CC BY
148
УДК 94(4)
В. А. Богов
История межэтнических отношений в Прибалтийском крае к XIX в.
В статье на основании анализа литературы и исторических источников на русском, латинском, латышском, немецком языках представлена реконструкция основных этапов взаимоотношений различных этнических и социальных групп населения, начиная с эпохи Средневековья до XIX в. Показаны направления этнических коммуникаций в военной, политической, экономической и культурной сферах. Выявлена модель сосуществования в предкапиталистическое время.
The article based on the analysis of literature and historical sources in Russian, Latin, Latvian and German. The reconstruction presents the main stages of the relationship between different ethnic and social groups, beginning with the Middle Ages to the XIX century. The research indicates the direction of ethnic communication in military, political, economic and cultural spheres. In this article is identified the model of coexistence in precapitalistic time.
Ключевые слова: история Лифляндии до XIX в., социальные и этнические сообщества в прибалтийских городах, межэтнические отношения в аграрную эпоху.
Keywords: history of Livonia till XIX century, social and ethnic communities in the Baltic cities, inter-ethnic relations in the agrarian era.
В современный период в истории России и ее ближнего зарубежья актуализируются проблемы изучения межэтнических контактов в различные эпохи. В связи с этим показательным видится выявление закономерностей в экономическом, политическом и культурном взаимодействии этнических групп, находящихся в тех или иных исторических и демографических условиях.
Этническая история Прибалтийского края интересовала исследователей в разные исторические периоды. В XX в. в историографии вопроса выделяется несколько подпериодов: 1) до 1917 г. - в рамках развития историографии в контексте науки Российской империи; 2) с 1917 по 1940 г. - во время существования первого независимого латвийского государства; 3) с 1940 по 1991 г. - в советский период; 4) после 1991 г. и, условно, по наши дни - современный этап. Все указанные временные отрезки характеризовались господством тех или иных идеологических доктрин, что в сочетании с исследованиями из других гуманитарных наук составляет сложную картину исторической динамики этнических групп региона, с древности до современности выявляющих черты племен, народов и наций.
Исследования, посвященные отдельным этническим группам, населявшим современную территорию Латвии, начали появляться еще в XVII в. Одним из первых этнографов, описавших историю латышей, был лютеранский пастор Пауль Эйнхорн, который написал «Историю латышей» [1]. В своей работе Эйнхорн привел описание натурального хозяйства крестьян, образ жизни, их тяжелое положение и эксплуатацию помещиками.
Вопросы истории межэтнических отношений на территориях восточного побережья Балтики исследовались с XVIII в. Одной из первых работ, посвященных углубленному изучению межэтнических отношений, явилась книга немецкого врача, проживавшего в Риге, Отто Гуна [2]. Двухтомное издание в своей первой части подробно описывало все проживающие этнические группы на территории Риги. Вместе с ним в одно время работу по изучению истории Лиф-ляндской губернии и его населения вел выдающийся историк-краевед Иоганн Бротце. За свою жизнь историк сделал около 4,5 тыс. черно-белых и цветных рисунков с подробными комментариями. Он изобразил представителей разных сословий, достопримечательности Лифляндии и Эстляндии, надгробные памятники, гербы, монеты, медали и т. п. [3] Работы этих выдающихся историков периода XVIII-XIX вв. - практически единственные своего рода, где представлены подробные описания нескольких этнических групп, населяющих Лифляндию того времени, и их взаимоотношения. Кроме того, в указанный период необходимо упомянуть работу Гарлиба Мер-келя, которую он написал в самом конце XVIII в. под названием «Латыши» [4]. Но в отличие от первых двух авторов, сочинение Меркеля посвящено лишь одному этносу, населяющему Лиф-ляндскую губернию.
И если в течение XIII-XVIII вв. в большинстве случаев шло лишь описание тех или иных событий, произошедших в Лифляндии, то на протяжении XIX столетия происходили активное собира-
© Богов В. А., 2015
ние и обработка исторического материала по теме межэтнических отношений в прибалтийских землях во времена от Средневековья до яркого проявления капитализма. В XIX в. вопросы истории межэтнических отношений начали изучаться в контексте общей истории Прибалтийского края. Все больше история Лифляндии получала характерную социализацию, т. е. определенную этническую направленность. Так, например, целенаправленное обращение к теме национальной самоидентификации латышей в Лифляндии во вторую половину XIX в. принадлежат пастору А. Билен-штейну - лингвисту и этнографу (он рассматривал в качестве важнейших латышских признаков латышский язык и этнические черты), а также Э. А. Вольтеру - этнографу, исследователю балтийских и славянских культур, изучавшему, в частности, и тему этнокультурных границ.
