CC BY
21
14А72012
цию политических субпроцессов, с одной стороны, как основные политические субъекты, а с другой - как аппарат управления водными ресурсами, руководящий реализацией принятых политических норм и принципов государственного управления водными ресурсами и контролирующий следование им.
Подводя итоги, отметим, что понятие государственного управления претерпело эволюцию от первоначального представления о преимуществе императивных (регулятивных) функций государства к примату принудительной силы, затем акцент вновь переместился на императивные (регулятивные) признаки управления. В настоящее время содержание понятия государственного управления включает в себя как императивные (регулятивные), так и принудительные (административные) принципы, которые отражают собой структурный и функциональный компоненты государственного управления.
Понятийный аппарат государственного управления водными ресурсами в логическом контексте понятия государственного управления включает в себя все существенные и необходимые компоненты государственного управления, представленные субъектно-объектными отношениями, целеполаганием, средствами, способами, формами.
Литература
1. История философии: в 3 т. Т. 1: Философия античного рабовладельческого общества / под ред. Г.Ф. Алек-
сандрова, Б.Э. Быховского, М Б. Митина, П.Ф. Юдина. -ОГИЗ Госполитиздат, 1941.
2. The Political System: An Inquiry into the State of Political Science. - NY, 1953; A Framework for Political Analysis. Englewood Cliffs. - NY, 1965; A System Analysis of Political Life. - NY, 1965; The Analysis of Political Structure. - NY. 1990; Новая революция в политической науке // Социально-политический журнал. - 1993. -№2.
3. Гаджиев К.С. Политология. - М., 2009; Бурганова JI.A. Теория управления. - М., 2007; Атаманчук Г.В. Управление: сущность, ценность, эффективность. - М., 2006; Глазунова Н.И. Государственное управление. - М., 2004.
4. Гаджиев К.С. Политология. - М., 2009.
5. Бурганова JI.A. Теория управления. — М., 2007.
6. Глазунова Н.И. Государственное управление. - М., 2004.-С. 5-6.
7. Атаманчук Г.В. Управление: сущность, ценность, эффективность. - М., 2006.
8. Политология / под общ. ред. А.Ю. Мельвиля. - М., 2010. -С. 298.
9. Василенко И.А. Управление // Политическая энциклопедия. - М., 1999. - С. 524.
10. Халипов В.Ф. Введение в науку о власти. - М., 1995. - С. 17; Кратология - наука о власти. Концепция. -М., 2002; Наука о власти. Кратология. — М., 2002. - С. 8-11.
11. Водный кодекс РФ 2006 г. Ст. 1.
Цыренова Татьяна Батомункуевна, доктор политических наук, доцент кафедры общей экономической теории и регионоведения Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления, г.Улан-Удэ, e-mail [email protected]. Tsyrenova Tatiana Batomunkuevna, doctor of political science, associate professor, department of general economic theory and regional studies, Eastern-Siberian State University of Technology and Management, Ulan-Ude, e-mail [email protected].
УДК 323 (571.54) © Э.Д. Дагбаев
ИЗМЕНЕНИЕ КОМПОЗИЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ АКТОРОВ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ТРАНСФОРМАЦИЮ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕЖИМА БУРЯТИИ
*Статья написана в рамках выполнения проекта РГНФ «Эволюция политических систем и режимов в регионах России: сравнительный анализ», проект №10-03-00074а
В статье рассматривается новая композиция политических акторов в Республике Бурятия, сложившаяся после 2007 года, что оказано серьезное влияние на трансформацию политического режима. Современный политический режим Бурятии характеризуется автором как умеренно-авторитарный.
Ключевые слова: композиция политических акторов, политический режим, трансформация.
E.D. Dagbaev
COMPOSITION'S INFLUENCE OF POLITICAL ACTORS ON THE TRANSFORMATION
OF THE POLITICAL REGIME OF BURYATIA
In this article the new composition of the political actors in Republic of Buryatia is analyzed. This composition was built after 2007\ and has a serious influence on the transformation of the political regime. The modern political regime of Bwyatia will characterized by the author as moderately authoritarian.
Key words: composition of the political actors, political regime, transformation.
