CC BY
38
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2008. № 1
Ю.Е. Грачева
ИЗ ИСТОРИИ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ЖИЗНИ РОССИИ: В.Н. КАРАЗИН В 1820 г.
Личность и судьба Василия Назаровича Каразина таят в себе историческую загадку, давно интересующую исследователей русской истории. Уже несколько поколений историков посвящали этому свои труды, но их оценки и выводы столь разноречивы, что едва ли можно говорить об исчерпанности темы1.
Одна из причин такого расхождения мнений состоит в том, что возможности для изучения наследия В.Н. Каразина до сих пор остаются весьма ограниченными. Во время пожара в его имении в 1836 г. архив Каразина серьезно пострадал. Оставшиеся бумаги и письма во второй половине XIX в. частично были опубли-кованы2, но значительная часть переписки осталась неизданной и, по-видимому, была утеряна в послереволюционные годы. В то же время архивный поиск показал, что из сохранившихся материалов о Каразине далеко не все введены историками в научный оборот. Так, среди бумаг Собственной Его Императорского Величества Канцелярии найдены обширные выписки из казалось бы безвозвратно утраченных дневников Каразина в 1819 — 1820 гг.3 Имеется и следственное дело В.Н. Каразина 1820 г., а также дело о заключении его в крепость4.
Мы обратимся к событиям из жизни В.Н. Каразина в 1820 г. — одном из переломных в его судьбе. В этот год Каразин жил в Петербурге, принимал деятельное участие в общественной и политической жизни страны, завершившееся его арестом, о причинах которого в историографии существуют разноречивые мнения. Стал ли Каразин жертвой «александровской реакции»? Какова была степень его близости с декабристскими кругами, его роль в создававшихся тогда проектах отмены крепостного права? Как
1 См. обзор проблем изучения биографии и взглядов В.Н. Каразина в новейших работах украинских историков (Болебрух А.Г., Куделко С.М., Хридочкин А.В. В.Н. Каразин. Харьив, 2005).
2 Они объединены и систематизированы в наиболее полном на сегодняшний день издании произведений Каразина: Каразин В.Н. Сочинения, письма и бумаги, собранные и редактированные проф. Д.И. Багалеем. Харьков, 1910.
3 РГИА Ф. 1409. Оп. 1. Д. 3245. К сожалению, по причине временной недоступности фондов РГИА эти и другие материалы из ф. 1409 цитируются по копиям, которые выполнил обнаруживший, но не успевший обработать эти документы академик Н.Ф. Дубровин (Петербургский филиал архива РАН. Ф. 100).
4 РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 710; ГАРФ. Ф. 109. Оп. 229. Д. 11.
42
воспринимали Каразина в обществе и правительственных сферах? Наконец, каковы были непосредственные обстоятельства и причины его ареста, повлекшего за собой окончательное удаление Каразина из Петербурга?
Прежде чем перейти к ответу на эти и другие вопросы, изложим вкратце основные факты биографии Каразина до 1820 г.
Василий Назарович Каразин родился 30 января 1773 г. в селе Кручик Богодуховского уезда Слободско-Украинской губернии. Он получил хорошее домашнее образование, которое затем дополнил в частных пансионах. В январе 1791 г. Каразин поступил на службу офицером Семеновского полка. Выйдя в 1796 г. в отставку, Василий Назарович задумал вместе с семьей отправиться в путешествие за границу, но этому помешал изданный Павлом I запрет на подобные поездки для российских поданных. Тогда Ка-разин попытался уехать нелегально, но был арестован, а затем помилован императором, вновь определившим его на службу.
