CC BY
0
Научная статья УДК 343.14
https://doi.org/10.24158/tipor.2024.6.18
К проблеме допустимости доказательств Ирина Геннадиевна Корнилова
Московский исследовательский центр, Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. Рассматривается проблема использования в уголовном процессе результатов оперативно-розыскной деятельности, заключения и показаний специалиста. До настоящего времени дискуссионными остаются вопросы их легализации и признания допустимыми доказательствами. Актуальность исследования обусловлена потребностью юридической теории и практики в признании особого места в уголовно-процессуальном доказывании непроцессуальной информации, имеющей значение для уголовного дела, формировании подходов к ее правопониманию и правоприменению с учетом источников и средств ее получения. Цель настоящей публикации - обосновать необходимость отражения в полном виде результатов оперативно-розыскной деятельности, исследований, выполненных специалистами, в материалах дослед-ственной проверки, уголовного дела для последующего рассмотрения их судом. Решается ряд задач, в числе которых: анализ сложившихся в научной юридической литературе подходов к пониманию заявленной проблемы, определение правовых путей ее решения в рамках действующего законодательства. Дается обобщенная характеристика процедуры процессуализации; акцентируется внимание на возможностях допроса сотрудников, осуществляющих оперативное сопровождение, специалистов, выполняющих отдельные исследования, результаты которых затем подлежат проверке и оценке в соответствии с требованием относимости и допустимости доказательств.
Ключевые слова: результаты оперативно-розыскной деятельности, заключение специалиста, доказывание, допустимые и недопустимые доказательства
Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Корнилова И.Г. К проблеме допустимости доказательств // Теория и практика общественного развития. 2024. № 6. С. 137-142. https://doi.org/10.24158/tipor.2024.6.18.
Original article
On the Problem of Admissibility of Evidence
Irina G. Kornilova
Moscow Research Center, Moscow, Russia, [email protected]
Abstract. This article addresses the issue of the admissibility of evidence in criminal proceedings, specifically focusing on the use of results from operational investigative activities, expert conclusions, and testimonies. Until now, the issues of their legalization and recognition as admissible evidence remain controversial. The relevance of this study is underscored by the need in legal theory and practice to recognize the distinct role of nonprocedural information in criminal proceedings, which holds significance for the case, and to develop approaches to its legal interpretation and application, considering the sources and methods of its acquisition. The aim of this publication is to justify the necessity of fully reflecting the results of operational investigative activities and expert studies in the materials of pre-trial investigation and criminal cases for subsequent judicial review. To achieve this goal, a number of tasks are solved, including: analysis of approaches to understanding the stated problem that have emerged in the scientific legal literature, determination of legal ways to solve it within the framework of current legislation. An overview of the procedural process of judicialization is provided, with emphasis on the possibilities of interrogating personnel conducting operational support and specialists performing individual studies, the results of which are then subject to verification and evaluation in accordance with the requirements of relevance and ad-missibility of evidence. In conclusion, the integration of operational investigative results and expert analyses as admissible evidence in criminal proceedings requires balanced approaches that uphold procedural integrity while accommodating the complexities of modern investigative techniques. By advancing these discussions, policymakers and legal practitioners can foster a more robust framework for evidence evaluation and judicial decision-making.
Keywords: results of operational investigative activities, expert opinion, proof, admissible and inadmissible evidence
Funding: Independent work.
For citation: Kornilova, I.G. (2024) On the Problem of Admissibility of Evidence. Theory and Practice of Social Development. (6), 137-142. Available from: doi:10.24158/tipor.2024.6.18 (In Russian)
© Корнилова И.Г., 2024
ПРАВО \-A\N
Проблема использования в процессуальном доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД), заключений и показаний специалистов неизменно остается в центре внимания ученых, ведущих исследования в сфере правового регулирования ОРД и судебно-экспертной деятельности.
Доказывание представляет собой многоэтапный процесс, состоящий из: собирания доказательств (обнаружения первичной информации о правонарушении, ее фиксации, изъятии и сохранении); оценки и проверки их способами, определенными в ст. 87, ч. 1 ст. 144 УПК РФ1. Полученные в рамках доследственной проверки материалы содержат информацию, на основании которой решается вопрос о возбуждении уголовного дела, об отказе в этом либо о передаче сообщения по подследственности. Результаты оперативно-розыскной деятельности, как и использования специальных знаний (в том числе в форме заключения специалиста) в этот период имеют доказательственное значение, переоценить которое в контексте судебного решения невозможно.
