CC BY
104
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА № 300(1) Июль 2007
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 93
А.А. Сундиева ИСТОРИЯ ОДНОЙ ДЕКЛАРАЦИИ
Рассматривается история создания так называемой «Московской декларации», подготовленной Московской коллегией Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины. История ее создания дает ответ на вопрос о том, кем и как вырабатывались основные принципы музейной политики первых лет советской власти. Публикуется полный текст самого документа, не получившего до настоящего времени научной оценки, адекватной своему значению, и хранящийся сегодня в Отделе письменных источников Государственного исторического музея (г. Москва).
В Отделе письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ) хранится большая коллекция материалов по истории музейного дела первых лет советской власти [1. С. 384-404]. Это - часть огромных фондов Наркомпроса РСФСР, являвшегося после революции 1917 г. центральным органом по руководству культурой в стране. Без данного комплекса источников невозможно сегодня реконструировать историю музейного строительства первых лет революции. В фонде хранятся и документы по организации и проведению I Всероссийской конференции по делам музеев [2. Д. 228. Документы по организации и проведению музейной конференции. 26 декабря 1918 - февраль 1919 г.], в том числе Стенограмма конференции [2. Д. 228. Л. 4-61. Стенограмма заседаний I Всероссийской конференции по делам музеев. 11-17 февраля 1919 г. Машинопись без подписи и даты со следами рукописной правки неустановленным лицом]. Еще в 1976 г. С. Варшавский и Б. Рест, упоминавшие о музейной конференции 1919 г., считали, что ее стенограмма не сохранилась, а возможно, и не велась. Впервые фрагменты этого документа были введены в научный оборот А.Б. Закс в конце 1970-х гг. [3-5].
Конференция состоялась в Петрограде 11-17 февраля 1919 г. Страна переживала очень тяжелое время, шла Гражданская война. Но в деле сохранения памятников искусства и старины и организации музейной работы можно было подвести первые итоги. Участникам конференции предстояло также выработать программу дальнейшего развития музейного дела в новых исторических условиях и основные принципы государственной музейной политики. Необходимо было консолидировать специалистов, представителей художественной и научной интеллигенции, способных реализовать задуманные проекты. Участники конференции, в основном представители крупнейших музеев Москвы и Петрограда, работали на пленарных заседаниях и на заседаниях секций - естественно-научной и художественно-гуманитарной.
Одним из самых ярких моментов в работе конференции стало обнародование на заседании ее художественно-гуманитарной секции 12 февраля 1919 г. декларации от имени Московской коллегии1 (имеется в виду Московская коллегия Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины; далее - Московская декларация).
Декларация прилагалась к Стенограмме заседаний конференции в виде 3 страниц машинописного текста
без следов правки, без названия, даты и подписи [2. Д. 228. Л. 58-61 об. Машинописный неправленый текст без названия, даты и подписи. Содержит много явных опечаток]. «Московской декларацией» этот текст называли участники конференции. Документ был зачитан И.Э. Грабарем и явился для многих участников конференции настолько неожиданным, что был объявлен небольшой перерыв. Председательствующий на секции С. А. Жебелев при этом отметил, что «...как не относиться к Московской декларации, но надо сознаться, что она внесла в наши прения и жизнь, и страсть.» [2. Д. 228. Л. 14 об.].
История создания документа чрезвычайно интересна и дает ответ на вопрос о том, кем и как вырабатывались основные принципы музейной политики первых лет советской власти. Документы, хранящиеся сегодня в ОПИ ГИМ, позволяют, хотя и с некоторыми пробелами, реконструировать события.
2 сентября 1918 г. была создана Музейная секция Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Наркомпроса РФ. Уже на третьем заседании секции, 7 сентября 1918 г. [2. Д. 16. Л. 4-7 об.], И.Э. Грабарь высказывается о необходимости создания подсекции музеев общегосударственного значения и о необходимости проведения музейной конференции, без которой нельзя решить многие вопросы. Он полагал, что на конференцию следует явиться с «определенным планом» музейного строительства.
18 сентября представить такой план поручают И.Э. Грабарю [2. Д. 16. Л. 9-9 об.]. На этом заседании присутствовали: И.Э. Грабарь, Б.Р. Виппер, В.А. Городцов, Н.Г. Машковцев, секретарь И.И. Фомин и П.П. Муратов, бывший тогда членом Реставрационной комиссии. Его вводят также в комиссию по созданию восточных музеев, а совсем скоро, в октябре, он возглавит Подотдел центральных музеев, о котором уже шла речь.
