CC BY
35
ФИЛОСОФСКИЙ ВЗГЛЯД НА ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ
Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 10 (392).
Философские науки. Вып. 42. С. 9-17.
УДК 1:14
ББК 87.6
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ НАШЕЙ ЭПОХИ И ЕЁ ГЛАВНОГО ПРОТИВОРЕЧИЯ
Б. А. Архипов
Омский государственный университет путей сообщения, Омск, Россия
Дан анализ основных воззрений на нашу эпоху: «конца истории», совершенствования существующего общественного строя, перехода от капитализма к социализму. Найдено главное противоречие эпохи. Разъяснено, почему имена «главное противоречие» и «основное противоречие» в одних условиях совпадают по своему значению, тогда как при других обстоятельствах обозначают разные противоречия. Обращено внимание на то, что отождествление данных имён может приводить к расширительному пониманию самой текущей эпохи.
Ключевые слова: общество, формация, цивилизация, противоречие, эпоха, капитализм, социализм, глобализация.
Прежде всего следует принять во внимание, что в основе всякой эпохи лежит значимое для неё противоречие, которое выступает непосредственным источником движения и от разрешения которого зависит переход к новому, качественно более высокому этапу развития. Эта непосредственность и вместе с тем существенность противоречия эпохи требует анализа соотношения свойственных любому обществу главного и основного противоречий.
Словосочетания (сложные имена) «главное противоречие» и «основное противоречие» могут использоваться и как синонимы для обозначения одного и того же противоречия, и как имена для понятий, отражающих разные противоречия. Если в определённый исторический период основное противоречие общества объективно выдвигается на передний план, актуализируется, то оно получает дополнительную характеристику главного противоречия эпохи. И становится возможным одно и то же противоречие именовать то основным, то главным, в зависимости от того, на что делается акцент: на существенность или
на актуальность данного противоречия. Если же в центре внимания эпохи находится неосновное противоречие, то словосочетания «главное противоречие» и «основное противоречие» используются уже как имена понятий, обозначающие разные противоречия.
Хотя главное противоречие может уступать основному в существенности (если это не одно и то же противоречие), но в рамках своей эпохи именно оно оказывается самым существенным противоречием. От его разрешения зависит судьба всех других, менее существенных, но от этого не менее значимых, назревших противоречий данного исторического периода.
Во-вторых, важно не упустить из виду, что имя «наша эпоха» в зависимости от социальной позиции исследователя может обозначать понятие, отражающее временной период разной длительности. Ведь познание общества осуществляется не столько ради простого любопытства, сколько в интересах практики, то есть предметно-чувственной деятельности по преобразованию природы и общества. Но по вопросам о том, как,
когда и в чьих интересах должно быть изменено общество, между составляющими его социальными группами редко бывает единство. Одни вообще не хотят существенных изменений. Их общество вполне устраивает. Другие выступают за качественные изменения, но в рамках данного общественного строя. Третьи, по большому счёту, не ждут для себя никаких позитивных изменений при любых преобразованиях существующего общества и стремятся к его коренному переустройству, замене новым, качественно более высоким типом общества. У каждой из данных социальных групп своя эпоха. Для первой — это эпоха «конца истории», или «Универсальной истории» [5. С. 5, 11, 12]. Для второй—эпоха совершенствования существующего общественного строя. Для третьей — эпоха перехода от капитализма к социализму.
Здесь уместно заметить, что никогда не было, нет и быть не может исследователей, которые бы были свободны от той или иной социальной позиции. Социальная позиция учёного может способствовать или препятствовать его стремлению к объективности анализа. И это надо принять как данность, не пытаясь искать здесь ни вины, ни заслуг учёного. Любая исследовательская концепция достойна того, чтобы быть рассмотренной на предмет соответствия объективной действительности.
