скрывались в гостиничных трактирах, девицы в складчину покупали или чай, или бутылку пива, или даже кваса и подолгу просиживали, время от времени прохаживаясь, высматривая гостей. Половые метались, как ошалелые, едва успевая обслуживать посетителей. Для «девиц» половой имел огромное значение, любую из них он мог вообще не впускать. Из некоторых трактиров «вышибали» или «делали высадку» таких девушек. Их с такой силой «спускали» с лестницы, что те кубарем, ударяясь о что попало, вылетали на улицу и, растирая ушибленные места, уходили с плачем и бранью»3.
Извращенный спрос на молодых дево-
3 Баранов А.Н. В защиту несчастных женщин. - М.: Тип. В. Рихтер, 1902. - С. 42-44, 56.
чек породил фальсификацию проституток под малолетних. В местах скопления доступных женщин можно было встретить особ в коротеньких скромных платьицах, с распущенными волосам, перехваченными ленточкой, в незатейливых детских шляпках. Иногда это были 18-20-летние проститутки, худоба, моложавость, небольшой рост и соответствующая одежда давали возможность довольно длительное время симулировать детство. Доктор Б.И. Бентовин описал случай, когда в Ка-линкинской больнице ему пришлось встретить 28-летнюю проститутку, которая на улице изображала девочку в матросском костюме. Это была явная, бланковая проститутка, но для случайных уличных знакомых она изображала ребенка, брошенного на путь порока.
Число регистрированных проституток с каждым годом сокращалось, причина крылась в предпочтении более скрытой тайной проституции.
Если официальная, поднадзорная проституция являла собой четкий, постоянный, структурно прозрачный механизм, то тайная -механизм структурно сложный, скрытый и не всегда постоянное явление.
Тайная проституция в силу своего нелегального положения характеризовалась как огромная группа, не поддающаяся точному исчислению, более разнообразная по составу проституток почти всех сословий и возрастов. Особенно после принятия 8 октября 1903 г. Министерством внутренних дел Положения об организации надзора за городской проституцией в империи1, допускавшего в дома терпимости билетных девушек с 21 года. Все совершеннолетние, в силу обстоятельств стремившиеся заняться этим промыслом, находили выход в тайной проституции.
Так же, как в среде легальной, в тайной проституции были свои «аристократки», средний и низший слой.
Дорогие тайные притоны действовали под видом различных респектабельных заведений, например, аристократических клубов, ателье мод. Дела таких особых портных процветали очень хорошо, они нанимали квартиры с роскошной обстановкой в несколько тысяч рублей, имели лошадей, бриллианты, что, разумеется, нельзя было приобрести путем выполнения заказов их портновского искусства.
Дорогостоящие проститутки открыто демонстрировали себя, выезжая в экипажах или прогуливаясь на центральных улицах и проспектах городов, открыто посещали парки, рестораны, загородные увеселения. При
1 РГИА. - Ф. 1405. Оп. 543. Д. 174. Л. 7.
встрече с ними мужчины не только не отворачивались, как при встрече на улицах с так называемыми проститутками, но, напротив, самым любезным образом раскланивались с ними, считая это чуть ли не честью для себя.
К проституткам высшего разряда можно было попасть через лихачей-извозчиков, которые знали всех тайных камелий, пользовались их особым расположением и доверием, в Москве в конце 70-х гг. известными в этом деле слыли «Каин», «Мишка-грибок» и «Турецкий».
Особо выделялись содержанки знатных и богатых мужчин, так называемая непризнанная проституция. Молодые, красивые, блиставшие роскошными нарядами, драгоценностями, дорогими экипажами проживали в подаренных или арендуемых любовниками за баснословные деньги особняках и квартирах, летом выезжали на модные курорты, пышно устроенные дома и дачи. Такого рода особы пользовались личными врачами, портными, имели удобные ложи в театрах, посещали балы, принимали в своих модных салонах влиятельных господ.
Один тип тайных проституток «среднего» слоя, занимаясь проституцией профессионально, делали это в одиночку или организованно в тайных притонах.