Проследить, как шла разработка музейного плана в дальнейшем, удается по протоколам соединенных заседаний трех подотделов: Центральных музеев во главе с П.П. Муратовым; Национального музейного фонда, возглавляемого И.Э. Грабарем, и Провинциальных музеев, которыми руководил Н.Г. Машковцев [2. Д. 17]. С ноября 1918 г. вопрос о подготовке конференции регулярно обсуждался на заседаниях Коллегии по делам музеев. Обращает на себя внимание и тот факт, что параллельно с выработкой плана музейного строительства в Москве происходило формирование органов управления музей-
ным делом, которые были в состоянии этот план реализовать. Внутри музейного отдела один за другим возникли подотделы, соответствующие основным задачам, которые предстояло решить (создание Национального музейного фонда, организация музеев общегосударственного значения, разработка принципов взаимодействия центральных и провинциальных музеев и пр.). Для решения конкретных вопросов образовывались комиссии: комиссия по реставрации Кремля; распределительная комиссия; комиссия по организации отдельных музеев. К работе в комиссиях и подотделах привлекались специалисты (музейные работники, преподаватели университета), число которых постоянно росло.
На первом соединенном заседании подотделов,
19 декабря, где председательствовал П.П. Муратов, вновь говорится о необходимости более отчетливо разработать музейный план, как оказалось, существующий в общих чертах.
Сохранился Отчет о деятельности подотдела Центральных музеев за 1918 г., датированный 10 декабря 1918 г. и составленный П.П. Муратовым. В нем сообщалось, что подотдел, «сконструированный» всего лишь 1 октября 1918 г., не только разработал, но уже частично реализует общий музейный план. Сущность этого плана такова: в Москве образуются центральные музеи 4 основных типов: 1) Русский национальный музей;
2) Музей русского народного искусства и быта; 3) Музей западного искусства; 4) Музей восточного искусства [2. Д. 229. Л. 1]. Для организации каждого музея уже сформированы отдельные комиссии, во главе которых стояли специалисты, прекрасно осведомленные о том, какие из необходимых для создания названных музеев коллекций и отдельных произведений искусства и старины есть в музеях Москвы и других городов, а также в частных коллекциях, в собраниях разных учреждений, что появляется на выставках и пр.
Авторы проекта вполне осознавали, что осуществить намечавшуюся реорганизацию невозможно без перераспределения уже сложившихся музейных фондов. Поэтому была создана Распределительная комиссия, собиравшаяся начать свою учетно-распределительную работу с Исторического музея. Предусмотренный планом Музей западного искусства предполагалось создавать на основе Румянцевского музея. Для этого отобрали 14 картин с выставки музейного фонда; составили список из 40 полотен известнейших мастеров, хранившихся в Павловске и Гатчине, для передачи в Москву; предполагалось произвести закупки отдельных частных коллекций; в распоряжение комиссий поступали и случайные вещи, вещи из ломбардов и пр.
Тем не менее, 19 декабря П.П. Муратову поручается составить к следующему соединенному заседанию подотделов более детальную схему общемузейного плана. Отдельно предполагалось также заслушать проекты каждого из центральных музеев [2. Д. 17. Л. 9]. На этом же заседании вырабатывается позиция по Национальному музейному фонду. Заключалась она в следующем: «Все существующие музеи должны рассматриваться как национальный музейный фонд, т.е. весь состав их служит материалом для перегруппировок между музеями» [2. Д. 17. Л. 10].
Следующее заседание состоялось 20 декабря. Но П.П. Муратов заболел, и его доклад отложили. Председа-
тельствовал на заседании И.Э. Грабарь, сделавший намечавшийся ранее доклад о Национальном музейном фонде. В докладе он особо подчеркнул, что, из тактических соображений к перегруппировкам музейных коллекций необходимо приступить немедленно, еще до конференции, чтобы поставить участников конференции, которым предстояло обсуждать вопрос о допустимости перегруппировок, «перед свершившимся фактом».
