CC BY
412
Е.В. Никитина*
Из истории развития средств доказывания**
Аннотация. Статья представляет собой анализ развития средств уголовно-процессуального доказывания в России с древнейших времен и по настоящее время. Исследуются с этой точки зрения различные источники уголовно-процессуального права, в том числе: Пространная Русская Правда, Судебник 1497 г. (Законы Великого князя Иоанна Васильевича), Судебник 1550 г., Соборное уложение 1649 г., Свод законов Российской империи (1832 г.), Устав уголовного судопроизводства Российской империи 1864 г., декреты советской власти, УПК РСФСР, УПК РФ. Используется методика сопоставления средств уголовно-процессуального доказывания, существовавших в России на протяжении всей ее истории, и действующих в настоящее время. Делается вывод о том, что средства доказывания в нашей стране развивались не всегда поступательно — бывали периоды очевидного регресса. Обращается внимание на преемственность целого ряда положений УПК РФ законодательным установлениям Устава уголовного судопроизводства Российской империи. Одним из таких положений назван принцип уголовного судопроизводства, закрепленный в ст. 17 УПК РФ, — свобода оценки доказательств.
Ключевые слова: средства уголовно-процессуального доказывания, древний процесс, инквизиционный процесс, теория формальных доказательств, Устав уголовного судопроизводства, принцип внутреннего убеждения, декреты советской власти, Уголовно-процессуальные кодексы РСФСР, УПК РФ, свобода оценки доказательств.
Понимая под средствами уголовно-процессуального доказывания доказательства и способы их получения, попробуем представить историю развития этих средств в нашей стране. Известный русский юрист М.Ф. Влади-мирский-Буданов выделял три периода в развитии русского уголовного права: уголовное право Русской Правды, уголовное право Московского государства и уголовное право империи1. Остановимся на каждом из них и при анализе средств доказывания.
Древний процесс носил частно-исковой характер. Сторонами в нем были «истцы», или «суперники», или «сутяжники». Разные наименования сторон не меняли, по сути, их правового положения. Средствами доказывания являлись: «послухи», «суды Божии» и «акты». Эти средства и использовались сторонами в судебном споре. Сам же суд лишь регулировал и уравнивал их2.
Послух — это лицо, на которое сослались истец или ответчик. Требовалось определенное количество послухов в разного рода делах. Так, по делам о личных оскорблениях необходимо было
выставить по два послуха с каждой стороны. По делам об убийствах обвинитель должен был представить семь послухов3.
Что касается «суда Божия», то в древней России были следующие его формы: жребий, рота, ордалии и поле.
«Рота» в древнейших памятниках являла собой клятву перед Богом. Впоследствии она стала называться крестным целованием. Рота совершалась либо самими сторонами (за неимением послухов) и в этом случае имела самостоятельное доказательственное значение, либо завершала показания свидетелей (послухов) или предшествовала судебному поединку — и тогда являлась вспомогательным средством доказывания.
Жребий в процессуальном смысле мог заменять собой роту. Посредством жребия решался и вопрос о том, кому приносить присягу4.
Ордалии впервые упоминаются в Пространной Русской Правде. Указаний об их форме не сохранилось. Известно лишь, что испытание огнем производилось «чрез раскаленное железо»5.
1 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1907. С. 316-317.
2 См.: Там же. С. 640.
3 См.: Там же. С. 641-642.
4 См.: Там же. С. 643-644.
5 Российское законодательство Х-ХХ вв.: в 9 т. М.: Юрид. лит., 1984. Т. 1. С. 64-73.
© Никитина Е.В., 2014
* Никитина Елена Викторовна — кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса,
Уральская государственная юридическая академия.
[nick2210@yandex.ru]
620137, Россия, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21.
** Материалы международной научно-практической конференции «Уголовное судопроизводство: история и современность», посвященной 150-летию Устава уголовного судопроизводства Российской империи.
