CC BY
29
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл...»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
Санкт-Петербургская государственная консерватория имени Н. А. Римского-Корсакова, Санкт-Петербург, Россия Кандидат искусствоведения, доцент кафедры этномузыкологии
Saint-Petersburg State Rimsky-Korsakov Conservatory, St. Petersburg, Russia Associate Professor of the Ethnomusicology Department, PhD in Arts History e_redkova@mail. ru
«ИЗ ЗЕМЛИ ПРИШЁЛ - В ЗЕМЛЮ И ПОШЁЛ...»: ДЕТСКИЕ ИГРЫ «В ПОХОРОНЫ» И ПРИЧИТАНИЯ В ФОЛЬКЛОРНЫХ ТРАДИЦИЯХ ПСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ
Понятие культурного кода, ставшее инструментом гуманитарных исследований в ХХ веке, оказывается актуальным в процессе расшифровки смыслов фольклорных текстов. Пограничное мышление, типичное для традиционного сознания, проявляется в различных аспектах народной традиционной культуры: обрядах, текстах, нормах поведения. Предметом исследования статьи стали игры «в похороны» и причитания Псковской области, относящиеся к сфере детского фольклора. Материалом послужили записи, сделанные в ходе фольклорных экспедиций (с 1978 по 2006 годы) Санкт-Петербургской (Ленинградской) государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова и хранящиеся в Архиве Фольклорно-этнографического центра имени А. М. Мехнецова.
Игра «в похороны» детей в обобщенном виде отражает основные этапы похоронного обряда. В причитаниях также воспроизводятся наиболее характерные, жанрообразующие признаки, которые, тем не менее, узнаваемы с точки зрения локальной специфики причетных традиций Псковщины. Игровая интерпретация детьми похоронного обряда и причитаний - необходимый этап взросления, способ осмысления категорий «жизнь» и «смерть», «начало» и «конец», смена которых цик-лична. Народные исполнители оценивают детскую игру «в похороны» и причитания как явления амбивалентные: грань между восприятием происходящего как «баловства», развлечения и реальными эмоциональными переживаниями очень тонка.
Ключевые слова: пограничный код, жанры фольклора, детский фольклор, детские игры, игра «в похороны», причитания, обряды перехода, похоронный обряд, Псковская область, фольклорные экспедиции Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н.А. Римского-Корсакова.
«ALL ARE OF THE DUST, AND ALL WILL
BE TURNED TO DUST AGAIN»: CHILDREN'S GAMES «AT A FUNERAL»
AND LAMENTATIONS IN FOLK TRADITIONS OF THE PSKOV REGION
The concept of the cultural code which became the tool of humanities in the XXth century is relevant in the interpretative studies of folklore texts. The typical for traditional consciousness boundary thinking is shown in various aspects of the traditional culture such as rites, texts, standards of behaviour. Games "at a funeral" and the lamentations of the Pskov region relating to the children's folklore became an object of the article. The records made by the folklore expeditions (from 1978 up to 2006) by the St. Petersburg (Leningrad) State Rimsky-Korsakov Conservatory and stored in the archive of the Folklore and Ethnographic Mekhnetsov Centre were used as the material for this article.
The children game «at a funeral» reflects the main stages of a funeral ceremony in a general view. The most characteristic, genre-forming signs are reproduced in lamentations. They are nevertheless rec-
82
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл...»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
ognized in terms of local specifics of the lament traditions in Pskov region. The gaming interpretation by children of funerals and lamentations is a necessary stage of growth and a way for the conceptualization of categories "life" and "death", "origin" and "end" which have a cyclic change. Folk performers estimate a children's game "at a funeral" and lamentations as the ambivalent phenomenon because the gap between
the perception of these events as "overindulgence", entertainment and real emotional experiences is very small.
Key words: boundary code, folklore genres, children's folklore, children's games, game "at a funeral", lamentations, rites of passage, funeral rite, Pskov region, folklore expeditions of the St. Petersburg state Rimsky-Korsakov conservatory.
