CC BY
131
7. Ислам. Энциклопедический словарь. - М.: Наука; ГРВЛ, 1991.
8. Bowen J.R. L 'Islam a lafrancaise. - P., 2011.
9. Constitution française du 4 octobre 1958.
10. Direction de l'information legale et administrative. La documentation française. -P., 2011.
11. Ennasri N. L'enigme du Qatar. - P., 2013.
12. Kepel G. Passion francaise. - P., 2014.
13. Kepel G. Quatre-vingt-treize. - P., 2012.
14. Le Monde.
15. Roy O. La laiciteface а L' Islam. - P., 2005.
16. Sarkozy N. La Republique, les religions, I'esperance. - P., 2004.
17. Thomson D. Les francais jihadistes. - P., 2014.
18. Geiser V. et Zemouri A. Marianne et Allah. Les politiques francais face a la «question musulmane». - P., 2007.
19. http://www.lecfcm.fr
20. http://www.uam93.com
«Восток - Oriens», М., 2015 г., № 4, с. 123-133.
А. Вавилов, Ю. Зинин, А. Казанцев, А. Крылов,
А. Орлов (руководитель), А. Федорченко,
А. Чечевишников, А. Ярлыкапов
(ИМИ МГИМО (У) МИД)
«ИСЛАМСКОЕ ГОСУДАРСТВО»:
ФЕНОМЕН, ЭВОЛЮЦИЯ, ПЕРСПЕКТИВЫ
(Начало)
Предисловие
Ближний Восток традиционно является зоной военно-политической турбулентности. Народы стран региона, как и в прежние десятилетия, испытывают на себе последствия острых социально-экономических, политических, демогрнафических, экологических и иных проблем. Но даже еще в конце прошлого века едва ли кто-то мог предвидеть, насколько кардинально изменится ситуация. Прошедший 2015 г. не принес нормализации обстановки в тех странах региона, которые живут в условиях перманентных конфликтов. Информация, поступавшая из многих ближневосточных государств, - без всякого преувеличения - напоминала фронтовые сводки.
Пять лет «арабской весны» показали, что западные страны и некоторые ближневосточные государства по-прежнему пытаются использовать геополитические сдвиги в регионе в своих целях, в том числе для ревизии в своих интересах существующей между-
народно-правовой системы. В своем выступлении на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (28 сентября 2015 г.) президент России В.В. Путин подчеркнул: «Агрессивное внешнее вмешательство привело к тому, что вместо реформ государственные институты, да и сам уклад жизни были просто бесцеремонно разрушены. Вместо торжества демократии и прогресса - насилие, нищета, социальная катастрофа, а права человека, включая право на жизнь, ни во что не ставятся. (...) Уже очевидно, что возникший в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки вакуум власти привел к образованию зон анархии, которые немедленно стали заполняться экстремистами и террористами. Под знаменами так называемого "Исламского государства" уже воюют десятки тысяч боевиков. (...) Да и само "Исламское государство" возникло не на пустом месте: его также поначалу пестовали как орудие против неугодных светских режимов. Создав плацдарм в Сирии и Ираке, "Исламское государство" активно расширяет экспансию на другие регионы, нацеливается на господство в исламском мире и не только там. Только этими планами явно не ограничивается. Положение дел более чем опасно»1.
Положение на Ближнем Востоке имеет стратегически важное значение для России как с точки зрения обеспечения национальной безопасности и продвижения наших внешнеполитических интересов, так и в плане развития экономического сотрудничества с государствами региона. Особая роль России на Ближнем Востоке тем не менее не всем нравится, и есть влиятельные силы - и региональные, и внерегиональные, - заинтересованные в существенном ослаблении военно-политических и экономических позиций Москвы в этом очень сложном, взрывоопасном, богатом природными ресурсами районе земного шара, являющемся одним из невралгических узлов мировой геополитики. В этой исключительно непростой международной обстановке наша страна фактически возглавила борьбу с авангардом международного терроризма в лице «Исламского государства». Как заявил В.В. Путин на расширенной коллегии Министерства обороны РФ 11 декабря 2015 г., «комплексное применение сил ВКС и Военно-морского флота, использование новейших высокоточных систем оружия позволило нанести серьезный ущерб инфраструктуре террористов, тем самым позволило качественно изменить ситуацию в Сирии»2.
1 иКЬ: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50385
2 иКЬ: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50913
«Исламское государство» - сложный и неоднозначный феномен. Сегодня о нем много говорится и в политической сфере, и в экспертной среде, и на обывательском уровне. В настоящем докладе делается попытка дать научное обоснование феномена «Исламского государства» и его перспектив.
Кризис традиционной государственности
на Ближнем Востоке и его последствия
Нынешние границы ближневосточных государств были проведены по границам прежних протекторатов и являются в значительной степени искусственными. Это стало одной из причин того, что сегодня в регионе существует много слабых и неустойчивых государств, а также территорий, управляемых негосударственными структурами. Для региона характерны почти неразрешимые проблемы нациестроительства, фрагментированность социумов и неразвитость институтов государства.
Кризис той модели государственности, что была построена по примеру метрополий, с элементами западной демократии, зачастую декларативной, подталкивал к поиску альтернативных путей политической организации. Первыми «ласточками» стали ХАМАС и «Хезболла», которые на подконтрольных территориях фактически брали на себя функции государства, предоставляя услуги в сферах образования, здравоохранения, управления. Соответствующие формы общественной и политической самоорганизации мусульман оказались весьма действенными, а в случае «Хез-боллы» - способными не только конкурировать со слабым ливанским государством, но и противостоять силовой машине израильского государства.
Однако и они не в состоянии стать реальной альтернативой государственности. Например, ливанская «Хезболла» в силу своей конфессиональной ограниченности не может восприниматься в качестве альтернативного проекта суннитской и христианской общинами этой страны. ХАМАС при декларировании приверженности исламским ценностям тем не менее пытался ориентироваться на ценности демократии и пришел к власти посредством демократических выборов. Исламистами салафитского толка такой подход воспринимается как чуждый исламским ценностям.
Неожиданный и взрывной взлет популярности «Исламского государства» (ИГ)1 полезно рассматривать в подобном контексте поисков альтернативы традиционной государственности на Ближнем Востоке. ИГ берет на вооружение не какую-то реальную модель государства в мусульманском мире, а ту, не исходящую из политической реальности концепцию, которая развивалась в трудах исламских правоведов. Она рисует идеальное «справедливое государство» по Корану и предлагает объединить в национальное государство не нацию, а умму, т.е. сообщество верующих. Именно поэтому не имеет смысла рассматривать ИГ как государство в современном понимании. ИГ - это «даула» (арабск. обозначение государства). «В классический период истории ислама, к которому и обращен творческий дух ИГ, даула означало прежде всего династию, но никогда территорию. Даула - образование, изначально временное и довольно гибкое, оно не территориально, а суверенитет не является его характеристикой, потому что, принадлежа Аллаху, он делегируется Аллахом умме и только от уммы передается имаму, а от него - правителям более низкого ранга. В результате даула представляет собой некую политию, или потестарную систему, в принципе многоуровневую и способную организовываться по сетевому принципу»2.
Таким образом, ИГ нашло оптимальную формулу легитимации среди суннитского населения Ближнего Востока, а также некоторых других регионов, потому что еще одним инструментом политического влияния ИГ является присяга на верность «халифу», которым на данном этапе является Абу Бакр аль-Багдади. В такой форме ИГ присутствует на тех территориях, на которых ему удалось получить присягу от лидеров местных боевиков или даже от отдельных боевиков - для него больше важна лояльность, чем контролируемая территория.
По-видимому, ИГ удалось убедить значительную часть суннитского населения на занимаемых территориях в своей аутентич-
1 В СМИ и политической литературе используются также аббревиатуры ИГИЛ и ДАИШ (в соответствии с предыдущим названием организации - первая аббревиатура на русском языке, вторая - русская транслитерация арабского названия; ИГИЛ - «Исламское государство Ирака и Великой Сирии (Леванта)», ДАИШ - «ад-Даулат аль-Исламийя фи-ль-Ирак ва-ш-Шам»).
