Из истории издания и распространения мусульманской книги в России Текст научной статьи по специальности «История и археология»

КНИГОВЕДЕНИЕ

Вестн. Ом. ун-та. 2008. № 3. С. 127-146.

УДК 002.2 В.Л. Данилов

Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского

ИЗ ИСТОРИИ ИЗДАНИЯ И РАСПРОСТРАНЕНИЯ МУСУЛЬМАНСКОЙ КНИГИ В РОССИИ

History of publication and spread of Muslim book in Russia is considered.

Мусульманская книжная традиция не ограничивается созданием и распространением Корана. В средневековье существовало множество других мусульманских рукописных книг, которые и положили начало мусульманскому книжному делу.

Обращаясь собственно к истории мусульманского книгопечатания, нужно отметить, что до появления в арабских странах печатной книги в Европе уже было издано около 167 арабских книг [1]. В мусульманском мире высшее духовенство и господствовавшая феодальная верхушка отстаивали вековые традиции размножения книг путем переписывания, считая применение типографского способа в отношении священных текстов вероотступничеством [2]. В связи с этим очень долгое время все религиозные и светские книги существовали только в рукописном виде.

Арабы оказали большое влияние на европейскую книжную культуру, что привело к увеличению производства рукописей. Только в Кордове в период расцвета Арабского халифата ежегодно создавалось по 16-18 тысяч рукописных книг. В библиотеке халифа Хакама II (961976 гг.) находилось до 400 тысяч рукописей, и не случайно именно здесь, в арабской Испании, велись работы по переводу на латинский язык текстов древнегреческих философов, уцелевших только в арабских переводах. Это дало возможность западноевропейским схоластам впервые ознакомиться с данными произведениями [3].

Книгой, появившейся вслед за Кораном, стала еще одна священная книга мусульман - Сунна Пророка Мухаммеда. Эта книга считается вторым источником вероучения в исламе.

В отличие от Корана, который, в соответствии с утверждениями мусульманского духовенства, является творением Божиим, Сунна имеет вполне земных авторов, зафиксировавших на письме поступки и высказывания Пророка. Книга состоит из рассказов о жизни Пророка Мухаммеда - хадисов, которые сперва передавались устно, а в УІІІ-ІХ вв. были записаны и сведены в сборники. Существует шесть авторитетных сборников хадисов. Самым авторитетным из них является сборник аль-Бухари «Ас-Сахих».

Эпоха Арабского халифата - это не только экономический и политический расцвет арабского мира, но и расцвет культурный. В лоне

© В.Л. Данилов, 2008

арабо-мусульманской культуры в период с VIII по XV вв. появилось множество трудов по самым разным областям знания, благодаря чему и произошло становление арабской науки, философии, филологии.

Проникновение ислама на территорию России во второй половине VII в. знаменует собой появление первых очагов мусульманской книжной культуры, которая уже успела утвердиться в Средней Азии.

Арабские завоеватели в VII—VIII вв. уничтожили местную книжную культуру, получившую развитие еще в IV в. Однако в К-Х вв. культура и просвещение в Средней Азии переживают новый подъем. В Бухаре, Самарканде, Хорезме и других городах распространяется арабская письменность, оживляется торговля книгами и рукописями. В древности эти города славились большими книгохранилищами религиозных и научных книг, являвшихся прообразом современных библиотек. Для обозначения библиотек употреблялся термин «казна». До нас дошло описание двух библиотек конца X в. - бухарской и ширазской [4]. Библиотеки в Бухаре находились при мечетях, медресе, дворцах эмира и знатных феодалов. Наибольшей популярностью пользовались библиотеки бухарских эмиров и медресе Фараджек. В Х!-ХП вв. библиотеки стали открываться в Ургенче, Мерве и других крупных городах Средней Азии. В Мерве, например, имелось 10 книгохранилищ при мечетях и медресе. Самой крупной из них была библиотека соборной мечети Ази-зийе, насчитывавшая около 12 тысяч книг и рукописей [5].

Первым очагом мусульманской книжной культуры на территории России стала Волжская Булгария. Здесь ислам утвердился в качестве государственной религии в 922 г. Остались сообщения, что из Арабского халифата в Волжскую Булга-рию были отправлены несколько рукописных книг, разъяснявших мусульманское вероучение [6].

Как сообщает В.Н. Волкова, в конце XIV в. мусульманские проповедники начали распространять мусульманские книги за Уралом и в Западной Сибири. Здесь, наряду с распространением арабской культуры, начинают распространяться книги на арабском и персидском языках [7].

Активными проводниками мусульманской книжной культуры в этот и последующие периоды отечественной истории

стали мусульманские библиотеки, возникавшие при мечетях, где помимо помещений для ритуальных омовений, молитв и богослужений предусматривалось и отдельное книгохранилище [8]. Опубликованные источники позволяют реконструировать состав фондов библиотек мечетей, основным предназначением которых, как уже отмечалось, было собирать и хранить все, что достойно памяти. В фонде библиотек мечетей находились религиозные труды, сочинения по логике, философии, истории, медицине, догматике и мусульманскому праву. Все они были написаны на арабском языке и на тюрки - общетюркском литературном языке, функционировавшем на основе арабской графики. Документы, входившие в состав фонда библиотек мечетей, вплоть до конца XVIII в. имели рукописную форму. Это объясняется отсутствием в России типографий с арабским шрифтом. Книги ввозились купцами, паломниками из Турции, Бухары, других стран Востока. Еще одним способом создания рукописных книг была их переписка мусульманскими священнослужителями и учениками-шакирдами. Священнослужители также выполняли и функции книгохранителей.

Тогда же получила свое развитие и мусульманская система образования. Это выразилось в появлении мектебов и медресе, существовавших, как правило, при мечетях. В этих учебных заведениях обучение грамоте носило книжный характер (чтение, обсуждение богословских и иных книг, заучивание отрывков из книг), поэтому можно с достаточной степенью уверенности предположить наличие в них библиотек, необходимых для осуществления учебного процесса.

Отношение русского самодержавия к распространению книжного знания среди мусульман было сложным и противоречивым.

Еще при Екатерине II вслед за указом от 15 января 1783 г. «О вольных типографиях», давшем возможность открытия частных типографий и, следовательно, широкому распространению книжного дела в провинции, в 1786 г. были приняты ограничительные и запретительные указы. Так, в частности, была введена духовная цензура. В 1787 г. Екатерина II подписала указ «О запрещении в продажу всех книг, до святости касающихся» [9].

Однако это не помешало императрице способствовать появлению первых мусульманских печатных книг.

Началом издания мусульманских книг в России считается 1787 год (хотя в энциклопедическом словаре «Ислам на территории бывшей Российской империи» есть упоминание о том, что переводная мусульманская литература, посвященная описанию мусульманских святынь Мекки и Медины, например, «Описание путешествия некоего мужа римлянина Людовика ко гробу Магомета прелестника», начинает печататься еще в XV в. при Иване III

[10]), когда в «Азиатской типографии» И. Шнора (у И.Ю. Крачковского она названа типографией Академии наук Российской империи) в Санкт-Петербурге Екатерина II велит печатать Коран, как по многочисленным просьбам мусульман России, так и преследуя определенные политические цели.

В 1796 г. вышел указ «Об ограничении свободы книгопечатания, ввоза иностранных книг и об упразднении частных типографий» [11], который несколько

притормозил процессы издания и распространения мусульманских книг в России.

И только в 1799 г. татарами (в частности, отставным офицером Габдулагази-зом Бурашевым) после многочисленных просьб и ходатайств получено разрешение от Павла I на открытие частной типографии в Казани. Сразу же после этого Казань становится одним из наиболее крупных центров провинциального книгопечатания, в особенности по изданию мусульманских книг в России. Но даже при наличии разрешения заниматься издательской деятельностью для мусульман были предусмотрены дополнительные препоны. Например, типографская бумага для мусульманского издателя обходилась в 4 раза дороже, чем для русского

[12].

18 апреля 1800 г. Павел I своим указом запретил ввоз в Россию иностранной (в том числе и религиозной) литературы, «так как чрез вывозимые из заграницы разные книги наносится разврат веры, гражданского закона и благонравия, то отныне впредь до указа повелеваем запретить впуск из заграницы всякого рода книг, на каком бы языке оные ни были...»

[13]. Одновременно с этим было завершено проведение цензурной реформы, ре-

зультатом которой явилась организация духовной цензуры в государстве [14].

Указом императора Александра I от 31 марта 1801 г. были сняты все ограничения на ввоз и печать мусульманской литературы. Наступил период относительной свободы печати. В городах была прекращена деятельность цензоров, а также отменена предварительная цензура

[15]. Это придало толчок развитию мусульманского книгопечатания.

Так, в недавно открытой казанской типографии за первые годы ее существования было напечатано 41 200 экземпляров мусульманских книг [16], 70 % из них имели религиозное содержание. Большую часть выпущенных изданий предполагалось распространить среди мусульман, проживавших на окраинах Российской империи, в том числе в Сибири.

Возникновение в 1801 г. книгопечатания в Казани привело также к появлению в фондах библиотек мусульманских печатных книг.

Следует отметить характерное отличие, особенно начального периода, истории мусульманской книги в Российской империи от истории книги на мусульманском Востоке в связи с различными социально-политическими, экономическими и техническими условиями. Если вплоть до середины XIX в. на Арабском Востоке, в Иране, в Турции процветала и продолжала переписываться рукописная книга, то у мусульман России печатная книга в значительной мере заменила рукописную.

Фактором, способствующим популярности мусульманской книжной продукции, был относительно высокий процент грамотности мусульманского населения в России в рассматриваемый исторический период, что свидетельствует о том, насколько книга и чтение прочно вошли в быт мусульманского населения Российской империи.