Тайные одиночки-профессионалки использовали всевозможные средства привлечения клиентов. Это могло выглядеть так: «офицер ехал по конке, напротив него сидела красивая, молодая, скромно одетая дама. Офицер, не стесняясь, в упор рассматривал попутчицу, причем та краснела и конфузливо опускала глаза. Когда дама вышла из вагона, офицер последовал за ней. Дама быстро шмыгнула в подъезд и тут же обронила платок. Офицер поднял платок и устремился по лестнице догонять незнакомку. Принимая с благодарностью от него потерю, дама опять-таки жеманилась. Но офицер с чисто военной храбростью, воспользовавшись случаем, вступил с ней в разговор, проводил ее до дверей, а затем, выказав известную настойчивость, очутился в квартире незнакомки. В итоге разыгрался «пантоним любви», который к удивлению офицера, рассчитывавшего на бескорыстное увлечение, был утром оплачен счетом от портнихи. Но, что всего печальнее, получился еще некоторый неприятный плюс в виде серьезной болезни. Скромная незнакомка специализировалась на бросании платка и на эту удочку ловила доверчивых клиентов.
Существовал многочисленный кадр «дам в трауре», которые искали и находили простаков, веривших их горю и утешавших их. Романтическая интрига на этой почве продолжалась несколько дней и кончалась
обыкновенно тем, что поклонник покупал ей несколько подарков, оплачивал услуги портнихи или квартиру. Еще Мопассан в рассказе «Плакальщицы» описал такую разновидность «траурной проституции».
Некоторые специализировались на поездках по железным дорогам. На одной из близлежащих к городу станций в вагон впархивало изящное, нарядное, радушное создание. Опытным взором оно намечало подходящую жертву - как правило, одного из провинциалов, по служебным или иным делам направлявшегося в столицу. Провинциал, конечно, в восторге от неожиданного счастья от знакомства с милой особой, обратившей на него внимание. Авантюристка разыгрывала комедию искреннего увлечения. В финале провинциал оказывался обобранным и возвращался домой, даже не приступив к выполнению неотложных мер. Неопытные мужчины из провинции были излюбленной и самой доходной статьей для тайных проституток. К приходу поездов на перроне всегда толклись тайные проститутки всевозможных рангов, и промысел их в этом месте всегда давал существенные результаты.
Много продавщиц любви обитало днем под видом бедных, но благородных жен чиновников, скромных вдовушек и даже «дам из общества» в районах больших известных магазинов. Самым горячим временем для этого типа тайных проституток было 4-5 часов дня, когда со службы возвращались чиновники разных департаментов и банков. У роскошной витрины магазина завязывалось случайное знакомство. Причиной падения выставлялось желание приобрести какой-нибудь туалет или драгоценную изящную безделушку, необходимой суммы денег нет, вот и приходится жертвовать своей честью. Психологическая подоплека причины женского падения принималась вполне естественно, и на такую удочку попадались многие мужчины. Когда же результат был достигнут, обновка куплена, «победитель» вдруг убеждался, что имел дело с опытной продавщицей любви, иногда так и оставался убежденным, что одержал победу над «дамой из общества».
Успешно применялся такой прием к мужчинам пожилым и богатым. Им рассылались письма приблизительно такого содержания: «Милостивый государь. Случайно узнала, что Вы большой любитель редкостей. Могу Вам сообщить, что у меня имеются редкости разных стилей, оставшиеся после моего покойного мужа, по очень недорогой цене. Дома бываю ежедневно с 12 до 6 часов вечера, когда можете и осмотреть их. Готовая к услугам». Далее следовали подпись и точный адрес. Или: «Милостивый государь. Сообщаю Вам, как знатоку всего редкого и изящного,
что случайно в моем распоряжении оказалось много такого, что, надеюсь, может заинтересовать и удовлетворить Вашу любознательность. Не желая обращаться к торговцам и маклакам, решила обратить на это Ваше просвещенное внимание, так как, надеюсь, Вы, осмотревши коллекцию, найдете выгодным купить кое-что у меня. Дома я ежедневно от 1 часа до 8 вечера. В ожидании Вашего скорого посещения». Этот вид тайной проституции был очень прибыльным, ориентировался на состоятельных клиентов. Но и такая специализация промысла требовала от проститутки определенной интеллигентности, умения занять гостя, иногда выставить себя как случайную жертву темперамента или в качестве одинокой, брошенной жены, обедневшей аристократки, сироты, нуждавшейся в покровителе.
