CC BY
122
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2016, № 6, с. 9-16
9
И С Т О Р И Я
УДК 324
ИСТОРИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ ВЫБОРОВ НА ТАЙВАНЕ 2016 ГОДА НА РЕГИОН И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
© 2016 г. Д.Г. Балуев, С.И. Грачев, М.А. Казаков, М.И. Рыхтик
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Н. Новгород
dbalu@yandex.ru
Пмступила вркдакцию 07.11.2016
Рассмотрено историческое значение тайваньских выборов 2016 года. Анализируется новейшая региональная история и, в особенности, отношения между КНР и Тайванем. При анализе исторического значения выборов для международных отношений в более широком контексте основной упор делается на влияние результатов выборов на политику США. Статья написана на основе результатов исследовательского проекта по истории Китая и отношений между КНР и Тайванем, осуществляемого в Институте международных отношений и мировой истории ННГУ.
Ключквак слмва: новейшая история, КНР, Тайвань, Китай, выборы.
Введение
Выборы на Тайване 16 января 2016 года ознаменовались значимой потерей политической власти президентом Ма Инцзю и его партией Гоминьдан. Эти выборы продемонстрировали отход от политики Ма, проводившейся в течение последних восьми лет, и поставили под удар уверенность и спокойствие Китая, заинтересованного в установлении мира, в сближении и развитии отношений между двумя берегами Тайваньского пролива. В исторической перспективе политика Ма в отношении Китая была фундаментальным разворотом от исключительно противоборствующей, военно-напряженной и конфронтационной политики предыдущих правительств Тайваня с того времени, когда Чан Кайши отступил на Тайвань после поражения в гражданской войне на материке в конце 1940-х годов. Такая политика приводила к военным и дипломатическим конфронтациям между двумя берегами пролива начиная с 1990-х годов и в более позднее время, при президенте Ли Дэн-хуэе от партии Гоминьдан (1988-2000) и во времена правления президента Чень Шуйбяня от Демократической прогрессивной партии (2000-2008). Оба руководителя с точки зрения Пекина двигали Тайвань к юридической независимости от Китая, что было неприемлемо для Пекина. Тайваньские выборы 2016 года имеют исключительное значение как для межгосударственных отношений в регионе, так и для международных отношений в более широком кон-
тексте. Для специалистов в области новейшей истории они интересны и с точки зрения применимости тайваньского опыта для других регионов - от Ближнего Востока [1-4] до Центральной Европы [5-7]. Рассматриваемый исторический феномен интересен и с точки зрения теоретического осмысления исторических последствий применения новых избирательных технологий в современном политическом процессе [8] и изменения набора внешнеполитических инструментов, доступных в современном мире [9].
Данная статья написана на основе результатов исследовательского проекта по истории Китая и отношений между КНР и Тайванем, осуществляемого в Институте международных отношений и мировой истории ННГУ. Ее цель -рассмотреть историческое значение тайваньских выборов 2016 года. Для достижения данной цели анализируется новейшая региональная история и, в особенности, отношения между КНР и Тайванем. При анализе исторического значения выборов для международных отношений в более широком контексте основной упор делается на влияние результатов выборов на политику США.
Выборы на Тайване 2016 года в контексте истории региона
Несогласие тайваньского электората с кризисом в отношениях с материком стало основной причиной полной победы Ма Инцзю на вы-
борах в 2008 году. Его переизбрание в 2012 году в основном рассматривалось как одобрение его умеренной политики в отношениях с Китаем, направленной на примирение с Пекином. Будучи заинтересованными в становлении мира и стабильности в Тайваньском проливе, правительства президента-республиканца Джорджа Буша и президента-демократа Барака Обамы оказывали мощную поддержку этому историческому изменению направления политики тайваньского правительства в отношении Китая.
Теперь избранный президент Цай Инвэнь и ее Демократическая прогрессивная партия стараются сохранить мир, экономические выгоды и положительные взаимоотношения, установившиеся в проливе. Следуя пожеланиям абсолютного большинства тай-ваньцев, они стараются избегать конфронтации с Китаем. Тем не менее они отказываются поддерживать концепцию «единого Китая», просматривающуюся в так называемом консенсусе 1992 года - соглашении, которое использовали Пекин и правительство Ма для удовлетворения требований о признании Тайваня частью Китая, в качестве основы становления мира в проливе, и более 20 экономических и прочих соглашений, подписанных сторонами за последние восемь лет.
