CC BY
163
УДК 902/904
ИССЛЕДОВАНИЕ ПЕТРОГЛИФОВ ДРЕВНЕЙШЕГО ПЛАСТА НА БЕРЕГОВЫХ СКАЛАХ ОГЛАХТЫ В 2014 ГОДУ
Е. А. Миклашевич, Л. Л. Бове, Л. В. Зоткина, А. К. Солодейников, А. С. Техтереков
INVESTIGATION OF THE MOST ANCIENT PETROGLYPHS ON THE COASTAL ROCKS OF THE OGLAKHTY (KHAKASSIA) IN 2014 E. A. Miklashevich, L. L. Bove, L. B. Zotkina, A. K. Solodeynikov, A. S. Tekhterekov
Работа выполнена в рамках государственного задания Министерства образования и науки РФ № 33.1175.2014/К и по гранту РГНФ № 13-21-08002м.
В статье представлены некоторые результаты полевых исследований комплекса памятников наскального искусства в горах Оглахты (Республика Хакасия, левый берег р. Енисей). В 2014 г. авторами обследовались скальные выходы вдоль береговой линии Енисея (Красноярского водохранилища). Большая часть ранее известных местонахождений наскального искусства сейчас затоплена. Тем не менее с лодки удалось обнаружить целый ряд наскальных композиций и отдельных образов выше уровня водохранилища. Все они были ранее неизвестны, поскольку во время исследования комплекса (до затопления) находились на высокорасположенных ярусах отвесных скал и были недоступны. Обнаруженные петроглифы относятся к самому раннему пласту наскального искусства Минусинской котловины, они, несомненно, древнее эпохи бронзы, хотя абсолютный их возраст пока дискутируется. Состав изображенных животных (лоси, благородные олени, дикие лошади, дикие быки-туры, архары, кабаны, медведи, которые в настоящее время на этой территории не обитают или вообще вымерли как вид), а также состояние сохранности плоскостей и их топография - все это свидетельствует в пользу глубокой древности данного пласта.
The paper presents some results of recent field investigations of the rock art complex located in the Oglakhty mountains (Republic of Khakasia, the left bank of the Yenisei River). In 2014, the authors had surveyed rocky outcrops along the coastline of the Yenisei (Krasnoyarsk reservoir). A major part of the earlier known rock art is now flooded. However, using a boat, we managed to find a whole series of compositions and separate images on the rocks above the water level. All of them were not previously known. Probably, when the complex had been investigated before the flooding, these petroglyphs on the upper stages of the steep cliffs were inaccessible and hardly visible from below. Newly discovered images are related to the most ancient stratum in rock art of the Minusinsk basin; they are definitely earlier than the Bronze Age, although their absolute age is under discussion. The assemblage of animals depicted (elks, red deer, wild horses, aurochs, bighorn sheep, wild boars, bears, which do not inhabit the area now or even are extinct), as well as the state of panels' preservation and their topography - all this argues for the very ancient age of this imagery.
Ключевые слова: петроглифы, Оглахты, Хакасия, древнейшие наскальные изображения, минусинский стиль.
Keywords: petroglyphs, Oglakhty, Khakassia, most ancient rock art, Minusinsk style.
Один из самых крупных комплексов наскального искусства Хакасско-Минусинской котловины находится в горах Оглахты, на левом берегу Енисея (Красноярского водохранилища), напротив и ниже впадения в него р. Тубы, в 60 км от г. Абакан, на территории Боградского р-на Республики Хакасия. Наскальные рисунки известны в нескольких пунктах горного массива, как на береговых скалах, так и на значительном удалении от реки. Здесь выделено восемь местонахождений [6, с. 50], каждое из которых по своим топографическим и археологическим характеристикам может считаться отдельным памятником.
