CC BY
26
УДК 821.512.141
К ПРОБЛЕМЕ ЯЗЫКА БАШКИРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
© З. А. Нургалин1, А. О. Хужахметов2*
1Уфимский институт искусств имени Загира Исмагилова Россия, Республика Башкортостан, 450008 г. Уфа, ул. Ленина, 14.
2Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450076 г. Уфа, ул. Зпки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (34 7) 273 82 72. 'Email: khuzha@mail.ru
В статье рассматривается проблема языка художественной башкирской литературы дореволюционного периода и национальной идентичности. Языком поэзии и прозы многих веков были арабский, персидский и чагатайский тюрки, на которых писались маснави, газели, киссы и другие жанры восточной литературной традиции.
Поэт Ш. Марджани оставляет путевые заметки на арабском языке о своей поездке в Мекку, Заки Валиди первую научную работу пишет на арабском, Гали Сокрой в своих стихотворениях благодарит родителей за уроки арабского и персидского языков. Произведения Фирдоуси, Навои, Руми читаются представителями тюркской интеллигенции Урало-Поволжья. Был период, когда знание восточных языков и литератур было равнозначно национальному менталитету, место и значение писателя, интеллигента определялось широтой его знаний в области истории и литературы Востока.
Описываются проблемы, возникшие перед специалистами при создании нового - башкирского литературного языка в 20-е гг. XX в. Критикуется переход сначала к латинскому алфавиту, затем к кириллице, впоследствии приведший к духовному обнищанию народа и разрыву культурных связей с Востоком.
Анализируется деятельность Заки Валиди Тогана по защите идеи создания межэтнических литературных языков для более близкородственных этносов. Состояние родного башкирского, в особенности литературного, языка в советский период сравнивается с состоянием изучения родного языка в Албании.
Говорится о вновь возникшей возможности интеграции литературных, языковых и культурных связей с восточным миром.
Ключевые слова: поэзия, проза, литературный язык, путевые заметки, просветительство.
Татарский поэт прошлого века Шигабетдин Марджани оставил замечательные путевые заметки о своей поездке в 1880 г. в Мекку Мукаррама, где он отметает, что на всем пути для него нигде не было языкового барьера. В Турции он говорил с министром внешних отношений на турецком и арабском языках, в Стамбуле общался с одной семьей на турецком, арабском и персидском. Все его (Марджани) труды, кроме одной работы, а более десяти, были написаны на арабском. Башкирский ученый и писатель Ризаитдин Фахретдинов еще молодым одну из первых книг написал по грамма-
XX в. покидает нас, оставив для тюркских народов, и не только для них, множество нерешенных проблем, созданных ими самими еще в ранней юности. Если мы сегодня на различного уровня и различного характера встречах ученых тюркского происхождения разных стран сталкиваемся с непреодолимым лингвистическим барьером и лишены возможности свободного общения, то во всем этом, прежде всего, повинен неудержимый характер родящего от нас столетия. Истории известно, как ученые Востока, и не только ученые, свободно изъяснялись на арабском, персидском, турецком и тюркском языках, и не только общались, но и писали научные трактаты, создавали художественные произведения.
тике (морфологии) арабского языка. Он также хорошо знал персидский, турецкий чагатайский тюрки. Заки Валиди Тоган первую свою научную статью также написал на арабском. На арабском, персидском и чагатайском писали свои сочинения его дед, отец и другие родственники. Этим языкам его учили еще в детском возрасте родители. Башкирский просветитель Гали Сокорой в своих стихах на чагатайском благодарит своих родителей за то, что они с семилетнего возраста учили его читать книги на арабском и персидском. Знание восточных языков для башкир и татар не было его целью. Оно было дорогой, ведущей к храму знаний не только своего вероисповедания, но и великой восточной культуры, великой литературы Востока. Тюрков шимала (севера) с остальным мусульманским миром объединял не только ислам, но и весь духовный мир этого огромного региона. В истории развития общественного сознания у татар и башкир был период, когда знание восточных языков и восточной литературы было равнозначно национальному менталитету. Место и значение писателя, ученого, в целом любого интеллигента в сегодняшнем понимании, прежде всего определялись широтой его кругозора по истории и литературе Востока, степенью художественного освоения им его традиций. Так было до революции 1917 г.
Ныне среди башкирской интеллигенции старшего и среднего поколения трудно найти людей, умеющих в оригинале читать произведения Фирдоуси, Низами, Навои, Руми и других великих поэтов Востока.
