CC BY
85
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 391:391.1/.7(=571.513)
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ХАКАССКОЙ ТРАДИЦИОННОЙ ОДЕЖДЫ
Р. П. Абдина
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье рассматриваются вопросы истории изучения традиционной одежды хакасского народа, начиная от летописных источников и заканчивая трудами современных исследователей. В ней акцентируется внимание на том, что изучение истории национальной одежды хакасов нельзя проводить вне контекста исследования материальной культуры и языка этого народа (впрочем, как и любого другого). Проведённый анализ показал, что изучение национальной одежды частью исследователей связывается с соответствием традиционной одежды и отдельных её элементов особенностям мировосприятия этноса. Подчёркивается, что при изучении истории национальной одежды важное методологическое значение имеет обращение к работам по народному искусству.
Ключевые слова: традиционная одежда, народный костюм, история национальной одежды, народное искусство, материальная культура, этнос, хакасы.
Народный костюм - одно из устойчивых проявлений материальной культуры, в котором отражены образ жизни этноса, его социальные и межкультурные отношения. Поэтому вовсе не удивительно, что изучение хакасского костюма долгое время рассматривалось в контексте исследования материальной культуры хакасов.
Одним из первых письменных источников, в котором находятся сведения об одежде тюркского народа, является труд учёного-филолога Махмуда Кашгарского «Словарь тюркских языков». В настоящее время данный словарь - один из основных источников информации о жизни тюркских народов XI века и её языковой репрезентации, благодаря которому можно реконструировать архетипы многих слов и попытаться объяснить и классифицировать многие языковые явления современных тюркских языков. По мнению Н. А. Баскакова, труд Махмуда Кашгарского относится к первым сравнительным описаниям тюркских языков [1]. В указанный словарь, наряду с другим языковым материалом, включено большое количество слов разных лексико-тематических групп, в том числе имеющих отношение к наименованиям традиционной одежды тюрков. Многие из этих терминов одежды продолжают существовать в современных тюркских языках, в том числе и в хакасском языке. Например: jаqа 'воротник' - ср.: хак. саг. чага, алт. jака, каз. жага, калм. зах, кирг. жака, эвен. дьяка, як. са^а 'воротник'; еШк 'сапоги' - ср.: хак. бдш 'обувь', алт. ШдШк 'обувь', башк. итек, каз. епк, кирг. етук 'сапог, сапоги', тув. едик 'обувь', тур. idik 'обувь, сапоги' [2].
Одними из самых ранних и важных источников, в которых встречаются упоминания о хакасах, являются китайские летописи, относящиеся к Ш-Х вв. Ещё в XVIII веке русские и западноевропейские исследователи отмечали существование этого раннего и надёжного источника по изучению народов Сибири [3, с. 20]. Такого рода источники являются достоверными с точки зрения изучения и особенностей национальной одежды, так как в них приводятся описания её элементов. Полностью реконструировать одежду того периода не представляется возможным, но отдельные предметы, например головные уборы и металлические аксессуары, сохранившиеся в погребениях, позволяют высказать ряд предположений об исходных формах костюма предков хакасов, как и других народов.
Первыми прямыми источниками для изучения традиционного костюма хакасов являются словарные и этнографические материалы, собранные участниками экспедиций в ХУП-ХГХ вв. (Д. Г. Мессершмидт, Г. Ф. Миллер, Г. И. Спасский, В. В. Радлов и др.). В 1721-1722 гг. под руководством Д. Г. Мессершмидта организуется первая академическая экспедиция на территорию Хакасско-Минусинской котловины, в ходе которой её членами проведены географические исследования и археологические раскопки, положившие начало сибирской археологии. Из Сибири Д. Г. Мессершмидтом была привезена прекрасно подобранная коллекция одежды сибирских народов. К хакасской одежде относились комплекты, принадлежащие «качинским татарам с реки Юз» (Июс). Большую часть собранной учёным коллекции составляли элементы одежды и обуви, относящиеся к народам Южной Сибири. К сожалению, собранные в XVIII веке экспонаты не сохранились, так как значительная их часть была утрачена во время пожара здания Кунсткамеры в 1774 году [4].
