CC BY
72
60
ИСТОРИЯ РОССИЙСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА В СЕРИЙНЫХ ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ 1990-2000-х гг.
В последнее десятилетие XX в. историческая наука в России пережила настоящую «архивную лихорадку». Идеологическое раскрепощение и открытие архивохранилищ с конца 1980-х гг привели к тому, что на страницы самых разных изданий выплеснулся небывалый по объему поток архивных документов. Наибольший интерес был проявлен к эпохе революции и Гражданской войны, к 1920-м и 1930-м гг. В ряду лидеров по количеству опубликованных материалов закономерно оказалось крестьянство.
В настоящей статье мы ограничимся обзором серийных документальных публикаций. Отдавая им предпочтение перед отдельными тематическими сборниками, мы исходим из следующих преимуществ этого типа изданий:
1) это публикация комплекса документов по теме, объединенных единым концептуальным замыслом;
2) это, как правило, расширенные хронологические рамки исторического периода, позволяющие исследователю видеть развитие изучаемых событий;
3) это возможность соединения архивных материалов различных уровней власти и ведомств в едином комплексе, позволяющее прослеживать динамику процесса;
4) это расширенный объем документов, позволяющий более подробно освещать события;
5) это, наконец, результат совместной работы историков и архивистов, позволяющий более эффективно искать в архивохранилищах новые документы и делать их доступными для широкого круга, имея в виду и проце сс «рассекречивания», и процесс комментирования, нацеленный на включение в сборник дополнительной информации, почерпнутой из недр архивов.
Но прежде считаем долгом отдать дань памяти человеку, который был инициатором, организатором, руководителем, а зачастую и непосредственным исполнителем трех «крестьянских» проектов и подавляющего большинства «крестьянских» с борников, - Виктору Петровичу Данилову. Он не раз говорил, что главную сюю задачу как ученого видит в том, чтобы сделать до ступными для будущих по юлений документы о трагической судьбе российского крестьянства в XX в. Выходец из многодетной крестьянской семьи, он считал это и сюим долгом перед памятью предков. Непро стым был его научный путь. Вспоминая
годы «немилости» к нему коммунистической власти, он говорил, что его всегда спасали архивы и отзывчивость людей, в них работающих. Именно поэтому он прекрасно знал как центральные, так и местные архивы, умел ориентироваться в огромном архивном богатстве. Так случилось, что тысячи документов, которые он нашел и подготовил публикации, которые прошли через его руки и сердце, стали ему памятником. Увы, преждевременная смерть не позволила ему осуществить мечту о монографическом ил чении опубликованных документов. Остались, однако, написанные им предисловия к сборникам, статьи и выступления на конференциях, содержащие в себе первые выводы, сделанные на о снове анализа новых документов.
Итак, на протяжении многих лет советской эпохи в планы работы всех архивов включалось выявдение документов и подготовка сборников по истории Октября, Гражданской войны и установления Советской власти в данном регионе. Определенное внимание уделялось и роли крестьянства, показу его лояльно сти к новой вдасти. А документы, свидетельствующие об оппозиционных настроениях крестьянства к большевикам, естественно, в эти издания не включались.
Восполнить существующий долгие де сятилетия пробел был призван проект «Крестьянская революция в России, 1902-1922 гг.», одной из задач которого являлось подготовка серии документальных сборников о борьбе крестьян против военного коммунизма в отдельных регионах. Авторами проекта были выбраны те регионы, в которых крестьянству были присущи какие-либо социальные или национальные особенности: Тамбовская губерния, Дон, Кубань, Поволжье, Украина1.
Первым был подготовлен и опубликован сборник об «антонов-щине»2. В его подготовке приняли участие историки и архивисты Тамбовской области и Москвы. Был выявлен уникальный комплекс документов из тамбовских (областного государственного, бывшего партийною, а также областного архива Управления ФСБ) и центральных (РГВА, РГАСПИ, ГАРФ, ЦА ФСБ) архивов. Включение в сборник документов и центральной, и местных властей позволило показать, сю ль серьезную угрозу для большевистского режима представляло восстание под предводительством A.C. Антонова, насколько верно власти оценивали это народное движение и какие уроки извлекли.