Настойчивость в поддержке консенсуса 1992 года сопровождается предупреждениями Китайской Народной Республики о серьезных последствиях для мира в проливе и развитии негативных событий без консенсуса [10]. Решительность Пекина сопровождается непрерывным массированным накоплением вооруженных сил на противоположном берегу пролива в целях запугивания Тайваня, жестким контролем ограниченного международного дипломатического пространства Тайваня как независимого государства и использованием экономических и социальных взаимоотношений для углубления связей Тайваня с материковой частью. Негативные и позитивные инициативы являются частью четко обозначенной цели Китая - в конечном итоге объединить Тайвань с КНР, что является проклятием для DPP и большинства избирателей Тайваня. В то же время настойчивость Пекина подчеркивает его глубоко укоренившееся недоверие к Цай Инвэнь и руководству DPP, которых китайские официальные лица рассматривают как сторонников блокировки продвижения в сторону объединения, способствующих продвижению к официальной независимости Тайваня.
Несмотря на заверения Тайваня и Китая поддерживать статус-кво в отношениях друг с другом, некоторые недавние события указывают на скрытые изменения. На самом деле, существует все более растущая неопределенность
в отношениях островного государства со своим материковым партнером. В интервью, опубликованном журналом Wall Street Journal, тайваньский президент Цай Инвэнь подтвердила, что остров не «подчинится давлению» Пекина, и ратовала за снижение экономической зависимости Тайваня от Китая. Цай Инвэнь назначила Джеймса Соонга (James Soong), главу отделения оппозиционной коалиции, возглавляемой националистической партией, представителем Тайваня на конференции Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Перу в ноябре 2015 года. Месяцем ранее его назначение было жестко отклонено Пекином. Дипломатические разногласия по поводу назначения Соонга представителем Тайваня на саммите АТЭС во многом отражают неопределенность в отношениях между Тайванем и материковым Китаем. С одной стороны, он известен своими тесными связями с материковым Китаем и, в общем, рассматривается как прокитайский политик, что, казалось бы, делало его назначение жестом доброй воли по отношению к Пекину. С другой стороны, китайское правительство отвергло назначение Соонга 6 сентября. В конце концов, назначение Соонга, являющегося политиком, подрывает интересы Пекина в воспрепятствовании получению Тайванем политического представительства в международных организациях. Соответственно, настойчивость Тайваня в делегировании Soong можно рассматривать как провокационный шаг со стороны Тайбея.
В большей части заявления Цай Инвэнь представляют собой приверженность, а не отход от позиции ее администрации по тайваньско-китайским отношениям. Следует отметить, однако, что Цай Инвэнь намекала на то, что экономические отношения с Китаем стали скорее конкуренцией, чем сотрудничеством, предполагая, что остров должен ограничить свою зависимость от материкового рынка. Возможно, это высказывание делает очевидным, что экономические связи острова с Китаем не особо выгодны для обеих сторон. Это ход в противоположную сторону от политики предшественника Цай Инвэнь, Ма Инц-зю, который оказывал значительную поддержку торговым и инвестиционным связям двух берегов Тайваньского пролива в качестве пути развития экономики острова.
Еще в одном интервью Цай Инвэнь смягчила эти формулировки, повторяя свою приверженность в отношениях с Китаем сохранению статус-кво, обеспечивающему острову некоторую степень автономности без суверенитета, и избегала в открытую обсуждать независимость Тайваня. Но даже такая, казалось бы, консерватив-
ная и прагматичная позиция явно недостаточна, чтобы удовлетворить Пекин. Цай Инвэнь не дала четко понять, что отношение ее администрации к статус-кво включает в себя то, что стало называться «консенсусом 1992 года», устанавливающим доктрину единого Китая, то, что Пекин постоянно ставил непременным условием в официальных отношениях между двумя правительствами.
