CC BY
145
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
А.Г. ГАЛЛЯМОВА, канд. истор. наук
Институт истории РАН
Из истории студенчества в период «оттепели»
В период хрущевской «оттепели » заметную активность по воплощению в социальную жизнь подлинных демократических принципов предпринимали студенты казанских вузов. Но их попытки выйти из-под опеки партийных органов пресекались властями. Нередко это оборачивалось апатией, моральным эпатажем. Немало в жизни студенчества было и трудностей материального, бытового характера.
Ключевые слова; «оттепель», общественная активность студенчества, официальный надзор, моральный эпатаж, материально-бытовые трудности.
В общественно-политической истории СССР 1950-1960-е годы, как известно, характеризуются как время "оттепели". В этом метком эренбурговском определении заключается зыбкий, противоречивый характер процессов либерализации политического режима в стране. Явным признаком его потепления, бесспорно, явилось прекращение произвола репрессивно-карательных органов. Расширению социалистической демократии призваны были служить различные, активно создававшиеся в рассматриваемый период на производстве, по месту жительства, в советских органах общественные организации. Через деятельность многочисленных домкомов, уличко-мов, женсоветов, народных дружин, производственных общественных бюро и т.д. и т.п.предполагалось направить энергию людей на установление коммунистических отношений в обществе, которые, как декларировалось в политических документах, через 20 лет должны были стать в стране господствующими. Однако ни одно из общественных формирований не могло существовать без одобрения партийных и государственных органов, что показывало весьма ограниченные пределы курса на демократизацию общества.
Между тем поворот к либерализации дал определенный импульс процессу духовного освобождения и возрождения надежд у людей на радикальное изменение
политической атмосферы. В Татарской республике, как и в целом по стране, наблюдались робкие попытки сформировать самостоятельные общественные организации вне партийного и комсомольского влияния, однако их деятельность, небезосновательно рассматриваемая властями как возможность возрождения оппозиционных политических течений, немедленно пресекалась.
Заметную активность по воплощению в социальную жизнь подлинных демократических принципов проявляли студенты казанских вузов. Так, в финансово-экономическом институте в 1956 г. был создан дискуссионный кружок, инициаторами которого выступили коммунист Саидгаджиев и комсомольцы Гайнутдинов, Нуруллин, Турьянский, Катаев. В свой клуб они привлекали «только тех, кто имеет собственные мысли, кто может самостоятельно мыслить, независимо от нашей партийной идеологии» \ В нем, как заявил Катаев на комсомольском собрании студенческой группы 29 ноября 1956 г., студенты собирались обсуждать вопросы политики, экономики и культуры «без опеки сверху» 2. Были сделаны и первые шаги по осуществлению намеченного. На одном из заседаний общества обсуждался вопрос, является ли культ личности продуктом социалистического общества. Заслуживает внимания высказывание по этому поводу уже упоминавшегося Катаева: «Если бы у нас существо-
вало две партии, не было бы и культа личности. Например, в капиталистических странах существует несколько партий, там нет и не может быть культа личности». Интересно, что Катаев подметил, как вместо культа личности Сталина в стране стал складываться культ личности Ленина 3\
Данный пример показывает, что в студенческой среде имелись силы для подлинных преобразований советского общества. Но стремление к «демократическим излишествам» обернулось для инициаторов дискуссионного клуба далеко не только моральным наказанием: Катаев, Нуруллин были исключены из комсомола, Саидгад-жиев - из КПСС, все трое были отчислены из института. На директора института Бунина и декана факультета Андрееву «за притупление политической бдительности» не только наложили партийные взыскания, - их сняли с занимаемых должностей 4.
Наряду с финансово-экономическим институтом «неблагонадежностью» отличались химико-технологический, сельскохозяйственный и ветеринарный институты. К примеру, в КХТИ студентами Сапожни-ковым и Фридманом «тайно, без ведома партийной и комсомольской организаций» был выпущен специальный номер стенной газеты «Голос курса», в передовице которой содержался призыв: «Ругать нужно все, что кажется неправильным, косным, бюрократическим » 5. В ветеринарном институте большой резонанс получили публичные «дезорганизующие, демагогические и антиобщественные» выступления студентов пятого курса Павлова, Липовцева, Ах-метова, Ельцова, Чегвинцева и Сиразеева против проекта реформы высшего образования, предложенного Минвузом СССР 6.
