CC BY
83
ИЗ ИСТОРИИ МУСУЛЬМАНСКОЙ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ В УФИМСКОЙ ГУБЕРНИИ
В России в дореволюционный период целые сферы общественной жизни мусульман — образование, книгоиздание, строительство культовых сооружений и др. — в отличие от православных не получали государственную поддержку. Постройка мечетей, содержание сети религиозных учебных заведений осуществлялись фактически на пожертвования мусульманской общины и вклады некоторых зажиточных ее представителей.
Состоятельных башкир и татар в губернии было немного. Нерусское дворянство, как правило, не обладало земельным капиталом и крепостными. Нередки были случаи, когда представители известных дворянских фамилий сами ходатайствовали о материальном содействии в получении образования перед земскими собраниями и другими учреждениями, добывали скромные средства учительским трудом в народных училищах, некоторые дворянские дети получали воспитание в приютах. Прослойка купеческого сословия была также немногочисленной. Так, в 1897 г. торговлей среди башкир в Уфимской губернии занималось 719 чел. (704 мужчин и 15 женщин), что составляло 0,38% от общей численности населения, имеющего самостоятельное занятие; среди татар — 1088 (1077 муж. и 11 жен., 2,9 % населения); у русских Уфимской губернии в торговле было занято 6 328 чел. (3,3%) [1, с. 261—264].
Несмотря на объективные экономически сдерживающие факторы, благотворительность в мусульманской среде являлась не редким явлением. Наиболее распространенными были частные пожертвования учебным заведениям. Это объяс-
нялось тем, что согласно шариату, получение образования является обязанностью каждого мусульманина. По данным земского статистического исследования мектебов (мусульманских школ) 1912—1913 гг., из 1573 выстроенных зданий большинство (832) принадлежало частным лицам, сельским обществам — 689, благотворительным обществам — 4, земству — 1, земству совместно с сельским обществом — 3, городу — 1. Усадьбы, на которых располагались школы, в 636 случаях принадлежали частным лицам, в 735 — сельским обществам, в 70 — мечетям, в 2 — городскому обществу, в 16 — арендовались, в 98 — были в собственности мектебов [2, с. 12—13].
Богоугодным делом в любой религии является строительство храма. Известно о крупных вкладах при строительстве уфимских мечетей 1-й соборной в 1828—1830 гг., 4-й — в 1906— 1908 гг. и 6-й — в 1914—1918 гг.
До первой четверти XIX в. в Уфе не было мечетей. Религиозные службы и коллективные молитвы проходили в различных помещениях и домах мусульман. В 1827 г. муфтий Габдесалям Габдрахимов поднял вопрос о строительстве в городе мечети и обратился с соответствующими предложениями в Уфимское губернское правление и Министерство внутренних дел. Со стороны высших инстанций последовало разрешение только на сбор добровольных пожертвований на ее строительство. После того, как начали поступать первые средства, к муфтию обратился купец II гильдии Мукмин Тагиров1, который вызвался взять все расходы по возведению мечети на себя. В строительство 1-й уфим-
1 Лидер среди татарских предпринимателей. Основные предприятия (писчебумажные и кумачные) Мук-мина Тагирова Хузясеитова находились в Царевококшайском и Казанском уездах одноименной губернии. Умер Мукмин Хузясеитов в 1871 г. [3].
Азаматова Гульназ Булатовна, кандидат исторических наук, заведующая отделом культурологии Института гуманитарных исследований АН РБ
Азаматов Даниль Дамирович, кандидат исторических наук, заведующий отделом Администрации Президента РБ
©Азаматова Г.Б., Азаматов Д.Д., 2009
ской (исторической) соборной мечети М. Тагиров вложил 12 тыс. руб. серебром, и уже в 1830 г. мечеть начала действовать.
Собранные жителями г. Уфа деньги (4135 руб.) муфтий Г. Габдрахимов использовал на строительство вакуфного (т.е. принадлежащего мечети) дома. Некоторое время в нем размещалось Духовное собрание, затем его архив и гостиница для приезжих мусульман. Доходы от эксплуатации здания направлялись на нужды мечети. Однако в результате пожара 9 июля 1844 г. вакуфный дом и вместе с ним часть богатейшего архива учреждения сгорели [3, с. 59—60].
Благодаря купцу Габдуллатифу Абдулхаки-мовичу Хакимову в центральной части г. Уфа на улице Бекетовской (ныне Мустая Карима, 11) появилась 4-я соборная мечеть. Купец был набожным человеком, совершил хадж и был известен как Габдуллатиф хаджи Хакимов. Для постройки мечети он расширил границы свого земельного владения вблизи Верхнеторговой площади (современный Гостиный двор), скупив дополнительный участок у мещанина К.И. Иванова. Осенью 1906 г. было получено разрешение на строительство. В 1908 г. каменное двухэтажное здание с двумя высокими минаретами, развернутыми к улице, открыло двери для прихожан. По существующему обычаю при каждой мечети велось обучение подрастающего поколения, поэтому логическим продолжением благого деяния купца Хакимова стало строительство медресе. В 1909— 1910 гг. на том же земельном участке возникло просторное двухэтажное кирпичное здание, рассчитанное на 300 человек. И мечеть и медресе носили имя благотворителя.
Габдуллатиф-хаджи также щедро жертвовал средства детским приютам, на восстановление отдельных приходов после пожаров, подарил мусульманам города два больших дома, в которых расположились женские мектебы [4, с. 16—26].