Цель настоящей публикации - обосновать необходимость отражения всех результатов ОРД, заключения и показаний специалистов в материалах доследственной проверки, а затем и в материалах уголовного дела для полного рассмотрения их судом. Полагаем, что правовые нормы, касающиеся признания доказательств недопустимыми, требуют поправок, направленных на закрепление в законе условий, при которых судом могут быть оценены допустимые и недопустимые доказательства, представленные в совокупности.
Результаты ОРД представляют собой полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности»2 сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления; о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда (ст. 5 УПК РФ). В инструкции «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» от 13 мая 1998 г. (далее - Инструкция)3 результаты ОРД предоставляются для решения вопроса о:
1) возбуждении уголовного дела (предоставленные результаты должны содержать сведения, позволяющие сделать вывод о наличии противоправного события);
2) подготовке и осуществлении следственных действий (должны содержать сведения, позволяющие разработать наиболее эффективную тактику и стратегию расследования);
3) применении в доказывании по уголовным делам (должны содержать сведения, позволяющие формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства).
Тем самым результаты ОРД выполняют не только ориентирующую, программную и прогностическую функции; в них фактически представляется сыскное раскрытие обнаруженного преступления, что является одной из задач оперативно-розыскной деятельности согласно ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (ФЗ «Об ОРД»)4.
Всесторонняя оценка материалов как совокупности имеющей юридическое значение информации должна производиться судом с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности для разрешения уголовного дела. До возбуждения его материалы собираются и исследуются в соответствии с ФЗ «Об ОРД»5; проверяются и оцениваются на доследственной стадии компетентным органом в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса (ст. 87, 88 УПК РФ). Сведения, на основе которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, определены в ст. 73, 74 УПК РФ; процедура ввода собранных материалов в досудебное производство с признанием их доказательственного значения отражена в межведомственной инструкции. Как справедливо отмечает Ю.А. Астафьев, «уголовно-процессуальное познание требует получения и анализа первоначальной информации о признаках преступления, что возможно лишь посредством реализации оперативно-розыскной деятельности» (Астафьев, 2008: 271).
Согласно статистическим сведениям о состоянии преступности в Российской Федерации, ежегодно в правоохранительные органы поступает до 30 млн заявлений и сообщений о совершенных правонарушениях и преступлениях, по результатам проверок которых регистрируется около
1 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 22.04.2024) (с изм. и доп., вступ. в силу с 15.05.2024) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
2 Об оперативно-розыскной деятельности : Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ (последняя редакция) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 Об оперативно-розыскной деятельности : Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ ...
5 Там же.
2 млн преступлений1. Экспертно-криминалистические подразделения МВД РФ (ЭКП МВД РФ) ежегодно принимают участие более чем в 2 млн процессуальных действий, выполняют более 900 тыс. судебных экспертиз, 500 тыс. осмотров мест преступления. Кроме того, за год сотрудники ЭКП МВД РФ участвуют в проведении 1,8 млн сыскных мероприятий до возбуждения уголовного дела, проводят до 400 тыс. экспресс-исследований на стадии проверки сообщения о преступлении (данные приведены без учета исследований, выполненных специалистами, привлеченными из иных ведомственных экспертных учреждений)2. Следовательно, значительный объем работ по добыванию сведений, имеющих решающее значение для формирования доказательств о подготавливаемом, совершаемом или совершенном преступлении, о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление, скрывшихся от органов дознания, следствия или суда, выполняется именно на стадии проверки первичной информации и получения дополнительной в том числе посредством негласных или зашифрованных оперативно-розыскных мероприятий.
Потребность в специальных знаниях возникает как в ходе решения задач оперативно-розыскной деятельности как средства обеспечения предварительного расследования, так и в рамках реализации стороной защиты своего права на сбор доказательств по уголовному делу и привлечение специалиста (п. 3 ч. 1 ст. 53) в соответствии с положениями ст. 58 УПК РФ. Заключение и показания специалиста, согласно Федеральному закону «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 04.07.2003 № 92-ФЗ3, представляют собой источники доказательств (ст. 74 УПК РФ). В частности, подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему дозволено собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения к уголовному делу в качестве доказательств (ч. 2 ст. 86 УПК РФ). Более того, защитнику также предоставлено право собирать доказательства и предъявлять их следователю или судье (п. 3 ст. 86 УПК РФ). Тем самым сбор доказательств с соблюдением требований УПК РФ производится стороной обвинения; со стороны защиты доказательства собираются без процессуальных и следственных действий. При этом УПК Рф не содержит указаний на способы формирования и реализации заключения специалиста как процессуального доказательства: со стороны законодателя оно априори характеризуется как суждение, не основанное на всестороннем и полном (научном) исследовании, то есть недопустимое доказательство. Однако практика показывает, что в условиях неотложной необходимости специалистами проводится значительный объем исследований, требующих применения исключительно научно обоснованных методик, например, с использованием стационарного лабораторного оборудования при проведении сравнительного анализа объектов по определенным физико-химическим, техническим и иным характеристикам. Более того, результаты исследования преимущественно оформляются как ответы на вопросы в письменной форме по аналогии с заключением эксперта. В свете правоприменительного подхода справедливо возникает вопрос о стирании граней между разными видами доказательств - заключением и показаниями специалиста или эксперта (Дьяконова, 2008).