Работая в тайных притонах, проститутки получали от 9 до 120 руб. в месяц, принимая за ночь до 11 мужчин. За квартиру со столом они платили помесячно 20-25 руб., остальное делилось с хозяйкой. Долг квартирной хозяйке служил причиной перехода тайной одиночки в регистрированный публичный дом. Тайная проституция безотказно поставляла «товар» в официальные публичные дома. Содержательница дома терпимости уплачивала долги, выдавала на руки проститутке определенную сумму денег, вербовка удалась.
В то время как число публичных домов из года в год все уменьшалось, число тайных притонов увеличивалось. Тайных притонов было многообразие: швейные мастерские, модные магазинчики, танцклассы, «квартирные салоны», «семейные дома». Вечерами в зале танцевали, играли в карты, в хозяйской гостиной и будуаре сидели парочки в уютных уголках, но «старичок» непременно усаживался с девицей в ученической форме, престарелая дама с юнцом 19-20 лет, около молодой женщины - трое мужчин. Уходили и «одалживали» хозяйке определенные суммы денег. Владелица одной из лучших швейных мастерских утверждала, что у нее из 40 девушек только 2 не промышляли развратом. В Москве существовали танцевальные вечера, открывшиеся в конце 60-х гг. в домах Гурьева и Человеколюбивого общества. В Москве они действовали только зимой, а в Петербурге не прекращались и летом. Разврат на этих вечерах проявлялся во всем его блеске и выходил за все рамки приличия, о чем печатала пресса.
Xозяек тайных притонов иногда удавалось привлечь к ответственности за то, что принимали к себе на работу регламентированных проституток, скрывавшихся от осмотров. Привлекались они на основании указа кассационного департамента сената от 1874 г.
за № 604, в котором разъяснялось, что содержание тайного притона публичных женщин, скрывавшихся от надзора, наказывается ст. 44 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Отбыв наказание, «бандерши» снова с большим успехом принимались за прежнее дело с пущей осторожностью, их заведения тут же становились известными и посещаемыми.
Второй тип «средних» тайных проституток использовали проституционный промысел как дополнительный заработок к основному занятию. Напрасно было бы искать их в списках врачебно-полицейских комитетов, они попадали туда в крайних случаях. Подчинить надзору такую женщину нелегко, по комиссии путем забора обходом, облавой ее было не доставить в комитет, она не ночевала в ночлежных домах, не бывала в плохих трактирах, не ходила ночью по улице, у нее было местожительство и работа, ее нужно было выследить, доказать, что она занимается развратом, уличить ее, а смотритель комитета, заваленный другими делами не имел на это ни времени, ни желания. Если даже представлялся случай уличить женщину, то как можно было при скромном жаловании агента комитета устоять от искушения покончить дело миром к обоюдному удовольствию.
Стоило только пройтись летом по садам, зимой по увеселительным заведениям поражала масса женщин, открыто торговавших собой. Не брезговали «подработкой» молодые девушки, матери, вдовы, курсистки, институтки всякого образования и профессий, поденщицы, ремесленницы, гувернантки, швеи, портнихи, модистки, балерины, хористки, цветочницы, продавщицы цветов и конфет в городских садах, буфетчицы, служанки различных общественных заведений, меблированных комнат, ресторанов, чайных и трактиров, многочисленная домашняя прислуга. «Домашняя прислуга служит и, между прочим, проституирует, ресторанная же прислуга самым настоящим образом проституирует и, между прочим, служит» - как тогда иронизировали. Нужда заставляла их заняться этим промыслом. Если женщинам удавалось заработать 15-25 руб. в месяц, из этой суммы нужно было платить за комнату, одеваться, обуваться, кормиться. Посетители кафешантанов любую из исполнительниц дивертисментной программы или из участниц хора могли сначала пригласить поужинать, а потом воспользоваться артисткой для любовных утех. Разница была только в цене. Кафешантанные звезды стоили дороже, чем рядовые хористки. Артистка с гостем отправлялась в квартиру, где при полном подчинении хозяйке проживала вместе с хором. Эти квартиры
представляли собой тайные дома терпимости. Большая часть заработка хористки отходила хозяйке, кроме того хозяйка наживалась на продаже гостям вина и закусок. Если какую из артисток возмущало такое положение дел, хозяева легко выбрасывали за борт такую недотрогу. Для лиц с достаточными материальными средствами существовали портерные с продавщицами пива и гостиницы с арфистками. Служанки чайных заведений кокетливо причесанные, в нарядных, накрахмаленных передничках скользили между столиками, где распивало чай третье сословие.
