CC BY
29
ное им в Солтон будто бы из фронтового госпиталя, а в действительности через свою сестру из г. Бийска с той целью, чтобы проверить, не следят ли за ним органы безопасности. Этот же почтальон позже сообщил, что при посещении дома Гнецких для вручения письма от какого-то родственника, дверь долго не открывали, в отличие от прежних посещений, члены семьи были чем-то встревожены и всеми мерами старались скорее выпроводить почтальона.
Все эти сведения, полученные в результате агентурной разработки родственников Гнецких, а также проведения других оперативных мероприятий, дали основание предполагать, что шпион скрывается дома. Было принято решение с помощью милиции, под видом подворного обхода с целью розыска дезертиров, осмотреть дом Гнецких. Во время этого осмотра и был обнаружен немецкий агент «Чумак», спрятавшийся с пистолетом в руке в упомянутом выше сундуке.
На следствии он дал подробные показания о своей предательской деятельности, которые были подтверждены показаниями арестованных агентов, обучавшихся вместе с ним в разведшколе у немцев; вещественными доказательствами шпионского характера, изъятыми при аресте (шифры, фиктивные документы); фактом обнаружения трупа Орлова, убитого Гнецких после их совместной заброски в тыл.
Библиографический список
За совершенные преступления Гнецких 5 августа 1944 года был осужден Военным трибуналом СибВО к расстрелу. Верховный суд расстрел заменил 25 годами лишения свободы [15, л. 1 - 7].
Таким образом, в условиях Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов алтайские органы государственной безопасности осуществляли разнообразные функции, обусловленные условиями военного времени. Успешным решением своих задач чекисты способствовали стабилизации социально-экономической и политической обстановки в глубоком тылу, важной частью которого являлся Алтайский край.
Всего на Алтае в 1941 - 1945 годах органами государственной безопасности было арестовано 6816 человек [13, с. 385]. Из них за шпионаж в пользу иностранных разведок - 75 человек, за диверсию и диверсионные намерения - 28, за саботаж - 121, за вредительство - 51, за распространение листовок и анонимных писем - 11, за антисоветскую агитацию - 2445, за террор и террористические намерения - 108, за измену Родине и изменнические настроения - 2898, за предательство и пособничество немецким оккупантам - 59 человек [13, с. 388, 393, 395, 397, 401, 413, 417, 419, 421]. В том числе, было арестовано церковников и сектантов - 54 человека, представителей интеллигенции - 326, молодежи - 94 человека [13, с. 403, 405, 409].
1. Великая Отечественная война 1941 - 1945 годов: в 12 т. - М., 2013. - Т. 5. Победный финал. Завершающие операции Великой Отечественной войны в Европе. Война с Японией.
2. [Э/р]. - Р/д: http://www.protown.ru/russia/obl/history/history_65.html.
3. [Э/р]. - Р/д: http://altairegion.narod.ru/history/promVOV.html.
4. Экспозиционный фонд Барнаульского историко-демонстрационного зала «История органов безопасности в Алтайском крае».
5. [Э/р]. - Р/д: http://shieldandsword.mozohin.ru/nkgb4353/terr_org/oblast/altay.html.
6. [Э/р]. - Р/д: http://shieldandsword.mozohin.ru/VD3462/terr_org/oblast/altay.html.
7. Управление Федеральной службы безопасности России по Алтайскому краю. - Барнаул, 2004.
8. Архив УФСБ России по Алтайскому краю. Ф. 2. Оп. 38. пор. н-р 15.
9. Государственный архив Алтайского края (ГААК). Ф.П.-1. Оп. 18. Д. 83.
10. ГААК. Ф.П.-1. Оп. 18. Д. 216.
11. [Э/р]. - Р/д: http://22.mvd.ru/uvd/history/.
12. Жертвы политических репрессий в Алтайском крае. - Барнаул, 2002. - Т. 5: июнь 1941 - май 1945 гг.
13. Вольхин, А.И. Деятельность органов государственной безопасности Урала и Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.: дис. ... д-ра ист. наук. - Екатеринбург, 2001.
14. Великая Отечественная война 1941 - 1945 годов: в 12 т. - М., 2013. - Т. 6. Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны.
15. Архив УФСБ России по Алтайскому краю. Ф. 10. Оп. 38. пор. н-р 6.
