CC BY
299
ЛИТЕРАТУРА
Берков В.П., Мокиенко В.М., Шулежкова С.Г. Большой словарь крылатых слов русского языка: около 4000 единиц — М.: Русские словари: ООО «Изд-во Астрель»: ООО «Изд-во АСТ», 2000.
Грушко Е.А., Ю.М. Медведев. Современные крылатые слова и выражения: энциклопедия. — М.: Рольф, 2000.
Дядечко Л.П. «Крылатый слова звук», или Русская эптология. — Киев: Аванпост-Прим, 2006.
Коваль А.П., Коптшов В.В. Крилат вислови в украшськш лггературнш мовь — Кш'в: Вища школа, 1975.
Прозоров В.В. Крылатые слова и выражения из сочинений Н.В. Гоголя: словарь-справочник любителям рус. слова. — Саратов: Саратовтелефильм-Добродея, 2005.
Büchmann G. Geflügelte Worte. Der Zitatenschatz des deutschen Volkes. — Berlin: Verlag der Haude & Spenerschen, 1905.
CONCEPTUAL BASIS OF THE RUSSIAN-UKRAINIAN AND UKRAINIAN-RUSSIAN DICTIONARY OF N.V. GOGOL'S WINGED WORDS AND EXPRESSIONS
L.P. Dyadechko, O.V. Petrenko, U.F. Praded
The article presents main principles of selecting and describing units in the first two-way translation concordance of popular phrases (winged words) that contains words and phrases from N.V. Gogol's works, which are widespread in Russian and Ukrainian.
© 2009
Л.И. Степанова К ПРОБЛЕМЕ ПЕРЕВОДА КРЫЛАТЫХ ВЫРАЖЕНИЙ
Перевод фразеологических единиц, как известно, считается одной из наиболее трудных переводческих проблем. Многие лингвисты даже называют непереводимость категориальным признаком фразеологизмов. Почти неразрешимой проблемой становится для переводчика перевод крылатых выражений, которые в силу известности источника более тесно связаны с национальной культурной картиной мира и вызывают у носителей языка многочисленные ассоциации, которые чужды для представителя другого народа.
С. Влахов и С. Флорин выделяют следующие основные трудности при переводе фразеологических единиц: 1) распознавание устойчивых сочетаний в тексте подлинника (переводчик принимает фразеологизмы за переменные сочетания, считает их индивидуально-авторскими образованиями или, наоборот, приписывает свободному словосочетанию фразеологический характер и по-
дыскивает для него фразеологический эквивалент); 2) неправильное восприятие фразеологизма, когда переводчик под «гипнозом подлинника» неверно передает его значение в тексте перевода [Влахов, Флорин 1980: 180-181].
Эти же ошибки встречаются и при переводе крылатых единиц. Так, примером нераспознания крылатого выражения может послужить следующий отрывок из текста романа Б. Акунина «Алтын-толобас» в сравнении с его переводом на чешский язык:
— Не надо! — предупредил Николас, сам чувствуя, что в его голосе предательски звучат просительные нотки. — Остановитесь!Не надо!Не вынуждайте...
— Надо, Федя, надо, — с напускной строгостью перебил его Шурик, почему-то назвав Фандорина чужим именем, и протянул руку к ходящему ходуном стволу.
"Ale jo, Fem, ale jo, "prerusil ho Surik s hranou prísností. Bühvíproc ho oslovil cizím jménem. Natáhl ruku k roztresené hlavni.
Выражение Надо, Федя, надо! — ставшая крылатой фразы из популярного фильма Л. Гайдая «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» (1965), герой которого Шурик наказывает хулигана Федю. В чешском переводе используется разговорный оборот Ale jo, Fem, ale jo (букв. нет, надо, надо), но чешскому читателю, как и герою романа, остается неясным, почему его называют Федей. Здесь, по-видимому, следовало опустить имя собственное и передать выражение с помощью какого-л. фразеологизма или пословицы, разговорного оборота, напр.: Kdo se dal na vojnu, musí bojovat или Kdy¡ se musí, tak se musí и т.п.
Гипнозом подлинника можно объяснить не совсем верный перевод следующего отрывка:
— Ничего, — Мистер Пампкин ободряюще коснулся локтя молодого человека и произнес по-русски. — Перемелется, мука будет.
"Vporádku," mister Pampkin se povzbudive dotkl lokte mladého mu¡e a rekl rusky: "Bozímlyny melou pomalu, ale jiste".