Первое из понятий нашей эпохи наиболее ясно и просто раскрыто известным западным мыслителем Ф. Фукуямой. Основная идея Ф. Фукуямы состоит в том, что постиндустриальная стадия развития капитализма есть предел совершенства человеческого общества. Дальнейшая эволюция человечества будет протекать уже в рамках этой высшей формы частной собственности. Исследователь, например, пишет: «Во времена наших дедов многие разумные люди предвидели лучезарное социалистическое будущее, в котором нет ни частной собственности, ни капитализма, где как-то изжила себя даже сама политика. Сегодня нам трудно представить мир, который лучше нашего, или будущее, не являющееся по сути демократическим или капиталистическим. Конечно, в этих рамках можно улучшить многое: построить дома для бездомных, гарантировать права и возможности для меньшинств и женщин, усовершенствовать конкуренцию и создать новые рабочие места. Мы можем себе представить будущее существенно хуже настоящего, где вернётся национальная, расовая или ре-
лигиозная нетерпимость или где разразится глобальная война или экологический коллапс. Но мы не можем представить себе мир, отличный от нашего по существу и в то же самое время — лучше нашего. Другие века, менее склонные к рефлексии, тоже считали себя лучшими, но мы пришли к такому заключению, исчерпав возможности, исследовав альтернативы, которые, как мы чувствовали, должны были быть лучше либеральной демократии» [Там же. С. 90, 91].
И далее поясняет: «Все современные капиталистические государства имеют большой общественный сектор, в то время как почти все социалистические государства допускают в той или иной степени частную экономическую деятельность. Ведутся споры по поводу того, насколько велик должен стать общественный сектор, чтобы государство перестало считаться либеральным. Но вместо определения точного процента полезнее было бы, наверное, посмотреть на то, как государство относится к принципу частной собственности и предпринимательства. Те государства, которые защищают такие экономические права, мы будем считать либеральными, те, которые их оспаривают на иных принципах (например, "экономическая справедливость"), либеральными считаться не будут» [Там же. С. 87, 88].
Действительно, отношение государства к принципу частной собственности и предпринимательства важнее реальных размеров госсектора, потому что указывает на способ производства, который государство считает основой своего дальнейшего развития. И в данном случае Ф. Фукуяма теоретически глубже тех исследователей, которые склонны рассматривать социализм как всего лишь результат развития капитализма в сторону социально ориентированного общества, без изменения фундаментальных принципов организации социально-экономической жизни.
Правда, сам Ф. Фукуяма полагает социализм невозможным в принципе, если видит в постиндустриальном капитализме «конец истории». Несомненно, к такому выводу подтолкнуло его поражение реального социализма XX в., о котором он упоминает. Аргумент, надо признать, весомый. Ведь противоборство имело место между двумя мировыми социально-экономическими системами, а не просто между капиталистической системой и социализмом в отдельно взятой стране, пусть и такой мощной, как СССР. Но ведь и проблема, которая подлежала разрешению, была из ряда вон выходящей — смена характера
формы собственности, а не просто её конкретно-исторического типа, как это было при переходе от рабовладения к феодализму и от феодализма к капитализму. Переход от частнособственнической формации к противоположной ей по форме собственности гораздо труднее. И если уж капитализм утвердился в мире не с первой попытки, то тем более это правомерно предположить в отношении социализма.
Действительно, какой социализм мы знали, если охарактеризовать его кратко, в общих чертах? Социализм предполагает отмирание классов и государства и поэтому является низшей фазой коммунистического общества. Мы же знали социализм, при котором государство не только не отмирало, но лишь крепло, беря под свой контроль одну сферу жизни общества за другой и становясь в этом отношении тотальным, надзирающим за всем и всеми, не исключая и самих надзирающих. Реальный социализм XX в. был ростком нового общества, который пробился на свет слишком рано для того, чтобы выжить. И весь тот негатив, который ему приписывают критики (отчасти справедливо, отчасти нет), есть описание трагедии его борьбы за жизнь. В результате росток увял, но сохранились корни, которые ждут более благоприятных условий (развития предпосылок), чтобы дать новые ростки, более стойкие к условиям окружающей социальной среды. Так что социализм был и остаётся «лучезарным» будущим и в наше время, а не только «во времена наших дедов».
