CC BY
85
В формирование целостного менталитета втягивались и миряне - через постоянные в процессе этих обходов контакты с монахами. Если мирянин был достаточно умен и обладал естественным «шиней» (спокойствием ума), а монах достаточно продвинут, то в результате их контактов мирянин, столкнувшись с избыточностью практикующего, устанавливался в общем менталитете; самотек потока его сознания направлялся в определенное русло, возбуждался интерес к знаниям. Задачей буддийской культуры (и системы образования в частности) являлась передача не знаний самих по себе, но лежащей в их основе методологии. Даже в тех случаях, когда учитель сталкивался с человеком средних способностей, мало готовым к восприятию дхармы, он в беседах, хотя бы и в малой степени, вел речь о методологии. Ее суть - единство принципов эквивалентности и избыточности. Благодаря соприкосновению с ней человек, осознавая ее значимость, начинал стремиться к знаниям, а в дальнейшем, по мере своего духовного созревания, и к спасению.
Благодаря описанным подходам буддийской традиции удалось сохранить полноту, целостность и единство знаний, избежать гипертрофированного развития технологий или социальных процессов, разрушающих целостность социальной, культурной и экономической жизни регионов и субкультур в рамках которых эта традиция передавалась.
Литература
1. Дандарон Б.Д. Теория шуньи у мадьямиков // Ступенени (философский журнал). - 1991. - №1. - С. 156-172.
2. Источник мудреиов: Тибетско-монгольский терминологический словарь буддизма / подготовка текста, пер. и прим. Р. Е. Пубасва и Б. Д. Дандарона - Улан-Удэ, 1969.
3. Dag yig mkhas pa’i ‘byung gnas. Mngon pa’i skor,
4. Guenther H. V. The royal song of Saraha: A st udy in the history' of Buddhist thought. - Seattle; L., 1969.
5. Phag rgya chen po lhan cig skyes sbyor zhes pa’i don ‘chad. Рукопись, 31л.
6. Sna tshogs rang grol. Snyan brgyud kyi rgyab chos chen mo zab don gnad kyi me long bzhugs-so. Рукопись, 152 л.
Literature
1. Dandanm B.D. Teoriya shunyi u madhyamikov// Stupeni (philosovskiy zhumal). - 1991. - №1. - C. 156-
172.
2. Istochnik mudretsov; Tibetsko-mongolskiy tenninologychesldy slow buddizma / Podgotovka tekata, perevod i pritnechaniya R E. Pubaeva i B.D.Dandarona - Ulan-Ude, 1969.
3. Phag rgya chen po lhan cig skyes sbyor zhes pa’i don ‘chad. Mns., 31 p.
4. Sna tshogs rang grol. Snyan brgyud kyi rgyab chos chen mo zab don gnad kyi me long bzhugs-so. Mns., 152 p.
Сведения об авторе
Нсстеркин Сергей Петрович - канд. филос.наук, доцент, старший научный сотрудник ИМБТ СО РАН, Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6. sn3716@gmail.com
Data on author
Nestcrkin Sergei Petrovich, cand. of philosophy science, senior scientific worker of IMBT SD RAS, Ulan-Ude, Sakhyanova sir. 6. sn3716@gmail.com
УДК 294.3 0 955
ББК 86.35 Б.В. Очирова
ИЗ ИСТОРИИ ВЫСШИХ БУДДИЙСКИХ ФИЛОСОФСКИХ АКАДЕМИЙ «ЧОЙРА»
В КАЛМЫКИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX в.
Статья посвящена истории функционирования философских буддийских академий в Калмыкии. В начале XX в. в условиях новых социально-политических процессов, происходивших в Калмыцкой степи Астраханской губернии, появились и новые тенденции в духовной жизни общества, в частности открытие высших религиозных буддийских школ в Калмыкии. На территории Калмыцкой степи Астраханской губериии действовали три высшие буддийские философские академии « Чойра»: в Икицохуровском, Малодербетовском улусах и в Денисовском хуруле донских калмыков. Главными целями их основателей (Бааза-бакши Менкеджуева, Агвана Доржиева, Менке Борманжинова) являлись обновление буддизма, подъем образовательного уровня духовенства.
Ключевые слова: Калмыкия, буддизм, Агван Доржиев, школа «Чойра», обновленчество,
B.V. Ochirova
ON THE HISTORY OF HIGHER BUDDHISTIC PHILOSOPHIC ACADEMIES “CHOYRA” IN KALMYKIA IN THE FIRST THIRD OF THE XX CENTURY
The article is devoted to the history ofphilosophic Buddhistic academies. In the beginning of the XX century in the context of the new politico-social processes which were taking place in the Kalmyk Steppe of Astrakhan re-gion(guberniya) some new tendencies in the psyche of the society manifested themselves. One of the signs of that manifestation was the opening of higher religious Buddhist schools in Kalmykia. There were three higher Buddhistic philosophic academies “Choyra ” on the territory of Kalmyk Steppe of Astrakhan region: the one of the Ikitsohurovskiy ulus, the second one of the Maloderbetovskiy ulus and the third in the Denisovski khulul of the Don Kalmyks, The primary objective of their founders (Baaza-baksha Menkedzhuev, Agvan Dorzhiev, Menke Bormanzhinov) way the renovation ofBuddhism, the uplift of the clergy educational level.