В свете этой неопределенности призыв Цай Инвэнь к сохранению статус-кво сам по себе означает, по крайней мере в глазах Пекина, уход от прошлой нейтральной позиции Тайбея по вопросу независимости. С учетом этого неудивительно, что отношения между берегами пролива ухудшились сразу же после вступления Цай Инвэнь в должность, когда Пекин ужесточил официальные отношения и предпринял действия по исключению острова из международных организаций и мероприятий. Как известно, Китай также налагает косвенные экономические санкции, к которым относятся запрет на посещение туристами с материка тех областей острова Тайвань, которые продемонстрировали самую сильную поддержку демократической прогрессивной партии президента Цай Инвэнь.
Поражение Гоминьдана и его примиренческой политики в отношении Китая не стало сюрпризом для Си Цзиньпина и его правительства. Китай следил за стабильно низкой популярностью Ма во время его второго президентского срока и замечал антипатию по отношению к материку, выражавшуюся в массовых студенческих демонстрациях весной 2014 года, известных как «революция подсолнухов», после чего следующей весной последовали крупные поражения Гоминьдана в пользу DPP на местных выборах по всему острову. Известный своей решимостью и активным подходом в решении деликатных вопросов за рубежом и внутри страны, Си Цзиньпин продемонстрировал недовольство ходом интеграционных процессов между двумя берегами пролива. Он заявил старшему дипломатическому представителю Тайваня, что «проблема политических разногласий, существующая между двумя сторонами, должна быть постепенно и окончательно разрешена, эти вопросы не должны передаваться по наследству от одного поколения к другому». Впоследствии Си Цзиньпин неоднократно демонстрировал неприятие независимости Тайваня и публично предупреждал своих товарищей в китайском руководстве о том, что Тайваню необходимо придерживаться консенсуса 1992 года, что «без прочного основания земля и горы будут дрожать». Затем он сказал кандидату в президенты от Гоминьдана, Эрику Чу, что со-
противление независимости Тайваня и твердая приверженность консенсусу 1992 года образуют политический фундамент становления отношений в проливе и что без этого фундамента в этих отношениях не будет ни мира, ни развития.
На сенсационной встрече с Ма Инцзы в Сингапуре в ноябре 2015 года Си Цзиньпин много раз делал упор на важность сохранения консенсуса 1992 года - что многие расценили как послание в адрес Цай Инвэнь, призванное донести до нее ожидания Китая по данному вопросу. Помещая заявления Си Цзиньпина и других китайских лидеров в официальный контекст, спикер Управления по делам Тайваня (TAO) Государственного совета КНР 30 декабря 2015 года сказал, что «без политического фундамента, которым является консенсус 1992 года, официальное взаимодействие и механизм коммуникаций между двумя берегами пролива сильно пострадает, или даже прекратится; корабль мирного развития китайско-тайваньских отношений натолкнется на гигантские волны и может утонуть». Подчеркивая эту мысль, TAO отреагировало на результаты выборов 16 января 2016 года следующими словами: «В таком важном вопросе, как защита суверенитета и территориальной целостности страны, наша воля тверда, как скала».
Все это доказывает, что Пекин не блефует, когда разворачивает крупные военные силы, стараясь запугать Тайвань, и дает понять, в каком качестве Пекин рассматривает сторонников его независимости, сплотившихся вокруг Цай Инвэнь и ее соратников. Согласно Лайлу Гол-дштейну (Lyle Goldstein) [11], военная группировка включает сотни высокоточных баллистических и крылатых ракет, направленных на военные цели Тайваня, а также множество подводных лодок, оборудованных сверхзвуковыми противокорабельными крылатыми ракетами, препятствующими эффективному вмешательству США; увеличивается количество ударных десантных кораблей, включая крупно- и средне-тоннажные суда на воздушных подушках, что существенно расширяет площадь высадки на берег при вторжении; растет флот современных вертолетов, которые еще более расширяют возможности вторжения. Иронично подчеркивая чрезвычайную военную уязвимость и слабость Тайваня перед китайской угрозой, администрация Обамы объявила о продолжении продаж вооружения Тайваню на несколько миллиардов долларов, включая истребители, сконструированные в 1970-х годах, что вряд ли изменит мрачные военные перспективы Тайбея.