Значение поговорки Перемелется, мука будет определяется как 'со временем пройдет, изживется, преодолеется трудное, плохое; наступят лучшие времена, придет, будет достигнуто необходимое, желаемое' (БМС 2005: 454). В переводе в качества эквивалента приводится пословица Bozí mlyny melou pomalu, ale jiste (букв. 'Божья мельница мелет медленно, но неумолимо'), смыл которой можно передать как 'Наказание может запоздать, но оно обязательно наступит, справедливость восторжествует, бог все видит'. Здесь лучше было бы употребить, например, фразеологизм to nic, nejak bylo, nejak bude; nic si z toho nedélej и т.п.
Сложность перевода крылатых выражений усугубляется отсутствием соответствующих одноязычных толковых и двуязычных переводных словарей. Так, если на русском языке после справочника Н.С. и М.Г. Ашукиных появилось уже несколько теоретических работ, посвященных крылатым единицам ([Шу-лежкова 1995, 2002], [Дядечко 2002]) и ряд словарей крылатых слов и выражений, напр., «Большой словарь крылатых слов русского языка» [Берков, Моки-енко, Шулежкова 2000], [Дядечко 2002]; «Словарь крылатых выражений А.С. Пушкина», Словарь крылатых выражений, восходящих к отечественным кинофильмам [Мокиенко, Сидоренко 1999]; [Кожевников 2001], и др., то, например, в чешском языке нет ни одного специального издания, рассматривающего проблемы крылатых единиц. Переводчики ощущают также острый дефи-
цит двуязычных словарей: в славянских странах издано лишь несколько интересующих нас двуязычных словарей: [Берков 1980]; [Уолш, Берков 1984]; [Orlos, Hornik 1996]; [Дядечко 2001-2003]; [Chlebda, Mokijenko, Szulezkowa 2003], — причем первые три включают в основном интернациональные обороты (ФЕ библейского и античного происхождения). Авторы «Русско-польского словаря крылатых слов» отмечают, что 52,5 % включенных в словарь русских крылатых единиц не имеет эквивалентов в польском языке, высокая степень эквивалентности отмечается лишь у интернациональных крылатых единиц (43%) [Chlebda, Mokijenko, Szulezkowa 2003]. Данное утверждение — объективное доказательство трудности нахождения эквивалентов крылатых слов и выражений в иностранных языках.
В качестве способов передачи крылатых выражений при переводе романа Б. Акунина «Алтын-толобас», в котором содержится немало интересующих нас единиц, чешские переводчики используют:
1) перевод словом. Ср. <...> я должна проверить, правда ли Coco стал такой белый и пушистый, годится ли он на нашу доску почета или лучше выбрать в тар-геты кого-нибудь другого. Такое у меня задание. <...> musím já zjistit, jestli se ze Sosa doopravdy stal takovej andílek, jestli se bude dobre vyjímat na nasi desce cti, nebo jestli si máme najít nejakyho jinyho adepta. Tak to je müj úkol. Переводчик передает значение оборота белый и пушистый 'красивый и невинный', заимствованный из известного анекдота, словом (takovej) andílek (букв. '(такой) ангелочек)', что можно признать адекватным переводом. Разговорность усиливается окончанием -ej, характерным для чешского интердиалекта obecná cestina;
2) перевод крылатым выражением. Ср. — Там, конечно, всякие хитрости, нанайский реслинг, подставки, но ничего уголовного. Умеренно грязный бизнес эпохи недоразвитого капитализма. — Jsou v tom samosebou vselijaky cachry, úplny artisticky císla, podvodny machinace s bilyma konma, ale nic trestnyho. Primerene spinavej byznys epochy rozvojovyho kapitalismu. В русском тексте используется трансформированное выражение эпоха недоразвитого капитализма, построенное на базе советиз-ма эпоха развитого социализма. В чешском языке также существовало соответствующее клише epocha rozvinutého socialismu, но переводчики заменяют слово rozvinutého прилагательным rozvojovyho, что создает юмористический эффект, т.к. rozvojovy означает 'развивающийся' (напр., развивающиеся страны), тем самым решается проблема компенсации смысловых оттенков и экспрессии, содержащихся в слове недоразвитый;
3) перевод калькированием. Ср. — <...> Ты похож на ежика в тумане. — Почему? — удивился Николас. — То есть, почему в тумане, понятно. Но почему ежик? Разве я колючий? — « <...> Vypadás jako jezek v mlze.» «Proc?» podivil se Nicholas, «Totiz proc v mlze, to je mijasné. Ale proc jezek? Jsem tak pichlavy?». В данном романе Б. Акунина несколько раз упоминается популярный, любимый и детьми, и взрослыми трогательный мультипликационный фильм «Ежик в тумане» (1975 г., сцен. С. Г. Козлова), рассказывающий о том, как ежик-философ потерялся в вечернем тумане, в котором окружающий мир выглядел совсем иным, потусторонним. Название фильма стало крылатым выражением, обозначающим милого, но растерянного, оказавшегося в непонятной ситуации человека. Носителю языка этот образ вполне ясен, чешского же читателя перево-