Другая важная особенность сборника - публикация материалов повстанцев. Поскольку без них не могла быть соблюдена объективность, их поиску было уделено особое внимание. Поиск подобных документов всегда затруднен, ибо, как правило, они откладываются в материалах органов власти либо в ходе агитационной работы в осставших, либо как результат агентурной работы карательных органов власти, либо в к;нс ствс военных трофеев, либо как улики, добытые при арестах и обысках. Причем велся поиск не только материалов программного и декларативного характера (программы, уставы, воззвания, инструкции), но
и повседневного организационного характера. Последние представлены в сборнике протоколами совместных совещаний представителей Союза трудового крестьянства и командно-политического состава Партизанской армии, донесениями агитаторов, приказами, приказаниями, оперативной перепиской, донесениями разведки повстанческих формирований, протоколами собраний полков, приговорами полковых судов, списками личного состава и удостоверениями повстанцев. Содержащиеся в них сведения, даже разрозненные и отрыв очные, позволяют по отдельным деталям реконструировать действия и взгляды руководителей восстания, масштаб военно-организационной работы (в со ставе повстанче ских сил действовали две армии), принципы организации войск и их снабжения, методы ведения боя.
Как свидетельствуют документы, многое во взглядах и методах работы военно-политического руководства повстанцев, даже в знаках отличия, было сопоставимо с Красной армией. Авторы проекта пишут в предисловии: «Новые документы обнаруживают необычные и неожиданные обстоятельства, подчеркивающие подлинный трагизм ситуации: в противоборстве оказались армии, одинаковые по составу - крестьянские, одинакою организованные (включая комиссаров, политические отделы и т. п.), присягавшие красному знамени революции, боровшиеся под девизом «Победа настоящей революции!» И между этими армиями вооруженная борьба достигла предельного накала, стала борьбой на взаимно е уничтожение»3.
Еще одна особенность сборника заключается в том, что впервые удалось создать групповой портрет руководителей восстания, ибо прежде личность Антонова затмевала его сподвижников. Информация о рукоюдителях восстания содержится не только в их собственных документах, но и в материалах военной разведки, а также судебно-след-ственных делах. Эти материалы были рассекречены специально для публикации в данном сборнике. Они помогают, во-первых, показать масштаб повстанческого движения и, соответственно, масштаб карательных мер власти, и во-вторых, персонализировать общий образ повстанцев, среди которых были не только крестьяне, но и интеллигенция (местная и приезжая), бывшие офицеры.
В целом документы сборника обстоятельно показывают обе противоборствующие стороны, а также обстановку в регионе, породившую массовое восстание тамбовских крестьян против большевистской диктатуры, ее беспощадность в методах и средствах подавления.
Вторым в этой серии стал сборник о Ф.К. Миронове4. Трагическая судьба этого донского казака, твердо защищавшего интересы казачьих масс, сегодня известна всем, хотя до начала 1980-х гг. на его имени стояло «табу». Его боевые заслуги в Гражданскую войну были отмечены самыми высокими наградами - орденами Красного Знамени (он был одним из первых представлен к награждению этим орденом в
1918 г.) и Почетным революционным оружием (за взятие Крыма в
1920 г.). Но он же в 1919 г. поднял мятеж против Советской власти. Тогда, приговоренный трибуналом к смерти, он был помилован и, более того, использован большевиками для усиления их влияния на казачество. А в 1921 г. он был арестован и растрелен без следствия и суда в Бутырской тюрьме ВЧК.
Уникальность личности Миронова ярю отразилась в вышедших из под его пера документах, ставших для потомков ценными свидетельствами того трагического времени, когда Дон был ареной ожесточенной борьбы за власть, за землю, за хлеб. Волею судьбы сам Миронов оказался в эпицентре этой борьбы, отстаивая интересы беднейшего казачества и перед зажиточной верхушкой Дона, и перед Советской властью. Его обращения и письма к той и другой сторонам всегда ярки, публицистичны; они характеризуют политическую ситуацию на Дону, указывают на ошибки и обманы правящих сил. За строками его писем, порой ярю обличительных, стоят те, кому земля и хлеб должны были принадлежать по праву и кому они были обещаны революцией и новой властью. Документы сборника показывают драматизм ситуации, создавшейся на Дону при проведении политики «расказачивания», когда методы массового террора и хозяйственного разорения, применяемые большевиками не только против зажиточного, но и беднейшего казачества, вызвали повсеместное вооруженное сопротивление.