Key words: Kalmykia, Buddhism, Agvan Dorzhiev, school “Choyra", renovationism.
История функционирования философских буддийских академий в Калмыкии остается до настоящего времени недостаточно исследованной, несмотря на ряд работ, в которых затрагивались различные проблемы. Так, ряд проблем освещался в работах Г.Ш. Дорджиевой, посвященных основным тенденциям религиозной жизни Калмыкии конца XIX - начала XX в.[1, с. 177]. Отдельные вопросы духовного образования освещались в работах Э.П. Бакаевой [2, с. 105-110], А.Н. Басхаева [3] и Е.В. Сартиковой [4]. События, связанные с закрытием высшей философской академии, на основе письма А. Доржиева председателю ЦИК СССР М.И. Калинину освещались в статье А.И. Андреева [5, с. 152-158]. В данной работе вопросы, связанные с ликвидацией высших буддийских академий в Калмыкии, анализируются на основе источников из Национального архива Республики Калмыкия [6, Национальный архив Республики Калмыкия, с, 10-13].
В начале XX в. в Калмыцкой степи Астраханской губернии насчитывалось более ста буддийских храмов (хурулов) и молитвенных домов, в которых служило более двух тысяч священнослужителей. Большинство из них получило образование в хурульных школах, представители элиты буддийского духовенства являлись выпускниками высших школ при монастырях других крупных центров буддизма. Возглавляли калмыцкую буддийскую церковь в начале XX в. Джимбе Балдан Делгеркиев (1898-1906), затем Чимид Балданов (1907-1920). Гавва Сеперов (1920-1924), Чемпиль Баслиев (1924), Лувсан Шараб Тепкин (1925 - репрессирован в 1931 г.).
Система образования в среде буддийского духовенства Калмыкии до конца XIX в. основывалась на специализированных школах, действовавших при хурулах. В начале XX в. в условиях новых социально-политических процессов, происходивших в Калмыцкой степи Астраханской губернии, проявились и новые тенденции в духовной жизни общества. Так, после появления манифеста о свободе исповедания представители этнотерриториальных локальных групп калмыков (уральские, оренбургские) подали прошение о признании их буддистами; в монашеской среде начало формироваться течение обновленчества.
Проявлением новых тенденций стало открытие высших религиозных буддийских школ в Калмыкии. В конце XIX в. в Калмыцкой степи первой школой, в которой преподавали высшую буддийскую философию, стала цаннит-Чойра, организованная при родовом хуруле известным путешественником в Тибет Бааза-бакши Менкеджуевым при поддержке нойона Тундутова. Школа Чойра располагалась в урочище Нугра Малодербетовского улуса Калмыцкой степи Астраханской губернии [7, с.40-48,21]. В 1903 г. умер ее основатель, и школа практически перестала действовать,
В данной ситуации вопрос об обеспечении калмыцких буддистов школами, в которых они могли бы получить высшее философское образование, встал перед хамбо-ламой Агваном Доржиевым, представителем Далай-ламы, оказывавшим большое влияние на религиозную ситуацию в Калмыцкой степи Астраханской губернии уже в первые годы нового века. С благословения Далай-ламы в Калмыкии в 1906-1908 гг. под руководством А. Доржиева были построены две школы цаннит-Чойра [8, с. 699-702].
Известно, что идея открытия высших конфессиональных школ не всеми представителями калмыцкой буддийской церкви приветствовалась. По свидетельству Агвана Доржиева, лама калмыцкого народа «не дал разрешения основать новые монастыри в калмыцких районах торгутов и дурбетов. Большинство старых лам сказали: «Новая религия, которая не распространялась раньше, не подойдет людям, живущим в юртах» [9, с.57]. В годы, предшествовавшие строительству школ цаннит-Чойра,
среди калмыков верховным ламой являлся престарелый Д-Б. Делгеркисв, для которого начавшее формироваться под влиянием А. Доржиева движение обновленчества не было приемлемым. Представители же нового течения понимали прогрессивность открытия высших учебных заведений: «лха-рамба Геши, по имени Падма или Тубденцултум. который своими благими деяниями принес пользу буддийскому учению, пришел ко мне и сказал, что появилась необходимость введения великих посвящений Калачакры в Бага Чонуру, и тогда прибыл некий сартул Дашидондуп и основал факультет Калачакры»[10. с.59].
