CC BY
55
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
71
УДК 811.511.131Герд.07(045)
В.К. Кельмаков К ТЕКСТОЛОГИИ ГЕРДА I:
«СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА...» В СОВРЕМЕННЫХ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯХ СТИХОТВОРЕНИЙ КУЗЕБАЯ ГЕРДА*
Автор статьи выражает неудовлетворенность воспроизведением стихотворений классика удмуртской литературы Кузебая Г ерда в современных изданиях его произведений. В них издатели наших дней, вопреки элементарным требованиям текстологии, допускают: 1) произвольную мену грамматических форм слов; 2) замену одних слов на другие; 3) вставку в новых изданиях отсутствующих в авторском тексте слов; 4) пропуск отдельных слов; и др.
Ключевые слова: авторский замысел, воспроизведение, замена, издание, классик, редактор, смысл, слово, составитель, стихотворение, текстология.
0. За последние пять десятилетий стихотворения классика удмуртской литературы Кузебая Герда из его прижизненных сборников «Крезьчи» (1922), «Сяськаяськись музъем» (1927) и «Лёгетъёс» (1931) издавались отдельными книгами 5 раз: «Кылбуръёс но поэмаос» (1963), «Гажан эше!» (1978), «Та кырзанъёсы-турагайёсы» (1994), «Зарни кылчуръёсы» (1997) и 1-й том шеститомного собрания сочинений (2001 I). Среди них наиболее репрезентативными по своей полноте являются лишь два последних (1997, 2001 I), хотя и в них почему-то отсутствуют по одному стихотворению из сборника «Крезьчи»: 1) в сборнике «Зарни кылчуръёсы» (1997) мне не удалось отыскать стихотворение «Гужем жыт», находящееся в «Крезьчи» между произведениями «Анаелы...» и «Уинь фронтын» (1922: 39-40); 2) в издании 2001 г. отсутствует «Нуны веттан гур» (1922: 53-54) - 41-е стихотворение сборника «Крезьчи».
Одно из важнейших текстологических требований было озвучено известным гердоведом Ф.К. Ермаковым в комментариях к сборнику 1994 г.: “К. Гердлэн та книгаяз пырем кылбуръёс печатлась-ко ини озьы ик, кызьы соос потйзы ас вакытазы - диалектной кылъёсын но сочетаниосын. Соос юрттозы лыдзисьёслы кызетй аръёсы удмурт кыллэсь но поэтлэсь аспортэмлыксэс умой шодыны но валаны, туала литературной кылэн чошатыны. Диалектной кылъёс полын али но валантэмез овол, соос конялы ке гинэ мукетгес верасько яке гожтйсько, нош чем дыръя, соосты туала сямен гожтоно ке, кылбурлэн ритмез но рифмаез но сураськозы”1 [5. С. 296]. Однако оно не было последовательно реализовано не только в последующих изданиях (1997, 2001 I), но даже и в этом сборнике (1994). Более того, в языковом отношении почти ни одно из 144 стихотворений сборника «Крезьчи» в современных воспроизведениях не совпадает во всей полноте с первичными текстами издания 1922 года; при этом расхождения не только касаются таких “мелких деталей”, как приведение орфографии и пунктуации к современному состоянию, перестройка строфики и др., но и заключаются - как я это условно называю - в “игре словами” со стороны современных издателей: 1) произвольной мене грамматических форм слов в стихотворении; 2) замене одних слов на другие; 3) вставке в новых изданиях отсутствующих в основном тексте слов; 4) пропуске отдельных слов (а также и фраз, стихов, строф).
1. Текстологическая неграмотность вкупе с банальной невнимательностью при составлении и редактировании сборников гердовских произведений дали современным издателям возможность заменять в стихотворении одни грамматические формы слов на другие.
* Этой публикацией начинается серия статей, посвященных самым различным проблемам адекватного воспроизведения в наши дни произведений классика удмуртской литературы Кузебая Герда, написанных и опубликованных им почти столетие тому назад (преимущественно в сборнике «Крезьчи» (1922).
1 ’Стихотворения К. Герда, включенные в эту книгу, печатаются так же, как они выходили в свое время - с сохранением диалектных слов и сочетаний (жирный курсив мой. - В.К.). Они помогут читателям прочувствовать и понять своеобразие удмуртского [письменного] языка двадцатых годов и языка поэта, сравнить их с современным литературным языком. Среди диалектизмов нет непонятных в наши дни, они лишь произносятся и пишутся несколько иначе, а нередко, если их писать по современным нормам, нарушаются ритмика и рифмовка стихотворений’.
Так, в стихотворении «Шоро-куспо» двустишие: Укыр вылэ тубыны Мынам (ген.) кужым уг тырмы{...) (1922: 178) ’Слишком высоко подняться У меня не хватает сил’ - ничем не оправданно преобразовано в: Укыр вылэ тубыны Мыным (дат.) кужым уг тырмы{...) (1994: 130; 1997: 140; 2001 I: 140) ’Слишком высоко подняться Мне не хватает сил’. Смысл предложения вроде бы сохранен, однако гердовские стихи все же испорчены.