2 Кузнецов В. А. ИГ - альтернативная государственность? Чем объясняется притягательность радикалов для жителей арабского Востока // Россия в глобальной политике. - 2015. - № 5. - URL: http://www.globalaffairs.ru/number/IG--alternativnaya-gosudarstvennost-17739
ности «традиции» (традиции в кавычках, так как она вся умозрительна, вымышлена). ИГ удалось побороть внешние признаки кризиса традиционной государственности, используя, прежде всего, тоталитарные и террористические методы. Насколько долго эта модель сможет существовать? Этим вопросом сегодня задаются и политики, и ученые, и широкие слои общественности повсюду в мире.
О теоретических моделях
«Исламского государства»
Употребление словосочетания «исламское государство» порождает ассоциации с такими понятиями, как фундаментализм и интегризм, заставляет обратиться к истокам шариата и «золотому веку» правления Мухаммеда и первых халифов.
По сути, исламские фундаменталисты исходят из того, что классическое мусульманское государство является по своей природе теократическим, и правители, отходящие от этого принципа, провозглашаются «неверными».
За последние 150 лет имели место три волны исламского фундаментализма. Первая - в XIX в. в рамках по противодействию колониальной экспансии на Ближнем и Среднем Востоке.
Новый взлет исламизма пришелся на эпоху борьбы народов Азии и Африки за независимость и самоопределение в середине ХХ в. Он был ознаменован выходом на арену ряда видных мусульманских теоретиков этого течения. Крупнейшие из них: Абуль Ала Маудуди (1903-1979), живший в Индии, а затем в Пакистане, чья организация «Джамаат-и-Ислами» пользуется большим влиянием и ныне; египтяне Сейид Кутб (1906-1966) и Хасан ал-Банна (1906-1949) - идеологи и создатели ассоциации «Братья-мусульмане» (далее в докладе будет также использоваться аббревиатура АБМ) в арабском мире. Они отвергали «импортные» идеи национализма, капитализма и социализма и в противовес выдвигали исламский идеал как единственно верную альтернативу развития для достижения равенства, братства и благоденствия народа.
В то время как Маудуди склонялся, как правило, к мирным, ненасильственным методам, С. Кутб связывал достижение провозглашенных целей с ликвидацией правящих прозападных режимов и установлением «порядка в рамках "Исламского государства"». Шейх Хасан ал-Банна основал в 1928 г. ассоциацию «Братья-мусульмане» и до своей смерти был ее «верховным наставником». Он разработал концепции джихада и «исламского государства».
Конечной целью Ассоциации ставилось создание в странах ислама (начиная с Египта) общества, построенного на принципах «исламской справедливости», строгого соблюдения норм, сформулированных в Коране и шариате.
АБМ прошла путь от благотворительной и просветительской организации (1928-1936) до политической, использующей методы террора как средство борьбы. Она создала разветвленную структуру, включая военизированные формирования с зарубежными филиалами. После смерти руководителей в Ассоциации произошел раскол. В эпоху Сейида Кутба - одного их лидеров АБМ, который был казнен в Египте в 1966 г. за террористическую деятельность, - сформировались два «отряда» его последователей. Представители первого выступали за неуклонное продолжение курса, выработанного Кут-бом, и критиковали верхи АБМ за отход от него. Представители второго, оставаясь в рядах Ассоциации, частично отвергли его идеи как идущие вразрез с заповедями шейха ал-Банны. Движение постепенно мимикрировало и с 1980-х годов пошло по пути большей умеренности, отмежевываясь от насилия и экстремизма. АБМ действовала через сеть мечетей, благотворительных фондов, учебных заведений, вела кампании солидарности, оказания помощи и т. д.
В последней четверти ХХ - начале ХХ1 в. под флагом массовых движений во всем афро-азиатском мире поднялась новая волна политизации ислама. Это обусловлено:
- увеличением числа новых адептов ислама - жителей Африки и Азии, высоким уровнем рождаемости в традиционных мусульманских обществах (по темпам прироста мусульмане значительно опережают другие мировые конфессии);
- ростом социального недовольства масс в условиях глобализации: из 40 наиболее бедных стран мира в 20 преобладают или в больших количествах живут мусульмане;
- влиянием исламской революции в Иране, которая стимулировала взлет фундаменталистских идей и исламский бум на Ближнем Востоке, радикализацию палестинского движения, «Хезболлы», других религиозных групп в арабском мире, а также в отдельных других регионах Азии;
- обострением религиозных чувств населения после неудач, которые испытывали страны Ближнего Востока в войнах с Израилем, вслед за поражением в июньской войне 1967 г., после вторжения США и Великобритании в 2003 г. в Ирак и свержения С. Хусейна, операции НАТО против режима Каддафи в Ливии в 2011 г.;
- большой финансовой и прочей помощью, поступающей в исламские страны из Саудовской Аравии, других богатых нефтедобывающих монархий. Через всевозможные организации и фонды саудовцы ведут миссионерскую деятельность в различных регионах планеты, опираясь на проповедь ваххабизма, создают сети мечетей, медресе и религиозных центров повсюду в мире, субсидируют близких им по духу приверженцев ислама;
- сдвигов в мире после прекращения «холодной войны» и распада СССР; в результате этого ряд секуляризированных режимов в арабо-мусульманском мире оказался без прежнего партнера-союзника перед лицом как Запада, так и внутренней исламской консервативной оппозиции. Следствием этого стало падение режимов в Афганистане, Южном Йемене, деформация власти в Ираке, общее ослабление левых и светских партий, течений, сужение их влияния. Отступление идеологии коммунизма нанесло удар по разного рода левым, промарксистским течениям и группам, которые традиционно противостояли исламистам на Ближнем Востоке. В итоге была отброшена возможная левая альтернатива существовавшему порядку.
Идеологический вакуум, образовавшийся после ухода этих сил, заполнили преимущественно религиозные течения, в том числе экстремистские. Они порою заимствовали тезисы и аргументы у своих противников, оборачивая их в религиозную упаковку и претендуя на главенство среди других сил в защите социальных интересов граждан.
Впрочем, подъем политического ислама в 400-миллионном арабском регионе - части полуторамиллиардного исламского мира -не означал автоматической и всеобщей радикализации этого течения. Исламистов в целом некорректно считать вечно монолитной и гомогенной массой. Политический ислам - разнороден в зависимости от региона, где зародился и пропагандируется, и несет на себе отпечаток специфики каждой страны. Здесь есть и экстремистские фракции, которые проповедуют насилие и скатываются к террору. Они составляют незначительное меньшинство, но сильны заразительным радикализмом, жаждой борьбы, что привлекает, прежде всего, молодежь. Следует отметить умение этих групп нащупать пульс социально уязвимых слоев общества, их динамизм, их способность организоваться - особенно по сравнению с раздробленной светской оппозицией.
С начала «арабской весны» в 2010 г. в ряде стран наблюдается взлет влияния исламистских сил. Не будучи движущими
силами этих выступлений, они оседлали революционную волну, получили свободу рук, вышли из подполья или полуподполья. Партии АБМ-ского направления смогли одержать победу на парламентских выборах в Египте и Тунисе, закрепиться в Ливии и в разрозненной сирийской оппозиции, сформировать правительство в Марокко и получить более трети мест в парламенте Кувейта. Большинство арабских аналитиков и политологов видят в риторике и идеологических тезисах этого феномена отпечатки теории и практики школы «Братьев-мусульман».
Истоки и эволюция «Исламского государства».
