CC BY
618
Методы политического анализа
О. В. Попова
«ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ» В СРАВНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТОЛОГИИ: К ВОПРОСУ О НЕРЕШЕННЫХ ПРОБЛЕМАХ
В статье поднимаются проблемы адекватного использования различных методов анализа в эмпирических политических исследованиях. Автор показывает сильные и слабые стороны таких способов обработки данных, как индексы и различные варианты анализа политических текстов (традиционный анализ, контент-анализ, дискурс-анализ, когнитивное картирование). Обосновывается принцип взаимодополнительного использования различных методов.
Ключевые слова: политический анализ, методы анализа, сравнительная политология, индекс, контент-анализ, дискурс-анализ, интент-анализ, когнитивное картирование.
Сравнительная политология как одно из базовых направлений современной политической науки обладает исключительно значимыми эвристическими возможностями для понимания особенностей политической жизни различных стран. Традиционными приемами, используемыми учеными, работающими в данном направлении, являются сравнение различных политических институтов, оценка динамики изменения одного и того же политического субъекта и т. д. Вместе с тем авторы старательно обходят стороной вопросы как о преимуществах и недостатках «восходящей» или «нисходящей» стратегий анализа, использование которых может привести к принципиально разным выводам, так и о качестве «измерительного инструмента» для обоснования собственной позиции в сравнительных политических исследованиях.
Цель данной статьи — обсуждение проблем используемых методов в сравнительных политических исследованиях и демонстрация на конкретном примере эвристических возможностей и особенностей процедур и интерпретации данных, полученных с помощью различных методов работы с документами. Собственно, демонстрация различий полученных результатов не является самоцелью, поскольку в основе их отбора лежит твердая убежденность автора статьи, что по ряду обстоятельств на сегодняшний день работа с документами в рамках сравнительной политологии дает обоснованные и надежные результаты.
© О. В. Попова, 2009
Проблемы методов отбора информации в сравнительных
исследованиях
Можно выделить несколько «болевых точек» в области отбора методов для проведения сравнительных эмпирических исследований.
1. Политологи используют главным образом не собственно измерение, а оценку1. Большинство современных политологических концепций опирается именно на сравнение с некими объектами, которые признаются идеальными (эталонными). Это в полной мере относится, например, к теориям полиархии, демократического транзита, типологии политической культуры и т. д. В результате все «нетипичные» примеры, не укладывающиеся в предлагаемые классификации, объявляются «особым», или частным, случаем, то есть отклонением. С поразительной частотой при этом упоминаются политические процессы в России. Например, если речь идет о консерватизме в нашей стране, то появляются весьма своеобразные вербальные гибриды типа «социальный консерватизм», «традиционалистский российский консерватизм», если о режиме, то говорят о «формальной» или «суверенной» демократии, если о типе политического сознания граждан РФ, то упор делается на патерналистский его вариант как следствие патрон-клиентеллистских отношений (хотя считается, что подобное явление характерно для развивающихся, преимущественно аграрных, стран, но никак не для промышлен-но развитых) и т. д.
Даже в тех нечастных случаях, когда у исследователей есть возможность использовать статистические данные, возникают определенные сложности. С одной стороны, они могут быть связаны с сомнениями в достоверности данных. Например, количество участников какой-либо акции протеста существенно различаются по данным самих протестующих, наблюдателей и официальным сводкам УВД. С другой стороны, данные могут быть достоверными, но при этом требовать введения существенных коэффициентов поправок. Так, например, известно, что в условиях рыночных отношений даже на стадии экономического роста всегда существует определенное число безработных — 5-7% от числа трудоспособного населения. Этот показатель не будет критическим, если в ситуации экономического кризиса возрастет даже до 11%. Тревогу обычно «бьют», когда показатель превышает 14%, поскольку резко возрастает социальная напряженность, а ситуация может стать угрожающей и для политической стабильности. Вместе с тем хорошо известно, что в Польше в конце 1990-х - середине первого десятилетия 2000-х го-
1 Очень показательна в этом отношении серия сборников, издаваемая ГУ-ВШЭ (Коллоквиум, 2006).
272 _
дов уровень безработицы составлял 19%, что само по себе не порождало хаотичной смены правительства или серьезных протест-ных выступлений. Из очевидных случаев, требующих введения поправочных коэффициентов в данные официальной статистики, приведем такой пример. К середине февраля 2009 г. число потерявших работу в РФ превысило 6,1 млн человек, хотя на бирже труда в таком качестве зарегистрировано 1,7 млн человек. Совершенно очевидно, что соблазн выдать вторую цифру как общее число безработных существенно исказит оценку опасности взрывов социального недовольства.
Одним из перспективных инструментов сравнительного анализа политических институтов и процессов в современной политической науке считаются индексы (см., напр.: Зазнаев, 2006; Мельвиль, Ильин, Мелешкина, 2007, с. 16-42; Политический атлас современности, 2007; Якимец, 2008, с. 284-288). Индексы — это относительные величины, количественно характеризующие динамику совокупности, состоящей из непосредственно несоизмеримых единиц, или части такой совокупности.
В современной сравнительной политологии используется более сотни различных индексов, позволяющих формально ранжировать различные государства в линейной системе координат и рассуждать с помощью оценочных категорий типа «лучше — хуже», «больше — меньше» и т. д.