Историю русских, населяющих Лифляндию, стали изучать несколько позднее - во второй половине XIX в. Одним из первых русских историков, обратившимся к истокам, явился публицист Е. В. Чешихин С 1877 по 1883 г. он опубликовал «Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края» в четырех томах [5]. В своих трудах Чешихин впервые выдвинул концепцию мультикультурного единства на основе сплочения немцев, латышей и русских. Кроме Е. В. Чеши-хина, историю лифляндских русских исследовал историк Ю. Ф. Самарин. Изучая историю России, он уделил внимание также и Лифляндской губернии. В его трудах можно почерпнуть информацию и об отношениях этнических групп, в частности, в седьмом томе сочинений есть глава «Положение русских в остзейском крае» [6].
Историю немцев в Прибалтике, как отдельной этнической группы, в самом конце XIX в. описал немецкий историк Леонид Арбузов. В своей работе исследователь проследил историю немцев в Прибалтийском крае от середины XII до конца XIX в. [7]
Так, динамику межэтнических отношений в Прибалтийском крае, в разной степени фрагментарно или нет, изучали различные публицисты.
Корпус источников по данной проблематике разнообразен. Он включает и средневековые документы. Первая хроника, описывающая на латинском языке сегодняшнюю территорию Латвии, появилась примерно в 1225-1226 гг. [8] Первая частичная публикация этой хроники относится к 1740 г. Еще одна летопись событий XIII в. появилась в 1290 г. - т. н. Старшая рифмованная хроника Ливонии [9], где описываются события второй половины XIII столетия. И наконец, третий обширный источник, повествующий о событиях XII-XIV веков - Ливонская хроника Германа Вартберга, написанная в середине XIV века и опубликованная в 1864 году [10]. Однако все эти средневековые летописи описывают те или иные военные походы или сражения, происходившие в разное время. Сведения об отношениях между этническими группами можно получить лишь поверхностные - о том, кто у кого был в подчинении или кто в каком сражении получил преимущества.
Отчасти события первой трети второго тысячелетия можно почерпнуть из русских летописей. Впрочем, упоминания территории Лифляндии встречаются еще у древних греков, римлян, в скандинавских сагах и пр., но это весьма разрозненные данные и могут лишь служить подтверждением того, что в данном регионе действительно проживали те или иные племена.
Комплексное изучение и анализ опубликованных хроник, сборников документов, периодической печати и пр. и неопубликованных (архивные, музейные собрания и др.) исторических источников по теме помогает выявить особенности и закономерности развития межэтнических отношений в истории Прибалтийских земель в эпоху от XII по XIX в.
Известно, что «данный район на протяжении веков развивался как полиэтнический и поликонфессиональный. Экскурс в историю выявляет ряд закономерностей. В Балтийском регионе издавна контактировали балто-славянско-финские этнические образования. Достаточно посмотреть на археологический и этнографический материал, чтобы обнаружить параллели в орудиях труда, предметах быта, одежде, украшениях и орнаментах... Ученые выявляют сходства в языках летто-литовской группы и славян, касающиеся лексики периода родовой общины и соответствующего быта (начальные числительные, названия культурного ландшафта, солярная лексика и т. д.). .В латышском языке термин "русский" - это "криеви", в эстонском - "вене". Эти термины говорят о ранних контактах и восприятии местными финно-угорскими и летто-литовскими группами славян еще в период существования венедов и кривичей» [11].
В конце XII в. население Прибалтийского края состояло из балто-славянских племен, которые вели междоусобные войны и торговали с восточными русскими княжествами. Отчасти территория современной Восточной Латвии вплоть до нынешней Риги подчинялась Полоцкому княжеству, которому местные племена платили дань. К сожалению, местных письменных источников, описывающих этот период, практически нет, поскольку местные племена не имели своей письменности. Кроме того, у местных балтийских племен отсутствует фольклорный жанр эпоса [12], что также не способствовало сохранению исторического наследия.
Появление чужеземцев с запада в середине XII в. в Прибалтике стало началом новой эпохи. Новые земли к востоку от германских земель немецкие купцы обнаружили примерно в середине
XII в. Немецкие торговцы из Любека впервые прибыли в Прибалтику примерно после 1158 г. через Балтийское море, Рижский залив и далее устье Западной Двины (Даугавы). Прежде основной восточной точкой их торговли был город Висби на острове Готланд, хотя при этом они уже имели представительство Ганзы - немецкий двор в древнем Новгороде [13]. Прибыв сюда, на место будущего города Риги, мореплаватели обнаружили поселение ливов, которые здесь имели небольшой рынок и рыбацкую деревушку. Стали налаживаться торговые связи.
В Х1-Х11 вв. начался период активных Крестовых походов против язычников. С благословения папы римского орден Меченосцев, основанный в 1202 г. епископом Альбертом, выступил покорять балтийских язычников - ливов, куршей, латгалов и земгалов. Первыми в этой борьбе пали ливы - уже в 1207 г. [14] Последними порабощенными племенами стали земгалы в 1290 г. Впоследствии данный факт порабощения скажется на всем историческом пути развития балтийских племен. Основной причиной поражения местных племен явилось то, что они не владели технологией каменного строительства, т. е. не знали известкового раствора, способного скреплять камни между собой. Все их жилые и защитные постройки были деревянными, которые легко уничтожались огнем [15].