Преждевременно похоронив социализм как альтернативу капитализму, то есть закрыв путь к дальнейшему развитию на сущностном уровне, Ф. Фукуяма и оказался у «конца истории» в виде постиндустриального капитализма как высшего конкретно-исторического типа частнособственнической формации. Но и здесь с ним можно согласиться в том, что современный капитализм, конечно же, лучше рабовладения и феодализма и к тому же способен «улучшить многое: построить дома для бездомных, гарантировать права и возможности для меньшинств и женщин, усовершенствовать конкуренцию и создать новые рабочие места».
Ф. Фукуяма прав также в том, что надо быть прагматичными и не спешить с переходом к новому обществу, если есть возможность развития в рамках существующего общественного строя. А таких возможностей, по его мнению, ещё много: построение социального государства (дома
для бездомных, гарантии прав нацменьшинств и т. п.), совершенствование конкуренции.
Правда, в реализации всех этих возможностей Ф. Фукуяма не видит создания предпосылок для перехода к качественно более высокому типу об-щества—к социализму. Но это следствие ограниченности его общего взгляда на историю как прекратившую своё развитие на сущностном уровне.
Переход же к немонополистическому, подлинно демократическому капитализму предстаёт перед интеллектуальным взором Ф. Фукуямы на уровне проведённого им социально-философского анализа простой количественной подвижкой и поэтому не может привлечь его внимания. И здесь уже Ф. Фукуяма смыкается с теми исследователями, которые, рассматривая современный капитализм как вполне созревший для сущностных изменений, также не считают существенной его демократизацию, совершенствование конкуренции, построение социального государства. Во всём этом они усматривают лишь укрепление капитализма, а не создание предпосылок для перехода к качественно более высокому типу общества.
Одним словом, крайности, как всегда, сходятся: из поля зрения первого и третьего понятий нашей эпохи в равной мере выпадает эпоха демократизации капитализма как мировой системы.
Второе понятие нашей эпохи, как явствует из предшествующего изложения, предполагает совершенствование конкуренции в рамках единой мировой капиталистической цивилизации, преодоление монополизма отдельных стран и благодаря этому ускорение развития с перспективой сравнительно быстрого складывания предпосылок для очередного формационного скачка на уходящей в бесконечность спирали восходящего движения человечества. И такая эпоха, на наш взгляд, вполне может уложиться в рамки текущего столетия.
Третье понятие нашей эпохи исходит из наличия предпосылок для изменения основного качества существующего общества в обозримом (50-60 лет) будущем. Так, например, Ю. Ю. Ермалавичюс полагает, что мировой капитализм, с начала XX в. находящийся в состоянии общего кризиса, с распадом социалистической системы окончательно лишился стимула к развитию и полностью созрел для социалистической революции. Он стал не только паразитическим, как в начале XX в., но и «перезрелым» капитализмом. Об этом свидетельствует прежде
всего спад темпов экономического развития, наблюдающийся с 1970-х гг. В обозримом будущем, к 2050-м гг., следует ожидать, по мнению Ю. Ю. Ермалавичюса, мировой социалистической революции. Ю. Ю. Ермалавичюс, в частности, пишет: «Если до середины 60-х годов капиталистическое хозяйство ещё продолжало медленно расти, то с 70-х годов оно было полностью охвачено спадом, который в последующие десятилетия постоянно ускорялся и усугублялся. В последние десятилетия XX века впервые после Второй мировой войны стало неуклонно сокращаться мировое капиталистическое производство» [2. С. 38].