Э.Д. Дагбаев. Изменение композиции политических акторов и ее влияние на трансформацию политического режима Бурятии
Политический режим современной Бурятии находится в постоянной трансформации под воздействием ряда факторов. Прежде всего, основные его параметры являются производными от композиции политических акторов региона и контуров групп влияния, которые, в свою очередь, формируются в результате институциональных преобразований.
Нами уже рассматривались композиционные построения политических акторов Бурятии в предшествующие периоды развития республики. Использовались элитистский и акторно-ресурсный подходы, в рамках которых главное внимание уделялись личностям лидеров и элитным группам, находящимся в тесном политическом взаимодействии, механизмы реализации их властных отношений [1].
Институциональные политические преобразования, инициированные в период первых двух президентских сроков В.В. Путина, имели последствия для регионального политического режима Бурятии с некоторым опозданием по сравнению с другими регионами. К таким институциональным преобразованиям относятся: принятие федерального закона «О политических партиях», прекращение прямых выборов глав регионов, введение новых норм представительства для региональных легислатур, когда не менее половины депутатов избирается по партийным спискам, партизация выборных органов местного самоуправления. В Бурятии очередной срок избранного президента Л.В. Потапова завершился только в 2007 года, и только в этот же год прошли выборы в региональный парламент -Народный Хурал - с применением партийных списков.
По отношению к Бурятии федеральный центр всегда проводил осторожную политику, связанную, очевидно, с двумя обстоятельствами. С одной стороны, в республике, включая даже бурные и хаотичные в политическом и социальном отношениях 1990-е годы, всегда наблюдалась относительная политическая стабильность, с другой стороны, вплоть до середины 2000-х годов республика находилась в так называемом «красном поясе», то есть группе регионов со слабым социально-экономическим положением и голосующих зачастую против нынешней федеральной президентской власти.
В связи с истечением срока полномочий Л.В. Потапова, который, кстати говоря, не ставил вопроса о доверии, предполагая возможность сохранения срока полномочий до конца избранного периода, и не являлся членом какой-либо партии в бытность президентом, хорошо обозначились интересы основных политических
акторов и политической элиты в целом. Если в целом приход одного из региональных лидеров политической элиты, либо приход его из соседнего региона1, как полагалось, существенно не изменит расстановку сил в регионе, то приход руководителя со стороны мог привести к кардинальной смене политического курса и институциональных основ формирования управляющего звена в республике.
Очевидно, что кандидаты на пост президента со стороны Администрации Президента России подбирались вне пределов республики. Первоначально произошло рейтинговое ознакомление с депутатами Народного Хурала двух претендентов - Б.С. Золотарева («Единая Россия») и В.В. Бавлова («Справедливая Россия»). Местную элиту не устроили ни та, ни другая кандидатура, потому что назначение человека со стороны меняло конфигурацию сил, прежняя кли-ентело-патронажная система рушилась, что было невыгодно никому. В результате практически за полторы недели до голосования был выдвинут на этот пост первый заместитель губернатора Томской области, член «Единой России» В.В. Наговицын.
В.В. Наговицын, пользуясь безусловной поддержкой со стороны федерального центра, привнес в национальную республику новые технологии политического управления. Очень скоро выяснилось, что «технологические» компоненты системы управления В.В. Наговицына являются сугубо технократическими и связаны со стремлением обеспечить экономический рост региона путем постоянного привлечения внимания со стороны средств массовой информации, проведения различных форумов и конференций, участия в выставках и проектах.
Новый Президент (ныне Глава) Бурятии уклоняется, на наш взгляд, от решения вопросов, связанных с национальной политикой, в целом гуманитарных проблем, согласований и встреч с общественностью, предпочитая кулуарные непубличные решения. Укреплению подобного стиля политического управления способствовали и общие условия авторитарного правления в стране, когда главе региона было достаточно обладать поддержкой со стороны правящего круга, оценка уровня руководства по принятым индикаторам. Без сомнения, главный ресурс В.В.Наговицына заключается в поддержке со
примеру, выдвигалась возможная перспектива назначения на пост Президента РБ Б.Жамсуева, что особенно импонировало интересам коренного населения и национальной элиты.