Все указанные выше средства доказывания находились между собой в тесном соотношении: если имелись в наличии послухи, то дело решалось ими; если их не было, то следовали рота, жребий или ордалии. Совершенно вне этой лестницы стоит «поле» — судебный поединок. Первое упоминание о нем относится к XIII в., и затем «поле» непрерывно существует до XVII в. В основе его лежит своеобразный принцип справедливости, а именно: поединок мог состояться лишь при физическом равенстве сторон. Поэтому мужчина должен был состязаться с мужчиной, женщина — с женщиной6. Слабейшая сторона могла иметь «наймитов». Но в этом случае, чтобы не нарушалось равенство сторон, другая сторона тоже могла выставить наймитов. Помимо этого, условиями поединка были: равенство оружия, а также время и место сражения. Оружием могли быть мечи или дубины. Поединок мог состояться не позднее какого-то определенного отрезка времени после рассмотрения дела в суде. Местом же состязания было специально предназначенное для этого «поле», находящееся за городом7.
К концу описываемой эпохи появляются письменные доказательства—«акты». Они были или «неформальными» — «доски», или «формальными» — «записи». Первые — «домашние акты», вторые — «укрепленные». Судя по их названию, можно с очевидностью заключить, что первые были письменными доказательствами частного характера, а вторые — публичного. «Доски» не исключали возможности привлечения других доказательств, «записи» же решали дело безусловно — никаких иных доказательств более не требовалось.
В ряде случаев судом принимались во внимание также «раны», то есть результаты своего рода освидетельствования потерпевшего, и «поличное», то есть орудие преступления, украденное имущество и т.п.8 — то, что мы сейчас называем вещественными доказательствами.
Как видим, важная роль при отправлении правосудия была отведена Богу. Однако это не исключало доказательственного значения послухов. Именно к ним прежде всего обращался суд при рассмотрении дела. И лишь за неимением послухов переходил к другим средствам доказывания. В дальнейшем этот институт преобразовался в такой элемент системы доказательств, как показания свидетелей, которые занимают в ней одно из первых мест.
Что касается письменных актов, то, потеряв присущую «записям» безусловную доказатель-
6 См.: Российское законодательство Х-ХХ вв. С. 331-342.
7 См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Указ. соч. С. 646-647.
8 См.: Спасович В.Д. О теории судебно-уголовных до-
казательств в связи с судоустройством и судопроизвод-
ством: (публичные лекции). СПб.: Тип. Правительствующего Сената, 1861.С. 16.
ственную силу, они, тем не менее, исследуются сегодня при рассмотрении практически каждого уголовного дела. Они получили название документов, и понятие их несколько расширилось.
Таким образом, основа действующей системы средств доказывания стала зарождаться еще в древней России, совершенствуясь по мере развития общества.
В 1497 г. в Москве был издан Судебник (Законы Великого князя Иоанна Васильевича), первый кодекс Московского централизованного государства. Он вобрал в себя сохранившиеся к моменту его издания нормы обычного права, Русской Правды, Уставных и Судных грамот9. Впоследствии появляются Судебник 1550 г. и Соборное уложение 1649 г. Все три законодательных акта относятся уже к следующему периоду развития уголовного судопроизводства в России — периоду Московского государства.
Этому периоду присущи черты как состязательного, так и инквизиционного процесса. Состязательный характер сохраняется при рассмотрении судом несложных уголовных дел. Что касается тяжких преступлений, по такого рода делам производится «розыск» — процесс становится инквизиционным.
Состязательному процессу соответствуют прежние доказательства: послушество, суды Бо-жии и письменные акты. Правда, несколько видоизменяется их форма. Так, послушество производится в виде «ссылки из виноватых» или «общей ссылки». Первая означает, что сторона ссылается на одного послуха с условием подчиниться обвинению, если тот даст показания против нее. Вторая же — остаток третейского разрешения споров: обе стороны ссылаются на одного и того же свидетеля или на одних и тех же послухов. За неимением послухов допускается «повальный обыск», то есть опрос всего населения округи (деревни, волости).
Из судов Божьих сохранились до этого времени: поле (только для личных исков), крестное целование (присяга сторон) и жребий, имеющий самостоятельное значение в делах менее 1 рубля10.