В,
процессе полевых исследовании в 'Псковской области (с 1978 по 2006 годы) коллективом преподавателей и студентов Санкт-Петербургской (Ленинградской) государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова был собран обширный материал, связанный с этнографией дет-
ства
1 В разной степени материалы этих экспедиций по детскому фольклору представлены в следующих публикациях: Зилотина Е. А., Смирнова О. В. Материалы по детскому фольклору // Мир детства и традиционная культура: Сб. науч. тр. и материалов / Гос. респ. центр рус. фольклора; Сост. и авт. вступ. ст. С. Г. Айвазян. М.: ГРЦРФ, 1995. С. 123189; Лобкова Г. В. Древности Псковской земли. Жатвенная обрядность: Образы, ритуалы, художественная система. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. 224 с.; Народная традиционная культура Псковской области: Обзор экспедиционных материалов из научных фондов Фольклорно-этнографического центра: В 2 т. / Сост., науч. ред. А. М. Мехнецов. СПб.; Псков: Изд-во Псков. обл. центра народного творчества, 2002. Т. 1. 688 с.; Т. 2. 816 с.; Редько-ва Е. С. «Гойки-погойки, погоним домойки...» Детские полевые голошения, уканья, заклички, наигрыши: Учебно-методическое пособие к занятиям по народной традиционной культуре: В 2 ч. СПб.: ИПЦ СПГУТД, 2008. Ч. 1. 62 с.; Ч. 2. 20 с. Псковские причитания, исполняемые детьми, рас-
Для народных традиций Псковщины характерно бытование в исполнении детей и для детей пестушек, потешек, прибауток, колыбельных песен, колядок, закличек на солнце, дождь, радугу, птиц, полевых и лесных 83 кличей («уканья»), инструментальных наигрышей, игровых припевок, разнообразных игр
смотрены автором статьи в ряде работ, в том числе: Редькова Е. С. Музыкально-стилевые особенности детских полевых голошений // Наука о музыке. Слово молодых ученых. Материалы I Всерос. конкурса науч. работ молодых ученых в области музыкального искусства. Казань: Казан. гос. консерватория, 2004. С. 422-459; Редькова Е. С. Детские пастушеские возгласы-окликания, сигналы, плачи и заклички в традициях русских, эстонцев и литовцев. Опыт сравнительного анализа // Климент Васильевич Квитка и актуальные проблемы этному-зыкологии: Материалы науч. конф. / Ред.-сост. Е. В. Битерякова. М.: Науч.-изд. центр «Моск. консерватория», 2009. С. 169-189; Редькова Е. С. Особенности воплощения плачевой интонации в жанрах детского музыкального фольклора Псковской области // Весщ Беларускай дзяржаунай акадэми музыю: Навукова-тэарэтычны часотс. 2010. № 16. С. 36-41; Редькова Е. С. Детские полевые причитания Псковской области: К проблеме введения в образовательный процесс и исполнительскую практику // Вопросы этномузыкологии. 2012. № 1. С. 23-39.
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл...»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
(в том числе с куклами «в свадьбу», «в семью»), а также жанров устно-поэтического фольклора (считалок, сказок, загадок и др.). Дети участвовали в календарных обрядах и праздниках (Святки, Масленица и др.), включались в трудовые занятия общины (посев, пастьба, косьба и уборка сена, толоки, жатва, прядение и др.), выполняли хозяйственную работу по дому (уборка, приготовление пищи, плетение лаптей), присматривали за младшими братьями и сестрами.
В настоящей статье вводятся материалы, связанные с игрой детей «в похороны», сопровождавшейся исполнением причитаний, поскольку именно этот материал в наименьшей степени записан в фольклорных экспедициях, является уникальным в силу трудности фиксации, но представляет собой некогда очень характерный пласт детской культуры. Анализ фольклорных текстов с точки зрения различных кодов (локативного, акционально-го, вербального, музыкального и др.)2 позволит раскрыть смыслы данных явлений детского фольклора.
В период экспедиционной работы 19801990-х годов состояние традиции было таково, что воспоминаниями о причитаниях3 в детстве и игре «в похороны» поделились исполнители пожилого возраста. В активном бытовании на данной территории в исполнении детей дан-
ный материал (как, собственно, и большинство других жанров детского фольклора) не записан (исключение составляют несколько закличек). Факт фиксации детского фольклора от зрелых исполнителей - одна из проблем не только в отношении Псковской области, но и других регионов. Тем не менее, все этнографические описания, связанные с детскими играми «в похороны», не вызывают сомнений в достоверности в силу типологической однородности, фиксации на территории области в различных локальных традициях. Доминирующее положение традиция, связанная с игрой «в похороны» и причитаниями детей, занимает в культуре локнянско-ловатской и верхне-ловатской зон4, однако точечно фиксируется практически повсеместно.