В 1840-е гг. мусульманское книгопечатание в Казани было запрещено, а цензура мусульманской книги переведена в Петербург [17]. Это был единственный случай перевода цензуры провинциальной книги в столицу. Данное обстоятельство затрудняло получение разрешения на выпуск той или иной книги, значительно замедляя темпы прохождения рукописей через цензуру.

В 1844 г. Шаги Яхину удалось открыть частную типографию, но вскоре она была закрыта властями. Однако уже в 1847 г. запрет на открытие типографий и книгоиздательскую деятельность мусульман был снят [18].

В середине XIX столетия мусульманская книга, изданная в Казани, распространяется не только по территории России, включая Урало-Сибирский регион, но и выходит на международный рынок, становится объектом купли-продажи в городах Средней Азии, некоторых странах Ближнего и Среднего Востока. Это становится возможным благодаря тому, что в Казани, Петербурге, Поволжье, Крыму, Дагестане существовали типографии с арабским шрифтом, выпускавшие разнообразную мусульманскую литературу значительными тиражами из года в год вплоть до 1917 г.

Во второй половине XIX в. мусульманские издатели выпустили в свет около 3400 названий книг общим тиражом 25 млн экземпляров [19]. Для сравнения отметим, что во второй половине XIX в. в России русскими издателями было издано 10 318 книг, общий тираж которых достиг 56,3 млн экземпляров [20].

На всем протяжении XIX в. конкурентоспособность мусульманской книги (по отношению, в частности, к русской книге), прежде всего казанского производства, на рынке книжной продукции Российской империи обеспечивалась ее полиграфической особенностью.

Становление и развитие казанской печатной традиции шло под влиянием двух полиграфических школ - восточной и западной. Этому способствовало географическое и историко-культурное положение Казани, находившейся «на месте встречи Азии и Европы». Во внешней форме, в особенностях технического исполнения мусульманских печатных книг можно найти элементы как традиционно восточных, так и типично западных полиграфических традиций. Казанские печатники сумели на основе наиболее удобочитаемого почерка «насх» выработать новый, характерный только для мусульманских изданий Российской империи изящный шрифт, получивший название «казанский».

Об объемах выпускаемой книжной продукции исламской тематики и ее по-

следующем распространении в России свидетельствует еще один факт. После знакомства с библиографическим обзором Дорна1, как писал В. Смирнов, «иностранные, главным образом английские, публицисты, привыкшие смотреть на Россию как на страну абсолютного преобладания русской национальности, исключающего всякое внешнее проявление самобытного существования каких-либо иных народностей, обитающих на ее обширном пространстве, просто пришли в изумление при виде того широкого пользования печатным словом, какое предоставлено в России мусульманскому населению. Их поразило громадное количество из года в год повторявшихся изданий Алкорана и других книг религиозного содержания. Подведя статистический итог этим цифрам, английские публицисты указывали на них своему правительству в Индии как на образец в отношении центральной власти к иноплеменному и иноверному населению государства. Эти панегирики были воспроизведены тогда в некоторых наших солидных газетах с выражением несомненного чувства удовольствия от заграничных похвал и одобрения такому явлению во внутренней жизни нашего отечества» [21].

Необходимо также учитывать, что, помимо издания книг на русском и татарском языках, в Казани издавалась мусульманская литература и на арабском языке.

В мусульманском книгопечатании на арабском языке большее распространение получила литература периода расцвета арабской классической литературы (VIII-XII вв.) и позднесредневековая арабская литература (ХШ-ХУШ вв.).

Примерная классификация сочинений на арабском языке, изданных в Казани, может быть представлена следующим образом.

1. Филология (в том числе учебники арабского языка - 247 изданий; азбуки и буквари - 247 изданий; хрестоматии, книги по чтению - 26 изданий; словари -

19 изданий);

2. Предания (хадисы) - около 208 изданий;

3. История, историография - около 100 изданий;

4. Юриспруденция (фикх) - 281 издание;

5. Богословие: учение и обряды ислама; догматика; эсхатология; полемическая литература - около 300 изданий;

6. Мистика (суфизм) - 52 издания;

7. Философия, логика - 37 изданий;

8. Молитвы - более 690 изданий;

9. Картины, таблицы - около 300 изданий;

10. Магия, каббала - около 20 изданий.

Книги на арабском языке, изданные в Казани, не только воспроизводят традиционные тексты канонической литературы. Большое место среди них занимает религиозно-социальная полемика на сугубо местные темы, которая велась на арабском языке не только потому, что арабский язык был хорошо знаком мусульманским авторам, но и потому, что этот язык был достаточно разработан для рассмотрения теоретических вопросов, предоставляя сочинителям готовые термины и обороты. На арабском языке издавали многие свои произведения мусульманские ученые и богословы: Г. Утыз-Имяни («Признаки времени»), Г. Курсави («Наставление людей на праведный путь»), Ш. Марджани («Очерки о восточных народах», «Мустафад ал-Ахбар»), Д. Тунтари («Побуждение достойных ученых») и др.

В арабских книгах, издаваемых татарами, как и в татарской печатной книге, прослеживаются традиции рукописной книги, перенятые с арабской. Они выражены в орнаментации как заглавий книг, так и заставок, концовок.

На примере мусульманских изданий мы постоянно видим подчеркивание приоритета, особой ценности книги, воспринимаемой как священный предмет. Этот момент любви, уважения к слову присутствует в каждом издании. И в предисловии, и на титульном листе, и в заключении переписчика (для литографированных книг), наборщика, издателя мы находим заключительное славословие данному изданию. Эти особенности идут от арабской традиции.

Языки и культуры в мусульманском мире выстраивались в своего рода иерархию, где высшую ступень заняла мусульманская культура, а избранным языком был язык священного Корана - арабский.

Наряду с тем что арабская письменность сама по себе необычайно насыщена филологически (авторы старались едва ли

не каждое слово, образ, термин, их этимологию объяснить читателю), среди арабоязычных мусульманских изданий большое место занимают сочинения чисто филологического характера (более 260 изданий). Это сочинения по арабской филологии, грамматике, лексикографии, риторике. Их можно разделить на грамматические сочинения средневековых арабских авторов и учебники арабского языка, составленные татарскими авторами в конце XIX - начале ХХ вв.

В рассматриваемый период книжное дело стало наиболее динамичной и наиболее прогрессивной отраслью мусульманской культуры. В номенклатуре изданий возрастает доля книг по истории, философии, большими тиражами выходит не только религиозная, но и учебная и художественная литература. Совокупный тираж напечатанных в Казани и других городах России мусульманских книг составил во второй половине XIX столетия 27 млн экземпляров и более 3000 названий

[22].

На рубеже XIX и XX вв. произошел резкий «скачок» в сфере выпуска книг. Если за 1881-1890 гг. в России вышло из печати 386 названий мусульманской литературы, а в следующем десятилетии (1891-1900 гг.) 723 названия, то в первые десять лет нового столетия (1901-1910 гг.) количество изданных названий таких книг составило 1160. В 1911-1917 гг. (за

7 лет) вышло 731 название мусульманской литературы, затем последовало резкое сокращение ее издания: за первые годы революции (1918-1920 гг.) было издано лишь 8 названий подобных книг

[23].

Следует отметить, что цифры, приведенные выше, условны, так как, к сожалению, невозможно указать точное количество издававшихся мусульманских книг. Данные, взятые из разных источников, расходятся и зачастую противоречивы.

Среди причин такого расхождения

А.Г. Каримуллин называет то обстоятельство, что «казанские миссионеры, борясь против мусульманской книги, заявляли, что мусульманских книг издается очень много, этим они старались объяснить отпадение крещеных татар в мусульманство, возможно, в этих целях они преувеличивали количество тиража мусульманских книг. А университет, заинтересо-

ванный в издании мусульманских книг, мог пойти на уменьшение тиража таких книг в своем донесении... Тем более, цензор, работающий при университете, не вел систематического учета тиража мусульманских книг» [24].

Мусульманское книгоиздание в России в изучаемый период находилось под жестким контролем власти и христианских миссионеров, стремившихся создать конкуренцию исламским книгам и осложнявших работу мусульманских издателей, которые были по-прежнему лишены права иметь собственные типографии. Цензура мусульманских книг, как уже упоминалась, была переведена из Казани в Петербург.

В 1879 г. цензором восточных книг в Главном управлении по делам печати стал

В. Смирнов - самый одиозный надзиратель мусульманской литературы за всю ее подцензурную историю. Но даже в периоды давления цензуры издание мусульманских книг продолжало расти.

Несмотря на оказываемое со стороны государства давление, во второй половине XIX в. в России наблюдается мусульманское религиозно-национальное возрождение. В это время среди мусульман России начинают распространяться книги, в которых содержались не только идеи возрождения ислама, характерные для второй половины XIX в., но и критика политики царизма по отношению к российским мусульманам. Одной из таких книг была «Утренняя звезда» Габдерашида Ибрагимова, изданная в 1894 г. в Стамбуле. За резкую критику русификаторской политики государства по отношению к мусульманам она была запрещена в России и распространялась нелегально [25].

Царская власть периодически была вынуждена запрещать ввоз мусульманских книг из-за границы (особенно религиозного содержания), ограничивать или вовсе прекращать выпуск той или иной мусульманской книгопечатной продукции. Неоднократно принимались меры по усилению цензуры мусульманской печати в связи с опасениями проникновения в массы идей, связанных с автономией мусульман.

Все это свидетельствует о большой степени распространенности мусульманской книги на территории России, ее огромном влиянии на жизнь российского

мусульманина, который продолжал хранить трепетное отношение к книге.

В 1905-1907 гг. активно обсуждался проект введения государственной монополии на мусульманские издания, государство пыталось установить контроль над всеми без исключения мусульманскими типографиями, но в итоге отказалось от своей затеи.

О масштабах издательской деятельности мусульманских религиозных центров говорят тиражи выпускавшихся книг.

