CC BY
36
Методология политических исследований
М. Х. Фарукшин
К МЕТОДОЛОГИИ СРАВНИТЕЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ РОЛИ ЭТНИЧЕСКОГО ФАКТОРА В ФЕДЕРАТИВНЫХ
СИСТЕМАХ1
В статье рассматриваются основные методологические вопросы, возникающие при сравнительном подходе к исследованию влияния этнического фактора в федеративных системах Бельгии, Индии, Канады, России и Швейцарии. Особое внимание уделено выделению зависимых переменных и отражающих их показателей, которые позволяют сравнивать роль указанного фактора в этнофедерациях.
Ключевые слова: федерация, этнофедерация, этнический фактор, сравнительный метод, независимая и зависимые переменные, национально-территориальный принцип, политическое представительство, этническая идентичность, национальные языки.
Сравнительный метод относится к числу общенаучных методов исследования и поэтому имеет самое широкое применение. По мнению известных американских политологов, сравнение является «методологическим ядром любой гуманитарной и естественнонаучной системы познания» (см.: Алмонд, Пауэлл, Стром, Далтон, 2002, с. 69). В политической науке сравнение нередко называется главным методом исследования (см.: Peters, 1998, p. 1). Его полезность связывается с тем, что он позволяет давать описание сравниваемых явлений, создавать классификации, проверять гипотезы и предсказывать (см.: Landman, 2000, p. 4-10). Иначе говоря, сравнительный метод имеет многофункциональное назначение, что легко проследить на примере сравнительного изучения федерализма. В этой связи можно выделить познавательную, теоретикометодологическую и практико-политическую функции метода.
В русле познавательной функции использование сравнения при изучении, например, федеративных государств позволяет со-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научноисследовательского проекта «Этничность и федерализм: сравнительное исследование роли этнического фактора в федеративных системах Бельгии, Индии, Канады, России и Швейцарии», проект № 11-03-00195а.
© М. Х. Фарукшин, 2011
брать огромную информацию, богатый эмпирический материал, далеко выходящий за рамки одной страны. Только путем сравнения можно понять, что в данной конкретной федерации является специфическим, а что общим для всех федераций.
Любая федерация обладает своеобразными чертами, что отражает специфику исторического развития, традиций, культуры народа, социально-этнического состава общества, политические ориентации элиты и т. д. И познание их путем сравнения помогает лучше понять эту федерацию и объяснить происходящие в ней процессы. Как отмечает один из зарубежных исследователей, «сравнения между федерациями полезны, но не потому, что их институты легко приспособить к различным условиям. В действительности же институциональные структуры, примененные в различных странах, редко действуют одинаково. Необходимость адаптировать их к различающимся социальным, экономическим и политическим условиям немедленно влияет на их функционирование. Тем не менее, сравнительные анализы полезны, потому что дают возможность проникнуть в суть или привлечь внимание к значению определенных черт в данной политической системе» (см.: Ва^^ 1991, р. 213). Но при всей специфике федеративных систем есть общие для всех федераций признаки, например, разграничение предметов ведения и полномочий между федеральным центром и субъектами федерации.
Применение сравнительного метода способствует уходу от этнического центризма. Попытки выдать, например, какую-либо модель федерализма как имеющую всеобщую значимость, в научном плане несостоятельны, а в политическом вредны. На опасность этноцентризма указывают многие авторы. Так, Доган и Пеласси отмечают, что «при проведении сравнения вполне естественной является опасность попасть в ловушку этноцентризма, но в то же время сравнение является и лучшим средством против этой опасности. Восприятие существующих различий неизбежно приводит исследователей к осознанию относительности знания, и, следовательно, помогает им освободиться от культурных наслоений. Действительно, само понятие этноцентризма просто не может существовать вне практики сравнения. Только в сравнении с другими культурами можно осознать возможную опасность культурной изоляции» (Доган, Пеласси, 1994, с. 20).
Сравнительный метод полезен и тем, что позволяет определить, почему хорошо или плохо действует механизм федеративного устройства, каковы причины его отлаженной работы или сбоев. Исправить недостатки в этом деле значительно легче, учитывая совокупный опыт всех или нескольких федераций. Благодаря сравни___________________________________________________________ 97
тельному анализу можно дать объективную оценку места и роли опыта каждой страны в утверждении и развитии федеративной формы государственного устройства. Таким образом, сравнение предполагает оценочный подход.
Огромным преимуществом рассматриваемого метода является выполнение им теоретико-методологической функции. Прежде всего, этот метод позволяет отделить случайное от закономерного, специфическое от общего, редкое от обычного. При помощи сравнения исследователи устанавливают причинно-следственные связи между явлениями, например, между историческими условиями формирования конкретной федерации и характером взаимодействия федеральной власти и субъектов федерации.