14А/2012
стороны Президента России (он считается креатурой Д.А. Медведева).
У него не было собственной команды, однако после его утверждения ряд ключевых постов заняли также прибывшие из-за пределов региона управленцы - заместителем председателя правительства по экономическим вопросам стал А.Н. Чепик. работавший в бизнес-структурах Москвы, руководителем администрации - по-литтехнолог A.B. Ковалев, немного позднее заместителем председателя правительства по координации деятельности федеральных структур и развитию гражданского общества - иолиттех-нолог А.Н. Полосин. Двое последних проработали совсем недолго. Из Томской области он пригласил в качестве заместителя руководителя администрации - председателя информационно-аналитического комитета журналиста И.В. Смоляк. Так сложилась правящая группа, где не было места влиятельным местным политикам.
В эту команду вошли некоторые местные политики и специалисты, которые лояльно относились к новой стратегии республики. При формировании первого состава правительства в 2007 году сохранили свои посты лишь три министра из прежнего правительства JI.B. Потапова, причем прослеживается отчетливая тенденция подбора кадров по принципам способности обеспечить экономическое соответствие бюджетным возможностям и возрасту (молодости). Ряд молодых министров, пришедшие под лозунгом выдвижения молодежи, на деле были ведомыми фигурами.
Наиболее сильные, как правило, харизматич-ные фигуры из числа местной региональной политической элиты постепенно выдавливались из ключевых политических позиций, некоторые из них подвергались информационной атаке в подконтрольных средствах массовой информации. К таковым можно отнести бывшего депутата Государственной Думы и одного из кандидатов на пост Президента Б.Ц. Семенова, бывшего министра образования и науки С.Д. Намсараева, ректора Бурятского госуниверситета C.B. Калмыкова и других. У многих вызвал недоумение факт ареста по надуманной причине злоупотребления служебным положением бывшего начальника ГИБДД, боевого офицера, участника в прошлом боевых действий в Чечне А.Сыренова. И это на фоне прибывших из других регионов на пост министров МВД М.Цукрука и В.Сюсюры, которые отработав совсем немного, попали под следственные действия правоохранительных органов.
Изменена структура правительства, в соответствии с новыми задачами, где многие функ-
ции министерств переданы новым агентствам, в частности, созданным агентству инвестиций и агентству по развитию промышленности, предпринимательства и инновационных технологий. Приняты бюджеты и новая программа социально-экономического развития на краткосрочную и долгосрочную перспективу до 2017 года. На первых этапах ставится задача достижения бездотационного бюджета. Экономический рост предполагается достичь за счет развития минерально-сырьевого комплекса, вложений в создание особой туристско-рекреационной зоны и выхода на инновационную высокотехнологичную экономику. Традиционная для большей части 1990-х годов линия нелояльности к Москве поставлена под сомнение, она приобрела не только материальные черты, но и символические очертания, их лучшей иллюстрацией являются частые приезды высокопоставленных российских чиновников, что воспринимается как залог экономической поддержки со стороны центра.
Однако разрушение традиционных элементов распределения власти, институциональных соглашений с лидерами различных политико-корпоративных групп, откровенное игнорирование общественных настроений, при организации ежедневных пиаровских акций по телевидению и другим СМИ перевели возможные конфликтные линии на латентный уровень. Насколько убедительна была бы правящая региональная элита в случае прямых выборов главы региона, -вопрос остается открытым. Особенно, если оппозиция, являющаяся в настоящее время очень разрозненной, смогла бы консолидироваться. Выборы состоятся только в 2017 году.
Политическим каркасом, призванным закрепить подобную композицию политических акторов, стало усиление, как в рамках страны в целом, так и в регионе в частности, партизации, где все члены правящей группы вошли в ряды «Единой России», а сам Глава республики стал фактическим ее лидером.