На этом фоне Цай Инвэнь более осторожна и сдержанна, чем во времена президентской гонки против Ма в 2012 году. В то время она заяв-
ляла, что консенсуса 1992 года «не существует». Теперь она говорит о поддержании в отношениях с Китаем «статус-кво», создавшегося в ходе переговоров, которые, возможно, включают в себя переговоры в 1992 году, приведшие к так называемому консенсусу 1992 года. Но Пекин помнит ее главенствующую роль в том, что, по мнению китайских официальных лиц, являлось движением в направлении юридической независимости, которую поддерживали правительства Lee и Chen. Публичная настойчивость Китая на том, чтобы Цай Инвэнь подтвердила консенсус и принцип единства Китая, являются результатами тех событий.
Можно констатировать, что инициативу в тайваньско-китайских отношениях в течение четырех месяцев между президентскими выборами и инаугурацией держал Пекин, а не Тай-бей. Цай Инвэнь, скорее всего, не будет раскрывать свои карты в деле решения проблем в отношениях с Китаем. Граждане Тайваня голосовали за смену правительства и за новый взгляд на эти отношения, но опросы свидетельствуют, что они не поддерживают действия, провоцирующие КНР. История показывает, что, по мере приближения к инаугурации, внутренние и иностранные деловые круги, правительства США, Японии и других дружественных стран, а также многие социальные группы внутри острова и за рубежом и их представители будут ждать разъяснений, каким образом Цай Инвэнь будет решать проблемы в отношениях с Китаем. Цай Инвэнь также может использовать ближайшие месяцы для установления или расширения секретных каналов связи с Си Цзинь-пином, которые можно будет использовать для поиска точек соприкосновения между двумя сторонами, что поможет найти выход из тупиковой ситуации вокруг консенсуса 1992 года. Тем не менее такая секретная дипломатия идет вразрез с ее твердым убеждением, что политика в проливе должна быть прозрачной и отражать интересы и ожидания всего тайваньского народа. Однако новый законодательный орган, созванный в марте 2016 года, где теперь доминирует DPP, и без четкой координации с президентом может принять меры, которые пойдут вразрез с Пекином, ухудшат с ним отношения и ограничат пространство для маневра своего президента до того, как она вступит в должность.
Си Цзиньпин является активной стороной, и у него есть множество вариантов для усиления давления по тем направлениям, которые были обозначены в заявлении спикера TAO в декабре 2015 года. Так что если Цай Инвэнь не будет отвечать запросам Китая в отношении консенсуса 1992 года, различные связи между двумя
берегами пролива могут ослабнуть, замереть или прекратиться. Также будет ухудшено и подорвано исполнение и основа более 20 различных соглашений, заключенных между сторонами. Туристический поток из Китая на Тайвань сократится или прекратится совсем. Негативное воздействие также будет оказано на условия ведения бизнеса для предприятий Тайваня, работающих на территории КНР. Так называемое дипломатическое перемирие в китайско-тайваньской борьбе за международное признание может закончиться тем, что Китай позволит тем странам, которые хотят переключить признание с Тайбея на Пекин, сделать это, и Китай может прекратить и без того очень ограниченный объем участия Тайваня в таких международных организациях, как, например, Всемирная ассамблея здравоохранения. Сильное китайское лобби среди многих участников в Транстихоокеанском партнерстве (TPP), возглавляемом США, может помешать попыткам Тайваня войти в эту группу. И если это будет необходимо, указанные выше меры давления могут быть дополнены напряженностью, вызванной демонстрацией военной силы и учениями, в которых Тайвань будет играть роль учебной цели.
Хотя Си Цзиньпин может быть намерен принять меры и оказать такое негативное воздействие, он также может посчитать мудрым занять выжидательную позицию, по крайней мере до инаугурации Цай Инвэнь. Не сразу станет ясно, каким образом Цай Инвэнь и лидеры DPP воспользуются своей блестящей победой и каким образом они будут реагировать на попытки Пекина создать более тесную взаимозависимость с последующим объединением. Также будущее партии Гоминьдан и ее желания и возможности работать с Китаем против DPP остается под большим вопросом после разгромного поражения на выборах 16 января. Отсутствие мощной объединенной силы среди тайваньских политиков означает, что возможности КНР в попытках влиять на политику Тайваня сильно ограничены.