В первые же дни царствования нового императора Александра I Каразин постарался обратить на себя внимание молодого государя и отправил ему ставшее впоследствии знаменитым письмо, в котором подробно изложил свои взгляды на необходимость либеральных реформ в России5. Император увидел в Каразине единомышленника и более того — искреннего друга, а потому немедленно привлек к составлению планов реформ. Особую роль Каразин сыграл в деятельности основанного в 1802 г. Министерства народного просвещения, когда по поручениям императора последовательно занимал посты правителя дел Особого комитета по рассмотрению уставов ученых заведений, Комиссии об училищах и Главного правления училищ; составил «Предначертание устава об общественном воспитании» и «Предначертание университетского устава»; занимался подготовкой «Предварительных правил народного просвещения». Благодаря В.Н. Каразину дворянство Слободской Украины внесло значительную сумму на основание университета в Харькове6. Однако уже в 1803 г. Александр I охладел к Каразину, и 13 августа 1804 г. тот был отставлен от службы в чине статского советника.
Больше десяти лет Василий Назарович провел в своем имении, занимаясь основанным им Филотехническим обществом, хозяйственной и научной деятельностью, изредка посылая Александру свои записки по разным государственным вопросам. Но сельская жизнь не могла полностью удовлетворить Каразина,
5 Тихий Н.И. В.Н. Каразин — его жизнь. Киев, 1905. С. 32.
6 См.: Багалей Д.И. Опыт истории Харьковского университета по неизданным материалам. Харьков, 1893—1898. Т. 1. С. 53.
43
помнившего свою былую близость к императору, и в 1818 г. он вновь прибыл в столицу.
Приезд Каразина и его последующая деятельность всколыхнули общественную жизнь Петербурга, впрочем и без того бурную. Столичное общество того времени было сильно политизировано. В 1819—1820 гг. в Петербурге активно действовали члены «Союза благоденствия», поднимавшие вопрос об отмене крепостного права7, одновременно проекты этого же вопроса разрабатывали по поручению Александра I и высшие сановники империи, а слухи об этом (во многом благодаря самому императору) постоянно циркулировали в Петербурге8.
Не имея больше возможности обращаться к императору лично, Каразин искал такую общественную трибуну, которая позволила бы ему обратить на себя внимание правительства. Этой трибуной явилось Вольное общество любителей российской словесности (ВОЛРС) — своего рода «литературный плацдарм декабристов», возглавлявшийся одним из членов Коренной управы «Союза благоденствия» Ф.Н. Глинкой (хотя одновременно в обществе сотрудничали и достаточно консервативные литераторы)9.
Уже в ноябре 1819 г. Каразин был избран действительным членом ВОЛРС, а 29 декабря стал его вице-президентом и, проявляя исключительную активность, делал все возможное, чтобы стать фактическим руководителем общества. Выступал он и в роли редактора печатного органа общества — журнала «Соревнователь»10.
Результаты этой деятельности Каразина проявились очень скоро — Общество любителей российской словесности раскололось на два крыла. Этому немало способствовала речь Каразина в собрании 1 марта 1820 г. — по сути его первое программное выступление. Оно было озаглавлено «Об ученых обществах и периодических сочинениях в России», но поднимало гораздо более широкие проблемы11. Характеризуя политическую жизнь России, Каразин подверг резкой критике французских просветителей, особо подчеркнув, что «любимыми основаниями наших писателей... не могут быть ни мнимые права человека, ни свободы совестей...»12.
Эти заявления сразу же стали предметом острых дискуссий. Для многих членов общества из декабристских кругов выражение «самобытная культура — самобытное государство» олицетворяло
7 См.: Бокова В.М. Эпоха тайных обществ. М., 2003. С. 336.
8 См.: Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. М., 1989. С. 80, 99.
9 См.: Базанов В.Г. Ученая республика. М; Л., 1964. С. 364.
10 Там же. С. 123.
11 См.: Каразин В.Н. Об ученых обществах и периодических сочинениях в России // Русская старина. 1871. № 3.
12 Там же. С. 334.
44
идею о невозможности иных, кроме монархии, форм правления в Российской империи, о необходимости сохранения существующего режима и ненужности политических преобразований в России, с чем они были решительно не согласны13. На чрезвычайном собрании 15 марта 1820 г. большая часть членов выступила против Каразина, а его сторонники покинули зал. Каразина обвинили в придании этому спору гласности через публикацию своего выступления, что противоречило уставу ВОЛРС14. К тому же один из экземпляров этого выступления оказался в руках министра внутренних дел графа В.П. Кочубея. После двухмесячного обсуждения вопроса Каразин был исключен из членов общества15.