Сложнее обстоит дело с записанными образцами причитаний, поскольку певицы имели значительный опыт исполнения разных жанров (а, следовательно, иного уровня музыкально-слуховые, вокальные навыки, музыкальную память), что могло сказаться на музыкальной форме причитаний. В силу этого, на этапе разработки темы причитания, которые были отнесены к «детским», сопоставлялись с причитаниями, которые в местных традициях звучали в похоронно-поминальной обрядности, в поле (во время жатвы, пастьбы, кукования кукушки), и, в результате, были определе-
84
2 Толстой Н. И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик, 1995. С. 167.
3 Народные исполнители употребляют различные
термины в отношении причитания как жанра и его
исполнения, например: «голосить», «голошение»,
«причитывать», в Гдовском районе - «лелёкать», «лелёканье».
4 Данные локальные традиции выделены в статье: Мехнецов А. М. Введение // Народная традиционная культура Псковской области: Обзор экспедиционных материалов из научных фондов Фольк-лорно-этнографического центра: В 2 т. / Сост., науч. ред. А. М. Мехнецов. СПб.; Псков: Изд-во Псковск. обл. центра народного творчества, 2002. Т. 1. С. 9-23.
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл.»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
ны как родственные по принципам музыкально-стилевой организации. Фактически наблюдается однородность причитаний в рамках одной локальной традиции, «детские» обнаруживают черты локальной специфики, но представляют собой более лаконичные по протяженности варианты.
В традициях Псковщины игра детей «в похороны» может представлять собой этап игры «в семью», являясь естественным продолжением воспроизведения жизненного круга человека в играх с куклами. После того, как куклу «захоронят», девочки голосили по ней на могилке, обращаясь к ней как к сыну или дочери: «И харанили мы, и галасили мы, и плакали нарошна. Ну сваих куклав, ну от па-мёрла там у меня там - "дачка" или там "сын". Ну яму там выкапаем рукам, магилу эту аклешшим5, ну абгародим эта может там палкам, крёст этат свЯжим, пас-тавим»6.
Исполнительница из д. Фетинино, рассказывая о том, как играли в куклы (делали кукольную семью), так объясняет возникновение игры «в похороны»: «И харанили - пами-рать-та нада ж, няужели всё жить? Всё ж
5 «Аклешшим» - прихлопнем, обобьем ладонями.
6 Здесь и далее после фрагментов текстов, расшифрованных с учетом диалектных особенностей, будут приводиться сведения о записи и хранении со ссылкой на Архив Фольклорно-этнографического центра имени А. М. Мехнецова Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова: Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2352-15, Бежаницкий р-н, Куде-верская вол., п. Кудеверь. Исп.: Малышева Мария Ивановна, 1910 г. р. (род в д. Мошково Вязовской вол. Новосокольнического р-на). Зап.: Лобко-ва Г. В., 30.01.1988.
гаварЯть: с земли идут - и в землю пайдут. Вот на нас на таких на людей все гаварЯть: "Ай, умёр, с земли пришёл - в землю и па-
•• н 7
шел »'.
Куклы для игры в «семью», как правило, были сшиты или скручены из тряпочек. Не менее характерными для Псковской области являются глиняные куклы: «А делали, из гнили, бывала зделыим: и с рукам, и сиськи, и с нагам, но эта играли, игрушки такие»8. Такие куклы быстро ломались, поскольку их сушили на солнце, а не обжигали в печи. Точных сведений не зафиксировано, но, скорее всего, в случае игры с куклами из тряпочек «похороны» проходили очень условно, в могилку «захоранивались» куклы, которые можно изготовить 85 из природных материалов (иногда тряпочную куклу, с которой играли, заменяли другой - из палочки с листьями), поскольку по воспоминаниям исполнителей лоскутки ткани были большой ценностью.