«Розыск» сначала был лишь средством поимки и наказания преступников — «лихих людей». Затем их стали расспрашивать о совершенных преступлениях, о сообщниках. Стал производиться повальный обыск с целью получения каких-либо сведений и мнения общины о подозреваемом. Государство (а не сторона в суде) стало преследовать преступников, и возникла новая форма процесса — розыскная. Ей присущи следующие
9 См.: Нажимов В.П. История уголовного процесса России // Курс советского уголовного процесса: общая часть. М.: Юрид. лит., 1989. С. 377.
10 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 655-658.
средства доказывания: «поличное», «повальный обыск» и собственное признание обвиняемого. Причем получение признания обвиняемого становится целью судопроизводства, а средством ее достижения становится пытка11.
Данный период в развитии уголовного процесса можно назвать переходным. Не изжит еще полностью состязательный характер судопроизводства, но вместе с тем успешно развивается совершенно иной подход к исследованию обстоятельств дела — розыскной.
Окончательная же победа инквизиционного процесса относится к периоду империи. Первым законодательным актом, провозгласившим это, стал Указ 1697 г., который предписал «вместо судов и очных ставок... чинить розыск»12.
Впоследствии «Воинский устав» Петра I (1716 г.) закрепил розыскной характер процесса в России, основу которого составили: письменность, секретность и формальная система доказательств. Совершенным судебным доказательством полагалось собственное признание подсудимого — «лучшее свидетельство всего света». Для его получения допускалось применение пытки, хотя и с некоторыми ограничениями. Так, пытка допускалась при наличии трех обстоятельств: 1) когда преступление несомненно; 2) когда против подсудимого имеются сильные улики; 3) когда подсудимый не признается в преступлении13.
Полное доказательство, помимо собственного признания подсудимого, могли составить и свидетельские показания. Необходимыми условиями здесь были число свидетелей (по крайней мере, двое) и их «достоверность».
Сохранили свое значение письменные акты — «доводы»14.
В то же время появляются новые виды доказательств. Так, еще в XVI в. имеют место отдельные случаи производства судебно-медицинской экспертизы и экспертизы документов. Первая с середины XVII в. становится обычным явлением в судебной практике. Она получает свое закрепление в Артикуле воинском (1715 г.) и последующих законодательных актах как письменное «свидетельство лекарей»15.
Следует отметить, что пытка как средство получения признания подсудимого просуществовала в России недолго. Уже в 1767 г. она была запрещена — в соответствии с секретным указом губернаторам16. Правда, некоторое время она неофициально существовала под видом «допроса
11 См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. С. 659-661.
12 Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 4. С. 397-399.
13 Там же. С. 408-425.
14 Там же. С. 408-425.
15 Там же. С. 355.
16 Там же. С. 374-375.
с пристрастием». Но 27 сентября 1801 г. Указом Александра 1 пытка была окончательно отменена, было уничтожено само ее название «как стыд и укоризну человечеству наносящее»17.
Издание Свода законов Российской империи (1832 г.) и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.) мало изменило ранее действующее законодательство. Сохранялись такие древнейшие средства доказывания, как «общая ссылка» и «очистительная присяга». Общая ссылка сообщала показаниям свидетеля полную достоверность. Очистительная присяга давала возможность «очиститься от подозрения»18.
Собственное признание обвиняемого продолжало оставаться «лучшим свидетельством всего света», но считалось полным (совершенным) лишь при наличии трех условий: добровольности, соответствия обстоятельствам дела и официального характера (должно быть сделано суду или полиции). Свидетельские показания, в полном соответствии с теорией формальных доказательств, признавались совершенным доказательством, если их было не менее двух, они исходили от людей, достойных доверия, и были даны под присягой. Кроме того, при оценке показаний свидетелей преимущество отдавалось мужчине перед женщиной, знатному лицу перед незнатным, духовному перед светским19.
Таким образом, сохранялся формальный подход к оценке доказательств. Условия их допустимости и достоверности были строго оговорены законом, и малейшее несоответствие этим требованиям влекло за собой потерю доказательственного значения.