Но не только это. Для нас остаются нераскрытой тайной произведения и башкирских писателей, написанные на чагатайском тюрки, когда-то служившим литературным языком огромного государства под названием Алтын Урда и который вплоть до 30-х гг. XX столетия имел своих приверженцев среди башкирской и татарской интеллигенции. Уход со сцены истории башкир и татар арабского, персидского и турецкого языков, а также вместе с ними чагатайского тюрки имел тяжелые последствия для духовной жизни двух родственных народов и ознаменовал разрыв культурной традиции в их духовном развитии в течение почти целого столетия.
Это произошло потому, что атеизм одновременно означал отказ от всего, что было связано с арабской графикой. Вытеснение религии из жизни народа воспринималось как отрицание культурного наследия прошлого, уходящего своими глубокими корнями в тысячелетие.
Переход к латинскому алфавиту, затем к кириллице еще более усугубил последствия духовного обнищания общества, расширяя фронт разрыва культурной традиции, охватывая уже несколько поколений людей. Создание литературных языков по этническим признакам в условиях, когда нигилистическое отношение к прошлому считалось признаком оптимизма, не могло не привести к ослаблению традиционных культурных связей тюркских народов. В то же время с точки зрения истории создание своего литературного языка для этноса, несомненно, было прогрессивным явлением. Но, к сожалению, все это происходило на фоне отрицания всего прошлого.
О возможности создания этнических литературных языков на родном языке этносов при сохранении в их духовной жизни веками накопленного опыта общения с восточными языками, в то время и речи не было. А это, несомненно, сыграло бы важное значение в обеспечении преемственности в развитии национальных культур.
К сожалению, все получилось наоборот. О возможных негативных последствиях создания литературных языков на основе фонетического признака и разговорной речи первым поднял голос За-ки Валиди Тоган. Он считал, что это приведет к расчленению идентичности не только тюркских народов, но и идентичности внутри отдельных этносов. О существовании директивного указания Советов с таким содержанием Заки Валиди стало известно в дни работы Бакинского съезда в 1920 г. Он писал позже, что Советы таким путем хотели помешать возникновению мощных литературных языков у восточных народов, расколоть национальные языки отдельно взятых этносов.
Создание на фонетической основе отдельных диалектов алфавита и литературного языка отдельного этноса, как и предвидел Заки Валиди Тоган, не только привело к расчленению вековых культурных традиций общетюркского мира, но и в определенной степени также привело к ослаблению национальной идентичности внутри самого этноса.
Поэтому Заки Валиди Тоган защищал идею создания межэтнических литературных языков для более близкородственных этносов. В крайнем случае, он считал возможным пойти на сближение языковых принципов. Такую перспективу видел он в создании башкирского и казахского литературных языков. Заки Валиди Тоган защищал идею сохранения общетюркского лингвистического пространства в тот момент, когда арабский и персидский языки, а также чагатайский тюрки сходили со сцены истории межнационального общения тюркских народов. На деле эти языки в действительности много столетий выполняли в разной степени функции литературного языка и межнационального общения народов Евразии. Теперь с созданием национальных литературных языков отдельно взятых этносов неумолимо образовывался вакуум в общетюркском лингвистическом пространстве. В таких случаях национальный литературный язык не смог стать над диалектным языком и объединяющим признаком всей нации, а, наоборот, стал национальным компонентом, ущемляющим достоинство и право тех диалектов, у которых не были учтены специфические особенности разговорной речи при создании национального литературного языка. И в результате такой литературный язык оказался лишенным самого главного качества, признака, обеспечивающего национальную идентичность этноса.
Следует отметить, что чагатайский тюрки, а также арабский и персидский языки, служившие в свое время литературным языком для башкир, носили более общенациональный характер, чем созданный теперь литературный язык на родном наречии. Дело в том, что эти языки, будучи свободными от признаков какого-либо диалекта, не ущемляли чьи-либо интересы и тем самым создавали эффект общенационального достояния. В этом отношении они не ставили под сомнение правомочность какого-либо диалекта говорить на своей разговорной речи и считать себя этнически чистым элементом своего этноса.