дчики оставили без разъяснений, надеясь, вероятно, на то, что смысл оборота будет понятен благодаря чешским фразеологизмам byt jako v mlze, byt v mlze 'быть сбитым с толку, не понимать чего-л'. . Нам представляется, однако, что присутствие в чешском переводе существительного jezek вызывает у читателей недоумение;
4) описательный перевод нефразеологическими средствами. Ср. — Забыл, что ты несоветский человек, — махнул рукой Влад. — Больно лихо по-русски чешешь. — «Ja zapomnel, zes nechodil do sovätsky skolky», mavl rukou Vladik. «Moc ti to rusky nemysli. Советский человек — публицистический штамп советского времени, который обыграл В. Высоцкий в своей шуточной песне «Опасаясь контрразведки», написав строчку: Жил в гостинице «Советской» несоветский человек. Выражение Высоцкого несоветский человек стало крылатым. Переводчики удачно передают его свободным словосочетанием nechodil do sovetsky skolky (букв. 'Ты не ходил в советский детсад'). В данном контексте, где речь идет о том, что иностранец не понимает детского стишка, это вполне уместно. Но перевод последней фразы: (Больно лихо по-русски чешешь) выражением Moc ti to rusky nemysli (букв. 'По-русски ты мыслить не умеешь') — явная ошибка, возникшая, вероятно, под влиянием оригинала.
Трансформированные крылатые выражения представляют собой почти непреодолимое препятствие для переводчиков: трансформации, как правило, не передаются, несмотря на то, что могут скрывать в себе важную информацию, которую переводчики не должны упустить. Так, в романе употребляется шуточное выражение Долг платежом зелен, вместо обычной поговорки «Долг платежом красен» — намек на необходимость вернуть долг «зелеными», т.е. долларами. В переводе этот немаловажный нюанс и шуточная окраска теряются, ср.: — <...> Может, есть проблемы? Я помогу. Как теперь говорят, долг платежом зелен. — Он коротко хохотнул и перешел на серьезный тон. — Ксива, виза — проблем нет. — «<...> Treba mas naky probl4my? Ja ti pomüzu. Jsem ti zauzlovanej.» Kratce se uchechtl a nasadil vazny ton. «Pas, vizum — to neni probtem». На чешский язык пословица передается только одним жаргонным словом zauzlovanej (букв. 'повязан, обязан'). Если учесть, что задача переводчика — найти смысловое, экспрессивное и функционально-стилистическое соответствие переводимой единицы, то в данном случае эту задачу выполненной считать нельзя.
В случаях с крылатыми выражениями работа переводчика затруднена также многочисленными культурными ассоциациями, которые вызывают крылатые выражения у носителей языка. Культурологический аспект эквивалентности слов и выражений пока еще остается разработанным крайне недостаточно. «За языковой эквивалентностью лежит понятийная эквивалентность, эквивалентность культурных представлений» (Тер-Минасова 2000: 35). В следующем отрывке переводчикам не удалось передать культурные ассоциации, заключенные в русском тексте:
— Знаешь, кто вчера на тебя охотился? <...> Киллер нового поколения, со своим стилем. Патриот шестидесятых: техасы, кеды, Визбор и все такое. Короче, «Кавказская пленница».
— Какая пленница? — не понял магистр. — При чем здесь пленница?
«Vis, kdo te vcera honil? <...> Je to zabijak novy generace, masvüj vlastnistyl. Patriot
sedesátych let: texasky, kecky, Okudfava a tak dále. Zkrdtka film Kavkazská zajatkyné».
«Jaká zajatkyné?» nerozumél magistr. «Co tady se zajatkyní?»
Популярная комедия режиссера Л. Гайдая "Кавказская пленница" (1967), ставшая символом шестидесятых годов XX в.и сама породившая большое количество крылатых выражений, известна каждому русскому читателю. Переводчики приводят буквальное название фильма, которое, разумеется, не вызывает у чешских читателей никаких ассоциаций. Таким образом, культурологическая информация оказывается утерянной, о чем остается только сожалеть, тем более, что в этом же отрывке можно отметить и хорошую находку переводчиков — имя барда Визбора, неизвестного чехам, заменяется именем популярного в Чехии Булата Окуджавы. Точностью перевода в данном случае, по нашему мнению, имело смысл пожертвовать, чтобы более точно передать культурологический фон текста.