Такое положение просуществовало вплоть до судебной реформы 1864 г., когда теория формальных доказательств была отменена, а в качестве основополагающего принципа оценки доказательств был провозглашен принцип внутреннего убеждения судей.
Эти начала нашли свое отражение в Уставе уголовного судопроизводства Российской империи 1864 г. (далее — УУС), который закрепил следующие положения новой теории доказательств:
1. Постановления закона о силе доказательств отменены.
2. Судебное следствие основывается на трех основных принципах:
непосредственности (ст. 625, 689, 696 УУС), состязательности (ст. 630 УУС) и непрерывности (ст. 633 УУС).
3. Собственное признание подсудимого является недействительным, если оно не соответствует обстоятельствам дела, вынуждено на-
17 Полное собрание законов Российской Империи. СПб., 1830. Т. 26. № 20 022.
18 Свод законов Российской Империи. СПб., 1857. Т. 15. Кн. 2.
19 Там же.
силием, угрозами, обещаниями, ухищрениями и тому подобными мерами.
4. Признание подсудимого не может быть принято за основание обвинительного приговора, если нет иных доказательств совершения преступления.
5. Показания свидетелей признаются недействительными, если: а) основаны на предположениях или на слухах; б) не соответствуют обстоятельствам дела; в) получены вследствие обмана или применения насилия; г) даны свидетелем, имеющим физические или психические недостатки, препятствующие правильному представлению о событии20.
Эти правила, по свидетельству современников, составляли правовые условия достоверности доказательств. Однако они служили лишь руководством судье, призванному оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на конкретных обстоятельствах дела21.
Процесс доказывания избавился, наконец, от сохранявшихся в течение многих веков элементов древнейшего судопроизводства — общей ссылки и очистительной присяги. Законодательно были закреплены такие способы получения доказательств, как обыск и выемка. Повальный обыск трансформировался в «дознание через окольных людей». Был принят такой порядок дознания, согласно которому люди допрашивались только об образе жизни, поведении и связях обвиняемого. Они стали выбираться по жребию в количестве 12 или 6 человек местных жителей из списка, составленного судебным следователем (а не обвиняемым, как при повальном обыске). На основании данных ими под присягой показаний составлялся протокол, который подписывали опрошенные и следователь. Этот протокол и был доказательством, представляемым в суд22.
В дальнейшем Комиссия по совершенствованию законодательства, созданная при Министерстве юстиции в 1894 г., исключила дознание через окольных людей из числа доказательств. Но одновременно дополнила Устав постановлением, обязывающим следователя в необходимых случаях собирать сведения о личности обвиняемого, его образе жизни и характере лишь в той степени, в какой это нужно для выяснения обстоятельств преступления или виновности лица23.
Тем самым закон ограничил доказательственное значение сведений о личности обвиняемого пределами совершенного преступления, приблизившись таким образом к одному из положений английского доказательственного права, запрещающему стороне обвинения использовать доказательства прежнего негативного поведения обвиняемого. В остальном изменения, внесенные в уго -ловно-процессуальный закон Комиссией 1894 г., мало коснулись системы средств доказывания, которая сохранялась в прежнем виде вплоть до Октябрьской революции 1917 г.
Одним из первых декретов советской власти явился Декрет о суде № 1 от 24 ноября 1917 г., который гласил: «Местные суды решают дела именем Российской республики и руководствуются в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию»24.
Аналогичное положение было закреплено и в Декрете о суде № 2 от 7 марта 1918 г. Помимо того, последний установил, что в отношении доказательств суд не стеснен никакими формальными ограничениями и вправе использовать любые из них — в зависимости от обстоятельств дела25. Тем самым, очевидно, подразумевалось введение в советское законодательство свободной оценки доказательств, основанной на внутреннем убеждении судей.
Основы уголовного судопроизводства СССР и союзных республик 1924 г. окончательно закрепили этот принцип в ст. 23: «Суд основывает свой приговор на имеющихся в деле данных, рассмотренных в судебном заседании. Оценка имеющихся в деле доказательств производится судьями по их внутреннему убеждению, основанному на рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности»26.