Важным в истории межэтнического контактирования является вопрос о появлении и функционировании городов. Они являются показателями развитых экономических связей, торговли в истории тех этносов, хозяйственное созидание которых привело к появлению и функционированию этих качественных пунктов в историческом ландшафте региона. Это вопрос - дискуссионный. Некоторые историки придерживались мнения, что латыши жили на месте Риги задолго до прихода немцев, и, тем самым, Рига основана латышами и это исконно латышский город
[16]. Действительно, Рига как поселение основано ливами, которые занимались охотой, рыболовством и меновой торговлей с ближайшими соседями - славянскими и балтийскими племенами
[17]. Однако здесь необходимо учитывать различия в определении «город». В русском языке это - «древнее поселение, огороженное укрепленной стеной, крепость» [18]. В латышском языке слово pilsëta (город) тоже объясняется как «огороженное поселение», слово рШ в переводе с латышского означает замок [19]. Немецкий историк Фридрих Беннинховен в своем академическом труде «Появление Риги и начало ганзейской торговли» подробно описал развитие Риги в конце XII - начале XIII вв. [20] Его утверждения и составленные схемы Риги этого периода свидетельствует о том, что первые каменные укрепления и строения появились после прихода немцев, т. е. именно они начали преобразовывать поселение в город в его типичном понятии. Так, вопрос происхождения Риги как одного из главных городов Балтики является сложным.
Хроники и летописи отчетливо говорят о разноплановом этническом составе края: в исторических событиях принимали участие балтские, славянские и финно-угорские племена. При этом латгалы, курши, земгалы и селы имели еще достаточно особенных черт и не были объединены в единое целое. Племенная раздробленность местных этнических групп и междоусобные раздоры во многом помогли завоевателям с Запада поработить местное население. Латышский этнос произошел в результате слияния различных балтских племенных групп: латгалов, куршей, земгалов, се-лов [21]. Кроме того, численность латышей в процессе истории немного увеличилась путем ассимиляции финно-угорского племени ливов. Так, например, в начале XIII в. численность ливов на территории Лифляндии составляла 40-60 тыс. человек [22]. В середине XIX в. их насчитывалось 2324, а в 2011 г. согласно всеобщей переписи - 167 человек [23]. Окончательное объединение балтийских племен в единый народ произошло сравнительно недавно - лишь в ХХ в. [24]
Происхождение русских поселений на территории современной Латвии также имеет внушительную историю. Еще в начале XIII в. здесь существовали два замка, принадлежавших славянским племенам. По свидетельствам средневековых летописцев, один из них был Куконос (Куке-нойс, сегодня Кокнесе) и Царьград (Герсик, сегодня Ерсика). В латышской историографии этим городам последовательно приписывалось латышское происхождение. Например, латышский историк Я. Страубергс называет Герсик «самым большим латышским государством, которое когда-либо существовало» [25]. При этом средневековые летописи того времени однозначно называли Герсик русским городом [26].
Изначально Рига представляла собой гармоничное сообщество, соединенное единой целью - торговлей. Немцы прибыли сюда торговать с запада, русские купцы - с востока, местное население выступало в качестве и покупателей, и продавцов. Русские в Риге на постоянной основе появились с конца 1220-х гг., когда купцы основали за пределами немецкого монастыря епископа Альберта свой «гостиный двор». Спустя некоторое время в расширившийся периметр городской стены немцы включили и поселение русских купцов. У них здесь появилась своя православная церковь, освященная во имя Николая Чудотворца. Первые упоминания об этой церкви в летописях появились с 1297 г. Позднее, уже в немецком городе, появилась и улица с названием
Русская [27]. Латыши в городе находились в качестве свободных жителей. В Риге дозволялось жить любому, кто способен был приобрести там имущество в свое владение [28].
Русское население в Риге в своем большинстве были торговыми людьми. Началом появления их в Риге на постоянной основе можно считать 1229 г., когда был заключен договор Риги со Смоленском, согласно которому русские купцы могли иметь в Риге свои дворы и церковь. Так в Риге образовалось «Русское подворье», просуществовавшее до Ливонской войны. В свою очередь немецкие купцы имели в Смоленске свои дворы и церковь Св. Марии. Русские колонии в Ливонии, а особенно в Риге, окрепли и расширились в XIV и XV вв. [29]. В работе Г. Трусмана приводятся данные из рижской Denkelbok (Книга памяти), охватывающей период с 1440 по 1480 г. Здесь под 1444 г. упоминалось, что в Риге было русское кладбище, близ которого находилась русская церковь Св. Николая и богадельня при ней. Отношение господствующей в Ливонии немецкой элиты после начала Ливонской войны и вторжения русских войск заметно ухудшило отношение к проживавшим в Риге русским купцам. После захвата Риги королем Швеции Густавом Адольфом II в 1621 г. русский квартал и православную церковь в Риге ликвидировали и вынуждали русских купцов селиться в районе Ластадии, вблизи рижских укреплений. Таким образом, в Риге спустя два десятка лет, в 1642 г., появился будущий Московский форштадт [30].