Как официально сообщали «Астраханские епархиальные ведомости», в декабре 1906 г. поступило ходатайство от Агвана Доржиева в Управление калмыцким народом из Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий о разрешении открытия Чойра в Калмыцкой степи [11, с.699-702]. В том же г. началось строительство цаннит-Чойра в урочище Амта-Бургуста Малодербетовского улуса. А в 1907 г. при поддержке богатых и влиятельных людей Икицохуровского улуса началось строительство второй буддийской школы в урочище Санзыр Икицохуровского улуса [12, с. 18-19]. Двумя этими школами на начальном этапе непосредственно руководил сам Агван Доржиев. Знакомый с Бааза-бакши еще со времен принятия его в качестве паломника в Тибете, он перенес здание первой школы с урочища Нугра в местность Амта Бургуста в том же улусе, где были возведены другие необходимые постройки. Как и школа, открытая Бааза-бакши, Малодербетовская цаннит-Чойра возводилась при содействии нойона Тундутова. Чойра в Икицохуровском улусе Калмыцкой степи также строилась при поддержке местной аристократии и зажиточных калмыков.
Таким образом, к 1908 г. на территории Калмыкии открылись две высшие духовные академии, в которых основным направлением стала буддийская философия. Буддийские философские школы Чойра, основанные в начале XX в. выдающимся религиозным и политическим деятелем хамбо Агва-ном Доржиевым, должны были стать центром подготовки ученых монахов, знающих европейскую и национальную культуру, тибетский и монгольский языки, историю, астрологию, медицину и т.д.
Третья цаннит-Чойра была открыта после Февральской революции 1917 г. у донских калмыков в хуруле станицы Денисовская (Богшрахинская) широко известным ламой Менке Борманжиновым, в течение многих лет являвшимся Бакши-Ламой (т.е. главой) донских калмыков [13, с.26].
Однако уже через три десятилетия данная образовательная и духовная традиция была прервана.
Что касается цаннит-Чойра Денисовского хурула, то немаловажной предпосылкой ликвидации ее деятельности послужил период гражданской войны, когда на территории казачьих станиц калмыков-казаков шли военные действия, Глава Богшрахинского хурула лама донских калмыков Менке Бор-манжинов умер в мае 1919 г. В условиях гражданской войны новым ламой донских калмыков стал Ш. Нимгиров, завершивший свой путь в 1920 г. [14, с.26-27,88-115, 14-16]
В 1921 г. была закрыта академия Чойра в Икицохуровском улусе - об этом свидетельствуют архивные материалы, введенные в научный оборот Г.Ш. Дорджиевой [15, Архив ФСБ РФ по Республике Калмыкия, с.97], хотя А.Н. Басхаев, видимо, не знакомый с данными источниками, отмечает, что Икицохуровская Чойра, как и школа при Денисовском хуруле, была закрыта после ликвидации Чойра в Манычском улусе в 1935 г. [16, с. 150].
Какими же причинами было вызвано столь поспешное закрытие одной из религиозных высших академий? В целом положение церкви в СССР в 1920-х гг. было устойчивым, особенно с периода введения в стране новой экономической политики (нэпа). Однако во время гражданской войны в Калмыкии проявились различные позиции религиозных деятелей по отношению к новой власти. Так, известно, что в 1920 г. был расстрелян Б. Кармаков, объявленный А. Деникиным Верховным ламой калмыцкого народа, хотя в то время оставался избранным Ч. Балданов, проживавший на территории своего улуса. К концу 1919 г. отношения между Советской властью и духовенством во всей стране обострились: партийной пропагандой уделялось внимание «контрреволюционной роли церкви» и в новой программе большевистской партии была поставлена задача полного разрушения «связи между эксплуататорскими классами и организацией религиозной пропаганды», которое должно было способствовать освобождению трудящихся от религиозных предрассудков.
В Калмыкии к периоду проведения духовного съезда в 1920 г. сложились три течения: обновленческое во главе с Гаввой Сеперовым, избранным на съезде главой буддистов; нейтральное; консервативное, представители которого выступали против реформ. В борьбе между этими течениями «обновленцы» выступали за сокращение количества хурулов путем их слияния и сокращение числа духовенства, а консерваторы - за возможное увеличение их количества. В условиях обострения отношений с новой властью и выдвинутых обвинений в контрреволюционной деятельности ставился вопрос не
только о Икицохуровской Чойра, находившейся в центре степи, но и об академии, располагавшейся с
1922 г. в Манычском улусе в урочище Кецин булук, где стал размещаться Центральный духовный совет буддистов Калмыцкой АО. Тем не менее 4 июля 1924 г. власти Манычского улуса приняли решение о ходатайстве перед областным исполнительным комитетом «об удалении хурула Чоря из урочища Ксцин булук, так как они занимают хорошие плодородные земли Ленинского [17] общества», а также по причине перенесения данной школы и хурула в 1922 г. из урочища Амта Бургуста Малодербетовского улуса без разрешения этого общества. В решении ЦИКа, вынесенном в конце года, указывалось, что хурул и Чойра зарегистрированы на территории Икичоносовского села Ленинского аймака Манычского улуса и могут быть оставлены на урочище Кецин булук на условиях аренды занимаемой площади[18, с.62-63].