Но именно на такой эффект, т.е. на публичность спора и его широкий резонанс, и рассчитывал Каразин. В этом убеждает анализ его переписки с Кочубеем. Зимой 1919—1920 гг. Каразин отправил графу Кочубею, возглавлявшему тогда министерства внутренних дел и юстиции, несколько записок. Их общей темой было тяжелое положение крепостных в России16. Однако, описывая злоупотребления крепостничества, Каразин считал их не системой, а побочными явлениями, вытекающими из нерадивости и произвола отдельных помещиков. Чтобы исправить положение, он предлагал упорядочить законодательную базу в отношении крестьян, разрешить продажу крепостных только дворянам Российской империи и учесть интересы поселян — оставить семьи без раздробления, ограничить дальность переселения, выяснив при этом качество и количество новых угодий. Ни о каком освобождении крестьян автор и не помышлял.
Высказанные в записках мысли были благосклонно восприняты Кочубеем, который в течение марта несколько раз беседовал с Каразиным, что позволило последнему в дальнейшем информировать министра и по другим вопросам, а именно о «брожении умов» в Петербурге. Нами было обнаружено семь писем Каразина на имя Кочубея, написанных с марта по ноябрь 1820 г., о которых, без сомнения, докладывалось императору.
Общее содержание писем хорошо передает фраза, написанная Каразиным в апреле 1820 г., — «направление умов» стало совсем «подобным тому, каковое замечали во Франции до наступления
13 Там же. С. 130.
14 Печатать свои произведения члены Общества могли только с его одобрения, нарушение этого правила приводило к исключению его участников.
15 В продолжении дискуссий В.Н. Каразина назвали клеветником, невежею и нарушителем спокойствия (См.: Базанов В.Г. Указ. соч. С. 128).
16 См.: Каразин В.Н. О бывших злоупотреблениях в продаже людей // Русская старина. 1903. № 8.
45
переворота»17. Желая не только донести содержание общественных споров до правительства, но и повлиять на последующее принятие решений, Каразин передал Кочубею текст своего выступления в ВОЛРС и в устной беседе недвусмысленно охарактеризовал взгляды его членов и председателя Ф.Н. Глинки, т.е. фактически сделал донос на них18. К другим «подозрительным лицам» Каразин отнес С.Г. Волконского. В.К. Кюхельбекера, К.Ф. Рылеева, А.С. Пушкина (почти со всеми он также ранее сотрудничал в ВОЛРС). Из дневников Каразина, которые уже после его ареста оказались в руках министра внутренних дел, видно, что Каразину были известны вольнолюбивые стихи и эпиграммы Пушкина19, которые он пересказывал в разговорах с Кочубеем. 12 апреля 1820 г. Каразин был приглашен к последнему, и тот передал поручение государя достать эти эпиграммы20. Донос Каразина на Пушкина наряду с другими сделал свое дело: 6 мая последовала высылка поэта на юг.
Анализ писем В.Н. Каразина с их острой критикой внутреннего положения России показывает разницу его взглядов с идеями других критиков александровского царствования — будущих декабристов, которые окружали Каразина в ВОЛРС. Известно, что декабристы, как и Каразин, критиковали «немцев»-карьеристов на службе, военные поселения, произвол крепостников и прочие «народные бедствия». Но отношение Каразина к самой возможности преобразований было совершенно иным, нежели у декабристов: он боялся реформ.
Противостояние Каразина либеральному лагерю отразилось и в характере его участия в другом общественном проекте весны 1820 г., родившемся из инициативы нескольких либерально настроенных помещиков (П.А. Вяземского, кн. А.С. Меньшикова, гр. М.С. Воронцова, А.И. Тургенева) дать толчок процессу освобождения крепостных21.