Структура организации
Террористическая организация «Исламское государство» (ИГ), носившая до провозглашения «халифата» в июне 2014 г. название «Исламское государство Ирака и Великой Сирии (Леванта)» - сокращенно ИГИЛ, возникла в 2003 г. на фоне вторжения сил коалиции НАТО во главе с США в Ирак. В результате интервенции была уничтожена государственная структура, существовавшая при режиме С. Хусейна, включая ее важнейший элемент -Вооруженные силы. Кроме того, было нарушено и без того хрупкое равновесие между основными конфессиями страны -шиитами (около 60%) и суннитами, среди которых большинство -курды (около 20%). Ставка, сделанная американцами на шиитское большинство и марионеточное правительство во главе с Нури аль-Малики, шиитским лидером исламской «Партии Призыва», была безуспешной - если не сказать провальной. Вакуум безопасности и межконфессиональная конфронтация продолжали разрастаться. Закономерной реакцией в сложившейся противоречивой ситуации стало образование в 2004 г. нескольких филиалов «Аль-Каиды», включивших в себя и часть бывших военнослужащих армии С. Хусейна. Наиболее влиятельной среди этих группировок оказалась «Аль-Каида в Месопотамии», основателем и духовным лидером которой был Абу Мусаб аз-Заркауи - ближайший соратник Усамы бен Ладена.
После гибели аз-Заркауи в результате удара американской авиации в июне 2006 г. иракский филиал «Аль-Каиды» возглавили Абу Айюб аль-Масри и его помощник Абу Умар аль-Багдади. Под их руководством более десятка разрозненных суннитских джиха-дистских партизанских групп были объединены в единую структуру. Новое образование получило название «Исламское государ-
ство Ирака». До начала событий «арабской весны» в 2011 г. группировка насчитывала не более 4 тыс. человек. Ее деятельность первоначально, как отмечают некоторые источники, финансировалась нефтедобывающими странами Персидского залива Саудовской Аравией, Катаром и Кувейтом1.
Боевики «Исламского государства Ирака» провели ряд успешных операций против иракских военных, сражавшихся на стороне натовской оккупационной коалиции. Но уже к апрелю
2010 г. американским войскам, базировавшимися в Ираке, удалось ликвидировать руководство нового исламистского образования, что привело к его значительному ослаблению. Командующий вооруженным контингентом США в Ираке Р. Одиерно рапортовал, что «Исламское государство Ирака» полностью обезглавлено, 80% боевого состава организации ликвидировано, блокированы все каналы финансирования и связи с отделениями «Аль-Каиды» в Афганистане и Пакистане2.
Можно предположить, что иракский клон «Аль-Каиды» так и оставался бы заурядной исламистской группировкой, как и многие подобные образования, действующие в вакууме безопасности в горячих точках Ближнего Востока и Северной Африки на деньги зарубежных спонсоров. Никто из аналитиков не рассчитывал, что пришедший на смену ликвидированным главарям (февраль
2011 г.) командир небольшого отряда джихадистов «Собрание Шуры моджахедов» («Меджлис Шура аль-муджахедин») Абу Бакр аль-Багдади (настоящее имя Ибрагим Ауад Али аль-Бадри) через несколько лет станет главой самой мощной террористической организации начала XXI в., мимикрирующей под государственно оформленную систему.
После обострения обстановки в Сирии и Ираке в 2011 г. Абу Бакр аль-Багдади поменял тактику, перейдя на самообеспечение и самофинансирование за счет грабежей, рэкета, перераспределения фискальных потоков, захвата доходных предприятий, заложников с целью получения выкупа и т.п. Тактика оправдала себя. Сейчас, по данным российских и западных источников, «Исламское государство» насчитывает около 80 тыс. человек: 50 тыс. террористов
1 Understanding the rise of ISIL / Da'esh (the «Islamic State»). The EU Parliament Briefing, 17 March, 2015; Private Donors' Funds Add Wild Card to War in Syria // The New York Times, 12.11.2013.
2 Al Qaeda Leaders in Iraq Neutralized, US Says // The New York Times, 04.06.2010.
в Сирии и 30 тыс. - в Ираке. Согласно оценкам американских спецслужб, более 1 тыс. террористов пополняют ряды ИГ ежемесячно, а общее число иностранцев, воюющих на стороне организации, составляет 25-30 тыс. человек - выходцев почти из 100 стран мира1. Еще 15 тыс. исламистов из различных экстремистских группировок присягнули на верность «халифату» в Ливии, Египте, Тунисе, Алжире, Марокко, Иордании, Турции, Йемене, Афганистане, Пакистане, Узбекистане, Нигерии, Мали, Нигере и Чаде2.
ФСБ России подтвердила, что в рядах «Исламского государства» воевали к концу 2015 г. 2400 российских граждан, а Национальный антитеррористический комитет России сообщил, что в отрядах ИГ получают боевой опыт выходцы из группировки «Имарат Кавказ», а также сторонники течения «Хизб ут-Тахрир»3. Судя по тому, что свою пропагандистскую литературу «Исламское государство» издает на пяти европейских языках, там действительно немало людей, рекрутированных за пределами Ближнего Востока. По данным на ноябрь 2015 г., приведенным заместителем министра иностранных дел РФ по противодействию терроризму О.В. Сыромолотовым, под знаменами ИГ сражались более 25 тыс. иностранных террористов-боевиков, в том числе из арабских стран, Европы, России и других стран СНГ. Из России в Сирию выехали 2719 российских граждан, 160 из них уже уничтожены, 73 - вернулись и осуждены, еще 36 - арестованы4. Таким образом, ИГ стало центром притяжения джихадистов, мигрирующих между странами Ближнего и Среднего Востока, Северной, Западной и Восточной Африки, реально превратившись в террористический интернационал.
На территориях, контролируемых ИГ, осуществляются популистские мероприятия: бесплатная раздача медикаментов и питания, сладостей и игрушек для детей; семьи погибших боевиков получают пособия и иные льготы; принимаются жесткие меры по борьбе против расцветшей за последнее десятилетие преступности и т.п. Трансформировавшееся из филиала «Аль-Каиды» в самостоятельную организацию салафитского толка «Исламское государство» в настоящее время предпринимает шаги, в том числе
1 25,000-30,000 foreigners fighting for ISIS - Russian dep. defense minister Anatoly Antonov // RT, 05.11.2015.
2 The Islamic State. The Report by Richard Barrett, Head of the UN's al-Qaida and Taliban monitoring group. - N.Y., November 2014.
3 РИА «Новости», 18.09.2015.
4 Независимая газета. 2015. 19 ноября. - URL: http://www.ng.ru/ news/524372. html
военные, для объединения с сирийским отделением «Аль-Каиды» -«Джабхат ан-Нусра» («Фронт помощи»).
Группировка снискала репутацию одной из самых жестоких исламистских организаций. Террористы ИГ несут ответственность за многочисленные теракты против натовских сил на территории Ирака, массовые расстрелы иракских и сирийских военных, геноцид иноверцев и вовлечение в преступную деятельность малолетних детей. Ближайшая цель организации - создание исламского суннитского государства на территории Сирии, Ирака и Ливана, живущего по законам шариата.
«Исламское государство» громко заявило о себе летом 2014 г., когда боевики начали полномасштабное наступление на северные и западные районы Ирака. Им в течение месяца удалось взять под свой контроль несколько крупных городов, включая Мо-сул и Тикрит, и вплотную подойти к Багдаду. В Сирии экстремисты оккупировали северную провинцию Рака, в столице которой размещается штаб-квартира ИГ, и вплотную приблизились к основным сирийским городам (Дамаск, Алеппо, Хама и Хомс).
В конце июля 2014 г. исламисты выдвинули ультиматум: все христиане Мосула должны были либо принять ислам, либо платить джизью, либо покинуть город, что тысячи из них и сделали, перебравшись в соседнюю Курдскую автономию Ирака. После исхода христиан исламисты принялись за курдов, исконно проживавших в этом городе. Отказывавшихся выполнить их требования, включая и молодых людей, экстремисты массово и показательно казнили, в том числе закапывая заживо. Три сотни женщин были проданы в рабство. Согласно докладу Комитета ООН по правам детства, опубликованному в начале 2015 г., террористы ИГ систематически убивали детей, представлявших этнические или религиозные меньшинства, используя массовые казни, обезглавливание, распятие и погребение заживо. По данным ООН, к сентябрю 2014 г. только в Ираке в результате преступных действий ИГ погибло или было искалечено почти 700 детей. В докладе сообщалось о торговле детьми как рабами, «выставляемыми на рынке с табличками с ценой», а также о «систематическом сексуальном насилии над ними». Иногда несовершеннолетних похищали, а порой сами родители были вынуждены отдавать детей в руки джихадистов.
