CC BY
43
УДК 341.24
Алексей СИНДЕЕВ
ИСТОКИ ЕВРОПЕЙСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: ПОДГОТОВКА ВТОРОЙ ГААГСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
(1904-1907 гг.)
Аннотация. В статье детально рассматривается подготовка второй Гаагской конференции: от "инициативы" США до согласования между великими державами программы конференции, включая вопрос о сокращении вооружений. Изучению начальной стадии гаагского процесса не уделялось должного внимания в научной литературе. В то же время включение данной проблематики в научный оборот позволяет скорректировать историю отношений между европейскими странами и США в сфере обеспечения безопасности, а также между Россией и Германией. Кроме этого, автор пришёл к выводу, что гаагский процесс вывел сотрудничество европейских стран на новый уровень. Он свидетельствовал о том, что "концерту держав" свойственно стремление к постоянному упорядочиванию. Данный процесс стал дополнительным средством сохранения суверенитета, а Россия выступила в качестве идеального посредника. Представленный материал будет интересен для историков и политологов, занимающихся изучением международных отношений, так как он даёт возможность лучше понять континуитет межгосударственного взаимодействия в Европе, повысить обоснованность практических рекомендаций. Статья написана на материалах архива внешней политики Российской империи, что позволяет оценить весомую роль России как инициатора конференции.
Ключевые слова: Гаагская конференция мира, европейская безопасность, международное право, "концерт держав", Николай II, Извольский, Ламсдорф, Нелидов, Мартене, Чарыков.
Английское правительство, выразив согласие иа направление делегатов на конференцию, сделало оговорку, "в силу коей он [о] сохранил [о] за собою право не принимать участие в тех прениях... которые... не способны будут привести к удовлетворительным результатам"1. В мае 1906 г. палата общин одобрила резолюцию, призвав "правительство принять энергичные меры против той расточительности, с которой разбрасываются на вооружение народные деньги... [палата] настаивает на включении в программу будущей Гаагской конференции вопроса о постепенном разоружении"2. Лондон был вынужден поднять вопрос ограничения вооружений и выступить с предложением о сокращении морского бюджета. 19 июля 1907 г.
1 Секретная инструкция российскому первому уполномоченному на вторую конференцию мира, 23.05. 1907 г. (ст.ст.), № 477 // АВПРИ. Ф. 151. Оп. 482. Д. 4961. Л. 58.
2 Вырезка из газеты. 20.02/5.03. 1907 г. // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1066. Л. 84-85.
© Синдеев Алексей Александрович, доктор исторических наук, профессор РАН, главный научный сотрудник Института Европы РАН, профессор кафедры зарубежного регионоведения и международного сотрудничества РАНХиГС при Президенте РФ. Адрес. 125009, Москва, ул. Моховая. д. 11, стр. 3. E-mail, [email protected]
Окончание статьи, начало см. в предыдущем номере.
Н.В. Чарыков сообщал в С.-Петербург: "Английское решение поставить сокращение морского бюджета 1907/1908 гг. в зависимость от результатов Гаагской конференции всех здесь очень заинтересовало"1. Министр иностранных дел Нидерландов Д.-А. ван Тете высказал осторожный оптимизм, так как по его сведениям из-за недостатка офицерских кадров А. фон Тирпиц не захочет увеличивать немецкую морскую программу. Начальник Главного управления Генштаба Ф.Ф. Палицын писал в МИД о мотивах англичан: Англия удовлетворена; по ее мнению, "отныне следует только охранять, беречь и развивать то, что... уже приобретено... Английское правительство рассуждает так: военно-морское могущество России ослаблено надолго... Англии в настоящее время, кроме как с Германией, не с кем воевать"2.
Подготовка конференции предусматривала тесное взаимодействие с правительством Нидерландов. Согласие имелось по большинству вопросов. В июле 1906 г. Д.-А. ван Тете согласно ноте МИД от 12 июня 1906 г. № 541 "воздержался от предъявления Генеральным Штатам списка правительств, приглашённых на вторую Гаагскую конференцию"3. Причины заключались как в ватиканском вопросе, так и в белостокских событиях июня 1906 г. Существовала опасность, что не менее шести депутатов демократической партии могли потребовать обсуждения погромов. В октябре был снят с рассмотрения вопрос о голосовании за ассигнования на проведение конференции и о процедуре присоединения4.