Третьим стал сборник о крестьянском движении в Поволжье5. Его отличие от своих предшественников определено концептуальной задачей, стоявшей перед составителями: показать не одно локальное событие (как, например, «Антоновщина»), а воссоздать по возможности полную картину крестьянской оппозиции в одном регионе на протяжении длительного периода существования там Советской власти. В коллектив составителей вошли ученые и архивисты из Москвы и различных республик и областей этого многонационального края.
Важнейшее достоинство сборника - полномасштабное освоение через документы географического пространства Поволжья (в него вошли материалы из четырех центральных и 14-ти региональных архивов) и многоплановость. В нем представлены документы:
1) различных регионов Поволжья;
2) различных уровней власти - от центральной до местной, от распорядительной до исполнительной, а также по направлениям (партийная, государственная, юенная);
3) различных видовых групп (протоколы, доклады, отчеты, сводки, телеграммы, записи разговоров и письма).
Издание этого сборника, по мнению составителей, стало только началом процесса введения в научный оборот региональных источников, детализирующих общую картину кре стьянсюго антибо лыневист-ского сопротивления в Поволжье: были определены основные направ-
ления поиска новых архивных материалов по общей проблеме, а дальнейшими шагами могут и должны стать детализация событий с учетом региональных архивов, структур власти и т. д.
Среди особенностей сборника - поляризация составляющих его документов, ис ходящих как от органов и представителей власти, так и от самого крестьянства. Естественно, что «кре стьянские» документы о собенно ценны в силу их малочисленности. Между собой они отличаются по условиям появления. Часть из них можно отнести к «мирным», т. е. появившимся в результате повседневной жизни крестьян: личные письма и решения крестьянских сходов, направленные представителям власти. Таких документов немного, ибо нечасто крестьянин отрывался от своего нелегкого труда и брал карандаш в руки, чтобы выразить свое мнение. Поэтому каждый из найденных и опубликованных составителями подобного рода документов бесценен и важен как результат мышления и действия крестьянина. Вторую часть «крестьянской» группы составляют документы тех, кто вступил в противоборство с властью. Конечно, не все, что выходило из-под пера повстанцев, принадлежало непосредственно крестьянину: нередко руководителями были выходцами из других социальных групп. Но без доверия со стороны кре стьянства оппозиция не могла рассчитывать на народную поддержку, а значит и на успех движения.
Среди документов большевистской власти особенно интересны те, в которых отражены переговоры между противоборствующими сторонами (вообще подобные документы крайне редко встречаются в архивах). Очень интересны информационные обзоры о повстанческих силах, действовавших на территории Пов олжья, и инструкции для частей Красной армии о методах борьбы с повстанчеством. Отметим попутно: после окончания Гражданской войны в Европейской России борьба с «бандитизмом» была возложена на внутренние военизированные силы (войска ВОХР, ВНУС, ВЧК, милиция), и именно размах повстанческого движения в Поволжье в 1921 г. заставил большевиков вернуть армию на «внутренний фронт», что позволило разработать систему методов борьбы с повстанчеством, а в итоге и одержать над ним победу.
Четвертым был выпущен сборник о крестьянском движении в Тамбовской губернии в 1917-1918 гг.6 В революциях 1917 г. вопросы земли и хлеба определяли их исход. Тамбовская губерния являлась регионом и обширного помещичьего землевладения, и мощного антипо-мещичьего протеста, она стала одной из первых, где начался процесс перераспределения земельной собственности. Документы сборника позволяют увидеть, как реагировали на политические преобразования в стране собственники земли, посылая письма в органы власти и распоряжения своим управляющим. В отличие от крестьянства, дюряне и помещики писать умели и хорошо знали, кто должен стоять на страже их интересов. Подобные документы, опубликованные впервые, ярю
показывают и процесс нарастания антипомещичьеш движения крестьян весной-осенью 1917 г. «Историческое значение крестьянского движения в губернии этого периода заключалось в том, - отметают авторы сборника, - что здесь оно впервые одержало победу: еще в середине сентября 1917 г (т. е. до большевистского Декрета о земле)»7. Меньшая часть документов относится к 1918 г. Включение их в сборник позволило продолжить показ процессов предыдущего года: погромы усадеб и деятельность рев олюционно-демократиче ских органов по установлению организованного контроля над помещичьей собственностью. С другой стороны, в 1918 г. в деревне возникли новые процессы: распределение земли между крестьянами и начало борьбы крестьян против военного коммунизма за реальное распоряжение своей землей.