Сохранилась рукопись «Доклада об общемузейном плане», подписанная П.П. Муратовым и датированная 21 декабря 1918 г. [2. Д. 17. Л. 102-107]. Таким образом, заболевший и отсутствовавший на заседаниях 20 и 21 декабря П.П. Муратов, именно в эти дни сформулировал план, который и представил на заседании подотделов уже 23 декабря. Оперативность, с которой был подготовлен этот стройный, глубоко продуманный план, содержащий 32 четко и ясно сформулированных пункта программы музейного строительства, свидетельствует не только о высокой квалификации и работоспособности Муратова, но и о том, что основные идеи плана вырабатывались и вынашивались задолго до декабря 1918 г.
На заседании, состоявшемся 23 декабря, кроме председательствовавшего П.П. Муратова присутствовали И.Э. Грабарь, Н.Г. Машковцев, Н.М. Щекотов, Н.Д. Бар-трам, Д.Т. Янович и А.М. Сковрцов. Каждый пункт плана обсуждали отдельно [2. Д. 17. Л. 28-30]. Успели обсудить и принять с незначительными поправками в предложенных докладчиком (Муратовым) формулировках 17 пунктов. Остальные пункты плана, с 18-го по 32-й, обсуждали на следующем заседании 25 декабря. В этот день в обсуждении приняли участие П.П. Муратов, И.Э. Грабарь, Н.Г. Машковцев, Н.М. Щекотов, Т.Г. Трапезников, Д.Т. Янович, Н.Б. Бакланов. В результате получился документ, включавший 28 пунктов, под названием «Общий по Москве музейный план, утвержденный соединенным заседанием подотделов центральных музеев, Национального музейного фонда и провинциальных музеев 23-25 декабря 1918 г.» [2. Д. 17. Л. 91-93. Машинопись со следами незначительной рукописной правки].
И уже 3 января 1919 г. в газете «Правда» (№ 2) появляется короткая заметка «О музеях», где сообщается, что Отделом по охране памятников и музеев, «в целях однородной группировки памятников старины, намечена реорганизация всех существующих музеев по совершенно новому плану. В первую очередь намечена организация Русского национального музея и Музея народного искусства, куда войдет древняя русская иконопись, прикладная живопись, шитье и резьба». Появление такой заметки в «Правде» означало, что намеченный план получил политическое одобрение. Очень важной эта публикация была и из тактических соображений. Авторы плана, понимая, что их проект у многих коллег-специалистов может вызвать вопросы и даже противодействие, стремились всячески подчеркнуть, что план не просто разработан и существует, но уже реализуется.
Сохранился еще один важный документ - тезисы доклада П.П. Муратова «Общемузейный план» [2. Д. 17. Л. 116-117 об. Заверенная П.П. Муратовым машинописная копия тезисов. Здесь же сохранился и черновой рукописный автограф Муратова]. Тезисы являются более кратким изложением плана, утвержденного
на объединенных заседаниях подотделдов, приводимого не по пунктам, а в форме сплошного текста. И этот текст практически полностью совпадает с текстом Московской декларации. Он только не содержит фрагмента о Национальном музейном фонде, автором которого был И.Э. Грабарь.
В конце января 1919 г. П.П. Муратов выступает с докладом о деятельности подотдела центральных музеев на заседании Московской коллегии Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины [2. Д. 229. Л. 7-7 об. Рукопись, автограф П.П. Муратова, сделанный карандашом]. Он излагает план реорганизации московских музеев, служащий теоретическим обоснованием работы подотдела; содержание инструкций для перегруппировочных комиссий; отчитывается в деятельности уже созданных комиссий по организации намеченных к созданию музеев; констатирует основание в Москве Музея искусства Востока. Почти полная идентичность текста, подготовленного П.П. Муратовым и И.Э. Грабарем с декларацией, зачитанной на конференции от имени Московской коллегии, свидетельствует, что серьезных возражений доклад П.П. Муратова на Коллегии не вызвал и был в целом одобрен. После Коллегии или непосредственно перед выступлением на конференции в текст, видимо, из тактических соображений, было внесено несколько фраз, с целью достижения компромисса с активно дискутировавшими «левыми» художниками. И.Э. Грабарь оглашал декларацию от имени Московской коллегии и подчеркивал полное совпадение основных ее положений с идеями, прозвучавшими в речи народного комиссара по просвещению А.В. Луначарского.