Индексы можно классифицировать по пяти основаниям:
а) по теме (индексы оценки политического режима, доверия, коррупционности, социального благополучия, политической напряженности и т. д.);
б) по источнику информации для построения индекса (статистические данные, оценки экспертов, результаты опросов общественного мнения);
в) по процедуре, то есть по способу построения индекса (расчетные, основывающиеся на интеграции однородных или разнородных показателей, или «балльные», опирающиеся на систему начисления баллов, чаще всего — штрафных);
г) по уровню обобщения (частные, оценивающие одну сторону политического явления, или обобщенные, позволяющие провести комплексное сравнение политических институтов или процессов);
д) по типу организации, разработавшей и использующей индексы (международные надгосударственные организации, исследовательские некоммерческие центры, международные независимые организации, международные банки).
В последние десятилетия формируются целые институты, спе-
циализирующиеся на расчете определенных индексов (например, «Freedom House», «Transparency International»), поскольку в условиях глобализации все большее число стран включается в общемировые процессы, и аналитикам необходим адекватный инструментарий для решения исследовательских задач. Хотя в сравнительной политологии индексы используют около шестидесяти лет (индексы протеста, демократичности политического режима), особенно активно их разрабатывают в последние двадцать лет (индексы человеческого развития, политического риска, свободы прессы, восприятия коррупции, политической конкуренции и т. д.), в зависимости от особенностей политических конфликтов в той или иной стране все чаще создаются специализированные индексы.
Политические аналитики легко жонглируют цифрами (процентами или абсолютными показателями) и перескакивают к интерпретации (подчас спекулятивной), не задумываясь, насколько корректны по способу построения и включенным индикаторам использованные ими индексы (подробно об этом см.: Попова, 2006б, с. 31-50). При этом политологи часто оказываются в психологической ловушке. Во многих индексах используются именно оценки экспертов, но насколько эти специалисты свободны от предрассудков в отношении определенных стран, в какой степени ученые могут избежать просто собственного «добросовестного заблуждения» в вопросе о преодолении субъективизма, вызванного их политическими убеждениями? Эти вопросы активно обсуждаются отечественными политологами в последние годы, и выводы их в целом не утешительны. Вместе с тем зарубежные политологи крайне негативно относятся к самой возможности отказаться от услуг экспертов при построении индексов. Основной аргумент сводится к тому, что в современном мире государства слишком разнородны, и попытки использовать абсолютно идентичные количественные показатели для оценок политических процессов методологически недопустимы.
В отношении индексов, на наш взгляд, принципиально не решенными в настоящий момент остаются следующие проблемы:
— любое индексирование, как и сама процедура сравнения, с неизбежностью ведет к упрощенному пониманию политических процессов;
— открытой остается проблема надежности и обоснованности выполняемой процедуры шкалирования (измерения или оценки);
— в интегративных индексах возникает вопрос о «весе», значимости отдельных показателей;
— не вполне понятно, как действовать, когда информация по отдельным организациям или странам остается неполной, «непрозрачной».
Нужно приветствовать усилия политически не ангажированных
исследователей, стремящихся создать систему индексов, позволяющих дать точную характеристику политическим процессам в различных странах. Но в целом политические индексы из инструмента анализа и средства представления данных все больше превращаются в средство политического давления, которым эффективно и с большим энтузиазмом пользуются СМИ, политические организации, политики государственного уровня, институты власти.
2. Определенные ограничения на выбор эмпирических методов исследования налагают сами темы сравнительной политологии. Например, сравнительный анализ уровня коррупционности совершенно невозможно провести, используя методы включенного наблюдения, игротехники, эксперимента2, в то время как политическая экспертиза документов типа государственной статистики (данные о динамике числа возбужденных и дошедших до суда коррупционных дел), экспертные и массовые опросы могут дать необходимые сведения. Хотя стоит отметить, что выводы, сделанные на основе информации, полученной с помощью этих методов, будут отличаться существенно (см. об этом подробно: Попова, 2006а).
Аналогичным образом исследователь оказывается в тупике при необходимости сравнения количественных характеристик публичных политических акций. Данные, полученные из сводок ГУВД, от организаторов политической акции и наблюдателей и озвученные в СМИ будут различаться на порядок. Примеров этого более чем достаточно (например, данные по Санкт-Петербургу о четырех «маршах протеста» в 2006-2008 гг., о митингах «в поддержку президента Путина», организованных «Единой Россией» осенью 2006 г., данные по российским регионам об акциях протеста против монетизации льгот в январе-марте 2005 г. и т. д.). Совершенно очевидно, что в зависимости от выбранного источника информации исследователь получит совершенно разные выводы в рамках сравнительного исследования.
3. Проблематичным является использование унифицированного инструментария для сравнения непохожих объектов, хотя это и является обычной практикой в сравнительных исследованиях. С одной стороны, использование единой системы индикаторов при оценке политических объектов является необходимым условием компаративного исследования. С другой стороны, возникает вопрос о самой возможности в такой ситуации сравнительного анализа.
2 Можно поспорить с некоторыми из отечественных политологов, которые считают, что эксперимент в принципе непригоден для политологического анализа (см., например: За-знаев, 2006, с. 61-63), а уж тем более для обоснования концепций в сравнительной политологии.
Например, очень низки эвристические возможности сравнения политических систем по элементам (политическим институтам), если при этом не учитывается нормативный уровень их функционирования и не дается оценка неформальным практикам принятия политических решений.