При воспроизведении стихотворения «1-тй Май» современные издатели сочли возможным/нужным переделать форму иллатива притяжательного склонения празниказ ’в его праздник’ в номинатив притяжательного склонения - праздникез ’его праздник’, в результате чего не только изменился синтаксический строй предложения, но и нарушилась рифмовка первого и третьего стихов строфы (-каз - -лаз Ф -кез - -лаз), ср.:
Шулдыр майлэн празниказ Тон висьыса кыльлиськод,
Пиштысь чыж-чыж нуналаз Заректыса бордиськод!..
(1922:170)
^ Шулдыр майлэн празникез -
Тон висьыса кыллиськод,
Пиштись чыж-чыж нуналаз Заректыса бордиськод!
(1994: 126; 1997: 136; 2001 I:
Подобных случаев замены одних грамматических форм другими формами тех же самых слов набирается в каждом из современных сборников достаточно много, так что они могут быть предметом специального исследования.
2. Мена одних слов на другие имеет ряд вариантов.
2.1. В одних случаях подстановка одного слова вместо другого проходит незаметно, и невнимательный читатель, не имеющий возможности постоянно справляться по первичному изданию (в данном случае сборнику «Крезьчи»), может и не заметить ее, в особенности когда меняются (1) одни служебные слова на другие, семантически не сходные с ними, или (2) служебные или знаменательные слова на их синонимы.
2.1.1. Так, в стихотворении «Карлы» союз нош ’а’ по воле издателей ненароком превратился в частицу но ’и, даже’: Сюлэмез нош буйгатны Эвол солэн кылбурез{...) (1922: 193) ’А сердце успокоить, Нет у нее словес(...)’ ^ Сюлэмез но буйгатны Овол солэн кылбурез{...) (1994: 141; 1997: 152; 2001 I: 152) ’И сердце успокоить Нет у нее словес(...)’
2.1.2. В гердовской фразе: {...)Корка серам - кенере... (1922: 56) ’За моей избой - ограда’ - послелог серам ’за (моим)’ в трех последних воспроизведениях стихотворения «Кураськисьлэн кырза-нэз» заменен на более - как, наверно, показалось издателям - литературный берам: {...)Корка берам кенере. (1994: 45; 1997: 49; 2001 I: 50). Аналогичным образом послелог серы ’за (куда?)’ заменен на борсьы и в стихотворении «Ватон марш»: Соос серы мынэ виль салдат‘ёс{...) (1922: 158) ’За ними идите, новые солдаты’ ^ Соос борсьы мынэ, выль солдатъёс{...) (1994: 118; 1997: 127; 2001 I: 127).
В связи с последними предложениями следует заметить, что послелоги серам (лит. сьорам) и берам, с одной стороны, и серы (лит. сьоры) и борсьы, - с другой, соответственно являются синонимами и выполняют в предложении одни и те же семантические функции, о чем дает ясное представление и «Удмуртско-русский словарь», уже с 1983 г. находящийся в полном распоряжении издателей, так что менять (авторское) шило на (редакторское) мыло не было никакой необходимости: 1) сьорам: гурт сьорамы за [нашей] деревней - берам: гурт берамы за нашей деревней; 2) сьоры: со ~ мыныны идти (следовать) за ним - борсьы: огез ~ мукетыз один за другим, друг за другом; тон ~ вслед за тобой; куректон ~ кайгу уйиське, шуо погов. говорят, что за печалью гонится печаль; беда не приходит одна [14. С. 403, 43 и 404, 52]. Да и сам Герд в различных стихотворениях использовал серы (сьоры) и бэрсьы (борсьы) как абсолютные синонимы, напр.: Тэл серы ачсэлэсь верамзэс лэ-зильлям (1922: 106) ’За ветром отправили свое поручение’ ~ Эрказ тэл борсьы кылбурме лэзьясько... (1922: 62) ’За вольным ветром свои стихи отправляю’ (Там же).
В веселый праздник мая Ты лежишь больная,
В его яркокрасный день, Побледневшая, плачешь!..’
’Веселый праздник мая -Ты лежишь больная,
В его яркокрасный день, Побледневшая, плачешь!
136)
В одной строке из стихотворения «Удмурт музъемлы» всех трех последних переизданий гер-довских поэтических произведений (1994: 89; 1997: 96; 2001 I: 96): Туж паськыт шаерад нылмурт кадь изиськод{...) ’На обширных краях, словно девица, спишь’ - слово нылмурт ’девица, девушка’ стоит на месте ныльёсмурт ’тж.’ оригинала: Туж паськыт шайырад ныльёсмурт кадь ызиськод{...) (1922: 116). Разумеется, слово нылъёсмурт, являясь синонимом к словам ныл и нылмурт (см.: [4. С. 163; 7. С. 146-147] вполне литературное, ср.: Нылъёсмурт дурыстэм яратэм [16. С. 16]. ’Девица крепко влюбилась’.
И еще. В стихотворении «Бунтар Онтон» (1922: 72) стяженный (диалектный) вариант неопределенного местоимения олкинь (< олокинь) ’кто-то, некто’ в новейших изданиях заменен другим, синонимичным ему, словом кин ке ’тж.’2: - “Со тюрмае пыдсамын!” - Кеськиз олкинь урамын... ’“-Он заключен в тюрьму! - Крикнул кто-то на улице...’ ^ «Со тюрьмае пытсамын!» - Кеськиз кин ке урамын... (1994: 56; 1997: 61; 2001 I: 61). И др.