В 1733-1743 гг. была организована вторая академическая экспедиция под руководством И. Г. Гмелина и Г. Ф. Миллера, на последнего было возложено изучение «географии земли, обыкновений, обрядов различных народов...» [5, с. 17]. В инструкции, данной Академией наук, в частности, было сказано: «...каждого народа и племени несколько человек обоего пола, которых свойства сего народа на глазах и на стане видны вместе с употребительнейшею их одеждой списаны, так же и несколько образцов одежды всякого рода в Санкт-Петербург привезены быть должны» [6, с. 453]. В материалы второй экспедиции были включён и собранный и систематизированный исследователями словник, включавший, в том числе, лексемы, касающиеся одежды и украшений хакасов. По мнению М. И. Боргоякова, в словнике Г. Ф. Миллера отражены главным образом особенности качинского диалекта, например: кирна, йерак тон, тонум («шуба»), бийрук, бПрук («головной убор, шапка»), штан («брюки, штаны»), укк («чулки, носки»), удйук, маймах («обувь»), чПстук («кольцо, перстень») [7, с. 113-120]. Приведённые слова примерно в таких же фонетических формах функционируют и в современ-
ном хакасском языке и его диалектах. В своей работе Г. Ф. Миллер опирался на письменные источники Сибирского приказа. Им были подробно изучены челобитные, царские грамоты и другие документы, определены районы расселения местного населения. Экспедицией были составлены первые словари хакасских диалектов, ею проводились и археологические исследования. Описание одежды и форм хозяйствования хакасов достаточно фрагментарно, например: «...они носили шубы и зипуны...»; в качестве же головных уборов хакасы носили «малахаи». По содержанию материалов названной экспедиции можно заключить, что национальная одежда хакасов не была подвержена влиянию русской и иной культуры.
В 1771-1772 гг. в Хакасии побывала экспедиция под руководством П. С. Палласа и М. Г. Георги. Уникальный труд М. Г. Георги опубликован впервые на немецком языке в 1776-1780 гг., а на русском языке - в 1779 году. В своей работе М. Г. Георги опирается как на публикации предшественников, так и на результаты материалов собственных экспедиций. М. Г. Георги описывает в соответствии со своей классификацией народы Южной Сибири: «финские, чудские народы и «россианы», татары, монголы, «особенные народы» (самоеды, койбалы, камасинцы, тунгусы, коряки и др.)» [8]. Примечательно, что отдельные группы современных хакасов в его классификации были представлены как «татары», а «койбалы» выделены в «особенные народы». Это объясняется тем, что в языке койбал до начала XIX века сохранялись самодийские корни, а процесс их ассимиляции основным населением произошёл несколько позже.
М. Г. Георги был превосходным рисовальщиком и собрал богатую коллекцию рисунков народов России, которые были изданы в виде цветных гравюр. В наше время они являются ценнейшим этнографическим источником при изучении национальных костюмов. Описывая хозяйственную деятельность хакасов, он отмечал, что «хакасские женщины прядут шерсть и крапиву (киндер), ткут толстое полотно на татарских станах, валяют войлоки, выделывают кожи, шьют платья и проч.» [9]. При сравнении хакасской одежды конца XVIII века, представленной на рисунках И. Г. Георги, в сопоставлении с современной, можно заключить, что к концу XIX века она не претерпела сильных изменений.
Более широкий и глубокий лингвистический материал представлен Г. И. Спасским, издавшим словари кой-бальского и моторского языков. Они были опубликованы в 1957 году Л. П. Потаповым [10]. Большую значимость имеет и «Словарь языка, употребляемого кизильцами, качинцами, сагайцами, собранный в 1804 году», который был опубликован в 1973 году М. И. Боргояковым. Например, в последнем из названных словарей Г. И. Спасского содержится раздел «Вещи, принадлежащие к одеванию» с переводом с русского языка на кызыльский, качинский, сагайский, например: платье - тон (кыз.), кеп (кач.); кожа - кырна (кыз., кач.); зипун - тар (кыз., кач.); сукно - шекпен (кач.); тулуп - тон (кыз., кач.); шуба - тон (кач.); рубаха - кПгПнек (кыз.), кПгенек (кач., саг.); шапка - бюрк (кыз.), бюрик (кач.); малахай - чибек / чабак (кыз.), бюрик (кач.); рукавицы - мелей (кыз.); сапоги - маймак (кач.), едюк (саг.) [11, с. 136-156].