Можно вспомнить, с каким упорством исследователи ВЦИОМ и ИС РАН3 на протяжении более 10 лет задают вопрос гражданам России «о степени удовлетворенности демократией» в нашей стране. Сам вопрос (без корректировки формулировки) заимствован из опросов, проводимых в Западной Европе и США4. И все бы ничего, если бы в российских условиях он не являлся наводящим, поскольку такой вопрос предполагает, что: а) любой респондент точно знает, какими чертами обладает демократический режим; б) сам информированный о сути демократии респондент убежден в демократичности существующего в нашей стране режима и не рассматривает никаких иных вариантов его оценки. Наконец, такая формулировка вопроса провоцирует эмерджентный эффект (ситуативную реакцию, возможно, на незначимый или незнакомый для респондента объект), поскольку предшествующие вопросы не были связаны с оценкой политического режима.
4. При отборе инструмента сбора эмпирической информации политологи зачастую полностью игнорируют специфику политических процессов, которые делают использование некоторых из этих методов просто неэффективными. Например, на «волне демократизации» в 1990-х годах в условиях действительно существовавшей конкуренции политических акторов, жестко различавшихся сформированными социальными группами поддержки, идеологическими принципами политических программ, особенностями риторики и персональным имиджем, вполне уместным в качестве эмпирических источников для сравнительных исследований было использование и экспертных, и массовых опросов. Причем значимыми источниками информации выступали и так называемые статусные респонденты ^р-персоны, обладающие реальной политической властью), и так называемые «ключевые информаторы» (лица, занимающие в политике «вторые позиции», и политические эксперты —
3 Справедливости ради отметим, что в самой формулировке вопроса в исследованиях ИС РАН присутствует нейтральное «Россия считается демократическим государством» (Бюрократия и власть, 2005, http://www.isras. ru/?page_id=411 /Но кем считается, насколько это справедливо, — все это не обсуждается в принципе, то есть методическая проблема не снимается и в этом случае.
4 Отметим, что среди европейских и американских граждан постепенно растет число людей (хотя оно, конечно, ничтожно), высказывающих сомнение в том, что политический режим их страны является подлинно демократическим.
276 _
профессиональные политологи), и рядовые респонденты. На сегодняшний день ситуация существенно изменилась. Резко снизилась готовность участвовать в политических опросах фактически у всех категорий респондентов, крен политической жизни в стране в сторону номенклатурно-бюрократической модели превратил многих политологов в «говорящие головы», которые на экранах ТВ вместо анализа занимаются «позитивным толкованием» решений политических институтов5, отсутствует обратная связь между реакцией населения в виде сформированного и проявленного общественного мнения на решения властных институтов. Например, по данным ВЦИОМ, уже в 2007 г. доля россиян, безразличных к политике (56%), превысила долю тех, кто хоть в какой-то степени проявляет к ней интерес (44%)6. Аналогичные результаты показали исследования ФОМ и ИС РАН.
Все вышесказанное отнюдь не является попыткой приговора экспертным или массовым опросам, но, на наш взгляд, в нынешней ситуации для собственно сравнительного политического анализа возможности опросного метода оказываются достаточно ограниченными. В ситуации, когда сравнительный политолог по каким-то причинам (отсутствие полной и достоверной информации об объектах или событиях, недоверие к данным официальной статистики, несогласие с методологическими установками ученых, которые проводили исследование по теме, или с их политическими взглядами, отсутствие должных знаний и навыков для проведения сложных математических процедур) не может воспользоваться данными политической экспертизы, массовых опросов, наблюдений, сценарного метода, игротехники, математического моделирования политических процессов и т. д., он обычно обращается к интерпретации политических текстов.
Методы работы с политической речью
На сегодняшний день в арсенале сравнительного политолога есть, как минимум, несколько вариантов анализа подобных документов.
Во-первых, сравнительный политолог может воспользоваться
5 Следует отметить, что фактически на всех телеканалах для критики власти приглашают настолько одиозных персонажей, что становится просто неудобно за всю политическую оппозицию. Подобный прием исключительно эффективен для дискредитации в глазах массового телезрителя, то есть рядового гражданина РФ, остатков оппозиционных сил в стране.
6 В данной группе объединили респондентов, диапазон отношения которых к политике различался существенно: от активно интересующихся до интересующихся этой темой время от времени.
_ 277
традиционным (классическим качественным) анализом документов или его модификацией (см., напр.: Алтунян, 2006). В традиционном анализе различают внешний и внутренний виды. «Внешний анализ» — установление вида документа, его формы, времени и места появления, автора заявленного и фактического, инициатора, цели создания, оценки его надежности и достоверности, оценки политического и исторического контекста. Тенденциозное освещение событий в связи с политической обстановкой, требования цензуры, конфликты между руководителями какой-либо политической организации или структуры власти и т. д. будут влиять на текст документа; их необходимо установить. «Внутренний анализ» ориентирован на оценку достоверности зафиксированных в нем данных, определение общественного резонанса документа, оценочного содержания документа, на выявление соответствия между фактическим и литературным содержанием документа, определение уровня компетентности и отношения автора документа к описываемым событиям, на выявление представления об оценочных установках автора текста, желательно сделать выводы о личности автора документа.
Во-вторых, универсальным методом сравнения документов остается контент-анализ, только не тот примитивный (самый простой) предпочитаемый многими учеными вариант «подсчета элементов», когда просто считают частоту появления в речи политика того или иного выражения, а предложенные Р. Мертоном шесть типов этого анализа, которые позволяют получать очень глубокую «богатую» информацию. Контент-анализ подходит для сравнительных исследований, в которых необходимо обработать и сравнить большой массив информации, например, когда надо сравнить позиции по какому-то вопросу жестко различающихся по идеологической направленности политических партий или глав государств.