Наиболее известными и довольно хорошо представленными в научной литературе являются местонахождения петроглифов на береговых скалах Оглахты. Именно они привлекали внимание большинства исследователей, начиная с середины XIX в. Самыми результативными можно считать работы по документированию этих памятников, предпринятые А. В. Адри-ановым и Я. А. Шером. А. В. Адрианов с помощниками основную работу по документированию оглахтин-ских петроглифов проделал в 1907 г. [1, с. 37 - 39],
когда им были сняты 118 эстампажей (бумажных оттисков) и 9 фотографий с нескольких десятков скальных плоскостей на берегу Енисея. Материалы эти опубликованы не были, но коллекция эстампажей сохранилась в фондах Музея антропологии и этнографии (Кунсткамере). Отпечатки с негативов хранятся в Музее археологии и этнографии Томского университета [2, с. 170 - 176]. В 1967 - 1968 гг. эти же местонахождения были заново обследованы, отсняты на фотопленку и скопированы под руководством Я. А. Шера участниками Каменского отряда Красноярской экспедиции ЛОИА. Задачей отряда было документирование памятников наскального искусства на берегах Енисея, которые должны были быть затоплены из-за строящейся Красноярской ГЭС [7, с. 139]. В прибрежной части массива Оглахты Я. А. Шер выделил два скопления петроглифов - Оглахты I (121 плоскость) и Оглахты II (14 плоскостей). В целом на этих местонахождениях было зафиксировано более 700 отдельных изображений [7, с. 158], большая часть которых относится к древнейшему этапу развития наскального искусства региона - так называемым
изображениям минусинской традиции [4, с. 270 - 272] или минусинского стиля [7, с. 190 - 193]. Это удивительные по художественному мастерству крупные контурные фигуры диких быков, лошадей, оленей, лосей, медведей, кабанов, а также изображения рыб, антропоморфных фигур в рогатых головных уборах, лодок. Датировка подобных изображений не ясна и дискуссионна, хотя все исследователи согласны, что они представляют собой наиболее ранний пласт наскального искусства Минусинской котловины. Нет сомнений, что они относятся ко времени более раннему, чем эпоха бронзы. Я. А. Шер не исключал даже их «верхнепалеолитического возраста» [7, с. 193]. На прибрежных скалах Оглахты было зафиксировано много изображений и других хронологических периодов. Прорисовки всех выявленных плоскостей Оглах-ты I и II позднее были полностью опубликованы [8].
В 1970-х гг. береговые скалы были затоплены в связи с введением водохранилища в эксплуатацию, и считалось, что петроглифы безвозвратно потеряны. В 1980-х гг. при обследовании комплекса участниками Петроглифического отряда (под руководством Б. Н. Пят-кина) Южносибирской археологической экспедиции КемГУ на скалах в прибрежных логах (выше уровня водохранилища и дальше от реки) обнаружено еще два скопления, получивших обозначения Оглахты VII и VIII [6, с. 50]. Со временем уровень воды в Красноярском водохранилище стал падать, иногда снижаясь почти до естественного уровня Енисея, и рисунки на обнажившихся скалах периодически становились доступны исследователям. Так, например, в 1990 г. Е. А. Миклашевич удалось обследовать и скопировать на микалентную бумагу около 40 плоскостей из известных петроглифов Оглахты I. Однако последующие годовые и сезонные колебания уровня воды оказали сильнейшее разрушительное воздействие на скалы. С каждым годом петроглифов остается все меньше и меньше. Падают в воду отделившиеся от основания скальные блоки, отслаивается поверхностная корка, нижние плоскости засыпаются обрушившимися сверху камнями. В новом тысячелетии исследования береговых скал Оглахты сводятся к периодическому их осмотру с лодки в периоды наибольшего спада воды и попыткам зафиксировать с помощью современных методов то, что еще осталось. Информационный потенциал оглахтинских петроглифов огромен, так что неудивительно, что интерес к ним не ослабевает.
Горный массив Оглахты является одним из участков Государственного природного заповедника «Хакасский», поэтому доступ к петроглифам возможен только по специальному разрешению. В 2014 г. между заповедником и Кемеровским государственным университетом заключен договор о сотрудничестве в области научно-исследовательской деятельности, и принята 5-летняя программа полевых исследований памятников наскального искусства на территории заповедника.