В XIX веке продолжается работа по изучению языка, обычаев и материальной культуры коренного населения Хакасии. Летом 1863 года историк В. В. Радлов путешествовал по Хакасии, от «Таштыпа по реке спустился к Абакану и Минусинску и по Енисею добрался до Красноярска» [12, с. 9]. В своём дневнике он даёт описание быта, одежды и отдельных обрядов хакасов (имянаречения, свадебного и погребального), а также приводит переводы сказаний и песен, описание музыкальных инструментов и т. д. Автор отмечает: «Абаканские татары образовали здесь две большие группы. Западная - это татары оседлые, а восточная - кочевники». В одежде у западных и восточных групп хакасского народа учёным фиксируются небольшие различия; при этом примечательно, что у оседлых хакасов, живущих в западной части своей исконной территории, по словам исследователя, «мужчины носят русскую одежду, а женщины, напротив, - свою особую.» [12, с. 223].
Большое значение для изучения хакасского языка и его диалектов имеет знаменитый четырёхтомный словарь В. В. Радлова «Опыт словаря тюркских наречий» (СПб., 1893-1911). В нём В. В. Радлов свёл воедино все имевшиеся к тому времени материалы по наречиям койбалов, качинцев, кызыльцев, сагайцев. В указанном труде нашли своё место и слова, касающиеся одежды и украшений как части материальной культуры хакасов. Научная ценность трудов В. В. Радлова сохраняется до сих пор. М. И. Боргояков справедливо отмечает, что труды В. В. Радлова представляют собой весьма ценный фактический материал, который может быть положен в основу исторического изучения хакасского языка [7].
В работе другого известного исследователя Сибири Н. М. Ядринцева о быте сибирских народов, относящейся к концу XIX - началу XX вв., в основном описываются хозяйственное положение, административное устройство коренного населения Хакасии и отмечаются процессы его ассимиляции и бедственного положения [13].
В изучении культуры хакасов принимали участие и чиновники Минусинской управы, священники-миссионеры, ссыльные политические поселенцы. В 1877 году в Минусинске Н. М. Мартьяновым был основан один из первых в Сибири краеведческих музеев. Образование музея стало новым этапом в исследовании культуры местных народов. В коллекции музея представлены образцы одежды, фотографии этнографической экспедиции П. Е. Островских 1889-1895 гг., фотографии 1902-1915 гг., выполненные Н. В. Фёдоровым - фотографом-любителем, и т. д. Эти материалы иллюстрируют многие стороны жизни, быта хакасов, в частности, костюма. Со дня своего образования Минусинский музей становится научным центром по изучению истории, археологии и этнографии Южной Сибири. Музей имел связи практически со всеми научными центрами России; он стал уникальным явлением в научной и общественной жизни Южной Сибири. Работа Минусинского музея была высоко оценена на выставках разных уровней: на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде (1891 г.) он получил диплом первого разряда, а на Всемирной выставке в Париже (1900 г.) - диплом и
серебряную медаль за представленную этнографическую экспозицию. Данная экспозиция и в настоящее время является одной из основных в этнографической коллекции музея.
В 1897-1898 гг. в связи с подготовкой землеустройства в Хакасии сюда была отправлена научная экспедиция по изучению быта и хозяйственного положения её коренных жителей. Итогом экспедиции стала публикация книги А. А. Кузнецовой и П. Е. Кулакова «Минусинские и ачинские инородцы» [14]. В частности, А. А. Кузнецовой принадлежит описание жизни хакасов. Кроме этого, она подробно характеризует их одежду, в частности материалы, из которых она изготавливается; количество и стоимость этих материалов; особенности кроя, образцы орнаментов, также даёт схемы кроя обуви и т. д. На основе изученного материала автор делает следующий вывод: «Одежда, в особенности женская, подверглась меньшим изменениям и сохранила свои национальные особенности.» [14].