За несколько дней в конце июля 2015 г. боевики ИГ похитили в Мосуле более 180 детей. Подростки делали бомбы, на которых потом сами и подрывались, поскольку нередко использова-
лись как камикадзе. С января по июль 2015 г. в Сирии погибло более полусотни завербованных ИГ детей, в том числе около двух десятков стали смертниками. Мобилизованные восьмилетние, а то и младше, «львята халифата» проходят курс «молодого бойца» в сотне специально открытых детских тренировочных лагерей и школ, в том числе учатся на куклах с помощью взрослых наставников обезглавливать своих будущих жертв. Немало внимания уделяется и их религиозному воспитанию в борьбе с «шиитской ересью» или перевоспитанию, если ребенок взят, к примеру, из семьи езидов или приверженцев какой-либо другой веры. По сообщениям СМИ, функционеры ИГ через открытые специальные офисы на захваченных сирийских территориях с начала 2015 г. завербовали более 1,1 тыс. детей.
Жители Мосула из расклеенных по всему городу плакатов узнали, что должны предоставлять своих незамужних дочерей бойцам ИГ для «джихад ан-никах» - «сексуального джихада». Страждущие боевики наведывались в дома горожан в поисках вожделенной добычи. Не забыли исламисты и одиноких женщин, которые могут зарегистрировать свой брак с активистами ИГ в специально открытом для этого бюро на севере Сирии. Через несколько месяцев в мировые СМИ попала инструкция по обращению с пленными и захваченными женщинами, разрешавшая их насиловать, независимо от возраста. Среди 27 пунктов содержались также указания, как женщин можно было брать в плен, как и куда бить и можно ли торговать пленницами. Это варварское наставление зачитывали жителям подконтрольных ИГ районов вслух после пятничной молитвы.
Экстремисты захватили и центр по производству химоружия, который использовался во времена правления С. Хусейна, а затем получили доступ к радиоактивным материалам (около 40 кг соединений урана), хранившимся в научных и учебных целях в университете Мосула. В сентябре 2014 г. МИД России призвал Организацию по запрещению химического оружия (ОЗХО) провести тщательное, беспристрастное и комплексное расследование случаев возможного использования химоружия боевиками в Ираке и Сирии, которые «поднаторели в применении токсичных химикатов в качестве боевых отравляющих веществ», сваливая затем вину на сирийские правительственные войска.
Тревожные предположения Москвы вскоре подтвердились: в марте 2015 г. в боях с правительственной армией, курдскими силами «пешмерга» и ополченцами, освобождавшими Тикрит,
экстремисты применили хлорсодержащие боевые отравляющие вещества. Они же были использованы через месяц при обстреле города Ар-Рамади. В конце июля 2015 г. применение экстремистами химоружия в Сирии и Ираке против курдских ополченцев и гражданских лиц было официально подтверждено экспертами двух британских организаций - «Conflict Armament Research» и «Sahan Research». В конце августа 2015 г. боевики ИГ обстреляли химснарядами жилые кварталы города Маре в сирийской провинции Алеппо. Под давлением неопровержимых фактов к середине августа 2015 г. о «возможном применении» химоружия (иприта) боевиками ИГ против курдов в Ираке были вынуждены заговорить и американцы.
ИГ приблизилось к Багдаду на расстояние менее чем в 100 км, почти не встречая сопротивления иракской армии, на возрождение которой после своего ухода из Ирака в 2011 г. США затратили 41,6 млрд долл. В декабре 2014 г. в армейских рядах обнаружилось около 50 тыс. фиктивных солдат, средства на содержание которых оседали в карманах военных чиновников. В результате плохо подготовленные армейские подразделения при приближении отрядов экстремистов спасались бегством раньше мирных жителей, бросая боевую технику и вооружения, в том числе полученные от США.
По данным замгенсека ООН по гуманитарным вопросам В. Амос, уже к началу июня 2014 г. около 1,2 млн жителей Ирака были вынуждены оставить свои жилища, спасаясь нашествия исламистов. Через месяц ООН объявила высший, третий, уровень гуманитарного кризиса в Ираке. Через год, по данным Международной организации по миграции, число вынужденно перемещенных лиц в Ираке возросло более чем вдвое, превысив 3 млн человек.
Расширяя земли своего «государства», террористы захватили ряд ключевых КПП на границе с Иорданией. После серии громких терактов в политически и конфессионально разбалансированном Ливане там также стали нарастать опасения в связи с возможностью появления анклавов ИГ. Саудовская Аравия после нападения террористов ИГ на ее КПП на границе с Ираком решила отгородиться целой системой укреплений из заборов с колючей проволокой под высоким напряжением, рвов, датчиков движения и вышек с радарами. Укрепсистема должна протянуться на 965 км вдоль всей северной границы Королевства от Кувейта до Иордании.
Население территорий, находящихся под контролем ИГ, составляет от 8 до 12 млн человек1. Вне территории Ирака и Сирии ИГ распространяется очаговым методом, и зоны его контроля напоминают «леопардовую шкуру». «Исламскому государству» удалось закрепиться в ливийской восточной провинции Барка (Кире-наика). 5 октября 2014 г. Совет Шуры исламской молодежи Ливии объявил Барку территорией, находящейся под контролем ИГ. К февралю 2015 г. сторонники «халифата» установили свои порядки в Дерне, Нофалии и эль-Мабруке, а также осадили районы нефтедобычи в г. Сирт.
10 ноября 2014 г. члены террористической организации «Ансар Бейт аль-Макдис» («Защитники Дома Святости»), которая действует на Синае и насчитывает до 2 тыс. человек, объявили о провозглашении Синайского вилайета «Исламского государства». Часть боевиков «Ансар Бейт аль-Макдис», находящихся в Газе, заявили, что отныне этот район будет носить название «Исламское государство Газы». Несколько подразделений талибов, действующих на границе Афганистана и Пакистана и объединенных под руководством Хафиза Саид Хана и Абдул Рауфа, признали «халифат» и получили от аль-Багдади, соответственно, титулы «правителя» и его «заместителя» в афганской части Хорасана. О присоединении к «халифату» аль-Багдади заявили члены алжирской джихадистской группировки «Джунуд Аллах» («Воинство Аллаха»), исламистская подпольная организация «Сыновья призыва к Единению и Джихаду», действующая в Иордании, аффилированная с «Аль-Каидой» йеменская террористическая организация «Аль-Ансар аш-Шариа», исламистская террористическая группировка Абу Сайяфа на Филиппинах и в Малайзии, несколько радикальных исламистских организаций в Пакистане, а также «Исламское движение Узбекистана» (лидер Усман Гази) и ряд группировок, состоящих из иностранцев, в основном чеченцев, таджиков, туркмен, воюющих в Сирии против правительственных войск. В марте 2015 г. нигерийская исламистская террористическая организация «Боко харам» («Инородное просветительство запрещено») также присягнула на верность ИГ.