К удачам России на подготовительном этапе следует отнести изменение настроений в части международного пацифистского движения. 2 июня 1906 г. Совет Межпарламентского союза принял "проект образцового арбитражного трактата... [он] соответствует первоначальному русскому проекту, предложенному на первой Гаагской конференции и похож, главным образом, на арбитражный трактат, заключённый в 1904 г. между Россией и Швецией". При этом проект Р. Бартольда о постоянном международном парламенте был отвергнут. Важным стало то, что "решения... были приняты без всякого воздействия с русской стороны"5. Сюда же следует отнести и выступление госсекретаря Э. Рута 15 апреля 1907 г. в Нью-Йорке на открытии "Национального арбитражного и мирного конгресса" под председательством А. Карнеги с похвалами в адрес Николая II6.
По просьбе США из-за третьей Панамериканской конференции первоначальная дата гаагского форума (июль 1906 г.) была перенесена. Тем самым подготовительный этап второй Гаагской конференции затягивался, что привело к повторному обсуждению спорных вопросов, обостряло отношения между державами и подогревало националистические настроения внутри отдельных стран. Перенос потребовал
1 Письмо Н.В. Чарыкова в МИД, 19.07. 1906 г. (штамп на документе: 27.09. 1906 г. - ст.ст.) // Там же. Л. 40.
2 Начальник Главного Управления Генерального штаба Ф.Ф. Палицын - министру иностранных дел, С.-Петербург, 22.09. 1906 г. (ст.ст.), № 210 // Там же. Л. 78.
3 Посланник в Гааге - министру иностранных дел, Гаага, 27.06/11.07. 1906 г., № 35 // Там же. Л. 35.
4 21 марта 1907 г. было принято решение о присоединении и о бюджете. Вместо первоначальных 75 000 бюджет конференции составил 100 000 флоринов. (А.П. Извольскому от графа Бреверн де-ла Гарди, Гаага, 17/30.03. 1907 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 77. Л. 22).
5 Доверительная записка Н.В. Чарыкова, Гаага, 31.05. 1906 г. (ст.ст.) // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1066. Л. 32.
6 Секретная телеграмма барона P.P. Розена из Вашингтона, 2/15.12. 1905 г. // АВПРИ. Ф. 151. Оп. 482. Д. 4925. Л. 3-4.
в начале 1907 г. и длительной командировки Ф.Ф. Мартенса в основные европейские столицы.
Кроме того, был необходим новый российский циркуляр. 3 апреля 1907 г. такой циркуляр был обнародован. С.-Петербургское телеграфное агентство сообщало, что спорные вопросы оставались. Вместе с англичанами обсуждение вопроса об ограничении вооружений поддержали американцы1 и испанцы. Для Америки неменьший интерес представлял порядок взыскания долговых обязательств, а Германия и Австро-Венгрия защитили себя оговоркой частичного неучастия в конференции по тем вопросам, где отсутствуют шансы получить "практические решения" .
A.A. Бирилёв теперь предлагал "не спешить с учреждением международного призового суда", так как "не все правила материального призового права войдут в состав предполагаемой конвенции. Так, например, в программу конференции даже вовсе не входят такие вопросы, как более подробное регламентирование постановлений о блокаде, ничего не говорится о территориальном море, о праве осмотра (порядок остановки, осмотра, задержания, отвода и сдачи) и т.п.". По части вопросов, планируемых к обсуждению ("военная контрабанда, уничтожение нейтральных грузов, взятых в качестве призов и т.п."), нет ясности3. В этой связи российская позиция должна была учитывать то, что "учреждение международного призового суда для разрешения дел не только о неприятельских призах, но и о судах и грузах нейтральной национальности, захваченных в качестве призов, является крайне нежелательным... задача российских уполномоченных... должна заключаться в том, чтобы не допустить образования определённого решения"4.
Участие Болгарии как самостоятельного государства - это результат твёрдой позиции России. Реальностью могло стать подписание Болгарией актов второй Гаагской конференции после Турции, что фактически означало бы закрепление ограниченности её суверенитета. Еще большей опасностью для Болгарии явился бы отказ от конференции. Российские дипломаты решили воспользоваться формальным поводом: Турция не ратифицировала Гаагские соглашения. Болгарии было рекомендовано провести ратификацию как можно быстрее и направить соответствующее уведомление в Гаагу. Далее последовало согласование с Нидерландами процедуры рассылки приглашений. Н.В. Чарыков телеграфировал в С.-Петербург: "Каса-
1 Относительно США длительное время были сомнения: "Ввиду империалистической политики, преследуемой президентом Рузвельтом в противоположность г. Кампбелль-Баннерману (так в документе. - A.C.), можно скорее сомневаться в непреложности американского желания осуществить на деле ограничение вооружений в самих Соединённых Штатах" (Письмо Н.В. Чарыкова в МИД, Гаага, 14/27.11. 1906 г. // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1066. Л. 46).