В 1924-1926 гг. был произведен учет всех хурулов и служителей культа в Калмыцкой АО. В 1926 г. среди 38 хурулов числился «Ленинский» хурул Манычского улуса, а сведения об Икицоху-ровском хуруле в урочище Санзыр отсутствовали [19, с. 178],
Таким образом, если для консервативной части духовенства функционирование высших философских школ не являлось настоятельной необходимостью (ведь еще в 1906 г. лама калмыцкого народа ссылался на традиционно настроенных монахов при отказе в открытии Чойра), то для обновленческой части закрытие одной из Чойра являлось уступкой советской власти, активно наступавшей на позиции церкви.
По данным, опубликованным Г.Ш. Дорджиевой, утрата одной из высших философских школ воспринималась представителями более консервативной части духовенства как ошибка, допущенная «обновленцами»: так, глава буддийского представительства в СССР Аравга Насанкиев обвинял А. Дор-жиева в том, что хамбо-лама допустил закрытие академии Чойра в Икицохуровском улусе [20, с. 97].
19 июля 1923 г. в урочище Кецин булук в Чойра состоялся съезд калмыцкого буддийского духовенства, на котором приняли два программных документа: «Положение об управлении духовными делами верующих калмыков-буддистов Калмыцкой автономной области» и «Устав о внутренней жизни монашествующих в буддийских хурулах Калмыцкой автономной области». В проекте «Устава» предполагался раздел «О начальных народных школах при хурулах буддистов КАО», в котором ст. 3 гласила: «При каждом хуруле могут быть открываемы школы по философии, медицине «джид-ба», «дюнкер». В разделе «О философской школе» речь велась о ней в единственном числе [21, с. 12-12 об.]. Однако съезд внес в повестку дня заседания вопрос об учреждении в улусах отделений академии Чойра [22, с. 13]. Согласно «Уставу», в Чойра теперь могли принимать только лиц, достигших 18-летнего возраста и принявших духовный обет. После этого съезда в двух хурулах Икицохуровско-го улуса были открыты школы с 5-летним сроком обучения, по завершении обучения в которых их выпускники могли поступать в Чойра.
В конце 1920 - начале 1930-х гг. наступил период «великого перелома», в процессе которого репрессиям подверглись представители различных социальных слоев, в том числе духовенство, и наступило время тяжелейших испытаний для верующих всех конфессий.
«После Октябрьских перемен в образовавшейся автономной Калмыцкой области калмыцкое духовенство высказалось за сохранение духовных традиций и буддийской школы калмыков. При этом народу всячески вселялась уверенность в то, что в противовес бесправному и угнетенному положению калмыков-буддистов при царском режиме советский строй, признающий свободу и равноправие всех вероисповеданий, обеспечит удовлетворение буддистами своих духовных потребностей и нормальное существование» [23, с. 11]. Вплоть до начала 1930-х гг. деятельность Малодербетовской (впоследствии располагавшейся в Манычском улусе) Чойра действительно не нарушалась, и академия продолжала существовать. С конца 1920-х гг. в СССР начался новый этап в отношениях государства и религиозных организаций. Процессы, определившие его особенности, также отразились и на отношении государства и буддийской церкви Калмыкии.
Уже в 1930 г. наблюдалось враждебное отношение местных властей к калмыцкому духовенству, стремившихся добиться полного искоренения монашества и буддизма на территории Калмыцкой автономной области. Начались репрессивные меры, преследование духовенства [24, с.21]. Перед советскими активистами ставились широкие агитационно-пропагандистские задачи антирелигиозной борьбы с буддизмом и его духовенством, В Калмыкии действовал «Союз воинствующих безбожников», согласно принятому в 1929 г. постановлению обкома «О ходе атеистической работы в области», была поставлена задача всемерного наступления на религию.
С начала 1930-х гг. в Калмыкии, как и в Бурятии, началась ликвидация хурулов, при этом во многих случаях культовые постройки уничтожали вместе с предметами религиозного культа. Такая же участь была уготована и буддийской философской школе Чойра в урочище Кецин булук в Калмыкии.
В 1931 г. Калмыцкий облисполком принял решение о закрытии школы Чойра в Малодербетов-ском улусе. В 1932 г.. по завершении летних каникул, администрация Центрального улуса Калмыкии принудила монахов подписать документ, в котором утверждалось, что они не в состоянии содержать школу. Облисполком в феврале 1933 г. утвердил закрытие школы.