В мае 2012 г. произошло примечательное политическое событие. На фоне бурных общефедеральных событий, связанных с принятием законодательства о выборности глав (губернаторов) регионов и определении его основных параметров, Глава Бурятии оказался чуть ли не единственным из глав, кого Президент России удостоил возможностью досрочно продлить свои полномочия на основе доверия, хотя срок его президентства заканчивался только 10 июля с.г., а закон начинал действовать с 1 июля. При этом ни для кого из правящей элиты не было секретом, что В.В. Наговицын вел некие перего-
ЭД Дагбаев. Изменение композиции политических акторов и ее влияние на трансформацию политического режима Бзфятии
воры по поводу своей политической карьеры в Администрации Президента России.
Как уже высказывалось нами ранее, В.В. Наговицын является фактическим руководителем Бурятского отделения партии «Единая Россия», хотя не занимает в нем формальных руководящих постов. Примечательно, что в числе трех претендентов, которые выдвигались для представления от «Единой России» Президенту России, кроме действующего Главы, были руководитель его Администрации, ближайший сподвижник П.Л. Носков и предприниматель, депутат Народного Хурала Б.Л. Очиров. Совершенно очевидно, что двое последних были чисто номинальными кандидатами.
Последовавшее за этим формирование правительства подтвердило линию на неизменность курса. На фоне значительной смены федерального правительства, в правительстве Бурятии не произошло каких-либо заметных перемен (остались все те же министры), за исключением одного (в Министерстве строительства и модернизации жилищно-коммунального хозяйства), но это иикак не связано с переформатированием политики.
К группе влияния следует отнести и группу, лидером которой является уже бывший многолетний мэр г.Улан-Удэ Г.А. Айдаев. Последние политические события показывают, что мэр столицы Бурятия все же являлся временным союзником правящей группы на период своих полномочий, а его партнер председатель городского Советов депутатов A.M. Толков гораздо глубже афиллирован в структуру правящей группы.
К очевидной оппозиционной группе регионального уровня можно отнести Бурятское отделение КПРФ, лидер которой В.М. Мархаев стал депутатом Государственной Думы по итогам избирательной кампании декабря 2011 г. С того времени депутат неизменно рассматривается как реальный претендент на пост Главы региона, а КПРФ, набравшая во время избирательной кампании в Государственную Думу 24 % голосов избирателей, реальной политической силой. Впрочем, КПРФ тоже не является единой консолидированной силой. В 2012 году отделение партии также поразил кризис, связанный с тем, что два видных члена КПРФ во время выборов Президента России вошли в штаб общественной поддержки кандидата в Президенты В.В. Путина: председатель Президиума Бурятского научного центра СО РАН Б.В. Базаров возглавил штаб, а первый Президент Бурятии J1.B. Потапов стал одним из доверенных лиц. Они были исключены из партии, а затем последовал раскол в рядах коммунистов, последствия
которого до сих пор не разрешены. В.М. Мархаев на очередной отчетно-выборной конференции сохранил свои позиции, но среди его ближайших соратников нет таких известных прежних руководителей партии, как депутаты Народного Хурала С.П. Будажапов, Н.Д. Чимбеев, Ю.И. Тармаев.
Следствием абсолютного доминирования фракции «Единой России» в Народном Хурале стало постепенное дрейфование в сторону оппозиционности партий «Справедливая Россия» и ЛДПР, также имеющих свои фракции в парламенте. Если ранее их оппозиционность была условной (лидеры партий И.Э. Матханов и И.А. Бобков являлись крупными предпринимателями), то теперь эти парламентские фракции все чаще выражают несогласие с действиями «партии власти», однако делают это весьма осторожно.
Иные нелатентные оппозиционные группы вычленить трудно, поскольку они не обозначают своими действиями устойчивых политических интересов. Таковые обнаруживаются, прежде всего, во время выборов Главы, которых не было с 2002 года, и в меньшей степени выборов в парламент, которые теперь являются партийными. Но партийность кандидатов в значительной мере условная, потому что политическое структурирование происходит не только по партийной линии. Таковые группы имеются и по линии землячеств, в среде интеллигенции, молодежи, среди предпринимателей.
Таким образом, в настоящее время в Республике Бурятия выделяются две наиболее распространенные причины политических размежеваний: введение федерального законодательства, в соответствии с которым региональные парламенты как минимум наполовину должны избираться по партийным спискам, и фактическое назначение на пост Президента Бурятии Администрацией Президента России своего доверенного лица. В совокупности это разрушило довольно устойчивую систему формирования и функционирования местной политической элиты.