Несмотря на все неопределенности, становится ясно, и это подтверждают заявления Цай Ин-вэнь, что стратегия Пекина по ослаблению напряженности в тайваньско-китайских отношениях путем повышения экономической взаимозависимости не работает так, как это планировали китайские руководители. После нескольких провалившихся попыток после 1949 года по объединению военным путем, Пекин в последние годы старается использовать в качестве инструмента достижения долгосрочной цели воссоединения экономическую взаимозависимость. Китайские лидеры надеялись, что более тесные экономические связи повлияют на взгляды тайваньцев, что
их интересы тесно переплетены с интересами материка, снижая привлекательность независимости острова. Но за последние пять лет смена поколений на Тайване и быстрое изменение стратегической ситуации провалило эту попытку.
Теперь расширяющиеся военные возможности Китая и растущее желание использовать военные средства в достижении своих региональных интересов предвещают, что окно для неконфронтационного разрешения проблем в отношениях медленно, но верно закрывается. Ситуация ухудшается тем, что на Тайване постепенно получает политический вес поколение, имеющее слабые связи с материком. Эти изменения делают дипломатию тайваньско-китайских отношений, характерную для предшественников Цай Инвэнь, совершенно нежизнеспособной в будущем. В то же время они не обязательно указывают на четкую и резкую смену направления в отношениях между государствами. Скорее всего, они ознаменовали начало эры растущей неопределенности и амбивалентности, когда Пекин взвешивает все возможные варианты. Китай должен подумать, как лучше всего интегрировать Тайвань.
Тайваньский вопрос настолько важен в китайской политике, что его часто рассматривают особняком - без влияния со стороны других обстоятельств. Тем не менее в прошлом были случаи, когда другие обстоятельства оказывали значительное влияние на поведение Китая в отношении Тайваня. Например, очень трудно объяснить сдержанность Китая при неожиданном решении Джорджа В. Буша защитить Тайвань в апреле 2001 года, если не рассматривать другие обстоятельства. Можно согласиться с Дугласом Паалом (Douglas Paal) [12] и Шелли Риггер (Shelley Rigger) [13], которые оценивают варианты политики Китая в отношениях с Тайванем на фоне недавних негативных обстоятельств, заставивших Си Цзиньпина обуздать свой пыл, что оказалось контрпродуктивным для Китая. Теперь Си Цзиньпина предпочитает сдержанность и примирение в порой успешных, а иногда безуспешных попытках снять разногласия и снизить напряжение с Соединенными Штатами, Японией, Вьетнамом, Северной Кореей и даже Филиппинами. Необходимость этих действий подкрепляется ухудшающимися экономическими условиями, подрывающими международное влияние Китая, политику Америки в отношении Китая и тайваньский вопрос.
Влияние выборов на развитие международных отношений
Изменят ли результаты тайваньских выборов и растущая неопределенность в перспективах мира и стабильности в проливе политику США и их практический подход к Тайваню? Несмотря на заметные разногласия в Америке вокруг китайского вопроса и ужесточения политики администрации Обамы в отношении Китая, политика правительства США по отношению к Тайваню не изменилась и, скорее всего, не изменится до конца президентского срока Обамы. Американские защитники более тесных связей с Тайванем могут обнаружить, что правительство Цай Инвэнь более открыто их инициативам, чем правительство Ма, которое стремилось к примирению с Китаем. Но какую поддержку они получат в правительстве США, будет сильно зависеть от того, какой кандидат станет президентом в 2017 году и насколько серьезно ухудшатся отношения между США и Китаем в течение следующего года.
Разногласия в Америке вокруг политики в отношении Китая нарастают последние несколько лет. Гарри Хардинг (Harry Harding) в журнале Washington Quarterly писал, что сейчас напряженность дискуссий касательно политики в отношении Китая является самой высокой со времен тяньаньмэньского кризиса 1989 года, если не с более ранних времен [14]. Эти дискуссии возникали и во время нынешней президентской кампании в США, в основном в более широком контексте заявлений республиканцев и других лиц, критикующих правительство Обамы за кажущуюся слабость в международных отношениях.