Варианты игр с куклами относятся к типу игры, суть которой заключается в освоении социальных ролей и функций, в отражении различных сторон человеческой жизни: для кукол делали дома, куклы «ходили в гости», устраивали «обеды», их укладывали «спать», «женили», «хоронили». Изучая психологию игрового поведения детей,
7 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2346-03, Новосокольнический р-н, Раменская вол., д. Фетинино. Исп.: Смирнова Анастасия Карповна, 1914 г. р., Зап.: Лобкова Г. В., 23.01.1988.
8 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2352-15, Бежаниц-
кий р-н, Кудеверская вол., п. Кудеверь. Исп.: Малышева Мария Ивановна, 1910 г. р. (род в д. Мош-ково Вязовской вол. Новосокольнического р-на). Зап.: Лобкова Г. В., 30.01.1988.
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл.»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
Д. Б. Эльконин отмечает: «Особая чувствительность игры к сфере человеческой деятельности и отношений между людьми показывает, что игра не только черпает сюжеты из условий жизни детей, но что она социальна по своему внутреннему содержанию, <...> т. е. возникает из условий жизни ребенка в обществе»9. Факт отражения похоронной обрядности в игровой культуре детей свидетельствует о том, что в традиционном социуме тема смерти и связанные с ней обряды не были «закрыты» от детей, поэтому сюжеты игр с куклами естественно включали события всего жизненного круга человека.
В ряде случаев игра «в похороны» была самостоятельной как проживание предполагаемой ситуации потери, горя, смерти близкого человека. В таких случаях акцент делался не на воспроизведении определенных похоронным обрядом действий: дети могли делать могилки, ничего в них не закапывая, и исполнять причитания. Мария Ивановна Малышева из д. Мошково Новосокольнического района вспоминает: «И галасили. Нихто ни закапан ни зарыт тут - ни ро(д)нный, нихто, а приходим ды галосим, пригалашивыим - ребяты, ребяты. Ребят была ж многа в дяревне.
А галасили, што бывала, хто галосить, хто там па матке, а хто галосить так - мол как па ребятым, што там... Как он там га-лосит, што:
- Прилятела, горькая сиротушка,
К тябе на крутыю магилачку,
И дарагоя ж маё дитятка.
Ну, у нас-та слёз нет, раз тут па-койника нет и слёз нет. Ета проста так бала-валися де(т)ства. А теперь-та на кладбище всё так галосят вот, па сваим па родным. Ой, паплакано мне!»10.
Вместе с тем, встречаются сведения о том, что могли хоронить не только кукол, но и лягушек, цыплят: «Брат мой, он пастарше меня на пять лет. Он кароу пас, а як ему хадила. Я играла, то(ль)ка вазьму лягушку, сашью с листоу платья. Я её вазьму в руки вдену, я её стану харанить. Пахараню - в зям-лю зарою, крест паставлю»11.
Зафиксированы разные описания изготавливаемых детьми «могил», которые дифференцируются по степени подробности или 86 условности отражения реальных. На «могилку» могли ставить крестик из палочек, в ряде деревень этот крестик украшали тряпочками (как полотенцем, по примеру того, как делали на кладбищах). По некоторым описаниям, вокруг «могилки» мальчики ставили палки, из которых получалась ограда, а внутрь клали доски (как гроб). Нередко рядом делали несколько могилок, как «кладбище».
Причитания над могилками кукол подобны похоронным плачам: «Вы ж слъгхывали, как галасили взрослыи па пакойникам? Ну и мы так же:
9 Эльконин Д. Б. Психология игры. М.: ВЛАДОС, 1999. С. 36.
10 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2352-14, Бежаниц-кий р-н, Кудеверская вол., п. Кудеверь. Исп.: Малышева Мария Ивановна, 1910 г. р. (род в д. Мош-ково Вязовской вол. Новосокольнического р-на). Зап.: Лобкова Г. В., 30.01.1988.
11 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2354-11, Локянский р-н, Миритиницкая вол., д. Мартьяново. Исп.: Ша-рикова Ирина Федоровна, 1916 г. р. Зап.: Лобкова Г. В., 05.02.1988.
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл.»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
- Ой! Пачаму ты умёр?