Вместе с тем в Декрете о суде № 3 от 20 июля 1918 г. и в Положении о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г. предлагается при рассмотрении дел руководствоваться не только декретами советского правительства, но и в случае отсутствия или неполноты таковых — «революционной совестью» и «социалистическим правосознанием»27. Аналогичный подход встречаем и в Положениях о революционных трибуналах 1919 г. и 1920 г.28
20 См.: Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 8. С. 120-255.
21 См.: Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах: общая часть. Харьков: Изд. тип. Каплана и Бирюкова, 1888. С. 121-134.
22 См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1912. Т. 1. С. 292-293.
23 См.: Духовской М.В. Русский уголовный процесс. М.: Тип. А.П. Поплавского, 1908. С. 257.
24 Собрание узаконений РСФСР. 1917. № 4. Ст. 50.
25 Там же. 1918. № 26. Ст. 420.
26 См.: Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик: Пост. ЦИК СССР от 31 ноября 1924 г. М., 1956.
27 Собрание узаконений РСФСР. 1918. № 52. Ст. 589; № 85. Ст. 889.
28 Там же. 1919. № 58. Ст. 549; 1920. № 22-23. Ст. 115.
При таких условиях оценка доказательств судами становилась отнюдь не «свободной». Во главу угла ставились «интересы пролетарской революции». На этом основывалась и теория доказательственного права. Так, например, пытаясь дать ответ на вопрос, как увязать принцип внутреннего убеждения судей с «интересами революции», М.М. Грод-зинский писал: «Советский уголовный процесс как процесс социалистический качественно отличается во всех своих институтах от процесса буржуазного. Это полностью относится и к советской доказательственной системе и к положенному в основе этой системы принципу оценки доказательств по внутреннему убеждению судей. Внутренне убеждение советского судьи тесно и неразрывно связано с его социалистическим правосознанием»29. Именно в этом, чисто идеологическом аспекте, автор видел решение проблемы.
Подобную политическую окраску носит и теория доказательств, провозглашенная А.Я. Вышинским. Он утверждал, что в учении о доказательствах главное — это принципы и методы их оценки, это критерий, с точки зрения которого производится данная оценка. Критерием же здесь являются те классовые интересы, на защите которых стоят суд и судебный процесс30.
Что касается средств доказывания по уголовным делам, то формально закон гласил, что доказательствами являются показания свидетелей, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы осмотров и иные письменные документы, а также — личные объяснения обвиняемого. Эти доказательства собирались посредством следственных действий — допросов, производства экспертиз, обысков, выемок, осмотров и освидетельствований31. Фактически же основная ставка делалась на допрос обвиняемого и на его признание в совершении преступления32.
УПК РСФСР 1960 г. не внес существенных изменений в систему средств доказывания. Доказательствами признавались фактические данные, полученные из показаний свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, заключения эксперта, вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий, иных документов. Система следственных действий мало изменилась. Лишь дополнительно к числу самостоятельных следственных действий были отнесены предъявление для опознания и следственный эксперимент33.
29 Гродзинский М.М. Улики в советском уголовном процессе // Ученые труды. М.: Юр. изд-во НКЮ СССР, 1944. Вып. 7. С. 6.
30 См.: Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М.: Госюриздат, 1950. С. 56, 59.
31 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 15.02.1923 // Собрание узаконений РСФСР. 1923. № 7. Ст. 106.
32 См.: Вышинский А.Я. Указ. соч. С. 264.
33 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 592.
В настоящее время система средств доказывания значительно расширилась. Этому способствовало принятие УПК РФ 2001 г. и внесение в него в дальнейшем соответствующих изменений. На сегодняшний день в качестве доказательств по уголовному делу допускаются:
1) показания подозреваемого, обвиняемого;
2) показания потерпевшего, свидетеля;
3) заключение и показания эксперта;
3.1) заключение и показания специалиста;
4) вещественные доказательства;
5) протоколы следственных и судебных действий;
6) иные документы (ч. 2 ст. 74 УПК РФ).