Как мы видели, перевод крылатых выражений является действительно крепким орешком для переводчиков. Однако теория неполной переводимости вполне применима и к этим оборотам: талантливый переводчик сможет найти подходящий способ передачи значения крылатой единицы, даже если для этого придется чем-то пожертвовать. Задача переводчика — верно донести до читателя не только смысл, но и содержащуюся в тексте оригинала функционально-коммуникативную и культурную информацию.
ЛИТЕРАТУРА
Акунин Б. Алтын-толобас. СПб. — М.: Олма — Пресс 2001.
Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения. — М.: Худож. лит., 1966.
Берков В.П., Мокиенко В.М., Шулежкова С.Г. Большой словарь крылатых слов русского языка: около 4000 единиц. — М.: Русские словари: ООО «Изд-во "Астрель"»: ООО «Изд-во "АСТ"», 2000.
БирихА.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Русская фразеология. Историко-эти-мологический словарь. — М.: Изд-во «АСТ», 2005.
Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. — М.: Изд-во «Международ. отношения», 1980.
Дядечко Л. Крылатые слова как объект лингвистического описания. История и современность. — Киев: ИПЦ «Киевский у-нт», 2002.
Мокиенко В.М., Сидоренко К.П. Словарь крылатых выражений Пушкина. — СПб.: Изд-во СПбГУ; М.: Фолио-Пресс, 1999.
Тер-Минасова С. Язык и межкультурная коммуникация. — М.: Слово, 2000.
Шулежкова С.Г. Крылатые выражения русского языка, их источники и развитие. — Челябинск: Факел, 1995; М.: Азбуковник, 2002.
Кожевников А.Ю. Большой словарь: Крылатые фразы отечественного кино.— СПб.: «Изд. Дом "Нева"»; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.
Akunin B. Tajemství zlatého tolobasu / Prel. V. Tafelová a E. Rozgonyiová. — Praha, 2003.
Orlos T., Hornik J. Czesko-polski slownik skrzydlatych slów. — Wroclaw: etc., 1994.
Chlebda W., Mokijenko W., Szulezkowa S. Rosyjsko-polski slownik skrzydlatych slów. — £ask: Oficyna wydawnicza leksem, 2003.
TRANSLATING POPULAR EXPRESSIONS (WINGED WORDS)
L.I. Stepanova
The author centered her research on the translation of popular expressions (winged words) that are bound up with a national linguistic world image, evoke numerous cultural associations for native speakers and are unfamiliar to representatives of other nations. The translator's position is complicated by lack of monolingual explanatory and bilingual translation dictionaries of winged units. The author resorts to the translation of B. Akunin's novel "Altyn-tolobas" from Russian into Czech to illustrate mistakes made by the translator who failed to understand the popular expressions of the original for he knows neither their source, nor the native national-cultural conditions in which they are used.
© 2009
Е.Е. Иванов
КРИТЕРИИ СИСТЕМАТИЗАЦИИ АФОРИСТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА КАК ОБЪЕКТА ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО
ОПИСАНИЯ
Афоризмы (афористические единицы языка и/или речи) — это высказывания, синтаксически эквивалентные предложению, выражающие вневременную и нелокализованную связь между неединичными реалиями и являющиеся содержательно самодостаточными. Афоризмы составляют совокупность неоднородных по семантике, структуре и функциональным особенностям единиц, которые систематизируются на основании различных критериев.
В современной филологии не существует общепринятого подхода к систематизации афористического материала языка/речи. Ни одна из существующих классификационных схем ([Гаспаров 1987]; [Эпштейн 1987]; [Федоренко, Сокольская 1990]) не только не исчерпывает представления об афоризме как специфической категории высказывания во всем многообразии его типологических семантических, структурных и функциональных разновидностей, но и не является последовательной и непротиворечивой [Иванов 2009].
Декларируемые признаки тех или иных типов афоризма не всегда являются именно дифференциальными, определяются часто ad hoc. Этим объясняется то, что одни и те же разновидности афоризмов выделяются в рамках разных классификаций на основании неодинаковых критериев (ср., например, "гномы" и "сентенции" в [Гаспаров 1987] и в [Эпштейн 1987]), тогда как одни и те же типы афоризмов приобретают в разных классификациях различные дифференциальные признаки, а значит, и разное обозначение (ср., например, "апоф(т)егма" в [Гаспаров 1987] и "гнома" в [Эпштейн 1987]).
При систематизации разнородных по семантике, структуре и способам