Как отмечает Д.В. Дробинин, усугубляет сложившуюся ситуацию практика так называемых «предварительных экспертиз», выполняемых до возбуждения уголовного дела (Дробинин, 2005). В содержательном смысле они представляют собой полноценное экспертное заключение, но оформляются как «справка об исследовании» или «заключение специалиста», для того чтобы в более короткие сроки обнаружить и зафиксировать признаки общественного опасного деяния и получить основания для начала процессуального расследования. В настоящее время необходимость в таких манипуляциях отсутствует, поскольку полномочия лиц, ведущих проверку сообщения о преступлении, позволяют назначать и исследования, и экспертизы в соответствии с текущими потребностями в том числе в отношении объектов, подверженных разрушению, деформации. Однако на практике использование специальных знаний в такой форме преобладает. Полагаем, что вопреки негативному отношению к «предварительным экспертизам» действительно порочной является другая практика - назначение судебной экспертизы сразу после проведения исследования и получения заключения специалиста (по тому же объекту и с тем же объемом экспертных задач), что фактически влечет за собой дублирование результатов и увеличение сроков расследования.
Оценка заключения специалиста и заключения эксперта судом имеет определяющее значение в разрешении уголовных дел, возбужденных по признакам преступлений с высокой степенью латентности (например, против половой неприкосновенности и половой свободы личности, а также против общественной нравственности и др.). В ряде случаев экспертное заключение стороны обвинения принимается как единственное, имеющее приоритетное значение по сравнению с заключением специалиста со стороны защиты, что идет в разрез с положениями ч. 2 ст. 17 УПК РФ.
1 Комплексный анализ состояния преступности в Российской Федерации по итогам 2020 г. и ожидаемые тенденции ее развития: аналитический обзор / М.В. Гончарова. Бабаев [и др.]. М., 2021. С. 9.
2 Там же.
3 О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 04.07.2003 № 92-ФЗ (последняя редакция) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
В этом случае восстановление баланса в отношениях противоборствующих сторон решается проявлением их инициативы в порядке выполнения требований ст. 271 УПК РФ по заявлению и разрешению ходатайств: «о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов или об исключении доказательств, полученных с нарушением требований настоящего Кодекса»1. Так, показания специалиста приобретают процессуальное значение посредством допроса, в рамках которого действует традиционное предупреждение об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а вопросы судом задаются исключительно в отношении проведенного исследования и аргументации содержащихся в нем суждений.
В юридической практике процесс придания процессуальной формы материалам, полученным в результате ОРД, представляется как «процессуализация», «легализация», «интерпретация», «трансформация», «преобразование». При этом указывается на невозможность использования результатов ОРД, в том числе при условии соблюдения всех требований, условий их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, а также на необходимость признания результатов ОРД в качестве доказательств (прямо во время либо после процедуры легализации). Решение этой проблемы в научной литературе рассматривается как необходимое условие повышения согласованности взаимодействия органов предварительного следствия и оперативных подразделений, в то время как сложившаяся система процессуализации материалов характеризуется как формальная. Последнее, по мнению А.С. Александрова, также дает основание требовать радикального реформирования законодательства: «Следственная форма дает лишь бумажные гарантии соблюдения прав человека» (Александров, 2011: 14).