Bibliography
1. Velikaya Otechestvennaya voyjna 1941 - 1945 godov: v 12 t. - M., 2013. - T. 5. Pobednihyj final. Zavershayuthie operacii Velikoyj Otechestvennoyj voyjnih v Evrope. Voyjna s Yaponieyj.
2. [Eh/r]. - R/d: http://www.protown.ru/russia/obl/history/history_65.html.
3. [Eh/r]. - R/d: http://altairegion.narod.ru/history/promVOV.html.
4. Ehkspozicionnihyj fond Barnauljskogo istoriko-demonstracionnogo zala «Istoriya organov bezopasnosti v Altayjskom krae».
5. [Eh/r]. - R/d: http://shieldandsword.mozohin.ru/nkgb4353/terr_org/oblast/altay.html.
6. [Eh/r]. - R/d: http://shieldandsword.mozohin.ru/VD3462/terr_org/oblast/altay.html.
7. Upravlenie Federaljnoyj sluzhbih bezopasnosti Rossii po Altayjskomu krayu. - Barnaul, 2004.
8. Arkhiv UFSB Rossii po Altayjskomu krayu. F. 2. Op. 38. por. n-r 15.
9. Gosudarstvennihyj arkhiv Altayjskogo kraya (GAAK). F.P.-1. Op. 18. D. 83.
10. GAAK. F.P.-1. Op. 18. D. 216.
11. [Eh/r]. - R/d: http://22.mvd.ru/uvd/history/.
12. Zhertvih politicheskikh repressiyj v Altayjskom krae. - Barnaul, 2002. - T. 5: iyunj 1941 - mayj 1945 gg.
13. Voljkhin, A.I. Deyateljnostj organov gosudarstvennoyj bezopasnosti Urala i Zapadnoyj Sibiri v godih Velikoyj Otechestvennoyj voyjnih 1941 -1945 gg.: dis. ... d-ra ist. nauk. - Ekaterinburg, 2001.
14. Velikaya Otechestvennaya voyjna 1941 - 1945 godov: v 12 t. - M., 2013. - T. 6. Tayjnaya voyjna. Razvedka i kontrrazvedka v godih Velikoyj Otechestvennoyj voyjnih.
15. Arkhiv UFSB Rossii po Altayjskomu krayu. F. 10. Op. 38. por. n-r 6.
Статья поступила в редакцию 10.01.14
УДК 93/94
Girenok S.N., Mezentsev R. V., Modorov N.S. FROM OF HISTORY THE CREATION IN SIBERIA PROFESSIONAL UNION OF WORKERS OF THE RAILWAY TRANSPORT (THE END XIX BEGINNING OF XX CENTURIES). In the
article, on the basis of archival sources, entered in a scientific revolution, the documents of the Russian Empire, and materials published by the researchers of history, lit the process of decomposition of birth of the company creation of the professional Union of railway workers of Siberia in the end of XIX beginning of XX centuries.
Key words: the TRANS-Siberian railway, бессословное society, trade unions,social rights, the Commission, In. Mr. torowzowa.
С.Н. Гиренок, соискатель АГАО им. Шукшина, г. Бийск, E-mail:[email protected];
Р.В. Мезенцев, канд. ист. наук, доц. декан ф-та истории и права АГАО им. В. М. Шукшина,
г. Бийск, E-mail:[email protected]; Н.С. Модоров, д-р ист. наук, проф. ГАГУ, г. Горно-Алтайск, E-mail: [email protected]
ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ В СИБИРИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СОЮЗА РАБОТНИКОВ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ТРАНСПОРТА (В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ)
В статье, на основе архивных документов и опубликованных материалов освещён процесс разложения в конце XIX начале XX вв. в Сибири сословного общества и формирование здесь профессионального союза железнодорожников.
Ключевые слова: Транссиб, бессословное общество, профессиональные союзы, социальные права, комиссия В.Н. Коковцова.