Собственно, основные положения речи наркома носили самый общий характер. Тезис о том, что музей является достоянием всего народа, «широких народных масс», а не каких-либо отдельных групп, был не нов со времен Великой Французской революции. Речь шла о том, как эту идею практически реализовать, что было бы совершенно невозможно без участия специалистов. Не случайно в небольшой заметке, сообщавшей об открытии музейной конференции на страницах «Вечерних Известий Московского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов», подчеркивалось, что «. собрание это является новым шагом к сближению рабоче-крестьянского правительства с русской интеллигенцией.» [6].
Между тем в среде русской интеллигенции и, в частности, музейных специалистов, собравшихся на конференцию в Петрограде, единодушия по вопросам, прозвучавшим в Московской декларации, не было. Необходимость создания единого общегосударственного центра по руководству музеями, необходимость преодоления хаоса в музейном деле специалисты осознавали задолго до ре-
волюции. Вспомним, что об этом говорили еще на Предварительном съезде по устройству первого всероссийского съезда деятелей музеев, состоявшемся в 1912 г. Но о степени и формах централизации музейной жизни, о «соотношении власти и компетентной силы» (эта формулировка несколько раз встречается в Стенограмме конференции) единой позиции не существовало. Кроме того, не все были способны на решительные, жесткие, нарушающие привычный образ жизни меры. Свою роль играли и личные амбиции, и традиционное соперничество между Москвой и Петроградом, в том числе между Московской и Петроградской коллегиями по делам музеев. Оценку ситуации, сложившейся на конференции, выразил выступавший в прениях по поводу декларации О.М. Брик: «Если на декларацию напали и художники, и музееведы, и ученые, то трудно в этом видеть доказательство ее совершенства. Декларация показывает лишь, как эстетические люди хотят поднести свои вкусы народу, обусловить их демократическое потребление.» [2. Д. 228. Л. 14].
В этих словах Брика содержится значительная доля истины. Через все проекты И.Э. Грабаря и его единомышленников, еще со времени работы над «Историей русского искусства» (Т. 1-6, 1909-1916), проходит идея централизованного управления крупнейшими музейными собраниями, обеспечивающая их максимально рациональное научное использование и сохранность. Эта идея стала особенно актуальна после 1917 г., когда в результате мер, предпринятых для сохранения культурного наследия страны в ходе революции, музейный фонд страны вырос до небывалых размеров. Таким образом, план музейного строительства, намеченный в Московской декларации, опирался на идеи, выработанные задолго до революции в кругу специалистов музейного дела, учитывал новые реалии и новые возможности. Очень важно помнить, что в тексте декларации речь идет в первую очередь о центральных художественных музеях и отчасти о музеях историко-культурных, к каким относили тогда, например, Исторический музей. Именно поэтому «эстетически-воспитательная задача» музея и особенно его экспозиции признавалась важнейшей.
Непосредственные авторы декларации, П.П. Мура-тов и И.Э. Грабарь, могли опереться на круг специалистов, объединившихся вокруг Московской коллегией по делам музеев. Их предложения, детально разработанные и тактически выверенные, получили поддержку государства.
В заключение отметим, что реализация плана, сопряженная с объективными трудностями и определенным сопротивлением части музейных специалистов, все-таки осуществилась. И сегодня структура музейной сети Москвы имеет именно те доминанты, которые были выделены в «Московской декларации». Текст этого документа приводится ниже.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белозерова И.В. Коллекция материалов ГИМ по истории музейного дела первых лет советской власти (1917-1940-е годы) // Исторический
музей - энциклопедия отечественной истории и культуры (Забелинские научные чтения - 2004). М., 2005.
2. ОПИ ГИМ. Ф. 54.
3. Закс А.Б. Первая Всероссийская музейная конференция // Музейное дело в СССР. М., 1979. Вып. 14. С. 136-143.
4. Закс А.Б. Первая Всероссийская конференция по делам музеев. Февраль 1919 г. (По материалам отдела письменных источников Государст-
венного Исторического музея) // Актуальные вопросы изучения фондов музея по истории советского общества // Труды ГИМ. Вып. 55. М., 1982. С. 149-157.
5. Закс А.Б. Речь А.В. Луначарского на конференции по делам музеев // Археографический ежегодник за 1976 г. М., 1977. С. 210-216.
6. Вечерние Известия Московского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов. 1919 г. 12 февраля. № 164.
<МОСКОВСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ^
Московская Коллегия Отдела по делам Музеев и охраны памятников искусства и старины, констатируя, с одной стороны, что в речи Народного Комиссара по Просвещению2 была намечена как теоретическая, так и вполне конкретная программа Общегосударственного музейного строительства, совершенно совпадающая с положениями, выставляемыми Московской Коллегией; с другой стороны, что в заслушанных докладах Членов Конференции эти положения единодушно приветствовались как единственно своевременная и возможная программа музейной деятельности, считает целесообразным взамен отдельных докладов по общим вопросам ограничиться декларацией, излагающей сущность этих докладов, которую по поручению Коллегии я и имею честь доложить Конференции.
Музей является драгоценнейшим достоянием всего народа, не каких-либо отдельных групп специалистов, ученых, историков, художников, но широких народных масс - достоянием драгоценным не только по материальной ценности, но по тому духовному воздейст-
3
вию , которое он оказывает на народ.
В силу этого впечатление, даваемое музеем в его частях, широко открытых для обозрения, есть самая важная часть всей музейной работы. Даваемое народу впечатление это должно быть простым, ясным, стройным и свежим. Тем самым определяется, что музей не должен быть громоздок, перегружен, утомителен по количеству обозреваемого материала. Он должен быть однороден, иначе это нарушило бы требование стройности. Условие свежести впечатления от музея достигается подвижностью его выставленных для обозрения коллекций.
Над выставляемой для обозрения частью музея работа никогда не прекращается. Экспозиционная задача признается главной задачей музея; при помощи нее музей осуществляет главное свое назначение -быть живым организмом, не замкнутым в стенах музейного здания, но распространяющим свое влияние далеко, вовне, в самые широкие круги народа. С особой тщательностью осуществляется подбор, размещение, обстановка и условия экспозиции. Во всем музей должен давать самым строгим образом проверенное эстетическое впечатление.
Воздействие музейных впечатлений может быть двояким: образовательным в смысле художественной и общей культуры, и эстетически-воспитательным. Вторая из этих задач признается важнейшей, и при создании новых музеев не должны преследоваться цели исключительно образовательные4.
Для осуществления образовательной и воспитательной роли музей должен быть снабжен обширным вспомогательным аппаратом в виде лекций, систематических курсов, руководительства, бесед, семинариев, широкодоступного издательства и т.д.
Обслуживая первым делом широкие народные массы, музей должен служить, во вторую очередь, целям государственного хранения, располагая рядом обширных хранилищ, примыкающих к сравнительно маленькой и подвижной экспозиционной части, и являющихся резервуаром, из которого она может черпать материалы.
В третью очередь музей обслуживает более узкие группы: ученых специалистов, ведущих занятия в хранилищах музея и в особых залах его, снабженных библиотекой, лабораториями по различным отраслям реставрационного дела, обширным<и>5 фотографическими и справочными архивами. К занятиям этим должен быть открыт доступ всем желающим серьезно посвятить себя теоретической музейной работе.
Интересам художников музей отвечает тем, что чутко следит за работой современного искусства и за всеми связанными с ним вопросами, включая в состав своих работников для этой цели представителей активных художественных течений современности6.
Современная художественная культура не может при этом условии не сказаться в подборе и размещении экспозиционного материала, и веду<ю>щие этим делом не должны быть разобщены с миром деятелей живого искусства. На помощь их исканиям музей приходит, организуя при помощи художников особые выставки, где могут быть сопоставлены произведения различных искусств и разных эпох, выясняющие в этом сопоставлении ту или иную формальную или внутреннюю тему.
Для проведения в жизнь вышеуказанных положений Коллегия выдвигает идею Национального Музейного Фонда.
Создание этого Фонда имеет задачей обеспечение большей стройности и целесообразности в деле распределения сокровищ искусства и старины по всем русским музеям, как центральным, так и местным, согласно разработанному государственному общемузейному плану.
Национальный Музейный Фонд есть совокупность предметов искусства и старины, вливающихся в единый мощный центральный резервуар при Отделе по делам Музеев и охраны памятников искусства и старины и находящихся у него на учете в государственных, общественных и частных хранилищах.
Музейный Фонд состоит из художественно-исторических коллекций и отдельных предметов:
а) поступающих в его распоряжение на основании декрета7 об отделении церкви от государства из ликвидируемых монастырских и церковных имуществ,
б) передаваемых Отделу по распоряжению властей в порядке муниципализации, национализации, секвестра и конфискации,
в) собираемых Отделом путем приобретения и в порядке дарения.