В целом сборник стал необходимым дополнением к ранее подготовленному сборнику о крестьянском движении в этом регионе в 1919 -
1921 гг. Открыв новое направление изучения общекрестьянской проблемы, он как бы призывает к продолжению исследования по другим регионам, что позволит увидеть региональное своеобразие и общность происходящих процессов в деревне.
Последним в этой серии стал сборник о Н.И. Махно8.
О внимании к лично сти Махно свидетельствует множество научно-популярных и публицистических изданий, лежащих на прилавках книжных магазинов. «Заметным лейтмотивом современной публицистики о Махно, - пишут авторы предисловия к сборнику, - стала его явная героизация. В ряде работ основное внимание исследователей акцентируется на внешней стороне махновского движения. Нередко формируется упрощенный образ кре стьянского вождя, своего рода атамана новоявленных запорожцев, возродивших в новых условиях казачью вольницу, воевавших со всеми ради удали, сиюминутных выгод, не имевших о сознанной цели. И, как итог, напрашивается вывод о махновщине, как о «бессмысленном и беспощадном» народном бунте». Большинство работ подобного рода опирается на уже известные источники (как правило, мемуарного и официального характера), а документы центральных и местных архивов использованы авторами далеко не достаточно.
Сборник призван восполнить этот пробел. При его составлении ставилась цель на основе использования разнообразного комплекса источников, в том числе впервые вводимых в научный оборот, показать сущность повстанче ского движения крестьян на юге Украины в 1918-1921 гг., его причины, масштаб, программные установки. Внимание акцентируется на самом движении и Повстанченской армии Махно, а «махновщина» рассматривается как составная часть «общероссийской Крестьянской революции», уходившая своими корнями в дореволюционную эпоху и катализированная как во енно-ком-мунистичесюой политикой большевистской власти, так и угрозой со
стороны белых режимов. В этом и состоит главная научная новизна сборника
Публикуемые в нем документы свидетельствуют: махновское движение имело свою внутреннюю логику, программные установки, отражавшие интере сы крестьянства, а Махно как его вождь попытался осу-ществить их на практике, опираясь на широкую народную поддержку. Кроме того, они позволяют уточнить роль анархистов и теории анархизма в махновщине.
Вторая серия сборников посвящена коллективизации и раскулачиванию 1927-1939 гг.9
Заметим, что история коллективизации принадлежала к наиболее закрытым и фальсифицированным. Жесткие идеологические установки, сущестювавшие на протяжении всего советского периода (несмотря на «оттепель» 1960-х и «перестройку» 1980-х гг.) в первую очередь касались доступа к архивным документам. Только со второй половины 1950-х гг. ученые смогли приступить к изучению проблем коллективизации советской деревни, получив до ступ к о чень ограниченному кругу источников. Комплексная пу бликация документов началась с создания при Главном архивном управлении СССР в 1957 г. Главной редакции обще союзной серии издания документов и материалов «История коллективизации сельского хозяйства СССР». Первый том этой серии вышел в свет в 1961 г., а первым регионом стал Узбекистан, вслед за ним были изданы сборники по другим национальным регионам - Молдавия, Казахстан, Туркмения, Татария. Приоритет, отданный национальным регионам, не был случайным: в них коллективизации не имела столь острых и болезненных проявлений, как в наиболее плодородных районах страны. Всего в этой серии вышло 36 сборников, последний из которых был издан в 1989 г. Общее число сборников, изданных к моменту распада СССР, достигло 58. Их содержание отразило возможности того времени, ограниченные жесткой цензурой и идеологическими табу: в них публиковались постановления и резолюции, доклады и отчеты, свидетельства с мест, отражавшие официальную политику и версию коллективизации и раскулачивания. С 1989 г. стали появляться сборники, в которых начали публиковаться документы, свидетельствующие о негативных сторонах коллективизации: о голоде и хозяйственно м упадке в деревне, о насильственной практике раскулачивания, о крестьянских протестах и сопротивлении коллективизации. До 1991 г. было издано шесть сборников документов, положивших начало процессу введения в научный оборот абсолютно новых, ранее закрытых исторических источников.