Вполне возможны попытки создания клонов «халифата» в Западной или в Восточной Африке. Такой вариант вероятен для стран «исламского африканского пояса», включающего государства
1 Birke S. How ISIS Rules? ber 9, 2014.
- N.Y.: The New York Review of Books, Decem-
Северо-Западной Африки, Сомали, Эфиопию. Прозрачность национальных границ помогает радикальным исламистам перемещаться в этой части Африки (Сахель), искать свои ниши. Уровень межэтнических конфликтов здесь выше, чем в Северной Африке. Достаточно вспомнить историю с провозглашением в Мали в апреле 2012 г. туарегского «Независимого государства Азавад» (с территорией, в два раза превышающей размеры ФРГ и населением более 1 млн человек), контроль над которым достаточно быстро перешел к исламистам1. В августе 2014 г. на сайте ИГ была представлена карта - изображение территорий, которые войдут в состав «халифата» к 2020 г. Как видно, в перспективе предполагается расширение «Исламского государства» до границ «классического халифата» - от Испании до Индии. В первый день месяца Рамадан, 29 июля 2014 г., ИГ объявило о создании «халифата» на контролируемой территории Ирака и Сирии. В тот же день на общем сходе сторонников организации глава иракского отделения «Аль-Каиды» Абу Бакр аль-Багдади был провозглашен под именем Ибрагим Багдадский «халифом», т.е. наместником Пророка над мусульманской общиной. В программном документе ИГ с весьма красноречивым названием «Это - обещание Аллаха» утверждается, что аль-Багдади ведет свою родословную от племени курейш, выходцем из которого был Пророк Мухаммед, и это дает ему законное право стать его преемником, т.е. «халифом». По публикациям в СМИ, «халиф» Ибрагим, сменивший форму полевого командира на одежды мусульманского богослова, в 2004 г. арестовывался американскими оккупационными властями и содержался в тюрьме «Кэмп Бука». В документах, опубликованных бывшим сотрудником АНБ США Э. Сноуденом, содержались сведения, которые могут свидетельствовать о том, что аль-Багдади сотрудничал с ЦРУ, британской и израильской развед-ками2. «Халифат» обладает некоторыми формальными атрибутами государства. У него есть подконтрольная территория, сопоставимая с территорией Великобритании. Своя столица - г. Рака. Считается, что суннитское население на этой территории в основном поддерживает новую власть. Власть в свою очередь реализует своего рода государственную стратегию, включая и социальную политику, через представленный ниже механизм государственного управления.
1 Федорченко А.В. Исламское государство: Истоки, современное состояние, перспективы // Вестник МГИМО-Университета. - 2015. - № 1. - С. 280-281.
2 Former CIA Agent: The ISIS Leader Abu Bakr Al Baghdadi Was Trained by the Israeli Mossad // The World Observer, 12.08.2014.
СТРУКТУРА «ИСЛАМСКОГО ГОСУДАРСТВА»*
«Халиф» Ибрагим [Абу Бакр аль-Багдади (Ибрахим Аввад Ибрахим Али аль-Бадри)]
^ I ^
1) Кабинет министров 2) Совет (Шура) Председатель Шуры
Абу Аркан эль-Амери
1) Кабинет министров:
- общее руководство;
- Министерство по делам тюрем;
- Министерство безопасности;
- Министерство финансов;
- Министерство транспорта;
- Министерство по делам иностранцев, воюющих на стороне ИГ;
- Министерство обороны.
2) Совет (Шура)
- Военный совет (Абу Ахмед аль-Аллауни, Абу Айман аль Ираки, Омар аш Шишани, Абу Али аль-Анбари);
- Административный совет (Абу Али аль-Анбари (Сирийские провинции), Абу Муслим ат Туркмани (Иракские провинции));
- Информационное управление (Имам Абдалла аль-Джабари, пресс-секретарь Абу Мухаммед аль-Аднани);
- Шариатский суд - Верховный судья Абу Мухаммед аль-Аани
а) Верховный суд;
б) городские суды;
в) сельские суды; - Совет муфтиев.
* Информация о структуре ИГ была получена в результате операции по уничтожению Абу Абдуррахмана аль-Билави, успешно проведенной иракской разведкой в июне 2014 г. В его штаб-квартире были обнаружены документы, содержащие сведения о лицах, занимающих руководящие посты в министерствах и ведомствах «Исламского государства». Представленная выше структура ИГ составлена на основе этих документов.
У «халифа» имеются два заместителя (амиры) - Абу Муслим аль-Туркмани (отвечает за Ирак) и Абу Али аль-Анбари (отвечает за Сирию). Ему подчинены 12 губернаторов (вали) подконтрольных «Исламскому государству» районов Сирии и Ирака и кабинет министров.
В настоящее время насчитывается шесть министерств: военное ведомство (Абу Абдуррахман аль-Билави, был убит в июне 2014 г. в результате атаки иракских проправительственных войск на Мосул; пока нет сведений, кто его заменил); общей безопасности (Абу Луай Абу Али); финансов (Абу Салах, убит в результате авианалета ВВС США в декабре 2015 г.); по делам тюрем и заключенных (Абу Мухаммед); транспорта и коммуникаций (Абу Хад-жар аль-Ассафи), министерство по работе с иностранными наемниками (Абу Касем). Общее руководство министерствами осуществляет Абу Абдул Кадер.
Считается, что министерства возглавляют люди, имеющие профильное высшее образование. Так, министерством финансов руководит выходец из Австралии, имеющий высшее экономическое образование и опыт работы в финансовых учреждениях. Правительственный аппарат насчитывает около 25 тыс. человек, в том числе бывших активистов партии Баас и офицеров среднего и высшего звена иракской армии. Каждый из этих людей имеет определенное направление работы или отвечает за конкретный географический район; их заработная плата колеблется в диапазоне от 300 до 2 тыс. долл. в месяц.
Исполнительные функции отводятся также Военному совету, который подчиняется непосредственно аль-Багдади. Военный совет состоит из военачальников, которые разрабатывают военные и диверсионные операции. До недавнего времени Военный совет возглавлял Абу Ахмед аль-Аллауани. По некоторым данным, после его гибели в результате авиаудара ВВС США Совет возглавил Абу Умар аш-Шишани (Тархан Батирашвили), командир чеченской группировки, воюющей в Сирии и Ираке. В Военном совете представлены также Абу Кифах, который отвечает за планирование и проведение операций с использованием взрывчатых материалов и взрывных устройств; Абу Шема, отвечающий за обеспечение военных частей довольствием и боеприпасами; Абу Суджа, ведающий вопросами оказания помощи и поддержки семьям погибших, вдовам и сиротам.
Представительские и консультативные функции - прерогатива Совещательного совета «Исламского государства» (Шура),
состоящего из 11 полевых командиров и мусульманских богословов, которые рассматривают каждое решение губернаторов и министров на предмет их соответствия нормам шариата. Члены Совета Шуры, назначаемые лично аль-Багдади, также решают вопросы, связанные с кадровыми назначениями. Возглавляет Совет Шуры Абу Аркан аль-Амири, который считается лицом, наиболее приближенным к «халифу».
Особая роль в руководящих органах ИГ отводится Совету муфтиев, состоящему из трех религиозных авторитетов, которые решают вопросы, касающиеся шариата и шариатского суда. Верховный суд возглавляет Абу Мухаммед аль-Аани. Ему подчиняются городские и местные суды. В целях защиты местного мусульманского населения от внешней зависимости и инородных религиозных и культурных влияний Совет муфтиев направляет деятельность исламской полиции (аль-шурта аль-исламийя) -своеобразной полиции нравов. Это учреждение держит под контролем рынки, школы, мечети, пункты общественного питания, АЗС и прочие места большого скопления людей. Исламская полиция следит за тем, чтобы магазины закрывались во время мусульманских молитв и праздников, женщины и мужчины одевались в соответствии с мусульманскими традициями и т.п. Нарушители доставляются в тюрьмы, где их ожидает суд, руководствующийся в своих решениях законами шариата и адата (свод традиционных средневековых обычаев). Под контролем Совета муфтиев ИГ находится также сеть религиозных школ, которые являются одновременно центрами по пропаганде идеологии джихадизма и вербовки новобранцев для военизированных формирований. Диван (список) учебных заведений был утвержден одним из первых указов «халифа» аль-Багдади.