В 2014 г. одним из направлений работы в рамках этого договора стало обследование состояния береговых скал на участке Оглахты. Полевые исследования были приурочены к началу мая, когда уровень воды в водохранилище обычно бывает довольно низким. Од-
нако в этом году ожидаемого спада воды в мае не произошло. Вода была на несколько метров ниже самой высокой точки ее подъема (уровень подъема воды легко определить по полосе белесого илистого налета на прибрежных скалах (рис. 1:1)), но все же те изображения, которые обычно в последние годы весной находились выше уровня воды, были затоплены (рис. 2:1). Тем не менее мы решили произвести осмотр береговых утесов с лодки в надежде увидеть хотя бы те петроглифы, которые некогда располагались на труднодоступных верхних плоскостях и могли копироваться только с помощью лестниц и веревок. Эти надежды в некоторой мере оправдались, так как действительно нам удалось найти остатки нескольких плоскостей верхних ярусов местонахождения Оглахты I. Находившиеся до наполнения водохранилища на отвесных скалах в нескольких метрах выше линии берега и неприступные в то время, теперь они оказались ближе, и стало возможно рассмотреть и сфотографировать их с лодки. Были зафиксированы вР8-координаты этих плоскостей, что позволяет при соотнесении их с подробными ситуационными планами, выполненными в экспедиции Я. А. Шера [8, р1. 1], установить также местонахождение ныне утраченных или затопленных плоскостей.
При исследовании пункта Оглахты II выяснилось, что практически все ранее опубликованные плоскости сохранились, так как находятся значительно выше по склону от уровня воды и никогда не подвергались затоплению. Кроме того, обнаружено несколько ранее неизвестных фигур у самой линии берега, побывавших под водой, которые, видимо, до затопления находились высоко на отвесных скалах и поэтому не были зафиксированы исследователями.
Многократный тщательный осмотр береговой линии с лодки при разном освещении позволил выявить не только новые изображения на ранее известных местонахождениях Оглахты I, II и VII, но и обнаружить совершенно новое обособленное местонахождение, располагающееся южнее вышеперечисленных (рис. 1:2). На скалах, долгое время находившихся под водой, покрытых белесоватым налетом, с многочисленными отслоениями скальной корки и трещинами, было чрезвычайно трудно разглядеть остатки выбивки крупных контурных фигур животных (рис. 2:2; 3:1). Их удалось заметить при хорошем боковом освещении и «проявить», отмыв водой и щетками илистый налет. Вначале была обнаружена компактная группа из 4 плоскостей, находящихся на разных гранях большого скального выхода (рис. 2:2). На всех плоскостях изображены рисунки характерного узнаваемого стиля (рис. 3). Это образы оленей, дикого быка-тура, снежных баранов (?) и лосей. Они отличаются крупными размерами, тщательностью выбивки, мастерством исполнения. Фигуры животных выполнены в «каноническом» минусинском стиле, характеризующемся следующими стилистическими и иконографическими признаками: грузное большое контурное туловище в сочетании с маленькой головой с вытянутой вперед мордой; как бы «свисающие» ноги, изображенные с выделенным бедром и двойной контурной линией в нижней части; плечо и бедро подчеркнуты вертикальными линиями; характерная фор-
ма рогов: изгибающийся вперед небольшой рог у быков и загнутый назад тоже небольшой рог с несколькими отростками у оленей; двойные точки на корпусе у оленей [4, с. 270 - 272; 6, с. 53 - 55; 7, с. 190 - 193; 8, p. 5 - 9 и др.].
К сожалению, сохранность всех плоскостей неудовлетворительная, петроглифы сохранились фрагментарно, и кажется чудом, что эти рисунки вообще дошли до нас после нескольких тысячелетий под открытым небом, и тем более после нескольких десятилетий пребывания под водой. Заметно, что даже сам скальный массив претерпел значительные изменения, произошли подвижки блоков камня: блок с плоскостью 3, например, сдвинулся по вертикальной трещине в сторону реки, перекрыв собою часть изображения на плоскости 4, а в образовавшуюся расщелину упал сверху другой камень (рис. 2:2).
Эти плоскости в мае находились в 1 - 2 м над урезом воды. При сравнении расположения плоскостей на фотографиях из архивов А. В. Адрианова и Я. А. Шера и с привязкой к частично видимому над водой изображению быка (рис. 2:1) на плоскости Оглахты I - 36 (по нумерации Я. А. Шера) удалось установить, что обнаруженные композиции до наполнения водохранилища должны были находиться высоко на отвесных скалах, не менее чем в 8 - 10 м над уров-
нем береговой линии. Именно поэтому их и не замечали ранее исследователи памятника. Вполне возможно, что тогда эти скалы были еще и закрыты растущими на берегу деревьями. Нельзя не отметить, что точно такая же ситуация характерна для памятника Шалаболинская писаница, где изображения древнейшего пласта часто располагаются так высоко на неприступных скалах, что плохо видимы с земли, и к тому же прикрыты деревьями. Во время создания этих изображений к ним, скорее всего, были вполне доступные подходы по нижележащим карнизам скального массива. Но за тысячелетия произошли сильные изменения геологического характера, и нижние карнизы отслоились и разрушились. Уцелели, видимо, лишь некоторые изображения на верхних ярусах. Этот факт - одно из свидетельств в пользу очень раннего возраста изображений минусинского стиля.