Публикация пяти томов новой серии, названной «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939», позволила, по мнению главных редакторов, не про сто исследовать «глубину противоречий сталинской эпохи», а во всей своей кричащей действи-
тельности показать оборотную сторону коллективизации, вылившуюся в «наиболее ужасающую волну массовых репрессий XX века». Характеризуя сущность и значение коллективизации, они пис али во вступительном слове: «Со стороны коммунистической партии это была первая попытка широкомасштабной социальной инженерии, и это было начало сталинского массового террора. Коллективизация разрушила традиционную крестьянскую общину и другие институты крестьянской автономии и поставила на их место принудительную структуру аграрного производства, социалистическую по форме. Новая колхозная система позволила государств обложить крестьянство данью в форме обязательных поставок сельхозпродукции и обусловило господство на селе»10.
Основное внимание авторского коллектива, в который вошли историки из нескольких стран (России, США, Канады. Великобритании, Австралии, Южной Кореи) и архивисты из ведущих федеральных архивов России и Центрального архива ФСБ РФ, было сосредоточено на выявлении ранее недо ступных исследователям документов. Работа над проектом потребовала уточнения хронологических рамок как для всего собрания документов, так и для составляющих его исторических периодов (для каждого тома в отдельности). В итоге была принята периодизация, в соответствии с которой каждый из томов отражал период, завершенный не только по годам, но и установкам власти. Документы первого тома освещают период с мая 1927 г по ноябрь 1929 г. и раскрывают связь между хлебозаготовительными кампаниями и «наступлением на кулачество» с переходом к массовой коллективизации в конце 1929 г. Документы второго тома освещают период с декабря 1929 г и весь 1930 г. - процесс «сплошной коллективизации» и раскулачивания. Документы третьего тома освещают период 1931 - 1933 гг., показывая причины, ход и последствия голода. Документы четвертого тома освещают период 1934-1936 гг., когда основные мероприятия власти были направлены на ликвидацию о строты социального протеста на селе, приобретавшего в о сновном пассивные формы, после потрясений, вызванных массовой коллективизацией в стране и голодом: период стабилизации колхозной системы и поднятия трудовой активности колхозников при экономическом прессе и принуждении со стороны государства. Документы пятого тома, завершающего серию, освещают период 1937-1939 гг., в частности методы и масштаб «больших чисток» в советской деревне.
При поиске документов внимание составителей было сконцентрировано:
1) на принудительных хлебозаготовках, подчинивших себе все другие направления в деревне и создавших обстановку «чрезвычайщины»;
2) на борьбе с кулачеством, ставшей главным средстюм проведения хлебозаготовок и подчинения крестьянства в целом;
3) на собственно коллективизации, осуществляемой форсированными темпами, пренебрегая возможностями кооперативного развития и технического перевооружения.
Такой виделась задача вначале работы над проектом. В процессе выявления и обработки нового архивного материала проблематика уточнялась, расширялись и углу блялись исторические знания11.
Не то лью новизна пу блику емых документов и исторических знаний является важнейшей особенностью данного проекта, но и принципы, положенные в основу поиска архивных документов. По количеству вовлеченных в этот проект архивов и объему проводившегося выявления он превосходит другие проекты, осуществлявшиеся в этот период по другим проблемам российсюй истории. В нем принимали активное участие важнейшие федеральные архивы Ро ссии - РГАСПИ, ГАРФ, РГАЭ, РГВ А, ведомственный - ЦА ФСБ РФ, областной - Новосибирской области. Совместные усилия были нацелены на выявление и отбор для публикации документов всех органов власти - политической, го сударственной, исполнительной, а также военных и карательных органов, осуществлявших проведение «нового курса» в деревне. Наряду с этим выявление в архивах проходило и по вертикали: просматривались фонды не только центральных органов власти, но соответствующих областных и даже районных структур. В силу этого многие фонды были впервые про смотрены для раскрытия темы проекта.
Таким образом, публикуемые документы позволили показать, во-первых, кто стоял у истоюв принятия тех или иных политических решений и как принимались соответствующие директивы ЦК ВКП(б) и его Политбюро, Оргбюро и Секретариата. Во-вторых, как принятые политическими органами решения оформлялись через постановления и директивы, циркуляры и разъяснения высших органов государственной в ласти-ВЦИК и ЦИК РСФСР, СНК СССР и РСФСР а также соответствующих центральных исполнительных органов власти, в первую очередь нарюматов - земледелия, торговли, юстиции, ОГПХ Верховного суда, прокуратуры. И в-третьих, как на местах эту политику проводили в жизнь различные временные центральные органы, создававшиеся для руюводства и контроля за проведением коллективизации (Колхозцентр, Тракторцентр и т. п.), а также местные партийные и государственные органы.