Социально-экономические процессы, захватившие Россию, затронули в конце XIX в. и Сибирь, положив тем самым начало расслоению ее сословной структуры и зарождению в ней особого социального слоя. Кстати, это явление стало характерным для всех восточных регионов Росси, население которых не знало произвола помещиков и фабрично-заводских предпринимателей. На огромном пространстве Азиатской России интенсивно строились, как известно, железные дороги и их инфраструктура. Благодаря этому на карте страны появлялись новые города и населённые пункты, где каждый поселенец осознавал себя свободным и вольным человеком. Поэтому формирование нового социального состава населения, дифференцированного, по грамотности и категории деятельности, виду труда и доходам, соответствовало наступлению индустриальной эпохи в истории российского социума. Вкупе же все соответствовало ускоренному «цивилизационному» изменению общества в ноосфере, при которой разумная деятельность человека становилась решающим фактором её развития. Исходя из этого, вытекал вполне логичный вывод: при сооружении Транссибирской магистрали, в регионе шло ускоренное развитие социально-экономических процессов, что и привело к интенсивному расслоению сословной структуры общества и появлению в нем новой, социальной и профессиональной общности [1, с. 150 - 155; 2, 148 - 149; 3, с. 16; 4, с. 83].
Формирование бессословного общества проявилось в создании профессиональных групп, иных социальных слоев, возникавших на основе корпоративной деятельности и интересов. И как результат - появились и общественные организации, членов, которых объединяли общие интересы и дело, но не сословное разделение. Функционирование добровольных общественных организаций, объединявших трудящихся в производственных и непроизводственных сферах для защиты социально-экономических прав и интересов своих членов привело и к созданию профессиональных союзов [5, с. 18; 6, с. 342].
Массовые профсоюзы в Российской Империи возникли, как известно, в обстановке революционного подъёма, из-за отвергнутых царским правительством экономических требований, переведённых в вектор политического направления, а переломным моментом в их деятельности стало народное восстание 1905 г. Исходным документом в этом плане принято считать указ императора от 04. 03. 1906 г., т.е. «Временные правила о профессиональных обществах» [7, с. 196].
Профессиональные группы и союзы создавали территориальные и отраслевые объединения, а также вступали в них. Профсоюзы действовали, в соответствии с принимаемыми ими уставами и не подлежали регистрации в государственных органах. Не допускалось всякое вмешательство, способное ограничить права общественных организаций, групп, профессиональных союзов или воспрепятствовать осуществлению их прав, предусмотренных законом. Профессиональная деятельность объединяла людей и в трудовой, и в повседневной бытовой жизни. Социальные «низы» имели схожий уклад жизни, правила и привычки. Это объединяло и укрепляло группы рабочих про-мышленно-транспортных предприятий и учреждений, что приводило к организованному стачечному движению за экономические требования, перешедшие в политические, особенно в крупных населённых пунктах [4, с. 94; 7, с. 196; 8, с. 40].
Активное формирование новых социальных групп требовало и определённой социальной политики. Примером тому явля-
ется медицинский вопрос. Многочисленное рабочее население, живущее в городах, не могло лечиться в муниципальных больницах. С одной стороны, город просто не располагал возможностью лечить рабочих и служащих растущего комплекса промыш-ленно-транспортных учреждений, а также строительной индустрии, в том числе железнодорожной. С другой стороны, после революции 1905 г. правительство обязало предпринимателей заботиться о здоровье своих рабочих. Государственную политику и заботу по охране здоровья рабочих и служащих промыш-ленно-транспортного комплекса осуществляла комиссия, возглавляемая сенатором Государственной Думы В.Н. Коковцовым. Поэтому при Министерстве путей сообщения был создан департамент здравоохранения (в него структурно входили санитарно-эпидемиологическая и ветеринарная службы), действующий и в настоящее время (2012 г.). Результатом деятельности управления здравоохранения МПС стало строительство больниц (на крупных станциях) и фельдшерско-акушерских пунктов (на средних станциях). Малые станции, разъезды и полустанки обслуживались разъездными врачами и медицинскими вагонами, выдерживая строгий график следования. Заведённый порядок сохранялся до конца 80-х г. XX в. Это было одно из звеньев государственной политики по «рабочему вопросу», которую осуществляла комиссия депутата Госдумы В.Н. Коковцова. В результате чего местные власти обращались к владельцам промышленных предприятий, транспортных компаний, настаивая на их участии в создании городских медицинских служб, на финансировании медицинской помощи рабочему населению [4, с. 95].