2 Сообщение С.-Петербургского телеграфного агентства // АВПРИ. Ф. 151. Оп. 482. Д. 4954. Л. 40.
3 Морской министр A.A. Бирилёв - А.П. Извольскому, 11.05. 1907 г. (ст.ст.) // Там же. Д. 4961. Л. 28.
4 Там же. Л. 32-33. Морское ведомство, стремясь официально закрепить данную позицию, настояло на образовании межведомственной комиссии, на которой единогласно было решено: "2. Захват госпитального судна ни при каких обстоятельствах не может быть объектом разбирательства в призовых судах воюющих сторон". В п. 4. предусматривалось обращение в Гаагский третейский суд (Протоколы межведомственной комиссии при Министерстве иностранных дел, учрежденной для расследования обстоятельств, сопровождавших захват японцами в минувшую войну госпитальных судов "Ангары", "Казани" и "Орла", 27.04. и 1.05. 1907 г. (ст.ст.) // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 93. Л. 82-108).
тельно Турции. Министр сказал мне, что он её предупредил, что, до её ратификации акта 1899 г., приглашение ей не будет послано"1. 12 апреля 1907 г., Н.В. Чары-ков сообщал в МИД: "Нидерландское правительство... отправляет приглашение Болгарии и само обратится к державам по поводу протокола о присоединении"2. Венский кабинет также высказался за то, чтобы болгары подписывали документы второй Гаагской конференции в алфавитном порядке3. Французы заявили "о желательности дать Болгарии на Гаагской конференции место независимое от Турции", но сомневались, что это позволит сделать Германия4. Однако отправка Болгарии приглашения раньше Турции создало дипломатические факты, не учитывать которые не представлялось возможным. Непосредственно перед открытием конференции Д.-А. ван Тете ответил на возмущение турецкого посла: "Если же Турция имеет что-либо против этого, то ей надлежит... обратиться к державе, созвавшей конференцию, то есть к России, или же к самой конференции"5.
Российскую делегацию представлял в качестве первого уполномоченного и одновременно председателя конференции посол в Париже А.И. Нелидов, вторым и третьим уполномоченными стали Ф.Ф. Мартене и Н.В. Чарыков соответственно. 5 июня 1907 г. была подготовлена секретная инструкция А.И. Нелидову, в которой отмечалось: "Русское правительство... не должно выпускать из своих рук дальнейшего его (дела пропаганды идей международного мира. - A.C.) направление"6, "чтобы решения, к которым она (конференция. - A.C.) приведёт, соответствовали интересам России, не налагая на неё никаких обязательств, могущих стеснить её будущее развитие, и давая вместе с тем возможность пользоваться благами международного правопорядка, усовершенствованию которого будет посвящена предстоящая конференция"7. Царское правительство не захотело "стеснять... деятельность [первого уполномоченного] слишком узкими рамками каких-либо заранее санкционированных точных и детальных проектов , что, однако, не означало отсутствия рамочных указаний. В отношении арбитража подчёркивалось, что Россия в целом выступает "за упрощени[е] способов решения международных споров, создания системы... ''мировой юстиции''", но не хотела бы распространения принципа обязательного арбиража на споры, "в которых замешаны жизненные интересы и честь отдельных государств", но охотно поддержала бы улучшения, "посвящённые самому ходу международного судебного разбирательства"9. В блоке вопросов, связанных с "прав[ом] войны вообще и прав[ом] войны сухопутной в частности", для
1 Секретная телеграмма графа Бреверн де-ла Гарди, Гаага, 22.03/4.04. 1907 г. // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1066. Л. 53. См. текст этого документа также: АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 155. Л. 6.
2 Секретная телеграмма Н.В. Чарыкова, Гаага, 30.03/12.04. 1907 г. // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1066. Л. 59. См. текст этого документа также: АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 155. Л. 9.
3 Секретная телеграмма княза Л.П. Урусова, 17/30.04. 1907 г. // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1066. Л. 69.