Главная цель сравнительных исследований заключается в том, чтобы делать обобщающие выводы, которые обогащают науку и подводят к раскрытию закономерностей. «Убежден, — пишет Мелвин Кон, — что сравнительные исследования — ценное и даже незаменимое средство установления всеобщности полученных выводов и подтверждения обоснованности заключений, выведенных из изучения опыта отдельного государства. Никаким другим путем мы не сможем убедиться в том, что полагаемые нами социальноструктурные закономерности не являются всего лишь специфическими особенностями, продуктом некоторой ограниченной совокупности исторических, культурных или политических условий. Я также утверждаю, что ценность именно межгосударственных сравнительных исследований проявляется в равной, и, быть может, даже в большей степени в том, что они побуждают нас пересмотреть полученные нами выводы с учетом установленных межгосударственных различий и выявленных несоответствий, которые в противном случае никогда не удалось бы обнаружить при изучении опыта отдельной страны» (Кон, 1995, с. 61).
Использование сравнительного метода необходимо при создании понятийного аппарата. Ведь только на основе сравнения можно выделить общие черты явлений одного порядка, которые в совокупности приводят к образованию понятия. Бессмысленно, например, пытаться вывести общезначимые принципы федеративного устройства, базируясь на опыте одной страны, поскольку в данном случае существует риск возведения в общий принцип того, что является национально специфическим, свойственным лишь для конкретной федерации.
Сравнение позволяет выделить те общие принципы, на которых основывается любая федерация и которые охватываются понятием «федерализм». Другие понятия, как «американский федерализм», «германский федерализм», «российский федерализм» и т. д., отра-
жают особенности проявления общих принципов федерализма в условиях конкретных федераций.
Сравнительные эмпирические данные лежат и в основе разработанных теорий. Существующие теории федерализма просто не могли бы возникнуть без обобщения опыта многих федераций. При этом важно определить не только общее, закономерное в явлении, но и отклонения. И это тоже положительный результат исследования. Богатый эмпирический материал, который обычно собирается в процессе сравнительного исследования, может оказаться полезным для проверки тех или иных гипотез. Например, можно гипотетически предположить, что возрождение и дальнейшее развертывание элементов федерализма в России окажется невозможным при условии сохранения и даже укрепления сильных элементов авторитаризма.
Без сравнительных исследований было бы невозможным появление типологий и разного рода классификаций. В политической и правовой науках на основе обобщения некоторых принципиальных черт ряда федераций, и в первую очередь, взаимоотношений федеральной власти и субъектов федераций, разработана типология, в соответствии с которой были выделены дуальный, конкурентный, исполнительский и кооперативный типы федерализма.
Существенным свойством сравнительных исследований является их прогностический характер. Ведь они нацелены на установление причинно-следственных или, по крайней мере, корреляционных связей между изучаемыми явлениями. Знание этих связей помогает предвидеть последствия, которые обычно наступают при наличии известного явления. Так, зная, к каким последствиям ведет формирование конкурентного или кооперативного федерализма, достаточно легко спрогнозировать, что нового появится в жизни федерации в связи с ее переходом, скажем, от конкурентного к кооперативному типу федерализма или наоборот.
Наконец, следует выделить практико-политическую функцию, выполняемую сравнительным методом в процессе исследования федерализма. Речь в данном случае идет о проблеме заимствования чужого опыта. Сравнительное изучение представляет редкую возможность оценить именно в рамках сопоставления все то ценное и привлекательное, что имеется в зарубежном опыте, и то, что, несомненно, достойно подражания. Заслуживает, например, подробного изучения опыт Швейцарии в регулировании межэтнических отношений. Однако в реальной жизни всегда есть пределы допустимости тех или иных заимствований, пределы, которые устанавливают, говоря обобщенно, конкретно-исторические условия, в кото________________________________________________________________ 99
рых функционирует общественная система. «Особые институты и процессы, развившиеся в одном обществе, — пишет один из зарубежных политологов, — нуждаются в серьезном научном изучении на фоне особых исторических условий, в которых они развивались, и тех проблем, ответить на которые они были рассчитаны, прежде чем можно будет принять разумное решение относительно возможности их перенесения или их уместности в другом, отличающемся обществе, возможно, в другое, более позднее время. Должно быть определенное минимальное совпадение базовых социальных условий в соответствующих странах прежде чем сможет произойти успешная политически жизнеспособная правовая «рецепция» от одной страны к другой» (Simeon, Swinton, 1995, p. 6).
Поскольку любая федерация наряду с тем общим, что объединяет ее с другими федерациями, является уникальной и неповторимой вследствие своеобразного исторического опыта, особых традиций и культуры страны, то неизбежны реальные ограничения заимствования одной федерацией опыта других федераций. «Эта необходимость соотносить федерализм с его историческим контекстом подкрепляет аргумент в пользу того, что абстрактные обобщения по поводу федеральных институтов затруднены. В лучшем случае рискованно, а в худшем — безрассудно, полагать, что федеральные институты, которые успешно действуют в одной обстановке, подойдут или будут успешными, если их трансплантировать в другие условия. Таким образом, каковы бы ни были уроки североамериканского, немецкого или швейцарского опыта, они будут лишь экспериментальными, наводящими на размышления и имеющими косвенное значение» (см.: Bahri, 1991, p. 215).