Возникновение литературных языков на родном наречии у тюркских народов сопровождалось, как было отмечено, ослаблением традиционных культурных связей между ними и разрывом культурной традиции. Создание национального литературного языка для каждого этноса неразрывно связано с понятием государственности, хотя на начальном этапе национального движения эта проблема может и не иметь ту остроту, как после достижения цели. Участники башкирского национально-освободительного движения 1917-1919 гг.,
выступая за территориальную автономию, первое время свои газеты и прокламации издавали на языке, выполняющем в то время функции литературного языка для татар и башкир. Это был зарождавшийся после революции 1905-1907 гг. новый литературный язык, служивший, как чагатайский тюрки, общелитературным языком для татар и башкир. До этого как для татар, так и для башкир общелитературным языком служил чагатайский тюрки. В 20-е гг. XX в. по распоряжению Центра ведущие специалисты автономных республики РСФСР занимались и вопросами разработки научной грамматики и норм литературного языка [1, с. 320]. Вопрос о создании литературного языка на родном наречии башкир остро встал лишь после образования Башкирской Автономии. И оказался не из легких. Лишь 22 августа 1924 г. газета «Башкортостан» вышла полностью на башкирском языке, до этого она печаталась на двух языках - татарском и башкирском. Однако и после этого дискуссии о принципах создания башкирского национального литературного языка не смягчились, наоборот, стали острее. Но проблема не была снята. Она и сегодня остается в силе. В этом вопросе до сих пор существуют разночтения.
Проблема в том, что при создании башкирского национального литературного языка не было учтено многоголосие разговорной речи внутри единой башкирской нации, обусловленное множеством диалектов. Курс был взят изначально лишь на один диалект - тамьян-катайский. После долгих и острых споров круг диалектов расширился, и за основу литературного языка была взята разговорная речь (фонетика) двух больших диалектов - юр-матинского и куваканского. Действующий национальный литературный язык башкир состоит из искусственно соединенной фонетики двух вышеназванных диалектов. Однако и в этом случае до сих пор сохраняется двуязычие у населения этих диалектов. Пишем одно, говорим по-другому. Консерватизм, идущий от фонетики, трудно преодолим. Кто-кто, а язык всегда верен своему прошлому. Фонетический принцип создания национального литературного языка не смог охватить все разговорные речи, существующие внутри нации, в т. ч. резко отличающиеся, особенно от куваканского диалекта. Игнорирование особенностей отдельных диалектов создавало ложное представление об этническом единстве башкирской нации и воспринималось как ущемление этнического достоинства представителей этих диалектов. В результате значительная часть этноса оказалась за пределами поля действия молодого литературного языка. И ныне южные и северо-западные башкиры в разговорной речи не пользуются национальным литературным языком, а также и не пишут. В свое время преимущество чагатайского литературного языка заключалось в том, что он сумел объединить, слить воедино не только отдельные этносы, но и добился
признания литературным языком почти всего тюркского мира. Как писал узбекский ученый Фы-трат, это был язык, стоящий выше родов и диалектов, признанный ими всеми как официальный письменный язык тюркских племен. Он утверждал, что хотя в разных местностях и городах люди говорили на своем диалекте, в общении между собой употребляли общий для всех чагатайский тюрки. Фытрат его называет матерью узбекского языка. Заки Валиди Тоган в своих «Воспоминаниях» пишет, что его отец в 1925 г. по случаю смерти старшего брата написал книгу о его жизненном пути на чагатайском языке [2, с. 313]. Заки Валиди в 1922 г. перед выездом в Иран (начало его эмиграции) в Ашхабаде, находясь в гостях у Кази Махмута, имел возможность перевести Джалаледдина Руми с фарси на чагатайский тюрки и тем самым расположил к себе хозяина. А Кази Махмут хорошо знал творчество Руми и читал его стихи Заки Валиди на фарси. К историческому опыту чагатайского тюрки все же, может, стоит прислушаться и в наше время.
Несомненно, процесс становления башкирского литературного языка также имеет свою историческую обусловленность. Прежде всего, это связано со школьным делом. До революции 1917 г. не было ни одной чисто башкирской школы. Это и понятно, потому что и письменности на родном языке не было. Башкиры писали и читали на арабском, персидском, тюркском, чагатайском, русском, но только не на башкирском. Несомненно, были попытки создания башкирского алфавита еще в прошлом веке, но дело дальше этого не пошло.
Башкирская школа на родном языке появилась лишь в ходе реализации башкирского языка в 20-е гг. нынешнего века при советской власти. Существующие при царизме русско-башкирские школы в основном носили миссионерский характер. Открытие школ на родном языке стало следующим этапом башкирского национального движения после создания своей государственности. Не решив проблему школьного дела, невозможно было идти дальше по пути консолидации нации, обеспечить ее идентичность. Родной язык является составной частью национальной культуры, и школа должна была стать гарантом реализации литературного языка, который, в свою очередь, выступал гарантом идентичности всей нации.
Истории известно, что школьное дело может выступать генератором движения за национальную независимость. Так было с албанской школой. Первая из них на родном языке открылась в 1887 г. Открытие первых школ совпадало с формированием основы албанского национального литературного языка. Последнему предстояло завоевать право на жизнь рядом с турецким и греческим языками. В период национального возрождения албанская школа стала центром реализации национального литературного языка, который, в свою очередь, был
призван формировать и поддерживать идентичность всей науки.