Таким образом, благодаря высокому уровню воды в водохранилище было открыто новое местонахождение на, казалось бы, довольно хорошо изученном памятнике. Оно получило пока условный индекс Оглахты IX.
2 3
Рис. 1. 1 - Береговые скалы Оглахты, общий вид участка с новым местонахождением наскальных рисунков. Фото: май 2014 г. Белый цвет в нижней части скал маркирует уровень затопления их водой; стрелка указывает на расположение плоскостей первой группы Оглахты IX; пунктирной линией отмечен уровень воды в июле 2014 г. 2 - План расположения местонахождений наскального искусства на береговых скалах Оглахты. 3 - Поиск петроглифов с лодки (фото: июль 2014 г.); стрелка указывает на расположение плоскостей второй группы Оглахты IX
Рис. 2. 1 - Уровень воды при начале полевых работ: почти затопленная плоскость с известным изображением быка, которая при естественном уровне воды находилась в 6 - 7 м выше уреза реки. 2 - Расположение первой группы плоскостей местонахождения Оглахты IX
Рис. 3. Оглахты IX, минусинский стиль: 1 - прорисовка плоскости 3 на фоне фотоизображения;
2 - графическое воспроизведение плоскости 4
В июле исследования были продолжены. В состав экспедиции КемГУ вошли специалисты из Новосибирска, Санкт-Петербурга и Красноярска. Уровень воды по сравнению с майским поднялся еще почти на
3 м (см. пунктирную линию на рис. 1:1), и обнаруженные в мае плоскости оказались под водой. Но это дало нам возможность осмотреть с лодки следующий ярус скал, в результате чего местонахождение Оглах-
ты IX пополнилось еще целой серией древнейших петроглифов. Практически все они располагались выше самого высокого уровня подъема воды, то есть затопленными никогда не были. Одни из них находились на отвесных недоступных скалах над водой, другие - на склоне горы на более высоких ярусах скальных выходов, подход к которым до сих возможен, но сильно затруднен из-за разрушения нижележащих ярусов.
Документирование выявленных изображений явилось непростой задачей в связи с их труднодос-тупностью. Фотографирование в ортогональной проекции было невозможно практически во всех случаях. Съемку пришлось вести с узких карнизов, из качающейся на волнах лодки, под сильным углом и т. д. Даже масштабную рейку не всегда было возможно поднести к плоскости. Тем не менее именно фотофиксация стала единственно возможным методом документирования. Прорисовка изображений осуществляется цифровым способом по фотомонтажам, составленным из серий отдельно снятых фрагментов каждой плоскости (рис. 3). Наиболее важным моментом при компьютерной обработке фотографий, полученных в таких сложных условиях съемки, является коррекция перспективных искажений [3], чтобы передать пропорции фигур максимально точно, хотя в данном случае достигнуть этого получалось не всегда.
Все обнаруженные петроглифы нанесены техникой выбивки, контурно и силуэтно, фигуры крупные по размерам, выполнены очень реалистично, а некоторые даже, можно сказать, высокохудожественно. Одна из обнаруженных сцен представляет собой настоящий шедевр наскального искусства (рис. 5:2; 6): выполненные с удивительным мастерством и глубоким знанием натуры два стоящих морда к морде снежных барана (архара? муфлона?), у которых очень точно переданы крутые завитки рогов, изгибы морды, раздвоенные копытца, светлая шерсть на брюхе и другие детали. Столь реалистичных изображений этого вида животных и подобной композиции в наскальном искусстве Минусинской котловины раннего пласта до сих пор не было известно, хотя стилистически им можно найти довольно близкие аналогии среди фигур лосей и быков Шалаболинской писаницы [5, рис. 28, 71, 126 и др.]. На этой же плоскости справа от пары баранов изображены безрогий лось, частично перекрывающий одного из них, а также очень крупная ориентированная влево фигура лося с большой короной рогов, бараны, выполненные не столь реалистично, и фрагменты изображений других животных. Левая часть композиции покрыта слоем кальцитового натека и читается не столь отчетливо, как фигуры в правой ее части. На соседней плоскости обнаружено силуэтное изображение дикой лошади (рис. 5:1), выполненное в таком же стиле, также частично покрытое кальцитовым натеком. Эти изображения находят еще более близкие аналогии среди петроглифов Ша-лаболинской писаницы [5, рис. 71, 98 - 100, 117, 126 и др.].