Хакимовское медресе отличалось приверженностью строгим традиционным обычаям. Несмотря на то, что в начале XX в. большинство подобных учебных заведений впитали светский дух мусульманского реформаторства, в медресе «Хакимия» сохранялся приоритет религиозного начала в учебном процессе и внутренней обстановке: «татарские полупарты», отсутствие картин и карт на стенах [5, с. 6]. Описываемый комплекс в несколько видоизмененном виде сохранился до наших дней. В начале 1930-х гг. на мечети исчезли
конические завершения минаретов, которые позже были полностью разрушены [4]. Ныне добротные здания архитектурного комплекса ожидают реконструкцию.
Весной 1907 г. в Оренбургском магометанском духовном собрании рассматривалось ходатайство мусульман Уфы об отводе им земельного участка для строительства мечети в Северной слободе. По данным, опубликованным Р. Красновой в книге «Родословная Уфы» (Уфа, 2004), инициатором возведения мечети в этом районе выступил Шаймухамет Байбиков, проживавший на Лагерной горе [6, с. 136—145]. После долгих переписок с Городской Управой в 1914 г. на улице Проломной началось строительство 6-й соборной мечети. Деревянное здание с минаретом на южном фасаде было закончено в 1918 г. Годы советской власти поломали судьбы основателей мечети: Шаймухамет Байбиков был убит у собственного дома в 1932 г., известный просветитель Зия Камали репрессирован. Сегодня здание 6-й соборной мечети используется как жилой. Для восстановления здания как культового прилагает все силы внучка его основателя — Ш. Бай-бикова — Рашида Терегулова [6, с. 135—145].
Организатором первого в Уфе медресе стал известный религиозный и общественный деятель ахун Хайрулла Усманович Усманов. «Усма-ния» открылась в 1887 г. при 1-й соборной мечети. Х. Усманов на протяжении длительного времени использовал свои средства на содержание медресе, в случае необходимости оказывал медицинскую помощь шакирдам. Известно также, что он в 1910 г. стал дарителем вакуфа 1-й соборной мечети. Он внес на счет банка тысячу рублей, проценты с которых предназначались на нужды мечети [3, с. 61]. В содержании «Усмании» принимали участие ее попечители — дворянин Салимгарей Джантюрин, купцы Сабирьян Шамгулов, Садретдин Назиров, братья Каримовы.
В 1906 г. молодой мугаллим «Усмании», получивший фундаментальное образование в Каирском университете Аль-Ахзар, ученый и философ Зия Камали решил организовать медресе, дающее современное всестороннее образование нового уровня. Среди тех, кто оказал поддержку новому начинанию, был и Зариф Галикеев, мулла мечети второго прихода, в здании которой началось обучение первых шакирдов. Первые учителя — Зия Камали, Зариф Галикеев, Хат-
мулла Фазылов, Лутфулла Бикчурин трудились безвозмездно [7, с. 35—41].
Однако для дальнейшего существования учебного заведения необходима была материальная помощь. С этой целью хазрет Зариф Булгаков организует небольшой вечер, куда приглашаются уважаемые состоятельные люди города. Сначала на просьбу откликнулся упомянутый выше Габдуллатиф Хакимов, который внес первые 100 руб., столько же пожертвовал Бадретдин Назиров, которого избрали казначеем кассы. Всего в тот день удалось собрать 930 руб. Из этой суммы была назначена первая зарплата учителям — 35 руб. в месяц. Вскоре появилась идея о строительстве собственного здания. Весной 1908 г. в доме дворян Джантюриных по улице Губернаторской собрались муфтий Мухамедьяр Султанов, купцы Садретдин Назиров, Габдуллатиф Ягудин, Бадретдин Назиров, Сабирьян Шамгу-лов и др. Они сделали взносы для строительства здания медресе: Суфия Джантюрина — 10 000 руб., Садретдин Назиров — 10 000 руб., Сабирьян Шамгулов — 500 руб., гостья Гуль-сумбика — 3000 руб. Всего собрали 26 700 руб. [7, с. 39].
В октябре 1908 г. на Уфимской улице было закончено строительство трехэтажного здания медресе. Из 42 тыс. руб., затраченных на строительство, 20 тыс. внес Садретдин Назиров и 18 тыс. — Суфия Джантюрина. Для организации учебного процесса, необходимых условий жизни шакирдов требовалась материальная база. Жена муфтия Марьям Султанова подарила 1000 аршин сукна, купец Хасан Каримов — скатерти и приборы. Свой вклад сделали и представители интеллигенции. Писатель Закир Рамиев-Дардманд дал 500 руб. на покупку кроватей. Ученый Муса Бигиев, с которым Зия Камали учился в Аль-Ахзаре, финансировал проведение электричества.
Здание медресе получилось просторным и современным: три этажа соединяли кованые лестницы, изготовленные на заводе Горного оборудования, на первом этаже располагались кухня, столовая, буфет, на втором — преподавательская, «мини-электростанция», кабинет директора Зии Камали, а также спальни шакирдов. На третьем этаже были классные комнаты, библиотека [7, с. 39]. В попечительский совет медресе входили: председатель С.С. Джантюрин, члены Ш.Ш. Сыртланов, К.Б. Тевкелев, братья Каримовы, Б. Назиров и др. Пожертвования обще-
ственности являлись главным источником содержания медресе «Галия». В 1917—1918 учебном году расходы на медресе составили 35 130 руб. Поступившие средства распределялись следующим образом: пожертвования — 34 651 руб., сборы с учащихся — 8 795 руб. [8, с. 24].