Несмотря на то, что большинство конкретных предложений студентов сводилось к недовольству студентов организацией учебы и желанию внести в нее целесообразные, с их точки зрения, изменения, власти республики были весьма встревожены настроением студенческой молодежи. Во всех вузах Казани были организованы со-
брания, на которых вышеназванные студенты были подвергнуты публичному осуждению. О том, что этим собраниям власти придавали далеко не формальное значение, говорил тот факт, что во всех без исключения вузах на них присутствовали авторитетные руководители республиканского значения. Так, в университете и химико-технологическом институте присутствовал секретарь обкома Батыев, в ветеринарном - секретарь обкома КПСС Бадыгов, в сельскохозяйственном и авиационном - заместитель заведующего отделом науки, школ и культуры обкома КПСС Мангуткин и т.п.7
Куда более суровым мерам подвергались люди, проявлявшие оппозиционные настроения по отношению к существующему строю не в виде публичных высказываний, а в форме конкретных действий. Так, 16 августа 1957 г. в городе Чистополе было обнаружено четыре листовки «антисоветского содержания », прикрепленные на здании горсовета. После тщательного расследования, проведенного органами КГБ ТАССР, их автор был установлен и арестован по знаменитой статье 58-10. Им оказался прибывший на каникулы студент четвертого курса Московского института международных отношений А.М. Васильев 8. Согласно архивным документам, автор листовок раскаялся и пытался объяснить происхождение своих оппозиционных взглядов причинами личного характера: отказом властей предоставить лучшие жилищные условия его родителям.
В данном конкретном случае, возможно, это и было одним из решающих факторов проявления нелояльного отношения к власти. Однако вряд ли можно считать проявления оппозиционных настроений в обществе случайными и единичными. Во всяком случае, документально подтверждается, что в республике неоднократно наблюдались аналогичные «вылазки антисоветских враждебных элементов». В подтверждение тому приведем сопроводительую записку секретаря Татарского обкома КПСС С. Батыева в отдел парторганов по
128
Высшее образование в России • № 4, 2009
РСФСР В.М. Чураеву, датированную 12 февраля 1956 г. В ней, в частности, говорится: «Направляем листовку "Обращение ко всем гражданам г. Казани" антисоветского содержания » 9. Как следует из этой записки, автор ее не был, по крайней мере, на тот момент установлен. Самой листовки в деле нет.
В другом случае авторы листовки и не собирались прятаться, предприняв дерзкую акцию в виде разбрасывания листовок на съезде писателей, который проходил в здании Татарского театра в 1968 г. В этих листовках содержалось требование организовать молодежный татарский журнал. Авторами письменного обращения к съезду стали начинающие писатели, студенты московских и казанских вузов Разиль Валеев, Зульфат Маликов, Мирза Мансуров 10. Кстати, только через 20 лет после ЧП в театре мечта молодых литераторов осуществилась.
Необходимо отметить, что в вузовских аудиториях гуманитарных факультетов громко обсуждались и вопросы отсутствия татарского журнала для молодежи, и сужение сферы применения татарского языка, и узкие идеологические рамки для подлинного творчества в сфере национальной культуры. Конечно, сколько-нибудь существенного татарского диссидентского движения в республике не было. Это и понятно. Государственные органы республики, выполняя программные положения постановления 1944 г., на десятилетия определившего установки для республиканских властей в сфере национальных отношений, четко отслеживали даже малейшие проявления «национализма» и незамедлительно принимали профилактические меры по отношению к «политически незрелым», допускавшим «извращенное понимание национального вопроса» элементам.