4 Секретная телеграмма А.И. Нелидова, Париж, 18.04/1.05. 1907 г. // Там же. Л. 70.
5 Дополнение к секретной телеграмме от 5.05. 1907 г. (Депеша от 30.05/12.06. 1907 г.), Гаага // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 77. Л. 44.
6 Секретная инструкция российскому первому уполномоченному на вторую конференцию мира, 23.05. 1907 г. (ст.ст.), № 477... Л. 55.
7 Там же. Л. 56.
8 Там же. Л. 58.
9 Там же. Л. 59-60.
России желательно было согласовать процедуру обязательного объявления войны, гарантировать эффективную работу бюро для военнопленных, консульскую и дипломатическую помощь со стороны нейтральных государств, представляющих интересы воюющих сторон. Что же касается прав и обязанностей нейтральных на море, то позитивным "при современных условиях" стало бы отсутствие списка котра-бандных товаров1.
Отсутствие чётких проектов по выдвинутым пунктам программы было воспринято некоторыми российскими дипломатами неоднозначно, о чём свидетельствует письмо к управляющему МИД К.А. Губастову от 10 июня 1907 г. За исключением вопроса об ограничении вооружений, говорится в нём, "все остальные вопросы... находятся, по мнению моему, в самом неудовлетворительном состоянии. Заготовленные в деле - и ныне даже уже печатаемые - материалы по этим вопросам конференции в качестве предложений русской делегации имеют вид лишь первоначальных черновых набросков..."2. Но именно критикуемый подход в условиях проигранной русско-японской войны, "инициативы" США, первой русской революции мог обеспечить успех российского лидерства и эффективность формулы "пожелания великих держав поделенные на российские интересы", потому что только посредник, функцию которого брала на себя Россия, получал возможность обеспечить желаемый компромисс. Впрочем, не стоит забывать, что Россия, как видно из инструкций, имела и свои "красные линии".
Границы возможного
По вполне понятным причинам, связанным с восстановлением армии и флота, для России в 1907 г. не подлежал обсуждению вопрос об ограничении вооружений. В дипломатических документах появляются ещё два небезопасных названия - "вопрос о разоружении" и "окончательное ограничение вооружений".
Однако стране-организатору приходилось считаться с мнением других участников3. Англия и США намеривались поставить в повестку дня спорную проблему4. Более того, премьер-министр планировал посетить Гаагу, "чтобы защищать на конференции предложение английского правительства..."5. Ф.Ф. Мартене рекомен-
1 Там же. Л. 60-61, 64.
2 Записка неизвестного, 28.05. 1907 г. (ст.ст.) // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1067. Л. 27. 24 мая (ст.ст.) министр попросил этого дипломата "взять на себя ведение... дела [по Гааге]... в Министерстве". Он отказался: "привлечение меня к настоящему делу в теперешней его стадии представляется мне, в лучшем случае, бесполезным..." (Там же, л. 28). Предположу, что автором письма мог быть барон М.А. Таубе.
3 Во время встречи в Лондоне Ф.Ф. Мартене услышал от Э. Грея: "никто, и даже не Россия, не может воспрепятствовать другой (подчёркнуто в документе. - A.C.) державе вспомнить о резолюции 1899 г.", где данный вопрос поднимался (Отчёт о заграничной командировке тайного советника Ф.Ф. Мартенса. 2.03. 1907 г. (ст. ст.) // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 42. Л. 74).
4 Из телеграммы, отправленной по поручению Ф.Ф. Мартенса после его встречи с Э. Греем: "Приняв меня вчера, министр иностранных дел подробно разъяснил намерения английского правительства... Англия... имеет в виду исключительную приостановку увеличения морских бюджетов..." (Секретная телеграмма статского советника С.А. Поклевского-Козелл, Лондон, 30.01/12.02. 1907 г. // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1067. Л. 106). Такая путаница в содержании инициативы пошла на пользу выработке компромисса.
5 Донесение тайного советника Ф.Ф. Мартенса, Лондон, 3.02. 1907 г. (ст.ст.), № 6 // Там же. Л. 107.