Углубление общего кризиса капитализма, как считает Ю. Ю. Ермалавичюс, обострило присущие данному общественному строю противоречия, обнажило его язвы и вызвало тем самым широкое антиглобалистское движение, которое способствует подготовке социалистической революции. Он пишет: «Антиглобалистское движение обездоленных народных масс свидетельствует о созревших производственно-экономических предпосылках для "мировой социалистической революции", которая стала практически неизбежной и начинает развёртываться в протест-ных выступлениях нищенствующего населения нашей планеты. Однако антиглобализм не предлагает народам нового реального общественно-экономического жизнеустройства, поэтому его противодействие капиталистической глобализации ограничивается усугублением глобальной дестабилизации мирового развития, содействием дальнейшему стихийному распаду старого общественного устройства мира. Последовательное и необратимое преодоление капиталистического строя посильно лишь социалистическим революциям, созреванию, приближению, подготовке которых служат как антиглобалистские выступления, так и другие направления революционного движения народных масс на всех континентах» [Там же. С. 146].
Дальнейшее торможение научно-технического прогресса давно и полностью устаревшими капиталистическими производственными отношениями приведёт мир в обозримом будущем к социалистической революции. Ю. Ю. Ермалавичюс уверенно заявляет: «Через грядущий этап социалистических революций при учёте и использовании объективных законов общественного развития большинство народов мира выйдет в первой половине XXI века к формированию нового
общественного жизнеустройства человечества, созиданию коммунистической общественно-экономической формации, строительству бесклассового общества социального равенства на основе высших принципов гуманизма на всех континентах земного пространства» [Там же. С. 181].
Других путей к освобождению мира от засилья транснациональных корпораций Ю. Ю. Ермала-вичюс не видит. Так, например, попытки усмотреть в национально-освободительном движении один из таких альтернативных социалистической революции путей Ю. Ю. Ермалавичюс расценивает как отступление от принципа историзма. Он пишет: «Антиисторические взгляды рождались, главным образом, из-за прямолинейного, ограниченного, обособленного, абсолютизированного, максималистского и подобных им подходов к наиболее значимым процессам современности. К примеру, заметное усиление устремлений империалистической реакции к неоколонизации и реколонизации многих стран и народов на всех континентах обусловило, в значительной мере, ответное выпячивание демократическими силами роли и значения национально-освободительных революций в дальнейшем историческом развитии человечества. Даже в коммунистической литературе иногда национально-освободительная революция изображалась в качестве главного направления освободительного движения народов мира на современном этапе» [Там же. С. 206, 207].
И далее эту свою точку зрения поясняет следующим образом: «В действительности национально-освободительные революции, будучи буржуазно-демократическими революциями по своему историческому месту, содержанию и характеру, направлению и значению, уже в основном выполнили свою роль и решили свои задачи, ибо в современных условиях национальное освобождение угнетённых империализмом народов и тем самым их самосохранение возможны лишь на основе их полного социального освобождения от любого порабощения и эксплуатации, закабаления и угнетения, истощения и геноцида, а для решения этих назревших исторических задач призваны социалистические революции» [Там же. С. 207].
Если согласиться с основной идеей Ю. Ю. Ерма-лавичюса, то ни в чём существенном ему уже нельзя будет возразить. Всё остальное логически вытекает из утверждения о полной готовности капиталистической системы хозяйствования
к социалистическим преобразованиям. Но именно эта идея и представляется нам сомнительной при современном состоянии мировой цивилизации. Исход экономического соревнования между капиталистической и социалистической мировыми системами ни в 50-х, ни даже в 60-х гг. XX в. никто ещё не мог предсказать. Это не позволяло капитализму «расслабиться», меньше заботиться о росте и техническом совершенствовании производства и более плотно заняться основным своим делом — погоней за сверхприбылью. В этом причина того, что «до середины 60-х годов капиталистическое хозяйство ещё продолжало медленно расти». С конца же 1960-х гг., в связи с провалом реформы А. Н. Косыгина в СССР и наметившейся тенденцией к падению всех основных показателей социально-экономического развития страны, Западу стало ясно, что соревнование им выиграно, что реальный социализм вступил в полосу своего ослабления и последующего неизбежного заката, что первый натиск сил социализма капитализм выдержал. Поэтому теперь крупный капитал развитых стран уже мог себе позволить несколько ослабить внимание к росту реального производства и совершенствованию его технического уровня и заняться более «эффективным», с точки зрения получения прибыли, делом — стрижкой купонов с помощью так называемых ножниц цен. В результате капиталистическое хозяйство с 1970-х гг. «было полностью охвачено спадом, который в последующие десятилетия постоянно ускорялся и усугублялся». Но на фоне спада, который имел место в 19701980-х гг. в СССР, а затем в его правопреемнице — России 1990-х гг., это было вполне приемлемое, с точки зрения крупного капитала, развитие.