Важным звеном в организационной системе является информационное управление. Центральной фигурой в разветвленной структуре СМИ «Исламского государства» является Мухаммед аль-Аднани аш-Шами. Обычно именно он делает официальные видео-обращения от лица аль-Багдади или от имени ИГ. В распоряжении аш-Шами находится довольно мощная пропагандистская машина, включающая четыре подразделения: «Al-Furqan Institute for Media Production» - основное информационное бюро «Исламского государства»; «Al-I'tisam Media Foundation» представляет собой студию по производству фильмов и другой видеопродукции; «Al-Hayat Media Center» издает печатные материалы на иностранных языках, которые рассчитаны на зарубежного потребителя,
в том числе многотиражный журнал «Дабик»1, и «Al-Ajnad Media Foundation», специализирующийся на распространении исламских песен, музыки и поэзии, приемлемых с точки зрения шариатских норм и морали для мусульманской аудитории2. В различных провинциях Сирии и Ирака функционируют также местные информбюро, оказывающие в печатном или электронном формате пропагандистское и психологическое воздействие на массовое сознание. Медиаиндустрия «Исламского государства» ежемесячно тиражирует около 2 тыс. наименований различной аудио- / видео- и печатной продукции.
В руководящих органах самопровозглашенного халифата доминируют в основном иракцы и сирийцы. Однако среди полевых командиров и чиновников на руководящих должностях в информационно-пропагандистских структурах и министерстве по работе с иностранными наемниками есть также чеченцы, туркмены, албанцы, боснийцы, йеменцы, граждане арабских стран Персидского залива и даже выходцы из США и Европы. Так, например, ведомство по вербовке иностранцев с использованием Интернета и других современных видов коммуникации возглавляет некий Ахмед абу Самра - выходец из США.
Известный британский эксперт по Ближнему Востоку Ф. Гарднер сообщает, что ИГ довольно быстро удалось наладить работу служб по ремонту дорог, мостов, разрушенных зданий, обеспечить охрану захваченных территорий и бесперебойное снабжение населения продуктами питания, медикаментами, топливом, водой, электроэнергией, газом и бензином, открыть сеть шариатских школ3.
Очевидно, что «Исламское государство» - весьма гибкая, относительно жизнеспособная и быстро восстанавливающаяся в критических условиях структура, имеющая горизонтально-сетевую конструкцию и способная выйти за пределы ныне существующих границ «халифата».
1 Дабик - название города в Сирии, где в соответствии с исламской традицией произойдет решающая битва между мусульманами и неверными.
2 ISIS: Portrait of a Jihadi Terrorist Organization. Tel Aviv: The Meir Amit Intelligence and Terrorism Center. November 2014.
3 Gardner, Frank. «Jihadistan»: Can Isis militants rule seized territory? // BBC News, 08.06.2014.
Идеология, идейный арсенал
и идейная практика
Как минимум с 2004 г. группировка ставила своей целью создание религиозного исламского государства, причем именно в форме «халифата», который управляется религиозными властями во главе с «халифом», признающимся преемником Пророка Мухаммеда, его «заместителем». Объявление халифом аль-Багдади в июле 2014 г. требовало серьезных оснований, которые были изложены в специальном манифесте «Это обещание Аллаха», в котором новоявленный халиф провозглашен выходцем из семьи ока: из племени курайш и рода хашим, как и Пророк Мухаммед .
Объявление аль-Багдади халифом формально давало ему право требовать полного подчинения всех мусульман мира. Опубликованный ИГ манифест объявлял: «Законность всех эмиратов, групп, государств и организаций становится ничтожной через распространение власти халифата и прибытие его войск на их тер-ритории»2.
То, каким образом была обоснована правомочность претензий аль-Багдади на халифат, однозначно говорит об ИГ как о суннитской организации. Однако более четко определить идеологию ИГ очень трудно из-за ее эклектичности. Большинство экспертов определяют идеологию ИГ как «салафитскую», «салафитско-джихадистскую», или как «суннитский исламизм». В то же время весьма симптоматично, что большинство салафитских группировок не признало ИГ не только «халифатом», но даже считает этот проект антиисламским.
Есть версия, согласно которой идеологические корни ИГ можно проследить в идеологии ваххабизма. В подтверждение этого ссылаются на широкое использование ваххабитских религиозных учебников в школах на территории, контролируемой ИГ3. Эта версия имеет под собой определенные основания: ранние группировки, позднее образовавшие ядро ИГ, составили филиал «Аль-
1 «This is the promise of Allah». Alhayat Media Center. P. 5. Published in: http://msnbcmedia.msn.com/iMSNBC/Sections/NEWS/z-pdf-archive/20140629-isil-manifesto.pdf
2 Ibidem.
3 David D. Kirkpatrick. ISIS' harsh brand of Islam is rooted in austere Saudi creed // The New York Times, 24 September 2014.
Каиды в Ираке», «Аль-Каида» же была создана выходцами из Королевства Саудовская Аравия, воспитанными на ваххабитской идеологии.
Для понимания ваххабитских корней идеологии ИГ следует учитывать, что появились признаки мутации современного ваххабизма в КСА, и он ныне не столь един, как прежде. Наряду с «классическими ваххабитами» там появилось довольно много других групп. В связи с влиянием на идеологию ИГ интересна группа ваххабитов-«джихадистов». Эти люди разошлись с остальными ваххабитами в вопросе методов: они считают, что сегодня необходимо всем мусульманам без исключения вести оборонительный джихад, поскольку они (мусульмане) везде якобы подвергаются агрессии. Идеологи этой группы ваххабитов поддерживают «Аль-Каиду», тесно сотрудничая с ней. Саудовский режим вначале успешно вытеснял их за пределы королевства. В частности, действия джихадистов в Афганистане в период советского военного присутствия в этом государстве отвечали интересам и КСА, и США. После вывода советских войск джихадисты обосновались и в других странах. Однако к 2000-м годам они стали покушаться уже на устои самого КСА, что вызвало ответные репрессивные меры саудовского режима. Именно тогда их лидеры - шейх Мухаммед аль-Кахтани, известный мухаддис (знаток хадисов) шейх Сулейман аль-Ульван, шейх Абу Мухаммед аль-Макдиси - были отправлены за решетку. Последний - духовный наставник аз-Заркави, стоявший у истоков ИГ. Всех этих «лидеров» и их последователей обычно называют «хариджитами», подчеркивая не только их непримиримость и крайность в вопросах, касающихся веры и религии, но и их «сектантство». Имея корни в этом крыле ваххабитского движения, идеология ИГ пошла настолько дальше, что даже самые крайние идеологи ваххабитов-«джихадистов» стали отказывать им в легитимности.
ИГ следует экстремистской интерпретации ислама, оправдывает насилие религиозными соображениями, а также объявляет всех, кто не принимает его интерпретацию ислама, неверными и отступниками. Эта группировка ратует за возвращение к порядкам первых веков ислама, что нашло отражение в символах ИГ. В частности, на официальном флаге черного цвета расположена печать Пророка Мухаммеда со словами «Мухаммед посланник Аллаха», а над ней расположены слова «Нет Бога, кроме Аллаха». Помимо прочего, это должно подчеркнуть, что ИГ является полным и единственным преемником халифата времен четырех пер-
вых «праведных» халифов. Все последующие халифаты после первых четырех «праведных» халифов, в том числе и последний, Османский халифат, обвиняются в том, что отступали от чистоты первоначального ислама, внося в него различные «непозволительные» новшества. Современные мусульмане, которые, по мнению идеологов ИГ, забыли Божественный Закон и следуют в большинстве своем светскому праву национальных государств, являются неверующими. В эту же категорию ИГ относит и современную саудовскую королевскую фамилию, и правительство КСА.
Только халифат ИГ, считают его основатели, имеет легитимный характер впервые со времен «праведных» халифов. «Легитимности» придается большое значение, потому что, согласно их идеологии, только легитимная с точки зрения исламского права власть имеет право претендовать на лидерство в вооруженном джихаде, т. е. быть первой относительно других групп джихади-стов, воюющих на других территориях, и, соответственно, располагать их людскими, финансовыми, военными ресурсами. Следует отметить, что с такой ситуацией Россия уже сталкивалась, когда джихадисты в Чечне во главе с Шамилем Басаевым под этим предлогом требовали от сочувствующих им мусульман по всему Северному Кавказу присоединения к ведущимся ими боевым действиям (которые они описывали как «джихад»).