Процессы этнических преобразований у немцев и русских в Прибалтийских землях выглядели специфично. Дело в том, что жившие здесь немцы являлись частями своих этнических массивов, у которых уже складывался единый товарный рынок. Доказательством этого факта может служить создание Ганзейского союза городов (с 1241 г. в Гамбурге), который впоследствии объединил около 200 городов по всей Европе с представительствами на Руси. Ганзейские купцы и компании пользовались определенными правами и привилегиями. По данным историка К. Мет-тига, передовыми постами в торговле Риги с Псковом были ливонские города Юрьев (Тарту), Лучин (Лудза) и Резница (Резекне), а на двинском пути в направлении Полоцка был Двинск (Дау-гавпилс). Во всех этих пунктах были русские дворы [31].
После завоевания немцами балтских племен вся власть в ливонских землях была сосредоточена в руках орденских магистров и архиепископа. Еще с момента основания города Риги здесь действовала типичная немецкая структура политического управления, которая распространялась на всю Ливонию. После основания Риги в 1201 г. здесь установилась власть епископа Альберта, который и ввел характерное для немецких земель управление. Оно заключалось в формировании выборного органа - т. н. «рата», куда входили 12 горожан, они же выбирали главу «ра-та» - «бюргермейстара». В Риге «рат» был основан в 1226 г. [32] и просуществовал около 660 лет, когда в Российской империи повсеместно ввели новое Городовое положение.
С 1494 г. в Ливонии установилось крепостное право. Теперь все беглые крестьяне выдавались их господину. Крестьяне должны были отрабатывать барщину и платить оброк. Кроме того, была ограничена свобода их передвижения, они были прикреплены к земле подобно крестьянам в Западной Европе. Постепенно на местное туземное население накладывались все большие и большие обязанности. Даже на живших в городах латышей накладывались ограничения. Например, в 1352 г. в Риге основали Малую гильдию, куда входили местные мелкие торговцы и ремесленники, при этом гильдейские цеха могли возглавлять только немцы, «не-немцы» имели право организовывать цеха лишь непрестижных ремесел: носильщиков, грузчиков, весовщиков и др. [33]
Латыши-рижане в начале XVI в., так же как и русские, жили в отдельном квартале города и сопротивлялись введению крепостничества. Однако все их попытки сопротивления оканчивались неудачей, поскольку немецкая власть обладала хорошо обученной и достаточно мощной военной силой в лице Тевтонского рыцарства.
Практически все источники, повествующие об этнической составляющей исследуемого региона, говорят о слабой культурной, политической и экономической составляющей латышей. Например, первый балтийский историограф П. Эйнхорн так описывал положение латышей Курляндии в середине XVII в.: «Их не допускают ни к одной должности, даже самой низшей и ничтожной, на всей этой земле должности отдают только немцам, даже если какой-нибудь из местных оказывается к чему-то пригодным, его все равно не берут, а отдают должность немцу» [34]. П. Эйнхорн в уничижительном тоне рассказывал о латышском фольклоре, традициях латышей, описывал их худшие черты характера, порочность. Причиной для подобной оценки послужило то, что латыши долгое время оставались язычниками и, соответственно, их бедственное положение - мол, это божья кара за приверженность языческим традициям.
Позднее рижский врач Отто Гун оставил описание быта города конца XVIII в., в котором он так описывал латышей того периода: «.многие имеют пропитание через домашнюю прислугу, поденную работу и другие прислуги по торговле при разных званиях; многие также из них в близости города живут рыбной ловлей, скотоводством, содержанием огородов и другими разными 46
промыслами. Хотя все в городе и вне его живущие латыши вольные люди, однако же они обязаны городу и некоторыми повинностями: они должны чистить городскую набережную, разводить и наводить составленный из плотов мост, вколачивать сваи на городской набережной и во время осады города на валы и обратно возить пушки и т. д.» [35].
Никакого участия в управлении территориями и городами, в распределении налогов латыши не принимали, ни судебной, ни административной властью они также не обладали. В некоторой степени сословное неравенство было устранено лишь в конце XIX в., когда Российская империя стала заботиться о сохранении и развитии своих окраинных губерний. Этот период в латышской историографии называют первой «Атмодой», что означало «Пробуждение» (18501880 гг.). Возникшее движение младолатышей поставило своей целью обозначить свое присутствие в социальной и политической жизни Лифляндии, началось активное собирание исторического материала и на его основе продвижение в массы национального самосознания.
По имеющейся статистике XVIII в., в 1767 г. население Риги насчитывало порядка 19,5 тыс. человек [36]. К сожалению, в источнике не указан национальный состав жителей за этот год, но в середине XIX в. население резко возросло и в 1867 г. составило 102 тыс. человек. Из них 43,9 тыс. - немцы, 25,7 тыс. - русские, 24,1 тыс. - латыши и 5,2 тыс. евреи [37]. Таким образом, статистика подтверждает, что в середине XIX в. Рига была типичным провинциальным немецким городом. Однако ситуация значительно изменилась спустя 30 лет. В 1897 г., согласно всеобщей переписи населения Российской империи, в Риге проживало уже 282,2 тыс. человек. Из них 127 тыс. латышей, 67,2 тыс. немцев, 45,4 тыс. русских и 16,9 тыс. евреев [38]. Данный приток населения объясняется внушительной индустриализацией губернской столицы, которая смогла привлечь в города свободное крестьянское население с хуторов.