Известно, что в начале ХХ в. религиозная литература занимала значительное место в массиве книг, издаваемых в России. На ее долю приходилось 25 % печатной продукции, выходившей в то время

[26]. После 1906 г. в России ежегодный тираж всех мусульманских книг составлял в среднем 5,6 млн экземпляров [27]. За 1901-1917 гг. было издано около 47 млн экземпляров такой литературы. К 1913 г. мусульмане вышли на второе место в Российской империи по тиражу своих книг, уступив лишь русским, и на третье место

- по числу названий издаваемых книг, уступая по этому показателю русским и латышам [28].

Однако такая картина характеризовала главным образом центральное книгоиздание. В российской провинции (в том числе в Сибири) число издаваемых книг мусульманской тематики было очень незначительным. Среди этой книжной продукции 36 % составляли мусульманские книги, изданные либо в Казани, либо в Москве. На долю провинциальных мусульманских изданий приходилось всего 4 % [29]. Преимущественно это были издания, появившиеся на языках коренных народов России.

Книгопечатание для мусульман, проживавших на окраинах империи (Урал, Сибирь, Дальний Восток), было налажено еще в XIX в. Инициаторами выпуска и распространения книг на языках народов восточной части страны выступали мусульманские духовные учреждения Центральной России.

Желание сделать печатное слово доступным наибольшему числу людей привело к попыткам упорядочения письменных систем и замены их новыми. Так, в 1905 г. была проведена реформа арабского алфавита, которая сделала его более экономичным в печати и легко читаемым. С его по-

мощью печатались книги для мусульманских народов, в частности, для казахов и татар, проживавших на Урале и в Сибири.

В отдельных российских городах -Санкт-Петербурге, Казани, Оренбурге -появились новые издательства, печатавшие книги и периодические издания на русском, казахском и татарском языках. Активное участие в их работе нередко принимали и выходцы из Сибири.

В начале XX в. для издания книг на восточных языках преподаватель Петербургского университета И. Бараганский организовал типографию «Восточная». В начале века открыли частную типографию «Хикмет» братья Каримовы и Ш. Хусаинов. Главным издателем и организатором типографских работ был Мухамед-жан Каримов, имевший хорошее образование.

Все отмеченные издательские начинания на языках коренных жителей Зауралья (включая и издания на русском языке), связанные с деятельностью аборигенной интеллигенции, свидетельствуют о постепенном вовлечении этих народов во всероссийский процесс общественнополитического и национально-культурного развития. В то же время нельзя не отметить эпизодичность и немногочисленность подобных начинаний, возможность их осуществления в основном за пределами Урала, в Сибири и на Дальнем Востоке, вовлеченность в светскую издательскую практику народов, имевших широкий ареал расселения и многовековые книжные традиции (татар, казахов).

Причиной эпизодичности и немногочисленности вышеупомянутых издательских начинаний явилась неразвитость книжной торговли и издательского дела за Уралом.

Однако столь низкий уровень развития издательского дела можно объяснить не сравнительно поздним проникновением ислама за Урал (в Сибири, к примеру, ислам появляется уже в конце XIV в.) и относительной малочисленностью приверженцев (как считают авторы «Очерков истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока» [30]), а скорее отсутствием необходимой материально-технической базы. Эта проблема была характерна для всего издательского комплекса, существовавшего в указанный период на окраинах Российской империи. Устарев-

шее оборудование, практически отсутствовавшая сеть распространения готовой печатной продукции, засилье православной печатной продукции, контроль государства и православных кругов за изданием мусульманских книг делали почти невозможным поступательное развитие мусульманского печатного дела в УралоСибирском регионе.

Говоря о книге в широком понимании этого слова, необходимо сказать и о мусульманской периодической печати. Именно с таких работ, как правило, начиналось книгопечатание в некоторых губернских, областных и окружных городах России. Игнорирование этих начальных шагов провинциальной типографической практики не только обедняет, но и искажает картину истории книги [31].

Большую роль в формировании особого направления мусульманской общественно-политической мысли в России сыграла мусульманская пресса.

Более десятка изданий возникло после царского манифеста 1905 г., предоставившего всем подданным Российской империи определенные свободы, в том числе свободу печати. Мусульмане России через газеты и журналы знакомились и общались друг с другом, осведомлялись о том, что совершается во всем культурном мире. Мусульманская пресса одних побуждала к совершенствованию своих знаний, других - к общественной работе, литературной, педагогической деятельности.

Пресса российских мусульман совмещала защиту самобытности мусульман с усвоением всего нового и прогрессивного, а также с лояльной позицией в отношении немусульманской власти, с каждым годом приобретая все более светский характер. В советское время вся мусульманская пресса сошла на нет.

История мусульманской прессы в России начинается с 1883 г., когда Исмаил бей Гаспринский начал издавать в Бахчисарае газету «Терджиман» («Переводчик»), которая в течение 20 лет была единственной мусульманской газетой в России, а с началом XX в. старейшей мусульманской газетой в мире. Она просуществовала почти 35 лет и была закрыта 23 февраля 1918 г. Газета издавалась 1-2 раза в неделю в небольшом формате и небольшим количеством экземпляров, но действие, производимое ею, было огромно. Под

влиянием «Терджимана» в разных концах России, в том числе и в Сибири, открывались масса новых школ, много благотворительных учреждений, начиналась литературная деятельность.

Другим периодическим изданием, выпускавшимся в России в начале XX в., был богословский, научный, литературный и политический журнал - «Дин ва Магишат» («Религия и жизнь»), выходивший в Оренбурге с 13 апреля 1907 г. Издателем являлся Мухаммелвалий Хусаинов, редактором - Фаизхан Даутов. Журнал выходил 2 раза в месяц в течение 12 лет тиражом 800 экземпляров [32] и включал в себя следующие постоянные рубрики: «Вопросы», «Разные известия», «Заграничные известия», «Оренбургские

известия» и др.

В редакционной статье первого номера 1907 г. говорится: «Журнал, продолжая пребывать на стезе защиты веры и ее приверженцев, по-прежнему будет давать ответы, согласные со священным законом, на вопросы научные, богословские, религиозно-правовые...». В этом же номере опубликована статья «Начало исчезновения с лица земли Корана», в которой автор полемизирует с уфимским мударрисом2 Зыядином аль-Кемали по поводу написанной последним статьи «Перевод священного Корана», напечатанной в оренбургской газете «Вакт» («Время»). В этой публикации критикуется перевод Корана на русский язык, сделанный Г.С. Саблуковым.

В номере 12 за 1912 г. встречается интересное сообщение, в котором говорится, что 22 имама одной из волостей Уфимской губернии подали в Духовное собрание рапорт на имя муфтия с двумя просьбами:

1) препятствовать изданию перевода Корана;

2) образовать комиссию, которая подвергала бы цензуре книги и брошюры духовного содержания до их выхода в свет и не допускала бы в школы книг и брошюр, противоречащих шариату.

Из этого краткого сообщения можно сделать вывод, что существовала необходимость в установлении внутренней цензуры в сфере выпуска мусульманской книжной продукции. И это не случайно. В 1910-1911 гг. в свет вышло несколько книг Мусы Бигиева («Пост в длинные дни», Основы богословия», «Доказательст-

ва милосердия Аллаха»), которые сразу же после своего появления вызвали споры среди российских мусульман по принципиальным вопросам веры.

В мусульманской прессе появились сообщения, что содержание этих книг противоречит догматам ислама, содержит ряд ересей и ложных положений, противоречащих смыслу священных текстов. Автор этих сочинений, как гласили газетные публикации, задался целью ввести мусульман в заблуждение. По-видимому, вышеупомянутый рапорт 22 имамов и есть попытка не допустить появления «неблагонадежных» книг.

В данном случае имеет место быть столкновение двух сторон - ортодоксальных консерваторов и религиозных реформаторов (в число которых входил М. Бигиев), выступавших с позиций рационализации ислама. Проблема рационализации ислама имела различные аспекты, в том числе и опасность размывания основ самой религии. Чтобы избежать этой опасности, требовалось прежде всего разграничить сферы влияния веры и разума, чего не было сделано в работах М. Бигиева. В итоге это привело к негативной реакции мусульманских ортодоксов, о которой уже говорилось выше.

С 1912 г. в Санкт-Петербурге начала издаваться «Мусульманская газета», редакторами которой являлись С. Габиев и И. Шагиахметов. Газета выходила на русском языке и включала в себя следующие постоянные разделы: «Наша жизнь»,

«Хроника», «Из русской печати» и др.

«Мусульманская газета» являлась независимым органом. Распространялась она в Уфе, Казани, Оренбурге, Троицке, Тюмени, Омске, Астрахани, Нижнем Новгороде, Ашхабаде, Баку, Тифлисе и других городах. В первом номере «Мусульманской газеты» была опубликована редакционная статья, в которой перечислялись цели и задачи этого органа: «Около

20 миллионов мусульман входят в состав Российской Империи и ничего удивительного не будет в том, если они, выйдя из тьмы и пути невежества, хоть теперь пожелают занять подобающее место участия в общегосударственной жизни. Будем ли и имеем ли мы право продолжать еще спать? Нет, нет и тысячу раз нет! Мы будем кричать, звать и призывать всех спящих братьев к культуре, к новой жиз-

ни. Помня великие слова Пророка: «За наукой идите хоть до граней Китая, мы зовем братьев к культуре». А если вспомнить еще бессмертную фразу четвертого халифа Алия (Али), который говорил, что «перо ученого также достойно награды, как и меч бойца за веру», то вполне станет понятно, что мы, отвечая потребностям нашего времени, должны вложить меч в ножны и защищать себя и свои права с помощью сильной мысли и мощного знания» [33].