В Национальном архиве Республики Калмыкия сохранились материалы переписки А. Доржиева по поводу начавшихся репрессивных мер по отношению к буддийской церкви. В письме Председателю особой комиссии по делам культов при ВЦИК П. Смидовичу А. Доржиев писал: «Позвольте обратиться к Вам с некоторыми просьбами, касающимися крайне тяжелого положения ламства в Бурят-Монгольской Автономной ССР и Калмыцкой области. Согласно конституции Советского государства, предусматривающей отделение церкви от государства, объявляется полная свобода вероисповеданий. Законы Советского государства ни в коем случае не предусматривают уничтожения религии ка-кими-либо насильственными, административными мерами. К сожалению, в БМАССР и Калмыцкой области наблюдаются явления, свидетельствующие о намерении местных властей искоренить религию именно административным, насильственным путем. Ламы подвергаются всевозможным гонениям и притеснениям, несмотря на то, что они ни в какие дела управления не вмешиваются и никаких организаций предосудительного характера не имеют. Что касается отдельных лам, то в настоящее время у них никаких доходов в действительности нет, помимо этого они облагаются громадными налогами, а при невозможности уплаты таковых у них отбираются жилища и даже одежда распродастся с торгов. Лам, достигших 55-летнего возраста, отправляют на принудительные работы, причем не платят и пропитания им не выдают, заставляя работать по нескольку месяцев без перерыва. Столь вопиющие притеснения побуждают меня просить Вашего содействия в деле действительного смягчения положения ламства, чтобы дать им пока возможность спокойного существования, не разрушая насильственно, в корне, их старых обычаев, к которым они привыкли в течение многих лет» [25, с. 17].
Таким образом, А. Доржиев всеми возможными способами отстаивал интересы духовенства: тяжелое положение буддистов не могло не тревожить полномочного представителя Тибета в СССР. Именно в тот период на имя А. Доржиева направлялись различные ходатайства с просьбой посодействовать и защитить от преследований властей верующих и священнослужителей - об этом свидетельствуют письма с жалобами лхарамбы А. Доржиева П.Г, Смидовичу', М.И. Калинину и в Калмыцкий облисполком.
Так, 8 декабря 1932 г. в Калмоблисполком была прислана копия жалобы А. Доржиева о том, что ламы, находящиеся на территории Калмыцкой степи, подвергаются различного рода гонениям и притеснениям, облагаются чрезмерными налогами (к жалобе также прилагался перечень фактов, подтверждающих изложенное) [26, с. 13].
На закрытом заседании Президиума Калмыцкого областного исполнительного комитета автономной области от 13 февраля 1933 г. в присутствии членов президиума (в том числе А. Пюрбсева, В А. Хомутникова, П. Кишкина и др.) состоялось обсуждение вопроса, связанного с действиями местных властей по отношению к калмыцкому духовенству. Обсуждался и вопрос о закрытии буддийской религиозной философской школы Чойра. А. Пюрбеев в докладе о положении дел по вопросу закрытия этой высшей религиозной школы доказывал, что полномочный представитель Тибета в СССР А. Доржиев в своем заявлении использовал недостоверную информацию.,,
По сведениям А. Пюрбеева, буддийская религиозно-философская школа Чойра прекратила свои занятия (была закрыта) не вследствие каких-либо притеснений священнослужителей, как указывалось в заявлении хамбо-ламы, а вследствие распада религиозной общины и ухода монахов из хурула из-за отсутствия поступления доходов (жертвоприношений). В 1932 г. в школе насчитывалось недостаточное количество учащихся, что и предопределило дальнейшую судьбу Чойра как «отжившего себя» некогда многолюдного религиозного учреждения. А. Пюрбеев отверг сведения об изъятии строений, находившихся в пользовании духовенства, так как официально эти факты именовались ((передачей оставшейся после распада общины группой гелюнгов» построек Ленинскому сельсовету по акту с подписями обеих сторон. Имущество, по данным, приведенным докладчиком, никому не передавалось и даже находилось в опечатанном виде, а монахи Чойра хурула никаким репрессиям и гонениям не подвергались. Бывшие учащиеся же стали совершенно свободными и стали проживать в своих хотонах и аймаках [27, с. 15].
Официальные документы о закрытии буддийской религиозно-философской академии Чойра гласят, что учрежденная хамбо Агваном Доржиевым в 1906 г. цаннит-Чойра прекратила свое существование из-за прекращения поступления доходов (т.е. жертвоприношений) и ухода из нее самих учащихся, а потому передача ее строений проводилась в добровольном порядке. Власти ссылались на то, что существование подобной школы, или академии, уставом не допущено. Однако в принятом в
1923 г. «Уставе о внутренней жизни монашествующих в буддийских хурулах Калмыцкой Автономной области» один из разделов именовался «Устав о философской школе Чойра» [28, с. 22].
Таким образом, на основании доклада А. Пюрбеева на заседании Президиума Калмоблисполкома в феврале 1933 г. было принято постоянной комиссией по вопросам культов при Президиуме ВЦИКа ходатайство об утверждении закрытия буддийской религиозно-философской академии Чойра: облисполком утвердил закрытие школы. Однако хурул, открытый в свое время при академии, на протяжении 1932-1935 гг. еще действовал, и в 1935 г. в нем проживало три гелюнга (монахи высшей ступени посвящения). В феврале 1935 г. было проведено последнее богослужение. Окончательное решение о его закрытии было принято Президиумом ВЦИК 20 марта 1935 г., и храм был ликвидирован[29, с.56].