По стилю они отличаются от «канонических» изображений минусинского стиля и скорее близки «ангарскому», но опять же не в его классическом ва-
рианте [7, рис. 101]. Это та самая стилистическая группа, которой не находится места при разделении древнейших изображений Среднего Енисея на минусинскую и ангарскую традиции, но наличие которой все же отмечалось исследователями либо как эклектичная «комбинация элементов минусинской и ангарской традиции» [4, с. 271], либо как переход от минусинских изображений к ангарским [6, с. 56, 57]. Отметим, что авторы монографии по шалаболинским петроглифам [5] вообще не разделяли ранний пласт изображений этого памятника на минусинские и ангарские. Действительно, на памятниках Шалаболино и Оглахты группа, изображения которой имеют черты и классического минусинского стиля, и классического ангарского, отличаясь в то же время от канонических образов того и другого, на самом деле весьма представительна и не столь эклектична, как кажется на первый взгляд. Напротив, изображения этой группы демонстрируют устойчивый набор стилистических и иконографических признаков, что позволяет ее считать не переходной, а вполне самостоятельной. Другой вопрос, как она соотносится с изображениями минусинского стиля: сменяет ли его хронологически или это разные художественные манеры одного исторического периода? На этот вопрос пока ответа нет, но дальнейшие сравнительные исследования стиля, палимпсестов, взаимовстречаемости признаков и технологических особенностей, возможно, приведут нас к решению этой проблемы.
Если рассматривать древнейшие изображения на скалах Оглахты как единый пласт, то очень важно отметить, что к нему относятся изображения животных, которые в настоящее время на этой территории не обитают или вообще вымерли как вид: лоси, благородные олени, дикие лошади, дикие быки-туры, снежные бараны (архары? муфлоны?), кабаны, медведи. Это еще одно подтверждение значительной древности этого пласта. Возможно, палеозоологические и палеоклима-тические исследования помогут уточнить, насколько древними могут быть подобные петроглифы.
Кроме того, весьма действенным может оказаться изучение технологических особенностей нанесения этих изображений. Разумеется, в первую очередь, нас интересует вопрос, выполнены ли они только каменными инструментами, или же есть следы использования металлических. Конечно, полностью проблему датировки и это не решит, так как каменные инструменты вполне могли использоваться для выбивки изображений на скалах и в эпоху палеометалла; а в случае обнаружения единичных следов металлических орудий нельзя исключать возможность подновления с их помощью изображений каменного века в более поздние эпохи. Тем не менее изучение следов инструментов совершенно необходимо для полноценного изучения наскального искусства ранних этапов; но оно должно быть систематическим и опираться на очень представительные серии образцов, причем с разных памятников. Такое исследование и было нами начато на примере вышеописанной серии изображений на береговых скалах Оглахты. Трасологические исследования проводились также на образцах минусинского стиля из местонахождений Оглахты IV и VI.
2
Рис. 4. Оглахты IX. Контурные изображения оленей
2
Рис. 5. Оглахты IX. 1 - Изображение дикой лошади. 2 - Фрагмент композиции с противостоящими муфлонами (?)
2
Рис. 6. Оглахты IX. Фрагменты композиции с противостоящими муфлонами (?)
Надо отметить, что возможности исследования технологических особенностей пикетажа связаны не только с определением материала орудия. Они могут помочь, например, сравнить, одинаковы ли или принципиально различны технические приемы создания изображений, перекрывающих одно другое (лось и муфлон), или стилистически сходных изображений на разных памятниках (Оглахты и Шалаболино), или изображений, нанесенных на одну плоскость и представляющихся нам единой композицией, и т. д. Не
менее существенно и то, что технология так же важна для «плана выражения» образов наскального искусства, как их стилистико-иконографические характеристики. Окончательный вид изображения определяется не только стилем и иконографией, но и тем, какие именно технологические средства были использованы для его создания. Например, на изображениях вышеописанных муфлонов Оглахты IX (рис. 6:2) продуманное изменение направления ударов пикетажа, вариации в форме, частоте и глубине выбоин, подработ-
ка линии контура - все эти приемы совершенно определенно добавляют изображениям объем, реалистичность, динамизм, экспрессию и красоту.