Естественно, что при поиске и отборе документов особое внимание было обращено на сопротивление и противодействие коллективизации, причем не только со стороны самого крестьянства, но и со стороны представителей других социальных слоев и групп, включая партийных и советских руководителей.
Итогом многолетней коллективной работы, длившейся более десяти лет стали пять томов (шестой - книга вторая пятого тома - находится в производстве), включающих в себя несколько тысяч документов.
Серьезным дополнением к ним стала серия сборников, выходящих в рамках проекта «Сов етская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939»12. Основная цель проекта - публикация информационных сводок и обзоров органов государственной безопасности, предназначенных для повседневной регистрации всего происходящего в жизни населения огромной страны, в частности политических настроений и движений крестьянства. Особенности его состоят в том, что вводится в научный оборот обширный комплекс одного вида исторических источников (информационных сводок и обзоров), объединенных единым авторством, за большой период времени.
Значимость публикуемого видового комплекса документов бесспорна: любая власть не может существовать без информации о ситуации в стране. Эффективность анализа полученной с мест информации, а в итоге и будущие шаги власти, зависят от многих факторов. И в первую очередь - от степени полноты охвата по территориальному и по социальному признаку и, конечно же, от степени достоверности собранной информации (насколько полно показано соотношение позитивных и негативных сторон действительности). Таким образом, с публикацией подобного вида документов исследователи получают возможность воссоздать последовательную (месяц за месяцем, год за годом) информационную картину повседневной жизни деревни.
Столь же бесспорна и значимость авторства публикуемых сводок. Одной из важнейших функций ВЧК-ОГПУ-НКВД являлась организация системы го сударственной информации. С бор информации для власти о том, где и что происходит, кто и что думает, кто и чем недоюлен, начал формироваться с первых месяцев существования новой власти, поскольку от этого зависела ее боеспособность и жизнедеятельность. Первоначально собранная информация предназначалась для очень узкого круга лиц в руководстве страны и самого ведомства (В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Ф.Э. Дзержинский) и систематизировалась в виде сводок, позволяющих оперативно и кратко сообщать о ситуации в регионах. Принципы составления сводок, заимствованные ю многом у военных, соответствовали условиям исторического момента, когда от оперативности получения достоверной информации зависели быстрота и правильность принимаемых решений и исхсд борьбы. По степенно количество адресатов рассылки столь важной для управления государством информации ро ело и от 5-7 экз. первоначально дошло до 25-30 экз.
Рост потребности власти в этой информации влиял не только на расширение круга адресатов: происходила постепенная трансформация и в составе информационных сводок. Если в первых сводках преобладал территориальный принцип подачи информации, то в последующем стали использоваться тематиче ский и социальный принцип систематизации информации. Трансформация сводок происходила и в их
содержании: на смену лаконичной и констатирующей информации (с обязательным указанием адресата ее получения) пришла аналитическая информация, которая, в свою очередь, вызвала появление обзоров. И сводки, и обзоры, являясь разновидностью одного вида исторических источников (информационного), позволяют не только соединять отдельные лоскутки информации в одно большое информационное пространство, но, что не менее важно, увидеть процесс работы с информацией внутри карательных учреждений.
Важной особенностью этой серийной публикации являются расширенные хронологиче ские рамки, которые охватывают 20 лет, столь насыщенных политическими событиями, в особенности для крестьянства. На с егсдняшний день исследователи уже получили в свое распоряжение четыре тома этих интереснейших источников за 1918-1935 гг., в ближайшем будущем можно ожидать выхода тома с документами за 1936 - 1939 гг., который завершит серию.
Комплектация томов проводилась составителями с учетом особенностей исторического процесса. В 1-й том были включены документы за 1918-1922 гг. (период деятельности ВЧК), 2-й том составили документы за 1923-1929 гг. (период деятельности ОГПУ до «великого перелома» в деревне), 3-й том, состоящий из двух частей, охватывает период с 1930 по 1935 гг. - наиболее трагические события в жизни кре стьянства. Таким образом, благодаря про екту в научный оборот был введен богатейший пласт информации, важной для исследования крестьянства и его роли в общеисторическом процессе.