О том, каким пристальным вниманием пользовались студенты гуманитарных факультетов, убедительно свидетельствует справка КГБ от 1960 г., из которой явствует, что слежка велась даже за тем, какую
литературу выписывают студенты в библиотеках. В ней, в частности, говорится: «Как выяснилось, значительная часть дипломных работ, выполняемых студентами, относится к исследованиям дореволюционного периода. Работая над этими темами, студенты самостоятельно изучают статьи из дореволюционных периодических изданий и книги того периода, в которых высказывается немало реакционных, националистических взглядов. Чтение такой литературы при еще недостаточной политической подготовке студентов отрицательно влияет на формирование их научно-политических воззрений » п. В справке приводится список студентов, работавших по дореволюционной проблематике, с подробными сведениями о прочитанной ими литературе, а также преподавателей, отличавшихся «отрицательными суждениями националистического, антирусского толка». Среди них имена ныне известных в республике ученых Р. Нафигова, А. Каримуллина, Х. Курбатова. Таким образом, негативное отношение со стороны властей вызывало уже само обращение студентов и исследователей к досоветской тематике, требующей изучения прошлого татарского народа по дореволюционным журналам и книгам, в которых содержались трактовки «чуждого мировоззрения».
Многообразная, вездесущая и все охватывающая опека государственных органов, может быть, была и не столь ощутима студенчеством, во всяком случае, основной его политически индифферентной массой. Но стоило только хоть немного «высунуться», как власти стремились тут же канализировать деятельность молодежи. Важным фактором молодежной жизни 1960-1970-х гг. были мероприятия, связанные с авторской песней. В них не было идеологической риторики, но часто звучал критический настрой по отношению к существовавшей действительности. Поэтому комитеты ВЛКСМ пытались направить ее в нужное русло, организовывая конкурсы самодеятельной песни. Однако среди молодежи
более популярными были не санкционированные мероприятия, а, например, выезды за город, где гитара становилась как бы символом, объединяющим единомышленников. В этот период начали свою творческую деятельность известные казанские барды, тогда студенты, Л. Сергеев, Б. Львович, В. Муравьев.
Для того чтобы направить в нужное русло социальное творчество молодежи, в республике в 1970-е гг. были созданы политические клубы «Родина», «Прометей», «Глобус », но вместе с тем закрыт клуб общения при Молодежном центре, замеченный в явном вольнодумстве активных его членов. Инспирированные сверху пафосные формы, несущие коммунистическую идеологию, ощущались студенчеством и молодежью не как «всамделишные», поэтому они не приживались в их среде.
Неприятие игры в общественно-политическую активность по предписанным императивам нередко приводило молодежь к апатии, социальному эскапизму, моральному эпатажу. Это, в частности, подтверждается фактом существования студенческого рукописного журнала «Не в бровь, а в глаз », девизом которого была безыдейность в литературе и искусстве. В нем публиковались, например, такие стишки: «Кикалки, фифи-калки, бибикалки - ту-ту». В 1960 г. широкий общественный резонанс вызвало раскрытие в Казани молодежного притона под названием «Заячья гора» 12. В него входили дети из благополучных высокопоставленных семей, в основном студенты, так называемые «стиляги». Собираясь вместе, они устраивали не только коллективное распитие алкогольных напитков, но и оргии. Это был своего рода протест против лицемерной морали общества. После этого случая все казанские вузы подверглись массовым проверкам. Было установлено, что почти во всех институтах имели место коллективные пьянки, хулиганство, групповые драки. Конечно, в результате проверки были приняты меры по наведению порядка. В некоторых вузах это доходило до абсурда. Так, в фи-
нансово-экономическом институте было запрещено собираться студентам, скажем, по случаю дней рождения без присутствия преподавателя 13.