В марте 1912 г. увидел свет и первый номер журнала «Мир ислама» (под редакцией академика В. В. Бартольда). До конца года вышло еще три выпуска журнала

- майский, сентябрьский и декабрьский.

Возникновение и издание первого российского специализированного исла-моведческого журнала, несмотря на непродолжительность выхода, стало событием в культурной и научной жизни России. Появление этого печатного органа было самым тесным образом связано с попытками «познания» государственной властью мусульманского мира Российской империи и прежде всего процессов, протекавших внутри этого общества.

Журнал родился в недрах Казанской духовной академии. Идея его появления принадлежала профессору КДА М. А. Ма-шанову. Основной концепцией должна была стать цель, с одной стороны, поколебать ислам, с другой - сблизить мусульман с русско-христианской культурой и таким образом подготовить почву для слияния наших татар с русскими.

Другими словами, «Мир ислама» должен был стать орудием борьбы с исламом, к тому же православные миссионерские периодические издания с этой задачей явно не справлялись. Журнал начал издаваться в Казанской духовной академии и бесплатно распространялся среди мусульман России: в Поволжье, на Урале и в Сибири. За выходом журнала, за его содержанием пристально следили чиновники из Министерства внутренних дел и Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий. Выход каждого нового номера «Мира ислама» вызывал все большее разочарование должностных лиц министерства и департамента.

Четко обозначенный научный характер публикаций, отказ редколлегии журнала выполнять функции министерских

информаторов стали причиной резкого неприятия аппаратом МВД деятельности

В. В. Бартольда в качестве ответственного редактора журнала. К концу первого года издания журнала стало очевидно, что ученый пришелся не ко двору в этом ведомстве, а журнал был нужен министерству лишь для пропагандистских целей. Новым редактором журнала стал преподаватель казанской Восточной академии Д. М. Позднеев, сменилась и редколлегия.

В начале 1914 г. журнал из-за недостатка средств прекратил свое существование. Попытки впоследствии реанимировать издание «Мира ислама» не увенчались успехом.

В 1917 г. на территории России издавали уже 63 мусульманских газеты и журнала (в том числе и на русском языке). Среди них были такие издания, как газета «Фикер» («Мысль», редактор и издатель Камил Мотыйгый-Тухватуллин, издавалась в Уральске), журналы «Альгасрел-джадид» («Новый век»), «Уклар» («Стрелы»). В Оренбурге выходила газета «Вакыт» («Время»), редактором которой был поэт Закир Рамиев-Дардеманд, здесь же выходил общественно-публицистический журнал «Шура» («Совет»), основателем и редактором которого был Ризаэтдин Фах-ретдинов.

Активно развивающаяся мусульманская издательская практика позволила комплектовать мусульманские публичные библиотеки, первые из которых начали появляться еще в начале XX в. Тематика библиотечных фондов, которые пополнялись исключительно в интересах мусульманского населения, была разнообразной. Большой популярностью среди мусульманского населения в этот период пользовались издания по истории ислама и мусульманских религиозных идей. И это не случайно. Начало XX в. в мусульманской среде России ознаменовалось бурным ростом религиозных настроений, вызванных активизацией ислама в общемировом масштабе.

Рост мусульманских библиотек был стремительным, но они были крайне неравномерно распределены по территории России. Подавляющее большинство их находилось в городах европейской части страны (в основном в Петербургской, Московской и других центральных губерниях). Меньше всего их было открыто в Си-

бири, Средней Азии и на Кавказе. Очень плохо обстояло дело с библиотечным обслуживанием губерний и областей, где преобладало национальное население. Правительство совершенно не заботилось о развитии библиотек на окраинах империи и препятствовало любой общественной инициативе в открытии самостоятельных мусульманских и других национальных библиотек. Их доля в общем количестве библиотек была ничтожной.

Основная масса мусульманских библиотек была организована частными лицами и содержалась за счет их средств. Например, в 1908 г. мулла Мухамметнад-жиб открыл бесплатную сельскую библиотеку в Вятской губернии. В 1910 г. стараниями Н. Исхакова подобная библиотека открыта в Сарапуле, в 1913 г. священнослужителем Наджипмуллой - в Кургане. Начали работать мусульманские библиотеки в Оренбурге, Троицке, Челябинске, Омске, Томске, Таре, Тобольске. Было создано мусульманское отделение Казанской публичной библиотеки. В 1913 г. здесь выписывали более 40 газет и журналов из Москвы, Петербурга, Баку, Стамбула, Каира.

Отдельно стоит упомянуть и про Восточную мусульманскую библиотеку. Она была открыта в Уфе еще в 1901 г. при Оренбургском Магометанском духовном собрании. Рост национального самосознания башкирского народа, формирование башкирской интеллигенции способствовали созданию этой библиотеки, со временем ставшей одной из крупнейших на российском Востоке. Инициатива появления этой библиотеки принадлежала известному религиозному и общественному деятелю, будущему председателю Центрального Духовного управления мусульман внутренней России и Сибири Ризаэт-дину Фахретдинову. Он обратился к писателям, книгоиздателям, религиозным деятелям с просьбой о пожертвовании книг. На его предложение откликнулись многие. Наиболее ценными пополнениями явились дары из личных библиотек башкирского просветителя Зайнуллы Расулева (1833-1917 гг.), его сына Габдрахмана Расулева (1889-1950 гг.) - также известного религиозного деятеля, автора ряда учебных пособий, в том числе неоднократно переиздававшегося «Ислам Дине», Зият-дина Камалетдинова (1873-1942 гг.) - ис-

ламоведа, педагога-реформатора, основателя и бессменного ректора медресе «Галия». Сам Р. Фахретдинов передал в фонд библиотеки более 2000 книг из личного собрания. Им же были переданы и собственные труды: «Салима» («Целомудрие»), «Асма» («Проступки и наказания»), «Комментарии к изречениям Пророка».

Известно, что к 1925 г. фонд библиотеки включал более 78 000 томов [34]. В его составе были также произведения М. Чокрого «Знаки праведника» в 2-х томах, «Доказательства милосердия Аллаха», «Взгляд на верование людей в бога», «Пост в длинные дни», «Основы богословия», «Мой взгляд на исламский шариат» М. Би-гиева, «Всеобщая история» М. Мурада, «Великая всеобщая история» А. Рафика, «История» Г. Джудата в 12-ти томах, «Справедливость Аллаха», «Религиозные

устроения», «Философия ислама» (1-й, 2-й и 4-й тома) Зии Камалетдинова, работы выдающегося востоковеда В. В. Бартольда «Ислам», «Культура мусульманства», «Му-сейлима», книги по литературоведению, естествознанию, математике, философии, лингвистике, педагогике, исламской

юриспруденции. Особую ценность представляли газетно-журнальный и рукописный фонд библиотеки.

Национальные библиотеки, всегда игравшие большую роль в просвещении мусульманского населения России, в большинстве своем активно посещались читателями. Это говорит не только о достаточно высокой грамотности мусульманского населения России, но и о традиционно высокой роли книги в мусульманском социуме. Книжная культура значила очень много в жизни мусульманина и рассматривалась не только как источник повседневного знания, но и знания божественного. Веками книга определялась мусульманами как святыня, ее чтение приветствуется и даже вменяется мусульманам в обязанность как демонстрация их приверженности к исламским истинам.

•к "к "к

Большевики, пришедшие к власти в

1917 г., не раз отмечали ту важную роль, которую играет печать: «Без хорошо поставленной печати немыслимо здоровое, крепкое партийное и советское строительство... пресса является могучим ору-

дием пропаганды, агитации и организации, незаменимым средством воздействия на самые широкие массы» [35].

Для достижения вышеназванной цели с конца 1917 г. создается ряд советских издательств, одним из которых было издательство «Всемирная литература», организованное А. М. Горьким осенью 1918 г. и закрытое в конце 1924 г. Это было первое советское специализированное издательство переводной литературы.

В издательстве создан Восточный отдел, в котором академики Б.Я. Владимирцев, И.Ю. Крачковский (арабский подотдел), Н.Я. Марр (кавказский подотдел), С.Ф. Ольденбург (персидский подотдел) работали над литературными памятниками Востока. Отдел, возглавляемый крупнейшими востоковедами, занимал особое место в деятельности «Всемирной литературы» - он с самого начала носил чисто академический, научно-исследовательский характер.

Здесь вышло несколько трудов известного русского ученого-востоковеда А.Е. Крымского: «Суфизм», «Очерк развития суфизма в конце III века Хиджры». Тираж обеих книг был настолько низок (около 300 экземпляров), что сразу же после выхода в свет они стали библиографической редкостью.

Книги, выпущенные издательством, отличались высоким уровнем перевода, были снабжены вступительными статьями и справочным аппаратом. Здесь издавали журнал «Восток», в котором в том числе печатались материалы и по истории ислама. Это были отрывки из работ И.Ю. Крачков-ского «Таха Хусейн о доисламской поэзии арабов и его критики», В.В. Бартольда «Халиф и султан», «Ислам» и «Современный ислам и его задачи», П. Позднева «Дервиши в мусульманском мире», а также отрывки из трудов зарубежных ученых-востоковедов, таких как И. Гольд-циер «Религия ислам» («Die Religion des Islams»), Р. Николсон «Исламский мистицизм» («The Mystics of Islam») и др.

Несмотря на определенные достижения в деле издания восточной литературы, в целом число академических изданий по Востоку сократилось. Основной издатель подобной литературы - Академия наук - была вынуждена выделяемые государством на издательскую деятельность средства тратить на выпуск книг по исследованию ресурсов страны, восста-

новлению народного хозяйства. Многие издания, начатые научными отделениями Академии наук, в том числе и переводные издания по исламу, так и остались незавершенными. Были начаты и не доведены до конца, а следовательно, не изданы переводы трудов таких исследователей ислама, как И. Гольдциера «Религия ислам» («Die Religion des Islams») и «Догматика ислама» («Le dogme et la loi de l’Islam»), Д. Макдональда «Религиозные положения и жизнь в исламе» («The religious attitude and life in Islam») и др.