В позднее Средневековье еще одна этническая группа постепенно набирала численность и влияние на территории современной Латвии. Относительно евреев можно сказать, что на территории Лифляндской губернии они появились довольно поздно, в начале XVIII в., хотя в Курляндии они жили там еще с середины XVI в. При проживании в Лифляндии на них накладывались весьма суровые ограничения - жить они могли в особых постоялых дворах за пределами городской стены. По словам исследователей истории евреев в Латвии, в XVIII в. рижская еврейская община насчитывала не более 50 человек. В Высочайшем указе от 8 февраля 1766 г. прописывались правила их пребывания и занятий: «Все евреи приезжают в Ригу ради торговли... им лишь запрещается заниматься некоторыми ремеслами и занимать некоторые должности, изготовлять некоторые изделия и их продавать. Любой еврей, ради торговли прибывающий сюда сушей или морем, имеет право свободного нахождения здесь не более шести недель.» [39]. Однако с течением времени ограничения для евреев теряли свою силу, и данная этническая группа стала полноправным участником экономического и политического сообщества.
«Время существования аграрной эпохи в этом регионе, географическое положение и климат повлияли на модель этнических общностей, с их направленностью вовнутрь ("мой дом - мой мир"). Небезынтересный сюжет связан с появлением после церковного собора 1666 г. новой волны населения из России - приверженцев "древлего благочестия", и в том числе и в Латвии, которая входила в то время в состав Речи Посполитой и Швеции, появилась большая масса русских старообрядцев, составивших основное ядро русского населения земли латышей. Появившиеся в Прибалтике немцы и русские в "доиндустриальное время" особо не конфликтовали с коренными жителями-хуторянами; выходцы из Германии и частично из России обосновывались в городах, которые для сельского жителя оставались во многом чужими. Другая часть русских - староверы -жили обособленно и также не довлели над коренным населением. Поэтому наблюдалось относительное невмешательство в дела друг друга. В этом специфика складывания межэтнических отношений на данном побережье. Хотя, конечно, нобилитет у местных народностей складывался не всегда из собственных выходцев; остзейские немцы, бароны выступали верхушкой этнического сообщества, этнической элитой тех веков, со всеми вытекающими последствиями для этического самосознания эстонцев, латышей и отчасти литовцев» [40].
Таким образом, неоднородность и, по сути, автохтонный характер развития каждой из этнических групп в Лифляндии сказалась на построении единого политического сообщества к XIX в. Можно сказать, что на протяжении почти семи веков немцы, латыши, русские и евреи в данной территории существовали в параллельных пространствах, твердо осознавая свое положение и вытекающие из него обязанности. Немцы руководили политическими силами и управлением земель. Русские налаживали торговлю и промышленность, евреи - торговлю и финансы. Латыши, в свою очередь, занимались ремеслами, воспроизводили некий «базис», т. е. крестьянское хозяйство. Это наложило свой отпечаток как на сами сообщества, так и на общественные отношения в Лифляндии в доиндустриальное время, а позднее - и в XIX в.
Примечания
1. Einhorn Р. Historia Lettica... 1649.
2. Гун О. Топографическое описание города Риги / пер. с нем. В. Джунковский. Т. 1. СПб., 1804.
3. Sammlung verschiedner Liefländischer Monumente... Данная работа издана на латышском языке: Broce Johans Kristofs. Zimejumi un apraksti. / 5. sejumos Rigas skati, laudis un ekas. Riga: Zinätne, 1992-2007.
4. Меркель Г. Латыши, особливо в Ливонии, в исходе философского столетия. Дополнение к народоведению и человекознанию / пер. с нем. А. Н. Шемякина // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1870.
5. Чешихин Е. В. Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края: в 4 т. Рига, 1877, 1879, 1880 и 1883.
6. Самарин Ю. Ф. Сочинения Ю. Ф. Самарина. Письма из Риги и История Риги. Т. 7. М., 1889. С. 58-105.
7. Арбузов Л. А. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии. СПб., 1912. C. 10.
8. См., например, издание: Генрих Латвийский. Хроника Ливонии / вступ. статья, пер. и коммент. С. А. Аннинского. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1938.
9. См., например, издание: Atskanu hronika: Ditleba Alnpekes "Rimjuhronika" / atdzejojis Jekabs Saiva; R. Klaustina ievads un piezimes. Riga: Valters un Rapa, 1936.
10. Die livlandishe Chronik Hermann's von Wartberge. Aus dem Lateinichenubersetzt von Ernst Strehlke. Berlin und Reval, 1864.