довал "остаться в своём нынешнем нейтральном и почётном положении; не вступать в лагерь Германии и не присоединяться открыто на сторону англичан...", а "[е]сли полученные ответы (после направления информации об англоамериканской инициативе. - A.C.) сделают созыв второй мирной конференции совершенно невозможным, то не на императорское правительство падёт тяжёлая ответственность перед историей и человечеством..."1. Проблема заключалась в том, что отрицательные ответы означали бы не срыв конференции, а открытый раскол Европы. Россия была готова при необходимости перенести её на год, хотя очевидно было и то, что Германия вряд ли захотела бы повторно пережить изоляцию времен первого марокканского кризиса [Милюков, 1911: 121-122]. Наиболее реальный сценарий, таким образом, заключался в попытках усиленного тактического давления со стороны немцев и англичан на С.-Петербург с целью выработки приемлемой для контрагентов процедуры.
Это, в свою очередь, предусматривало интенсивную дипломатическую работу на заключительном этапе подготовки конференции, требовало получения наиболее полной информации и означало поэтому оттягивание времени предъявления обоюдовыгодного решения. Имевшиеся в распоряжении российской стороны ключи к шифру германского посольства значительно облегчали дело. Попытаюсь далее кратко реконструировать процесс формулирования компромисса. Подчеркну ещё раз, что пикантность ситуации заключалась в том, что секретная переписка и содержащиеся в ней оценки были известны как Николаю II, так и А.П. Извольскому2.
В телеграмме от 10 февраля 1907 г. рейхсканцлер князь Бюлов информировал посла в С.-Петербурге барона В. фон Шёна3 об урозах министра иностранных дел Великобритании Э. Грея, якобы намеривавшегося открыто сообщить в парламенте о нежелании Германии обсуждать принципиальный вопрос о разоружении4. Шестью днями позже В. Шён получил сообщение статс-секретаря германского МИД Г.-Л. фон Чиршкого5 о согласовании последующих шагов с министром иностранных дел Австро-Венгрии графом А. фон Эренталем6. "К похоронам, - размышлял А. Эренталь, - принадлежат... и могильщики, роль которых не благодарна. Поэтому он предпочёл бы, если бы мы вдвоём в согласии с Россией с самого начала категорично заметили бы, что вопрос о разоружении не может быть ни пунктом программы, ни предметом обсуждения. Франция... будет нам наверное только благодарна за такой образ действий"7.
17 февраля В. Шён узнал о миротворческом настрое англичан: "Грей8 однако заявил, что он сделает всё возможное, чтобы избегнуть по этому поводу недоразу-
1 Отчёт о заграничной командировке тайного советника Ф.Ф. Мартенса. 2.03. 1907 г. (ст. ст.)... Л. 75.
2 Александр Петрович Извольский - министр иностранных дел России с 1906 по 1910 г.
3 Барон Вильгельм Эдуард фон Шён - посол с 22 января 1905 г., с 26 октября 1907 по 27 июня 1910 г. - статс-секретарь МИДа Германии.
4 Шифртелеграмма князя Б. фон Бюлова - В.-Э. фон Шёну, Берлин, 10 февраля 1907 г., №25 // Ф. 133. Оп. 470. Д. 44. Л. 102.
5 Генрих Леонгард фон Чиршки и Бёгендорф - статс-секретарь с 24 января 1906 по 25 октября 1907 г.
6 Министр с 24 октября 1906 г.; до этого - посол в Санкт-Петербурге.
7 Шифртелеграмма Г.-Л. фон Чиршкого - В.-Э. фон Шёну, Берлин, 16.02. 1907 г., № 37 // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 44. Л. 134. А.И. Нелидов сообщал о двух течениях во французском МИД: за и против обсуждения (АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1066. Л. 120-121).
8 Сэр Эдуард Грей - министр иностранных дел Великобритании с 1905 по 1916 г.
мений между державами1. Он предполагает формулировать особые предложения для передачи державам с целью достижения соглашения... хочу упомянуть, что Грей недавно сказал испанскому послу, что... он хотел бы только, чтобы в приглашении было сказано, что Англия и Соединённые Штаты желают обсуждения вопроса во время конференции"2. Соединённые Штаты, по всей видимости, также не собирались идти на обострение. Президент, - телеграфировал германский посол в США, - "вторично повторил, что он ничего не сделает на Гаагской конференции во вред Германии"3.