После Октябрьской революции в изучении этнической культуры народов Сибири начинается новый этап. Среди исследований необходимо отметить работу Л. П. Потапова по истории Хакасии [15]. В описании материальной культуры, и в частности одежды, Л. П. Потапов опирается на дореволюционные источники, музейные коллекции и другую литературу. Позже была выпущена его работа, посвящённая происхождению и формированию хакасов как этнической общности, что представляет особую важность при изучении особенностей одежды различных этнических групп хакасов [10].
Изучением декоративно-прикладного искусства народов Сибири занимался также С. В. Иванов. Им были рассмотрены различные стороны декоративно-прикладного и изобразительного искусства хакасов: скульптура, орнаменты, рисунки [16]. Как искусствовед автор не только собрал огромный фактический материал и провёл сравнительную работу по орнаментам и изобразительным мотивам народов Сибири, но и дал объяснения по некоторым распространённым мотивам орнаментов. С. В. Иванов выдвигает для обсуждения предположения о взаимовлиянии орнаментов разных сибирских народов, что позволяет рассматривать данные материалы как исторические источники при изучении процессов взаимодействия культур народов. В статье о шаманской одежде С. В. Иванов отмечает: «Рассматриваемый материал является ценным историческим источником, помогающим выяснить культурные связи между различными народами Сибири, с одной стороны, и народами сопредельных с ними территорий, с другой» [17].
В 1961 году был опубликован «Историко-этнографический атлас Сибири», в котором Н. Ф. Прытковой представлен сравнительный анализ верхней одежды и головных уборов народов Сибири по материалам коллекций музея антропологии и этнографии АН СССР, Государственного музея этнографии народов СССР, Центрального музея народоведения. Анализ кроя одежды как наиболее существенного признака позволяет автору данной работы отнести одежду хакасов к «южносибирскому типу», который является одеждой кочевников-скотоводов [18, с. 236].
Для изучения истории хакасской традиционной одежды ценен материал, собранный, обработанный и представленный Ю. А. Шибаевой в её монографии [19]. Автор использует дореволюционные этнографические источники, а также материалы, собранные в Хакасской автономной области в 1945-1951 гг. Ю. А. Шибаева считает нужным выявить различия в одежде этнических групп хакасов на основе выделения нескольких архаических комплексов, сложившихся на определённых территориях в разных хозяйственных условиях. Собранные материалы дают наиболее полную информацию по нашему вопросу. Ю. А. Шибаева отмечает: «В последнее время (50-е годы XX в.) хакасские платья стали носить чаще. И повсеместно шьют новые: кПгенек входит в «моду». Теперь же каждая колхозница имеет хорошую «тон», и они бытуют во всех улусах Хакасии. . То же можно сказать и о хакасском национальном платье: приехавшая в улус хакаска отправляется куда-нибудь, например, в гости, на свадьбу, обязательно наденет хакасское платье, которое специально шьётся и хранится для таких случаев» [19]. Автор делает вывод, что к концу ХК века одежда хакасов представляла собой единый комплекс и подчинялась общей «степной моде», которая появляется в результате слияния качинского и сагай-ского «степных» комплексов; этот комплекс в течение ХК века становится господствующим и у других этнических групп: кызыльцев, бельтыров и койбалов [19].
Хакасский этнограф К. М. Патачаков, изучая материальную культуру хакасов ХК века (жилище, одежду и т. д.), отмечает большое влияние на неё русской культуры [20]. Одежда хакасов упоминается им в контексте материальной культуры. Так, читая материал о женских головных уборах, мы встречаем интересные сведения о ношении хакасскими женщинами в начале ХК века вязаных колпаков («ах порт») [21].
Благодаря плодотворной работе современного учёного-этнографа В. Я. Бутанаева по изучению культуры хакасов, в последние десятилетия стали доступны широкому кругу читателей материалы по этнографии, фольклору, истории хакасов [22; 23]. В своих исследованиях, опираясь на лингвистические данные и фольклор, исследователь называет более раннее, чем принято считать, время формирования хакасского этноса. Учёный проводит большую работу по изучению происхождения хакасских родов и фамилий, и это стало одним из побудительных мотивов современного родового движения в Хакасии. В материале, посвящённом хакасской одежде, В. Я. Бутанаев не ограничивается описанием её внешних характеристик. На основе проведённых лингвистических параллелей учёный делает выводы о родстве многих форм одежды хакасов с элементами костюмов соседних тюркских и других народов. В целом исследователь отмечает: «.самобытный костюм хакасского населения имеет местные корни, что подтверждается не только историческими, но и археологическими, фольклорными, языковыми источниками» [22].