Результатам трасологического анализа оглахтин-ских петроглифов древнейшего пласта мы планируем посвятить отдельную публикацию. Целью же настоящей статьи было введение в научный оборот некоторых изображений недавно открытого местонахождения и привлечение внимания к возможностям меж-
дисциплинарного подхода в решении проблем датирования древнейшего пласта наскального искусства Минусинской котловины.
Авторы выражают искреннюю благодарность руководству и сотрудникам Государственного природного заповедника «Хакасский» за содействие в проведении экспедиции.
Список сокращений ЛОИА - Ленинградское отделение института археологии АН СССР. САИПИ - Сибирская Ассоциация исследователей первобытного искусства.
Литература
1. Адрианов А. В. Обследование писаниц в Минусинском крае летом 1907 года // Известия Русского Комитета для изучения Средней и Восточной Азии. СПб., 1908. Вып. 8.
2. Миклашевич Е. А., Ожередов Ю. И. Фотографии сибирских писаниц в наследии А. В. Адрианова // Тропою тысячелетий. К юбилею М. А. Дэвлет. Кемерово, 2008. Труды САИПИ. Вып. IV.
3. Миклашевич Е. А., Бове Л. Л. Гравировки на скалах Хакасии: новые технологии документирования // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда. М.; Казань, 2014. Т. IV.
4. Подольский Н. Л. О принципах датировки наскальных изображений // Советская археология. 1973. № 3.
5. Пяткин Б. Н., Мартынов А. И. Шалаболинские петроглифы. Красноярск: Изд-во Красноярского университета, 1985. 192 с.
6. Советова О. С., Миклашевич Е. А. Хронологические и стилистические особенности среднеенисейских петроглифов (по итогам работы Петроглифического отряда Южносибирской археологической экспедиции КемГУ) // Археология, этнография и музейное дело. Кемерово: КемГУ, 1999.
7. Шер Я. А. Петроглифы Средней и Центральной Азии. М.: Наука, 1980. 328 с.
8. Sher J. A., Blednova N., Legchilo N., Smirnov D. Oglakhty I-III (Russie, Khakassie) Repertoire des petrog-lyphes D'Asie Centrale. Fascicule N 1: Siberie du Sud 1. Paris, 1994.
Информация об авторах:
Миклашевич Елена Александровна - старший преподаватель кафедры археологии КемГУ, 8(3842)581956, [email protected].
Elena А. Miklashevich - senior lecturer at the Department of Archaeology Kemerovo State University.
Бове Леонид Леонидович - магистрант кафедры археологии КемГУ, 89069201612, [email protected].
LeonidL. Bove - Master's Degree student at the Department of Archaeology, Kemerovo State University
(Научный руководитель: Советова Ольга Сергеевна - доктор исторических наук, профессор кафедры археологии КемГУ, 8 906 922 37 12, [email protected].
Research advisor: Olga S. Sovetova - Doctor of History, Professor at the Department of Archaeology Kemerovo State University).
Зоткина Лидия Викторовна - кандидат исторических наук, ассистент кафедры археологии и этнографии Новосибирского государственного университета, 8-913-757-40-02, [email protected].
Lidiya V. Zotkina - Candidate of History, Lecturer at the Department of Archaeology and Ethnography, Novosibirsk State University.
Солодейников Алексей Константинович - научный сотрудник Центра сохранения культурного наследия «Аркус», г. Санкт-Петербург, 8-921-919-82-92, [email protected].
Alexey К. Solodeynikov - Research Associate at "Arkus" Centre for Preservation of Cultural Heritage, Saint-Petersburg.
Техтереков Андрей Семенович - аспирант кафедры отечественной истории Красноярского государственного педагогического университета, 8-913-448-16-32, [email protected].
Andrey S. Tekhterekov - post-graduate student at the Department of Russian History, Krasnoyarsk State Pedagogical University.
(Научный руководитель: Вдовин Александр Сергеевич - кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой музееведения Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева.
Research advisor: Alexander S. Vdovin - Candidate of History, Associate Professor, Head of the Department of Museology, Krasnoyarsk State Pedagogical University named after V. P. Astafyev).
Статья поступила в редколлегию 16.12.2014 г.