Позиция ряда авторов определяется приверженностью к концепциям «плодов отравленного дерева» и «асимметрии доказательств». Они обращают внимание на то, что доказательства, производные от тех, что получены с нарушением требований законодательства, являются недопустимыми («плодами отравленного дерева»). В то же время судебная практика по признанию доказательств таковыми складывается неоднозначно, о чем хорошо известно стороне защиты, которая не имеет возможности собирать доказательства в процессуальном смысле (Баранова, Григорян, 2016). В частности, в работах Н.И. Чистовой предлагается обеспечивать реализацию в суде принципов состязательности и равноправия сторон, в том числе посредством внесения ходатайства со стороны защиты о признании допустимыми доказательств, имеющих значение для уголовного дела. К последним могут быть отнесены сведения, не прошедшие процедуру процессуальной легализации, в отношении которых на этапе сбора, хранения или приобщения к материалам уголовного дела были допущены некоторые ошибки, недочеты. При этом решение вопроса о допустимости/недопустимости конкретного материала должно быть связано с тем, обеспечивает ли его использование полноту и точность отображения исследуемого события при формировании доказательств. Исследователь считает необходимым включить в уголовно-процессуальное законодательство концепцию «асимметрии в оценке допустимости доказательств» и внести соответствующие изменения в УПК РФ2.
Полагаем, что лишь с момента принятия судом решения об исключении доказательства оно может быть признано недопустимым и исключено из судебного разбирательства (ч. 5 ст. 235 УПК РФ). Стороны вправе ходатайствовать об исключении любого доказательства, но предварительно их совокупность должна быть представлена суду, который выступает гарантом справедливого и беспристрастного разбирательства, защитником основных прав и свобод человека и гражданина.
Законодателем установлен исчерпывающий список средств доказывания (ст. 74 УПК РФ), при этом понятие доказательства раскрывается посредством указания на то, что в качестве него могут быть представлены любые сведения (фактические данные), на основе которых орган дознания или дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Такого рода сведения содержатся в результатах ОРД, полученных в соответствии с ФЗ «Об ОРД», закрепленных и представленных для использования в доказывании согласно п. 20 действующей Инструкции.
Тем самым процесс получения и приращения знания о преступлении представляет собой последовательную познавательную деятельность, направленную на обнаружение, получение, фиксацию, изъятие и сохранение разнородной и противоречивой информации, ее исследование и проверку (Белкин, 2005). В доказывании как форме познания, регламентированной нормами процессуального законодательства, используются принципы, методы и методология научного познания, гносеологическая природа которого остается неизменной. Во многом это связано с тем, что
1 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 22.04.2024) (с изм. и доп., вступ. в силу с 15.05.2024) ...
2 Чистова Н.И. Признание недопустимыми доказательств, полученных на предварительном следствии : автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. 24 с.
поисково-познавательная деятельность следователя представляет собой логическое продолжение деятельности оперативно-розыскной; более того, в ряде случаев следователем дублируются действия, выполненные в ходе доследственной проверки органом, уполномоченным на осуществление ОРД. Например, следователь, допрашивая свидетеля, совершает предусмотренное УПК РФ следственное действие, в результате которого получает уголовно-процессуальное доказательство. При этом он использует сведения, изложенные в объяснении этого же лица, отобранные ранее при проверке сообщения о преступлении. Действия следователя и оперативного работника строго регламентированы в соответствии с нормативно-правовой базой, а значит, отсутствуют основания для того, чтобы ставить под сомнение результаты профессиональной деятельности одного из них. Следует согласиться с Ю.П. Гармаевым1 в том, что недопустимыми необходимо признавать лишь доказательства, полученные в результате не формальных, а сущностных нарушений законодательства, повлекших реальное нарушение принципов уголовного судопроизводства.
Если с точки зрения той или иной стороны в суд предъявлены недопустимые доказательства, предусмотрен механизм подачи ходатайства об их исключении. Так, согласно п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2017 № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)»2 суд проверяет обстоятельства и выясняет, в чем конкретно выражается нарушение требований УПК РФ.
В этой связи крайне важным полагаем обратить внимание на решение проблемы использования в уголовном процессе собранных в ходе ОРД сведений посредством формулирования основных критериев допустимости их как доказательств: а) невоспроизводимость полученных результатов следственным или судебным путем; б) возможность проверки и оценки относимости, допустимости и достоверности полученных результатов уголовно-процессуальными средствами; в) существование строго формализованного режима проведения оперативно-розыскных мероприятий, не уступающего по уровню гарантий режиму, установленному уголовно-процессуальным правом (Россинский, 2018).