И здесь на помощь пришли кооперативные издательства. В одном из таких издательств - «Огни» - было выпущено несколько работ по истории ислама, в частности, в серии «Круг знания» был выпущен труд В.В. Бартольда «Культура мусульманства» (1918 г.).

После Октябрьской революции большевикам предстояло решить одну очень важную задачу - найти поддержку и понимание среди национальных меньшинств. Эту работу было решено вести и через издательскую деятельность. Необходимо было создать национальную печать, к организации которой приступил уже в годы гражданской войны Народный комиссариат по делам национальностей (Наркомнац) (образован 8 ноября 1917 г.), который возглавлял И.В. Сталин.

При нем были созданы Отдел печати и Отдел издательств. Свой отдел по просвещению и печати имел и мусульманский комиссариат по делам мусульман внутренней России и Сибири, созданный при Наркомнаце в 1917 г. Его первым комиссаром стал Мулланур Вахитов.

Главной задачей Комиссариата являлось учреждение клубов трудящихся, где рабочие и крестьяне становились бы политически грамотными, издание газет, устройство библиотек. В мае 1918 г. в Наркомнаце выделяется особая культурно-просветительская комиссия для координации и улучшения всей работы в области развития национальных культур, открытия библиотек, читален для национальных меньшинств. Выполняя эту задачу, мусульманский комиссариат открывал библиотеки в губерниях РСФСР, имеющих районы с мусульманским населением, а также в союзных республиках. О темпах библиотечного строительства в республиках и районах, где проживало

мусульманское население, можно судить по следующим данным: в Сибири к началу 1920 г. для мусульманского населения было открыто 25 библиотек и изб-читален, в Татарии к этому же времени было создано 17 центральных, 234 районных, 375 сельских библиотек и 758 изб-читален. В Чувашии и Башкирии к началу 1921 г. было открыто 378 библиотек и 223 избы-читальни и 276 библиотек и 206 изб-читален соответственно [36].

Но для плодотворной работы вышеупомянутых библиотек существовало одно очень серьезное препятствие - цензура. В свое время В.И. Ленин с возмущением писал: «Ни в одной культурной стране мира не осталось особых правил против библиотек, не осталось такого гнусного учреждения, как цензура» [37]. Такую политику царского правительства он определял как политику «народного затемнения, желающего одичания страны».

Пришедшее к власти после Февральской революции Временное правительство новым законом о печати освободило библиотечное и книжное дело от всякой цензуры. Совсем иначе после октября

1917 г. поступило советское правительство. Соответствующими декретами Совнаркома «О печати», «О революционном трибунале печати» была восстановлена цензура книжного и библиотечного дела. Проведение первой массовой чистки книжных фондов общедоступных библиотек стоит рассматривать как начальный этап становления советской цензуры книжного и библиотечного дела.

В первые годы советской власти из массовых библиотек было изъято много литературы, в том числе и религиозной, признанной непригодной для чтения широких масс трудящихся. Такое стало возможным благодаря появлению в 1920 г. инструкции «О пересмотре каталогов и изъятии негодной литературы». Однако изъятие религиозных книг не носило тотального характера - известно, что Евангелия, Кораны, Талмуды и другие священные книги, согласно вышеупомянутой инструкции, не подлежали изъятию и продолжали оставаться в библиотеках

[38]. Однако М. Глазков в своей работе «Чистки фондов массовых библиотек в годы советской власти» указывает на полное изъятие из фондов библиотек книг

религиозной тематики вследствие их «ветхости» и «устарелости» [39].

В связи с тем что в целом ряде республик издательская работа не была еще развернута или не могла удовлетворить потребности местного населения, возникла необходимость наряду с укреплением и созданием местных национальных издательств организовать издание национальной книги в центре - в Москве. Постановлением ВЦИК 14 декабря 1922 г. было образовано Центральное Восточное национальное издательство, в составе которого была татарская секция. Существовало и Западное национальное издательство, обслуживавшее потребности народов Прибалтики, Белоруссии и Украины. Издательские возможности каждого из них были различны. Восточное издательство находилось в несравненно худшем положении, нежели Западное, так как не хватало не только авторов, способных с марксистских позиций осветить актуальные проблемы, но и типографий. Оставался очень низким и уровень грамотности восточных народов (особенно среднеазиатских).

Многие мусульманские народы России (Сибири, Северного Кавказа и др.) не имели издательских традиций, не хватало типографий, национальных шрифтов, собственных кадров полиграфистов. Узким был круг авторов-литераторов, во многих районах формирование национальной интеллигенции только начиналось. Наиболее успешно издательское дело развивалось в Татарии, чему способствовали богатые книгоиздательские традиции, сравнительно мощная полиграфическая база. В канун Великой Октябрьской социалистической революции в Казани было 11 типографий, 6 типолитографий, 5 скоропечатен; в уездах Казанской губернии имелось 9 частных типографий [40].

Строительство принципиально нового книгоиздательского дела в Татарии началось с первых же дней установления Советской власти в республике. Изданием и распространением книг, газет и журналов для мусульман занимались тогда многие партийные, советские, военные организации, национальные секции и отделы Казанского губкома и губисполкома. Комиссариат по делам мусульман внутренней России и Сибири (Мусульманский),

чувашский, марийский, кряшенские отделы Наркомнаца РСФСР, издательства которых находились также и в Казани, Центральное бюро коммунистических организаций народов Востока при ЦК РКП

(б), мусульманские подотделы политотделов 2-й и 5-й армий Восточного фронта, Центральная мусульманская военная коллегия (ЦМВК).

Однако издательская деятельность названных организаций не могла полностью удовлетворить растущие потребности населения. Отсутствие единого издательского центра отрицательно сказывалось на выпуске печатной продукции. Необходимо было упорядочить, централизовать издательскую работу и подчинить ее общегосударственному плану.

Первую попытку организовать централизованное мусульманское книгоиздание предпринял Комиссариат по делам мусульман внутренней России и Сибири.

Издательский отдел мусульманского комиссариата по делам мусульман внутренней России и Сибири стремился координировать работу всех организаций, издающих литературу на татарском языке, для чего рассылал на места инструкторов-специалистов. Однако территориальная оторванность Комиссариата от основной массы местных организаций и типографий затрудняла работу. Особенно остро проблема связи с местами встала в конце

1918 - начале 1919 г., когда началась культурно-просветительная и агитационная работа в освобожденных районах.

31 марта 1919 г. коллегия Комиссариата по делам мусульман внутренней России и Сибири поручила Г. Ибрагимову организовать книгоиздание в Казани. Через две недели газета «Жизнь национальностей» (№ 13) сообщила, что «издательская деятельность Комиссариата [по делам мусульман внутренней России и Сибири] переносится в Казань» [41].

Принятые меры (перенос издательской деятельности Мусульманского комиссариата по делам мусульман внутренней России и Сибири в Казань, создание отдела печати при губисполкоме и последующее решение о его реорганизации в Казанское отделение Госиздата РСФСР) объяснялись прежде всего стремлением приблизить национальное издательство к основной полиграфической базе (в это время в Казани функционировали 22 рус-

ские и татарские типографии). Отделу печати Мусульманского комиссариата по делам мусульман внутренней России сразу же удалось установить контакты с местными издательскими организациями.

В связи с образованием Татарской автономной Советской Социалистической Республики летом-осенью 1920 г. была проведена перестройка партийных, советских, комсомольских и профсоюзных органов, которые из губернских превращались в республиканские и областные. 3 ноября 1920 г. Казанское отделение Госиздата было реорганизовано в Татгосиз-дат. Вскоре Татгосиздат занял ведущее положение среди остальных мусульманских издательств РСФСР. О масштабах его деятельности можно судить по тому факту, что к июлю 1922 г. он выпустил на татарском и русском языках 167 книг и брошюр общим тиражом 296 тысяч экземпляров [42]. Эта печатная продукция была предназначена для распространения среди мусульман, проживавших на Урале, в Сибири и Поволжье.

Важное место в развитии мусульманского книгоиздания занимал Мусульманский комиссариат при Казанском губис-полкоме, созданный 21 февраля 1918 г. и имевший отделения в ряде уездов Казанской губернии. Существовали и частные издательства, печатавшие литературу для мусульман, но они играли большую роль лишь в 1917-1918 гг., с организацией же Казанского отделения Госиздата они постепенно утратили свое значение, да и число их заметно сократилось (в 1919 г. примерно на 40 %), в пять раз уменьшился выпуск продукции [43].

Еще в январе 1918 г. на II Всероссийском мусульманском военном съезде мусульманские радикалы выдвинули предложение о создании так называемых Поволжско-Уральских штатов, куда помимо Уфимской и Казанской губерний ими включались отдельные населенные мусульманами земли Вятской, Оренбургской, Пермской, Самарской и Симбирской губерний. По существу, речь шла о формировании государственного образования на конфессиональной основе. Центральная власть оперативно отреагировала на это. В результате давления со стороны власти требования радикалов свелись к предоставлению национальнокультурной автономии. Следующими ша-

гами государства по нормализации обстановки в мусульманской среде была ликвидация «Харби Шуро» (Всероссийского военного совета мусульман), в апреле

1918 г. была ликвидирована «Милли ида-ра» (Национальное управление татар Поволжья и Сибири), а вслед за этим было прекращено издание журнала «Мухтарий-ат» («Самоопределение») - органа Духовного ведомства мусульман Внутренней России и Сибири.