Ой! Пачаму ты умёр!
Ой! Как скучнёханька ж мне!
Ну, вот, галасили так вот, прига-лашивали: зачим ты умярла, и зачим ты умёр?»12.
Через некоторое время на «могилки» могли приходить, чтобы поминать кукол, при этом называя их по имени: «Названы, у нас куклы названы ж тоже ж, имя есть. И пами-
' 13
наим»13.
В качестве поминальной еды использовали то (например, картошку, горох, хлеб), что удалось тайно унести из дома: «Каждый день хадили, эта панясём туды - эта абед, там паминаим. <....> "Мам, свари нам гарошку!" -сварит, бывала, гароху этава наберим, пане-сём, сидим, всё этат гарох цвЯкаем14». «На паминки хлебца нада ж украсть, или себе у поле тоже узЯть, перекусить. Не дадут, нельзя - ешь за сталом! И то, два раз(а), сматри, не куси с ложечки - то(ль)ка раз! Вот как жили, маи дарагии... Ну и вот, и паминаим там, ламаим этат хлебец»15.
За «могилками» старались ухаживать, их украшали, чтобы своя была лучше сосед-
12 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2346-03, Новосокольнический р-н, Раменская вол., д. Фетинино. Исп.: Смирнова Анастасия Карповна, 1914 г. р., Зап.: Лобкова Г.В., 23.01.1988.
13 Там же.
14 «Цвякаем» - едим. Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2388-01, Локнянский р-н, Миритиницкая вол., д. Богданово. Исп.: Иванова Анастасия Дмитриевна, 1915 г. р., Зап.: Зилотина Е. А., 04.11.1988.
15 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2346-03, Новосо-
кольнический р-н, Раменская вол., д. Фетинино. Исп.: Смирнова Анастасия Карповна, 1914 г. р.,
Зап.: Лобкова Г.В., 23.01.1988.
ской: «Вот сидим и думаем: "Я лучше сделала". А ты думаешь: "Нет, я лучше сделыю!" А ана думает, што: "Яяшшолучше сделыю!"»16.
Характерно, что игровая форма похоронного обряда нередко тесно связана с традицией детского пастушества, т.е. происходила в перерывах между пастьбой коров в поле (по ряду свидетельств и во время пастьбы). Причитая на могилках, девочки могли воссоздавать ситуацию реального плача по кому-то из родственников, воспроизводя не только при-четные напевы и тексты, но и специфику поведения. Эмоциональное состояние, связанное с причитанием, как правило, нивелировалось игровым восприятием ситуации. Столь разные стороны игры «в похороны» предстают в не- 87 разрывном единстве в рассказе Параскевы Егоровны Смирновой 1909 года рождения из д. Щепчино Новосокольнического района. Ее воспоминание также содержит сведения о том, как выглядели куклы и «могилки», позволяет проследить взаимоотношения внутри детского социума (мальчики и девочки), отражает степень эмоциональности при воспроизведении причитаний.
«А тагда уже с етыми от куклами и играишь. Вот пастель (й)им стелишь, от спать укладаишь. От гаршок матка ра-забьеть какой-та, с гнили17 раньше были - от ети игрушки. От абед ей варишь, абедам яе кормишь, вот какие игрушки были. <...>.
16 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2352-15, Бежаниц-кий р-н, Кудеверская вол., п. Кудеверь. Исп.: Малышева Мария Ивановна, 1910 г. р. (род в д. Мош-ково Вязовской вол. Новосокольнического р-на). Зап.: Лобкова Г. В., 30.01.1988.
17 «Гниль» - глина.
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл.»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
Да, да и замыж выдаешь, спать укла-даешь. Ей от приделыишь сарахванчик. <...>. Груди сделыишь от такие <...>, ручки сделыишь, платок падвяжишь, а ему шапку на галаву так. И плачим бывала, что, ой!
А патом у поле ганяли нас, три девчонки ганяли и три парня ганяли. Но ня с нашей дяревни -рядам дяревня. Так мы што бывала делыим? Наделыим крястоу, с палычки сделыим крясктоу, сделыим магилычку, на ету магилычку крясток паставим, и гоним на абед кароу. Вот приганяим на абед кароу - и уже мы идём:
- Ох, лиха! Ох, лиха! Перяйми, жалкыя сударынька, Мяне горькыю сиротушку.