Спор вокруг отношений с Китаем подчеркивает разногласия в американо-китайских отношениях, которым также было уделено более пристальное внимание в исключительно созерцательной международной политике администрации Обамы. Важность разногласий между США и Китаем развивалась со временем [15]. Они находились в целом под контролем, когда обе державы нормализовали и улучшили отношения в 1970-е и 1980-е годы в рамках общей совместной конструктивной работы по противодействию потенциальной угрозе со стороны расширявшего в то время свое влияние Советского Союза. Созданные основы сотрудничества пошатнулись во время тяньаньмэньского кризиса 1989 года в конце холодной войны и на закате Советского Союза. Последующие усилия по установлению новых основ для сотрудничества провалились. Сюда относились и попытка создать «стратегическое партнерство» во времена администрации Клинтона, попытка общего понимания как «ответственных участников процесса» во время президентства Буша и теперь уже провалившаяся попытка создать «но-
вый тип отношений между великими державами» в годы правления Обамы и Си Цзиньпина.
В первую декаду XXI века обе стороны смогли установить прагматическое взаимопонимание, в котором просматривались возможности усиления положительного сотрудничества и разрешения разногласий по трем основным причинам. Во-первых, оба правительства получали пользу от положительного сотрудничества. Во-вторых, тесная взаимозависимость означает, что при оказании давления на одну из сторон пострадают обе стороны. И, в-третьих, оба лидера были заняты другими вопросами и старались избегать серьезных проблем друг от друга.
Пришедший к власти президент Си Цзинь-пин не придал большого значения этому прагматичному взаимопониманию. При помощи силовых методов он взял под контроль территории, на которые претендовал Китай, за счет соседей, поддерживаемых Соединенными Штатами; игнорировал недовольство США и занялся кибер-шпионажем для получения экономических привилегий в ущерб американским компаниям, подрывал деятельность американских компаний государственным вмешательством в экономические вопросы; нарушал права человека способами, грубо попирающими американские ценности; ускорил широкомасштабное наращивание военной мощи Китая, нацеливаясь на вооруженные силы США в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
За все годы президентства Обама редко критиковал Китай, но именно методы Си Цзиньпи-на вызвали существенное ужесточение политики правительства США. Широкая и часто резкая критика президента не затрагивала Тайвань. Наоборот, президент и его администрация продолжали придерживаться подхода, унаследованного от администрации Буша, что тайваньский вопрос необходимо решать таким образом, чтобы избегать негативных последствий для американской политики в отношении Китая. Например, поддерживаемая президентом политика восстановления баланса в Азиатско-Тихоокеанском регионе неоднократно подвергалась критике со стороны Китая. Тем не менее правительство Обамы продвигало широкий набор инициатив в Японии, на Филиппинах, во Вьетнаме и других областях вокруг Тайваня, но в политических заявлениях администрации Тайвань даже не упоминался. В ответ на различные вопросы администрация стала односложно заявлять, что Тайвань включен в политику восстановления баланса сил. Тем временем она избегала обсуждения подробностей совместной деятельности США и Тайваня, скорее
всего, чтобы не оскорбить КНР, чтобы это не повредило интересам администрации.
Заключение
Таким образом, будущее мира и стабильности в Тайваньском проливе после прошедших выборов находится под большим сомнением. Для Китая приход к власти Цай Инвэнь и правительства DPP является однозначным шагом назад после всех усилий, направленных на воссоединение с Тайванем. Официальные лица Китая, начиная с президента Си Цзиньпина, предупреждали, иногда даже в угрожающей форме, о последствиях, которые могут возникнуть в случае, если правительство Цай Инвэнь не поддержит в качестве единственной концепции сотрудничества с Китаем консенсус 1992 года. Таким образом, разрыв между двумя сторонами является принципиальным. Более гладкие отношения могли бы привести к возможному компромиссу по данному вопросу, но противоположные интересы и решимость обеих сторон гарантируют, что китайско-тайваньские отношения будут гораздо жестче, чем во времена президентства Ма.