Разумеется, при замещении одного слова - как служебного, так и знаменательного - его синонимом смысл предложения, как правило, кардинально не меняется; но тем не менее такая операция в функциональные обязанности воспроизводителей чужих произведений, кажется, не вменена.
2.2. В других случаях замещение одних слов (в том числе и знаменательных) в современных воспроизведениях стихотворений другими нередко приводит не только к перестройке синтаксической структуры и стиля предложений, но и к нарушению смысла текста и, естественно, замысла самого автора. Причем мена одного слова на другое обусловлена несколькими причинами.
2.2.1. Издание «Крезьчи» (1922) было осуществлено на весьма некачественной бумаге с нечетко отпечатавшимися буквами, поэтому немудрено, что современные издатели не всегда точно распознавали (или не хватало терпения и желания распознавать) слова, и тем самым они дали себе право бездумно ошибаться при расшифровке отдельных слов.
Плодами подобной ошибки являются, к примеру, выделенные слова в первых двух строфах произведения «Зарни кылбуръёс»:
Азвесь кизилиос, чебер кизилиос Сяськаослы вераллям зарни кылбуръёс.
«Сайкатэ удмуртъёсыз иземысь!» - шуиллям,
Тон сьоры ачсэлэлэсь верамзэс лэзиллям.
Тэк кошкылэм дунне вылъёстй -Нюлэсъёстй, туж пеймыт гуртъёстй:
Зарни кылъёсыз калыклы вераса,
Удмурт калыкез иземысь сайкатса.
(1994:81-82)
Как можно заметить, эти строки из-за неуместности слов тон и тэк весьма сложно понять и, естественно, перевести на русский язык. В первых трех стихах цитируемой строфы нет в наличии имени в единственном числе, которое могло бы быть замещено местоимением тон ’ты’ (все имеющиеся - во множественном: звезды, цветы, удмурты), и местоимение повисает в воздухе - однако же оно в тексте выставлено. В начале второго четверостишия воспроизведен какой-то мифический Тэк, который, судя по контексту, идентифицируется с тон ’ты’: он (тэк) и отправился в путешествие по всему свету с целью выполнения возложенного на него поручения - будить удмуртский народ... Въедливому читателю не остается ничего, кроме как отыскать первоисточник (в данном случае сборник «Крезьчи», 1922) и удостовериться в подлинности современной расшифровки гердовского текста в издании 1994 г. При более внимательном прочтении две неудобопонятные строчки из стихотворения получают следующий вид: {...)Тэл серы ачсэлэсь верамзэс лэзильлям. Тэл кошкылэм дунне выл‘ёсти{...) ’(...)За ветром отправили свое поручение. Ветер отправился по миру(...)’ Теперь все ясно: это ветру (тэл = тол ’ветер’) было поручено важнейшее дело, и он, которому не страшны никакие препятствия на своем пути, отправился выполнять его... Слава Богу, хоть последующим издателям (1997: 88; 2001 I: 88) хватило сообразительности устранить оплошность своих предшественников, частично и свою: ведь составитель и один из корректоров всех трех изданий - одни и те же лица!
’Серебристые звезды, красивые звезды Цветам сообщили золотые слова.
“Разбудите удмуртов от спячки!” - сказали они, За тобой (?) отправили свое поручение.
«Тэк» (или нехотя?) отправился по миру -По лесам, по темным деревням:
Передавая народу золотые слова,
Пробуждая удмуртский народ от спячки’.
2 О синонимичности этих слов в удмуртском литературном языке см.: [7. С. 98].
Ошибочно расшифрована современными издателями следующая строфа в стихотворении «Бунтар Онтон...»:
Чебер, шонер ужъёсыз Шундыез кадь яратиз,
Зибем, шудтэм муртъёсыз Жугиськыны дышетиз.
(1994: 54; 1997: 59; 2001 I: 59)
’Добрые, справедливые дела Он, как солнце, полюбил, Забитых, несчастных людей Драться (воевать?) научил’.
Если осмысленно вчитываться в данную строфу, то в её содержании обнаруживается некое скрытое противоречие: судя по менталитету удмуртов, едва ли следует считать положительным героем (Бунтар Онтон в произведении Герда как раз и претендует на такового) человека, который учит других драться (= жугиськыны) с себе подобными (даже с богачами) - а воевать (второе значение слова жугиськыны), судя по содержанию данного стихотворения, вроде бы не с кем или еще время не подоспело (да и воевать с кем-либо, кажется, удмурты не учили друг друга). Обратившись к первичному тексту в сборнике «Крезьчи», находим нечетко распечатанное то ли жуГиськыны ’драться, вое-вать(?)’, то ли жуТиськыны ’подняться, протестовать, бунтовать’ (1922: 69), из которых издатели приняли как раз первый - мнимо р-р-революционный - вариант прочтения. Однако, учитывая не только смысл текста, но и орфографию спорного слова: 1) лексема жугиськыны не имеет в анлауте аффрикаты ж- (в этом же слове печатного текста четко улавливается начальная буква ж); 2) после согласного г никогда не пишется буква й (в сборнике стоит именно эта буква), - то рассматриваемое слово жу[Г/т]йськыны следует расшифровать как истинно революционное - жутиськыны ’подняться, протестовать, бунтовать’. Следовательно, Бунтар Онтон “(на)учил” своих односельчан - “забитых, несчастных людей” (зибем, шудтэм муртъёсыз) - не драться, а подниматься, бунтовать, протестовать не только против богачей-мироедов, но и, судя по тексту, даже против ставленника самого царя - губернатора, т. е.:
Чебер, шонер уж'ёсыз Шундиез кадь, яратиз,
Зибем, шудтэм муртъёсыз Жутйсъкыны дышетиз...
