Искусство и наука. Гальванопластическое отделение Санкт-Петербургской Рисовальной школы для вольноприходящих Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

Е. А. Боровская

искусство и наука. гальванопластическое отделение санкт-Петербургской рисовальной школы для вольноприходящих

В статье рассматривается история создания и многолетняя деятельность класса гальванопластики, открытого в Рисовальной школе в 1842 г. Отмечена роль К. Х. Рейссига как основателя и организатора Петербургской Рисовальной школы. На основании изучения архивных данных приводятся новые сведения о художниках и преподавателях гальванопластического отделения школы. Подчеркивается значение использования метода гальванопластики для развития отечественной художественной культуры. Ключевые слова: история русского искусства; Санкт-Петербургская Рисовальная школа; обучение молодых художников; гальванопластика.

E. A. Borovskaya

Art and Science. Galvanic Sculpture Branch of St. Petersburg Free Drawing School

In clause the history of creation and long-term activity of a galvanic sculpture class open in Free Drawing school in 1842 is considered. The role C. Reissig as founder and organizer Petersburg Free Drawing school is marked. On the basis of study of the archival data the new items of information on the artists and teachers galvanic sculpture branch of school are resulted. The importance

of use of a method galvanic sculpture for development of domestic art culture is emphasized.

Key words: history of Russian art; St. Petersburg Drawing School; training of the young artists; galvanic sculpture.

Развитие художественной культуры довольно тесно связано с техническим прогрессом. Более того, те или иные художественные потребности (например, в архитектуре или монументальном искусстве) подчас опережали технические возможности своего времени и заставляли искать соответствующие технические решения. Взаимосвязь научно-технического и художественного творчества - чрезвычайно интересная область истории культуры, открывающая богатые исследовательские перспективы.

Данная статья посвящена начальному этапу применения метода гальванопластики для художественных работ. Сама история открытия эффекта электроосаждения металлов Борисом Семеновичем Якоби описана довольно подробно и хорошо известна. Менее известно то, что Якоби по образованию был архитектором. И практическое применение метода он связывал именно с художественной сферой. Так, во время доклада о своем изобретении в Академии наук (в октябре 1838 г.) Якоби продемонстрировал гальванопластическую копию гравировальной доски с изображением двуглавого орла. Любопытно, что попытка применения метода для художественных целей и усмотренные при этом недостатки привели Якоби к разработке второго, в техническом отношении еще более важного направления гальванотехники - гальваностегии (покрытия поверхностей тонким слоем металла).

Изобретение Якоби очень быстро стало известно по всей Европе. Напечатанные в петербургских газетах в декабре 1838 г. статьи о гальванотехнике были переведены и опубликованы в ряде европейских газет и журналов уже в первые месяцы 1839 г. «О своем изобретении Б. С. Якоби решил рассказать великому английскому физику Майклу Фарадею (1791-1867), с которым периодически переписывался. Сущность гальванопластики была изложена в письме от 21 июня 1839 г., к которому была приложена полученная гальванотехническим путем пластинка с надписью на ан-

глийском языке "Фарадею от Якоби с приветом". Письмо показалось английскому ученому настолько важным, что он опубликовал его в ведущем научном журнале - "Philosophical Magazine"» [6; с. 73]. Вскоре Якоби продемонстрировал гальванопластическую копию барельефа Бернини «Великомученица Екатерина», а затем устроил выставку гальванопластических, по преимуществу художественных, работ и соответствующего оборудования в библиотеке Пулковской обсерватории. Организовать выставку помог известный астроном академик В. Я. Струве, который очень заинтересовался работами Якоби. Российское научное сообщество практически сразу поддержало изобретателя, а на заседаниях Академии наук несколько раз демонстрировались художественные работы, выполненные по методу Якоби.

Изобретение нашло применение в государственных масштабах, причем очень быстро: в 1839 г. в Экспедиции заготовления государственных бумаг была открыта гальванопластическая мастерская для приготовления матричных стереотипов, которые в техническом отношении обеспечили реализацию «денежной реформы Канкрина» - выпуск новых депозитных билетов, что послужило унификации денежного обращения (серебра и ассигнаций).

Следует заметить, что благополучная судьба изобретения Якоби скорее исключение для России первой половины XIX в., в которой многие технические новшества так и не смогли найти применения. В успешном и скором распространении метода обычно усматривают заслугу тогдашнего министра финансов Е. Ф. Канкрина, что, несомненно, соответствует действительности. Однако следует указать и на роль еще одного «русского немца» - К. X. Рейссига.