Для сравнения в качестве объектов исследования могут быть отобраны как федерации в целом (например, преобладает ли в них процесс централизации или децентрализации, строятся ли отношения между федеральным центром и субъектами федерации преимущественно на основе сотрудничества или конкуренции), так и отдельные их части (субъекты федераций), федеративные институты и процессы, а также влияющие на них факторы социальнокультурной среды. Отправной предпосылкой в данном случае является то, что науку и практику обогащают не только сравнения федеративных систем в целом, но и сравнения отдельных институтов или процессов, характерных для федераций. Это сравнения более низкого уровня, но такие сопоставления, ограниченные именно отдельными институтами и/или процессами, важны для выявления природы отдельного института или процесса.
При таком подходе исследование на время абстрагируется от состояния системы в целом; другим институтам и процессам в сис-
теме тоже уделяется меньше внимания или они временно игнорируются, хотя, в конечном счете, полностью понять отдельный институт или процесс в отрыве от системы, к которой они принадлежат, разумеется, невозможно. Результаты исследования институтов и процессов, свойственных одному федеративному государству, могут быть плодотворно использованы для объяснения таких же институтов и процессов в других федерациях. Если же такое сравнение оказывается невозможным или бесполезным, это тоже следует считать положительным результатом, так как направляет поиск на выявление причин отклонения.
При наличии общих методологических принципов и процедуры применения сравнительного метода изучение любого аспекта федераций в сравнительном плане неизбежно будет иметь свои особенности, обусловленные, прежде всего, объектом, целью и задачами исследования. К числу актуальных и малоисследованных проблем федеративного устройства относится, например, влияние этнического фактора на федеративные отношения.
Исследовательский проект, методологические основы которого описываются в этой статье, называется «Этничность и федерализм: сравнительное исследование роли этнического фактора в федеративных системах Бельгии, Индии, Канады, России и Швейцарии». Само название достаточно полно отражает и замысел, и цель. Учитывая значительную роль указанного фактора в так называемых этнофедерациях, его сравнительное изучение представляется актуальным как с точки зрения обеспечения стабильности соответствующих федераций, так и с точки зрения справедливой реализации интересов этнических групп и сохранения нормальных межэтнических отношений. Предполагается исследовать влияние этнического фактора на институциональные структуры федераций и опыт федераций в разрешении некоторых этнонациональных проблем.
В политологической литературе высказывались противоречивые суждения по поводу эффективности федерализма в полиэтническом обществе. «Политологи, — пишет, например, Майкл Бур-гасс, — сталкиваются с разнообразием различных федеральных моделей с огромными различиями в социальных условиях, в которых, как предполагается, действуют федеральные конституции и федеральные институты. Это делает по существу невозможным конструирование широких обобщений об эффективности федерации в многонациональных обществах. Однако большинство комментаторов, по-видимому, согласно, что неоспоримым остается факт: если федерация не гарантирует успех, то трудно усмотреть какую-либо форму успешного приспособления множества наций
внутри государства, которое не включает какую-либо форму федеративного устройства» (Burgess, 2006, p. 131).
Если с последней частью суждения можно согласиться, то первая вызывает возражения. Вряд ли можно оспорить, что достаточно широким обобщением эффективности/неэффективности федерации в многонациональном обществе может стать вывод об их зависимости соответственно от стабильности/нестабильности федерации. Сам автор, слова которого приводились, в другом месте своей работы, по сути, указывает на адекватность федеративного устройства многонациональному обществу. «Остается фактом то, что трудно предусмотреть, какие альтернативы федеративному устройству (соединенному с сообщественными процедурами) могли бы быть в таких странах, как Канада, Индия, Бельгия, Швейцария и Малайзия. Критики понятия многонациональной федерации должны, следовательно, привести сильные доводы в пользу жизнеспособной альтернативы» (Ibid., p. 110). Поэтому вполне правомерной представляется постановка такой исследовательской цели, как влияние этнического фактора на федеративные институты и отношения и обратное влияние указанных институтов и отношений на состояние и динамику этнонациональных проблем.
После определения цели проекта первым условием его дальнейшего развертывания является строгое определение основных понятий, содержание которых отражает смысл любого сравнения и которое не меняется на протяжении всего исследования. В данном проекте главными исходными понятиями являются понятия «этнич-ность» и «этнический фактор», хотя здесь приходится оперировать и рядом других принципиальной важности понятий, расшифровка которых будет уместной при определении зависимых переменных.
В литературе с целью раскрыть понятие этничности предпринимались попытки расчленить его на составные части. Так, К. Чан-дра и С. Уилкинсон пишут: «На самом широком уровне мы можем представить термин этничность как охватывающий два рода понятий — структуру этнических идентичностей и практику этнической идентификации. Этническая структура относится к распределению основанных на происхождении атрибутов — и, следовательно, к совокупности номинальных идентичностей — которые все индивиды имеют независимо от того, идентифицируют они себя с ними или нет. Этническая практика относится к акту использования одной или более идентичностей, включенных в эту структуру, чтобы направлять поведение» (Chandra, Wilkinson, 2008, p. 523).