Контент-анализ, разработанный Р. Мертоном, включает в себя: а) подсчет символов (простой подсчет определенных ключевых слов); б) классификацию символов по отношению (баланс положительных и отрицательных высказываний по поводу объекта исследования). Используется для анализа эффективного расположения символов для пропаганды, для обнаружения контрастных, противоречивых суждений и для определения намерений коммуникатора; в) анализ по элементам (выбор главных и второстепенных частей текста, определение тем, связанных с основными и периферийными интересами аудитории); г) тематический анализ (выявление явных и скрытых тем); д) структурный анализ (выяснение характера соотношения различных материалов: взаимодополняющего, объединенного, сталкивающего); е) анализ взаимоотношения различных материалов (сочетание структурного анализа с изучением последо-
вательности публикации материалов, объема и времени выхода их в свет)7.
В-третьих, сравнительный политолог может воспользоваться ивент-анализом — наиболее распространенной методикой прикладного анализа политических событий, отраженных в каких-либо документах. Она опирается на отслеживание динамики политических процессов и их интенсивности для выделения основных тенденций развития событий. К сильным сторонам данной методики следует отнести высокую степень объективности информации о событиях и надежность практических рекомендаций, сформулированных в результате анализа.
Существуют два варианта выполнения этой методики. Первый вариант — проведение ненаправленного анализа событий, когда исследователь, отталкиваясь от эмпирических данных, придумывает абстрактные теоретические модели объяснения событий и просчитывает, насколько реальные события «вписываются» в созданную концепцию. В случае появления события, которое не вписывается в заданные рамки, концепция модернизируется. Предварительно определяется лишь сам объект анализа, характер анализируемых ситуаций заранее не просчитывается. Второй вариант — целевой ивент-анализ (подход «сверху») представляет собой заданную нормативную модель, выдвигаемую исследователем с последующим ее «заполнением» фактологическими данными (по сути дела, идет иллюстрирование теоретической модели эмпирическими примерами, при этом часть фактологического материала теряется). Анализируется материал, собранный на основе структурированного подхода к сбору информации (разработчик заранее определяет, какие ситуации и элементы событий имеют наибольшее значение). На практике варианты ивент-анализа используются одновременно.
В-четвертых, хорошие результаты для оценки политических установок автора текста дает процедура когнитивного картирования, которое содержит три последовательные процедуры: а) определение суждений, терминов, устойчивых выражений, которыми оперирует политический деятель (то есть необходимо отследить достаточно много публичных высказываний данной персоны по интересующей исследователя теме); б) указание существующих между высказываниями причинно-следственных связей; в) оценку значимости, устойчивости и «плотности» причинно-следственных связей между тематическими высказываниями.
7 С модификацией контент-анализа, которая позволяет оценить особенности восприятия политического текста слушателями или читателями, можно познакомиться в монографии В. И. Шалака (Шалак, 2004).
_ 279
В-пятых, анализ политических текстов можно провести с помощью интент-анализа. Этот метод, заимствованный из области психологии, исключительно подходит для анализа конфликтных и кризисных политических ситуаций, также его можно использовать для интерпретации позиций нескольких участников политической дискуссии. Различают несколько вариантов его выполнения: денотат-ный, предикатный, комплексный и т. д.8 Суть метода заключается в определении интенций, так как в речи, особенно спонтанной, специально не подготовленной (а если и подготовленной, то прерывающейся спонтанными фразами), находят отражение мысли, восприятие, знания, эмоции, оценки, отношение политика к людям и событиям. С помощью интент-анализа исследователи делают попытку оценить, как в политической речи проявляются «внутренние» — личностные и когнитивные — состояния его автора. Совершенно очевидно, что это очень заманчиво — заглянуть во внутренний мир политиков, тех людей, о которых мы судим часто лишь по тщательно сконструированным, выверенным имиджам, предлагаемым рядовым гражданам СМИ.
Особенностью речи является не только то, что она отражает внутреннее состояние личности, но и то, что является вектором, фиксирующим возможную направленность действий. Фактически интенция — некоторое намерение (скрытое или явное, осознаваемое или не осознаваемое самим говорящим и его слушателями). В процессе общения слушатели воспринимают проговариваемое во многом именно благодаря интенциональным основаниям речи.
Считается, что с помощью интент-анализа можно определить следующее: а) существенные черты психологического состояния говорящего; б) способ выражения говорящим своих разнообразных меняющихся субъективных состояний (впечатлений, мыслей, эмоций); в) наиболее значимые способы для речевого выражения психологического состояния индивида; г) условия и причины, ограничивающие способность говорящего адекватно и полно вербализовать свои субъективные состояния; д) условия, ограничивающие способность слушающего адекватно и полно понимать говорящего.
При проведении интент-анализа важно не только выделить интенции, но и проанализировать преимущественно используемые формы речевого акта: локутивные (информируют о событиях или поступках), иллокутивные (акцентируют намерения объекта, о которых идет речь в тексте) или перлокутивные (декларируют некий результат). Не менее важна интенциональная направленность речи,
8 В приложении 1 показана последовательность процедур этого вида анализа, поэтому в тексте статьи его описание опускается.
280 _
поскольку она определяет результат воздействия на реципиента информации.