Все попытки А. Доржиева - официального представителя Тибета в СССР - отстоять интересы верующих в начале 1930-х гг. не увенчались успехом. Продолжались массовые репрессии священнослужителей, начавшиеся арестом Центральных ду ховных советов в Бурятии и Калмыкии. Буддийские храмы и монастыри повсеместно закрывали, их имущество конфисковывали. В Калмыкии в 1936 г. действовало 14 храмов, в которых работал 41 священнослужитель [30, с. 104].
Таким образом, в конце XIX - первой трети XX в. на территории Калмыцкой степи были открыты три основные высшие конфессиональные школы тибетского буддизма, которые должны были стать образовательными центрами подготовки духовенства, знающего как буддийскую философию, так и европейскую культуру. Создание школ являлось одним из факторов, обозначивших начало движения обновленчества в Калмыкии. Главными целями их основателей (Бааза-бакши Менкеджуе-ва, Агвана Доржиева, Менке Борманжинова) являлись обновление буддизма, подъем образовательного уровня духовенства. Однако радикальным реформам в конфессиональном и светском образовании, намечавшимся в начале XX в. буддийскими священнослужителями Калмыкии, не суждено было осуществиться в полном объеме в период репрессивной политики Советского государства по отношению к религии и духовенству. Ликвидация буддийских центров культуры и образования повлекла за собой прекращение функционирования системы воспроизводства духовных кадров Калмыкии.
Литература
1. Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь Калмыкии в конце XIX - первой половине XX в. М,, 2001. 177 с.
2. Бакаева Э.П. К проблеме изучения буддизма в школе // Этнопедагогика калмыков и национальная школа. Элиста: Изд-во КГУ, 1997, с. 105-110.
3. Басхаев А.Н. Буддийская церковь в Калмыкии: 1900-1943 гг. Элиста. 2007.150 с.
4. Сартикова Е.В. Образование в Калмыкии: истоки и становление. Элиста: Джангар, 2000. 160 с.
5. Андреев А.И. О закрытии высшей буддийской конфессиональной школы цаннид Чойра в Калмыкии. Письмо А. Доржиева председателю ЦИК СССР М.К Калинину // Orient - Альманах. «Буддизм и Россия». СПб., 1992. Вып. 1. С. 152-158.
6. Национальный архив Республики Калмыкия. Ф. Р 131. Оп. Зс. Ед. хр. 24. Л. 3-8,13-17; Ф.И-9. Оп.5. Ед.хр.1818. Л.20-21; Ф.5263. Оп.1. Едхр. 131. Л.10-13.
7.Бакаева Э.П. Калмыцкое духовенство в начале XX в.: традиции и новые тенденции // Буддийское духовенство и культура калмыцкого народа. Элиста, 2004. С. 40-48; Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь Калмыкии во второй половине XIX - начале XX в. М., 2001. С. 21.
8. Крупное явление последних 2-3 лет в жизни калмыцкого народа // Астраханские епархиальные ведомости. 1909. №22. С.699-702.
9. «Предание о кругосветном путешествии», или Повествование о жизни Агвана Доржиева. Улан-Удэ, 1994. С. 57.
10. «Предание о кругосветном путешествии», или Повествование о жизни Агвана Доржиева. Улан-Удэ, 1994. С. 59.
11. Крупное явление последних 2-3 лет в жизни калмыцкого народа // Астраханские епархиальные ведомости. 1909. №22. С.699-702.
12. Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь Калмыкии в конце XIX - первой половине XX в. М., 2001. С. 18-19.
13. Очиров У.Б. Деятельность Агвана Доржиева на территории Калмыкии в период гражданской войны 1917-1920 гг. // Буддийская культура: история, источниковедение, языкознание и искусство: II Доржиевские чтения. - СПб.: Петербургское востоковедение, 2008. С. 26.
14. Борманджинов А. Ламы калмыцкого народа: Ламы донских калмыков. Элиста, 1997. С. 26-27; Кольдон-га Содном. Судьба калмыков. Их веры и духовенства. Издание автора. 1984. С. 88-115; Алексеева П.Э. Лама Мснько Борманжинов (К 140-летию со дня рождения) // Шамбала. 1995. N 3-4. С. 14-16.
15. Архив ФСБ РФ по Республике Калмыкия. Ф.11в. Оп. 61.. Л.3,4,9 Дело Данзана Норбоева - цит. по: Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь Калмыкии в конце XIX - первой половине XX в. М., 2001. С. 97.
16. Басхаев А Н. Буддийская церковь в Калмыкии: 1900-1943 гг. Элиста, 2007. 150 с.
17. «Ленинского общества» - название дано по наименованию Ленинского аймака Манычского улуса Калмыцкой АО. Пос. Икичонос, где располагалась буддийская академия, также был переименован в пос. Ленинский. .
18. Национальный архив Республики Калмыкия. Ф. Р-3, Оп. 2. Ед.хр. 509. Л. 62-63.
19. Национальный архив Республики Калмыкия. Ф. Р-3, Оп. 2. Ед.хр. 508-а. Книга регистрации религиозных обществ административного отдела ЦИК. Л. 178.
