CC BY
57
Л. А. Андреева
К ПРОБЛЕМЕ СТАТУСА ДЕЕПРИЧАСТИЙ В МАРИЙСКОМ
ЯЗЫКОЗНАНИИ
Работа представлена кафедрой финно-угроведения и общего языкознания Югорского государственного университета. Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Е. А. Цыпанов
В статье рассматривается проблема статуса деепричастия в марийском языкознании. В одних работах по грамматике марийского языка деепричастие определяется как неспрягаемая форма глагола, совмещающая в себе свойства глагола и деепричастия, в других представляется как неспрягаемая форма глагола, обозначающая второстепенное действие, связанное с основным действием подлежащего. Между тем все формы деепричастий в марийском языке, как и существительные, принимают посессивные суффиксы. С учетом рассмотренных свойств в работе приводится новое определение деепричастию. В марийском языке деепричастия соединяют признаки глагола, существительного и наречия и являются его изменяющимся лексико-граммати-ческим классом.
The article views the problem of adverbial participles' status in the Mari linguistics. In some works on the Mari grammar adverbial participle is defined as a non-conjugated verb form combining features of verb and adverbial participle. Others present it as a non-conjugated verb form that denotes a secondary action connected with the main action of a subject. Meanwhile all forms of adverbial participles in the Mari language take possessive suffixes like nouns. The author of the article suggests a new definition of adverbial participle in the context of these characteristics. In the Mari language adverbial participles combine features of verb, noun and adverb and form a changing lexico-grammatical class.
Известно, что научные термины, возникшие в рамках одной научной традиции или дисциплины, нередко заимствуются другими науками. В языкознании терминологические заимствования регулярно обусловлены тем, что изучение разных языков продвигается неравномерно, грамматические традиции, в данный момент более продвинутые, становятся источником терминов и понятий, используемых для описания других языков. Так, базой для терминологии в марийском языкознании послужила языковедческая терминология, принятая в русистике. М. И. Черемисина отмечает, что термин «деепричастие» используется лишь некоторыми грамматическими традициями, испытавшими влияние русистики, тогда как формы с аналогичными свойствами могут обнаружиться и в языках, которые описываются без привлечения этого термина, могут «жить под другими именами»1 . Как отмечено в Большом энциклопедическом словаре, «функционально близки деепричастию герундий в романских языках, падежные формы инфинитива и имени действия в финно-угорских и других языках»2 . Зарубежные исследователи-финно-угроведы чаще всего называют их «герундиями»3 , но вместе с тем встречаются и такие термины, как «приглагольные наречия - уегЬа1а^егЬ»4 и «конверб - соиуегЬ»5.
В марийском языкознании под влиянием русистики изначально используется термин «деепричастие». В одних работах деепричастие определяется как неспрягаемая форма глагола, совмещающая в себе свойства глагола и наречия6, в других представляется как неспрягаемая форма глагола, обозначающая второстепенное действие, связанное с основным действием подлежа -щего7.
Большинство языковедов в современном марийском языке различают следующие пять форм деепричастий: 1) деепричастия предшествующего действия на -меке (горн. -мыкы), 2) деепричастия последующего действия на -мешке (горн. -меш-кы), 3) одновременного действия на -шыла,
4) деепричастия образа действия на -н,
5) отрицательные деепричастия на -де. Кроме этого, встречаются диалектные формы -дегече (-тегече, -дегызе, -тегецы, -дегецы) вместо -де и -мцНгц, -менге, -мянгц, -мякгы вместо -меке.
Деепричастия образа действия на -н. Эти деепричастия образуются от основ глаголов 1-го спряжения при помощи суф. -ын, в диалектах выступающего также в фонетических вариантах -ын, -Хн, -Ан, от основ глаголов 2-го спряжения при помощи суффикса -ен (единого для всех диалектов). Форманты ын, -Хн, -Ан наблюдаются в йошкар-олинском, волжском, говорах лугового наречия, в северо-западном наречии и в некоторых говорах восточного наречия. Во всех диалектах деепричастия на -ын могут выступать в усеченной форме. Указывается, что в северо-западном наречии марийского языка «деепричастия образа действия могут присоединять к себе притяжательные суффиксы 2 и 3 л. ед. ч. в значении опреде-лительно-выделительных частиц»8. Однако примеров на употребление притяжательного суффикса с деепричастием не приводится.