Быстро индустриализировавшейся республике остро не хватало высококвалифицированных кадров, поэтому вузы резко увеличивали нормы приема учащихся. Что касается материальной базы высшей школы, то она, особенно в первые послевоенные десятилетия, явно не поспевала за ростом все более и более увеличивавшегося контингентастудентов. В 1940-1960-е гг. проблема помещений, оснащения их необходимым оборудованием остро стояла практически во всех вузах и техникумах Казани. Не хватало даже столов и стульев, бывало, что студенты слушали лекции стоя. В 1940-е гг. были и такие учебные заведения, которые не имели собственного здания; по этой причине, например, ветеринарный и финансовый техникумы вели занятия только вечером. В ведущих вузах (КАИ, КХТИ) на одного студента приходилось по 2-3 кв. м учебно-производственных площадей при средней норме 10 кв. м. Поэтому они, как и ряд других вузов, работали в три смены с укороченным перерывом. Руководители республики неоднократно обращались в ЦК КПСС с просьбой увеличить ассигнования на строительство вузов, однако получали отказ «в связи с отсутствием средств», которые выделялись в первую очередь для создания научно-образовательной базы Сибири.
Заметные подвижки в развитии материальной базы науки и образования произошли лишь во второй половине 1960-х - начале 1980-х гг.: для Казанского университета было возведено два современных высотных здания. Появились новые здания и у Казанского филиала Академии наук, у авиационного, химико-технологического, сельскохозяйственного, ветеринарного, финансово-экономического, инженерно-строительного институтов, большинства техникумов.
Наряду с проблемой материального ос-
130
Высшее образование в России • № 4, 2009
нащения вузов трудной задачей оставалась и обеспеченность их преподавательскими кадрами. Почти во всех вузах Татарской республики темпы роста числа студентов опережали соответствующие цифры по профессорско-преподавательскому составу. Так, в КАИ с середины 1950-х до середины 1960-х гг. при десятикратном росте количества студентов количество преподавателей увеличилось лишь в 6 раз 14.
Из-за недостатка кадров увеличивалась учебная нагрузка на преподавателей. Эта проблема была напрямую связана с пресловутым квартирным вопросом. Уходили в прошлое времена, когда профессорско-преподавательский корпус наряду с руководителями крупных предприятий, творческими деятелями относился к привилегированной части общества и обеспечивался жильем в элитных домах в центре города. В условиях бурного процесса индустриализации и урбанизации работники интеллектуального труда подвергались омас-совлению, сталкивались с обычными для горожан проблемами. Среди преподавательского состава стала отмечаться новая тенденция - текучесть кадров. Так, только в первой половине 1960-х гг. из вузов республики уволилось 149 кандидатов и докторов наук 15.
Судя по письму секретаря партийной организации консерватории Сафронова, в Казани квартирный вопрос для преподавателей вузов стоял острее, чем в других городах. Так, он сообщает, что профессор Броун, работавший в консерватории со дня ее основания и создавший в Казани виолончельную школу, уехал в Горький, где ему обещали сразу дать квартиру. В письме перечисляется еще около десятка видных деятелей культуры, готовых переехать в другие города, где бы их жилищная проблема решилась.
Тяжелая ситуация на протяжении всего советского периода была и со снабжением иногородних студентов общежитиями. Бывали случаи, когда студенты жили на вокзале. Так, в 1960 г. декан геологичес-
кого факультета КГУ на общегородском совещании работников вузов сказал, что ему нередко звонят из милиции речного порта с просьбой забрать студентов, которые ночуют на вокзале, поскольку студенты этого факультета лишь на 25% обеспечены общежитиями. В целом по Казани были обеспечены общежитиями только 45% студентов 16. В 1940-х - начале 1950-х гг. совершенно не имели своих общежитий авиационный техникум, техникум связи, юридическая и фельдшерско-акушерская школы. Быт студентов осложнялся отсутствием и массы других условий, необходимых для нормальной жизнедеятельности, прежде всего - нехваткой столовых и безобразной работой имевшихся. Столовые в студенческих общежитиях и институтских корпусах отличались крайне низким качеством продукции и весьма скудным ассортиментом.
По-видимому, отсутствие надлежащих условий для достойной жизни студентов, низкий уровень их материальной обеспеченности стали одной из причин отторжения вузовского образования со стороны рабочей молодежи. Сегодня нередко бытует мнение о «жажде знаний», свойственной молодежи в 1940-1970-е гг. Безусловно, она имела место, но нельзя также игнорировать факты, свидетельствующие о том, что в народе далеко не всегда образованность осознавалась как личная необходимость, поэтому успех массового реального просвещения преувеличивать не стоит. Например, как показала проверка ЦК КПСС в 1961 г., некоторые предприятия направляли рабочих в институты вопреки их желанию, и те просили поставить им на экзаменах неудовлетворительную оценку. Так, в 1960 г. в авиационном институте не сдали вступительные экзамены 50 рабочих 17.