В связи с наметившейся с начала 2000-х гг. устойчивой тенденцией к росту в России, продолжающимся бурным развитием Китая, других стран «второго мира», а также некоторых стран «третьего мира», таких, например, как Бразилия, Индия и ЮАР, следует ожидать соответствующей реакции и со стороны капитала стран «первого мира». Можно с большой степенью вероятности предположить, что развитые страны вновь будут вынуждены развивать реальную экономику, а не только её финансовый сектор.
Иными словами, «перезрелость» капитализма в развитых странах опрометчиво было бы переносить на весь капиталистический мир, в состав которого теперь входит и Россия, и Китай (не без оснований, конечно, позиционирующий себя как
социалистическую страну), и действительно всё ещё остающиеся странами государственного социализма Северная Корея и Куба. По мере развития, однако, остаточные элементы государственного социализма всё более выступают в качестве элементов государственного капитализма. Государственный капитализм есть современная форма капитала для стран, где частный сектор по тем или иным причинам ещё не занимает или в принципе не может занимать ведущих позиций, как, например, в России и Китае.
«Перезрелый» капитализм развитых стран будет, с одной стороны, побуждать народы мира к сопротивлению западному варианту глобализации, а с другой стороны, легко удерживать их протестное движение в рамках «порядка» до тех пор, пока из среды остального капиталистическо -го мира не выдвинутся и не сравняются с ним страны, в совокупности охватывающие если не всё, то большинство человечества. Поэтому национально-освободительное движение, конечно в его современном понимании, актуально и в наши дни.
Капитализм, как высшая и охватывающая практически весь мир стадия в развитии отношений частной собственности, не может быть устранён социальной революцией в авангардной группе стран, как это имело место при переходе от феодализма к капитализму. Урок реального со -циализма XX в. состоит в том, что для перехода от капитализма к коммунизму человечеству необходимо предварительно достичь «критической массы» технологического и социально-экономического развития, достаточной для того, чтобы гарантировать большинству населения плане -ты движение по пути всё более полного удовлетворения его постоянно растущих потребностей на основе научно-технического прогресса. Сегодня мировое производство к этому ещё не готово. Следовательно, предстоит довольно длительная борьба в рамках самого капитализма за ускорение развития с целью создания технологических, экономических, социальных, политических и идеологических предпосылок коммунизма на путях строительства постмонополистического капитализма.
Г А. Зюганов, как лидер КПРФ, имея в виду коренные интересы трудящихся, полагает основное противоречие капитализма (между трудом и капиталом) «ключевым содержанием современного исторического процесса», то есть главным его противоречием. Он пишет: «История
социальной и политической борьбы XX века наглядно продемонстрировала, что на современном этапе интеграция человечества может происходить в двух разных формах — в форме империалистической глобализации и в форме социалистической интернационализации, которые противоположны друг другу практически во всех сферах и измерениях общественной жизни: в экономике, в политике, в международных и межгосударственных отношениях, в государственном строительстве, в жизни наций, в науке, в культуре и искусстве и т. д. Соперничество этих двух форм (тенденций) и образует ключе -вое содержание современного исторического процесса» [3. С. 177].