Ета уже как-будта матка памёрла, а я уже ета иду к матке, ета матка, штоб матка, бывала, галосим. Ну, а еты придут - наше всё чиста раскидают, мальцишки. Вот так весело было - весялилися! <...>
Рядом магилки: ета вот - мая магилка, ета вот - твая. Ты вот на сваю магилку приходишь, лажисся, плачешь, а я на сваю палажу - и вот и валяимси кричим. Ну, вот так, <... > бывала, играли. <...>.
Вот я же гаварю: што как бы ты ета уже мать сваю пахаранила, и вот ета уже мне плохо. Ну вот, я иду:
- Ох, лиха! Ох, лиха! Перяйми, жалкыя сударынька, Мяне горькыю сиротушку, Распраси у мяне, горькой сиротушке, Што шатаюся, горькая сиротушка, Па широким полюшкам, па тяжёлай
работушки,
Нихто ни закинит ласкавая славечушка,
Нихто ни пиряйметь-ка горькую сиро-тушку,
Как ты переймала, сударынька матынька,
Мяне, горькую сиротушку.
А сама ашть:
- Ох, лиха! Ох, лиха!
Крикам, крикам кричу, крикам кричим, бывала. <...>. Абедыть пайдём, а вот уже ж кароуки стаять, пака мы абедыим, а мы в ета время-от галосим. Вот пагалосим, паабедыим, пагоним у поле ашть. Н заутре ашть приходим, апять начинаим сваю песенку петь. Вот так.
Яусё у поле ганяла, я лет у пять ганяла у поле. <... >.
88
Ну, ета вот наше поле, а ета-от дру-гоя, другой уже дяревни поле. Ну, вот -(й)ихныя [их] тут, а нас-та тут. А анны слышат, што мы кричим - через кусточки-та слышна, тут кусточки. Ну, а там угоним у поле <...>, анны тагда и приходят сюда, и разрывают усё наше. [Опять] сделыим, а анны апять разрывають. Ну, мы хатели, штоб анны не узнали!
Патом мы у другоя места пирякинимся, бывала. И всё равно анны апять, бывала, при-дуть разысшуть.
[Куклы делали] с тряпычик, а сюда клали в магилу - такую шлычку вьгстругыишь, может так глазки праколишь, может и па-ложишь шлычку в листинку завернит - от у нас ета палажили - пакойника палажили. А патом зарывали, делыли магилычку - цвятком украшивали, крясток делали, такой маленькый. Сделыишь такой с палычки, ну вот такой (показываетразмер с палец)! Такая
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл.»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
палычка, такая -малинькая. <...>. Крясточик вот такой маленькый сделыишь, паставишь сюда. Крястки ставили, ставили крестки как палагаетца.
Вот бывала <...> мы пайдём абедать, а анны к нам придуть, што-нибудь у нас там напраказничають. А патом приходим:
- Пляши, а то счас мы ваших кароу прагоним!
- Не-е, ну как вы наших кароу пра-гоните, мы ещё не вси паабедыли, а вы наших кароу прагонити?!!
- Ну, пляши!
Иду я там, анну заставляю сплясать -ана пляшеть»18.
Отмеченная выше особенность, касающаяся игры детей «в похороны» в поле во время пастьбы, не случайна, имеет связи с мифологическими представлениями об этом пространстве как неосвоенном или пограничном, а также отражает суть похоронного обряда как переходного. А. ван Геннеп, анализируя с этой точки зрения этапы и функции похоронного обряда, высказывает следующее суждение: «На самом деле траур - промежуточное состояние для тех, кто остается в живых, в которое они входят благодаря обрядам отделения и из которого выходят благодаря реинтеграции в общество в целом (обряды снятия траура)»19.
18 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2395-02, Новосокольнический р-н, Раменская вол., д. Щепчино. Исп.: Смирнова Параскева Егоровна, 1909 г. р. Зап.: Мехнецов А. М., 22.01.1988.
19 Геннеп А. ван Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. М.: Восточная литература, 1999.С. 135.