Если ранее стартовавший процесс «скупки» партийных брендов не отличался своей интенсивностью, то новые условия подняли ажиотаж ожиданий. Практически все политики, стремившиеся стать депутатами или занять ключевые позиции в исполнительной власти, были вынуждены вступить в ту или иную партию. Исключением, конечно же, стали принципиально соответствующие идеологическому бренду члены КПРФ. Вопрос о выборе стоял только в плоско-
14АУ2012
сти выбора чиновничьего лейбла «Единой России» либо проекта «Справедливой России».
Показательно в этом отношении то, как произошла партизация Народного Хурала, а «Единая Россия» стала реальной и единственной политической базой Президента РБ. Сюда мобили-зовывали в духе КПСС представителей высшего политического класса, элитных представителей бизнеса, науки, образования, религиозных конфессий, женщин, даже представитель молодежи был включен в список. Те же, кому не доставались заветные места, были вынуждены пополнять «Справедливую Россию».
Сложившийся за последние пять лет политический режим Бурятии следует, на наш взгляд, назвать умеренно-авторитарным. Парадоксально, но, несмотря на то, что избирательная кампания прошла под знаком усиления оппозиционных настроений и формирования митингово-оипозиционного движения, а также последовавшей за этим либерализации партийного и избирательного законодательства, следует констатировать, что трансформация политического режима Республики Бурятия происходит по-прежнему в сторону усиления авторитарности. Причины подобной трансформации были выявлены нами при помощи методов включенного
наблюдения (автор является прямым участником региональных политических процессов) и экспертного опроса. Выявление этих причин позволяет моделировать складывающиеся политические отношения в Республике Бурятия и прогнозировать в дальнейшем отсутствие предпосылок быстрой демократизации.
Литература 1. Дагбаев Э.Д. Трансформация политической системы Бурятии // Республика Бурятия в начале XXI века: социально-политические аспекты развития: сб. науч. тр. - Улан-Удэ: изд-во Бурятского госуниверсигета, 2010. - С.5-21; Дагбаев Э.Д. Типологические характеристики современного политического режима Республики Бурятия // Вестник Бурятского государственного университета. — Выпуск 6, сер. Философия, социология, политология, культурология. - Улан-Удэ: изд-во бурятского госуниверситета, 2012. -С. 189-194 и др.
Дагбаев Эрдэм Данзанович, доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии и социологии Бурятского государственного университета, г.Улан-Удэ, e-mail: [email protected]. Dagbaev Erdem Danzanovich, doctor of sociological science, professor, head of department of political science and sociology, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail: [email protected].
УДК 328.132.7 © A.A. Иванова
ОСОБЕННОСТИ ИНСТИТУТА ПРЕЗИДЕНТСТВА РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ
В данной статье анализируются особенности регионального политического режима Республики Бурятия с помощью методологии Р Ф. Туровского на основе проведенного экспертного опроса в контексте политико-культурного подхода. В качестве основного параметра аначиза рассматривается институт президентской власти в регионе.
Ключевые слова: региональный политический режим, институт президентства, политико-культурный подход.
А.А. Ivanova
PECULIARITIES OF REPUBLIC BURYATIA PRESIDENCY INSTITUTE
In this article the peculiarities of Republic Bury at i a regional political regime are examined with help of R.Turovskiy's methodology on the base of the expert's interview in the context of the political cultural approach. The presidency institute is considered as a main parameter of the analysis.
Key words: regional political regime, presidency institute, political cultural approach.
Проблема президенства в России занимает одно из центральных мест в политологической науке. Данной проблематике посвящено множество работ российских и зарубежных авторов [4,5,7,9]. Значимость института президентства для России невозможно переоценить. Нельзя не согласиться с Р.Саквой, по словам которого,
«президентство является доминирующей властной структурой в том смысле, что оно оказывается в центре всей системы государственных и политических институтов и стремится подчинить их своему влиянию»[9, с. 112].
В регионе главным действующим политическим лицом является глава региона. В республи-