Цензура религиозных изданий была усилена, в связи с чем стало невозможным, в частности, появление в России книги Мусы Бигиева «Ислам миллэтаэренэ», более известной как «Азбука ислама». В этой книге М. Бигиев критикует как основоположника коммунистической идеологии К. Маркса, так и само учение. Нет ничего удивительного в том, что не могло быть и речи об издании этой книги в Советской России. В итоге издание «Азбуки ислама» было осуществлено в Берлине в 1923 г. в издательстве «Кавияни». Тираж вышедшей книги составил 5000 экземпляров, 2000 из которых М. Бигиев предполагал нелегально распространить среди мусульман в СССР. Подпольное распространение «Азбуки ислама» в нашей стране привело к аресту Мусы Бигиева. Через некоторое время под давлением мусульманской общественности Муса Бигиев был освобожден из-под ареста, но с одним условием -прекратить распространение своей книги в СССР, что и было в итоге сделано.

В период с 1918 по 1923 гг. свет увидело несколько десятков мусульманских книг, которые смогли обойти религиозную цензуру. Большая их часть была издана и распространена нелегально. Среди них «Дин дэрэсэ» (учебник по основам религии), «Дюрт Халифат», «История стран Ближнего Востока», «Правила чтения Корана на арабском языке», «Верующим о правилах поста», «Ислам и революция», «Что есть мусульманская умма?», «Судный день настал?» и др. [44].

К сожалению, ничего нельзя сказать

об авторах этих книг, потому что в большинстве своем выходившие в указанный период времени мусульманские книги на титульном листе содержали только название работы. Такая анонимность была связана с опасностью ареста авторов вышеупомянутых работ, поскольку в большин-

стве этих книг содержалась резкая критика советской власти.

В 1919 по 1923 гг. издание мусульманских книг, по крайней мере легальное, практически прекратилось. Это было связано с нарастанием политической и антирелигиозной пропаганды среди мусульман Советской России. Проведением подобной работы занимался непосредственно комиссариат по делам мусульман внутренней России и Сибири. Упор делался на выпуск газет, брошюр и воззваний. В сложившейся обстановке для мусульман единственно возможным полем деятельности в книгоиздании оставался лишь выпуск собственных газет и журналов.

В декабре 1924 г. Центральное духовное управление мусульман (далее - ЦДУМ) получило разрешение на возобновление своего печатного органа под названием «Ислам Маджалласы»3 (с 1926 г. - «Ислам»). Главным редактором журнала был заместитель председателя ЦДУМ Кашша-футдин Тарджиманов. Первый номер вышел в декабре 1924 г. Журнал печатался в типографии «Октябрьский натиск». В 1924-1926 гг. тираж журнала составлял

7 тысяч экземпляров, в 1926-1928 гг. - 4 тысячи. В журнале публиковались статьи К. Тарджиманова, Ризы Фахретдинова, Мухлисы Буби; богословские сочинения. Большое внимание журнал уделял женскому вопросу, проблемам религиозного образования. «Ислам Маджалласы» рассылался по всем среднеазиатским республиками и отчасти за границу, что усиливало к нему внимание со стороны партийных органов и ГПУ. Власти пытались использовать журнал для агитации и пропаганды среди колониальных мусульманских народов принципа свободы вероисповедания в СССР. В 1925-1927 гг. ежегодно выходило по 6 номеров журнала. С 1927 г. периодичность издания нарушилась, все номера были задержаны ГПУ. В следующем году вышли лишь отдельные номера, а вскоре издание и вовсе прекратилось.

В 1928 г. перестал выходить еще один мусульманский журнал - «Дианат», разрешение на издание которого было получено Башкирским духовным управлением еще в 1924 г. Журнал был религиозным органом, публиковавшим в основном богословские и религиозно-дидактические материалы. Вместе с тем, на его страни-

цах можно было найти статистические данные о количестве приходов Башкирского духовного управления, именные списки имам-хатыбов и муазинов, инструкции центральной и местной властей, выдержки из советского законодательства о религиозных культах. Журнал печатался в типографиях Москвы, Одессы, Уфы и распространялся в местах компактного проживания мусульман (в том числе и в Сибири).

На рубеже 1920-1930-х гг. резко активизировался Союз воинствующих безбожников (далее - СВБ). Образованный еще в 1925 г., СВБ был призван решить вопросы атеистической пропаганды среди верующих. Однако его работа не могла быть признана успешной. Отсутствие квалифицированных, грамотных агитаторов, а также финансирования и должного количества соответствующей литературы - вот основные причины неудач на фронте антирелигиозной пропаганды. СВБ имел собственные печатные издания. Это газета и журнал с одноименным названием «Безбожник», журнал «Антирелигиозник». Первоначально тираж этих изданий был достаточно высок, но в 1927 г. он резко сократился. Тираж газеты «Безбожник» упал до 70 000 экземпляров, тираж журнала «Антирелигиозник» составлял 3000 экземпляров, а журнал «Безбожник» и вовсе перестал выпускаться [45]. Снижение тиража было напрямую связано с неудачами СВБ в агитационно-пропагандистской работе: «...книжные и газетные органы не уделяют должного внимания делу распространения антирелигиозной литературы. Руководители книжногазетных органов исходят из того, что эта литература не рентабельна.» [46].

Помимо вышеупомянутых изданий, СВБ для работы в мусульманской среде выпускал ряд антирелигиозных брошюр: «Душа и жизнь» Шанасы, «О религии» (автор - Атнагулов), «Комсомольский сборник» (критика ислама в виде стихов и частушек), научные издания «Динь», «Ту-ренда» (тираж каждого издания - 6000 экземпляров) [47] и др.

Подобная литература распространялась и среди мусульман нашего региона. Она предназначалась в основном для массовой антирелигиозной пропаганды (например, во время религиозных праздников), а также для подготовки квалифицированных кадров для СВБ.

Стоит также отметить появление в целях агитации среди мусульман журнала «Фэн эм дин» («Культура и религия»), издававшегося в Москве. С выходом этого журнала ЦК ВКП (б) и партийные органы пытались усилить антирелигиозную пропаганду на местах, но тщетно.

Мусульмане имели возможность не только пользоваться уже имеющейся книгопечатной продукцией, но и выписывать (и получать) книгопечатную продукцию из-за рубежа. В частности, мусульмане Западной Сибири выписывали до 50 экземпляров журнала «Ислам», выходившего в Уфе (он был очень популярен среди сибирских мусульман), получали журнал «Алислах» из Германии на турецком и арабском языках и имели возможность заказывать религиозные книги на русском языке, выпускавшиеся в ряде европейских стран мусульманами-переселен-цами (в частности, в Германии и Польше)

[48].

Приток мусульманской книгопечатной продукции из-за рубежа был связан, прежде всего, с определенными трудностями в издании и широком распространении мусульманской книги в Советской России. Для издания мусульманской книги в России в рассматриваемый период существовали трудности цензурного и идеологического характера, которые оказывались не всегда преодолимыми. Вместе с тем, усиление антирелигиозной пропаганды в итоге не привело к упадку ислама, а наоборот, увеличило сопротивляемость верующих идеологическому влиянию извне. Большинство мусульман остались верными религии предков. И здесь огромную роль сыграла мусульманская книга, которая вновь получает распространение (пусть даже полулегально) в регионах, населенных мусульманами.

В конце 1920-х гг., несмотря на проводимую государством антирелигиозную пропаганду, наблюдается усиление ислама.

Так, в Тюменском и Омском округах увеличивается посещаемость мечетей, активизирует свою деятельность духовенство, активно распространяются мусульманские журналы и книги, такие как «Дин» («Вера») С. Салихова, «По пути Пророка» Г. Исхакова, «Советы и ислам»

А. Газизова, «Ислам - образ жизни» Д. Валитова, «О правилах Хаджа» и «О соблюдении поста» М. Губайдуллина и др.

Появление подобных книг, изданных в период с 1927 по 1929 гг., было обусловлено прежде всего попыткой мусульманского духовенства усилить религиозные чувства верующих, ослабленные антирелигиозной пропагандой [49].

Таким образом, можно сделать вывод, что мусульманская книга в рассматриваемый исторический период явилась мощным фактором, способствующим усилению ислама на местах. Издание и распространение мусульманской книги говорит не только о слабости антирелигиозной пропаганды и отсутствии тотального государственного контроля над выпуском мусульманских книг, но и о той большой роли, которую продолжала играть книга в жизни российского мусульманина. Она была способна не только вернуть религиозные чувства, пошатнувшиеся было в результате воздействия антирелигиозной пропаганды, но и поднять их на новую высоту.

Наиболее жестокий удар по исламу был нанесён в 1930-е гг., когда в Казани, Уфе, Омске, Тюмени, Тобольске, Томске и других городах были разрушены каменные и деревянные мечети, представлявшие собой не только памятники архитектуры, но и являвшиеся одновременно локальными центрами мусульманской книжной культуры -первые мусульманские библиотеки начали появляться именно в стенах мечетей и существовавших при них медресе. Здесь хранились ценнейшие книги и рукописи на арабском, персидском, татарском, русском языках; рукописи, имевшие историческое значение. Все это было безжалостно уничтожено в 1930-е гг.

Порой малограмотные городские и деревенские «активисты», выполняя указания вышестоящих органов, а иногда проявляя собственную инициативу, ходили по домам верующих, отбирали у них Кораны и другие религиозные книги. Всё отобранное уничтожалось. Книги подвергались сожжению и надругательству. Многие мусульмане во имя спасения книг решались на крайние поступки: книги, подобно кладам, закапывали в землю, где они разрушались. Для мусульман книга в эти тяжелые времена продолжала оставаться духовной силой и опорой, своеобразным мостом между различными поколениями. Ее читали, ей дорожили, му-

сульманская книга была по-прежнему почитаема.

Факты изъятия мусульманской книги свидетельствуют о ее наличии и распространенности в указанный период времени. Это лишний раз подтверждает мысль

о неослабевающей любви мусульман к книге.