Для тайных проституток открывали свои двери частные квартиры, многочисленные гостиницы для приезжих. Из пятидесяти петербургских гостиниц % никогда не видели настоящих гостей города, тоже можно было сказать и о провинциальных центрах. Большинство гостиниц существовало для случайных пар, появлявшихся на час или несколько часов, уступая место следующим. Ночью эти муравейники разврата кишмя кишели тайными проститутками. По договоренности «номера для приезжающих» и днем использовались не по прямому назначению, хозяева старались заинтересовать проститутку, чтобы она приводила своего ухажера именно к нему, а не к конкуренту. Зарегистрированными и тайными проститутками наряду с гостиницами охотно использовались меблированные комнаты, которые служили им жильем.
Низший слой тайных проституток - старые, вечно грязные, голодные и пьяные, опустившиеся на социальное дно женщины, доживали свой век в грязных низкопробных притонах, углах и просто на улице. Не имевшие денег на съем угла, на оплату ночлежки, они бродили по бульварам, питейным домам, кабакам вроде «Марфутки» по Можайской дороге, «Феклуши» на Девичьем поле, «Татьянки» в Москве. Любимыми местами московских проституток были Чистопрудненский, Сретенский, Страстной, Тверской бульвары и Сокольники. Поздним вечером пары отправлялись под густые кроны деревьев. Торговля телом под открытым небом за городским валом, в поле, недалеко от заставы и городского кладбища было явлением распространенным.
Долгое время память москвичей хранила воспоминания о знаменитом некогда в Москве по разврату и воровству притоне пролетариев и самых грязнейших проституток под названием «Ад» в подвальном этаже гостиницы «Крым», где размещались две харчевни, из которых одна выходила во двор, а другая с 4 комнатами и 14 отдельными номерами, занимаемыми приходящими лицами с публичными женщинами, выходила и во двор, к отхожим местам, и на улицу. Харчевни служили скопищем нетрезвого и по-
рочного люда. Время там проходило в пьянстве, неприличных танцах, открытом разврате. Посещать это заведение было опасно. Ни один чужак не выходил оттуда, не будучи обокраден, обыгран в карты или просто ограблен и избит. Полиция была бессильна против различных ухищрений мошенников и прислуги «Ада». В буфете под стойкой был установлен электрический звонок, который мгновенно извещал во всех конурках о появлении полиции или какого-нибудь подозрительного пришельца. «Ад» существовал до 1866 г., когда был закрыт по настоянию генерал-губернатора.
Специфика промысла, независимо от вида проституции, приводила к быстрому изнашиванию организма. В стадии «дорогих» проститутки пребывали очень короткий срок, уступая место свежему товару. Деньги быстро исчезали, и ничего не оставалось делать, как переходить в более дешевый публичный дом, опускаясь все ниже и ниже, в самую нищету. А некогда цветущая одиночка «камелия» вынуждена была расставаться с вольной жизнью, отправляясь в артель публичного дома. Большинство женщин - 72,8 % занимались специфической профессией не более 5 лет, пятая часть - 19, 9 % дотягивала до 10-летнего срока, до 15-летнего - 5,2 %. Статистика показывала высокий процент заболеваемости и смертности среди проституток по сравнению с остальными женщинами1.
Немногим проституткам удавалось создать семью, найти достойную работу или даже остаться в заведении в качестве экономки или самим открыть притон, но многие превращались в сводниц, поддерживая систему промысла.