Корнилий Христианович Рейссиг (1871-1860) - замечательная, но явно недооцененная фигура в истории русской культуры [3]. Заслуги его простираются как на точные науки и технику, так и на художественную сферу. Выходец из Касселя, профессор астрономии и математики, Рейссиг в 1810 г. прибыл в Россию и возглавил Механическую мастерскую Генерального штаба, впоследствии преобразованную в Военно-топографическое депо. Деятельность

Рейссига была весьма успешной - в 1814 г. его избирают членом-корреспондентом Российской Академии наук, затем он становится почетным членом многих научных обществ России и Германии: был корреспондентом Вольного экономического общества (с 1815 г.) и членом Московского общества испытателей природы (с 1834 г.), естественноисторических обществ в Галле, Йене и Га-нау. Его перу принадлежит ряд работ в области механики и астрономии, в том числе первый российский атлас звездного неба (1829); он разработал и усовершенствовал ряд геодезических и астрономических инструментов [7].

Однако интересы Рейссига не исчерпывались научными и административными занятиями. Занятия наукой и практическая работа привели его к пониманию необходимости подготовки квалифицированных мастеров в России, причем не только в области точной механики, но и в других направлениях, в том числе в сфере «механических искусств», т. е. в художественной промышленности.

Сам Рейссиг был весьма искусным рисовальщиком и превосходным графиком - для такого суждения дают почву его картографические работы и астрономический атлас. Рейссиг состоял почетным вольным общником Академии художеств, - это свидетельствует не только о его живом интересе к изобразительному искусству, но и о признании заслуг Рейссига художественным сообществом [2]. А заслуги эти таковы. Рейссиг явился автором программы «графических занятий» для основанного в 1828 г. Санкт-Петербургского практического технологического института. В соответствии с этой программой студенты не только обучались черчению и техническому рисованию, но и получали определенные навыки в области, которую сегодня называют промышленным дизайном. Рейс-сига вполне справедливо можно считать основоположником дизайна в России. К сожалению, такое утверждение сделано в практически единственной публикации, где этот аспект деятельности Рейссига упоминается [4; с. 508].

В 1832 г. при деятельном, инициативном участии Рейссига «в виде опыта» при Технологическом институте были открыты особые публичные классы рисования и черчения по воскресным

и праздничным дням. А в 1835 г. Рейссиг организовал и возглавил Воскресную Рисовальную школу при Санкт-Петербургском Технологическом институте «для бесплатного обучения вольноприхо-дящих учеников рисованию, черчению и леплению». При том, что бюджет Воскресной школы был весьма невелик, что не могло не ограничить содержание учебного процесса, школа быстро завоевала признание и пользовалась большой популярностью.

Успех публичных классов, а затем и Школы при Технологическом институте заставил задуматься над новым, более масштабным начинанием - самостоятельной Рисовальной школой для вольно-приходящих. При поддержке министра финансов Канкрина такая школа была открыта в 1839 г. и сразу заняла заметное место в художественной жизни Петербурга. В Школе готовили мастеров «механических искусств», потребность в которых была чрезвычайно велика. В 1842 г. в Школе было открыто гальванопластическое отделение (или класс гальванопластики). Оно явилось своевременной и адекватной реакцией на насущные нужды научно-технического и художественного развития России.

Записка Канкрина об учреждении класса гальванопластики (Рисовальная школа была подчинена Министерству финансов по департаменту торговли и мануфактур) датирована маем 1842 г. [1; с. 57]. Но еще до утверждения царем этого начинания, Рейссиг начал подготовку к открытию класса гальванопластики и предложил руководить классом Ф. К. Вернеру и скульптору барону П. К. Клодту. Из письма Клодта Рейссигу от 18 марта 1842 г.: «На приглашение Вашего превосходительства заняться усовершенствованием и преподаванием гальванопластики в Рисовальной школе для вольноприходящих, имею честь ответить, что мне весьма приятно и лестно содействовать столь полезному предприятию... поэтому с удовольствием принимаю приглашение ваше и употреблю все мое старание и знание, чтобы сколь можно развить и усовершенствовать столь полезное искусство» [6; с. 6]. Впрочем, П. К. Клодт фактически так и не преподавал в гальванопластическом отделении, но даже формальное участие мастера, который консультировал класс, было весьма важным. В то время Клодт уже сменил

в Академии художеств умершего Б. И. Орловского на должности штатного профессора скульптуры и исполнял обязанности главного наблюдателя за преподаванием начертательных искусств в военно-учебных заведениях. Он имел огромные связи в высших кругах, пользовался высочайшим покровительством, да и авторитет его как скульптора и в особенности как технолога скульптуры не подлежал сомнению.