11. Трушкова И. Ю. Современная этнокультурная ситуация в странах Балтии: исторические основания и направления развития // Вестник ВятГГУ. 2014. № 8. С. 30.
12. Спрогис И. Памятники латышского народного творчества. Вильна, 1868 С. VII. А также, согласно классификации Института литературы, фольклора и искусства Латвийского университета, в материалах «Собрания латышского фольклора» (Latviesu folkloras krätuve - http://www.lfk.lv/zanri.html) жанр исторической песни в латышском фольклоре не представлен. Эпос как жанр появился в XIX в., однако он не был народным, а представлен как авторское произведение (см. Пумпурс А. «Лачплесис»)
13. Арбузов Л. А.Указ. соч. C. 9.
14. Смирин Г. Основные факты истории Латвии. Рига: Apgäds "SI", 1999. C. 15.
15. Арбузов Л. А. Указ. соч. C. 79.
16. Straubergs J. Rigas vesture. Riga: Apgädnieciba "Grämatu draugs", 1936; Данное утверждение основывается на факте того, что в 1692 г. гильдия носильщиков соли в Риге продавала свое здание и при этом носильщики утверждали, что этот дом принадлежал им 1000 лет. Историк сомневается в этой дате, но находит подтверждение тому, что латыши жили здесь еще до прихода немцев, что и дает основание считать, что именно латыши основали Ригу. Straubergs J. Rigas vesture. Riga: Apgädnieciba "Grämatu draugs", 1936.
17. Чешихин Е. В. Краткая история Прибалтийского края. Рига, 1894. С. 4.
18. Кузнецов С. А. Современный толковый словарь русского языка. URL: http://gufo.me/con-tent_kuznec/gorod-112883.html
19. Karulis K. Latviesu etimologijas värdnica. 2. sej. Riga: Avots, 1992.
20. Benninghoven F. RigasEntstehung und der frühhansische Kaufmann. Hamburg: A. F. VelmedeVerl., 1961.
21. Смирин Г. Основные факты истории Латвии. Рига: Apgäds "SI", 1999. C. 13.
22. Alenius K. Viron, Latvian ja Liettuan historia. Jyväskylä, 2000.
23. URL: http://www.pmlp.gov.lv/lv/assets/documents/statistika/ 01.01.2015/ISVN_Latvija_pec_TTB_VPD.pdf
24. Эгле В. Латыши: язык и история. URL: http://www.etnosy.ru/node/268
25. StraubergsJ. Rigas vesture. Riga: Apgädnieciba "Grämatu draugs", 1936.
26. См., например: Генрих Латвийский. Хроника Ливонии / вступ. ст., пер. и коммент. С. А. Аннинского. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1938. C. 126.
27. Benninghoven F. Op. cit. Karte 8.
28. Rakstukräjums Latvijas Republikas 10. gadu pastävesanas atcerei. Riga: Rigas pilsetas valdes izdevums, 1932.
29. Трусман Г. Введение христианства в Лифляндии. СПб., 1884.
30. Пухляк О., Язев О. Московский форштадт - Латгальское предместье Риги // Прибалтийские русские: история в памятниках культуры / под общ. ред. А. В. Гапоненко. Рига: Ин-т европ. Иследований, 2010. С. 84.
31. Mettig C. Baltische Stadte Skizzen aus der Geschichte Liv. Est. und Kurlands. Riga, 1905.
32. Riga. Senatnes un mäkslas. 3. sej. Riga: Piemineklu valdes izdevums, 1936.
33. Смирин Г. Основные факты истории Латвии. Рига: Apgäds "SI", 1999. C. 20.
34. Einhorn Р. Historia Lettica. 1649.
35. Гун О. Указ. соч. C. 70.
36. Riga 1860-1917. Riga: Zinätne. 1978.
37. Там же.
38. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Лифляндская губерния. М., 1905. С. 3.
39. Цейтлин Ш. (Буби). Документальная история евреев Риги. Израиль: 1989. С. 12-13.
40. Трушкова И. Ю. Современная этнокультурная ситуация в странах Балтии: исторические основания и направления развития // Вестник ВятГГУ. 2014. № 8. С. 32.
Notes
1.Einhorn P. Historia Lettica ... 1649.
2. Gun O. opograficheskoe opisanie goroda Rigi [Topographical description of the city of Riga] / transl. from Germ. B. Dzhunkovsky. Vol. 1. SPb. 1804.
3. Sammlung verschiedner Liefländischer Monumente ... This work is published in Latvian: Broce Johans Kristofs. Zimejumi un apraksti. / 5. sejumos Rigas skati, laudis un ekas. Riga: Zinätne, 1992-2007.
4. Merkel G. Latyshi, osoblivo v Livonii, v iskhode filosofskogo stoletiya. Dopolnenie k narodovedeniyu i che-lovekoznaniyu [Letts, especially in Livonia, in the outcome of the philosophical century. Supplement to the ethnography and human study] / transl. from Germ. A.N. Shemyakin // CHteniya v Imperatorskom obshchestve istorii i drevnostej rossijskih pri Moskovskom universitete - Reading the Imperial Society of History and Russian Antiquities at Moscow University. M. 1870.