Разработанное в теоретическом плане для целей измерения приведенное понимание идентичности без необходимости усложняет сравнение влияния этничности на организацию и функциони-
рование федеративных систем, но, главное, не охватывает всю проблематику данного исследования. Поэтому в проекте для целей изучения этничность понимается как факт принадлежности людей к определенным этническим группам. Понятие этничности упрощается и воспринимается как «этнический фактор», под которым понимается, прежде всего, полиэтнический характер общества с федеративной формой государственного устройства и его влияние на публичные процессы, происходящие в так называемых этнофеде-рациях.
Другое понятие, с которым следует тоже сразу определиться, — это понятие федерации в его соотношении с федерализмом. Это особенно необходимо сделать в связи с тем, что во многих научных трудах, не говоря уже о публицистике, между федерализмом и федерацией не проводится никаких различий, и они используются как однозначные и взаимозаменяемые понятия. Между тем это не совпадающие явления и отражающие их понятия. Федерация — это реальное политико-территориальное устройство государства, отличающееся соответственно и характером распределения власти: оно проходит по вертикали между центральными и региональными государственными органами. Федерализм — это в первую очередь совокупность идей о федеративном устройстве государства, общих принципов построения федераций, характер политической культуры, содействующей федеративному устройству, хотя некоторые авторы включают в понятие федерализма и собственно федеративное устройство.
Наряду с понятием «федерация» в качестве однопорядковых с ним могут использоваться понятия «федеративное устройство», «федеративная система».
Полиэтнический характер любого общества с федеративной формой государственного устройства, как правило, ставит ряд существенных этнонациональных проблем, требующих демократического решения. Природа этих проблем, естественно, обусловлена культурно-историческими условиями, в которых формировалось и функционирует федеративное государство. Понимание их требует соблюдения известного правила: «Чтобы понять, что происходит в различных странах и почему те же самые институты могут работать совершенно по-другому в различных странах, мы должны понять историю и культуру этих стран» (Shively, 1996, p. 11).
Тем не менее, несмотря на страновую специфику в этнофеде-рациях есть и общие проблемы этнонациональные проблемы. Определение их является первоочередной задачей данного исследования. В то же время влияние этнического фактора в разных феде___________________________________________________________ 103
рациях, несомненно, имеет свои особенности, выявить которые не менее важно вслед за выделением общих проблем.
Другим принципиально важным аспектом предполагаемого проекта является обоснование выбора конкретных объектов — федераций, или случаев (cases), которые подлежат сравнению. В сравнительных исследованиях, одна из разновидностей которых обосновывается в проекте, отбор объектов (в данном случае федераций) осуществляется сознательно по усмотрению исполнителя проекта. Как отмечается в одном зарубежном издании, «решающим научным принципом, который часто нарушается в сравнительной политике, является принцип отбора». Если в сравнительном исследовании, например, массовых установок используется метод случайной выборки индивидуальных респондентов, то в политической науке в большинстве случаев — сознательный отбор стран (см.: Landman, 2000, p. 44).
При этом существует соблазн отбора, скажем, тех федераций, которые более известны исследователям. Возможны и другие причины необоснованного отбора объектов. «В сравнительном исследовании, — говорится в фундаментальной работе, посвященной теории и методам сравнительного исследования, — существует естественная предвзятость, возникающая из стремления отобрать случаи, которые исследователь знает лучше и попытаться подогнать скорее теорию под определенные случаи, чем наоборот». «Исследователь должен быть способен оправдать выбор случаев по теоретическим основаниям, а не основаниям удобства» (Peters, 1998, p. 51, 56).
При выборе объектов сравнительного исследования или случаев (cases) не столько важно их количество, сколько их разнообразие, обеспечивающее представительность и достоверность результатов. Потому выбор осуществляется путем тщательного отбора с учетом цели исследования. Например, для целей сравнения статусов субъектов наиболее продвинутых в своем развитии федераций вполне обоснован выбор группы федераций, существующих в странах либеральной демократии (см.: Фарукшин, Фарукшин, 2009). Другое дело — изучение взаимовлияния этнического фактора и федеративного устройства государства. В этом случае в анализируемую группу необходимо включать только те федерации, в которых этнический фактор действительно оказывает определенное влияние на их организацию и функционирование, а состояние этно-национальных проблем зависит как от традиций и культуры общества, так и воздействия на них федеральных и региональных властей.
Для осуществления проекта «Этничность и федерализм» отобраны пять федераций — Бельгия, Индия, Канада, Россия и Швей-
цария, которые наиболее известны научному сообществу как государства, в которых этнический фактор играет немаловажную роль, о чем свидетельствует и краткая характеристика каждой из этих федераций с точки зрения места и роли этнического фактора.
Этнический фактор, несомненно, сказался на федеративном устройстве Бельгийского государства. Региональные и коммунальные структуры разделены по этническому принципу. В силу дево-люционного характера формирования бельгийской федерации в Конституции и основанном на ней законодательстве определены в первую очередь предметы ведения и полномочия субъектов федерации — регионов и коммун. Остаточные же предметы ведения и полномочия принадлежат федеральному центру.