Проблема крепостного права рассматривалась Каразиным как составная часть общего кризисного положения России. В письме к Кочубею от 31 марта он предлагал создать в столице под председательством министра внутренних дел «Общество добрых помещиков», чтобы нацелить дворянство на улучшение участи поселян, не отходя от существующего порядка вещей и коренных законов22.
17 Письмо В.Н. Каразина императору Александру I от 21 апреля 1820 года // Русская старина. 1870. № 12. С. 542.
18 См.: Базанов В.Г. Указ. соч. С. 93.
19 Выписки из дневника В.Н. Каразина от 28 ноября 1919 года // РГИА. Ф. 1167. Цит. по: Петербургский филиал архива РАН. Ф. 100. Д. 202.
20 Там же. Л. 41.
21 См.: Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. М., 1989. С. 125.
22 Письмо В.Н. Каразина В.П. Кочубею от 31 марта 1820 года // Базанов В.Г. Указ. соч. С. 138.
46
Принципы деятельности общества были изложены Каразиным в составленном им тогда же уставе23. После переговоров с Кочубеем Каразин понял, что государя не заинтересовал его проект, и тогда он решил сблизиться с А.С. Меньшиковым и М.С. Воронцовым, хотя их позиции в крестьянском вопросе и не совпадали с его собственной. Каразину пришлось пойти на уступки24. Был составлен компромиссный вариант проекта, где цель общества формулировалась как «изыскание способов к улучшению состояния крестьян и к постепенному освобождению от рабства как их, так и дворовых людей, принадлежащих помещикам, в сие общество вступающим»25. Проект было решено представить на утверждение императора. В его списке, напечатанном в журнале «Русская старина», указывалось, что императору он был представлен статс-секретарем графом И.И. Каподистрия. П.А. Вяземский же, напротив, упоминает, что записка была подана графом М.С. Воронцовым, и государь очень милостиво принял это предложение, сказав, что «оно совершенно соответствует давнишним и всегдашним желаниям его»26.
Однако один из участников проекта, командир гвардейского корпуса И.В. Васильчиков, узнав, что «весь город об этом говорит и что указывают на господина Каразина как на главного двигателя этого общества», решил не ставить своей подписи под докумен-том27. Письмо Васильчикова красноречиво свидетельствует о репутации, которую Каразин успел заслужить в либеральных кругах Петербурга. Еще более ярко характеризовал ее позже Н.И. Тургенев: «Некий господин в Петербурге только и делал, что произносил зажигательные речи в пользу крепостных. Было ... необходимо сперва освободиться от таких помощников»28. Правда, отказ Ва-сильчикова не остановил других участников, но проект был переписан, и подписавшиеся под ним теперь давали обязательство освободить принадлежащих им крепостных. С такой формулировкой Каразин согласиться не мог и поэтому свою подпись под окончательным текстом не поставил29.
23 ОР РНБ. Ф. 335. Оп. 257. Д. 6. Л. 2-6.
24 См.: Мироненко С.В. Указ. соч. С. 133.
25 Записка, препровожденная мая 5 дня 1820 г. к императору Александру Павловичу чрез руки статс-секретаря графа Каподистрия // Русская старина. 1871. № 3. С. 366.
26 Вяземский ПЛ. Заметка о записке Каразина, представленной в 1820 году Александру I касательно освобождения крестьян // Вяземский П.А. Полн. собр. соч. СПб., 1888. Т. 7. С. 270.
27 Письмо И.В. Васильчикова А.С. Меньшикову от 1820 г. // ГАРФ. Ф. 728. Д. 632а. Л. 101.
28 Тургенев Н.И. Россия и русские. М., 2001. С. 252.
29 См.: Мироненко С.В. Указ. соч. С. 133.
47
В результате проект так и не был утвержден Александром I. По предположению С.В. Мироненко, император не поддержал подписку вследствие почти единодушной отрицательной реакции, которую вызвал в Петербурге слух о ней. Свою роль могло сыграть и то обстоятельство, что скрытую пружину всего дела общество видело в Каразине30.