Проверка и оценка представленных сторонами доказательств, согласно п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2017 № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)»3, производится следующим образом: в ходе судебного разбирательства допрашивается подсудимый, потерпевший, свидетели, эксперт и специалист, оглашаются протоколы следственных действий и иные документы в порядке, предусмотренном ст. 276, 281 УПК РФ. Следует подчеркнуть, что в указанном постановлении внимание привлекается к форме реализации специальных знаний экспертом (п. 15) и специалистом (п. 16-18). В частности, заключение последнего может быть приобщено к делу в качестве доказательства на предшествующих судебному разбирательству этапах, но при необходимости специалист может быть допрошен в судебном заседании - об обстоятельствах производства следственного действия, а также для разъяснения суждений, представленных в письменном виде. Если заключение специалиста не легализовано, сама процессуальная процедура допроса (в соответствии с требованиями ст. 58 УПК РФ, предусматривающая разъяснение специалисту его прав и ответственности) обеспечивает решение проблемы допустимости доказательства.
Анализ действующего законодательства позволяет отметить, что в нем не указаны конкретные условия и критерии оценки доказательств судом. Это значит, что для признания доказательств допустимыми или недопустимыми в каждом конкретном разбирательстве по каждому уголовному делу суду необходимо владеть всей полнотой информации, чтобы справедливо применить всю полноту своей власти. По каждому конкретному делу судом должно приниматься обоснованное решение об исключении доказательства с объяснением, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение. Полагаем избыточным предоставление в УПК РФ исчерпывающего перечня возможных нарушений и ошибок, тем более что законодатель предусмотрел и обосновал способы принятия своевременных правовых решений.
Список источников:
Александров А.С. К вопросу о реформировании следственного аппарата и правовой формы досудебного производства по уголовному делу // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2011. № 1 (9). С. 12-19.
1 Гармаев Ю.П. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам о незаконном обороте наркотиков : практическое пособие. М., 2005. 82 с.
2 О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства) : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2017 № 51 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 Там же.
Астафьев Ю.В. Значение оперативно-розыскной информации в становлении оснований уголовно-процессуального доказывания // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2008. № 1 (4). С. 270-275.
Баранова М.А., Григорян В.Л. Признание доказательств недопустимыми в судебных решениях по уголовным делам: поиск критериев // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. № 1 (35). С. 122-127. Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., 2005. 528 с.
Дробинин Д.В. К вопросу о процессуальной природе заключения специалиста // Актуальные проблемы современного уголовного процесса России. Самара, 2005. С. 94-102.
Дьяконова О.Г. Заключения и показания эксперта и специалиста // Бизнес в законе. 2008. № 1. С. 114-116. Россинский С.Б. Проблема использования в уголовном процессе результатов оперативно-розыскной деятельности требует окончательного разрешения // Lex russica (Русский Закон). 2018. № 10 (143). С. 70-84.
References:
Aleksandrov, A. S. (2011) To the Issue of Reforming of the Investigative Body and Legal Form of Pre-Trial Proceeding in a Criminal Case. Vestnik Sibirskogo juridicheskogo instituta MVD Rossii. (1 (9)), 12-19. (In Russian)
Astafyev, U. V. (2008) Significance of Criminal Investigation Data in the Ascertainment of Criminal Practice Bases of Proof. Proceedings of Voronezh State University. Series: Pravo. (1 (4)), 270-275. (In Russian)
Baranova, M. A. & Grigorya, V. L. (2016) Admitting Evidence Inadmissible in Judicial Decisions on Criminal Cases: Search of Criteria. Legal Science and Law Enforcement Practice. (1 (35)), 122-127. (In Russian)
Belkin, A. R. (2005) Teorija dokazyvanija v ugolovnom sudoproizvodstve [Theory of evidence in criminal proceedings]. Moscow. 528 p. (In Russian)
D'jakonova, O. G. (2008) Zakljuchenija i pokazanija jeksperta i specialist [Conclusions and testimony of an expert and a specialist]. Biznes v zakone. (1), 114-116. (In Russian)
Drobinin, D. V. (2005) K voprosu o processual'noj prirode zakljuchenija specialista [On the issue of the procedural nature of a specialist's opinion]. In: Aktual'nye problemy sovremennogo ugolovnogo processa Rossii. Samara, рр. 94-102. (In Russian)
Rossinsky, S. B. (2018) The Problem of Using the Results of Criminal Intelligence and Surveillance Operations Should Be Finally Resolved. Lex Russica. (10 (143)), 70-84. (In Russian)
Информация об авторе И.Г. Корнилова - кандидат психологических наук, доцент, магистр юриспруденции, главный эксперт Московского исследовательского центра, Москва, Россия.
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author I.G. Kornilova - PhD in Psychology, Associate Professor, Master of Laws, Chief Expert of the Moscow Research Center, Moscow, Russia.
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 26.04.2024; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 24.05.2024; Принята к публикации / Accepted for publication 25.06.2024.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