Ужесточение позиции правительства Обамы по различным аспектам политики в отношении Китая не сопровождалось какими-либо изменениями или ужесточением политики касательно китайско-тайваньских отношений. Официальные лица США отмечали прогресс в отношениях с Тайванем таким образом, чтобы не вызвать трений с Китаем. Они старались не занимать позицию против Цай Инвэнь, как делали это при помощи утечек информации, чтобы выразить обеспокоенность ее политикой в отношениях с Китаем во время президентской гонки Цай Инвэнь в 2012 году.
Список литературы
1. Белащенко Д. А., Комаров И. Д. События «Арабской Весны» в контексте реализации проекта «Большой Ближний Восток» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. № 6 (1). С. 257-262.
2. Балашов Ю.А., Балуев Д.Г., Голубин Р.В. и др. Ближневосточная политика великих держав и арабо-израильский конфликт: Монография. В 2 т. / Под общ. ред. академика О. А. Колобова. Т. 1. Закономерности и особенности. Н. Новгород: ИСИ ННГУ; Изд-во АГПИ им. А.П. Гайдара, 2008. 597 с.
3. Балуев Д.Г. Арабский бойкот 1946-1980-х годов и международные санкции против Ирака 19901995 годов (сравнительно-исторический анализ): Автореферат дис ... канд. ист. наук. Нижний Новгород: ННГУ, 1997. 24 с.
4. Рыжов И.В., Золина Д.М., Интяков А.А. Роль ведущих европейских держав в процессе урегулирования ближневосточного конфликта // Вестник Ни-
жегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2008. № 5. С. 213-219.
5. Белащенко Д. А., Коротышев А.П. Украинский кризис в восприятии экспертного сообщества США: заблуждения и просчеты // Зарубежное регионоведение: проблемы теории и практики. Материалы VII Международной научной конференции. Институт международных отношений и мировой истории ННГУ им. Н.И. Лобачевского. 2015. С. 168-174.
6. Белащенко Д.А. Политика Украины в рамках Организации черноморского экономического сотрудничества в 1991-2013 гг.: достижения и проблемы // Наука и современность. № 1 (7). 2016. С. 243-255.
7. Белащенко Д.А. Регионализация Украины: исторические особенности и современные перспективы // Сб. ст. Междунар. науч. конф. «Регионы мира: проблемы истории, культуры и политики» / Под ред. А.А. Корнилова. Н. Новгород, 2016. С. 198-212.
8. Балуев Д.Г., Каминченко Д.И. «Новые» средства массовой информации как феномен современного общества: проблема теоретического осмысления // Информационное общество. № 1. 2014. С. 3137.
9. Балуев Д.Г. Политика в войне постиндустриальной эпохи // Международные процессы. Т. 3. № 9.
2005. С. 18-32.
10. Балуев Д.Г. Конфликт, которого никто не ждет // Pro et Contra. Т. 3. № 1. 1998. С. 88.
11. Goldstein L.J. Meeting China halfway: How to defuse the emerging US-China rivalry. Georgetown University Press, 2015. 400 p.
12. Paal D.H. China, the U.S. and the Coming Taiwan Transition [Электронный ресурс] // The Diplomat. 29.12.2015. URL: http://thediplomat.com/2015/12/chi-na-the-u-s-and-the-coming-taiwan-transition/ (дата обращения: 05.11.2016).
13. Rigger S. The Changing Tides of Taiwanese Politics [Электронный ресурс] // The Diplomat. 28.12.2015. URL: http://thediplomat.com/2015/12/the-changing-tides-of-taiwanese-politics/ (дата обращения: 05.11.2016).
14. Harding H. Has U.S. China Policy Failed? // The Washington Quarterly. Fall 2015. P. 95-122.
15. Рыхтик М.И. Стратегическая культура и новая концепция национальной безопасности США // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Международные отношения. Политология. Регионоведение. № 1. 2003. С. 203-219.
THE INFLUENCE OF TAIWAN'S 2016 ELECTIONS ON THE REGION AND ON INTERNATIONAL RELATIONS
D.G. Baluev, S.I. Grachev, M.A. Kazakov, M.I. Rykhtik
The aim of the article is to analyze the significance of Taiwan's 2016 elections in the context of the relations between mainland China and Taiwan. Special attention is given to the influence of these elections on foreign policy of the USA. This article reflects some findings of the research project focusing on the relations between mainland China and Taiwan which is being conducted at the UNN Institute of International Relations and World History.