Мусульманские благотворительные учреждения
На рубеже Х1Х—ХХ вв. среди мусульманской общественности наблюдается стремление к учреждению благотворительных учреждений и организаций. Первое в Уфе благотворительное учреждение — Комитет о бедных ведомства Императорского человеколюбивого общества — было открыто 22 июля 1821 г. С последней четверти
Х1Х в. благотворительная деятельность активизировалась, этому способствовали оживление в общественной жизни после отмены крепостного права, распространение либеральных идей среди активных граждан. В 1865 г. появляются Поле-жаевский пансион для бедных гимназистов, в
1873 г. — приют для престарелых женщин, в
1874 г. Комитет о бедных открыл бесплатные квартиры, где поместилось 64 чел., организовал швейные мастерские для приходящих бедных женщин, желающих работать на «токовых» машинах. В 1877 г. был учрежден Комитет для оказания пособия вдовам и сиротам воинов, погибших в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Также в Уфе к концу века действовали Уфимское местное управление общества Красного креста, Уфимское общество земледельческих колоний и ремесленных приютов для малолетних преступников и др.
20 ноября 1876 г. открылся приют престарелых мужчин и мальчиков-магометан. Инициатором его организации выступил муфтий Салимга-рей Тевкелев. По словам гласного Уфимского губернского земского собрания А.А. Ахтямова, мусульманам было неудобно помещать своих престарелых и неимущих членов в благотворительные заведения, устроенные для русского населения из-за разнородности обычаев: «Какому-нибудь убогому старику-магометанину, привыкшему к исполнению обрядов своей веры, в русском богоугодном заведении становится невозможным исполнение этих обрядов» [9, с. 82— 83].
Благотворительное заведение было основано на участке по Орловской улице, включавшем два
флигеля и надворные постройки. Этот участок С. Тевкелев приобрел у наследников муфтия Г. Габдрахманова [10, с. 73]. Приют был основан на сборы с мусульман и средства муфтия. Наиболее существенными из пожертвований были
2 тыс. десятин земли (Артлышевская дача Кал-чир-Табынской волости Стерлитамакского уезда), вернее доход с них, подаренные супругой муфтия Фатимой Сулеймановной и ее братом, рязанским дворянином Саитгареем Сулеймановичем Давлеткильдеевым [11, с. 130].
Среди благотворительных жестов супругов Тевкелевых можно отметить также помощь муфтия жителям деревни Уракбаш Оренбургского уезда, где на его средства в 1862—1870 гг. была выстроена мечеть и вакуф Фатимы Тевкелевой. В 1908 г. бездетная вдова Фатима Тевкелева изъявила желание принести в дар 1-й соборной мечети Уфы усадьбу, доставшуюся ей от мужа. Усадебное место размером 37х45 сажень включало надворные постройки и каменный двухэтажный дом. В 1883—1906 гг. здание арендовало Уфимское отделение крестьянского поземельного банка. Усадьба оценивалась в 80 тыс. руб. и была подарена мечети 8 апреля 1909 г. В акте дарения вдова оговаривала, что «из сумм чистого дохода даримого имущества должен производиться расход на содержание могил моего покойного мужа и моей». Супруги были похоронены на территории 1-й соборной мечети. Фатима Тевкелева умерла 19 июня 1912 г. в возрасте 85 лет. В 1916 г. часть двухэтажного дома сдавалась в аренду на три года для первой двухклассной русско-башкирской женской школы. Здание сохранилось до сегодняшних дней по улице Благоева, 11.
Мусульманский приют престарелых мужчин и мальчиков существовал на пожертвования мусульман, проценты с неприкосновенного капитала, пособия Уфимского губернского земства. Попечителем приюта являлся муфтий Салимга-рей Тевкелев, бессменным председателем Комиссии приюта — его племянник Кутлумухамед Ба-тыргареевич Тевкелев, известный как гласный губернского земского собрания, а впоследствии депутат Государственной Думы четырех созывов, председатель думской мусульманской фракции. Членами Комиссии состояли ахун Х. Усманов, дворяне С. Джантюрин и Ш.Ш. Сыртланов, позже Х.А. Акчурин, Н.Б. Мамлеев и др., почетными попечителями приюта — купцы Х. Байбеков, Г. Байряшев, Г. Тукузов.
В приют в первый год приняли 2 престарелых и 4 сирот-мусульман. В 1878 г. заведение переместили из флигеля в новый двухэтажный каменный дом. В 1882 г. в нем проживали 7 стариков и 18 сирот, в 1905 г. — 4 престарелых и
15 мальчиков, из них 7 из Белебеевского уезда,
3 — Уфимского, 2 — Бирского, 2 — Стерлита-макского и 1 — из Уфы. Воспитанники сначала обучались в русско-татарском училище при приюте, где долгое время трудился учитель Мухам-мадей Чанышев. Какой-то период здесь в качестве учителя и воспитателя трудился и видный башкирский просветитель Мухаметсалим Умет-баев. Позднее мальчики посещали русский класс при медресе «Усмания», а также городские и ремесленные училища.