Несмотря на то, что крестьянские проекты Каразина закончились неудачей, во второй половине 1820 г. он продолжал информировать Кочубея, а через него и Александра I, обо всем, что его беспокоило в обществе. С мая по ноябрь он занимался сочинением докладной записки императору, состоявшей из семи тетрадей, которые автор по мере их написания отправлял Кочубею.
Одной из центральных тем, поднятых Каразиным в записке, были волнения Семеновского полка 16—18 октября 1820 г. Надо сказать, что судьба одного из лучших гвардейских полков Петербурга, куда был назначен полковник И.Е. Шварц, постоянно издевавшийся над солдатами и доведший их до бунта, была хорошо известна и небезразлична Каразину. Еще 20 мая 1820 г. (спустя лишь несколько недель после назначения нового полкового командира) Каразин занес в свой дневник в качестве одной из тем такую: «О заговоре Семеновского полка на Шварца»31. 27 августа Каразин записал в дневник слова, оказавшиеся пророческими: «Я уверен точно как в бытии моем, что предстоящая нам насильственная перемена произойдет от гвардии и едва ли от Семеновского полку»32.
Каразин трактовал выступление солдат не как протест против высшей власти, но лишь как защиту против бесчеловечного обращения. Однако, писал он, это возмущение стало возможным и даже почти неизбежным из-за особой питательной среды — «республиканских эмансипаторов». Социальный их состав, согласно Каразину, был весьма широк: «Во многих разночинцах и отпущенниках я предвижу злодеев, которые превзойдут робеспьеров. Есть и дворяне, прожившие свое имение, воспитанные в разврате и дурных началах»33. И наконец, правительство, в своем настоя-
30 Там же. С. 137.
31 Речь, по всей видимости, шла о случившемся в мае столкновении Шварца с поручиком кн. Мещерским, которое грозило вылиться в коллективную отставку всех офицеров полка. (См.: Андреев А.Ю. «Отсутствующие всегда виновны» (кн. И.Д. Щербатов и Д.П. Ермолаев на следствии по делу о возмущении Семеновского полка в 1820 г.) // Знание — сила. 1998. № 3. С. 120).
32 Выписки из дневных записок статского советника Каразина // РГИА. Ф. 1409. Цит. по: Петербургский филиал РАН. Ф. 100. Д. 340. Л. 3—4.
33 Каразин В.Н. Объяснительная записка гр. В.П. Кочубею // Каразин В.Н. Сочинения, письма и бумаги... С. 906.
48
щем виде совершенно бессильно противостоять влиянию «эмансипаторов»: министры не знают, что «делается в народе», Государственный Совет перестал быть «зерцалом беспристрастного общественного мнения», и только немедленное употребление в дело «просвещенного дворянства» может спасти положение, причем только в случае, если «начала нашего государственного постановления будут отысканы в древних обычаях нашего отечества»34. Каразин фактически осуждал конституционные проекты Александра I, говоря о вреде «нынешних конституций» и «громких собраний», имеющих целью «уничтожить престол».
Некоторые подробности оценок Каразиным кризисной ситуации выясняются из его разговора с Кочубеем, вызвавшим его к себе 27 октября, а затем сделавшим запись беседы, по-видимому, для императора35. Кочубей попросил Каразина объяснить подробнее, в чем заключалась опасность, о которой он писал в своей тетради. Каразин отвечал ему, что у солдат, вернувшихся из Франции, изменился образ мыслей, они недовольны трудностью службы, большими взысканиями, маленьким жалованьем, строгими наказаниями. Если это не остановить, может произойти совершенное расстройство государства. «В одном месте погибнут помещики, в другом сохранится спокойствие. В третьем установится какой-нибудь особенный порядок и так далее. Одним словом, произойдет суматоха страшная, которой последствий исчислить наперед не можно»36. Кроме того, Каразин предостерег Кочубея, что среди солдат и офицеров могут найтись желающие стать во главе беспорядков. На вопрос: «Кто же наши демократы?», Кара-зин назвал фамилию Тургеневых, обратив особое внимание на брата Николая, с которым всего несколько месяцев назад составлял проекты по улучшению положения крестьян37.