Влияние этнического фактора во внутриполитической жизни Бельгии проявляется в состоянии напряженности во взаимоотношениях двух основных этнических групп — валлонцев (франкоговорящих) и фламандцев (говорящих на голландском языке). В отличие от некоторых других федераций в Бельгии конфликтные межправительственные отношения характерны скорее не для отношений между федеральным центром и субъектами федерации (по вертикали), а для конкурентных отношений между двумя частями страны — Валлонией и Фландрией (по горизонтали) ^есоиге, 2004, Р. 76).
Эта напряженность проявляется, во-первых, в явном преобладании среди значительной части населения страны этнической идентичности над общенациональной (гражданской) идентичностью. Показательно, например, что по результатам опросов общественного мнения значительная часть опрошенных, особенно среди фламандцев, высказывается за выделение Фландрии в самостоятельное государство.
Во-вторых, показатель напряженности в отношениях между двумя этническими группами — это разделение (бифуркация) членства в политических партиях и гражданских организациях: выделились партии и другие общественные объединения, одни из которых объединили фламандцев, другие — валлонов. По этническому принципу разделились средства массовой информации. Отражающие интересы фламандского населения политические партии выступают в основном либо за отделение Фландрии от остальной части Бельгии, либо за конфедеративные связи, либо за большую автономию Фландрии в составе бельгийского государства.
В-третьих, этническая напряженность влияет на работу местных органов власти, которые часто принимают законы, запрещающие использование языка соответствующего меньшинства населения в
процессе осуществления официальных функций. Так, пример этнической нетерпимости дает Брюссельский столичный регион. Здесь власти обязаны общаться с населением и организациями в зависимости от предпочтений последних на французском и голландском языках, но создание билингвистических школ невозможно из-за того, что вопросы образования находятся отдельно в ведении соответственно фламандской и валлонской коммун.
В Индии свидетельством влияния этнического фактора на ее федеративное устройство является то, что границы ряда штатов проходят по этнолингвистической линии. «Язык, соединенный с региональной идентичностью, как оказалось, является наиболее значительной характеристикой этнического самоопределения» (Burgess, 2006, p. 123). Трагическим подтверждением роли этнического фактора в Индийской федерации являются кровавые проявления этнического сепаратизма в индийских штатах Кашмир и Пенджаб, уже унесшего жизни более 50 тыс. человек, что, как и любой сепаратизм, создает угрозу стабильности Индийского государств. Это дало авторам некоторых политологических работ оценивать Индию как нестабильную федерацию.
Выбор Канады как одного из объектов сравнительного исследования тоже вряд ли может вызвать возражения, поскольку ее этнолингвистические и этнополитические проблемы, связанные, прежде всего, со статусом Квебека и его притязаниями на более широкую автономию, общеизвестны. «Это очевидно, что плюрализм Канады является по характеру как мультикультурным, так и многонациональным. В то время как мультикультурализм является результатом ее амбициозной иммиграционной политики и высокой доли в ней жителей, родившихся вне страны, мультинационализм обязан в большой части наличию провинции Квебек» (Caron, Laforest, 2009, p. 28).
Россия — многонациональная страна и роль этнического фактора является весьма существенной. Его влияние на собственно федеративное устройство России в настоящее время проявляется в основном в использовании в организации федерации наряду с территориальным национально-территориального принципа, а также в формировании в рамках единого федеративного государства таких национально-государственных образований, как республики, автономная область и автономные округа. С федеративным устройством связан ряд других этнонациональных вопросов. В качестве примера сошлемся на проблему стабильности федеративного государства. Россия реально сталкивалась с сепаратистскими выступлениями, подрывавшими основы Российской Федерации. После их преодоления стабильность российской политической системы,
бесспорно, возросла, что не снижает актуальность решения других задач, вытекающих из многонационального характера общества.
Опыт Швейцарии свидетельствует о том, что этнический фактор имеет определенное влияние на федеративное устройство и в этой стране. Ее население говорит на четырех признанных языках — немецком, французском, итальянском и ретороманском, при этом три первых являются официальными языками федерации. 16% населения составляют иностранцы. Считается, что 68% граждан Швейцарии говорят на немецком языке, 19% — на французском, 8% — на итальянском и 1% — на ретороманском языке. На этом основании в литературе говорится о существовании четырех разных систем культуры, основанных на четырех разных языках, что, казалось бы, предоставляет слабое основание для политического консенсуса (см.: Burgess, 2006, p. 118). Но именно Швейцария является моделью стабильной федерации, основанной на политическом консенсусе. Несмотря на полиэтнический состав населения, Швейцария вообще не сталкивается с этническим сепаратизмом. Но, пожалуй, она составляет исключение, в связи с чем изучение ее опыта имеет определенное значение для других федераций, заинтересованных в укреплении своей политической стабильности. Опыт, обусловленный особенностями исторического развития и политической культуры, вряд ли поддается заимствованию, но применяемые организационно-политические меры по регулированию межэтнических отношений заслуживают изучения.