С провозглашением независимости Албании в 1912 г. [3, с. 53] школьное обучение на родном языке принимает всеобщий характер и расширяется социальная база литературного языка, открываются новые возможности для идентификации между устной культурой и культурой письменной. В этом деле важное значение имело введение обязательного начального образования.
В отличие от албанской школы, башкирская школа была лишена широкой социальной базы на родном языке и опережала в своем развитии становление национального литературного языка. К тому же сам принцип создания последнего ограничивал его поле деятельности. Самое главное - для широкого развития школьного дела не хватало кадров, знающих национальный литературный язык. Все это, в конечном счете, привело к тому, что во многих районах с компактно проживающим башкирским населением обучение в школах с первых дней велось на том новом литературном языке, служившем, как и предыдущий чагатайский тюрки, общелитературным языком для татар и башкир, но по вине части башкирской интеллигенции не признанный таковым. Вследствие между зарождающимся литературным языком башкир и его историческим прошлым образовался разрыв культурной традиции, в конечном счете приводивший его к изоляции от огромного большинства наречий башкирского языка.
Поле деятельности башкирского литературного языка еще более сузилось с переводом в 70-80-е гг. преподавания в национальных школах на русский язык. Это было особенно чувствительно для районов с компактно проживающим башкирским населением. Преподавание башкирского языка как предмета ослабляло творческий потенциал нации, задерживало рост художественной интеллигенции. Без знания родного языка трудно представить воспитание полноценных кадров для национальной культуры и искусства, литературы, журналистики, традиционного исполнительства. К счастью, такая идентификация духовной жизни в многонациональной стране продолжалась недолго. Однако она успела оставить свой след в судьбах целого поколения людей.
Заки Валиди Тоган в прощальном письме своим соотечественникам призывал не жалеть усилий для защиты религии и языка. Он предостерегал их от того, что «самые гнусные притеснения будут совершены в этих двух сферах, т. е. на почве религии и языка».
Всемирно известный ученый еще тогда был твердо убежден, что родной язык и ислам для башкирской нации являются главным фактором в борь-
бе за сохранение и укрепление национальной идентичности [4]. В отличие от албанцев башкиры были сплочены одной религией, поэтому, наравне с языком ислам выступал духовно скрепляющим компонентом нации. В Албании, разделенной на католиков на севере, мусульман и православных на юге, религия не могла служить связующим элементом в движении за идентичность албанского народа. Только язык мог сыграть эту роль.
Наряду с этим существует и другой исторический факт, когда религия выступает консолидирующей силой в поддержании идентичности общества людей. Как утверждает архимандрит Палладий, такое случилось с китайскими мусульманами. После завоевания Чингизханом Китая туда из разных стран устремились арабы, персы, таджики и уйгуры, которые образовали главную массу китайских мусульман. Они со временем приняли литературный язык обитаемой ими страны. Как отмечает архимандрит, чтобы защитить дух исламизма в чужой среде, они теснее сблизились между собой, «потеряли разноплеменное происхождение и образовали замечательный народ или общину людей без национального единства, но твердо связанных узами религии» [5]. Они являются отдельным цельным племенем, глубоко сознающим себя и по духу совершенно независимым, среди языческого племени края.
Хотя башкиры объединены единым языком и единой религией, урбанизация жизни и перевод в сельской местности обучения на русский язык значительно ослабили идентифицирующую» роль этих двух основополагающих факторов. Дети детей послереволюционного поколения, т.е. третье поколение, далеко отошли от религиозного воззрения. Выше было сказано о том, что в языковом отношении также произошли сдвиги не в пользу поддержания идентичности нации. Однако в последний период возрождение религии, повсеместное открытие мечетей как в городах, так и в сельской местности благоприятно влияют на умы и сердца людей, вынужденно оказавшихся вне исламского пространства.
Проблема межнационального общения между тюркскими народами остается такой же актуальной, как это было после революции 1917 г. в России и в первые годы советской власти. Тогда предвидение Заки Валиди Тогана оправдалось. Советы накрепко разъединили традиционные культурные связи между тюркскими народами. Общение под прикрытием лозунга интернациональной пролетарской культуры осуществлялось только по вертикали, через Москву. Свободному общению по горизонтали, имеющему вековые традиции, был положен конец. Литературные языки все более отдалились друг от друга.