Итак, осенью 1820 г. Каразина не покидало ощущение надвигающейся катастрофы — «насильственной перемены власти», — причем настолько скорой, что, посылая Кочубею последнюю тетрадь, он сделал приписку: «Время, оставшееся мне для откровенного изъяснения моих мыслей, столь уже коротко, что я не отлагаю до другого приобщить сию седьмую тетрадь к прежним»38. Правительство Александра I, по мнению Каразина, бессильно было от-
34 Там же. С. 907.
35 Записка В.П. Кочубея о В.Н. Каразине, отправленная для рассмотрения в Комитете о злоумышленных обществах под председательством А.И. Татищева // ГАРФ. Ф. 48. Д. 12.
36 Там же. Л. 84.
37 Там же. Л. 86.
38 Каразин В.Н. Объяснительная записка гр. В.П. Кочубею // Каразин В.Н. Сочинения, письма и бумаги... С. 146.
4 ВМУ, история, № 1
49
срочить это крушение. Более того — основной мишенью критики, по сути, являлся сам император, который в большей или меньшей степени нес личную ответственность за все то, что вызывало резкое неприятие у Каразина: и за конституционные проекты, и за гласное обсуждение отмены крепостного права, и за поощрение деятельности Библейского общества, и за аракчеевские методы по отношению к солдатам, и за военные поселения, и, наконец, за само воспитание молодого поколения «в духе французской вольности».
В свете этого перспективы нового сближения Каразина с императором выглядели весьма призрачно. И все же развязка оказалась парадоксальной: Каразин был арестован как подстрекатель «революции», об опасности которой он так много и упорно писал властям. Его обвинили в авторстве прокламации, подкинутой через неделю после бунта во двор Преображенских казарм. Автор прокламации, призывавший преображенцев встать на защиту своих братьев-семеновцев и свергнуть царя, неизвестен до сих пор39. Но если до обнаружения этой бумаги лица, проводившие расследование, как и большинство в петербургском обществе, были убеждены, что всему виной жестокость командира, то после следствие решительно повернуло к поиску заговорщиков, а сам император полагал, что «если дело будет поведено толково, то, быть может, будет возможность открыть источник происхождения пасквиля и даже всей истории в Семеновском полку...»40.
Таким источником уже через несколько дней был назван Кара-зин. Переписка В.П. Кочубея с Александром I открывает и место, где впервые родилась такая мысль: это была канцелярия петербургского генерал-губернатора гр. М.П. Милорадовича (где служил хорошо известный Каразину президент ВОЛРС, член Союза Благоденствия Ф.Н. Глинка!). Оказывается, Милорадович еще несколько недель назад учредил за Каразиным тайный полицейский надзор, а агент, следивший за домом, раздобыл по приказанию Милорадовича образцы почерка Каразина, после чего и было высказано предположение о его схожести с почерком прокламации41.
Надо отдать должное Кочубею, который понимал всю несостоятельность подобных обвинений и потому 29 октября 1820 г. писал государю: «Мысли наши обратились на Каразина не потому, чтобы у генерала Милорадовича, который учредил за ним тщательный надзор, явились какие-нибудь указания, но потому
39 См.: Лапин В.В. Семеновская история. Л., 1991. С. 164.
40 Андреев А.Ю. Указ. соч. С. 118.
41 Рыбаков И.Ф. Тайная полиция в Семеновские дни // Былое. 1925. № 2. С. 79.