20. Дорджиева Г.Ш, Буддийская церковь Калмыкии в конце XIX - первой половине XX в. М., 2001. С. 97.
21. Национальный архив Республики Калмыкия. Ф. Р-3. Оп, 2. Ед.хр. 368. Л. 12-12 об.
22. Национальный Архив Республики Калмыкия Ф. Р-3, Оп. 2. Ед.хр. 509. Л, 13.
23. Национальный Архив Республики Калмыкия, Ф.5263. Оп.1. Ед.хр.131, Л.11.
24. Национальный Архив Республики Калмыкия, Ф.И-9. Оп.5. Ед. хр. 1818. Л.21,
25. Национальный Архив Республики Калмыкия, Ф. Р-131, Оп. Зс. Ед. хр. 24. Л.17,
26. Национальный Архив Республики Калмыкия, Ф. Р-131. Оп. Зс. Ед. хр. 24. с. Л.13.
27. Национальный Архив Республики Калмыкия, Ф. Р-131. Оп. Зс. Ед. хр. 24, Л.15,
28. Национальный Архив Республики Калмыкия. Ф. Р-3, Оп. 2, Ед.хр. 509. Л. 22.
29. Убушиева С.И. Атеистическая пропаганда в Калмыкии. Элиста, 1986, С.56.
30. Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь Калмыкии во второй половине ХЕХ - начале XX в. М., 2001. С. 104. Literature
1 .Dordzhieva G. Sh. Buddiyskaya Iserkov Kalmykii v kontseXIX-pervoy polovine XX v. М., 2001. 177 p.
2.Bakaeva E. P. К probleme lzucheniva buddizma v shkole // Etnopedagogika kalmykov i nalsionalnaya shkola. Elista: izd-vo KGU, 1997. P. 105-110.
3,Baskhaev A. N. Buddiyskaya tserkov v Kalmykii: 1900-1943 gg. Elista, 2007.150 p.
4.Sartikova E. V. Obrazovanie v Kalmykii: istoki i stanovlenie. Elista: APP ,,Dzhangar“, 2000. 160 p.
5.Andreev A. I. О zakrytii vysshey buddiyskoy konfessionalnoy shkoly Tsannid Choyra v Kalmykii. Pismo A. Dorzhieva predsedatelu TsIK SSSR М. I. Kalininu // Orient - Almanakh. „Buddizm i Rossia“. Vyp. I. SPb., 1992. P. 152-158.
6.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. R 131. Op. 3s. Ed.chr. 24. LI. 3-8, 13-17; F.I-9. Op.5. Ed.chr. 1818. LI. 20-21; F.5263. Op. 1. Ed.chr. 131. LI. 10-13.
7.Bakaeva E. P. Kalmylskoye dukhovenstvo v nachale XX v.: traditsii i novye tendentsii // Buddiyskoc duhoven-stvo i kultura kalmytskogo naroda. Elista, 2004. S. 40-48; Dordzhieva G. Sh. Buddiyskaya tserkov Kalmykii vo vtoroy polovine XIX - nachale XX v. М., 2001.
8.Krupnoe yavlenie poslcdnikh 2-3 let v zhizni kalmytskogo naroda // Astrakhanskie eparchialnye vedomosti. 1909, № 22. S. 699-702,
9 “Predanie о krugosvetnom puteshestvii “ ili povestvovanie о zhizni Agvana Dorzhieva. Ulan-Ude, 1994. P. 57.
10.“Predanie о krugosvetnom puteshestvii “ ili povestvovanie о zhizni Agvana Dorzhieva. Ulan-Ude, 1994. P. 59.
11.Kiupnoe yavlenie poslednikh 2-3 let v zhizni kalmytskogo naroda // Astrakhanskie eparchialnye vedomosti. 4 1909. Ко 22. S. 699-702.
12.Dordzhieva G. Sh. Buddiyskaya tserkov Kalmykii v kontse XIX - pervoy polovine XX v. М., 2001. P. 18-19. 13.0chirov U. B. Deyatelnost Agvana Dorzhieva na territorii Kalmykii v period grazhdanskoy voyny 1917-1920
gg. // Buddiyskaya kultura: istoriya, istochnikovedenie, yazykoznanie i iskusslvo: Vtorye Dorzhievskie chteniya. -SPb.: Peterburgskoe Vostokovedenie, 2008. P. 26.
14.Bormandzhinov A. Lamy kalmytskogo naroda: Lamy donskih kalmykov. Elista, 1997. P. 26-27, Koldonga Sodnom. Sudba kalmykov. Ikh very i duhovenstva. Izdanie avtora. 1984. P. 88-115; Alexeeva P.E. Lama Menko Bor-manzhinov (K 140-letiyu so dnya rozhdemya) // Shambala. 1995. № 3-4. P. 14-16.
15.Arkhiv FSB RF po RK. F.llv. Op. 61. L.3,4,9 Delo Danzana Norboeva - tsit, po: Dordzhieva G. Sh. Buddiyskaya tserkov Kalmykii v kontse X3X - pervoy polovine XX v. М., 2001. P. 97.