Одного приюта для помощи бедным мусульманам было явно недостаточно. В октябре 1898 г. создается общество «7эмгият-и хэйрия». В русскоязычных официальных источниках оно известно как «Уфимское попечительство о бедных мусульманах» или «Уфимское мусульманское благотворительное общество». Целью общества являлось оказание помощи нуждающимся мусульманам губернии, особенно их детям. Председателем правления общества стал Хайрулла Усманов, а позже Салимгарей Джантюрин. В состав попечительства вошли землевладельцы и торговцы: Б.З. Максютов, М.Н. Максютов, М.Н. Ени-кеев, С.И. Мамлеев, мещанин Х.С. Асякаев, купец Абд. Зелял. (сокращение по источнику) Шам-сонов (Шамсунов. — авт.). Среди членов правления общества в 1904 г. значились купцы Габ-дуллатиф Хакимов, Садретдин и Бадретдин Назировы, Салих Терегулов, Сулейман Мамлеев, кандидатами к членам являлись купец Хайрулла Губейдуллин и мещане Хусаин Асякаев и Садык Сагитов. В 1911—1917 гг. в правлении попечительства состояли купцы Мухаммед-Назиб Хакимов (в 1917 г. он стал председателем), Саби-рьян Шамгулов, Хусаин Ассанович, Хабибулла Ахтямов, Габдулла Ибрагимов, Касим Садыков, Гариф Хамитов.
Капитал общества складывался из добровольных пожертвований частных лиц, как мусульман, так и православных (И.М. Богданович, М.С. Балашев, Леонов, Архиповы, купцы Стахе-ева, А.Ф. Блюмова и др.). Кроме того, в фонд попечительства жертвовали многие общества и коммерческие организации России: страховое общество Саламандра, товарищество Деколов-
ской мануфактуры, акционерное общество Зиль-бер штейна, Каспийское товарищество и др. Попечительство размещалось по улице Большая Каменская, 59, в 1912 г. оно располагалось по Большой Казанской, с 1914 г. — по Губернаторской, 14.
В 1908 г. поступили пожертвования от следующих лиц: Мухаметсадыка Моратзина (Верхнеуральский уезд Оренбургской губернии) — 50 руб., неизвестного турецкого торговца — 50 руб. и др. В общество вступили стерлитамак-ский купец Габдулла Халилов и самарский торговец Габдулсатар Минафов. 22 июня 1908 г. благотворители собирались совершить коллективную прогулку на теплоходе вблизи Уфы. Однако проведение данного мероприятия было отложено на 6 июля. Причиной стал отказ мусульманского женского благотворительного общества, решившего организовать прогулку самостоятельно из-за отсутствия на теплоходе отдельных классов для мужчин и дам. В результате акции было собрано 73 руб.
С целью организации образования детей бедняков и сирот «7эмгият-и хэйрия» основало мектеб-приют на улице Александровской (Карла Маркса) [7, с. 17—21]. Здесь, кроме образования, дети получали будущую специальность. Ремесленные изделия учеников продавались. Среди людей, неравнодушных к судьбе мектеба, будущему его учеников, был и молодой писатель Мажит Гафуров. Он регулярно платил взносы в пользу учебного заведения, хотя сам в эти годы испытывал материальные трудности.
В качестве учителя чтения и письма в учебном заведении подрабатывал шакирд «Усмании» Парвазетдин Камалетдинов (в будущем просветитель, директор медресе «Галия» Зия Камали). Его глубокие знания и добросовестность, высокие отзывы о нем преподавателей «Усмании» обратили на себя внимание мударриса Шайхзады Тукаева, Мажита Гафури и членов благотворительного общества. Им становится известно, что выпускник «Усмании» мечтает продолжить образование в знаменитом каирском университете Аль-Ахзар. Весной 1899 г. Парвазетдин Кама-летдинов был приглашен на одно из собраний «7эмгият-и хэйрия», где объявили о том, что он может продолжить образование на общественные средства [7, с. 17—21]. Безусловно, эта помощь сыграла неоценимую роль в становлении личности известного философа и просветителя.
Известно, что общество выделяло средства мусульманскому приюту престарелых мужчин и мальчиков, взаимодействовало с Духовным собранием мусульман.
После Февральской революции благотворительная организация делегировала в состав Комитета общественных организаций Уфимской губернии в качестве своего представителя Гис-матуллу Муртазина Агрызского. Его заместителем был избран Гарифулла Шагитдинович Харисов. Также известно, что правление общества переехало на Александровскую улицу, д. 33.
16 марта 1917 г. состоялось собрание общества, на котором обсуждалось текущее положение в стране. На нем выступил Зия Камали, призвавший к обновлению организации путем привлечения деятельных людей из простого народа.