Так, например, в городе Барнауле Алтайского округа в 1914 г. исполнительная врачебная комиссия внесла на рассмотрение городской думы вопрос о взимании реальной платы (без дотаций со стороны самодержавного государства) с рабочих и служащих Алтайской железной дороги за медицинское обслуживание в размере 2 руб. в день, в то время как обычная плата составляла 60 коп. в день (уровень оплаты труда квалифицированного рабочего и служащего промышленно-транспортного комплекса был выше в 2 - 4 раза, чем у среднего городского обывателя). Здесь же Гордума обязала владельцев предприятий и учреждений, Управление строительства Алтайской железной дороги строить свои лечебницы. Постановление городской управы было принято в конце января, а уже в апреле 1914 г. действовала Железнодорожная больница (лучшая в городе Барнауле до настоящего времени - 2012) [9, л. 4 - 4 об, л. 5, л.8].
Факты, характеризующие жизнь работников железных дорог Сибири, во многом определили их политическую культуру, социальную активность. В этом отношении известна активность железнодорожников в годы революции 1905 - 1907 гг., что привело к повышению их заработной платы и улучшению условий труда (охрана труда и техника безопасности). В последующие годы сибирские железнодорожники утратили ведущую роль в революционном движении края. Этому поспособствовало не только повышение заработной платы и социальных гарантий, но и введение на Транссибе (после первой революции) военного положения. С 1912 г. вводится «Положение о чрезвычайной охране» и вступает в действие «Закон о социальном страховании рабочих» (06. 07. 1912 г.). В Российской Империи было разработано и действовало цивилизованное трудовое законодательство, которое опередило на десятки лет самые развитые «демократии» (Трудящиеся Европы и Америки вступят в борьбу за социальные и экономические права в 20-30-х гг. XX века, а за-
щитные функции профсоюзов были законодательно оформлены в англосаксонских странах в 1940 - 1960 гг.). Это было следствием того, что III Государственная дума приняла (1912 г.) ряд законопроектов по рабочему вопросу, которыми регулировались вопросы охраны труда, здоровья, заработной платы рабочих на производстве, оплачиваемого отпуска, быта и культурного досуга. Всё это получило отражение и в железнодорожной отрасли [10, с. 91; 7, с. 196; 11, с. 108].
Последние, по сути, чрезвычайные меры, естественно, повлияли на характер политической культуры железнодорожников. Их социальная активность переместилась из сферы экстремистских, забастовочных форм борьбы в сферу иных, эволюционных действий. По данным исследователя С.П. Исачкина, в 1907 - 1917 гг. сибирские железнодорожники большое внимание уделяли петиционным обращениям к властям с целью улучшения своего материального и правового положения: из 168 подобных актов 65 приходилось на долю рабочих и служащих Министерства путей сообщения. В эти годы их социальная активность была направлена на создание профсоюзов, кооперативов, клубов, просветительских организаций, касс взаимопомощи и общества трезвости. Железнодорожники проявляли высокую политическую активность при выборах в Государственную думу III и IV созывов. Интересно, что, при выборах они отдавали предпочтение кандидатам в депутаты, представлявшим, правых социал-демократов и кадетов. С другой стороны железнодорожное ведомство, как многофункциональная система, оказывало значительное влияние на уровень жизни, быт, здоровье, культуру железнодорожников, их профессиональную подготовку, научное обеспечение отрасли. Для железнодорожников строили жилые посёлки (жильё и топливо было бесплатным), больницы и поликлиники, дома отдыха и санатории, дома культуры (известные как клубы железнодорожников), стадионы; открывались вузы, техникумы, училища, школы массовых железнодорожных профессий, исследовательские институты и лаборатории. Ни одно ведомство в стране не обладало столь развитой социокультурной инфраструктурой [10, с. 89, 91].
Так что вывод учёного С.П. Исачкина о том, что рабочие и служащие Транссиба являлись в 1907 - 1917 гг. сравнительно активной частью местного населения и что их отличал умеренный консерватизм и неприятие экстремистских методов борьбы за свои права, выглядит убедительно. В среде рабочих и служащих формировались новые нормы и ценности, связанные с реальным положением человека в обществе, его доходами, образованием, условиями жизни. Да и предприниматели образованные и прогрессивно мыслящие, понимали, что невозможно быть успешными в своей сфере, творя произвол, не заботясь о своих работниках, отвергая цивилизованные методы управления производством и подчинёнными [4, с. 101; 10, с. 91 - 92].