Однако империалистической глобализацией, или глобализацией по-американски не исчерпывается капиталистическая глобализация. Наряду с ней имеет место глобализация, осуществляемая Россией, Китаем, Индией, Бразилией, ЮАР и рядом других крупных стран Востока и Юга. И это не только конкуренция за гегемонию между старыми и новыми центрами экономической силы, но и увеличение числа развитых стран. И если развитые страны будут охватывать большинство населения Земли, то такой их чисто количественный рост в характерных условиях современного капитализма с его господством крупной частной собственности необходимо приведёт к выходу за рамки меры монополистического капитализма и качественному превращению всего мирового сообщества—утверждению свободной конкуренции на уровне крупных капиталов. Последнее будет означать не что иное, как переход к высшей и действительно последней стадии развития капитализма — к постмонополистическому капитализму.
Это в свою очередь вызовет большой скачок в развитии всех стран мира. И не так уж и важно, что они при этом будут всё ещё капиталистическими странами. Главное в том, что будет наконец достигнут уровень развития производства, который гарантирует, что новая попытка социалистического строительства, коль скоро она будет предпринята, не приведёт к бюрократическому перерождению самих революционеров, а завершится полным успехом.
Следовательно, несводимая к империалистической глобализации капиталистическая глобализация не препятствует, а способствует «социалистической интернационализации», как более высокой ступени единения общества.
Успехи вставших на путь общецивилизацион-ного развития России и Китая ставят под вопрос эпоху застоя, эпоху господства узкого круга развитых капиталистических стран. Вместе с тем они утверждают в роли основной тенденции движение к многополярному, демократическому миру (который, естественно, можно представить и как биполярный, с уравновешивающими друг друга полюсами). В то же время масштабы современной мировой цивилизации и крайне низкий уровень развития большинства составляющих её народов исключают социалистическое преобразование мира как ближайшую задачу человечества.
Таким образом, наша эпоха, судя по всему, будет эпохой демократизации современной мировой капиталистической цивилизации, демонополизации мирового рынка, эпохой перехода от монополистического к постмонополистическому капитализму.
Да и длительность периода «вызревания» (или развёртывания) социалистической революции, из которого исходят сторонники третьего понятия нашей эпохи, наводит на мысль о том, что современные революционеры интуитивно догадываются о необходимости развития мирового капитализма, чтобы дело социалистической революции имело под собой прочную основу.
Какое же противоречие непосредственно движет вперёд современную мировую капиталистическую цивилизацию, то есть является её главным противоречием? Из изложенного ясно, что в этой роли не может выступить открытое К. Марксом самое глубокое, наиболее существенное, основное противоречие капитализма, сформулированное Ф. Энгельсом как противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения, как противоречие между трудом и капиталом: «Производство становится общественным актом; обмен же, а с ним и присвоение продуктов остаются индивидуальными актами, актами отдельных лиц: продукт общественного труда присваивается отдельным капиталистом. Это и составляет основное противоречие, откуда вытекают все те противоречия, в которых движется современное общество и которые с особенной ясностью обнаруживаются в крупной промышленности» [6. С. 228].
Правда, в условиях XIX в. не могло не казаться, что капитализм, потрясавший общество кризисами перепроизводства, исчерпал все свои по-
тенции развития и необходимо должен быть заменён новым, качественно более высоким социально-экономическим общественным строем. Когда же в начале XX в. на смену капитализму свободной конкуренции пришёл монополистический капитализм, до предела обостривший все имевшиеся к тому времени проблемы и породивший новые, ранее неизвестные трудности, то мысль К. Маркса и Ф. Энгельса о назревшей пролетарской революции, казалось, получила новые подтверждения. Особенно сложная ситуация сложилась в России, где к проблемам капиталистического развития добавились ещё и пережитки феодализма. В результате последовавших трёх русских революций в России утвердился новый общественный строй социализма. И хотя в дальнейшем он получил распространение также и в ряде других стран, благодаря чему возникла мировая система социализма, но одержать окончательную победу над прежним обществом в мировом масштабе не смог. Социалистические страны вынуждены были вернуться в лоно монополистического капитализма, империализма, который благодаря этой своей победе стал рассматриваться некоторыми исследователями как высшее достижение человечества, за сущностные пределы которого оно никогда уже не выйдет.