Еще одна монография названного учёного-этнографа - «Национальная одежда хонгорцев» - это первый труд обобщающего характера, посвящённый исследованию традиционного костюма хакасского народа (хон-
горцев, по В. Я. Бутанаеву). Описание национальной одежды хакасов представлено здесь в сопоставлении с традиционной одеждой других тюркских этносов Саяно-Алтая. Автор книги, опираясь на широкий круг самых разных источников, даёт подробную характеристику различных видов национального костюма хакасов: повседневных, производственных, детских, праздничных, обрядовых (описаны мужские и женские формы одежды, их особенности и соответствующие наименования). Кроме того, в труде предложены характеристики аксессуаров - украшений национального костюмного комплекса хакасского народа. Формирование самого костюмного комплекса представлено с позиций ретроспективного анализа; значительное место в работе отведено истокам современной художественной культуры хакасов.
Большой вклад в комплексное изучение материальной и духовной культуры хакасов внесла лаборатория по этнографии и археологии Томского университета, при которой была сформирована группа учёных под руководством этнографа Э. Л. Львова. Итогом их экспедиций в Хакасию и другие регионы Саяно-Алтая стал коллективный труд, вышедший в трёх томах. Авторы монографии [24] провели огромную работу по систематизации различного рода материалов, включая малоизвестные архивные и полевые данные собственных экспедиций. В названном труде его авторы впервые попытались реконструировать образ мышления коренных жителей Сая-но-Алтайской историко-этнографической области. Исследователями реконструирована тюркская модель мира в её пространственно-временном и вещном аспектах, выявлен ряд космологических классификаторов, с помощью которых предками современных хакасов описывалось устройство Вселенной. При описании одежды учёными были установлены семантические связи отдельных её элементов и мироощущения. В указанной работе авторы раскрывают единство утилитарной и символической функций вещей. Эти данные особенно важны для установления образно-семантического строя хакасского костюма.
С изучением декоративно-прикладного искусства хакасов связана научная деятельность искусствоведа И. К. Кидиековой. На многочисленном полевом материале ею были исследованы особенности и приёмы вышивки применительно к хакасской одежде, а также традиционные особенности хакасского орнамента, его элементы, композиция, этапы развития, символика. И. К. Кидиекова отмечает недостаточность изучения национального орнамента только с позиции исторической и этнографической науки, так как, по её мнению, это не даёт ответа на «вопросы художественной специфики орнамента», увеличивающего эмоциональную и художественную выразительность вещи и находящегося в тесной связи с произведением декоративного искусства. Исследователь пишет: «Роль и смысл хакасского орнамента в прикладном искусстве сводится к упорядочиванию видимого мира, он является важным связующим звеном зрительной связи между вещами» [25, с. 118]. Результатом научной деятельности И. К. Кидиековой стало диссертационное исследование «Народное искусство в традиционной культуре хакасов» [26].
Важное методологическое значение при изучении национальной одежды имеет ряд обобщающих работ по народному искусству вообще. В изменившихся культурных и экономических условиях появляется необходимость пересмотра некоторых существовавших утверждений, «мешающих развитию теории» народного искусства. Среди них М. А. Некрасова называет классовый подход, «рассматривающий народное искусство с позиций социальных и как культуру материальную: всем этим страдала этнографическая наука, и от неё переняло искусствоведение 40-50 гг. методы исследования народного искусства, сфера духовно-художественная долгое время оставалась вне поля зрения» [27, с. 48]. Кроме того, М. А. Некрасова отмечает, что «народное искусство рассматривалось как деятельность «трудящихся масс» - понятие, утверждающееся в фольклористике и также заимствованное искусствоведением. Эстетическая, художественная специфика, духовная сущность почти выпадала из поля исследований» [27, с. 48].