Что касается способов получения доказательств, то их список дополнен такими следственными действиями, как контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК РФ), получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами (ст. 186.1 УПК РФ), проверка показаний на месте (ст. 194 УПК РФ). Кроме того, скорректировано название следственного действия, ограничивающего конституционное право каждого гражданина на тайну переписки, почтовых и телеграфных отправлений (ст. 174 УПК РСФСР была названа «Выемка почтово-телеграфной корреспонденции»). В УПК РФ это следственное действие вошло как «наложение ареста на почтово-теле-графные отправления, их осмотр и выемка» (ст. 185 УПК РФ). Думается, новое название в большей степени раскрывает его сущность, поскольку данное следственное действие носит комплексный характер и состоит прежде всего в наложении ареста на почтово-телеграфные отравления с целью их последующего осмотра и выемки.
Подводя итог всему сказанному, следует признать, что развитие средств доказывания в нашей стране вряд ли можно сравнить с непрерывным поступательным движением вверх, к более и более совершенным формам. Бывали периоды очевидного регресса. В этой связи хотелось бы отметить особую значимость УУС Российской империи, основные положения которого вошли в УПК РФ. Это касается прежде всего принципов уголовного судопроизводства, которые воспроизведены в действующем законе. Применительно к доказательственному праву — это такой основополагающий принцип, как свобода оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ). Он предполагает оценку доказательств соответствующими субъектами уголовного процесса по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, в соответствии с законом и совестью.
Библиография:
1. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах: общая часть. Харьков: Изд. тип. Каплана и Бирюкова, 1888. 248 с.
2. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев: Изд. Н.Я. Оглоблина, 1907. 694 с.
3. Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М.: Госюриздат, 1950. 308 с.
4. Гродзинский М. М. Улики в советском уголовном процессе // Ученые труды. М.: Юр. изд-во НКЮ СССР, 1944. Вып. 7. 123 с.
5. Духовской М.В. Русский уголовный процесс. М.: Тип. А.П. Поплавского, 1908. 448 с.
6. Нажимов В.П. История уголовного процесса России // Курс советского уголовного процесса: общая часть. М.: Юрид. лит., 1989. С. 369-398.
7. Спасович В.Д. О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством: (публичные лекции). СПб: Тип. Правительствующего Сената, 1861. 116 с.
8. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб: Тип. т-ва «Общественная польза», 1912. Т 1. 573 с.
References (transliteration):
1. Vladimirov L.E. Uchenie ob ugolovnykh dokazatel'stvakh: obshchaya chast'. Khar'kov: Izd. tip. Kaplana i Biryukova, 1888. 248 s.
2. Vladimirskii-Budanov M F. Obzor istorii russkogo prava. Kiev: Izd. N.Ya. Ogloblina, 1907. 694 s.
3. Vyshinskii A.Ya. Teoriya sudebnykh dokazatel'stv v sovetskom prave. M.: Gosyurizdat, 1950. 308 s.
4. Grodzinskii M.M. Uliki v sovetskom ugolovnom protsesse // Uchenye trudy. M.: Yur. izd-vo NKYu SSSR, 1944. Vyp. 7. 123 s.
5. Dukhovskoi M.V. Russkii ugolovnyi protsess. M.: Tip. A.P. Poplavskogo, 1908. 448 s.
6. Nazhimov V.P. Istoriya ugolovnogo protsessa Rossii // Kurs sovetskogo ugolovnogo protsessa: obshchaya chast'. M.: Yurid. lit., 1989. S. 369-398.
7. Spasovich V.D. O teorii sudebno-ugolovnykh dokazatel'stv v svyazi s sudoustroistvom i sudoproizvodstvom: (Publi-chnye lektsii). SPb.: Tip. Pravitel'stvuyushchego Senata, 1861. 116 s.
8. Foinitskii I.Ya. Kurs ugolovnogo sudoproizvodstva. SPb.: Tip. t-va «Obshchestvennaya pol'za», 1912. T 1. 573 s.
Материал поступил в редакцию 18 февраля 2014 г.