Отбор предлагаемых объектов представляется вполне обоснованным. Среди них есть биэтнические и мультиэтнические федерации; экономически и социально более развитые и менее развитые; по месту положения они относятся к разным регионам мира; функционируют в системе координат разных культур; этнический фактор действует в них с разной степенью интенсивности. Общим является то, что он занимает заметное место в ряду факторов, влияющих на федеративное устройство и разные аспекты политической жизни федеративного государства.
Если в предлагаемом проекте этнический фактор принимается за независимую и относительно самостоятельную переменную, то возникает задача определить те зависимые и непостоянные переменные, через которые оказывается возможным выявить действительное влияние этнического фактора на федеративные отношения, как и обратное влияние федеративного устройства и федеративных отношений на состояние и, может быть, решение этнона-циональных проблем. Иначе говоря, на этой стадии чрезвычайно важной задачей становится операционализация, т. е. выбор тех за________________________________________________________________ 107
висимых переменных, по которым проводится сравнение. Это одна из сложных задач в процедуре сравнительных исследований. Как заметил один из зарубежных авторов, «операционализация федерализма остается ключевой проблемой» (см.: Adamovich, Hosp, 2003, p. 2). В свою очередь каждая из указанных зависимых переменных должна быть выражена в совокупности определенных показателей (индикаторов).
Влияние этнического фактора выражается, прежде всего, в выборе национально-территориального принципа построения федерации. Однако его реализация может происходить по-разному: вследствие сознательного политического выбора правящих групп или по причине стихийно сложившихся тех или иных исторических обстоятельств. При этом в первом случае жизнеспособность и стабильность соответствующих федераций зависит от того, насколько осуществление указанного принципа соответствует интересам и устремлениям этнических общностей. Неудовлетворенность этих общностей примененными формами реализации национальнотерриториального принципа, а также изменение объективных условий, лежавших в основании прежнего политического выбора, в ситуации отсутствия адекватной реакции со стороны центральной власти способны серьезно дестабилизировать федеративное устройство. Во втором случае в основном постепенно и естественно происходящая федерализация при адекватной политике центральной и региональной власти существенным образом гарантирует стабильность федерации.
Практическое воплощение названного принципа, по общему правилу, открывает возможность формирования на территории компактного проживания этнической общности собственной национальной государственности и тем самым реализации признанного международным сообществом права народа на самоопределение вплоть до создания своей государственности, но в рамках единого федеративного государства. Так, самое общее условие выбора национально-территориального принципа построения федерации может заключаться в исторически обусловленном компактном проживании этнических групп на определенной территории иногда с тоже исторически сложившимся государственным или полугосударствен-ным самоуправлением. Однако само по себе это условие нельзя считать причиной и соответственно показателем детерминирующего влияния этнического фактора на выбор федерации как формы государственного устройства. Такими показателями могут быть стремление политических элит сохранить целостность государства хотя бы в форме федерации или привлечь на свою сторону этническую группу (группы) для достижения определенных политических
целей либо обеспечить согласие в межэтнических отношениях. Однако обращение к национально-территориальному принципу построения федерации не всегда ведет к созданию внутри нее этно-национальной государственности составляющих общество этнических общностей. Здесь возможны исключения, примером чего является швейцарский случай, как и аномалии в виде попыток создания относительно самостоятельной государственности у малочисленных этнических групп, которые в силу отсутствия необходимых материальных, кадровых и иных ресурсов объективно не могут воспользоваться плодами такой государственности.
Короче говоря, недостаточно обычного теоретизирования о том, что есть национально-государственный принцип построения федерации и что такое право народов на самоопределение. Важно определить, насколько объективно необходимым был выбор этого принципа, а также выявить конкретные причины и формы его использования, увязав это с проблемой стабильности/нестабильности этнофедераций. Кроме того, не менее важным будет получить на примере действующих федераций ответ на вопрос, что конкретно дает этнической общности и обществу в целом создание собственной этнонациональной государственности.
Другим выражением влияния этнического фактора на федеративное устройство государства является характер разграничения предметов ведения и полномочий между федеральной властью и субъектами федерации, образованным по национальнотерриториальному принципу. В данном случае представляет интерес, имеются ли здесь особенности по сравнению с тем разграничением, которое проводится в предметах ведения и полномочиях между федерацией и ее субъектами, в случае если федеративное устройство, основано на территориальном принципе. Иными словами, влияет ли этнический фактор на характер такого разграничения? Одним из показателей данной зависимой переменной является степень автономии субнациональных этногосударственных образований, прежде всего, в решении вопросов сохранения и развития языка и культуры этнических общностей.