Отрицательные деепричастия на -де (-те), -дегече (-тегече, -дегызе, -тегецы, -дегецы). Как отмечает Е. И. Коведяева, «все перечисленные суффиксы образуют междиалектные корреспонденции, однако основными из всех этих суффиксов являются -де (-те), -дегече (-тегече), остальные, в сущности, фонетические варианты, но каждый из вариантов имеет свой ареал функционирования»9 . Оба деепричастных суффикса -де и -дегече, нередко заменяя друг друга, употребляются на значительной территории, а именно: во всех говорах восточного наречия, в говорах северо-западного наречия и в ряде говоров лугового наречия, преимущественно в зоне пограничной, располагающейся между луговым и северозападным наречием. Суффикс -де характерен для центральной зоны бытования марийского языка и присущ моркинско-сер-нурскому говору. Эта же форма характер-
на и для горного наречия, где она является единственной формой отрицательных деепричастий: ядаш 'спрашивать' - ядде 'не спрашивая'. В исследовании о горном наречии марийского языка указано, что «к деепричастиям на -Se иногда может примыкать притяжательный суффикс 3-го л. ед. ч. -zd /-zh с непритяжательным значением: ketez э ak li, keas keles 'не идти нельзя, надо идти'; dstd5dzd lies fial? fisrsas td^galdt fiet? 'можно ли не делая, ругать ведь будут?'»10.
Как считает Е. И. Коведяева, в марийском языке функционируют три показателя деепричастий одновременного действия: -шыла (-шыла, -ышла), -мыла (-мыла) и -шын. Суффикс -шыла характерен для центральной зоны бытования марийского языка, он функционирует в луговом и горном наречиях, а также в некоторых говорах восточного наречия. В калтасинском и ша-ранском говорах его нет. В малмыжском говоре суффикс -шыла имеет вариант -ышла. Суффикс -шыла повсеместно может иметь лично-притяжательное оформление. В луговом наречии посессивный суффикс вставляется между компонентами этого сложного суффикса и как бы разрывает его на две части, образуя прерывистую основу: тол-шемла 'когда я шел', толшетла 'когда ты шел', толшыжла 'когда он шел', толшышт-ла 'когда они шли'. Однако суффикс -шыла не может выступать с формами 1 и 2 л. мн. ч. притяжательных суффиксов (ни в одном говоре лугового наречия). В горном же наречии деепричастие на -шыла может употребляться со всеми формами посессивных суффиксов как в единственном, так и во множественном числе: толшылаэм 'во время моего прихода', толшылаэт 'во время твоего прихода', толшылажы 'во время его прихода', толшылана 'во время нашего прихода', толшылада 'во время вашего прихода', толшылашты 'во время их прихода'. Е. И. Коведяева пишет: «Для горного наречия характерно и то, что лично-притяжательные суффиксы не разрывают деепричастный суффикс -шыла на его составные части, не вклиниваются в него, а получают
место после его суффикса деепричастия»11. Однако А. А. Саваткова отмечает, что «деепричастия на -лэ1а/м ld могут выступать в притяжательном оформлении, при этом притяжательные суффиксы, как правило, присоединяются непосредственно к деепричастию, но в 1-м и во 2-м л. ед. ч. они могут стоять между глагольной основой и суф -фиксом деепричастия, например: tolsslaem, tolsemla 'я мимоходом', tolsUaet, tolsetla 'ты мимоходом', tolsdlaza 'он мимоходом', tolsdlana 'мы мимоходом', tolsdlaSa 'вы мимоходом', tols dlasta 'они мимоходом'»12.
Суффикс -мыла характерен для северозападного наречия, а также для волжского говора лугового наречия: сев.-зап. шыцмыла 'садясь', кЛргАжмАла 'в то время, когда бежал', тЛрлАмАла 'в то время, когда вышивала'. Исследователи отмечают, что «деепричастия на -мыла могут оформляться посессивными суффиксами, кроме суффиксов 1 и 2 л. мн. ч. в собственно-посессивном значении, которые, как правило, вставляются между компонентами -м и -ла суффикса -мыла, например: толмемла 'когда я шел', толметла 'когда ты шел', толмыжла 'когда он шел', толмыштла 'когда они шли'.