В 1930-е гг. подверглись разграблению частные библиотеки тарских торговцев Айтикиных, тобольских и тюменских предпринимателей Ченбаевых, тюменских Мирсалимовых. Много книг духовного и светского содержания было уничтожено в 1937-1938 гг. самими владельцами из-за боязни быть обвинёнными в «контрреволюционной» деятельности [50].

К этому же времени ислам, а соответственно, и мусульманская книга были полностью устранены из армии и флота.

Послевоенные годы, как известно, были очень тяжелым временем. Книгоиздательская база мусульман находилась в полном упадке. Весьма печально обстояли дела с изданием соответствующей религиозной литературы. Так, имевшаяся некогда в Уфе типография с арабским шрифтом была уничтожена еще до войны.

Состояние книгоиздательской базы в других «мусульманских» регионах было не лучше.

В это время мусульманская книга продолжала выходить в свет лишь благодаря государственным издательствам, таким как «Знание» и «Политиздат».

Характерной чертой такого книгоиздания в рассматриваемый период отечественной истории было то, что книги об исламе и про ислам, выдержанные в духе атеизма, издавались огромными тиражами. Естественно, что ислам в этих трудах рассматривался как идеология, враждебная идеям коммунизма (Э.З. Байрамов «Без законов шариата» (М., 1966); Л.И. Климович «Ислам» (М., 1965); «Мыслители Востока об исламе» (М., 1975); «Писатели Востока об исламе» (М., 1978); Р.Р. Мавлютов «Ислам» (М., 1974); М.И. Садагдар «Основы мусульманского права» (М., 1968) и др.). Значительное место в представленных работах уделялось «взглядам выдающихся вольнодумцев и атеистов Ближнего и Среднего Востока».

В это же время очень много книг исламской проблематики было выпущено (1950-70-е гг.) издательствами «Мысль»,

«Наука» и «Восточная литература». Среди вышедших книг были такие известные труды, как «Работа по истории ислама и Арабского халифата» В. В. Бартольда, «Культ святых в исламе» В.Н. Басилова, «Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье» и «Мусульманское сектантство» Е.А. Беляева, «Насир-и Хосров и исмаи-лизм» Е.А. Бертельса, «Пуритане ислама? Ваххабизм и первое государство Саудидов в Аравии (1744/45-1818 гг.)» А. М. Васильева, «Торжество знания: концепция знания в средневековом исламе» Ф. Роузентала, «Очерки истории изучения ислама в СССР» Н.А. Смирнова, «Ислам в философской и общественной мысли зарубежного Востока (XIX - XX вв.)» М.Т. Степанянц и др.

Но, во-первых, тираж издаваемых книг был существенно меньше тиража книг с атеистическим уклоном; во-вторых, в подавляющем большинстве издаваемые книги не несли в себе какой-либо идеологии; в-третьих, большая часть изданий носила научный, а не научнопопулярный или просветительский характер; и, наконец, в-четвертых, издавались книги, являвшиеся классическими трудами по исламоведению (В. В. Бартольд «Работы по истории ислама и Арабского халифата» (М., 1966); Б.Н. Басилов «Культ святых в исламе» (М., 1970); Е.А. Беляев «Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье» (М., 1965) и др.).

Здесь можно говорить о двух процессах, происходивших параллельно. С одной стороны, существовала определенная потребность, и, соответственно, наращивались объемы издания мусульманских книг, пропитанных атеистическими идеями. С другой стороны, пусть даже сравнительно небольшими тиражами выходили научные труды по исламу (С. М. Гаджи-ев «Мир глазами науки и Корана» (Махачкала, 1966); Г.М. Муслимов, С.Ф. Чуркин «Можно ли верить Корану?» (Волгоград, 1963); В.В. Бартольд «Работы по истории ислама и Арабского халифата» (М., 1966); «Коран» под редакцией Ю.И. Крачковско-го (М., 1963).

Это может свидетельствовать о том, что в обществе развитого социализма существовала потребность в издании не только «идеологически правильных» работ по исламу, но и трудов научных, являвших собой определенный контраст по сравнению с трудами в большинстве сво-

ем научно-популярными или работами с ярко выраженной идеологической направленностью. Сам факт издания классических трудов по исламу говорит не только об их востребованности, но и об отсутствии каких-либо серьезных ограничений в издании подобной литературы.

В 1980-е гг. выпуск работ по исламу был продолжен. Увеличивались тиражи издаваемых книг, расширялась тематика работ по исламу. Одной из причин увеличения выпуска книг об исламе является начавшаяся война в Афганистане. События в этой стране привлекли немалый интерес не только к исламу в целом, но и к его отдельным проявлениям.

Вероятно, именно этим обстоятельством и было вызвано появление различных научных сборников, в которых рассматривались самые разные аспекты бытования ислама как мировой религии («Ислам в истории народов Востока» (отв. редактор И.М. Смилянская, С.Х. Кямилев. М., 1981); «Ислам в современной политике стран Востока (конец 70-х - начало 80-х гг. XX в.)» (отв. редактор Л.Р. Полонская. М., 1986.), «Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока» (отв. редактор Ю.В. Ганковский. М., 1982), «Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока» (отв. редактор Ю.В. Ганковский. М., 1986), «Ислам: проблемы идеологии, права, политики и экономики» М., 1985) и др.).

Интерес к этим и последующим работам, посвященным исламу, в СССР был очень велик. В связи с событиями в Афганистане ислам для советских людей предстал в качестве религии воинствующей. Оказалось, что советский читатель был незнаком с таким проявлением ислама. Повышенный интерес к исламу в итоге привел к увеличению выпуска соответствующей книжной продукции.

Тем не менее, основная масса выпущенных в начале 1980-х гг. книг интересующей нас тематики носила ярко выраженный атеистический характер (Б .А. Алиева «Современный ислам и наука», А. Ахмедов «Ислам в современной идейно-политической борьбе» и «Социальная доктрина ислама», М.В. Вагабов «Ислам и семья», Г.М. Керимов «Учение ислама о государстве и политике», Л.И. Климович «Книга о Коране, его происхождении и мифологии», К.А. Меркулов «Ислам в мировой по-

литике и международных отношениях», Т.С. Саидбаев «Ислам: история и современность» и «Ислам и общество. Опыт историко-социологического исследования» и др.).

Вместе с тем, как и в прошедшие десятилетия, очевиден интерес к классическим трудам по истории ислама. В 1981 г. издательством «Наука» была выпущена работа Г.Э. Грюнебаума «Основные черты арабо-мусульманской культуры», в 1982 г.

- работа А. Массэ «Ислам: очерк истории».

Эти работы, вне всякого сомнения, являются классическими трудами по истории ислама, и их выход подтверждает тот факт, что, несмотря на господство атеизма, продолжала существовать потребность в таких работах. В это же время в основном небольшими тиражами выходят и другие работы советских и зарубежных ученых-востоковедов, такие как «Шиитское духовенство в современном Иране» Е.А. Дорошенко, «История распространения ислама в Африке» Ю.М. Кобищанова, «Религия и общественно-политическое развитие арабских стран (1970-80-е гг.)» Д.Б. Малышевой, «Ислам в современном мире» Р.Н. Степанова, «Мусульманские

концепции в философии и политике (XIX

- XX вв.)» М.Т. Степанянц и др.

Все перечисленные выше издания, как научного, так и атеистического характера, в свое время получили широкое распространение на территории Сибири.

Таким образом, можно отметить тот факт, что на протяжении почти 30 лет (1960-1980-е гг.) в сфере издания мусульманской книги в СССР четко прослеживаются 2 основные тенденции: выпуск атеистических и научно-популярных книг и издание научных трудов, тираж которых несопоставим с тиражом выпускавшейся в то время атеистической литературы по исламу. Выпуском мусульманских книг занимались исключительно государственные издательства - «Знание», «Наука», «Мысль», «Восточная литература» и др. Они, как и вся система советского книгоиздания, базировались на идеологически строгих и жестких плановых принципах выпуска книг.

Тематический план и выпуск названных издательств в сфере издания мусульманских книг формировался, исходя из спущенных сверху «потребностей общест-

ва». Интересы мусульманского читателя игнорировались.

Последнее обстоятельство, по мнению автора, объясняет тот факт, почему выпуск мусульманских изданий атеистической направленности существенно превосходил издание научных трудов, посвященных рассмотрению различных аспектов ислама как мировой религии.

Стоит также отметить, что в рассматриваемый период времени практически не выпускались работы собственно мусульманских авторов. Автор склонен полагать, что причиной складывания такой ситуации могут служить несколько обстоятельств.

Во-первых, в СССР в результате господства атеистической идеологии к началу 1980-х гг. практически перестала существовать прослойка верующих мусульман, для которых религиозные идеи были бы святы. Если принять во внимание это мнение, то в нашей стране вместе с верой в этот период практически перестает существовать потребность в мусульманской книге, ведь, как известно, для мусульманина слово «вера» и слово «книга» - понятия равноценные.

Во-вторых, подобная точка зрения является субъективной и продиктована реалиями того времени, в котором она сформировалось. Господство атеизма не могло привести к полному уничтожению ислама в СССР, равно как и к уничтожению потребности мусульман в книге.

Анализ практики выпуска и распространения мусульманской печатной продукции, существовавшей в СССР в 19601980-е гг., позволяет утверждать, что в указанный период отечественной истории собственно мусульманского книгоиздания и распространения практически не существовало. Как свидетельствуют материалы, представленные выше, выпуском и распространением изданий исламской проблематики занимались преимущественно государственные издательства.

Единственной мусульманской типографией, имевшей возможность издавать книги религиозной тематики, была типография в Ташкенте. Однако это учреждение, будучи подконтрольным государственным органам, занималось выпуском той литературы, которую считало нужным печатать государство.