Фактическое руководство классом гальванопластики принял на себя Фердинанд Карлович Вернер, купец, человек широкого круга интересов, в том числе художественных и научных, который увлекся идеями Якоби. В начале 1840-х гг. он издал собственную брошюру (на немецком и польском языках) по практическому применению гальванопластики.

За работу в Рисовальной школе «Вернер жалования не получал и трудился в классе безвозмездно» [5]. Работу гальванопластического отделения контролировал и консультировал сам изобретатель метода академик Якоби, который передал Министерству финансов 25 экземпляров своего сочинения по гальванопластике в пользу будущего класса и просил позволения посещать его, «дабы своими советами и опытностью содействовать успеху сего заведения»^; с. 16]. В начале 1843 г. Якоби прочел «в помещении Школы 12 публичных лекций по истории и применению гальванопластики, на которых присутствовало 1698 слушателей, большей частью из среды художников и ремесленников» [1; с. 138]. Отметим, что эту работу Якоби осуществлял безвозмездно и бескорыстно: он не имел патента на свое изобретение, а получил единовременное вознаграждение. «Якоби просил Мануфактурный совет России (более точно - Мануфактурный совет министерства финансов, т. е. фактически Канкрина. - Е. Б) выдать ему исключительную привилегию на изобретение гальванопластики сроком на 10 лет. Однако ему рекомендовали опубликовать описание изобретения, "чтобы всякий желающий мог им воспользоваться", и выдали вознаграждение 25 тыс. руб. серебром "за оказанные наукам, художествам и вообще художественной промышленности услуги". Якоби выполнил эту рекомендацию, и его книга вышла в свет уже

в 1840 г.», под названием «Гальванопластика, или Способ по данным образцам производить медные изделия из медных растворов помощию гальванизма» [5]. Очень ярко характеризует Якоби и следующий факт. В 1840 г. Академия наук присудила изобретателю весьма почетную Демидовскую премию. Якоби отказался от денежной части премии размером в 5 тыс руб., с тем чтобы «присужденная сумма была употреблена на дальнейшие исследования по части электромагнетизма и гальванизма и на усовершенствование сих загадочных сил природы» [6; с. 179].

Совершенно справедливо утверждение, что в распространении гальванопластики в России огромная роль принадлежит Канкрину. Вместе с тем открытие гальванопластического отделения в Рисовальной школе - это не только заслуга Канкрина, но и не в меньшей мере заслуга Рейссига. Вполне вероятно даже, что именно Рейссиг мог обратить особое внимание Канкрина на открытие Якоби. Во всяком случае, осведомленность в сфере науки и техники, участие в работе Академии наук (в качестве члена-корреспондента) и постоянный контакт с практическими нуждами промышленного производства в Военно-топографическом депо не могли позволить Рейссигу пройти мимо нового метода.

Обратим внимание, что, помимо применения гальванопластики в Экспедиции заготовления государственных бумаг, в том же 1839 г. в Военно-топографическом отделе Генерального штаба были предприняты опыты по использованию метода Якоби для изготовления печатных карт. Можно определенно полагать, что Рейссиг, как минимум, не мог не знать об этих опытах, а скорее всего, даже принял участие в них (руководимое Рейссигом Военно-топографическое депо имело непосредственное касательство к подготовке картографических материалов). Кроме того, в том же 1839 г. успешные попытки применить гальванопластику для изготовления медалей осуществил Ф. П. Толстой, тогда уже вице-президент Академии художеств. Разумеется, Рейссигу были известны и эти опыты. Таким образом, Рейссиг одним из первых познакомился с гальванопластикой и в промышленном, и в художественном аспектах ее применения.

Наряду с Вернером, к руководству классом гальванопластики, по инициативе Рейссига, был приглашен скульптор Василий Газенбергер. Газенбергер работал в специфической области малой пластики - военно-исторической миниатюре, как называют ее сегодня. В современной музейной и коллекционерской художественной «милитарике» работы Газенбергера имеют высочайший ранг. Но важнее, пожалуй, то, что эти миниатюры сочетают несомненные достоинства станковой пластики (как академической скульптуры малых форм) и высочайшее художественное ремесло декоративно-прикладного искусства, т. е. воплощают в себе те стремления, которыми была проникнута идейно-эстетическая концепция Рисовальной школы. Следует отметить, что, как и барон Клодт, Газенбергер пользовался благосклонностью двора (и особым покровительством Александры Федоровны); статуэтки работы Газенбергера входили в личную коллекцию Николая I, и царь весьма дорожил ими. Как видим, Рейссиг не забывал о том, чтобы Школа постоянно находилась в орбите внимания высокопоставленных лиц, а в педагогическом процессе принимали участие известные художники.