Суффикс -шын наблюдается в говорах восточного наречия (шаранском, калтасинском). В говорах лугового наречия деепричастная форма на -шын выявляется лишь в отдельных словосочетаниях, например: толшын толам 'идя иду', кайышын каем 'уходя ухожу'. С. И. Апсатарова отмечает употребление суффикса -шын также в миш-кинском говоре восточного наречия: lektrn kajdsan 'как только вышел'13.
Е. И. Коведяева замечает, что «наблюдаются зоны, где в речи марийцев синтетическая форма деепричастия одновременного действия исчезла или же находится на пути к исчезновению: она заменяется аналитической, т. е. формой, состоящей из страдательного причастия в лично-притяжательной форме и послелога годым 'во время чего-л.'. Такие формы деепричастий одновременного дей-
ствия наблюдаются в речи носителей восточного наречия»14.
Деепричастия предшествующего дей-ствия представлены формами -меке, -мыкы и -меНге (-мцНгц). Суффикс -меке характерен для лугового наречия, в форме -мыкы он функционирует в горном наречии. Показатель деепричастия предшествующего действия -мцН2ц (-меНге) встречается в диалектах восточного и некоторых говорах лугового наречия. Для выражения предшествующего действия в северо-западном наречии вместо деепри-частия на -меке употребляется сочетание послелога мяНкц с пассивным причастием: ала гыц толмо мяНкц амалаш вазам 'после прихода из города лягу спать'. В работах исследователей наречий марийского языка отмечается употребление дее-
Таким образом, все рассмотренные формы деепричастий, как и существительные, принимают притяжательные суффиксы18.
Указывая глагольные черты деепричастий, следует отметить суффиксы видово-
причастий предшествующего действия с посессивными суффиксами15.
Деепричастия последующего действия имеют показатель -мешке (-мешкы). Одной из особенностей этого суффикса является то, что он может выступать без компонента -кы (-кы). Н. И. Исанбаев отмечает, что «полная форма этого суффикса обязатель-на лишь в том случае, когда деепричастие имеет какой-нибудь дополнительный грамматический показатель, в частности, притяжательные суффиксы, усилительные ча-стицы -ак, -ат»16. Во всех наречиях марийского языка деепричастия последующего действия могут присоединять посессивные суффиксы всех трех лиц ед. и мн. чисел к суффиксу деепричастия17.
Выводы о диалектах можно свести в следующие табл. 1, 2.
го и залогового значения, управление падежными и послеложными формами имен, наречное определение. Близость деепричастия к наречию выражается в том, что в предложении оно всегда примыкает к гла-
Таблица1
Употребление различных форм деепричастий в диалектах марийского языка
Обр. действия Отрицательное Временные формы
де (те) дегече (тегече) Одновременного действия Предшествующего действия Последующего действия
(ын, ен) шыла мыла шын меке мыкы монго, менге мешке мешкы, мешкы
во всех диалектах Во всех диалектах вост., сев.-зап., луг. (йош.-ол.) луг., горн., вост. (кроме калт. и шаран.) сев.-зап., луг. (волж.) вост. (шаран., калт., мишк.) луг. горн. вост., луг. (редко) луг., вост. горн., сев.-зап.