16.Baskhaev A. N. Buddiyskaya tserkov v Kalmykii: 1900-1943, Elista, 2007. 150 p.
17.“Leninskogo obshchestva” - nazvanie dano po naimenovaniyu Leninskogo aymaka Manychskogo ulusa Kal-mytskoy AO. Pos, Ikichonos, gde raspolagalas buddiyskaya akademiya, takzhe byl pereimenovan v pos. Leninskiy...
18.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. R-3, Op. 2. Ed.chr. 509. L.63-62.
19.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. R-3, Op. 2. Ed.chr. 508-a. Kniga registratsii religioznykh ob-shchestv administrativnogo otdela TsIK. L. 178.
20.Dordzhieva G. Sh. Buddiyskaya tserkov Kalmykii v kontse XIX - pervoy polovine XX v. М., 2001. P. 97.
21.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. R-3, Op, 2. Ed.chr. 368. L.12-12 ob.
22.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia. F. R-3, Op. 2. Ed.chr. 509. L,13.
23.NatsionaInyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. 5263, Op. 1. Ed.chr. 131. L.ll.
Н. В. Пупышева, И. П. Леднева. Система «Великих элементов» как единый язык описания разных уровней реальности в буддийской культуре
24.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. 1-9, Op. 5. Ed.chr. 1818. L.21.
25.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. R-131, Op. 3s. Edchr. 24. L,17.
26.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. R-131, Op. 3s. Edchr. 24.e. L,13.
27.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. R-131, Op. 3s. Ed.chr. 24. L.15.
28.Natsionalnyy Archiv Respubliki Kalmykia, F. R-3, Op. 2. Ed.chr. 509. L.22.
29.Ubushieva S I. Ateislicheskaya propaganda vKalmykii. Elista, 1986. S. 56.
30.Dordzhieva G. Sh. Buddiyskaya tserkov Kalmykii v kontse XIX - pervoy polovine XX v. М., 2001. S. 104.
Сведения об авторе
Очирова Б аира Владимировна - аспирант, ассистент кафедры всеобщей истории и регионоведения Калмыцкого госуниверситета, Адрес: 358000. Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Пушкина, II, каб. 315. region@kalmsu.ru: bausha@vandex. ru.
Data on author
Ochirova В air a Vladimirovna, post-graduate student and assistant of chair of world history and regional studies of Kalmyk State University, Republic of Kalmykia, Elista, Pushkin Str., 11, Room 315. Post code - 358000. region@kalmsu.ru; bausha@yandex.ru
УДК 294.321
ББК 86.39 H.B. Пупышева, И.П. Леднева
, СИСТЕМА «ВЕЛИКИХ ЭЛЕМЕНТОВ» КАК ЕДИНЫЙ ЯЗЫК ОПИСАНИЯ РАЗНЫХ УРОВНЕЙ РЕАЛЬНОСТИ В БУД ДИЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ
Статья посвящена исследованию системы «великих элементов» как методологического принципа представления знаний в буддийской культуре, как единого кодового языка, который дает возможность описания феноменов разных уровней реальности. В качестве модели употребления этого языка приводится описание феномена страдания в терминах системы «великих элементов».
Ключевые слова: система «великих элементов», три уровня смысла, принципы структурирования всех уровней реальности, единый язык описания.
N.V. Pupysheva, I.P. Ledneva -
SYSTEM OF «GREAT ELEMENTS» AS A UNIFIED LANGUAGE OF DESCRIPTION FOR DIFFERENT LEVELS OF REALITY IN BUDDHIST CULTURE
The paper reports the results of a research on the system of «great elements» as a methodological principle ofpresenting knowledge in Buddhist cultures, as a unified code language that makes it possible to describe phenomena of different levels of reality. A description of the phenomenon of suffering in terms of the system of «great elements» is used here as a model of this code language applicability.
Key words: system of «great elements», three levels of meaning, principles of structuring all the levels of reality, unified language of description.
Исследователи, изучающие систему «великих элементов», или махабхут (sanskr. mahabhuta, tib. ‘byung pa chen po), обычно акцентируют свое внимание на онтологической составляющей этой системы. Однако семиотический подход к изучению системы «великих элементов» приводит нас к выводу, что это - знаковая система буддийской культуры. Сквозной анализ символики системы «великих элементов», включающий аксиологические, этические и гносеологические аспекты, представляет систему махабхут в виде кодового языка буддийской культуры - уникального единого языка описания всех уровней реальности, изучение которого способствует более глубокому пониманию буддийских культурных феноменов.
Система «великих элементов» рассматривается здесь как текст и как символ буддийской культуры на примере культуры Тибета, поскольку Тибет исторически играл и играет особую роль в сохранении, развитии и распространении буддизма в разные периоды существования тибетской буддийской культуры. Кроме того, тибетский буддизм - это в основном буддизм Махаяны и Ваджраяны, отличающийся последовательностью и полнотой представления всех уровней реальности, а также единством базовой терминологии применительно к разным уровням реальности.