И подобного рода «идеальное» состояние общества, самые глубокие преобразования которого осуществляются посредством серии своевременных мелких качественных скачков, действительно, возможно. Для этого человечеству необходимо достичь высшей стадии единства — органической целостности, то есть состояния социальной однородности, при которой все люди равны по своему положению в обществе и благодаря этому фактически также и по степени развитости, при всей их возросшей непохожести друг на друга в связи с возможностью полной реализации своих потенций. Капитализм не может достичь этого состояния в принципе, потому что основан на приоритете частного по отношению к общему. Ранний же социализм, наоборот, в силу своей преждевременности не мог обеспечить свободу развития частного. Иными словами, общество в целом ещё не достигло искомого уровня развития, при котором как частное, так и общее могли бы находиться в состоянии гармонии. Но частное всегда подчинено общему. И если главная роль на том или ином историческом этапе принадлежит частному, то это значит, что общее «отпускает» его в свободное развитие.
И такая ситуация свидетельствует о недостаточной развитости обеих сторон — как общего, так и частного. Общее не может гарантировать частному свободу развития под своим контролем. Частное же не в состоянии учитывать общие интересы. А так как общее развивается в частном и через частное, то оно и предоставляет частному свободу действий, оставляя за собой лишь основные контрольные функции. Когда же частное и общее сблизятся по своему уровню развития, и частное начнёт оспаривать приоритет общего, то есть станет тормозом на пути прогресса, общее ограничит непомерные амбиции частного, реализует свои права первородства. Тогда и установится прозрачная граница меры нового качества, не создающая препятствий в развитии ни общему, ни частному.
Следовательно, частному сегодня должна быть предоставлена такая свобода, которая бы позволила ему в кратчайшие исторические сроки реализовать все ещё имеющиеся у него потенции. Империализм такой свободы частному дать не может. Более того, он противопоставил горстку развитых стран остальному миру. Но на рубеже XX и XXI вв., как следствие количественных изменений истекшего столетия, начался процесс перехода человечества в новое качественное состояние в рамках самого мирового капитализма, получивший название глобализации. Данный процесс развёртывается «в расколотом и жестоком мире, с порождаемым капитализмом идеологией и психологией эгоизма, корысти и погони за наивысшей прибылью, с противостоящими интересами различных государств, их групп, регионов и экономических объединений, с антагонизмом богатых и бедных, политическим противоборством организованных сил, их полярными геополитическими устремлениями, в условиях постоянных межконфессиональных, национальных, расовых и клановых конфликтов, криминала и терроризма» [1. С. 5].
Клубок противоречий, в котором оказался современный мир, настоятельно требует выявления главного противоречия нашей эпохи и поиска путей его разрешения. Эту на первый взгляд кажущуюся сложной задачу решить сравнительно легко. Достаточно обратить внимание на то, о чём чаще всего говорят и пишут современники, что в большинстве случаев оказывается у них на устах и на кончике пера, на какое противоречие они непременно выходят, с чего бы ни начался ход их мысли. Так, например, В. С. Семёнов
пишет: «Если раньше в обществе больше проявлялась борьба социальных классов, то теперь — в XXI в. — борьба более бедных и обойдённых, обкраденных народов и групп населения со своей специфической этнической и конфессиональной окраской с богатыми и господствующими странами и народами» [4. С. 101].
В качестве главного противоречия эпохи нами выдвигается противоречие между стремлением большинства человечества к широкой демократизации существующих экономических, социальных, политических и культурных отношений и практикой «золотого миллиарда», направленной к утверждению режима тотального контроля над всеми сферами жизни современной мировой цивилизации со стороны крупного капита-
ла узкой группы развитых капиталистических стран, к сохранению и углублению отношений монополистической, империалистической стадии развития капитализма, действительно исчерпавшей к началу XXI в. все свои потенции, но не являющейся последней в эволюции самого капитализма.