В Сибири в годы революции 1905 - 1907 гг. было создано 66 профсоюзных организаций промышленно-транспортного комплекса (8,8 тыс. членов), общества взаимопомощи - 8,7 кооперативов, две кассы взаимопомощи и один рабочий клуб. Почти все эти организации действовали в городах. Большинство профсоюзов было создано на предприятиях обрабатывающей промышленности и железнодорожном транспорте. Они создавались стихийно, и у них отсутствовал общий координационный центр (материалов и исследований на эту тему не обнаружено). Про-
Библиографический список
фессиональные объединения России организованные в ходе революции 1905-1907 гг. обязаны были защищать интересы работников промышленно-транспортных учреждений. А также улучшать условия их труда, бороться за повышение заработной платы, улучшение быта, культуры и т. д. Это были абсолютно новые и дисциплинированные организации пролетариата России, возникшие на волне развернувшегося в начале XX века стачечного движения [4, с. 92; 7, с. 196].
В период между двумя буржуазно-демократическими революциями (1907-1917 гг.) многие профорганизации действовали в нелегальных условиях потому, что все межсоюзные органы направляющие деятельность профессиональных союзов были разгромлены и были легализованы только после победы Февральской революции в апреле 1917 года. После свержения самодержавия в их развитии и борьбе наступил новый этап и как следствие этого был образован Координационный центр - Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профессионального союза (Викжелъ). Он был избран на учредительном железнодорожном съезде в Москве (июль-август 1917 г.). В состав исполкома входили: беспартийные - 15 чел., эсеры -12, меньшевики - 6, большевики - 2, народные социалисты - 3, интернационалисты - 2 чел. [7, с. 197; 12, с. 13].
После октября 1917 г. программные документы профсоюзов стали содержать новые функции этих организаций. Новые российские, а после 1922 г. - советские, профсоюзы наряду с традиционными функциями защиты повседневных интересов трудящихся, связанных с улучшением условий труда, быта и отдыха, взяли на себя обязанность организации трудового социалистического соревнования, вовлечения рабочих и служащих в управление производством, воспитательной работы в трудовых коллективах. После I (февраль 1919 г.) и II (июль 1920 г.) Всероссийских съездов профсоюзов были приняты решения, которые легли в основу деятельности советских профсоюзов на многие десятилетия и послужили примером трудящимся европейской и американской «демократиям» с двойным дном [7, с. 197].
Самым мощным и стойким показал себя профсоюз работников железнодорожного транспорта, действующий и в настоящее время (2012 г.). Этот союз пережил все революции, советскую эпоху, а также постсоветское «безвременье» тотальной разрухи и хаоса, защищая интересы своих членов и сохранив льготы своим ветеранам. Всегда, в любое время члены союза и их иждивенцы были сыты, одеты и обуты по сезону, а также вовремя получали жалованье согласно тарифной квалификации. Дети кадровых железнодорожников (членов профсоюза) во все исторические эпохи, могли свободно и бесплатно учиться во всех учебных заведениях государства. Достижения в социально-экономической жизни, «дарованные» государством, профсоюз железнодорожников сохранил до настоящего времени.
Из всего выше изложенного делаем вывод, что самым организованным и стойким борцом за свои права, привилегии и льготы оказался профессиональный союз работников железнодорожного транспорта. Железнодорожники и власть «терпели» друг друга, ибо понимали, что «худой мир лучше хорошей ссоры». Железнодорожники трудились, а власть их «кормила и содержала» во все исторические периоды России потому, что от ритмичной и плановой работы железных дорог зависят стратегические и геополитические интересы государства.
1. Первая всеобщая перепись Российской Империи 1897 г. LXX-VIII. Тобольская губерния. - СПб., 1905.
2. Первая всеобщая перепись Российской Империи 1897 г. LXXIX. Томская губерния. - СПб., 1904.
3. Новая иллюстрированная энциклопедия. - М., 2002. - Кн. 13: Но - Пе.
4. Литягина, А.В. Ценностные ориентации и социальные нормы горожан Западной Сибири (вторая половина XIX - начало ХХ в.): монография. - Барнаул, 2010.