(1922: 69)
’Добрые, справедливые дела Он, как солнце, полюбил, Забитых, несчастных людей Протестовать научил...’
2.2.2. В ряде случаев, когда оригинал дает возможность точного прочтения форм, весьма затруднительно объяснить причину появления в воспроизведениях стихотворений иных слов, отличных от авторских.
Так, в стихотворении «Толон» лирический герой вспоминает события вчерашнего дня: гуляя по полю на закате дня, он слышит тихий шепот-шуршание созревающей ржи, тревожный гогот гуся на лугу, пение девушек на околице, отдаленные крики рябчиков и журавлей - и все это многообразие голосов и звуков эхом раздается вокруг и отдается в усталом сердце героя, пробуждая в нем воспоминания о минувших, давно забытых годах и о тех делах, на выполнение которых им (и не только!) были затрачены огромные (туж тырос) усилия. Современные же издатели Герда в результате замены слова туж ’весьма, очень’ на гужем ’летом’ вольно или невольно “подкорректировали” стихотворение, и читатели получили его в следующем виде: тот летний предвечерний гам напомнил лирическому герою “минувшие, давно забытые года” и ценой больших усилий лишь летом, а не в течение весьма длительного времени (как можно понять, исходя из оригинала текста), выполненные дела:
(...) Туж тырос кужыммес быттыса ^ (...) Гужем, тырос кужыммес быдтыса,
Ужамуж'ёсыз (...) Ужам ужъёсыз (...)
(1922: 77-78) (1994: 60; 1997: 65; 2001 I: 65)
’Ценою очень больших усилий ^ ’Летом ценою больших усилий
Выполненные нами дела(...) ’ Выполненные нами дела(...) ’
В следующем примере подмена издателями одного слова на другое также привела к нарушению смысла строфы: (...)3ег‘ёс полын огназ тэл чаштыртэ(...) - это К. Герд в стихотворении «Кам ёро-сын» (1922: 11) ’Во ржи шуршит одинокий (бездомный) ветер’ ^ (...)3егъёс полын огназ тэль чаш-тыртэ(...) (1994: 16; 1997: 16; 2001 I: 15): ’Во ржи шуршит одинокий лес’3 - а это уже современные издатели выдают в руки своих в общей сложности 6000 читателей. По-человечески, конечно, можно понять, что одинокому лесу как-то стало не по себе, неуютно, и он перебрался в ржаное поле, чтобы шуршать там... Но как он ухитрился сделать это, и кто конкретно помог ему, - выяснение этих обстоятельств оставим на совести составительско-редакторско-издательской коллегии; что же касается К. Герда, то его лес даже в этом же стихотворении все же не шуршит, а шумит, как и подобает лесу: (...)Тэльёс, куашетса, котырез сайкато... («Кам ёросын» - 1922: 12) ^ (...)Тэльёс куашетыса ко-тырез сайкато. (1994: 17; 1997: 16; 2001 I: 15) ’Леса, шумя, будят окрестность’; а также и в другом стихотворении, напр.: «Нюлэсэз корало...» - (1922: 20). Напротив, шуршит именно рожь на ветру (напр.: «Толон» - 1922: 77).
Далее, в стихотворении «Берыкто... » строфа:
Куд^ёс вылтй, тэль пыртй, Кы^кы^ шамырё^й -Мон утчало, уйыло Пинал дырмe шeттыло...
(1922:163)
’По болотам, через леса, По дальним краям -Буду искать, догонять,
[И] свою молодость найду..
- после составительско-редакторско-издательской доработки получила следующее содержание:
Лудъёс вылтй, тэль пыртй, Кы^кы^ шaeръёcтй -Мон утчало, уйыло Пинал дырмe шeдьтыло. (1994:121; 1997: 130; 2001 I: 130)
’По полям, через леса,
По дальним краям -Буду искать, догонять,
[И] свою молодость найду’.