Другой организацией, оставившей заметный след в истории края, стало Уфимское женское мусульманское благотворительное общество2(Уч-редительное собрание состоялось 15—17 января 1908 г., присутствовало более 100 женщин). Председателем и заместителем председателя общества были избраны соответственно Марьям Султанова, жена председателя Оренбургского магометанского духовного собрания муфтия Мухамедьяра Султанова, и купчиха Зулейха Урманова. На первом же заседании было собрано 337 руб., а 6 чел. внесли в учредительный фонд дополнительно по 100 руб. 17 января собрание продолжило свою работу в доме Марьям Султановой. Вначале состоялись выборы членов правления, секретаря и казначея. О неформальности данной процедуры свидетельствует необычно большое количество претенденток (43 на шесть вакансий). В результате голосования членами правления были избраны Минсылу Аминова, Рокыя Каримова, Шамсирой Назирова, Зулейха Султанова, секретарем — Бахырайхыят Давлеткильдеева, казначеем — Фатима Басимова.2Жены и дочери известных татарских предпринимателей, государственных служащих и религиозных деятелей составили ядро первой в истории России мусульманской женской благотворительной организации. Многие из них получили образование в русских учебных заведениях и заметно выделялись на общем фоне женского населения. Предметом их заботы стали проблемы мусульманского общества: тяжелое материальное положение, низкий уровень образования, слабая информированность
о процессах, происходящих в мире. Поэтому, что-
бы идти по пути прогресса и в ногу со всем цивилизованным миром, в качестве приоритетных признавалась задача значительного расширения сети благотворительных организаций. Именно они, по мнению основательниц общества, должны были оживить мусульманское население и вывести его из состояния застоя, существенно увеличить процент высокообразованных людей — врачей, учителей, предпринимателей, способных принести пользу своему народу. Прекрасно осведомленные о женском движении не только в России, но и в мире Марьям Султанова и ее сподвижницы в какой-то мере копировали уже имеющийся опыт. Вот как об этом высказалась Гайша Абызгильдина: «Каждая прогрессивная нация для успеха религии и религиозной деятельности, развития наук, просвещения и нравственности, ремесел учреждает благотворительные общества. Их количество увеличивается ежедневно и ежечасно. Наблюдая это, и беря с них пример, желая соответствовать требованиям
ХХ века, для спасения детей нашей нации от смерти и стараясь наставить их на путь счастья ... мы решили открыть общество» [12]. В своей деятельности они исходили из фундаментального положения ислама, согласно которому каждый последователь религии должен быть справедливым и благодетельным, протягивать руку помощи сиротам и беднякам.
Высшее мусульманское духовенство в лице муфтия Мухамедьяра Султанова, а также глубокие знатоки ислама, такие как Ризаитдин Фах-ретдинов, одобрительно отнеслись к открытию общества и оказали ему существенную поддержку. А она была очень необходима, т.к. уже на стадии его основания со стороны консерваторов началась компания по резкой критике намерений женщин. После того, как общество зарегистрировалось, в Духовное собрание и его печатный орган «Маглюмат» стало поступать много писем от религиозных деятелей, в которых сам этот факт воспринимался как неслыханное для мусульманского мира дело, идущее вразрез с исламскими традициями. Высказывались и предположения, что планы женщин по оказанию помощи нуждающимся соотечественницам несостоятельны. В защиту общества через газету выступил имам-хатыб уфимской исторической мечети Джигангир Абызгильдин. Он обратился к единоверцам с просьбой не только отказаться от политики противодействия женскому движению,
но и помочь в создании благотворительных обществ в каждой местности.
Результаты деятельности общества не заставили себя долго ждать. Уже 6 марта 1908 г. правление организации взяло на свое попечение 22 девочек-сирот, поставив цель дать им научное воспитание. Деньги на обучение детей собирались на заседаниях, разного рода мероприятиях. Например, 28 июля 1908 г. была организована пятичасовая прогулка на пароходе по реке Белая, в которой участвовало более 150 мусульманок и несколько русских женщин. В результате акции, прошедшей под руководством Марьям Султановой, в кассу было собрано около 100 руб.
Общество приложило максимум усилий для открытия учебного заведения для девочек. Многочисленные просьбы к властям возымели действие. Городская управа дала согласие на строительство двухэтажного каменного дома с флигелем на Николаевской улице. Однако из-за финансовых трудностей к сентябрю 1908 г. был возведен только деревянный флигель. В нем четыре преподавательницы сразу же приступили к обучению двух десятков учениц. Школа была двухклассной, т.е. принадлежала к повышенному типу начальных училищ с 5-летним курсом обучения и давала более широкое образование в отличие от 3-летнего курса начальных школ низшего типа. С 1911 г. в приюте учительницей родного языка работала Зухра Камалетдиновна Гафури. Впоследствии известный литературный классик Мажит Гафури писал в воспоминаниях, что труд жены был хорошим денежным подспорьем молодой семье в эти годы [13, с. 474].
В 1909 г. с разрешения уфимского губернатора в различных учреждениях и магазинах города общество установило специальные сундучки для сбора средств в пользу девочек-сирот.
К 1916 г. общество содержало в Уфе 5 учебных заведений, в них насчитывалось 440 учениц и 14 учительниц. Мусульманское дамское общество Марьям Султановой приступило к решению самой злободневной проблемы в области женского образования, которая выражалась в отсутствии современного педагогического заведения для подготовки учительниц для мусульманских школ. В одном из учебных заведений общества началась подготовка учительниц для мектебов и медресе. Курс обучения длился 8 лет. Вместе с
общеобразовательными предметами воспитанницы изучали педагогику и методику преподавания отдельных предметов, проходили педагогическую практику в младших классах учебного заведения (такая практика была распространена в русских гимназиях) [14, с. 73].
Деятельность женского общества получила очень высокую оценку у мусульманской общественности. Так, классик татарской литературы Галимжан Ибрагимов в серии статей в газетах «Ац», «Тормыш», посвященных «женскому вопросу», отмечал активную работу общества, а его учредителей — М. Султанову, Г. Абызгильдину и С. Джантюрину относил к числу выдающихся мусульманских женщин. Губернская газета «Уфимский край» сообщала, что они «своей деятельностью заслужили симпатии общества» [15].