Keywords: contemporary history, People's Republic of China, Taiwan, China, elections.
References
1. Belashchenko D.A., Komarov I.D. Sobytiya «Arabskoj Vesny» v kontekste realizacii proekta «Bol'shoj Blizhnij Vostok» // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2012. № 6 (1). S. 257-262.
2. Balashov Yu.A., Baluev D.G., Golubin R.V. i dr. Blizhnevostochnaya politika velikih derzhav i arabo-izrail'skij konflikt: Monografiya. V 2 t. / Pod obshch. red. akademika O.A. Kolobova. T. 1. Zakonomernosti i osobennosti. N. Novgorod: ISI NNGU; Izd-vo AGPI im. A.P. Gajdara, 2008. 597 s.
3. Baluev D.G. Arabskij bojkot 1946-1980-h godov i mezhdunarodnye sankcii protiv Iraka 1990-1995 godov (sravnitel'no-istoricheskij analiz): Avtoreferat dis ... kand. ist. nauk. Nizhnij Novgorod: NNGU, 1997. 24 s.
4. Ryzhov I.V., Zolina D.M., Intyakov A.A. Rol' ve-dushchih evropejskih derzhav v processe uregulirovaniya blizhnevostochnogo konflikta // Vestnik Nizhego-rodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2008. № 5. S. 213-219.
5. Belashchenko D.A., Korotyshev A.P. Ukrainskij krizis v vospriyatii ehkspertnogo soobshchestva SShA: zabluzhdeniya i proschety // Zarubezhnoe re-gionovedenie: problemy teorii i praktiki. Materialy VII
Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Institut mezhdu-narodnyh otnoshenij i mirovoj istorii NNGU im. N.I. Lobachevskogo. 2015. S. 168-174.
6. Belashchenko D.A. Politika Ukrainy v ramkah Or-ganizacii chernomorskogo ehkonomicheskogo sotrudnich-estva v 1991-2013 gg.: dostizheniya i problemy // Nauka i sovremennost'. № 1 (7). 2016. S. 243-255.
7. Belashchenko D.A. Regionalizaciya Ukrainy: is-toricheskie osobennosti i sovremennye perspektivy // Sb. st. Mezhdunar. nauch. konf. «Regiony mira: problemy istorii, kul'tury i politiki» / Pod red. A.A. Kornilova. N. Novgorod, 2016. S. 198-212.
8. Baluev D.G., Kaminchenko D.I. «Novye» sredstva massovoj informacii kak fenomen sovremennogo ob-shchestva: problema teoreticheskogo osmysleniya // In-formacionnoe obshchestvo. № 1. 2014. S. 31-37.
9. Baluev D.G. Politika v vojne postindustrial'noj ehpohi // Mezhdunarodnye processy. T. 3. № 9. 2005. S. 18-32.
10. Baluev D.G. Konflikt, kotorogo nikto ne zhdet // Pro et Contra. T. 3. № 1. 1998. S. 88.
11. Goldstein L.J. Meeting China halfway: How to defuse the emerging US-China rivalry. Georgetown University Press, 2015. 400 p.
16
ff.r. Eanyee, C.H. rpanee, M.A. Ka3aKoe, M.M. PuxmuK
12. Paal D.H. China, the U.S. and the Coming Taiwan Transition [Ehlektronnyj resurs] // The Diplomat. 29.12.2015. URL: http://thediplomat.com/2015/12/chi-na-the-u-s-and-the-coming-taiwan-transition/ (data obrashcheniya: 05.11.2016).
13. Rigger S. The Changing Tides of Taiwanese Politics [Ehlektronnyj resurs] // The Diplomat. 28.12.2015. URL: http://thediplomat.com/2015/12/the-changing-tides-of-taiwanese-politics/ (data obrashcheni-ya: 05.11.2016).
14. Harding H. Has U.S. China Policy Failed? // The Washington Quarterly. Fall 2015. P. 95-122.
15. Ryhtik M.I. Strategicheskaya kul'tura i novaya koncepciya nacional'noj bezopasnosti SShA // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. Seriya: Mezhdunarodnye otnosheniya. Politologiya. Re-gionovedenie. № 1. 2003. S. 203-219.