В этом смысле причитания как музыкальный код похоронного обряда (вне зависимости от его реальной или игровой реализации) обеспечивают период траура, когда акци-ональная сторона обряда сменяется проживанием его участниками определенного эмоционального состояния. Таким образом «событийность» обряда переходит из внешнего плана во внутренний и находит выражение в музыкально-поэтических текстах, складываемых на основе традиционных формул в процессе исполнения для выражения состояния горя. При этом кинетический код причитаний, как правило, достаточно статичен и ограничен в средствах выразительности, о чем свидетельствуют приведенные выше описания. Статус причита- 8д ний как текстов, направленных на взаимодействие с «иным» миром и позволяющих «правильно» с точки зрения традиционной культуры прожить траур, в котором участники обряда и умершие находятся в особом взаимодействии, подкрепляется коммуникативной природой жанра. Не случайно в традициях Псковской области причитания звучали не только в свадебном и похоронном обрядах, но и в поле (неосвоенном пространстве) во время пастьбы, жатвы, прилета кукушки (птицы, связанной с «миром предков»).
Во многих случаях исполнение причитаний детьми демонстрирует очень тонкую грань между игровой формой и реальной, поскольку возникают сходные обстоятельства исполнения, объединенные локусом. Причитания девочек в поле, вне связи с игрой «в похороны», также составляют важную сторону псковских традиций. Девочки начинали жать и пасти коров примерно в возрасте 5-7 лет, пе-
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл.»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
ренимая от женщин не только трудовые навыки, но и художественные формы, исполняемые во время этих трудовых процессов20. Так называемые «полевые» причитания, как правило, направлены на выражение состояния тоски, горя, исполнялись «для себя»: «Ну вот так, проста, сама для себя. Но всё равно, я уже галошу-та на весь голас! Харашо слышен - недалеко ат дома паляны, там ни за километры уганяли»21. С точки зрения специфики традиционной культуры наличие жанров (в данном случае причитаний), исполняемых разными возрастными группами, нормативно, способствует повышению ее жизнеспособности.
Вместе с тем, в комментариях народных исполнителей указывается и на особо эмоциональное исполнение причитаний в игровой си-
20 В репортажных записях из разных районов Псковской области устойчиво встречаются сведения о том, что в пастухи нанимали детей-сирот или детей из больших семей (с 5 до 15 лет), которых не могли прокормить родители. Дети пасли скотину, принадлежащую семье, нанимались к богатым хозяевам или были подпасками. Дети-пастухи могли жить по домам, а за работу у хозяина могли давать хлеб или материал на платье. Интересно провести аналогию с наблюдениями известных этнографов Н. Н. Миклухо-Маклая, М. Мид, указывающих, что раннее включение детей в трудовую жизнь общины является признаком обществ, стоящих на ранней стадии исторического развития. См.: Мид М. Культура и мир детства: Избранные произведения. М.: Наука, 1988. 429 с.; Миклухо-Маклай Н. Н. Путешествие на берег Маклая. М.: Эксмо; Око, 2014. 512 с.
21 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 4667-12, Гдовский р-н, Первомайская вол., д. Горско-Рогово. Исп.: Петрова Ольга Карловна, 1920 г. р., Кузьмина Ели-
завета Савельевна, 1920 г. р. (обе род. из д. Задорье Сиковицкой вол. Струго-Красненского р-на). Зап.: Мехнецова К. А., 31.07.1996.
туации, позволяющей судить о выходе за пределы реализации только имитирующих реальность игровых функций. Вспоминая о том, как в возрасте 10-12 лет хоронили глиняных кукол, Евдокия Ивановна Чумакова 1903 года рождения из д. Рыкшино Новосокольнического района, отмечает: «А вот и (д)нём хара-нили, панясём захароним... <...>. Летым, каг-да тяпло была. <...>. Галасили, да, и галасили. Да как галасили! Как галасили, там пугались: што такое, што галосють?»22.
Форма игры «в похороны» с исполнением причитаний с точки зрения социализации детей имела чрезвычайно важные функции. Она позволяла получить опыт проживания в игре сложных, драматичных эмоций, осмыс- до лить и принять, с одной стороны, конечность явлений жизни, с другой - цикличность. Показательно описаны взаимоотношения мальчиков и девочек в процессе игры «в похороны». Мальчики выступают в роли «силы», разрушающей созданные девочками могилы, символизирующие «конечность». Однако девочки вновь их восстанавливают. Тип взаимодействия в игре, основанный на повторяющихся действиях «разрушения и созидания», позволял всем участникам процесса осознать цикличность, бесконечность повторяемости начала и конца.