Участие Оренбургского магометанского духовного собрания в благотворительных акциях
Необходимо отметить, что в финансовой деятельности Духовное собрание было резко ограничено. За запись в книгах важных событий в жизни мусульман (рождение, свадьба, смерть и т.д.) муллы получали определенную сумму и отсылали ее в Уфу. В 1873 г. на его различных счетах находилось 24,5 тыс. руб. Последний уровень сохранялся в течение последующих 10 лет. В дальнейшем, несмотря на временный прирост средств в связи с увеличением брачного сбора, финансовые дела Духовного собрания шли все хуже и хуже. Средства из брачных и метрических сумм расходовались на жалованье и единовременные пособия служащим, ремонт, отопление и освещение зданий, канцелярские и типографские расходы, оплату работы казначейства. Из брачной суммы также выплачивались вознаграждение преподавателям городских и уездных училищ за обучение русскому языку кандидатов на религиозные должности, единовременные пособия муллам, пострадавшим от пожара.
Духовное собрание считало своим долгом участвовать в организации помощи бедствующему населению. Во время эпидемии холеры зимой 1865—1866 гг., к чему добавились последствия неурожая, в некоторых уездах Оренбургской губернии численность мусульманского населения сократилась на 30 и более процен-
тов, имамы принимали участие в организации приемных покоев и надзоре за ними. Газета «Уфимские губернские ведомости» от 21 августа 1865 г. писала о мулле Стерлитамакского уезда Мухаметхарисе Тукаеве, спасающем голодающее население: «В особенности заслуживают в этом случае полного сочувствия человеколюбивые действия издавна пользующегося особенным уважением в магометанском мире муллы деревни Стерлибаш Мухаметхариса Тукаева. Этот человек открыл доступ к своим хлебным анбарам всем, кто нуждался в продовольствии и когда его сусеки опустели, он покупал хлеб для той же цели и наконец раздавал деньги. По собранным сведениям 130 семей продовольствовалось муллой Тукаевым и довольствие это было производимо не в ссуду, а безвозмездно и без всяких заявлений, без всякого желания сделать эти благотворения известными, только ближайшие соседи муллы и становой пристав, проживающий в д. Стерлибашевой, видя ежедневно идущих за пайком во двор муллы, знали о добром деле Тукаева. В течение зимы Тукаевым роздано около 6 тысяч пуд хлеба и порядочно деньгами, но сколько именно, от Тукаева узнать этого нельзя» [16, с. 6].
Муфтий Салимгарей Тевкелев обратился к мусульманам России оказать денежную помощь голодающим башкирам. К апрелю 1867 г. было собрано всего 2431 руб. денег, которые затем имамы распределили среди остро нуждающихся. Во время неурожая 1874 г. муфтий вновь организовал сбор денег для голодающих.
Религиозное учреждение участвовало в общероссийских благотворительных мероприятиях. В 1877 г. Духовное управление выделило на нужды раненых в Русско-турецкой войне 12 400 руб. В 1903—1905 гг. религиозные служители собрали в пользу пострадавших в Семиречинской области 27,5 тыс. руб., раненых и инвалидов Русско-японской войны — 65 тыс. руб.
К муфтию, как главе российских мусульман, при проведении различных акций нередко обращались и руководители благотворительных заведений. Так, в 1913 г. о финансовом содействии просил уполномоченный Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых по Уфимской губернии. После этого по предписанию муфтия Мухамедьяра Султанова во всех мечетях Уфимской губернии был произведен сбор денег, предназначенных для глазной лечебницы
в губернском городе2. Уполномоченный Попечительства отмечал об отзывчивости муфтия «на всякое доброе дело».
Деятельность Духовного собрания в сфере благотворительности активизировалась в годы Первой мировой войны. Через подведомственных мулл велся постоянный денежный сбор в различные общественные комитеты и фонды. Муфтии Мухамедьяр Султанов, а позже и Муха-метсафа Баязитов неоднократно выступали со специальными заявлениями, предлагали мусульманам не только вносить деньги, но и активно участвовать в организации благотворительных обществ. Сотни мулл откликнулись на призыв, и их деятельность, в свою очередь, подтолкнула мусульманскую фракцию Думы к проведению в декабре 1914 г. съезда благотворительных обществ мусульман России. На нем был образован Центральный мусульманский комитет, который занялся открытием больниц, строительством убежищ, отправкой на фронт продовольствия и одежды. Сразу после окончания съезда Духовное собрание за две недели собрало и направило в Санкт-Петербург около 19 тыс. руб.
Благотворительная помощь оказывалась и нуждающимся мусульманам, находящимся в тылу. Так, в одном из обращений М. Баязитова говорилось о необходимости помощи тысячам беженцев, стремившихся во внутренние губернии России. Муфтий призывал всех мусульман проявить к беженцам, вне зависимости от их вероисповедания и национальности, сострадание, предоставить им квартиры, питание, одежду и работу. Другой акцией Духовного собрания стала организация помощи в сельскохозяйственных работах всем семьям, члены которых находились на фронте. В большинстве деревень мусульмане сообща занимались обработкой земли и посевом различных культур [17, с. 751].
Мероприятия Духовного управления по борьбе с голодом 1921 г.