По мнению данного автора, в силу исторических и идеологических причин понятия народного искусства искажались, что до сих пор сказывается на художественной практике и находит в ней разнообразные проявления. Более того, часто именно неправильное понимание сущности народного искусства, подмена народного искусства искусством самодеятельным разрушает первое, влияет на политику государства в отношении народных промыслов: «.стирается род искусства и само понятие о нём из сознания людей, а из реальной действительности выталкивается пласт живой культуры» [27, с. 52]. М. А. Некрасова даёт определение ключевых понятий народного искусства как целостной системы школ, традиций, развивающихся по своим законам как особый тип творчества в культуре. На основе местной традиционной культуры, исторически сложившейся в разных регионах страны, народное искусство функционирует в разных формах как живая традиция, представляет очаги народной культуры.
А. С. Канцедикас в работе о взаимодействии народного искусства и ремесла обращает внимание на синкретическую природу народного искусства, на которой базируются традиции народа и коллективный его характер. Автор делает выводы, что именно разрушение синкретичности уничтожает традиции народного искусства. По его словам, «народное искусство как мировоззрение ушло в прошлое, но, тем не менее, отдельные его произведения могут быть и в наше время, и в нашем будущем, пока живы корни поэтического видения, исходящие из самого жизненного уклада, труда и традиций, окружающей сельского человека природы, дающей совершенно определённый строй воображения» [28, с. 58]. Автор упомянутой работы определяет актуальность народного творчества как «одну из обязательных форм жизни». По его мнению, «в вопросе о создании экологического равновесия в сегодняшнем мире также есть аспекты, заставляющие нас обратиться к синкретической природе народного искусства, на протяжении веков воплотившего неразрывную связь человека с природой» [28, с. 58].
Проведённый анализ позволяет заключить, что исследование хакасского традиционного костюма осуществляется учёными на основе сравнительно-этнографической методики, рассматривающей костюм как важный
источник изучения проблем этногенеза, этнической истории и межэтнических взаимовлияний. Степень изученности специфики национальной одежды одного народа позволяет перейти к выявлению отношений и связей с одеждой других народов, а также к комплексному изучению хакасского костюма как явления художественной культуры. Исследование хакасского костюма в контексте других бытовых изделий объясняется тем, что «искусством становилось всё, чем окружал себя человек, искусством была и сама жизнь. Создавая предметную среду, человек творил образ красоты, окружая себя вещами-образами, уподобляя их живому, осваивая мир» [29, с. 96]. Следовательно, изучение художественного образа костюма невозможно без учёта художественной среды обитания человека, имеющей своё определённое художественное выражение. Как отмечает Г. С. Маслова, «цель этнографов и искусствоведов едина - всестороннее изучение народного искусства. Искусствоведа прежде всего интересует художественный образ - один из главных моментов исследования. Этнографа - этнические особенности, присущие народному искусству и. отражённые в нём историко-культурные взаимодействия»[30, с. 14].
Библиографический список
1. Баскаков, Н. А. К истории изучения хакасского языка / Н. А. Баскаков // Учёные записки ХакНИИЯЛИ. - Абакан, 1951. - Вып. II. -С. 85-104.
2. Абдина, Р. П. Лексика традиционной одежды хакасов и её параллели в других языках / Р. П. Абдина // Вопросы филологии. Учредитель: Институт иностранных языков, Институт языкознания РАН, Российская академия лингвистических наук. - М., 2007. - Вып. 4 (специальный выпуск). - С. 284-293.
3. Кюнер, Н. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Древнего Востока / Н. В. Кюнер. - М.: Изд-во восточной литературы, 1961. - 391 с.
4. Дьяконова, В. П. Хакасские собрания музея антропологии и этнографии АН СССР / В. П. Дьяконова // Вопросы этнографии Хакасии. -Абакан: ХакНИИЯЛИ, 1981. - С. 101-124.
5. Бахрушин, С. В. Очерки по истории колонизации Сибири в ХУ^ХУП вв. / С. В. Бахрушин. - М.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1927. - 198 с.
6. Миллер, Г. Ф. История Сибири. В 3-х т. Т. 1. / Г. Ф. Миллер. - Изд. 2-е доп. - М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1999. -630 с.
7. Боргояков, М. И. Источники и история изучения хакасского языка / М. И. Боргояков. - Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1981. -145 с.