Примечание: все коллекции ныне существующих русских музеев должны быть рассматриваемы так же, как составная часть Национального Музейного Фонда.
Распределение коллекций Фонда должно происходить как в целях создания новых музеев, так и в целях пополнения уже существующих.
В связи с приведенными общими положениями намечен план Московских музеев на следующих основаниях.
Все Московские центральные музеи должны быть объединены принадлежностью их к сети8, намеченной общим музейным планом, составляя в своей идейной совокупности единый музей. При разработке музейной сети Московская Коллегия, с одной стороны, руководится теоретическими соображениями, с другой стороны, считается с обстановкой работы в данный момент, с потребностью жизни, ставя сообразно этому на более
близкую очередь организацию одних музеев и на более далекую - других. Представляя два обособленных художественных мира, два отличных подхода к искусству, два самобытных воззрения, должны существовать два основных художественных музея - Музей Западного Искусства и Музей Искусства Востока. Ввиду понятного значения, которое имеет для нас наше национальное искусство, а также ввиду того, что русское искусство во многие моменты стояло на грани двух миров - Запада и Востока, - должен существовать и третий основной художественный музей - Национальный Художественный Музей.
Каждый из указанных основных трех типов художественных музеев подлежит дальнейшему развитию, являясь в то же время неразрывной частью единого Государственного музея. Необходимым дополнением к типу Национального Художественного Музея является Российский Музей Народного Искусства и Быта (с этнологическим отделением) и Российский Музей Архитектуры. В естественной связи с русскими художественными музеями находится Российский Исторический Музей, представляющий собой группу культурноисторических музеев.
В естественной связи с художественными музеями, посвященными Западному и Восточному Искусству, находятся Музеи, посвященные отдельным циклам культур Запада и Востока . В первую очередь ставится разработка и осуществление основных трех художест-
венных Музеев (Национального Художественного Музея, Музея Западного Искусства и Музея Искусства Востока), дополнительных художественных музеев (Российского Музея Народного Искусства и Быта и Российского Музея Архитектуры) и основных Культурно-Исторических музеев. Из Музеев, посвященных отдельным циклам культур Запада и Востока, на первую очередь ставится Музей-Институт Древнего Востока, в котором ясно наметилась потребность в связи с имеющимся материалом.
Существующие музеи сохраняют присущую им в данный момент организацию до тех пор, пока не завершится намеченная общим музейным планом перегруппировка входящих в их состав коллекций. Перегруппировка существующих музеев ведется со всей возможной последовательностью и с той осторожностью, какая обеспечивает существующим музеям возможность выполнить беспрепятственно свое нынешнее назначение, причем в тех случаях, когда ради этого не приходится жертвовать важнейшими положениями общемузейного10 плана, Коллегия считается с тем обстоятельством, что сложение и создание некоторых ныне существующих музеев, собраний и галерей является само по себе культурно-историческим свидетельством эпохи и, как таковое, заслуживает бережного к себе отношения, отличающего случайный агломерат предметов или коллекций от живого художественного или музейного организма.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Публикуемый текст «Декларации...» прилагался к Стенограмме заседаний конференции (ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 228. Л. 58-61 об.). Машино-
писный неправленый текст без названия, даты и подписи. Приводится полностью. Орфография и пунктуация - современные. Сохранены, как в тексте оригинала, прописные буквы в названиях музеев и других учреждений. Устранены явные опечатки.
2 Луначарский А.В. (1875-1933). С 1917 г. - нарком просвещения.
Выделение полужирным шрифтом с разрядкой здесь и далее в оригинале выполнено пунктиром.
4 В текстах Муратова, предшествовавших появлению Декларации, есть пояснение: «.как то было, например, с Московским музеем Изящных
искусств, состоящим из одних копий».
5 В тексте документа опечатка: ...обширным фотографическими и справочными архивами.
Выделенное курсивом окончание фразы добавлено в текст декларации с учетом позиции «левых» художников, активно участвовавших во всех дискуссиях на конференции.
' Имеется в виду декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», принятый СНК 20 января (2 февраля) 1918 г.
8 В тексте документа: ...объединены принадлежность к сети намеченной...
9 В тексте документа опечатка: ...культур Западного Востока.
10 В тексте документа опечатка: ...важнейшими положениями общей-музейного плана.
Статья поступила в редакцию журнала 11 декабря 2006 г., принята к печати 18 декабря 2006 г.