Сравнительное исследование роли этнического фактора в федеративных государствах предполагает далее изучение такой проблемы, как институциональное представительство этнических общностей и их интересов. Проблема политического представительства касается как этнических групп, исторически проживающих на территории данного государства, так и тех этнических меньшинств, которые формируются за счет мигрантов их разных стран. Это иностранцы, приезжающие в конкретную страну либо в поисках
работы, либо улучшения условий жизни, либо вследствие преследований в своей стране. При законных способах перемещения они тоже имеют право на политическое представительство собственных интересов, а став полноценными гражданами государства в стране пребывания, вправе претендовать на полное политическое равенство со всеми остальными гражданами. В данном проекте рассматриваются вопросы политического представительства этнических групп исторически проживающие на территории конкретных федеративных государств.
Первым показателем здесь может стать уровень и институт представительства (или отсутствие такового вообще). Как показывает практика многонациональных федераций, в принципе возможны две специальные формы такого представительства: через собственную национальную государственность, функционирующую в рамках единого федеративного государства, и через представительство этнонациональных групп и их интересов в федеральных органах государственной власти.
В последнем случае измерение степени представительства означает сравнение доли представителей разных этнических общностей в национальном парламенте, региональном законодательном органе, исполнительных органах власти, политических партиях, судах с долей этих общностей в составе населения страны. Это поможет определить степень политического представительства той или иной этнической общности: является ли она сверхпредставлен-ной, адекватно или минимально представленной либо вовсе не представленной.
В качестве второго показателя можно использовать способ определения количества мест для представителей разных этнических общностей в государственных институтах и политических партиях: квотный, пропорциональный, произвольный. Дополнительным показателем следовало бы считать наличие или отсутствие в федеративном государстве постоянно действующего специального органа, который занимается решением на оперативном уровне возникающих этнонациональных проблем.
Существуют многонациональные общества с федеративной формой государственного устройства, в которых не предусматривается специальное институциональное представительство этнических общностей. Типичный пример — США. Бесспорно, американское общество является многорасовым и многонациональным. Однако действующая здесь федеративная система исключает указанное специальное институциональное представительство.
Существенным выражением роли этнического фактора в федерации является статус национальных языков. С этой точки зрения
принципиальное значение имеет то, установлены ли национальные языки в публично-правовой сфере в качестве государственных и тем самым выполняют ли они публичную функцию или их функция ограничена внутриэтническим общением. Немаловажным показателем является ситуация с обучением на национальных языках: обеспечивается ли гражданам свободное обучение на родном языке, ведется ли в стране преподавание на национальных языках и на каком образовательном уровне. Представляется необходимым выяснить наличие или отсутствие у субъектов, организованных на основе национально-территориального принципа, специальных полномочий для сохранения и развития национальной культуры и языка.
Наконец, в качестве зависимой переменной, через которую тоже можно определять влияние этнического фактора в федерации, следует выделить соотношение общегражданской, политической и этнической идентичностей. Анализ такого соотношения имеет прямое отношение к проблеме стабильности/нестабильности федерации. По большому счету общегражданская (общенациональная) и этническая идентичности могут прекрасно уживаться и не исключать одна другую. В то же время нередки и ситуация их конфликтного состояния. В этом случае задача состоит в том, чтобы выяснить, какая из них преобладает и по каким причинам.
Этническая идентичность может как способствовать укреплению общенациональной идентичности, так и ослаблению ее вплоть до разрушения. Та или иная роль этнической идентичности зависит от условий, в которых находится этническая группа и соответственно состояния межэтнических отношений. Поэтому не следует заранее изображать этническую идентичность как силу, подрывающую общенациональное единство.
С определенной долей условности одним из показателей степени общегражданской идентичности можно считать отношение основной массы этнической группы к федеративному устройству государства. Как правило, положительное отношение можно рассматривать как признак наличия общегражданской идентичности постольку, поскольку выбор федерации соответствовал интересам и воле гражданского общества. За другой показатель следует взять протестные выступления против федерации или ее отдельных институтов. С одной стороны, когда протестные выступления исходят со стороны тех или иных этнических групп и направлены на получение дополнительных преимуществ для, условно говоря, этносубъ-ектов федерации или даже на замену федеративных отношений конфедеративными, не говоря уже о сепаратизме, эти выступления можно считать и проявлением отрицания общегражданской иден_________________________________________________________ 111
тичности или выражением ее слабого состояния. С другой стороны, подобные выступления за отказ от федеративного устройства в пользу унитаризации можно расценивать как стремление усилить степень гражданской идентичности, хотя в действительности это может привести к обратному результату — ее ослаблению.
Оговорка об условном допущении нужна потому, что отношение к федерации как политико-территориальному организации государственной власти больше характеризует политическую идентичность. Позитивное отношение этнической группы к федерации и федерализму следует рассматривать как характерную для нее часть политической идентичности, именно часть потому, что одновременно существуют и другие объекты этой идентичности. Ведь восприятие федеративной формы государственного устройства как легальной и легитимной вовсе не означает одновременного отождествления этнической либо другой социальной группы или общества в целом с существующей властью и ее политикой.
Политическая идентичность в форме признания и одобрения федеративного устройства государства может сочетаться или, напротив, сталкиваться с региональной идентичностью. Известно, что в 1990-е годы в России значительная часть титульных наций в ряде республик идентифицировала себя в первую очередь или исключительно со своей республикой. Поэтому соотношение федеральной и этнорегиональной идентичностей тоже можно отнести к характеристике роли этнического фактора в федеративной системе.