В данном случае сегодняшние “соавторы” Герда продемонстрировали не только полное отсутствие у них пиетета по отношению к классику удмуртской поэзии (и недопонимание его художественного замысла), но и обычное незнание удмуртского языка - слово куд (кстати, очень четко отпечатавшееся на указанной странице сборника «Крезьчи») имеется в словарях удмуртского языка, составленных в XVIII-XXI вв.; многие из них вполне доступны для грамотных людей, владеющих не только удмуртским и русским языками, но и некоторыми иностранными - венгерским, финским, немецким: кудъ болото [8. С. 98]; kud' Sumpf [22. С. 489]; kud, kud-intt mocsaras hely (болотистое м^сто) | sumрfiger ort(...): fekete afonya termo hely (м^сто, гд^ много ростетъ черники) | ort, wo viel heidelbeeren wachsen [18. С. 211]; глаз. kud, бес. krd, м.-урж. кшd suo (глаз., м.-урж.), болото (глаз.), Sumpf, Moor [21. С. 128]; куд I сев. болото [13. С. 154]; куд II болото || болотистый, болотный; ~ инты болотистое место; ~ шилан бот. болотный (топяной) хвощ ◊ ~ курег дупель (птица) [14. С. 224]; куд II 1. болото || болотистый, болотный; ~ инты болотистое место; 2. заболоченный лес с буреломом и кустарником, марь [15. С. 224]; куд II mocsar: ~ шилан nov zsurlo (Eqiusetum); ~ курег all nagy sarszalonka (Gal-linago media); ~ кучыран all reti fulesbagoly (Asio flammeus) [19. С. 214]; куд II: (myos нюр к.) soinen metsa, (suo)metsa [20. С. 229]. К тому же куд, встречающееся и в фольклорных произведениях, не чуждо для языка и других удмуртских писателей, использовавших его как синоним к слову нюр, нюркуд (нюр-куд), нюр-кот, саз ’болото, топкое место’ и др. (см.: [4. С. 165; 7. С. 150]).
Итак, лирический герой произведения «Берыкто...» в поисках своей ушедшей молодости готов рыскать “по болотам и лесам”, т. е. по самым неудобным, диким, необжитым местам (как сообщается в оригинале стихотворения), а не по обжитой, обустроенной, цивилизованной территории - “по полям” (как это выдают своим читателям современные издатели).
3 В отдельных изданиях (1978: 21) и литературоведческих исследованиях [3. С. 46; 17. С. 140; и др.] такая типичная для современных изданий ошибка отсутствует.
Образ поля (луд = бусы), символизирующего цивилизованный мир и противопоставленного не только болоту (куд = нюр), но и лесу (нюлэс, тэль), ярко изображен в стихотворении «Мурт шайы-рын» (1922: 23-24); поле и лес, воспринимаемые в поэтике Герда как два антипода - цивилизации и дикости, представлены также и в следующих строфах:
Шунды жужалоз - сюлэммес шунтоз, Удмурт калык ыземысь султоз, Ыземысь султоз, синьзэ усьтоз -Сьод нюлэскысь бусйе потоз...
(«Чыдэтском...» - 1922: 76)
Зарни шунды жужалоз,
Пеймыт уез ульлялоз -Удмурт калык сьод тэльысь Паськыт бусйе потоз!
(«Шуд лыктоз...» - 1922: 87)
’Солнце взойдет - сердца наши согреет, Удмуртский народ ото сна воспрянет, Ото сна воспрянет, глаза откроет -Из дремучего леса в поле выйдет...’
’Золотое солнце взойдет,
Темную ночь прогонит -Удмуртский народ из дремучего леса В широкое поле выйдет! ’4
Следовательно, эдиционная работа издательского коллектива над языком произведения «Бе-рыкто...», результатом которой явилась ни к чему, казалось бы, не обязывающая замена слова куд ’болото’ на луд ’поле’, не только изменила (= испортила) текст стихотворения, но и запросто, походя, бездумно нарушила и художественный замысел его автора.
2.2.3. Кажется, еще одна причина послужила основанием для современных издателей заменять гердовские слова на “составительско-редакторско-издательские” - стремление “улучшить” язык произведений любимого поэта путем устранения из них заимствованных слов.
Так, в стихотворении «Вазь чукна...» строки: Туж сайкыт пужым тэльын, Смола зыно нюлэ-скын(...) (1922: 36) ’Очень свежо в сосновом бору, Смолой пахнущем лесу(...)’ - при воспроизведении в сборнике «Кылбуръёс но поэмаос» (1963: 20) были еще сохранены в неизменном виде; однако последующие издатели гердовских произведений при зрелом их размышлении слово смола ’смола’ решили заменить на тэкит ’деготь’: Туж сайкыт пужым тэльын, Тэкит зыно нюлэскын(...) (1994: 31; 1997: 36; 2001 I: 35) ’Очень свежо в сосновом бору, Дегтем пахнущем лесу’.
Попытка современных издателей “улучшить”5 язык Герда, изгнав из него заметное русское заимствование смола в пользу менее яркого тэкит ’деготь’, потерпела фиаско: субституция одного слова другим оказалась неэквивалентной, ибо смола (удмуртское сир) ’липкий, твердеющий на воздухе сок хвойных и некоторых других растений’ [9. С. 654], ’липкий пахучий сок хвойных и некоторых других растений, твердеющий на воздухе при выделении’ [12. С. 156], как общеизвестно, не есть деготь (удмуртское тэкит) ’темный смолистый жидкий продукт, получаемый путем сухой перегонки дерева, торфа или каменного угля’ [9. С. 139], ’густая темная смолистая жидкость с запахом, получаемая путем сухой перегонки древесины, торфа или каменного угля’ [11. С. 376]. И пахнет-то деготь не так “свежо”, как смола. Да и откуда взяться в 20-е гг. прошлого века в гердовском сосновом бору на берегу реки Валы дегтю, чтобы “пахнуть свежо”, разве что к составительско-редакторско-издательским 90-м годам ХХ столетия успели там построить дегтярный завод?..