50
что известно дурное направление мыслей, его беспокойство и его страсть к интригам»42. Из того же письма выясняется, что еще до отъезда Александра I в Троппау, т.е. до 8 октября, Кочубей обсуждал с императором решение о высылке Каразина из столицы, которое тогда все же было отложено. Личное свидание Кочубея с Каразиным 27 октября, за два дня до написания упомянутого письма, надо полагать, лишь укрепило министра в правильности решения. Характерно, что сам император еще до окончания розысков автора прокламации был уверен в «вине» Каразина и его негативном влиянии на общество. Так, после получения письма от Кочубея царь писал И.В. Васильчикову: «Не теряйте из виду Каразина и его происков»43, на что Васильчиков отвечал, что найдет «настоящих виновников вне полка, в таких людях, как Греч и Каразин»44. В результате 16 ноября из Троппау было отправлено (а 25 ноября получено в Петербурге) приказание Александра I арестовать Каразина и заключить его в Шлиссельбург45.
Между тем семеновская история была лишь поводом к тому, чтобы неудовольствие императора вновь обрушилось на Карази-на, и на этот раз самым суровым образом. Любопытно, что при аресте Каразин сам поинтересовался, не требуют ли его «по пасквилю, найденному под окнами на улице его; что он о том ничего не знает и что на улице много бывает людей, кои могли таковой подбросить»46. В Шлиссельбурге комендант крепости получил указание еженедельно уведомлять министра о состоянии узника «для доклада императору»47. А в это время петербургский обер-полицмейстер забрал из дома и передал министру все бумаги Ка-разина, и Кочубей вместе с Милорадовичем сразу же приступили к внимательному их изучению48.
Произведя предварительный осмотр бумаг, Кочубей сделал вывод, что «в бумагах Каразина не найдено ничего, чтоб указывало прямое участие в последних происшествиях или в сочинении
42 Там же. С. 80.
43 Письмо Александра I И.В. Васильчикову от 10 ноября 1820 года // Русский архив. 1875. № 3. С. 355.
44 Письмо И.В. Васильчикова Александру I // Русский архив. 1875. Кн. 2. С. 327.
45 Письмо Александра I В.П. Кочубею от 16 ноября 1820 года // Былое. 1925. № 2. С. 80.
46 Копия с предписания управляющего Министерством внутренних дел исправляющему должность СПб обер-полицмейстера от 3 января 1821 года // РГИА. Ф. 1409. Цит. по: Петербургский филиал архива РАН. Ф. 100. Д. 340. Л. 8.
47 Отношение В.П. Кочубея Г.В. Плуталову от 26 ноября 1820 года // ГАРФ. Ф. 109. Оп. 229. Д. 11. Л. 52.
48 Список бумаг, изъятых у В.Н. Каразина, находится в Российском Государственном Военно-историческом архиве (РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 710. Л. 2).
51
известной Его Императорскому Величеству бумаги»49. Наибольшее внимание обратил на себя дневник В.Н. Каразина, где тот «записывал ежедневно или по мере как материалы представлялись, разсуждения свои на книги, которые читал, разговоры свои, вести слышанныя, замечания для составления разных бумаг и пр.»50. Также в дневнике содержались отрывки писем и записок В.Н. Каразина, написанных для Александра I. Те статьи из дневника, которые касались Семеновского полка, Кочубей и Милора-дович решили переписать для представления императору.
В Шлиссельбурге Каразин держался бодро и с ведома Кочубея написал несколько слов жене о том, что здоров и совесть у него совершенно чиста, и единственное, что заставляет его страдать, — это тревога за свою семью. Себя В.Н. Каразин называл «священной жертвой» и надеялся на свое скорое освобождение из крепости благодаря приезду Государя Императора. Между тем на следствии по семеновской истории больше месяца не проявляли никакого интереса к заключенному, которого Милорадович поспешил представить как главного виновника (что лишний раз свидетельствует о несерьезности подозрений, явившихся лишь поводом к аресту). Лишь 3 января 1821 г. Кочубей приказал передать Каразину опросные пункты: о какой именно бумаге он упоминал при аресте, от кого узнал, что она была подкинута под его окна, когда и в какое время51. Отвечая на них, Каразин описывал свою робость при появлении пристава, «свойственную всякому человеку», тем более, что «писавши к государю императору очень смело», должно было «ожидать чего-нибудь неприятного», «хотя, — продолжает он, — никто, признаюсь, не ожидал, чтоб меня, как государственного преступника, разлучили с семейством и захватили бы мои бума-ги!»52. Относительно прокламации Каразин отвечал, что слышал о какой-то бумаге, касающейся Семеновского полка, но не знал, кто мог ее написать и кто ее нашел, а также отрицал, что говорил о том, будто пасквиль подкинут был именно под его окна, но думал, что тот найден где-то недалеко от его дома, который был рядом с Преображенским полковым двором, резонно замечая, что
49 Рапорт В.П. Кочубея и Милорадовича об обыске бумаг у В.Н. Каразина // РГИА. Ф. 1409. Цит. по: Петербургский филиал архива РАН. Ф. 100. Д. 340. Л. 1.