Голод 1921 г. в Башкортостане стал большой трагедией для аграрного края. Голодало до 2 млн чел., или большая часть края. Больше
всех пострадало башкирское население горнолесных и горно-степных районов. Ввиду эвакуации, гибели от голода и эпидемий население Башкортостана только с 1920 по 1922 г. уменьшилось на 650 тыс. чел., что составило 22% [18, с. 176]. Такие кантоны, как Зилаирский и Та-мьян-Катайский потеряли 30—40% своего населения.
В литературе редко говорится о роли религиозного учреждения в ликвидации последствий голода 1921 г. Между тем ЦДУМ сразу активно включилось и обратилось в правительство с предложением о содействии в сборе средств в Комиссию по ликвидации голода. При ЦДУМ РСФСР была образована Комиссия по оказанию помощи голодающим. Положение о порядке деятельности Комиссии было утверждено Президиумом ЦК Комиссии помощи голодающим ВЦИК 23 января 1922 г. 29 марта этот же орган утвердил Особую Комиссию уполномоченных в Москве в составе Кашшафа Тарджеманова (председатель), Абдулвадуда Фатахетдинова, Абдуллы Шамсутдинова. Для всех собирателей пожертвований была составлена инструкция. Согласно ей были определены предельные сроки перечисления денежных средств и форм отчетности продуктов и вещей по вертикали вышестоящим мух-тасибам и ахунам, а затем в Особую комиссию уполномоченных в Москве. Последняя составляла сводный ежемесячный отчет и представляла в ЦДУМ РСФСР и ЦК Компомгол. Сбор средств производился в мечетях, также устраивались лекции, спектакли, концерты, благотворительные вечера. Все действия мусульманское духовенство должно было производить только с разрешения и под контролем местных комиссий Последгола. В ЦК Последгола был образован особый счет ЦДУМ.
С самого начала Комиссия рассчитывала, что основную часть пожертвований удастся получить из-за рубежа, прежде всего из мусульманских стран. ЦДУМ РСФСР составило список лиц, направленных для сбора пожертвований за пределы страны. В него вошли мухтасиб Тарского уезда Тобольской губернии Абдрашшид Ибрагимов (Сибирь, Семиречье, Китайский Туркестан), мул-
2 Глазная лечебница была открыта в 1901 г. Уфимским отделением попечительства императрицы Марии Александровны о слепых и обслуживала беднейшее население губернии. Первоначально в штате лечебницы состоял один врач. В среднем в день принималось до 90 пациентов, треть которых составляли мусульмане. В конце 1911 г. было построено новое здание лечебницы, увеличен штат врачей и обслуживающего персонала.
ла д. Ижбобы Сарапульского уезда Вятской губернии Губайдулла Бобинский (Турция) и мулла д. Большая Рыбушкина, мухтасиб Сибирской губернии Габдулла Хакимова (Латвия, Эстония, Финляндия и Скандинавские страны). Позже к этому списку добавились мулла Петроградской соборной мечети Муса Бигиев (Туркестан, Бухара, Афганистан), мулла 17-й соборной мечети Казани Ильяс Тагиров (Египет), мухтасиб Казани, имам 9-й соборной мечети Садык Иманкулов и мулла 10-й соборной мечети Астрахани Салих Алимбеков (Туркестан, Бухара, Хива). Однако не всем из них удалось выехать из России. За пределы страны выехали Абдрашид Ибрагимов, Губайдулла Бобинский, Садык Иманкулов, Ильяс Тагиров. Некоторые уполномоченные при проезде через территорию мусульманских стран подверглись аресту. Английскими властями были созданы препятствия в отправке пожертвований из Египта, был закрыт въезд на территорию Аравии, была затруднена деятельность уполномоченных в Турции. В то же время мусульмане проявили солидарность. Например, в Турции и Харбине (Дальний Восток) были созданы специальные комиссии по оказанию помощи голодающим.
Было составлено «Обращение мусульман России ко всем христианам и главам Христианской церкви». Причинами голода были названы Мировая и Гражданские войны. «В России разразился страшный голод, охвативший все ее народы. Особенно тяжело отразился он на мусульманах. Положение их ужасно. Если оно будет таковым и в будущем, то 80 процентов мусульманского населения голодающих районов погибнут. Людоедство растет с каждым днем». В обращении подчеркивались дружеские отношения между мусульманами и христианами. «Известно, что Магомет обращался к христианам Абиссинии с призывом оказать гостеприимство первым последователям ислама и что абиссинцы вняли этому призыву и оказали сердечный прием приверженцам Магомета». Было также отмечено, что правительство РСФСР решило привлечь ЦДУМ к делу помощи голодающим.
«Христиане! Примите делегатов от голодающих мусульман, так как учит вас святое Евангелие! Внимите нашим призывам! Укрепите вашей помощью работу Духовного управления по спасению голодающих!»
В гг. Уфа, Казань, Оренбург, Астрахань и Челябинск были созданы местные отделения Комиссии.