Система продажи женского тела была хорошо организована. Помимо проституток и потребителей, содержательниц публичных домов и квартирных хозяек, широко функционировало посредничество в лице зухеров, малеров, фак-торш, котов, сутенеров, хахалей и подобных им сводников, паразитировавших на проституции чуть ли не с первого дня ее существования. Сводниками были близкие родственники. Здесь не приходилось говорить только о добровольном согласии, братья продавали сестер, матери и отцы дочерей, жертвами чаще всего были несовершеннолетние. Их наряжали в коричневый форменный костюм гимназистки, давали в руки папку с надписью «музыка», заставляли разыгрывать любовь со случайными знакомыми и встречными «дядями». Затем почтенный отец или братец с хорошей выгодой для себя учитывали нанесенное «доброму семейству» бесчестие. Рабочий продавал свою жену мастеру, мастер помогал сближению своей сестры с управляющим, а управляющий не препятствовал сво-
1 Проституция по обследованию 1 -го августа 1889 года. - СПб.: Тип. Мин. внутр. дел, 1890. -С. XXX.
ей жене дарить ласки хозяину, и наоборот - хозяин покупал жену у управляющего, управляющий у мастера, а мастер у рабочего. Исследователь феномена А.И. Матюшенский провел эксперимент: написал фельетон о хозяине, вожделевшем к жене служащего. Получил в качестве отзывов за 9 дней 17 писем, в которых говорилось о 69 фактах продажи жен. Побочное ремесло жены служило пополнением домашнего бюджета и совсем не исключало мирного, любовного сожительства супругов. Применяемые методы для привлечения ухажеров были разнообразны. Бывало, главным инициатором выступал муж. Он высматривал подходящую добычу, заводил знакомство, привозил домой и представлял жене. Новый знакомый скоро оказывался очарованным женой нового друга, муж под каким-либо предлогом удалялся, но падение происходило иногда не сразу, а только после настойчивого ухаживания. Дело кончалось очень мирно покупкой драгоценностей, уплатой счетов, о чем не должен был знать супруг. Случайной связи иногда придавалась трагическая окраска. В нужный момент появлялся оскорбленный муж и после внушительных разборок получал за бесчестие приличные деньги.
По роду занятия проститутка принадлежала многим, но, кроме всех плативших и бесплатных мужчин, находился тот, которому она сама платила. Это ее сутенер (от франц. souteneur -извлечение доходов и проживание за счёт проститутки). Он выступал «дипломатическим руководителем ее поведения», охранял ее интересы, защищал от уличного произвола, но, существуя на выручку проститутки, вновь и вновь принуждал ее к грязному занятию. Роль сутенеров исполняли не только безработные, но и с небольшим заработком парикмахеры, приказчики, мелкие чиновники и т.п. Сутенер чаще всего был и любовником, что имело за собой психологическую подоплеку. Ясно, что торговля своим телом не могла дать женщине удовлетворение ее души, для нее это было только ремесло, способ добывания средств существования. Молодое сердце требовало любви и нежной привязанности. Благодаря такому запросу души, у проституток появлялись интимные друзья сердца. Такими друзьями становились самые низменные личности, наживавшиеся на чувствах. Как на прибыльный материал, смотрели на падших девушек криминальные элементы, в качестве любовников они быстро прибирали их к рукам.
Особое место в регламентированной и тайной проституции занимала детская, основательно развивавшаяся по всей России, особенно в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, Казани, Самаре, Кишиневе, на Кавказе и в Закавказье. По подсчетам исследователей малолетние в проституции составляли не менее 10 %2
2 Манасеин М.П. Современное состояние
В большинстве своем это были дети улицы, дети без роду и племени, дети алкоголиков, сироты и незаконнорожденные. В то время, когда ребенок начинал созревать в половом отношении, для него начиналась тягостная и страшная полоса, многие выходили из нее искалеченными на всю жизнь. Нуждавшимся, протягивающим руку за подаянием, улица отвечала: «Дети должны работать...». При вечерних полицейских обходах попадались дети, продававшие себя с 9-15-летнего возраста. Девочки, тайно промышлявшие развратом, разгуливали по улицам, садам, другим общественным местам, заговаривали с прохожими и предлагали свое тело, ночевали по кладбищам, сорным ящикам, постоялым дворам, воровским притонам и ночлежкам. На детской проституции специализировались бани, кабаки, гостиницы для приезжающих и т.п.