Наиболее полно функции принятия и проживания эмоций, связанных с утратой, печалью, горем, реализуется в причитаниях, требующих их высказывания в регламентирован-
22 Архив ФЭЦ СПбГК. ОАФ № 2344-11, Новосокольнический р-н, Раменская вол., д. Рыкшино. Исп.: Чумакова Евдокия Ивановна, 1903 г. р. Зап.: Лобкова Г.В., 21.01.1988.
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл.»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
ных традицией музыкальных и поэтических канонах. Рассмотрим причитание из д. Щепчи-но Новосокольнического района, которое исполнено, как когда-то в детстве над могилой куклы.
Рис. 1.
В поэтическом тексте реализуются показательные для причитаний мотивы обращения («жалкая сударушка») и самоназвания («горькая сиротушка»). Данный образец представляет собой краткий вариант причитания с одностиховым типом композиции. Количество слогов в пределах стиховой строки относительно стабилизировано в пределах десяти- и девятисложной тонической модели, для которой характерно дактилическое окончание. В причитании реализуется контрастно-регистровый тип интонирования, что характерно для местной традиции. В верхнем ярусе напева воплощается плачевая интонация: нисходящее движение в рамках малотерцовой ячейки. Очевидна столь типичная для причитаний формообразующая функция дыхания. Это проявляется как в возгласе «Ох, лиха!», который демонстрирует «интонационную идею» причитания, так и в развитии всего
напева, которое начинается на активном дыхании из вершины источника интонационной волны, после чего следует сброс дыхания в нижнем ярусе интонирования (в зоне дактилического окончания). На уровне ладоинтонаци-онной и композиционной организации причитания проявляются показательные признаки жанра. Вместе с тем, жанру причитания свойственна импровизационность, при которой текст складывается на основе традиционных формул в процессе исполнения, чего нет в приведенном примере.
Представленные материалы свидетельствуют о том, что игра детей «в похороны» отражает реальные стороны похоронного обряда, но в очень обобщенном виде, без учета локальной специфики, фиксируя основные этапы: захоронение в могилку, установку крестика, его украшение, голошение на могилке, поминальную трапезу. Подобный процесс наблюдается и в причитаниях - воспроизводятся наиболее характерные для жанра черты («опознавательные признаки»), но форма стабилизирована. Освоение детьми похоронной обрядности происходит опосредованно - через воспроизведение отдельных этапов в игровой форме и исполнение художественных форм, имеющих обрядовые истоки и функции (причитания). Вместе с тем, факт включения причитаний в игровую форму обряда похорон указывает на их важные функции, позволяющие подготовить ребенка к пребыванию в состоянии траура и переживанию сложных эмоций.
Использование кукол (или умерших животных) в воспроизведении похоронного обряда позволяет ребенку более персонифицировано воспринимать обряд, наделяя куклу
91
| 2 (35) 2019 |
Евгения Сергеевна РЕДЬКОВА / Evgenia REDKOVA
| «Из земли пришёл - в землю и пошёл.»: Детские игры «в похороны» и причитания в фольклорных традициях Псковской области / «All are of the Dust, and All will be Turned to Dust Again»: Children's Games «at a Funeral» and Lamentations in Folk Traditions of the Pskov Region |
именем, представляя ее как кого-либо из родственников, моделировать ситуации, связанные с реальными или воображаемыми событиями жизни, что важно в процессе развития личности и осознания ключевых категорий «жизнь» и «смерть», «начало» и «конец», их цикличности. Игра «в похороны» довольно сложно отражает соотношение реального и
мыслимого, игрового и действительного, особенно это проявляется в процессе исполнения детьми причитаний, требующих воссоздания определенного эмоционального состояния, которое нередко компенсируется элементами смеховой культуры - представлениями о нереальности происходящего, баловстве, несерьёзности игры «в похороны».
92
| 2 (35) 2019 |