5. Попечительства о народной трезвости. - СПб., 1906. - Вып. IV.
6. Свод постановлений Томской городской думы с 1891 по 1898 гг. - Томск, 1904.
7. Шайхудинова, А.С. Из истории становления профсоюзных организаций // Наука и образование: проблемы и перспективы: в 2 ч. -Бийск, 2012. - Ч. I.
8. Новая иллюстрированная энциклопедия. - М., 2002. - Кн. 15: Пр - Ро.
9. Краевое государственное казённое учреждение «Государственный архив Алтайского края» (КГКУ «ГААК»). Ф. 219. Оп. 1. Д. 40.
10. Гайдамакин, А.В. Результаты научных исследований и документы Центрального государственного исторического архива (Санкт-Петербург) / А.В. Гайдамакин, И.И. Галлиев, В.А. Четвергов [и др.]. - Омск, 2002.
11. Петухов, Ю.Д. Величие и трагедия Российской Империи. Историческая Хронология. - М., 2005.
12. Мушруб, А.Г. Развитие советского железнодорожного транспорта / А.Г. Мушруб, Б.П. Гусаров, Д.В. Залужная [и др.]. - М., 1984. Bibliography
1. Pervaya vseobthaya perepisj Rossiyjskoyj Imperii 1897 g. LXX-VIII. Toboljskaya guberniya. - SPb., 1905.
2. Pervaya vseobthaya perepisj Rossiyjskoyj Imperii 1897 g. LXXIX. Tomskaya guberniya. - SPb., 1904.
3. Novaya illyustrirovannaya ehnciklopediya. - M., 2002. - Kn. 13: No - Pe.
4. Lityagina, A.V. Cennostnihe orientacii i socialjnihe normih gorozhan Zapadnoyj Sibiri (vtoraya polovina KhIKh - nachalo KhKh v.): monografiya. - Barnaul, 2010.
5. Popechiteljstva o narodnoyj trezvosti. - SPb., 1906. - Vihp. IV.
6. Svod postanovleniyj Tomskoyj gorodskoyj dumih s 1891 po 1898 gg. - Tomsk, 1904.
7. Shayjkhudinova, A.S. Iz istorii stanovleniya profsoyuznihkh organizaciyj // Nauka i obrazovanie: problemih i perspektivih: v 2 ch. - Biyjsk, 2012. - Ch. I.
8. Novaya illyustrirovannaya ehnciklopediya. - M., 2002. - Kn. 15: Pr - Ro.
9. Kraevoe gosudarstvennoe kazyonnoe uchrezhdenie «Gosudarstvennihyj arkhiv Altayjskogo kraya» (KGKU «GAAK»). F. 219. Op. 1. D. 40.
10. Gayjdamakin, A.V. Rezuljtatih nauchnihkh issledovaniyj i dokumentih Centraljnogo gosudarstvennogo istoricheskogo arkhiva (Sankt-Peterburg) / A.V. Gayjdamakin, I.I. Galliev, V.A. Chetvergov [i dr.]. - Omsk, 2002.
11. Petukhov, Yu.D. Velichie i tragediya Rossiyjskoyj Imperii. Istoricheskaya Khronologiya. - M., 2005.
12. Mushrub, A.G. Razvitie sovetskogo zheleznodorozhnogo transporta / A.G. Mushrub, B.P. Gusarov, D.V. Zaluzhnaya [i dr.]. - M., 1984.
Статья поступила в редакцию 10.12.13
УДК903
Dvornikov E.P. IDEAS ABOUT THE OTHER WORLD: ARCHEOLOGICAL-ETHNOGRAPHIC MAPPING (ACCORDING TO THE MATERIALS OF THE EARLY NOMADS OF THE MOUNTAIN ALTAI). In the article the author considers the problem of views on the afterlife in the history of mankind. The researcher uses a comprehensive approach with the use of archaeological, ethnographic, cultural and philosophical materials on these problems. A special place by the author is given to the Scythian period in the Altai mountains with a detailed analysis of the cosmogonic, mythological, biological and social aspects of otherness
Key words: funeral practice, ritual, culture, sacred space.