Иначе говоря, противоречие между развитыми капиталистическими странами и остальным человечеством, между Западом и Востоком есть главное противоречие современной глобальной по определению и уровню развития мировой капиталистической цивилизации. И разрешение этого противоречия составит эпоху в развитии капитализма.
Список литературы
1. Биндюков, Н. Г. Глобализация и Россия: парадигма, социально-политический аспект, стратегия левых сил / Н. Г. Биндюков. — М. : ИТРК, 2004. — 367 с.
2. Ермалавичюс, Ю. Ю. Революционное обновление человечества. Суждения, оценки, прогнозы / Ю. Ю. Ермалавичюс. — М., 2004. — 239 с.
3. Зюганов, Г. А. Глобализация и судьбы человечества / Г. А. Зюганов. — М. : Молодая гвардия, 2002. — 446 с.
4. Семёнов, В. С. О путях прогрессивного развития российского общества и цивилизации в XXI веке / В. С. Семёнов // Вопр. философии. — 2007. — № 4. — С. 94-113.
5. Фукуяма, Ф. Конец истории и последний человек / Ф. Фукуяма ; пер. с англ. М. Б. Левина. — М. : АСТ : Ермак, 2005. — 588 с.
6. Энгельс, Ф. Развитие социализма от утопии к науке / Ф. Энгельс // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. — 2-е изд. — М. : Гос. изд-во полит. лит., 1961. — Т. 19. — 670 с.
Сведения об авторе
Архипов Борис Алексеевич — кандидат философских наук, доцент кафедры истории, философии и культурологии, Омский государственный университет путей сообщения. Омск, Россия. boriarkhipo@yandex.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2016. No. 10 (392).
Philosophy Sciences. Iss. 42. Pp. 9-17.
TO THE CHARACTERISTIC OF OUR EPOCH AND ITS MAIN CONTRADICTION
B. A. Arkhipov
Omsk State Transport University, Omsk, Russia. boriarkhipo@yandex.ru
The article gives the analysis of the main perspectives on our age: "the end of history," improvement of the existing social order, the transition from capitalism to socialism. It is found the main contradiction of the epoch. We try to explain why the names of the "main contradiction" and "fundamental contradiction" in some conditions, coincide in importance, whereas under other circumstances represent different contradictions. Attention is drawn to the fact that the identification of these names could lead to a broad understanding of the most current era.
Keywords: company, formation, civilization, conflict, era, capitalism, socialism, globalization.
References
1. Bindyukov N.G. Globalizatsiya i Rossiya: paradigma, social'no-politicheskiy aspekt, strategiya levyh sil [Globalization and Russia: Paradigm, the Socio-political Aspect, the Strategy of the Left Forces]. Moscow, ITRK Publ., 2004. 367 p. (In Russ.).
2. Yermalavichus Yu.Yu. Revolyutsionnoye obnovleniye chelovechestva. Suzhdeniya, otsenki, prognozy [The Revolutionary Renewal of Mankind. Opinions, Estimates, Forecasts]. Moscow, 2004. 239 p. (In Russ.).
3. Zyuganov G.A. Globalizatsiya i sud'by chelovechestva [Globalization and the Fate of Humanity]. Moscow, Molodaya gvardiya Publ., 2002. 446 p. (In Russ.).
4. Semyonov V.S. Oputyahprogressivnogo razvitiya obshchestva i tsivilizatsii v XXIveke [About the Ways of Progressive Development of Russian Society and Civilization in the XXI Century]. Voprosy filosofii [The Problems of Philosophy], 2007, no. 4, pp. 94-113. (In Russ.).
5. Fukuyama F. Konets istorii i posledniy chelovek [The End of History and the Last Man]. Moscow, AST, Yermak Publ., 2005. 588 p. (In Russ.).
6. Engel's F. Razvitiye sotsializma ot utopii k nauke [The Development of Socialism from Utopia to Science]. Marks K., Engel's F. Sobraniye sochineniy [Collected Works]. 2d ed. Moscow, Gosudarstvennoye izdatel'stvo politicheskoy literatury, 1961. Vol. 19. (In Russ.).