Германский посол в России, в свою очередь, отвечал: "На основании дальнейших переговоров с Извольским австрийский представитель и я заключили, что министр всё ещё имеет известное пристрастие к допущению англо-американских предложений... главным образом ради Америки..."4. 10 марта 1907 г. В. Шён с опасением писал в Берлин: А.П. Извольский ссылался на Ф.Ф. Мартенса, якобы кайзер "изъявил свою готовность в разговоре с Мартенсом5 не препятствовать обсуждению этого предложения под условием однако предварительного соглашения держав о форме и объёме прений". Кроме того, "Кемпбель6 защищает идею, чтобы предложение о разоружении было обсуждено особой комиссией одних великих держав параллельно с работами конференции во время сессии. Грей желал бы, чтобы заседания такой комиссии продолжались в случае необходимости и после конференции"7.
Г.-Л. Чиршкий выступал категорически против любых комиссий и обсуждений, потому что, по его мнению, перенести вопрос не получилось бы: пришлось бы голосовать и считаться с неожиданностями. Позицию А.П. Извольского он интерпретировал, по всей видимости, с точки зрения российско-английских переговоров: "В настоящее время задача состоит в том, чтобы Россия в ложном предположении, что ей удастся ценой уступчивости в вопросе о разоружении достигнуть более выгодного соглашения по азиатскому вопросу, не была бы соблазнена отказаться от
1 Вспомним в этом контексте заверения английского правительства "не создавать затруднений во внешней политике России" (Секретная телеграмма графу А.К Бенкендорфу от В.Н. Ламздорфа в Лондон, С.-Петербург, 3.12. 1905 г. (ст.ст.) // АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 235. Л. 5), а также готовившуюся договорённость между Россией и Англией.
2 Шифртелеграмма Г.-Л. фон Чиршкого - В.-Э. фон Шёну, Берлин, 17.02. 1907 г., № 35 // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 44. Л. 136.
3 Шифртелеграмма Г.-Л. фон Чиршкого - В.-Э. фон Шёну, Берлин, 19.02. 1907 г., № 38 // Там же. Л. 144.
4 Шифртелеграмма В.-Э. фон Шёна - Г.-Л. фон Чиршкому, С.-Петербург, 20.02. 1907 г., №47 // Там же. Л. 148.
5 См. телеграмму из Берлина по этому вопросу: "Мартене просит сообщить... Только что вернулся с завтрака у императора, после которого имел часовую беседу с [ним] в присутствии Чиршкого. Император не настаивает на исключении вопроса об ограничении вооружений из программы конференции и принимает следующий путь устранения возможных разногласий: Россия сообщает правительствам об английском предложении и между великими державами заранее устанавливается порядок и пределы обсуждения этого предложения" (Секретная телеграмма графа Н.Д. Остен-Сакена, Берлин, 23.02/8.03. 1907 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 18. Л. 18).
6 Так в документе, имеется в виду Генри Кэмпбелл-Баннерман, премьер-министр Великобритании с 1905 по 1908 г.
7 Шифртелеграмма В.-Э. фон Шёна - Г.-Л. фон Чиршкому, С.-Петербург, 10.03. 1907 г., №66 // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 45. Л. 17.
суверенных прав, потеря которых в последствие тяжело отозвалась бы"1. А. Эрен-таль привёл ещё один аргумент, который не следовало сбрасывать со счетов: "Русское правительство рассчитывает на английский денежный рынок и идёт поэтому навстречу желаниям Англии"2. Исходя из этого, он намеривался с помощью давления через прессу "помочь" России выйти из создавшегося затруднения: "Он, Эрен-таль, укажет в печати на то, что английское предложение главным образом направлено против России и Америки"3.
15 марта 1907 г. на аудиенции у Николая II австро-венгерский посол апеллировал к тому, что "согласие... [на обсуждение] могло бы вызвать опасность посягательства на монархические принципы". Царь же обращал внимание на возможность отказа Англии от участия в конференции: "Весь свет сделал бы Россию ответственной за эту неудачу"4, что в контексте аргументации посла могло означать следующее: неуступчивость Германии и Австро-Венгрии также способна подорвать авторитет России и нанести вред монархическим принципам. На следующий день на аудиенцию отправился сам В. Шён, предъявив Николаю II ту же аргументацию: "Солидарность трех императоров представляет для мировых событий иной вес". По словам В. Шёна, Николай II задумывался над "отсрочкой конференции на один год"5. Это было бы опасным для Германии.