Далее, утонченная составительско-редакторско-издательская совесть не смогла, разумеется, примириться с натиском варваризмов в язык любимого ими удмуртского поэта еще и в следующих случаях: 1) в авторских приписках к двум стихотворениям («Революци» и «Утмуртлыглы»): Прозаен гож"ям/гожьям стик (1922: 151, 158) ’Стихи в прозе’ - слово стик во всех современных изданиях было заменено на удмуртское кылбур ’стих, стихи, стихотворение’: Прозаен гожъям кылбур (1978: 58; 1994: 113, 118; 1997: 121, 127; 2001 I: 121, 127); 2) в произведении «Кошком...», вместо заимство-
4 О “поле” (бусы) как символе “свободной, счастливой жизни” подробнее см.: [1. С. 30-31].
5 “Источниками порчи текста последовательно - вольно или невольно - являются писарь (в наше время -машинистка), редактор, наборщик, корректор и др. - некоторые из них уверены, что они улучшают текст своим вмешательством” (жирный курсив мой. - В. К.) [10. С. 10].
ванного слова горизонт, в современных изданиях (за исключением сборника “Гажан эше!” - 1978: 77) оказалось удмуртское инвис ’тж.’: Чыдэтскыса, пиштысь, жуась горизонт сер'ёсы Чоч, юн ва-мыштыса кошком!.. (1922: 225) ’Передохнув, за сверкающий, горящий горизонт Стройными, твердыми шагами уйдем!.. ^ Чыдэтскыса пиштйсь, жуасъ инвис сьоръёсы Чош юн вамыштыса кошком! (1994: 150-151; 1997: 173-174; 2001 I: 174)
Антиисторизм в текстологии двух вышерассмотренных стихотворений заключается в том, что имеется весьма серьезное подозрение, что слово кылбур, довольно часто встречающееся у Герда в сборнике «Крезьчи» , еще не успело окончательно утвердиться в значении литературоведческого термина для обозначения небольшого произведения лирического жанра, хотя нередко и переводим его в произведениях Герда как ’стихи, стихотворение’ (это тема для специального исследования). Не случайно и слова кылбурчи ’поэт’ и кылбурет ’поэзия’ еще не встречаются в книге К. Герда «Крезьчи», вместо них употреблены русские заимствования поэт и поэзи, к примеру: Со сяська кадь, Удмурт пушкы Кылдэм, эутскем Удмурт поэт... («Удмурт поэзи» - 1922: 97) ’Подобно тому цветку, Среди удмуртов Возник, взошел Удмуртский поэт («Удмуртская поэзия»)’. (...)Тон интйе потозы виль, чебер сяськаос - Виль поэт^ёс... («Удмурт поэтлы» - 1922: 127) ’На твоем месте взойдут новые, красивые цветы - Новые поэты... («Удмуртскому поэту»)’ Да и слово горизонт, трижды употребленное Гердом лишь в вышеназванном произведении, в 20-е годы, по всей вероятности, еще не имело удмуртского соответствия инвис - последнее, по сведениям той же самой Л.В. Бусыгиной, вообще было чуждо для языка Герда.
3. При рекогносцировочном просмотре современных переизданий произведений мною обнаружен уникальный (?) случай вставки в текст Герда лишнего слова, отсутствовавшего в оригинале: Шунды шоры учкыкы, синь кышка. («Султы ини, Удмуртлыге!» - 1922: 161) ’Когда смотришь на солнце, глаза боятся’ ^ в сборнике же «Гажан эше!» (1978: 53) эта стихотворная строка изменилась в: Шунды шоры учкыку, син кышка, мальдэ(...) (1978: 53) ’Когда смотришь на солнце, глаза боятся, слепятся’. Возможно, это пришлое слово мальдэ оказалось в произведении при последующей переработке его самим же поэтом, ибо оно, появившееся в первой строке катрена, рифмуясь со словом маде ’поет’ следующей строки, легко укладывается и в ритмическую структуру самого произведения; но тем не менее: во-первых, этого слова нет в сборнике «Крезьчи», откуда произведение Герда было заимствовано издателями рассматриваемого сборника 1978 г. (“Султы ини, Удмуртлыке! - «Крезь-чиысь» басьтэмын” [1978: 247]); во-вторых, во всех последующих изданиях произведений Герда стихотворение «Султы ини, Удмуртлыке!» не содержит такого слова (1994: 120; 1997: 129; 2001 I: 129).
4. Пропуски не только отдельных слов, но и фраз, стихов, строф - явление настолько типичное во всех переизданиях произведений К. Герда, что они могут быть рассмотрены в отдельной работе; здесь же считаю нужным привести лишь несколько примеров.
Так, пропуски служебных слов (частиц, союзов...) не всегда приводят к изменению смысла стихотворения, и при беглом редакторском чтении его едва ли заметишь, разве что ритмика стихов трещит порою по всем швам, ср.: Тэльёс, бадзымесь тэльёс, Шур'ёс, нэкуно быронтэм тыос... «Кам ёросын» - 1922: 11) ’Леса, большие леса, Реки, бескрайние озера...’ ^ Тэльёс, бадзымесь тэльёс? Шуръёс, ноку быронтэм тыос... (1978: 21).
Или еще:
(...)Бырон дырды тйляд кыдёкын эвол - 111 ’Конец жизни вашей уже недалек -
Куанер калык султоз куке-но туж зол... | 11 Крепко поднимется когда-нибудь бедный народ...’