За период с 15 марта по 15 октября 1922 г. в Комиссию поступило 715 788 (247 200 из них от мусульман Финляндии) руб., 49 золотых и серебряных вещей, 89 бриллиантовых и других камней, а также различные вещи, сукно, материалы и продукты. За период с 15 октября 1922 г. по
1 сентября 1923 г. поступило 165 221 руб. 45 коп., из них 38 750 руб. перечислили мусульмане Афганистана, 54 710 руб. было выручено от реализации пожертвованных вещей финских и китайских мусульман. От Турецкого Красного Полумесяца было отправлено 2060 ящиков консервов, 2000 мешков муки. Финские мусульмане отправили одежды и мануфактуры 87 пудов 8 фунтов. В Казани и Уфе отделениями Комиссии были открыты детские дома для беспризорных. Подобный же детский дом на 30 мест был открыт в Москве. Здесь, как отмечала Комиссия в своем отчете от 18 октября 1922 г., сталкивалось огромное количество беженцев-мусульман. Они «вследствие незнания русского языка остаются как на станциях железной дороги, так и у Биржи труда в безвыходном положении. Ни отправления на родину, ни места службы они добиться не могут, остаются на улице по неделями и больше. Положение детей еще в худшем состоянии, канцелярия Компомгола ежедневно бывает полна беспризорными детьми, которые ввиду наступления холодов оставаться на улице в не состоянии».
Большевистская власть пыталась воспользоваться фактором голода для антирелигиозной пропаганды. Например, в обращении Центрального управления комиссии «Башкирпомощь» к башкирам в январе 1920 г. было сказано: «Напрасно обращаетесь с молитвами к Аллаху и к Богу — жизнь останется такой же ужасной» или « не Аллах наказал башкирина за грехи его, нет, это сделал царский генерал Колчак» [19, с. 66—67].
Благотворительная деятельность ЦДУМ и мусульманской общественности отражала рост активности населения в стремлении решить животрепещущие проблемы современности и оставила свой след в истории края. Разумеется, перечисленные случаи отражают лишь часть мусульманской благотворительности, которая являлась неотъемлемой частью нравственных обязанностей членов религиозной общины.
ЛИТЕРАТУРА
1. Самородов Д.П. Утверждение капитализма в торговле дореволюционной Башкирии (вторая половина XIX — начало XX века). — Стерлитамак, 1999.
2. Обухов М.И. Мектебы Уфимской губернии. — Уфа, 1915.
3. Азаматов Д.Д. Из истории мусульманской благотворительности. Вакуфы на территории европейской части России и Сибири в конце XIX — начале XX века. — Уфа, 2000.
4. Ширгазин А.Р., Калимуллина Д.Б.. Памятники архитектуры ислама города Уфы. — Уфа, 2006. — Вып. 2.
5. Любимов А. Мактабы и медресе г. Уфы и 1-го района Уфимского уезда. Б.м., б.г. — Уфа, 1914.
6. Краснова Р. Ясный месяц во мраке ночи // Родословная Уфы. — Уфа, 2004.
7. Кудашева С. Беек мэгрифэтче Зыя Камали (За-ман. Шэхес. Мехит. Хэтирэлэр). — 0фе, 2008.
8. Российский исламский университет / Авт.-со-ставители: Р.А. Раев, А.М. Кашапов. — Уфа, 2006.
9. Вестник Уфимского земства. Год 4. Вып. 6. — Уфа, 1882.
10. Ширгазин А.Р., Калимуллина Д.Б. Духовное управление мусульман России в г. Уфе: История ос-
нования и архитектура комплекса // Традиции взаимовлияния культур на Южном Урале.— Уфа, 2006.
11. Азаматова Г.Б. Интеграция национального дворянства в российское общество. На примере рода Тевкелевых. — Уфа, 2008.
12. Маглюмат. № 4. 18 фев. 1908 г.
13. Мэжит Гафури. Эсэрлэр. 4 томда. 4-че т. — Казан, 1981.
14. Аминов Т.М. История профессионального образования в Башкирии. Начало XIX века — до 1917 года. — М., 2006.
15. Уфимский край. № 235. 3 ноября 1909 г.
16. Роднов М.И. Судьба редактора. Историко-документальная повесть. — Уфа, 2008.
17. A&imatov D.D. Orenburg mohammedan assembly and issues of military service of Moslems in the Russian army (the end of the 18th — the beginning of the 20th century). The Turks. Vol. 5. Edited by von Hasan Celal Guzel.— Ankara, 2002.
18. История Башкортостана с древнейших времен до наших дней: В 2 т. / Под ред. И.Г. Акманова. Т. 2: История Башкортостана. XX век / Сост. И.Г. Акманов, С.Ф. Касимов. — Уфа, 2006.
19. Васильева И.Г. Отношение партии большевиков к религиозному вопросу // Политические партии и движения в Башкортостане: история и современность. Материалы научно-практической конференции 14 октября 1997 г. — Уфа, 1997.
Ключевые слова: мусульманская община, религиозная благотворительность, учебные заведения, мечеть, духовенство, Духовное собрание, муфтий, медресе, приют, пожертвования.
Key words: Muslim community, religious charity, educational institutions, mosque, clergy, Spiritual assembly, mufti, medrese school, asylum, donations.
Gulnaz B. Azamatova, Danil D. Azamatov
FROM THE HISTORY OF MUSLIM CHARITY IN THE PROVINCE OF UFA
In the article charity work of Ufa Muslim public and the Central Spiritual Administration of Muslims in the end of the I9th—20th centuries is considered. At that time Muslim charity was getting secular features: charity institutions as those for Russians were being opened, the work of the Spiritual Administration on rendering assistance to the poor was livening up.
The authors cite lots of examples of making donations in order to build mosques, medrese schools, to open asylums and to liquidate consequences of the famine in 1920 as well as of the Spiritual Administration’s participation in the all-Russian charity actions.