В конце марта В. Шён телеграфировал в Берлин: "Английский посол сделал здешнему правительству предложение в том смысле, чтобы английская оговорка относительно постановки вопроса о разоружении на Гаагской конференции была бы внесена в русское предложение"6. "Извольский", по его словам, "не имеет возможности отказать Англии в этом желании", но предлагает разработать общие инструкции и "не участвовать в обсуждении вопроса о расходах на вооружения..."7. В этом и состоял компромисс: с одной стороны, Россия была готова вместе с Германией и Австро-Венгрией согласовать совместные действия во время конференции; с другой - вопрос об ограничении не вносится в повестку дня, но в той или иной форме поднимается на конференции и тогда начинают "работать" совместные инструкции трех монархий. С идеей А.П. Извольского касательно общих инструкций Г.-Л. Чиршкий согласился: "Предложенный министром Извольским образ действий по отношению к вопросу о разоружении по нашему мнению кажется в общем приемлемым"8.
А А А
1 Шифртелеграмма Г.-Л. фон Чиршкого - В.-Э. фон Шёну, Берлин, 11.03. 1907 г., № 46 // Там же. Л. 21-22.
2 Шифртелеграмма Г.-Л. фон Чиршкого - В.-Э. фон Шёну, Берлин, 14.03. 1907 г., № 47 // Там же. Л. 25.
3 Там же.
4 Шифртелеграмма В.-Э. фон Шёна - Г.-Л. фон Чиршкому, С.-Петербург, 15.03. 1907 г., №76 // Там же. Л. 27.
5 Шифртелеграмма В.-Э. фон Шёна - Г.-Л. фон Чиршкому, С.-Петербург, 16.03. 1907 г., №77 // Там же. Л. 29.
6 Шифртелеграмма В.-Э. фон Шёна - Г.-Л. фон Чиршкому, С.-Петербург, 22.03. 1907 г., №88 // Там же. Л. 39.
7 Шифртелеграмма В.-Э. фон Шёна - Г.-Л. фон Чиршкому, С.-Петербург, 23.03. 1907 г., №91 // Там же. Л. 41.
8 Шифртелеграмма Г.-Л. фон Чиршкого - В.-Э. фон Шёну, Берлин, 24.03. 1907 г., № 52 // Там же. Л. 43.
Подготовка Второй конференции мира укрепила гаагский процесс [Ср.: Синде-ев, 2016]. Он был вызван необходимостью перестроить "концерт держав", выработать общие правила в сфере безопасности и закрепить их с помощью международного правового стандарта. Проблема разрешения споров мирными средствами и цивилизованное ведение военных действий имели в то время большое значение. Объяснить подобный феномен можно достаточно легко: впервые разоружение или ограничение вооружений становятся актуальными, когда у части ведущих держав исчерпываются возможности безопасного роста за счёт внутренних ресурсов и/или собственной зоны влияния, а дальнейшая стратегия ещё не сформирована до конца или не может быть реализована без политических затруднений.
Гаагский процесс свидетельствовал о том, что "концерту держав" свойственно стремление к постоянному упорядочиванию. Без усилий лидеров (великих держав) и посредника успех в развитии международного права не очевиден. Российская империя стала своего рода идеальным посредником, не в последнюю очередь благодаря "многосторонности... исторической жизни"1, принадлежности к "клубу великих держав", проблемам, с которыми столкнулась страна в начале XX в. Не случайно альтернативу России в этой роли в Европе найти не удалось. В последующем появляются коллективные посредники и создаются органы и организации, берущие на себя соответствующие функции (к примеру, Лига Наций).
Гаагский процесс вывел сотрудничество европейских стран на новый уровень. Он стал дополнительным средством сохранения суверенитета. Отказ от участия в конференции серьёзно не рассматривался ни одним из государств2, так как все-равно пришлось бы со временем принимать выработанные на ней стандарты и решения. Различающиеся по форме правления страны были вынуждены договариваться об общей повестке дня, терпеливо ждать около двух лет созыва конференции и проявлять готовность добиваться компромиссных результатов. Ориентация на решение практических, "мелких" вопросов являлась достоинством программы, потому что, с одной стороны, служила защитой от неудачного исхода будущей конференции; с другой - поддерживала жизнеспособность гаагского процесса: непо-ставленные вопросы переносились на последующие конференции и в комиссии.