8. Этнографические рисунки И. Г. Георги (из фондов ТОКМ) / сост. Л. А. Тимофеева, Н. А. Тучкова, Т. И. Чернова. - Томск.: Изд-во Томского университета, 2002. - 87 с.
9. Георги, М. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов: их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей В 4-х ч. Ч. II: О народах татарского племени / М. Г. Георги. - СПб.: Императорская Академия Наук, 1799. - 246 с.
10. Потапов, Л. П. Происхождение и формирование хакасской народности / Л. П. Потапов. - Абакан: Хакоблиздат, 1957. - 218 с.
11. Боргояков, М. И. Из истории формирования диалектных особенностей хакасского языка / М. И. Боргояков // Учёные записки ХакНИИЯЛИ. - Вып. ХХ.- Абакан, 1976. - С. 111-122.
12. Радлов, В. В. Из Сибири / В. В. Радлов. - М.: Наука, 1989. - 750 с.
13. Ядринцев, Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение: этнографические и статистические исследования с приложением статистических таблиц. - СПб: Издание Н. М. Сибиряков, 1891 (тип. И. Н. Скороходова). - 308 с.
14. Кузнецова, А. А. Минусинские и ачинские инородцы: (материалы для изучения) / А. А. Кузнецова. - Красноярск: Тип. Енисейского губ. упр., 1898. - 298 с.
15. Потапов, Л. П. Краткие очерки истории и этнографии хакасов ХУП-ХУШ вв. / Л. П. Потапов - Абакан: Хакоблиздат, 1952. - 215 с.
16. Иванов, С. В. Скульптура алтайцев, хакасов и сибирских татар: ХУШ - первой четверти ХХ в. / С. В. Иванов - Л.: Наука, 1979. - 194 с.
17. Этнография народов Алтая и Западной Сибири: сборник / отв. ред. А. П. Окладников; Академия наук СССР, Сибирское отделение, Институт истории, филологии и философии. - Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1978. - 219 с.
18. Историко-этнографический атлас Сибири / под ред. М. Г. Левина, Л. П. Потапова. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1961. - 498 с.
19. Шибаева, Ю. А. Одежда хакасов / Ю. А. Шибаева. - 2-е изд. - Абакан: Хакаское книжное изд-во, 2008. - 138 с.
20. Патачаков, К. М. Культура и быт хакасов в свете исторических связей с русским народом (ХУШ-ХГХ вв.) / К. М. Патачаков - Абакан: Хаккнигиздат, 1958. - 120 с.
21. Патачаков, К. М. Очерки материальной культуры хакасов / К. М. Патачаков. - Абакан: Хакасское отделение Красноярского кн. изд-ва, 1982. - 88 с.
22. Бутанаев, В. Я. Этническая культура хакасов / В. Я. Бутанаев. - Абакан: Издательство Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 1996. - 221 с.
23. Бутанаев, В. Я. Национальная одежда хонгорцев. - Абакан: ООО «Кооператив «Журналист», 2015. - 336 с.
24. Львова, Э. Л. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: пространство и время. Вещный мир / Э. Л. Львова, И. В. Октябрьская, А. М. Сагалаев, М. С. Усманова. - Новосибирск: Наука, 1988. - 200 с.
25. Кидиекова, И. К. Орнамент хакасов / И. К. Кидиекова. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 1996. - 157 с.
26. Кидиекова, И. К. Народное искусство в традиционной культуре хакасов: дис. ... канд. ист. наук / И. К. Кидиекова. - Абакан, 2002. -233 с.
27. Некрасова, М. А. Народное искусство России в современной культуре. ХХ-ХХ! век / М. А. Некрасова. - М.: Коллекция М, 2003. -256 с.
28. Канцедикас, А. С. Искусство и ремесло. К вопросу о природе народного искусства / А. С. Канцедикас. - М.: Изобразительное искусство, 1977. - 120 с.
29. Некрасова, М. А. Искусство ансамбля. Художественный предмет. Интерьер. Архитектура / М. А. Некрасова. - М.: Изобразительное искусство, 1988. - 464 с.
30. Маслова, Г. С. Орнамент русской народной вышивки как историко-этнографический источник / Г. С. Маслова. - М.: Наука, 1978 -216 с.
© Абдина Р. П., 2017