В-шестых, в арсенале современного сравнительного политолога просто не может не быть навыков владения дискурс-анализом9. Вокруг него в современной политологии ведутся достаточно острые дискуссии. Исследователи, стоящие на постструктуралистских позициях, убеждены, что дискурс-анализ является принципиально новой методологией политологического исследования, с помощью которого можно исследовать особенности политической сферы различных стран. Исследователи, относящиеся к дискурс-анализу инструментально, склонны считать, что это просто один из вариантов качественного анализа политических текстов, который без использования формализованных или математических процедур позволяет достаточно точно оценить политические установки и намерения автора документа.
Наконец, если текст можно интерпретировать как вариант интервью (обращение политика, ответы на вопросы и т. д.), то в этом случае можно использовать так называемое «плотное описание».
Анализ сюжета из видеоблога Д. А. Медведева
В рамках данной статьи предлагаются результаты анализа одного текста — расшифровка видеозаписи от 23 октября 2008 г. в блоге Дмитрия Медведева, посвященная ситуации глобального финансового кризиса (http://www.kremlin.ru/sdocs/vappears.shtml) — с помощью двух из названных методов, что позволит нам выявить их особенности, слабые и сильные стороны.
Данный текст был выбран по нескольким причинам: он носит информационно-рекламный характер, написан заранее (находился на мониторе компьютера, однако Д. Медведев за время записи почти в него не заглядывал, то есть все же остается незначительный момент спонтанности и свободы речи). Наконец, важна сама тема — опережающие усилия российских властей против втягивания нашей страны в орбиту экономического кризиса. В ситуации свертывания конкурентности политических идей в сфере публичной политики и уменьшения числа политических игроков проблемы преодоления экономического кризиса приобретают политическое звучание, поскольку решение этой задачи обеспечивает социальную и политическую стабильность внутри нашего государства.
9 При всем многообразии изданной литературы по этой теме наиболее интересными являются, безусловно, работы Т. Ван Дейка. Кроме того, для сравнительных политологов будет небезынтересна монография Л. Филлипс и М. В. Йоргенсен (Филлипс, Йоргенсен, 2004).
Проведение контент-анализа в данном случае признано нерациональным, поскольку текст незначителен по объему и посвящен одной проблеме. «Плотное описание» и традиционный анализ дали те же самые результаты, что и когнитивное картирование, поэтому нет необходимости дублировать выводы. Проведение ивент-анализа невозможно, поскольку речь идет не о реальных имевших уже место действиях политиков, а о возможных программах в будущем. От дискурс-анализа в данном случае мы отказались, поскольку в тексте доминирует информирование о планах, а не оценки, речь политика рациональна, в ней полностью отсутствуют образные выражения.
Интент-анализ данного текста позволил сделать следующие выводы (процедуры выполнения интент-анализа см. в прилож. 1). Выделенный в прилож. 1 тип интенций (1-й и 2-й шаги анализа) подтверждает, что данная форма видеообращения ориентирована на подтверждение фактического статуса политика (доминируют такие интенции, как информирование и постановка задачи, в то время как предположение и откровенность, фиксирующие снижение субъективного статуса говорящего, находятся в явном меньшинстве). Текст выступления содержит элементы манипуляции (иллокутивные и перлокутивные речевые акты явно доминируют над локутивными), однако сам говорящий не вполне уверен в прогнозируемом им позитивном результате (иллокутивные акты доминируют над перлокутив-ными). Этот же вывод подтверждает, что доминирующей интенцией, характеризующей результат, является предположение, а не обещание.
График интенционального воздействия на слушателей (3-й шаг анализа) однозначно показывает, что автор текста стремится дать объективную (сбалансированную) картину экономической ситуации в мире (интенции носят как отрицательный, так и положительный характер), но пытается демонстрировать уверенность в благополучном разрешении проблемы (сначала график фиксирует резкую смену отрицательных и положительных интенций, затем идет фрагмент с негативными, потом нейтральными, потом позитивными интенциями, которые в самом конце перемежаются с нейтральными интенциями) и прилагает все усилия для формирования соответствующей установки у людей, которые смотрят блог на сайте Президента РФ (в основном это молодые люди и люди среднего возраста, проживающие в городах, среднего и высокого материального достатка, активно интересующиеся политикой, но, собственно, политической активности не проявляющие).
Проведенное когнитивное картирование выступления Д. Медведева (прилож. 2) решает задачу выявления причинно-следственных связей между основными категориями, которыми оперирует прези-
дент, и позволяет оценить логичность его высказываний. В этом коротком выступлении Д. Медведева причинно-следственные связи на макроуровне выстроены безукоризненно (см. прилож. 2, карту-схему № 2): ошибки экономической стратегии США негативным образом сказались на состоянии экономики большинства стран, и хотя Россия пока не пострадала существенно, но система связей носит глобальный характер, а потому проблемы могут возникнуть и в нашей стране. Важно, что кризисную ситуацию Д. Медведев рассматривает как основание для новых возможностей России на мировой арене. По мнению президента, экономическая обстановка РФ создает новые возможности для экономики России. Основное условие для этого — объем накопленных золотовалютных ресурсов РФ и Стабилизационный фонд.
Исходная схема логических связей, выявленная в когнитивном картировании (см. прилож. 2, карту-схему № 1), позволяет дополнить картину. В речи Медведева четко выделяются четыре логических блока.
Первый блок связан с объяснением причин и фиксацией основных показателей мирового экономического кризиса по причине ошибок в экономической стратегии США. Тем самым президентом признается не только тесная связь состояния экономик разных стран, но и приоритетное влияние США на другие страны, то есть помимо обвинения в этом тексте есть и признание первенства этого государства в мире.