Таблица 2
Употребление посессивных суффиксов при деепричастных формах
Формы деепричастий Всего Посессивные суффиксы
единственное число множественное число
1 лицо 2 лицо 3 лицо 1 лицо 2 лицо 3 лицо
-меке 361 25 (7%) 34 (10%) 244 (67%) 3 (1%) 3 (1%) 52 (14%)
-мешке 123 23 (19%) 17 (14%) 60 (49%) — 3 (2%) 20 (16%)
-шыла 440 18 (4%) 5 (1%) 386 (88%) — — 31 (7%)
-н 48 — — 48 (100%) — — —
-де 17 — — 17 (100%) — — —
голу и характеризует обозначаемое им действие. В некоторых случаях деепричастия19 могут принимать суффиксы сравнительной степени, например: Изиш вол-гыжмекырак кынелына 'Встанем, когда немного станет светлее'; Мом ышташ, кас лиймешкырак? 'Что делать до тех пор, пока не настанет вечер?' Деепричастия могут также присоединять к себе усилительные частицы -ак, -ат, например: пурымекак, ястелтцрыш шинче 'Как только вошел, сел за стол'; Тунемаш пурымекыжат, эре ик-тым веле шонен 'Даже после того, как поступила учиться, думала все об одном и том же'. Учитывая рассмотренный мате-
риал , приведем следующее определение деепричастию в марийском языке: это ин-финитная, неспрягаемая форма глагола, функционирующая как зависимое (неконечное) сказуемое и выражающая определенный характер отношения обозначаемого действия к другому (главному) действию. В марийском языке деепричастия соединяют признаки глагола, существительного и наречия и являются его изменяющимся лексико-грамматическим классом. Они могут закономерно принимать посессивные суффиксы, усилительные частицы -ак, -ат, а также суффикс сравнительной степени.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Черемисина М. И. Деепричастия как класс форм глагола в языках разных систем // Сложное предложение в языках разных систем: Сборник научных трудов. Новосибирск, 1977. С. 4.
2 Языкознание: Большой энциклопедический словарь. 2-е изд. / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1998. С. 128.
3 Alhoniemi A. Marin kielioppi. Helsinki: Soumalais-ugrilainen seura, 1985. P. 141; Kangasmaa-Minn. The Syntactical Distribution of the Cheremis Genitive. Turku, 1966. P. 172; Bartens Mordvan. tseremissin ja votjakin konjugaation infiniittisten muotojen syntaksi. Helsinki, 1979. P. 140; Кокла. Притяжательные суффиксы в марийском языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Таллин, 1963. С. 27.
4 Fokos-Fuchs. Die Verbaladberbien der permischen Sprachen // AL Hung. VIII. 1958.
5 Ylikoski J. Havantoja komin konverbeistä.
6 Исанбаев H. И. Деепричастия в марийском языке. Йошкар-Ола, 1961. С. 3; Григорьев Я. Г. Марийский язык. Йошкар-Ола, 1953. С. 160.
7 Исанбаев Н. И. Деепричастие // Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола, 1961. С. 250; Учаев 3. В., Акланов Г. А., Патрушев Г. С. Марий йылме. 6-7класслан учебник. Йошкар-Ола, 1991. С. 304.
8 Иванов И. Г., Тужаров Г. М. Северо-западное наречие марийского языка. Йошкар-Ола, 1970. С. 179.
9 Коведяева Е. И. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам : Марийский язык / Отв. ред. А. П. Феоктистов. М.: Наука, 1987. С. 136.
10 Саваткова А. А. Горное наречие марийского языка. Savariae, 2002. С. 238.
11 Коведяева Е. И. Указ. соч. С. 141.
12 Саваткова А. А. Указ. соч. С. 245, 246.
13 Апсатарова С. И. Мишкинский говор в системе диалектов марийского языка (Фонетико-морфологическая характеристика): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 1999. С. 18.
14 Коведяева Е. И. Указ. соч. С. 141.
15 Саваткова А. А. Указ. соч. С. 241; Иванов И. Г., Тужаров Г. М. Указ. соч. С. 184; Коведяева Е. И. Указ. соч. С. 143.
16 Исанбаев Н. И. Указ. соч. С. 268.
17 Исанбаев Н. И. Указ. соч. С. 268; СаватковаА. А. Указ. соч. С. 240; ИвановИ. Г., Тужаров Г. М. Указ. соч. С. 181.
18 Следует указать на некоторые особенности: 1) при деепричастии на -шыла не употребляются посессивные суффиксы 1 л. мн. ч. и 2 л. мн. ч.; 2) при деепричастиях на -н и на -де употребляется только посессивный суффикс 3 л. ед. ч.
19 Зафиксированы примеры только с временными формами деепричастий на -меке и -мешке. Суффикс сравнительной степени, присоединяясь к деепричастию, вносит в его общее временное значение оттенок приблизительности, неточности.