Благодаря особой среде, в которой обитали малолетние, они редко попадали под врачебно-полицейский контроль, не могли быть зарегистрированы официально. По правилам от 29 мая 1844 г. для публичных женщин и содержательниц борделей зарегистрироваться в официальные проститутки могли женщины с 16 лет. По положению об организации надзора за городской проституцией в империи от 8 октября 1903 г. записаться в одиночки можно было не ранее 18 лет, а в дома терпимости не ранее 21 года, однако, при желании, под видом потери документов недостающие годы приписывали, и таким несложным путем можно было получить «бланк» и даже «билет».
По инициативе отдельных местных властей врачебно-полицейские комитеты прежде, чем зачислить несовершеннолетних, продававших свои секс-услуги в списки регламентированных, устанавливали за ними временный контроль, уведомляли родственников, и если это не приводило к положительным результатам, надзор становился постоянным.
12-13-летние девочки оказывались в домах терпимости, будучи проданными хозяевам комиссионерами, а нередко и родственниками. Иногда это были ученицы, сбежавшие из мастерских модной одежды, дети бедняков, которых добровольно уступили «тетям» для промысла.
«Представьте себе худенькую девочку, которой нет еще 17 лет, пораженную злейшей чахоткой», - обращался к читателю провинциальной газеты один из врачей, «она уже при смерти, но она «товар», она принадлежит содержательнице публичного дома, а потому ее заставляют пить и занимать гостей. Напрасно с плачем, на коленях умоляла она хозяйку избавить ее на ко-
вопроса о проституции. Труды V съезда общества русских врачей в память Н.И. Пирогова. Т. 2. - СПб., 1894. - С. 359.
роткое время от этой работы, хоть на два, на три дня. Но «тетушка» бросилась на нее с кулаками, принялась бить, от чего у несчастной хлынула горлом кровь и больная впала в обморок. Тогда хозяйка вместе с «вышибалой» в трескучий мороз выкинули в жалких лохмотьях умиравшую на задворки, где ее наши лежавшей пластом на снегу, окрашенном кровью. ».
Держать при себе целый притон девочек-подростков было очень опасно, но «тетям» предлагать услуги 2-3-х малолетних «племянниц» не представлялось никаких хлопот, тем более, что это дело с лихвой вознаграждалось. Обычно эти «тети» сами приискивали контингент заказчиков, которые не прочь были полакомиться детской «свежатинкой». Детей отпускали к дядям на дом, но чаще любители детского тела заезжали на квартиру к «тетенькам», где все было отлично приспособлено для разгула и разврата. Для привлечения новых клиентов дети выходили на улицы, или вечером из темного закоулка сами «тетеньки», приближаясь к солидному старичку, шептали ему на ухо: «Не желаете ли, ваше превосходительство, посетить хорошенькую 10-летнюю девочку, только что приехавшую из провинции?». Бывало, что старичок звал городового. А бывало, что солидный господин отправлялся вслед за «факторшей», и на многие годы приобретался новый заказчик.
Временами широко известными становились те или иные судебные разбирательства, но публику поражала лояльность законов к виновникам сексуальной эксплуатации детей. В 1899 г. мировой судья Рижско-Вольмарского округа привлек к ответственности Дарью Заварижневу по ст. 44. Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями «за содержание тайного притона проституции», и приговорил ее к месячному аресту. Во время разбора выяснилось, что эта госпожа держала у себя на квартире малолетних мальчиков и девочек. В 1904 г. в городе Б. возникло дело над мальчиком. На следствии он указал до 12 лиц, имевших с ним постоянные сношения. В числе указанных было несколько человек гласных городской думы. Над обвиняемыми подсмеивались, но в то же время сочувствовали и старались помочь выкрутиться. Все кричали: «Это шантаж!». Дел подобного рода возникало масса, но все они за редким исключением были прекращены. Закрытие дел само собой бросало тень на обвинителя как на шантажиста1.