Э.П. Дворников, канд. ист. наук, доц., с.н.с. ГАГУ, г. Горно-Алтайск, E-mail: [email protected]
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ ИНОМ МИРЕ: АРХЕОЛОГО-ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ СОПОСТАВЛЕНИЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ РАННИХ КОЧЕВНИКОВ ГОРНОГО АЛТАЯ)
В статье автор рассматривает проблему представлений о загробном мире в истории человечества. Исследователь использует комплексный подход с применением археологических, этнографических, культурологических и философских материалов по данной проблематике. Особое место автором уделено скифскому времени на территории Горного Алтая с подробных анализом космогонических, мифологических, биологических и социальных аспектов инобытия
Ключевые слова: погребальная практика, ритуал, культура, сакральное пространство.
Представления о загробном мире занимают важнейшее место в истории человечества, эти представления играли основополагающую роль, поскольку смерть неизбежна и что там после неё никому из живых не известно.
Как только смерть перестает восприниматься первобытными людьми на уровне простых животных инстинктов, факт ее наличия в жизни требует объяснений, которые уже на этом раннем этапе претерпевают некоторую эволюцию. Так, у племен, находящихся на самом низком уровне развития (аборигены Австралии и Огненной земли), зафиксированы представления, по которым душа умирает вместе с телом. На более высоких уровнях развития культуры возникает вера в ее посмертное существование, но только у особых людей, таких, как жрецы и вожди (например, у полинезийцев и народов Океании). На стадии ро-доплеменного строя посмертное существование приписывается уже душам всех людей. В связи с этим возникает потребность в разработке учения о загробном мире как месте, где обитают души умерших [1]. Рассматривать представления о загробном мире следует, прежде всего, с погребально-поминальной практики, поскольку именно она призвана была обеспечить необходимые условия перехода в новое качество. Анимистическая теория зарождения обряда во главу угла определяла страх перед мертвецом и его душой, что и породило культ предков, следовательно, погребальная обрядность изначально являлась результатом страха и необходимости защиты от умершего. В последующем стал преобладать социальный фактор значения обряда, а именно урегулирование смятения в сознании и постепенное осознание факта смерти человека. Отголоски этого очевидны в наше время, когда человек, не видящий факт похорон родственника, где-то подсознательно считает, что он жив. Отметим, что погребальный обряд (последствие смерти) для каждого был необходимым звеном жизненного цикла наряду с рождением, инициацией, свадьбой, доказательством тому служат кенотафы (пустые могилы). Исследователи считают, что подобные объекты возводили для человека, чья биологическая оболочка не могла находиться в усыпальнице, но факт смерти был
практически очевиден (безвестная пропажа вне отечества). Именно смерть являлась основанием проведения погребальной церемонии, как совершенно необходимый ритуал перехода. Основной целью погребального обряда следует считать создание необходимых условий благополучного путешествия в один конец. Именно только туда, возвращение обратно во всех традициях воспринималось крайне нежелательным и рассматривалось исключительно как нарушение соплеменниками правил отправления.
Выделим несколько узловых статичных элементов погребального обряда, дающих информацию о загробном мире в представлении исполнителей ритуала с точка зрения реализации культурных традиций.
1.Сооружение насыпи и оформление погребальной камеры как реализации космогонии.
2. Ориентировка и поза умершего.
3. Художественно-смысловое выражение погребально искусства в сравнении с наскальным и бытовым.
4. Наличие артефакта, его назначение и почему и для чего он здесь?
5. Одежда погребённого (почему такая?)
6. Инвентарный комплекс (почему такой набор?)
7. Сопроводительное захоронение лошадей.
Изучая материалы по погребальной мифологии [2; 3] и других исследователей мы отмечаем, что курган, как искусственно созданный объект, включает три основных архитектурных элемента соединяющих массу и пространство - насыпь, ограду и погребальную камеру. Единство и взаимосвязь этих элементов не вызывают сомнения, их семантику интерпретируют как модель Вселенной [4, с. 233-234; 5, с. 31-36; 6, с. 44-47]. Таким образом, курган является моделью Вселенной, а три его основных компонента соответственно отражали ее структуру. Сам же процесс сооружения кургана - это повторение космогонии. Очевидная ассоциативность курганной насыпи свидетельствует в пользу неслучайности данного ключевого элемента скифского погребального комплекса [7]. Изучение скифских погребений при-