Стратегические ошибки США связаны главным образом со снижением доступности кредитов (президента РФ в данном случае не волнуют потребительские кредиты для обывателей, хотя он отмечает уменьшение рынка сбыта товаров), однако самое главное — сокращение использования производственных мощностей, падение спроса и рост безработицы. Новый виток уменьшения спроса означает остановку инвестирования программ и отказ от расширения производства, что и составит проблему для большинства стран.
Второй логический блок касается положения России. Фактически в речи Медведева есть противоречие. С одной стороны, он заявляет, что наша страна не только не пострадала, но и может (должна) не пострадать. С другой стороны, президент отмечает, что у России несколько лет назад было бы меньше проблем в ситуации кризиса. Единственной гарантией ослабления кризиса Медведев называет «накопленный финансовый жирок». Других гарантий ослабить или избежать экономический кризис президент не называет (в списке нет указаний ни на развитые наукоемкие конкурентоспособные отрасли экономики, ни на уникальные технологии, ни на исключитель-
но высокую производительность высококвалифицированных кадров; фактически отсутствие этого обоснования — молчаливое признание того, что с «нефтяной иглы» мы так и не слезли, а экономика России жестко зависит от мировых цен на нефть, то есть от уровня развития производства других стран; фактически Д. Медведев признает то, что формально вслух в других заявлениях отрицается). Это самый слабый пункт в позиции главы государства.
Третий блок характеризует возможности и задачи, которые предстоит решить «флагманам российской экономики». Как уже отмечалось, Президент РФ считает, что мировой финансовый / экономический кризис открывает для нашей страны новые возможности, однако только в том случае, если будут предприняты, прежде всего, меры поддержки банковского сектора (это задача №1). Хотя через запятую упоминаются и развитие торговли, и поддержка строительства, промышленности и сельского хозяйства, оборонки и малого предпринимательства, Медведева интересует стабильность в первую очередь финансовой сферы. Именно в нее и только в нее будут вкладываться золотовалютные резервы и средства Стаб-фонда, именно она — гарантия создания конкурентоспособных компаний и т. д. Предпринятые меры, по мнению президента, обеспечат создание конкурирующих между собой компаний внутри страны, что, в свою очередь, обеспечит их конкурентоспособность с зарубежными международными компаниями. Это еще одно из слабых мест анализируемой речи, поскольку на самом деле прямой логической связи между этими явлениями нет.
Четвертый блок — радужное построение планов. Как следует из оценки характера связей, разработка новых правил в системе международных экономических отношений — задача, отдаленная во времени, которую можно будет осуществить лишь после и только в случае повышения конкурентоспособности российских компаний на международной арене. Еще один момент в речи президента не может не насторожить: улучшение ситуации в тех областях, которые, собственно, и обеспечивают «качество человеческого материала» в обществе — здравоохранении, образовании, развитии информационных технологий, рассматривается главой государства тоже как очень отдаленная задача, которая будет решаться только после того, как будут созданы конкурентоспособные фирмы.
Из данной речи можно сделать вывод, что глава государства:
а) фактически ставит знак равенства между экономическим и финансовым кризисом;
б) полагает, что изменение финансовой политики обеспечит стабильность экономической сферы в целом;
в) не считает приоритетной задачей во внутригосударственной
политике на данном этапе поддержку областей, которые не приносят непосредственной «быстрой» экономической выгоды (здравоохранение, образование); только в отдаленной перспективе после гипотетического выхода из экономического кризиса социальные проекты могут получить определенные преференции.
Как видим, интерпретация выступления Д. Медведева с помощью всего лишь двух методов показала, что виды анализа политических текстов являются взаимодополняемыми, а для получения объективной картины установок и намерений автора текста необходимо их сочетать. В противном случае исследователь-компаративист рискует сделать необоснованные и ненадежные выводы.
Ниже в прилож. 1 и 2 показана последовательность действий при выполнении интент-анализа и когнитивного картирования политического текста.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Интент-анализ текста записи в видеоблоге Д. А. Медведева, посвященного ситуации в связи с глобальным финансовым кризисом, от 23 октября 2008 г. (http://www.kremlin.ru/sdocs/vappears.shtml)
1-й шаг. Выделение интенций и определение типа речевого акта.
Хотел бы поговорить о том, что волнует сейчас весь мир, — о глобальном финансовом кризисе (информирование 0, иллокутивный акт). Большинство стран столкнулись с тем, что грубые ошибки — ошибки, совершённые рядом государств (и прежде всего Америкой), — привели к серьёзным проблемам (диагностика -, перлокутив-ный акт). Удельный вес американского финансового рынка и его влияние на мировую экономику очень велики (информирование 0, локутивный акт). Поэтому кризис, случившийся в США, рикошетом ударил по экономике практически всех стран (диагностика -, перлокутивный акт).
Случись это лет пять-семь лет назад — возможно, кризис затронул бы Россию в меньшей степени (предположение +, перлокутивный акт). Сейчас ситуация другая: мы страна с открытой экономикой. С одной стороны, это даёт нам огромные преимущества, с другой — вынуждает реагировать и решать те проблемы, с которыми столкнулись и другие ведущие государства (информирование +, иллокутивный акт). А сегодня все они решают одну проблему: как выйти из мирового финансового кризиса с минимальными потерями (информирование 0, локутивный акт).