Проблема раскулачивания логически переходит в проблему крестьянской ссылки, которая нашла отражение в серии сборников под общим названием «Спецпереселенцы в Западной Сибири»13. Актуальность и значимость четырех томов, охватывающих период с 1930 по 1945 гг. исключительно велики, ибо именно с издания этих сборников в 1992-1994 гг. было положено начало системной публикации документов по проблеме, которая являлась абсолютно «чистой» страницей в истории советского крестьянства. Важный почин нов осибирских ученых и архивистов был подхвачен и в других регионах - на Урале и в Карелии14.
В целом эти сборники ввели в научный оборот только пласт региональных источников, имеющий очень немногочисленные вкрапления документов высшей и центральной власти. Восполнить существующий пробел призван новый проект, в состав которого вошли участники проекта «Трагедия советского крестьянства». Его цель - ввести в научный оборот комплекс соответствующих документов высшего и центрального уровня, а также материалы самих пострадавших.
Подводя итог обзора сборников документов «крестьянских» серий, позволим себе немного статистики. Их общее число приближает-
ся к 30-ти, что немало. Количество опубликованных документов исчисляется десятками тысяч. Многие издания имеют обширный научно-справочный аппарат (в виде примечаний, биографических справок, различных таблиц и справок). Включенный в него информационный материал, основанный на документах и других архивных материалах, позюляет значительно расширить возможности научного анализа. Главный итог проведенной учеными и археографами работы за последние 15 лет состоит в том, что историки получили в свое распоряжение фундаментальную источников ю базу, которая дает импульс для новых идей, исследований, статей и монографий. Перефразируя слова великого Ключевского, скажем, «пыльная инвентарная работа» закончилась, пора браться за дело.
Примечания
1 Данилов В.П. Крестьянская реюлюция в России, 1902-1922 гг. // Крестьяне и власть. М.; Тамбов, 1996. С. 4-23.
2 Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг.: «Антоновщи-на»: Документы и материалы. Тамбов, 1994.
3 Там же. С. 6.
4 Филипп Миронов: Тихий Дон в 1917-1921 гг.: Документы и материалы. М.,
1997.
5 Крестьянское движение в Поволжье, 1919-1922 гг: Документы и материалы. М., 2001.
6 Крестьянское движение в Тамбовской губернии (1917-1918): Документы и материалы. М., 2003.
7 Там же. С. 9.
8 Нестор Махно и крестьянское движение на Украине в 1918-1921 гг.: Документы и материалы. М., 2006.
9 Трагедия советской деревни: Коллективизация и раскулачивание, 1927-1939: Документы и материалы в 5 т. Т. 1. Май 1927 - ноябрь 1929. М., 1999; Т. 2. Ноябрь 1929 - декабрь 1930. М., 2000; Т. 3. Конец 1930 - 1933. М., 2001; Т. 4. 1934-1936. М., 2002; Т. 5. 1937-1939. Кн. 1. 1937. М., 2004.
10 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 7.
11 Там же. С. 10.
12 Советская деревня тазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, 1918 - 1939: Документы и материалы в 4 т. Т. 1. 1918-1922 гг. М., 1998; Т 2. 1923-1929 гг. М., 2000; Т. 3. Ч. 2. 1930-1931 гг. М., 2003; Т.З. Ч. 2. 1932-1935 гг. (сдан в издательство).
13 Спецпереселенцы в Западной Сибири: 1930 - весна 1931 г. Новосибирск, 1992; Спецпереселенцы в Западной Сибири: Весна 1931 - начало 1933 г. Новосибирск, 1993; Спецпереселенцы в Западной Сибири: 1933-1938 гг. Новосибирск, 1994; Спецпереселенцы в Западной Сибири: 1939-1945 гг. Новосибирск, 1996.
14 ГуЛАГ в Карелии, 1930-1941. Петрозаводск, 1992; Раскулаченные и спецпереселенцы на Урале (1930-1936 гг.). Екатеринбург, 1993; Спецпоселки в Коми области: По материалам сплошного обследования. Июнь 1933 г. Сыктывкар, 1997.
73