(«Крезьчи» - 1922: 64)
^ Бырон дырды тйляд кыдёкын овол, | 11
Куанер калык султоз куке [0] туж зол. | 10
(1994: 50; 1997: 55; 2001 I: 55)
6 Слово кылбур в вербальном творчестве К. Герда впервые появилось в 1920 году, а слова кылбурчи ’поэт’ и кылбурет ’поэзия’ - в 1926 году (эти сведения любезно сообщены мне Л. В. Бусыгиной, составителем словаря языка К. Герда).
Появление в стихотворении, состоящем из 11-сложных стихов, единственной ущербной на один слог строки (в 10 слогов) человеку, наделенному нормальным слухом, весьма заметно; однако редакторы М.И. Федотов, С.В. Матвеев, даже будучи сами поэтами, почему-то не услышали хромающей ритмики.
В трех современных изданиях стихотворения «Султэ!» остались невоспроизведенными два знаменательных слова (не многовато ли для небольшого трехстишия?..): нёпо ’грязь, топь’ и пеймыт ’темный’, ср.:
Азьло сеен нёпойын,
Туж сьод, пеймыт нюлэскын -Изёды-а ти?..
(«Султэ!» - 1922: 108)
^ Азьло сямен
Туж сьод нюлэскын -Изёды-а ти?..
(1994: 83;1997: 89; 2001 I: 89)
Эта строфа в таком варианте, разумеется, полностью выбивается из ритмического рисунка всего стихотворения (не говоря уже об оскудении его содержания) - однако это не смущает издателей...
Чем обусловлено подобное пренебрежительное отношение к данным словам (следовательно, и к рассматриваемому стихотворению любимого ими Герда - тоже!) со стороны издателей, “умом не понять, аршином не измерить”, ибо ни недоступной для простых читателей смысловой необходимостью, ни непонятностью самих слов объяснить такое явление невозможно: слово пеймыт ’темный’, как известно, в дополнительных комментариях не нуждается - оно общеупотребительное; что касается лексемы нёпо, она, конечно, менее распространенная, но тем не менее зафиксирована словарями удмуртского языка, ср.: нёпо - топко, грязно, жидкая грязь; нёпоесь - топкое, топко [2. С. 194]; нёпо 1) грязь (на улице); 2) грязный; 3) грязно, топко [13. С. 234]; нёпо диал. грязь, топь || грязно, топко [14. С. 299]; нёпо диал. грязь; топь || грязный; топкий || грязно; топко [15. С. 462].
5. Как можно заметить по приведенным примерам, количество которых при необходимости можно было бы существенно увеличить, современные издатели слегка подзабыли, что перед ними -произведения ныне уже покойного классика удмуртской литературы начала ХХ столетия, вот и позволяют себе излишне вольно распоряжаться ими, как своими собственными, т. е. изменять, исправлять, переделывать - одним словом, “редактировать” - их по своему усмотрению. Тем самым подсовывают в руки современных читателей эрзац-Герда, лишая читателей наших дней возможности и права приобщиться к его произведениям в оригинале.
Памятуя о том, как (произ)вольно обращаются издатели-потомки и исследователи нашего времени со стихотворениями Кузебая Герда при их воспроизведении, несколько парадоксально звучат слова ведущего гердоведа “о кропотливой работе поэта (жирный курсив мой. - В.К.) над совершенствованием стиха, над формой и словесным оформлением поэтических произведений, над подчинением частностей общему стилю, улучшением идейного содержания” [6. С. 189]. Как это ни кощунственно осознавать, но такую работу поэт, судя по приведенным примерам из современных изданий его произведений, продолжает, оказывается, даже в наши дни, уже после своей смерти. Не без посторонней, разумеется, помощи: ведь свет-то не без добрых людей...
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
I. Цитируемые издания произведений Кузебая Г ерда 1922 - Герд К. Крезьчи. Ижевск, 1922. 225 + 6 б.
1963 - Герд К. Кылбуръёс но поэмаос / Дасязы Е.И. Белослудцева, А.С. Бутолин, Ф.К. Ермаков, С.А. Самсонов, П.М. Яшин; ред. К.Н. Ананьева. Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1963. 200 с.
Как и прежде,
В темном лесу -Будете ли вы спать?.. ’
Как и прежде, в топкой грязи, В темном, дремучем лесу -Будете ли вы спать?..’
1978 - Герд К. Гажан эше!: Кылбуръёс но поэмаос, тодэ ваёнъёс / Дасяз, предисловие но примечание гожтйз А.
Шкляев; ред. Л. В. Перевозчикова. Ижевск: Удмуртия, 1978. 252 б.
1994 - Герд К. Та кырзанъёсы-турагайёсы / Дасяз Ф.К. Ермаков; ред. М.И. Федотов. Ижевск: Удмуртия, 1994.
302 б.
1997 - Герд К. Зарни кылчуръёсы: Кылбуръёс, поэмаос / Дасяз, азькылзэ гожтйз но валэктонъёс сётйз
Ф.К. Ермаков; ред. С.В. Матвеев. Ижевск: Удмуртия, 1997. 360 б.