Истоки подобного нежелания учиться зачастую объяснялись вполне прозаическими причинами. Большая часть молодежи не могла рассчитывать на материальную поддержку со стороны своих родителей, а стипендии на жизнь не хватало. По
этой же причине далеко не всегда движущей силой для личностной самореализации студентов становилось желание подняться на новый культурный уровень, осознанная потребность в интеллектуальном развитии. Зачастую высшее образование рассматривалось как один из путей к материальным благам. Об этом со всей очевидностью свидетельствует то, что далеко не все студенты, оканчивая вуз, хотели работать по приобретенной специальности. Так, после 1959/1960 учебного года лишь 20% выпускников факультета иностранных языков педагогического института стали работать в сельских школах. Выпускники технических вузов неохотно шли работать в цеха, предпочитая устраиваться в заводоуправления, органы власти 18. О материальных предпочтениях говорят и многочисленные факты нарушений в проведении производственных практик студентов, когда их использовали на низкоквалифицированных, не требующих больших знаний, но хорошо оплачиваемых работах. Типичным явлением был отказ со стороны студентов от освоения всех видов станков, предусмотренных программой производственной практики, и работа на одном из них, хорошо освоенном, в «погоне за длинным рублем». Нарушения производственной практики допускались и по вине руководства предприятий, старавшихся закрыть за счет студентов узкие места в производственном процессе.
Не чуждый советскому студенчеству откровенный прагматизм, однако, вовсе не означал, что сложившийся в общественном сознании образ вузовской молодежи как наиболее передовой ее части, смелой, романтичной, следует развенчать. Конечно,
образ советского студенчества многовари-антен, разнолик.
В завершение хочется подчеркнуть, что именно в студенческой среде при казавшемся незыблемым господстве официальной идеологии, пусть и в ограниченном, зародышевом состоянии, сохранялась и зрела альтернативная гражданская активность. Ее анализ наводит на мысль, что неумение рационально и своевременно использовать имеющийся в обществе интеллектуальный потенциал, игнорирование мотивации поведения передовой части общества рано или поздно неизбежно приводит к утрате его реформационных ресурсов, а в дальнейшем и к болезненной деструкции конкретной социальной системы. Показателем конструктивности социальной трансформации общества во многом является степень поддержки ее наиболее просвещенной частью общества, к коей, несомненно, относится и студенчество.
Примечания
1 ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. О. 38. Д. 133. Л. 18.
2 Там же.
3 Там же. Л. 19.
4 Там же. Л. 21.
5 Там же.
6 Там же. Л. 21.
7 Там же. Л. 22.
8 Там же. Д. 93. Л. 155.
9 Там же. Л. 71.
10 Идель.1994. №7-8. С. 21-23.
11 ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. О. 41. Д. 21. Л. 100-102.
12 РГАНИ.Ф. 5. Оп. 37. Д. 90. Л. 79.
13 Там же. Л. 81.
14 ЦГА ИПД РТ.Ф. 15. Оп. 45. Д. 13. Л. 111.
15 Там же. Оп. 42. Д. 77. Л. 14.
16 РГАНИ.Ф. 5. Оп. 37. Д. 90. Л. 80.
17 РГАНИ.Ф. 5. Оп. 37. Д. 90. Л. 79.
18 Там же. Л. 81.
GALLYAMOVA A. G.THE STUDENTS' ACTIVITY DURING KHRUSHCHEV'S "THAW"
During Khrushchev's "Thaw" the university and college students in Kazan undertook activities trying to encourage the functioning of democratic principles. The government suppressed their attempts to be free of the communist party's influence. It resulted in apathy and moral extravagance. The students had to confront with economic hardships as well.
Key words; Khrushchev's Thaw, public activity of students, official control, moral extravagance, financial and economic hardships.