Что происходит в мире? Резкое снижение доступности кредитов ведет к падению спроса, сжимаются сами рынки сбыта, сокращается использование производственных мощностей и идут увольнения работников, что вызывает новый виток уменьшения спроса. Приостанавливаются инвестиционные программы, откладываются планы расширения производств (диагностика - (1Ь. = 8), перлокутивный акт).
Скажу откровенно (откровенность +, иллокутивный акт): Россия в этот тяжелый круговорот ещё не попала. И имеет возможности этого избежать (информирование + (1Ь. = 2), локутивный акт). Обязана избежать (постановка задачи +, иллокутивный акт).
_ 285
ПОЛИТЭКС. 2009. Том 5. № 1
Правительства и центральные банки ведущих стран мира сейчас многое делают для оздоровления ситуации, для обеспечения экономики необходимыми ресурсами (информирование 0 (1Ь. = 2), локутивный акт).
Мы тоже приняли ряд мер, которые должны восстановить в ближайшем будущем доверие в финансовом секторе и нормальный процесс кредитования. Кроме того, приняты решения, направленные на устойчивое функционирование розничной торговли, сельского хозяйства, строительства и машиностроения, оборонно-промышленного комплекса, на поддержку малого предпринимательства (информирование 0 (1Ь. = 8), иллокутивный акт). Из-за падения глобального спроса и невозможности привлечения кредитов в прежнем объеме именно эти сферы требуют нашей первоочередной поддержки (информирование -, локутивный акт). Наши действия должны в значительной мере компенсировать названные отрицательные факторы (информирование +, иллокутивный акт).
Золотовалютные резервы и Стабилизационный фонд создавались именно для таких сложных периодов (информирование 0, иллокутивный акт). И у нас есть возможность избежать валютного, банковского или долгового кризиса, пройти через сегодняшние трудности, не потеряв созданного потенциала (предположение +, иллокутивный акт).
Но сейчас важно не только защититься от проблем, но и по максимуму использовать возникающие возможности, а их немало (постановка задачи +, иллокутивный акт).
Во-первых, неизбежно начнется формирование конкурентоспособных компаний, в том числе за счёт консолидации активов в различных секторах экономики (включая банковский сектор, розничную торговлю, строительство) (предположение +, перлоку-тивный акт). Мы будем готовы принять необходимые меры и предоставить дополнительное финансирование на эти цели. Стабильность развития в этих сферах будет способствовать и созданию новых рабочих мест. (предположение + (1Ь. = 3), перло-кутивный акт).
Во-вторых, финансовые организации должны стать эффективнее, уделить больше внимания показателям надёжности (постановка задачи + (1Ь. = 2), иллокутивный акт). Это повысит устойчивость нашего банковского сектора в целом, сделает его более привлекательным для инвесторов и вкладчиков (предположение + (1Ь. = 2), пер-локутивный акт).
В-третьих, в условиях падающего спроса российские компании будут снижать издержки производственной деятельности (предположение +, перлокутивный акт). И здесь важно максимально быстро привести структуру производства, технологии и управление в самый современный вид (постановка задачи +, иллокутивный акт). Таким образом, энергоэффективность и производительность труда могут подняться до уровня, который позволит конкурировать с наиболее успешными зарубежными компаниями (предположение + (1Ь. = 2), перлокутивный акт). Государство поддержит и создание эффективных рабочих мест, и налоговое стимулирование инноваций, и переподготовку кадров (обещание + (1Ь. = 3), иллокутивный акт).
В-четвёртых, надо использовать сегодняшнюю ситуацию для модернизации в тех сферах, где мы действовали слишком медленно: это касается образования и здравоохранения, судебной реформы, технического регулирования, перехода на «цифру» -на цифровые технологии (постановка задачи 0 (1Ь. = 2), иллокутивный акт).
И, наконец, мы должны активно участвовать в разработке новых правил игры в мировой экономике - для получения максимальных выгод для себя и для продвижения новой идеологии, обеспечивающей демократичность и устойчивость глобальной финансовой архитектуры. Должно быть больше финансовых центров, больше резервных валют, больше механизмов коллективного принятия решений (я об этом неоднократно говорил) (постановка задачи + (1Ь. = 4), иллокутивный акт). И выгодно это и всем нам, и всем нашим партнёрам (информирование + (1Ь. = 2), перлокутивный акт).
15 ноября лидеры ведущих государств встретятся в Вашингтоне, чтобы обсудить эти проблемы. Россия намерена активно продвигать свои идеи. (информирование 0 (1Ь. = 2), иллокутивный акт).
Два абзаца текста в анализ не включаются, поскольку они связаны с обсуждением возможности интерактивного общения президента и граждан РФ.
2-й шаг. Характеристика интенций.
Из 59 интенций, выделенных в данной речи политика, положительных — 20, отрицательных — 11, нейтральных и сбалансированных — 18. Таким образом, очевидно, что политик стремился создать не просто оптимистчную картину выхода России из кризиса, но пытался придать своему выступлению видимость объективного анализа. Количество обещаний в этом тексте минимально, зато доминируют интенции, связанные с демонстрацией высокого статуса политика (диагностика, информирование, постановка задачи).
Оценивая текст видеоблога, следует обратить внимание на соотношение в нем различных типов речевых актов. Из 59 интенций только 7 относятся к локутивному типу (сообщение о каком-либо событии), зато 30 интенций соответствуют типу «иллокутивный акт» (информирование о намерении) и 22 — перлокутивному акту (сообщение о результате). Доминирование в тексте иллокутивных и перлокутивных актов свидетельствует о его манипулятивном характере.