5. Cheshihin E.V. Sbornik materialov i statej po istorii Pribaltijskogo kraya: v 4 t. [Collection of materials and articles on the history of the Baltic region: in 4 volumes]. Riga. 1877, 1879, 1880 and 1883.
6. Y.F. Samarin Sochineniya YU. F. Samarina. Pis'ma iz Rigi i Istoriya Rigi [Works of Y. F. Samarin. Letters from Riga and History of Riga]. Vol. 7. M. 1889. Pp. 58-105.
7. Arbuzov L.A. Ocherk istorii Liflyandii, EHstlyandii i Kurlyandii [Essay on the history of Livonia, Estonia and Courland]. Spb. 1912. P. 10.
8. See., eg., the publication: Genrih Latvijskij. Hronika Livonii [Heinrich the Latvian. Chronicle of Livonia] / introd. art., transl. and comments S.A. Anninsky. M. Publishing House of Acad. Sciences of the USSR. 1938.
9. See., eg., the publication: Atskanu hronika: Ditleba Alnpekes "Rimjuhronika" / atdzejojis Jekabs Saiva; R. Klaustina ievads un piezimes. Riga: Valters un Rapa, 1936.
10. Die livlandishe Chronik Hermann's von Wartberge. Aus dem Lateinichenubersetzt von Ernst Strehlke. Berlin und Reval, 1864.
11. Trushkova I.Y. Sovremennaya ehtnokul'turnaya situaciya v stranah Baltii: istoricheskie osnovaniya i napravleniya razvitiya [Modern ethno-cultural situation in the Baltic countries: historical reasons and directions of development] // Vestnik VyatGGU - Herald of VyatSHU. 2014, № 8, p. 30.
12. Sprogis I. Pamyatniki latyshskogo narodnogo tvorchestva [Monuments of Latvian folklore]. Vilna. 1868 C. VII. Also, according to the classification of the Institute of Literature, Folklore and Art of the University of Latvia, in the article "Collection of the Latvian folklore» (Latviesu folkloras krätuve - http://www.lfk.lv/zanri.html) genre of historical songs in Latvian folklore is not represented. The epic as a genre appeared in XIX, But it was not popular, and presented as the author's work (see. Pumpurs A. "Lachplesis")
13. Arbuzov L.A. Op. cit. P. 9.
14. Smirin G. Osnovnye fakty istorii Latvii [The main facts of history of Latvia]. Riga. Apgäds "SI", 1999. P. 15.
15. Arbuzov L.A. Op. cit. P. 79.
16. Straubergs J. Rigas vesture. Riga: Apgädnieciba "Grämatu draugs", 1936; This statement is based on the fact that in 1692 the guild of salt porters in Riga sold its building while porters argued that this house belonged to them for 1000 years. Historians doubt this date, but it is confirmed by the fact that Latvians lived here before the arrival of the Germans, which gives reason to believe that Latvians founded Riga. Straubergs J. Rigas vesture. Riga: Apgädnieciba "Grämatu draugs", 1936.
17. Cheshihin E.V. Kratkaya istoriya Pribaltijskogo kraya [A brief history of the Baltic region]. Riga. 1894. P. 4.
18. Kuznetsov S.A. Sovremennyj tolkovyj slovar' russkogo yazyka [Modern Dictionary of Russian language]. Available at: http://gufo.me/content_kuznec/gorod-112883.html
19. Karulis K. Latviesu etimologijas värdnica. 2. sej. Riga: Avots, 1992.
20. Benninghoven F. RigasEntstehung und der frühhansische Kaufmann. Hamburg: A. F. VelmedeVerl., 1961.
21. Smirin G. Osnovnye fakty istorii Latvii [The main facts of history of Latvia]. Riga. Apgäds "SI". 1999. P. 13.
22. Alenius K. Viron, Latvian ja Liettuan historia. Jyväskylä. 2000.
23. Available at: http://www.pmlp.gov.lv/lv/assets/documents/statistika/01.01.2015/ISVN_Latvija_pec_TTB_VPD.pdf
24. Egle V. Latyshi: yazyk i istoriya [The Letts: language and history]. Available at: http://www.etno-sy.ru/node/268
25. Straubergs J. Rigas vesture. Riga: Apgädnieciba "Grämatu draugs". 1936.
26. See., eg: Genrih Latvijskij. Hronika Livonii [Heinrich the Latvian. Chronicle of Livonia] / introd. art., transl. and comments S.A. Anninsky. M. Publishing House of Acad. Sciences of the USSR. 1938. P. 126.
27. Benninghoven F. Op. cit. Karte 8.
28. Rakstukräjums Latvijas Republikas 10. gadu pastävesanas atcerei. Riga: Rigas pilsetas valdes izdevums, 1932.
29. Trusman G. [Introduction of Christianity in Livonia]. Spb. 1884.
30. Pukhlyak O., Yazev O. Moskovskij forshtadt - Latgal'skoe predmest'e Rigi [About Moscow Suburb -Latgale suburb of Riga] // Pribaltijskie russkie: istoriya v pamyatnikah kul'tury - The Baltic Russian history in the monuments of culture / under gen. ed. A.V. Gaponenko. Riga Institute of European Researches. 2010. P. 84.