В идеологии ИГ большое значение имеет эсхатология: идеологи ИГ в своей пропаганде утверждают, что ожидается прибытие исламского Мессии - Махди - буквально в ближайшее время. Идеологи ИГ избрали в качестве наименования «официального» электронного издания название сирийского города Дабик, который в одном из хадисов назван местом последней битвы мусульман с «римлянами» (идеологи ИГ также используют в этом смысле слово «крестоносцы»)1.
Идеология и практика ИГ подвергается жесткой критике даже со стороны самых влиятельных джихадистских богословов. Они критикуют ИГ как насильственное образование, а его самопровозглашенный «халифат» как абсолютно ничтожный2. Сала-фитские джихадистские муфтии Аднан аль-Арур и ат-Тартуси вообще отказывают ИГ в принадлежности к суннитам, считая их
1 Why Islamic State chose town of Dabiq for propaganda. In: BBC. 17 November 2014. - URL: http://www.bbc.com/news/world-middle-east-30083303
2 David D. Kirkpatrick. Ibidem.
современными хариджитами, отошедшими от суннизма и служащими антиисламским силам1.
Идеи ИГ получили широкую огласку во многом благодаря изворотливости пропагандистского аппарата этой организации, прежде всего использованию технологических новинок в сфере сетевых мультимедиа, хорошо зарекомендовавших себя в ходе «арабской весны».
Ныне функционирует более 650 спутниковых арабских телеканалов. Поток джихадистских идей льется из десятков местных телеканалов клерикальной направленности. Многие медиаресурсы в погоне за сенсацией афишируют людей с бородами, в черных чалмах, разгоняя по всему миру волну информации о них. При их поддержке водоворот событий выносит исламистов на уровень медиазвезд или в ранг лиц, принимающих политические решения.
Риторику пропагандистов отличает высокий эмоциональный накал. Она взвинчивает людей, подстегивает их чрезмерную самооценку и уверенность в превосходстве над иноверцами, разогревает ненависть к инакомыслящим. Постоянные напоминания, что мусульмане - носители последнего откровения Всевышнего, утверждают у них представление о том, что причина всех бед лежит не в неспособности принять современность и адаптироваться к ней, а в недостатке истинной веры.
Одна из главных идеологических опор ИГ - направленность против «тирании и деспотизма» как врагов верующих. Эти тезисы вбрасываются, чтобы завоевать популярность у всех недовольных и ущемленных людей. Многие арабские эксперты сходятся в том, что ИГ идет по стопам афганских талибов. Подобно талибам, рекрутируется масса молодых людей из среды малообразованных маргиналов. Их стало больше из-за ухудшения социально-экономического положения в странах «арабской весны». Проповедники ИГ делают ставку на то, чтобы канализировать социальный протест населения, особенно молодых людей, в ненависть на сектантской почве, толкают молодежь к джихаду во имя «борьбы против безбожных властей». Безбожие (куфр) последних состоит в том, что они отошли от заповедей ислама, «правильного пути», стали носителями «иностранных идеологий».
Для оправдания своих идеологии и практики деятели ИГ постоянно ссылаются на Коран и другие священные для мусуль-
1 Jihadist ideology: The slow backlash - sunni religious authorities turn against Islamic State // The Economist. 6 September 2014.
ман источники. Они искусно выхватывают цитаты, искажают их, умышленно игнорируя другие суры и хадисы. Такой стиль выборочного использования отдельных фрагментов и представление их в качестве истин в последней инстанции не нов. Он применяется многие века.
Казуистика - один из приемов идеологов ИГ. Например, они часто цитируют 9-ю суру Корана, где говорится: «Убивайте язычников, где бы они не были». Так они стремятся концептуально обосновать праведность борьбы против «безбожников», еретиков и иноверцев, оправдать массовые казни.
В ответ современные эксперты по шариату утверждают, что это относится к специфическим обстоятельствам и цитируют положение о том, что в вере «не может быть принуждения». Они напоминают о многовековых традициях милосердия, сохранения жизни и защиты невинных и пленных в ходе вооруженных конфликтов и войн, закрепленных канонами шариата.
В арсенале исламистской верхушки и конспирологические объяснения причин своих ошибок или просчетов, возложение вины за все промахи на внешние силы. Их тирады полны указаний на происки организаторов заговоров, которые плетутся в мире, особенно западном.
Однако и здесь исламисты блефуют, ибо в Коране есть сура, вещающая, что верующим в поисках причин своих неудач нужно прежде всего глубоко разобраться в собственных действиях и поступках.
Порою может создаться впечатление алогичности, иррациональности и безрассудности выходок и риторики ИГ. Особенно это касается призывов к массовым расправам над единоверцами, а также хладнокровным убийствам гражданских лиц, что показали организация взрыва на борту российского гражданского авиалайнера над Синаем, недавние теракты в Париже и в Бамако. Однако всё это - в рамках идеологических догм и построений ИГ. Узловой тезис - избранность ИГ как защитника Машрика (востока арабского мира) от внешних и внутренних врагов. Внешний враг - «Америка, шиизм и арабские правящие режимы». Внутренний -«нетвердый» мусульманин, зараженный вирусом секуляризма, угрожающего самой природе веры. Таким образом, организация следует концепции джихада против двух зол - «врага близкого» и «врага далекого». Близкий - местные коррумпированные правительства и ренегаты, далекий - Запад и Израиль.
Выбор приоритетов на этой войне меняется в зависимости от реальных условий и поставленных задач. «Поход против Израиля, за освобождение Палестины» начнется лишь после того, как будут вытеснены «еретики и лицемеры» (те, кто не входит в ИГ), снесены «идолы - нефтяные семейства, поставленные у власти империализмом»1. Цель борьбы против близкого врага - устрашить всех несогласных, заставить их подчиниться и признать силу ИГ.
Убийства же гражданских лиц из числа европейцев, которых они именуют «крестоносцами», только способствуют повсеместному росту исламофобии. Это как раз соответствует замыслу ИГ -сделать мусульман, живущих за пределами исламского мира, своего рода заложниками. ИГ заинтересовано в геттоизации мусульманских диаспор. Тогда будет легче поставить их под свой контроль, сделать своеобразным инкубатором, распространять там свою доктрину, готовить кадры.
Очевидна тактика ИГ - придать исламу кровавый имидж, чтобы запугать европейцев, разжечь антимусульманский психоз и «приватизировать» ислам для манипулирования им в своих целях. Из «халифата» непрерывно следуют безапелляционные заявления о грядущей победе ислама над Европой и США, о скором приходе «гегемонии над всей планетой».
В мировоззренческом пространстве сегодня наблюдается острое идейное противоборство между ИГ и подобными ему организациями и их оппонентами.
Практически все официальные религиозные инстанции Ближневосточного региона открестились от нового «халифата», его воззрений и практики. Вместе с тем в исламе нет единого и общего духовного центра или общепризнанного авторитета, чьи решения или рекомендации были бы обязательны или хотя бы авторитетны для всех верующих. Мусульманин общается со Всевышним напрямую, без посредников. В исламе отсутствует иерархия священнослужителей, которая следила бы за правильностью понимания и исполнения верующими религиозных предписаний. Поэтому отдельные люди берут на себя право самостоятельно оценивать ситуацию, проблемы современной жизни и общества через призму исламского учения. Они по-своему трактуют их, делают выводы, которые представляют их частное суждение,
1 «Коран» ИГ // Аль-Масрий Аль-Яум. 2014. 11 июля. - URL: http://www. almasryalyoum.com/news/details/480754
зачастую противоречащее мнению официальных религиозных авторитетов.
Марокканский исследователь ислама Идрис Канбури считает «пагубным» чрезмерную политизацию ислама, наблюдаемую в последние десятилетия. Она была вызвана тем, что современные национальные государства лишили богословов их традиционной функции, которая вверялась в их руки, - реформирование ислама. Образовавшуюся здесь брешь заполнили разные исламские движения, которые действовали зачастую нелегально. В их риторике тематика Исламского государства заняла несоразмерно доминирующее место. Усилиями мыслителей этих исламских организаций, в особенности АБМ, был сотворен целый компендиум сочинений, в которых прославляется «Исламское государство», религия интерпретируется через призму государства и проклинаются современные режимы. Результаты такой политизации ударили по самому исламу, ослабили его, открыли врата для возвращения конфессиональной и сектантской дискриминации, для возвышения одних общин над другими.