2001 I - Герд К. Люкам сочинениос. Куать томен. 1-тй т.: Кылбуръёс, поэмаос / Люказ, азькыл гожтйз но валэктонъёс сётз Ф.К. Ермаков; ред. С.В. Матвеев. Ижевск: Удмуртия, 2001. 352 б.
II. Исследования и источники
1. Арекеева С.Т. Природный мир и природные образы в поэзии Кузебая Герда: семантика и функции // Кузе-бай Герд и современность: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Ижевск, 2008. С. 28-32.
2. Борисов Т.К. Удмурт кыллюкам = Толковый удмуртско-русский словарь: около 15 тыс. слов / 2-е изд., стер. Ижевск, 1991. 384 с.
3. Ванюшев В.М. Поэзия Кузебая Герда на русском языке // К изучению жизни и творчества Кузебая Герда (1898-1941): сб. ст. Ижевск, 1988. С. 32-65.
4. Вахрушев В.М. Синонимъёсын удмурт-зуч кылбугор=Удмуртско-русский словарь синонимов: около 3200 синонимических рядов. Ижевск: Удмуртия, 1995. 280 с.
5. Ермаков Ф.К. Валэктонъёс // Герд К. Та кырзанъёсы-турагайёсы. Ижевск, 1994. 295-296-тй б.
6. Ермаков Ф.К. Кузебай Герд (жизнь и творчество): монография. Ижевск: Полиграфкомбинат, 1996. 448 с.
7. Кельмаков В.К. Удмурт синоним кыллюкам: Дышетскисьёслы но дышетйсьёс понна. Ижевск: Удмуртия, 2009. 296 б.
8. Кротов З. Удмуртско-русский словарь / РАН. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ. Ижевск, 1995 (Краткой Вотской словарь съ россшскимъ переводомъ собранный и по Алфавиту расположенный села Еловскаго Троицкой церкви священникомъ Захар!ею Кротовымъ, 1785 года). ХХ + 208 с.
9. Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. 14-е изд., стер. М.: Рус. яз., 1983. 816 с.
10. Рейсер С.А. Основы текстологии: учеб. пособие для студентов пед. ин-тов. 2-е изд. Л.: Просвещение, 1978. 176 с.
11. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. яз.; под ред. А.П. Евгеньевой. Т. 1: А - Й. М.: Рус. яз., 1984. 696 с.
12. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. яз.; под ред. А.П. Евгеньевой. Т. 4: С - Я. М.: Рус. яз., 1984. 794 с.
13. Удмуртско-русский словарь / НИИ ист., яз., лит. и фольклора при Сов. Мин. Удм. АССР. М.: ОГИЗ; ГИИНС, 1948. 447 с.
14. Удмуртско-русский словарь / НИИ при Сов. Мин. Удм. АССР; под ред. В.М. Вахрушева. М.: Рус. яз., 1983. 591 с.
15. Удмуртско-русский словарь: ок. 50 000 слов / РАН. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ; сост. Т.Р. Душенкова, А.В. Егоров, Л.М. Ившин и др.; отв. ред. Л. Е. Кириллова. Ижевск, 2008. 925 с.
16. Федотов М.И. Жуждала: Кылбуръёс. Ижевск: Удмуртия, 2008. 176 б.
17. Яшина Р.И. Некоторые особенности пейзажной лирики К. Герда // Кузебай Герд и удмуртская культура: сб. ст. / отв. ред. А.Г. Шкляев; АН СССР. УрО. Удм. ин-т ИЯЛ. Ижевск, 1990. С. 140-148.
18. Munkacsi B. A votjak nyelv szotara. Budapest, 1896. XVI + 758 l.
19. Kozmacs I. Udmurt-magyar szotar. Szombathely: Savaria University Press, 2002. 532 l.
20. Maksimov S., Danilov V., Saarinen S. Udmurttilais-suomalainen sanakirja: Yli 20 000 sanaa. Turku, 2008. 664 s.
21. [Wichmann Y.] Wotjakischer Wortschatz. Aufgezeichnet von Yrjo Wichmann. Bearbeitet von T. E. Uotila und Mikko Korhonen. Herausgegeben von Mikko Korhonen. Helsinki, 1987 (материал для словаря был собран в 1890-е гг.). XXIII + 421 s.
22. Wiеdemann F.J. Syrjanisch-deutsches Worterbuch nebst einem wotjakisch-deutsches im Anhange und einem deutschen Register. St.-Petersburg, 1880. - XIV + 692 s.
Поступила в редакцию 22.02.13
2013. Вып. 2 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
V.K. Kel'makov
To Gerd’s Textology I: “Words, words, words...” in modern rendering of the verses by Kuzebai Gerd
The author expresses his dissatisfaction with how the verses by Kuzebai Gerd, the classic of Udmurt literature, are rendered in modern editions of his literary works. In these editions, the publishers, contrary to elementary textology rules, make a lot of mistakes, such as: 1) voluntary choice of grammar word forms; 2) substitution of words; 3) placement of new words that were not met in the original text; 4) omission of some words and etc.
Keywords: author’s idea, rendering, borrowing, substitution, edition, classic, editor, sense, word, verse, textology.
Кельмаков Валентин (Валей) Кельмакович Kel'makov V.K.
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» Udmurt State University
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2) 426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1/2
E-mail: finnugor@mail.ru E-mail: finnugor@mail.ru