Обычно включение США в европейские дела относят к более позднему времени. Однако изучение подготовки конференции позволяет сделать иной вывод. Вряд ли вызовет сомнения тезис, что большинство великих держав начала XX в. - это, в первую очередь, европейские государства и именно по этой причине гаагский процесс следует понимать в качестве европейского (согласование стандартов и правил между крупными государствами Европы) и европоцентричного (экспорт согласованного за пределы Европейского континента). Участие в нём США - это среди прочего попытка этой страны повлиять на отношения с европейскими державами, а, значит, косвенно и на европейские дела. Последние по указанным выше причинам во многом были и так называемыми мировыми делами .
1 Записка Н.В. Чарыкова, Гаага, 9/22.04. 1907 г... Л. 5.
2 О Германии Ф.Ф. Мартене писал: "ближе всего удовлетворило бы Германию маленькое, по возможности, собрание специалистов... которые бы без шума занялись бы решением технических вопросов..." (Донесение Ф.Ф. Мартенса, Берлин, 18.01. 1907 г. (ст.ст.) // АВПРИ. Ф. 155. Оп. 408. Д. 1067. Л. 99). Однако альтернативный формат серьёзно даже не обсуждался.
3 В этом контексте следует интерпретировать резолюцию сената: США не будут "принимать участие в разрешении политических (здесь и далее выделено мною. - A.C.) вопросов,
И, наконец, нельзя не затронуть ещё один еюжет, связанный с Гаагской конференцией 1907 г. Незадолго до её открытия МИД России получил следующую телеграмму: "По частным достоверным сведениям четыре русских террориста прибыли сюда для подготовления покушения во время конференции против А.И. Нелидова и всех прочих её участников, дабы обратить внимание света на домогательства пролетариата. Двое прибыли 7 мая нов. ст. в Роттердам из Вены, где, по-видимому, центр их предприятия, руководимого неким Львом Александровичем. Казалось бы желательным организовать при содействии здешнего правительства надлежащее международное наблюдение и охрану"1.
Список литературы
Лавров С.В. (2016) Историческая перспектива внешней политики России, 3 марта 2016 г. // www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2124391.
Милюков П.Н. (1911) Вооруженный мир и ограничение вооружений. С.-Петербург. С. 119-128.
Синдеев А.А. (2016) Истоки европейской безопасности: Гаагская конференция 1899 г. // Современная Европа. 2016. № 4. С. 130-140.
Числов П.И. (1910) Современное право войны. М., 1910. 100 с.
References
Diplomatische Dokumente der Schweiz (1983) / bearb. von Prof. H. Luthy, Prof. G. Kreis. Bd. 5 (19041914). Bern, 1983. 1044 S.
Lavrov S.V. (2016) Istoricheskaja perspektiva vneshnej politiki Rossii, 3 marta 2016 g. // www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2124391.
Miljukov P.N. (1911) Vooruzhennyj mir i ogranichenie vooruzhenij. S.-Peterburg, 1911. S. 119-128.
Sindeev A.A. (2016) Istoki evropejskoj bezopasnosti: Gaagskaja konferencija 1899 g. // Sovremennaja Evropa. 2016. № 4. S. 130-140.
Chislov P.I. (1910) Sovremennoe pravo vojny. M., 1910. 100 s.
Sources of European security: Preparation of the Second Hague Conference (1904-1907)
Author: Sindeev A., Professor of RAS, Chief Researcher, Institute of Europe, RAS; Professor of Department of Foreign Area Studies and International Cooperation, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration. Address: 11-3, Mokhovaya St., Moscow, Russia, 125009. Email: [email protected].
Abstract. The article focuses on the preparation of the second Hague conference, starting from the "initiative" of the United States until agreement between the great powers of the agenda, including the issue of arms reduction. The study of the initial stage of the Hague process has not been given due attention in the scientific literature. At the same time, the inclusion of this problem in scientific circulation allows us to adjust history of relations between European countries and the United States in the sphere of ensuring security, as well as between Russia and Germany. In addition, the author concludes that the Hague process brought tcooperation of European countries to a new level. The article is written on the materials of the Archive of the Foreign Policy of the Russian Empire, which makes it possible to assess the significant role of Russia, the initiator of the conference. The material will be of interest to historians and political scientists.
Keywords: Hague Peace Conference, European Security, International Law, Concert of Nations, Nicholas II, Izvolsky, Lamzdorf, Nelidov, Martens, Charykov.
по существу своему касающихся исключительно Европы" (Северо-Американские Штаты в 1906 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 93. Л. 61).
1 Секретная телеграмма из Гааги, 9.05. 1907 г. // Там же. Д. 77. Л. 115-116.