50 Там же. Л. 1.
51 Копия с предписания управляющего Министерством внутренних дел исправляющему должность СПб обер-полицмейстера от 3 января 1821 года // РГИА. Ф. 1409. Цит. по: Петербургский филиал архива РАН. Ф. 100. Д. 340. Л. 8.
52 Вопросы Горголи и ответы на них В.Н. Каразина // РГИА. Ф. 1409. Цит. по: Петербургский филиал архива РАН. Ф. 100. Д. 340. Л. 9.
52
написавший такую бумагу не станет бросать ее под свои окна53. Закончил же письменные показания Каразин новым ярким проявлением своего «беспокойного» характера: он предложил правительству обвинить его в написании прокламации, чтобы «публика не догадалась об истинных причинах» его ареста (сам Каразин видел эту причину в своих «смелых изъяснениях»), и таким образом «пострадало бы лучше доброе имя частного человека, которое впоследствии легко ему возвратить публичным оправданием»54. Здесь вызывает восхищение то ли искреннее самоотречение, с которым Каразин готов был пожертвовать своим именем ради интересов следствия, то ли, наоборот, тонкая ирония, с которой арестованный указывал следователям на их неспособность найти истинных виновников.
Каразин провел в Шлиссельбурге шесть месяцев и 19 мая 1821 г. был выслан в родное село Кручик, где до 1826 г. жил под полицейским надзором, лишенный даже права издавать свои сочинения. Последнюю попытку вернуться в политическую жизнь страны он сделал во второй половине 1820-х гг., вступив в переписку с императором Николаем I и графом А.Х. Бенкендорфом. Но и она окончилась неудачей.
* * *
Итак, в 1820 г. Василий Назарович Каразин попытался вернуть себе роль советника Александра I, которую с успехом играл в 1801—1802 гг., и вновь активно воздействовать на общественную и политическую жизнь России. Однако за год с лишним пребывания в Петербурге он успел как в обществе, так и в глазах властей снискать репутацию «беспокойного человека» и проявить те же свойства характера, из-за которых он оказался в опале у императора: злоупотребление чужим доверием, склонность к интригам, доносительству. В то же время нельзя отказать Каразину в искренности его стремления подвести высшую власть к осознанию глубины кризисного состояния России, чреватого социальными потрясениями. Наибольшее беспокойство вызывало у него существующее в стране крепостное право. Однако в отличие от умеренных либералов, стремившихся к полному освобождению крестьян и рассуждавших только о том, как их освобождать — с землей или без земли, для Каразина главным недостатком было
53 Там же. Л. 11.
54 Там же. Л. 10.
53
лишь злоупотребление властью помещиков над крестьянами, а не сама крепостная зависимость. Как в правительственных сферах, так и в столичных кружках и обществах Каразин выступал в роли «Чацкого наоборот», словно не замечая, что его взгляда: были гораздо правее, чем у большинства окружавших его людей, в том числе и облеченных властью, правее, чем у самого императора. Поэтому советы Каразина не только не были нужны государю, но и раздражали его, а арест, с формальной стороны совершенно бессмысленный, на деле означал отказ Александра I признать хотя бы частичную правоту своего бывшего друга, а следовательно, — личную ответственность императора за кризис внутренней политики.
Поступила в редакцию
17.05.2007
54