Тип интенций Направленность Количество
интенций интенций
1. Диагностика - 10
0, ± 17
2. Информирование + 5
- 1
3. Постановка задачи ± 10
0, ± 1
4. Откровенность ± 1
5. Предположение + 11
6. Обещание + 3
Всего интенций в речи:: 59
3-й шаг. Построение графика интенционального воздействия на реципиента.
На графике отражается последовательность интенций речи политика. Если интенция не имеет пололжительной или отрицательной направленности, то на графике
она получает нулевое значение. Если интенция имеет отрицательную направленность, то она оценивается как -1. При положительной направленности интенции она оценивается как +1.
Текст политика в виде последовательности интенций выглядит следующим образом: (информирование 0, иллокутивный акт), (диагностика -, перлокутивный акт), (информирование 0, локутивный акт), (диагностика -, перлокутивный акт), (предположение +, перлокутивный акт), (информирование +, иллокутивный акт), (информирование 0, локутивный акт), (диагностика - (1Ь. = 8), перлокутивный акт), (откровенность +, иллокутивный акт), (информирование + (1Ь. = 2), локутивный акт), (постановка задачи +, иллокутивный акт), (информирование 0 (1Ь. = 2), локутивный акт), (информирование 0 (1Ь. = 8), иллокутивный акт), (информирование -, локутивный акт), (информирование +, иллокутивный акт), (информирование 0, иллокутивный акт), (предположение +, иллокутивный акт), (постановка задачи +, иллокутивный акт), (предположение +, перлокутивный акт), (предположение + (1Ь. = 3), перлокутивный акт), (постановка задачи + (1Ь. = 2), иллокутивный акт), (предположение + (1Ь. = 2), перлокутивный акт), (предположение +, перлокутивный акт), (постановка задачи +, иллокутивный акт), (предположение + (1Ь. = 2), перлокутивный акт), (обещание + (1Ь. = 3), иллокутивный акт), (постановка задачи 0 (1Ь. = 2), иллокутивный акт), (постановка задачи + (1Ь. = 4), иллокутивный акт), (информирование + (1Ь. = 2), перлокутивный акт), (информирование 0 (1Ь. = 2), иллокутивный акт).
Изображаем эту последовательность в виде графика.
—♦— Интенции
Полученный график ясно показывает, что политик только в начале речи позволяет себе использовать обороты, которые можно охарактеризовать как негативные. Все они встречаются в первой части выступления. В середине речи встречаются преимущ-зественно нейтральные интенции, а в последней трети речи — почти исключительно позитивные интенции.
4-й шаг. Построение графика образа объектов (денотативный анализ).
Проведение этой процедуры в отношении данного текста нецелесообразно, поскольку отношение к кризису (его характеристики) заданы, другие объекты — предлагаемые мероприятия — сами по себе не содержат оценки.
5-й шаг. Интерпретация установок автора политического выступления (см. текст статьи).
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Карта-схема № 1. Исходная схема логических связей в когнитивном картировании
Карта-схема № 2. Итоговая схема связей категорий в когнитивном картировании
Примечание. Знак «плюс» — позитивное влияние одного явлениря на другое, знак «минус» — негативное (для № 1 и № 2).
Литература
1. Алтунян А. Г. Анализ политических текстов. М.: Университетская книга; Логос, 2006. 384 с.
2. Бюрократия и власть в новой России: позиции населения и оценки экспертов: Аналитический доклад. М.: ИС РАН, 2005 // http://www.isras.ru/?page_id=411/
3. Зазнаев О. И. Полупрезидентская система: теоретические и прикладные аспекты. Казань: Казан. гос. ун-т им. В. И. Ульянова-Ленина, 2006а. 374 с.
4. Коллоквиум «Оценивание программ и политик: методология и применение». Сборник материалов / Под ред. Д. Б. Цыганкова. Вып. 1. М., 2006. 216 с.
5. Мельвиль А. Ю., Ильин М. В., Мелешкина Е. Ю. Методология универсального сравнения мировой политики // Политическая наука. 2007. № 3. С. 16-42.
6. Политический атлас современности: опыт многомерного статистического анализа политических систем современных государств / Авт. кол. А. Ю. Мельвиль (рук.) и др. М.: МГИМО-Университет, 2007. 270 с.
7. Попова О. В. Борьба с коррупцией в Российской Федерации как инновационный проект гражданского общества? // ПОЛИТЭКС: Политическая экспертиза. 2006а. № 4.
8. Попова О. В. Почему Россия — «несвободная страна», или О том, как нас «посчитали»... // ПОЛИТЭКС: Политическая экспертиза. 2006б. № 1. С. 31-50.
9. Филлипс Л., Йоргенсен М. В. Дискурс-анализ: теория и метод / Пер. с англ. Харьков: Гуманитарный Центр, 2004. 336 с.
10. Шалак В. И. Современный контент-анализ: Приложения в области политологии, психологии, социологии, культурологии, экономики, рекламы. М.: Омега-Л, 2004. 272 с.
11. Якимец В. Н. Инструменты оценки социально-экономического развития региона // Современный федерализм: российские проблемы в сравнительной перспективе. Труды Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. Санкт-Петербург, 21-22 ноября 2008 г. / Под ред. Ю. Н. Солонина, Л. В. Сморгунова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. С. 284-288.