Сегодня в СМИ, академических кругах стран Ближневосточного региона идет дискуссия о корнях, идейных истоках, угрозах ИГ, путях противостояния ему. Разброс оценок и мнений арабских политологов и аналитиков о продолжительности и перспективах существования «халифата» весьма широк. Часть их считает, что это образование обречено на исчезновение, ибо оно действует вопреки логике и региональному мейнстриму. Есть мнение, что нынешняя коалиция «исламского государства» распадется из-за противоречий, существующих между ее разнородными компонентами. Базовая ваххабитская установка на борьбу с «безбожием» расходится с кредо наследников партии Баас с ее светско-национальным уклоном, что провоцирует трещины в альянсе временных партнеров1.
Шейх Набиль Наим - один из бывших главарей джихади-стов, основатель организации «Аль-Джихад» в Египте, предсказывает раскол в рядах ИГ ввиду соперничества в борьбе за «идейную чистоту» рядов. Элементы, выставляющие себя наиболее тверды-
1 Государство Мосул и возвращение Османско-омейядского альянса // Аль-Муватынньюс. 17 июня 2014. 17 июня. - URL: www.almowatennews.com/ index. php/ 2013-04-19-21-35-13.html
ми в вере, сталкиваются с другими, «мягкотелыми, менее преданными учению», что чревато конфликтом1.
Другие исследователи осторожны в оценке будущего ИГ: процесс конфронтации с ним может затянуться. ИГ действует расчетливо, а не анархистскими методами. Организация уже превзошла талибов по числу иностранных бойцов, прибывших в том числе из Европы и воюющих ныне на ее стороне. ИГ провозгласило себя наследником халифата, на что не решилась пойти даже «Аль-Каида».
Международная коалиция против ИГ лишь добавила ему авторитета в глазах единомышленников из близких исламских групп в разных концах региона, - утверждает основатель Фронта «Васа-тыя» по противодействию экстремизму в Египте С. Аль-Касми, чья организация создана как идеологический противовес ИГ2. Некоторые эксперты полагают, что на данном этапе жизненная среда для укрепления и распространения воззрений ИГ остается и через некоторое время возможно появление аналогичных новообразований. Практически во всех странах ислама он объявлен государственной религией.
В регионе завязан тугой клубок противоречий интересов, что предопределяет непредсказуемость течения процессов и в некотором роде также способствует существованию ИГ.
Иран стоит на стороне правительств в Багдаде и Дамаске, вступивших в схватку с отрядами ИГ, и оказывает им разнообразную помощь, в том числе военную. В Тегеране считают своим религиозным долгом защищать святыни шиитов, расположенные на территориях Ирака и Сирии, в том числе силовыми методами, от налетов проваххабитских элементов.
Турция, поддерживая ряд фракций сирийской оппозиции, борющихся за свержение президента Б. Асада, содействует военным действиям ИГ против национальной армии Сирии. Оживают старые османские мечтания о возвращении Мосульской области, на которую Анкара претендовала после окончания Первой мировой войны.
Саудовская Аравия поддерживает и спонсирует ряд исламских оппозиционных организаций и отрядов, которые воюют против сирийского правительства, что также на руку ИГ. Королевство
1 ИГИЛ: Басня о государстве и правда об отрядах наемников // Аль-Араб. 10 ноября 2014. - URL: www.alarab.co.uk/?id=40037
2 Там же.
клеймит Иран за его участие на стороне Багдада в действиях против ИГ. Эр-Рияд крайне обеспокоен проблемой баланса сил между шиитами и суннитами в Ираке. Саудиты полагают, что от Тегерана исходит угроза для КСА и других арабских стран, где имеются шиитское анклавы. Духовные и идеологические воззрения шиитских меньшинств близки к Ирану, и последний, как считают в Эр-Рияде, подстрекает шиитов к выступлениям против существующих властей.
Расхождения по суннито-шиитской оси чреваты критическим обострением отношений между Саудовской Аравией и Ираном с перспективой полной реконфигурации региона.
Правящая Хашимитская династия Иордании и палестинские круги традиционно ориентируются на суннитскую общину Ирака. При этом Иордания официально вступила в международную антитеррористическую коалицию и ее Военно-воздушные силы участвуют в налетах на объекты ИГ в Сирии и Ираке.
Руководство Кувейта опасается слишком большого крена своего иракского соседа в сторону шиитского Ирана, а также проникновения в Кувейт экстремистов из ИГ и воздействия их идеологии на свое население. Создается впечатление, что в настоящее время террористическая угроза в лице ИГ для Кувейта более опасна, чем усиление Ирана. Стремясь к поддержанию баланса сил в регионе, Кувейт рассматривает Иран как сдерживающую силу «баасистско-игиловского» сегмента в Ираке и, судя по всему, предпочел бы не допустить разрушения государственных структур в Сирии.
В целом же, и с этим согласны практически все исследователи, в арабском и - шире - в исламском мире влияние политического ислама не снижается. Лозунг «ислам - вот решение» остается весьма популярным и находит отклик в общественном мнении, в воззрениях политического истеблишмента Ближневосточного региона. Его апологеты тщатся представить себя защитниками национальной идентичности, перехватить популярные тезисы у национально-патриотических сил, эксклюзивно диктовать свое видение ислама.
Одновременно в динамике исламизма возможны приливы и отливы. Дифференциация внутри этого течения, как можно полагать, продолжится, будет нарастать тенденция размежевания между умеренными и крайними фракциями. В самом лоне ислама исторически укоренилась разделенность на секты и братства, для обществ стран Персидского залива, Ливии, Судана по-прежнему
характерен отпечаток родоплеменных отношений, к тому же существуют вкрапления неарабских общин.
Камнем преткновения остается вопрос о том, в какой мере ислам может быть вовлечен в принятие политических решений, особенно в части проблем развития. Как эффективно отделить религию от мутного потока сил, которые под исламскими знаменами рвутся к власти и деньгам? Некоторые исследователи полагают, что исход идейной конфронтации с ИГ зависит от выдвижения и укоренения течения так называемого срединного, умеренного ислама (Васатыя).
Пробивает себе дорогу и направление в общественной мысли, призывающее к консолидации в идеологическом противоборстве с ИГ. Раз ИГ, считают его сторонники, опирается на исламистскую идеологию, то нужно вырвать знамя ислама из рук тех, кто присвоил право действовать от имени всех верующих и провозгласил где-то в пустыне «халифат»127. На архаичное прочтение религии следует ответить ее современным прочтением - говорят приверженцы «здоровой консолидации» в исламе.
Очевиден и запрос на светское мировоззрение, опирающееся на объективные знания и опыт. Однако культурная секулярная элита, как правило, раздроблена на группы, от сторонников арабского единства до левых, и испытывает явный дефицит объединяющих символов. Пока такая элита оказывается неспособной составить конкуренцию другим идейным потокам, в том числе и в силу господства архаичных социальных отношений, освященных религией. Последние - во многом определяют менталитет широких слоев мусульман, их поведение и политическую культуру.
(Окончание в следующем номере.)
«Аналитические доклады (Институт международных исследований) МГИМО (У) МИД», М, 2016 г., вып. 1 (45), с. 5-44.
1 В раннем Средневековье арабы на обширных территориях создали свое государство - Арабский халифат. Эта мусульманская империя достигла своих максимальных размеров в VII-VIII вв., простираясь от Пиренеев на западе до Индии на востоке. Она внесла существенный вклад в развитие мировой культуры и временами доминировала в тогдашней Европе. Обращение к истории является важным мотивом самосознания и мировоззрения арабов в прошлом и настоящем. История вдохновляет многие современные мусульманские организации, группы и движения, которые широко используют препарированные исторические сюжеты в идеологическом дискурсе и в политике.