Торговали детьми родители и ближайшие родственники, типичными были такие факты: одиннадцатилетняя девочка промышляла с матерью нищенством, в ночлежном доме была испорчена при содействии ее же матери. Чтобы забрать из приюта дочку, при-
1 Матюшенский А.И. Половой рынок и половые отношения. - СПб.: Север, 1908. - С. 17-18.
носившую доход, мать обращалась за помощью даже к московскому генерал-губернатору.
Попадавших в поле зрения врачебно-полицейских комитетов детей отправляли в приюты или дома милосердия, но для всех мест не хватало, и в большинстве случаев они вновь попадали «на исправление» все к тем же родственникам и «тетям», которые исправно продолжали ими торговать.
Дальнейшая судьба девочки-проститутки была понятна сама собой. Если за 3 -4 года специфического труда ребенок не хирел окончательно и не умирал на больничной койке, он переходил в разряд бланковых или билетных проституток, а на его место сутенеры находили новых малолеток.
Наряду с типичной уличной малолетней проституткой, ловившей за рукав прохожего, жившей в притоне или в семье, разлетались вести о посещавшей притон хорошенькой гимназистке, из-за которой чуть не застрелился студент, о продавщице, доведшей гимназиста до исключения из гимназии и до потери семьи, о 16-летней барышне, продолжавшей жить дома и даже хорошо учиться, в то же время охотно путешествовавшей «за сто рублей» в Москву или Одессу.
Итак, функция сексуального удовлетворения выполнялась разнообразными способами посреднической вербовки через сомнительные конторы труда, газетные объявления, сделки с родственниками, откровенный обман неискушенных, искавших работу в городах деревенских девушек, вывоз в другие местно-
сти, доверие обещанием жениться, вовлечение в долги, возможность вести легкую жизнь и т.п. Обман, угрозы и насилие чередовались со злоупотреблением материально-экономического положения женщин.
Между непосредственными участниками проституционной практики сложились устойчивые связи и отношения, функционально обеспечивавшие регулярную, самовозобновляющуюся реализацию потребностей в сексуальном удовлетворении вне института семьи на основе правил и норм, стандартизировавших поведение, выработки шаблонов поведения, регулирования взаимоотношений, распределения прав и обязанностей, взаимозависимости и взаимоответственности, формирования норм повиновения и лояльности, иерархической структуры социального института.
Таким образом, такой девиантный социальный институт, как проституция, осуществлявший конкретную общественную функцию, внешне представлял собой:
- совокупность лиц - проститутки, потребители, организаторы, паразитирующие элементы;
- учреждений - тайные и явные дома терпимости, врачебно-полицейские комитеты, смотровые пункты;
- необходимых материальных средств,
а внутренне-содержательно:
- определенный набор целесообразных стандартов поведения для выполнения все той же роли или функции.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Баранов, А.Н. В защиту несчастных женщин. - М.: Тип. В. Рихтер, 1902. - 163 с.
2. Безобразов, П.В. О современном разврате. - М.: Печатня Снегиревой А.И., 1900. - 90 с.
3. Голосенко, И.А., Голод С.И. Социологические исследования проституции в России (история и современное состояние вопроса). - СПб.: Петрополис, 1998. - 123 с.
4. Манасеин, М.П. Современное состояние вопроса о проституции. - СПб.: Тип. Мин. путей сообщ., 1894. - 7 с.
5. Матюшенский, А.И. Половой рынок и половые отношения. - СПб.: Север, 1908. - 131 с.
6. Покровская, М.И. Борьба с проституцией. - СПб.: Тип. П.П. Сойкина, 1900. - 33 с.
7. Поспелов, А.И. Лекции профессора Поспелова [о венерических болезнях]. - М.: Русское т-во печ. дела, 1896. - 149 с.
8. Проституция по обследованию 1-го августа 1889 года. - СПб.: Тип. Мин. внутр. дел, 1890. - XXXVI. 85. - 39 с.
9. РГИА. - Ф. 1405. Оп. 543. Д. 174. Л. 7.
10. Штюрмер, К.Л. Проституция в городах // Труды съезда при Медицинском департаменте. Т. 1. - СПб., 1897. - С. 1-119.