Примером подобной зависимости может служить следующий факт. В свое вре-

мя в ташкентском издательстве были изданы работы ряда мусульманских авторов (Т.С. Саидбаева, М.В. Вагабова, Н.М. Вага-бова, М. А. Абуллаева, М. К. Арипова и др.), направленные на развенчание ислама как средневекового мракобесия. Это были книги, не восхвалявшие традиции предков, а попиравшие их.

Политика перестройки М. С. Горбачева, распад советской политической системы и социально-экономический кризис сказались на состоянии книгоиздания в СССР. Катастрофически резко снизились масштабы полиграфического производства, а издательства перешли на публикацию дешевой популярной литературы. Однако интерес к мусульманской книге в этот период не снизился.

Все выходившие во второй половине 1980-х гг. издания по исламу мы можем, как и прежде, условно разделить на две группы: научные и идеологические (атеистические).

К первой группе можно отнести труды классиков западного исламоведения Г.Э. Грюнебаума «Классический ислам: очерк истории (600-1258 гг.)» (М., 1986 г.), Дж. Тримингэма «Суфийские ордена в исламе» (М., 1989); работы российских исследователей ислама - О.Г. Большакова «История Халифата» (Т. 1, М., 1989), М.Б. Пиотровского «Мухаммад, пророки, лжепророки, кахины» (М., 1987), М.Т. Степанянц «Ислам и национализм в социально-политических концепциях в арабских странах» (М., 1987), Н.В. Жданова и А.А. Игнатенко «Ислам на пороге XXI в.» (М., 1989) и др.

Ко второй группе относятся работы уже упоминавшихся ранее М. К. Арипова «Социальный идеал ислама: мифы и реальность» (Ташкент, 1988), Э.З. Байрамова «Заброшенные четки: разговор по душам с последователями ислама» (М.,

1986), Л.И. Климовича «Книга о Коране, его происхождении и мифологии» (М., 1986), Т.С. Саидбаева «Диалоги об исламе» (Ташкент, 1988) и др.

Стоит отметить, что по сравнению с предыдущими годами в сфере мусульманского книгоиздания наблюдается увеличение выпуска книжной продукции. Стоит отметить резко возросший выпуск научных изданий об исламе, что было связано прежде всего с изменениями в духовной жизни общества, когда на первый план выходят именно научные знания, а

не привычная атеистическая пропаганда, содержавшаяся в большинстве мусульманских книг последних десятилетий. Хотя, скорее по инерции, и такие книги еще продолжали выходить, но они уже не могли оказать никакого влияния на умы мусульман.

Именно с конца 1980-х гг. среди мусульман тогда еще Советского Союза и начинаются необратимые процессы возврата к вере своих отцов. И здесь мусульманская книга сыграла большую роль: она сумела обеспечить преемственность между разными поколениями. Книга дала мусульманам силы к жизни, она вдохновила людей на подвиги, на свершение благих дел, помогла восстановить мечети, открыть новые медресе, возродить мусульманскую культуру и традицию, разрушенную во времена господства атеистического мировоззрения.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Дорн Борис (Бернгард) Андреевич (1805-1881 гг.)

- русский востоковед, академик Петербургской академии наук.

2 Мударрис - преподаватель медресе.

3 «Ислам Маджалласы» стал преемником печатно-

го органа Национального правления мусульман внутренней России и Сибири - журнала «Мухтарийат». После Второй мировой войны единственным мусульманским органом стал журнал «Мусульмане Советского Востока», издававшийся в Ташкенте.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Вахид Кудура. Начало арабской печати в Тур-

ции и странах «Шам» [т. е. Сирия, Ливан, Палестина, Ирак, Иордания и т. д.] // История арабской печати: материалы Симпозиума. Дубай, 1996. С. 111-112.

[2] Сафиуллина Р.Р. Печатная книга на арабском

языке у татар // Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: история и современность. Очерки. Казань: Мастер Лайн, 2002. 452 с.; [Электронная версия]. Режим доступа: [http://www. tataroved.rU/publication/j ас1/2/д 34/]

[3] Абазов Р.Ф., Абазова А.Ф. Исламские универ-

ситеты и реформирование системы высшего образования в мусульманском мире // Социс. 1996. № 5. С. 135.

[4] Бартольд В.В. Хранение документов в государ-

ствах мусульманского Востока // Сочинения: в

8 т. / Работы по источниковедению. М., 1973. Т. 8. С. 354.

[5] Абрамов К.И. История библиотечного дела в

СССР. М.: Книга, 1980. С. 16.

[6] Харин С.Ф. Волжская Булгария и Киевская Русь:

история взаимоотношений. М., 1993. С. 94.

[7] Волкова В.Н. Формирование книжной культуры

сибирских народов в условиях многонационального Российского государства (вторая половина XVI - начало XX вв.) // Вестник Омского университета. 1999. № 3. С. 86.

[8] Гильмиянова Р.А. История библиотек Башкор-

тостана до 1917 г. (по материалам Оренбургской и Уфимской губерний): дис. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 2003. С. 38.

[9] Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока: в 4 т. Т. 1: Конец XVIII - середина 90-х гг. XX вв. / отв. ред. В.Н. Волкова. Новосибирск, 2000. С. 22.

[10] Ислам на территории бывшей Российской империи: энциклопедический словарь / под ред.

С.М. Прозорова. Вып. 1. М.: Восточная литература, 1998. С. 72.

[11] Очерки истории книжной культуры. С. 22.

[12] Галимуллин И.Р. История одной книги. Уфа, 1992. С. 18.

[13] Цит. по: Жирков Г.В. История цензуры в России XIX-XX вв.: учеб. пос. для вузов. М.: АСПЕКТ-ПРЕСС, 2001. С. 33.

[14] Там же. С. 32.

[15] Там же. С. 38.

[16] Грязневич П.А. Коран в России (изучение, переводы и издания) // Ислам: религия, общество, государство / отв. ред. С.М. Прозоров, П.А. Грязневич. М., 1984. С. 78.

[17] Мурзин П.Б. Духовная цензура в России в XIX в. // История цензуры в имперской России: сб. науч. тр. Тула, 1998. С. 26.

[18] Там же. С. 27.

[19] Булгаро-татары в составе империи. [Электронная версия]. Режим доступа: [http://www.

tatar.kz/kitaplar_l/hairullin_l/b-t_imper_l.htm]

[20] Баренбаум И.Е. История книги: учебник. М.: Книга, 1984. С. 81.

[21] Цит. по: Мусульманские печатные издания в России / Записки Восточного отделения Императорского Русского Археологического Общества: в 3 т. Т. 2. СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1887. С. 103.

[22] Фаизов С. Ислам в Поволжье. VIII-XX вв. [Электронная версия]. Режим доступа: [http:// www.ansar.ru/arhives/arch/leftprint24.11.html]

[23] Сафиуллина Р.Р. Указ. соч.

[24] Каримуллин А.Г. У истоков татарской книги (от начала возникновения до 60-х гг. XIX в.). Казань: Татарское книжное издательство, 1971.

С. 163.

[25] Ислам на территории бывшей Российской империи... С. 36.

[26] Малыхин Н.Г. Очерки истории книгоиздательского дела в СССР. М.: Книга, 1965. С. 280.

[27] Каримуллин А.Г. Указ. соч. С. 21.

[28] Фаизов С. Указ. соч.

[29] Джиоев И.Б. История распространения ислама в Дагестане. Махачкала, 1995. С. 101.

[30] Очерки истории книжной культуры. С. 211.

[31] Пайчадзе С.А. Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. [Электронная версия]. Режим доступа: [http:// www. rba.ru:8100/or/comitet/12/mag/painov.html]

[32] Каримуллин А.Г. Татарская книга пореформенной России. Казань: Татарское книжное издательство, 1983. С. 28.

[33] Ланда Р.Г. Ислам в истории России. М.: Восточная литература, 1995. С. 148.

[34] Утяшева Л.Р. Восточная мусульманская библиотека. Оренбург, 1998. С. 70.

[35] Баренбаум И.Е. Указ. соч. С. 145.

[36] История книги в СССР: 1917-1921 гг.: в 3 т. / ред. Е.Л. Немировский, В.И. Харламов. М., 1985. Т. 2. С. 234-235.

[37] Цит. по: Абрамов К.И. Советская библиотечная цензура: реальности и мифы. [Электронная версия]. Режим доступа: [http://liber.rsuh.ru/ Conf/Library/abramov.htm]

[38] Он же. История библиотечного дела в России. М.: Либерия, 2001. Ч. 2. С. 11-12.

[39] Глазков М.Н. Чистки фондов массовых библиотек в годы советской власти (октябрь 19171939 гг.). М.: Пашков дом, 2001. С. 5.

[40] История книги в СССР: 1917-1921 гг. С. 53.

[41] Там же. С. 55.

[42] Носов П.С. Деятельность Татгосиздата в первые годы советской власти // Татарстан на рубеже веков: материалы международной конференции: сборник тезисов. Набережные Челны, 1999. С. 24.

[43] История книги в СССР: 1917-1921 гг... С. 60.

[44] Галимуллин И.Р. Указ. соч. С. 44-45.

[45] Омский центр документации новейшей истории Омской области. Ф. 7. Оп. 3. Д. 373. Л. 113.

[46] Там же. Оп. 5. Д. 7. Л. 26, 30-31.

[47] Там же. Ф. 1. Оп. 4. Д. 426. Л. 228, 256.

[48] Там же. Ф. 7. Оп. 3. Д. 335. Л. 18, 18 об.

[49] Там же. Оп. 6. Д. 9. Л. 72.

[50] Томилов Н.А., Валеев Ф.Т. Ислам в Сибири // Ислам, общество и культура: материалы Международной научной конференции «Исламская цивилизация в преддверии XXI века (К 600-летию ислама в Сибири)» / отв. ред. Н.А. Томилов. Омск, 1994. С. 165.