Отношение населения, включая этнические группы, к федеративному устройству государства остается не изученным в российской политологии и социологии. Косвенную информацию дает исследование общественного мнения, проведенное в 1999 г. под руководством профессора Л. М. Дробижевой, когда для исследователей представляли интерес этническая, республиканская и российская идентичности. По данным изучения, часть титульных национальностей в республиках (около 60% татар и еще больше среди саха, более 50% башкир) чувствуют себя в основном якутянами, татарстанцами, башкортостанцами (среди русских так идентифицируют себя 15-30%. Иначе говоря, можно сделать вывод, что республиканская идентичность среди титульных национальностей проявляется сильнее, чем федеральная.
Показателем определенного состояния этнической идентичности может стать создание этнических по происхождению, составу и целям этнических политических партий и других общественных объединений. К числу указанных показателей следует отнести и электоральное поведение представителей этнических групп: голосуют ли они строго за кандидатов одной с ними этнической принад-
лежности при выборах в государственные органы и органы местного самоуправления, голосуют ли обязательно против кандидатов иной с избирателями этнической принадлежности или последний признак для избирателей не имеет значения, и они ориентируются на сугубо личные и деловые качества кандидатов, оценивают предыдущую деятельность партии или кандидата.
Следующий этап исследования — это сбор и обобщение доступного эмпирического материала по каждой стране, отобранной в качестве объекта. В данном случае полезные результаты способен дать кейс-метод. Его применение имеет многофункциональное значение. Использование этого метода позволяет добыть эмпирический материал в рамках одной федерации, который необходим для сравнительного анализа федеративного опыта, а также проверки обоснованности гипотез и верификации теоретических положений. Кроме того, «исследования конкретных случаев могут оказаться плодотворнее статистических при детальном изучении некоторых аспектов причинно-следственных связей» (Алмонд, Пауэлл, Стром, Далтон, 2002, с 73). Отдельные исследования конкретных федераций дают богатую пищу для размышления и оценок. Взятые в совокупности, они составляют предварительную стадию, предшествующую сравнительному анализу опыта разных федераций.
Не следует преувеличивать возможности case-study для сравнительного исследования. Они ограничены. Если применение статистического метода дает материал для широких обобщений, но при этом теряются детали, особенности тех или иных явлений или процессов, то при использовании метода изучения отдельного случая, напротив, можно изучать детали, но невозможно делать обобщения, обязательно верные для всего класса явлений или процессов, к которому и относится изучаемый случай.
Разумеется, сбор материала должен проводиться в соответствии с теми зависимыми переменными и их показателями, которые в совокупности отражают влияние этнического фактора на федеративное устройство и этнонациональную политику в федеративном государстве. Заключительным аккордом является окончательное подведение итогов исследования, формулирование выводов и, возможно, рекомендаций для нашего Отечества.
Литература
1. Алмонд Г., Пауэлл Дж, Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: Мировой опыт. Учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 2002.
2. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М.: Соц-полит. журн., 1994.
3. Кон М. Межгосударственные сравнительные исследования как стратегия
анализа // Сравнительная социология. Избранные переводы. М.: Изд-во
«Academia», 1995.
4. Фарукшин М. Х., Фарукшин А. М. Субъекты федераций: сравнительное исследование. Казань: Центр инновационных технологий, 2009. 468 с.
5. Adamovich I., Hosp G. Fiscal Federalism for Emerging Economies; Lessons from Switzerland // Publius: The Journal of Federalism. 2003. Vol. 33. N 1.
6. Bahri D. L. Crossing Borders: The Practice of Comparative Research // Manheim J., Rich R. Empirical Political Analysis: Research Methods in Political Science. New York: Longman, 1991.
7. Burgess M. Comparative Federalism. Theory and Practice. New York: Routledge, 2006. 357 р.
8. Caron, J.-F., Laforest G. Canada and Multinational Federalism: From the Spirit of 1982 to Stephen Harper's Open Federalism // Nationalism and Ethnic Politics. 2009. Vol. 15. N 1.
9. Chandra K., Wilkinson S. Measuring the Effect of «Ethnicity» // Comparative Political Studies. 2008. Vol. 41. N 4/5.
10. Landman T. Issues and Methods in Comparative Politics: An Introduction. New York: Routledge, 2000. 249 р.
11. Lecours A. Moreno's Multiple Ethnofederal Concurrence Model: A Reformulation // Regional and Federal Studies. 2004. Vol. 14. N 1. P. 76.
12. Peters B. G. Comparative Politics: Theory and Methods. New York: New York University Press, 1998. 253 р.
13. Shively W. Ph. Comparative Governance. Vol. 1. McGraw-Hill, 1996. 480 p.
14. Simeon R., Swinton K. Introduction: Rethinking Federalism in a Changing World // Rethinking Federalism: Citizens, Markets, and Governments in a Changing World. Vancouver: UBC Press, 1995.