Настало время думать о возрождении традиционных культурных связей. Для более плодотворного общения важное значение имеет лингвистический фактор. В советский период исторически сложился общедоступный канал через русский язык для тюркских народов СССР. И теперь русский язык является надежной базой для установления контактов по многим параметрам духовной жизни между тюркскими народами как нынешней России, так и СНГ. Но в новых условиях, когда предстоит нам активизировать наше общение в масштабе всего тюркского мира, языковой барьер дает о себе знать. В связи с этим как нам не вспомнить родоначальника чагатайского языка мудрого Чагатай-хана или татарского поэта Шигабетдина Марджани, или писателя Ризаитдина хазрета Фахретдинова, кото-
рые в любом уголке тюркского мира чувствовали
себя как в своей родной языковой стихии.
ЛИТЕРАТУРА
1. История башкирского народа: в 7 тт. / гл. ред. М. М. Куль-шарипов. Ин-т истории, языка и литературы УНЦ РАН. Уфа: Гилем, 2010. Т. V. 468 с.
2. Валиди Тоган З. Воспоминания: Кн. 1. Уфа: Башкирское изд-во «Китап», 1994. 400 с.
3. Смирнова Н. Д. История Албании. Ин-т всеобщей истории. М: Наука, 2003. 431 с.
4. Ишбердина Г. Н. Формирование мировоззрения А.-З. Ва-лидова . Уфа, 2006. 132 с.
5. Кафаров П. И. О магометанах в Китае // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. Т. 4. 1866. URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/ XIX/1860-1880/Palladij_Kafarov/text1.htm (дата обращения 29.04.2017).
Поступила в редакцию 04.05.2017 г.
ISSN 1998-4812
BeciHHK EamKHpcKoro yHHBepcHTeTa. 2017. T. 22. №3
881
ON THE PROBLEM OF LANGUAGE OF THE BASHKIR LITERATURE AND THE NATIONAL IDENTITY
© Z. A. Nurgalin1, A. O. Khuzhakhmetov2*
1Ufa State Institute of Arts named after Zagir Ismagilov 14 Lenin Street, 450008 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
2Bashkir State University 32 Zaki Validi Street, 450076 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 273 82 72.
*Email: khuzha@mail.ru
The problem of language of the Bashkir literature of the pre-revolutionary period and the national identity is considered in the article. For many centuries, the languages of poetry and prose of were the Arab, Persian, and Chagataisky Turkic in that masnavy, gazely, kyssa, and other works of different genres of East literary tradition were written. The poet Sh. Mardzhani leaves traveling notes about the trip to Mecca in the Arab language, Zaki Validi writes his first scientific work in Arab language, in his poems Galya Sokroy thanks his parents for teaching him the Arab and Persian languages. The literary works of Firdousi, Navoiy, Rumi are read by representatives of the Turkic intellectuals of the Volga-Ural region. There was period, when knowledge of East languages and literatures was equivalent to national mentality, the place and value of the writer, the intellectual was defined by the width of his knowledge in the field of history and literature of the East. In the article, the problems that have arisen before experts during creation of the new Bashkir literary language in the 20s of the 20th century are described. The transition at first to the Latin alphabet, then to Cyrillic, subsequently led to the spiritual impoverishment of the people and rupture of cultural ties with the East, is criticized. Zaki Validi Togan's activities for protection of the idea of creation of the interethnic literary languages for more closely related ethnoses are analyzed. The state of native Bashkir, in particular literary, language during the Soviet period is compared to the state of the native language in Albania. It is told about new arisen possibilities for reconstruction of literary, language, and cultural bonds with the East world.
Keywords: poetry, prose, literary language, traveling notes, enlightenment.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Istoriya bashkirskogo naroda: v 7 tt. [The history of the Bashkir people: in 7 volumes]. / gl. red. M. M. Kul'sharipov. In-t istorii, yazyka i literatury UNTs RAN. Ufa: Gilem, 2010. T. Vol.
2. Validi Togan Z. Vospominaniya: Kn. 1 [Validi Togan Z. Memoirs: Vol. 1]. Ufa: Bashkirskoe izd-vo «Kitap», 1994.
3. Smirnova N. D. Istoriya Albanii [The History of Albania]. In-t vseobshchei istorii. M: Nauka, 2003.
4. Ishberdina G. N. Formirovanie mirovozzreniya A.-Z. Validova [Formation of the worldview of A.-Z. Validov]. Ufa, 2006.
5. Kafarov P. I. Trudy chlenov Rossiiskoi dukhovnoi missii v Pekine. Vol. 4. 1866. URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumen ty/China/XIX/1860-1880/Palladij_Kafarov/text1.htm (data obrashcheniya 29.04.2017).
Received 04.05.2017.