31. Mettig C. Baltische Stadte Skizzen aus der Geschichte Liv. Est. und Kurlands. Riga, 1905.
32. Riga. Senatnes un mäkslas. 3. sej. Riga: Piemineklu valdes izdevums, 1936.
33. Smirin G. Osnovnye fakty istorii Latvii [The main facts of history of Latvia]. Riga: Apgäds "SI". 1999. C. 20.
34. Einhorn P. Historia Lettica ... 1649.
35. Gun O. Op. cit. P. 70.
36. Riga 1860-1917. Riga: Zinätne. 1978.
37. Ibid.
38. The first general census of the Russian Empire in 1897. Livonia province. M. 1905. P. 3.
39. S. Zeitlin (Bubi). Dokumental'naya istoriya evreev Rigi [Documentary History of the Jews of Riga]. Israel. 1989. P. 12-13.
40. Trushkova I.Y. Sovremennaya ehtnokul'turnaya situaciya v stranah Baltii: istoricheskie osnovaniya i napravleniya razvitiya [Modern ethno-cultural situation in the Baltic countries: historical reasons and directions of development] // Vestnik VyatGGU - Herald of VyatSHU. 2014, № 8, p. 32.
УДК 947(470.342)"19"
И. В. Чемоданов
Культурное развитие вятской деревни в 1930-е гг.
В статье освещаются тенденции и процессы, происходившие в культурной сфере жизни вятской деревни в 1930-е гг.: ликвидация неграмотности, развитие народного образования и культурно-просветительных учреждений, борьба с религиозным влиянием. Выявляются позитивные и негативные стороны в реализации культурной политики. Культурное развитие вятской деревни рассматривается в общероссийском контексте, при этом раскрывается региональная специфика.
The article is about tendencies and processes which took place in the cultural sphere of the Vyatka countryside in the 1930s: the eradication of illiteracy, the development of public education, cultural and educational institutions, the fight against religious influence. Positive and negative aspects in the implementation of cultural policy are observed. Cultural development of the Vyatka countryside is shown in Russian context together with the regional specific.
Ключевые слова: «Культурная революция», Кировская область, вятская деревня, колхозы, обучение, ликвидация неграмотности, культурно-просветительные учреждения.
Keywords: "Cultural Revolution", Kirov region, Vyatka countryside, collective farms, schooling, eradication of illiteracy, cultural and educational institutions.
1930-е гг. в истории России связаны с осуществлением специфической, советской модели модернизации. Строительство нового общества предполагало формирование нового человека, разделяющего основные ценности социализма и лояльного по отношению к советской власти. Поэтому важной составляющей форсированного модернизационного рывка стала «культурная революция».
Несмотря на успехи в индустриальном развитии и ускоренную урбанизацию, большая часть населения страны в рассматриваемый период продолжала жить в деревне. Сказанное в полной мере относится и к Вятскому (Кировскому) региону, в котором доля городского населения, согласно переписи 1939 г., составляла лишь 15% (что было значительно меньше общесоюзных показателей). Поэтому при анализе культурных преобразований 1930-х гг.в необходимо, прежде всего, учитывать специфику их осуществления в сельской местности. Кроме того, важно показать влияние «культурной революции» на жизнь и быт колхозной деревни.
«Культурная революция» имела важное значение для вятской деревни, особенно в плане ликвидации неграмотности. По переписи в январе 1939 г. грамотность взрослого населения Кировской области достигла 89,8%. В начале 1930-х гг. вводилось всеобщее начальное, затем семилетнее (в городах) обязательное образование. Семилетний всеобуч в 1936 г. был введен только в 17 городах и рабочих поселках области. Численность учащихся начальных и средних школ выросла с 338,5 тыс. чел. в 1934 г. до 375,2 тыс. чел. в 1936/37 уч. г. [1] За четыре года второй пятилетки были построены 134 новые школы.
Руководство страны предписывало осуществить в 1935/36 уч. г. всеобщее начальное обучение. Однако региональными и местными властями это задание выполнено не было. К концу 1936/37 уч. г. в Кировской области все еще не были охвачены начальным обучением 13 640 детей школьного возраста, что составляло 5,1%. По ряду районов показатели были еще ниже. Так, по Киясовскому району охват детей всеобщим обучением составлял всего 85,2%, по Бельскому району - 88,2%, по Белохолуницкому - 91,5%, по Яранскому - 90,7%. Половина сельских школ размещалась в зданиях, плохо приспособленных для организации учебного процесса [2].
Учителей требовалось больше, чем их могли подготовить вузы и училища. Большая часть педагогов имела среднее и семилетнее образование. По результатам контрольной проверки, про-
© Чемоданов И. В., 2015 50