В положении о гальванопластическом классе отмечалось: «В сем отделении преподаются правила формовки моделей, практическое устройство гальванических аппаратов, употребление оного для фигур, барельефов, украшений, снятия эстампов, на меди вырезанных, и другие предметы, и по удобности, приемы золочения посредством гальванической струи». Предусматривалось, что в класс «принимаются... художники, мастера, подмастерья, ремесленники и некоторые из лучших воспитанников Рисовальной школы, вообще из людей известных и добронравных» [1; с. 15].

Практическую работу по обучению гальванопластике вели люди весьма скромного звания: купец Ф. К. Вернер, зубной врач Бриан (золочение), горный инженер майор П. И. Евреинов (серебрение). «Бриан один из первых в России в 1842 г. разработал процесс золочения из железисто-синеродистого электролита. В этом же году владелец довольно крупной бронзовой фабрики в Петербурге Шопен также одним из первых внедрил в производство на

своей фабрике гальванический способ золочения по методу Бриана. Евреинов усовершенствовал электролит Бриана и в 1843 г. по поручению министра финансов Е. Канкрина позолотил по предложенному им методу 10 тысяч серебряных медалей Св. Анны . Евреинов также одним из первых в России в 1842 г. разработал способ серебрения» [5].

Открытие гальванопластического отделения состоялось 12 августа 1842 г., было набрано 10 учеников, и курс предполагался продолжительностью 4-5 недель. В числе записавшихся на обучение «находились: 5 золотых, серебряных и бронзовых дел мастеров, 2 скульптора, 1 типографщик и 1 архитектор». Во вступительном слове, произнесенном Рейссигом перед первыми слушателями, он отмечает, что открытие класса гальванопластики «есть первое заведение сего рода в Европе, от которого впоследствии плоды будут неоценимы» [1; с. 84]. Обучение первого набора продлилось несколько дольше, чем предполагалось, что было связано с рядом «встретившихся препятствий... в добывании высшего качества гальванопластической меди, несмотря на все старания Верне-ра и Газенбергера и совещания с профессором Якоби, а также по случаю наступившей осенью распутицы и разводки мостов через Неву, препятствовавшей ученикам, почти целый месяц, посещать класс» [1; с. 85]. В дальнейшем отделение гальванопластики работало без каких-либо существенных перерывов на протяжении 13 лет. Через эти классы прошло более 500 человек.

Хотя, разумеется, гальванопластическое отделение Школы носило характер сугубо ремесленный, следует отметить, что само применение метода значительно обогатило художественную практику, в особенности в отношении монументальных и декоративных работ. Так, в Петербурге, на заводе, принадлежащем герцогу Максимилиану Лейхтербергскому («Гальванопластическое, литейное и художественной бронзы механическое заведение»), были выполнены работы для Исаакиевского собора, конная группа для фронтона Большого театра в Москве, ряд статуй и барельефов Эрмитажа и Зимнего дворца. На заводе применялся, в частности, метод золочения Бриана-Евреинова, по этой же технологии были проведены

работы по золочению куполов и крыши храма Христа Спасителя. В целом гальванопластика нашла широкое применение в художественной промышленности (и сыграла большую роль в развитии полиграфии), и в числе мастеров, использовавших этот метод, было немало тех, кто освоил его в Рисовальной школе. В этом отношении Рейссиг считал миссию Школы в полной мере выполненной, и, когда в 1855 г. министерство финансов предложило существенно сократить затраты на содержание Школы, гальванопластическое отделение было закрыто. Рейссиг расценил такое решение как приемлемое, ибо художественная промышленность уже была обеспечена мастерами, а собственно ремесленная составляющая обучения к тому времени в значительной мере уступила в практике Школы определенно выраженным более масштабным устремлениям - общехудожественным, художественно-промышленным и педагогическим.

Класс гальванопластики, как представляется сегодня, явился своего рода техническим воплощением просветительской идеи единства научного и художественного познания мира. В идейно-эстетической и педагогической концепции Рейссига, нашедшей свое выражение в практике работы Рисовальной школы, эти два начала сосуществовали совершенно органично, что обеспечило Школе ее выдающуюся роль как в отечественном художественном образовании, так и в истории изобразительного искусства. А работа гальванопластического отделения стала замечательной страницей как в деятельности этого учебного заведения, так и в истории развития науки и техники в России.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. РГИА. Ф. 18. Оп. 2. Ед. хр. 1906, 1907, 1908. 1842-1844 г. Об организации гальванопластического отделения при Петербургской Рисовальной школе для вольноприходящих. Ч. 1-3.

2. Байбурова Р. М. «Почетные вольные общники» в Санкт-Петербургской Императорской Академии художеств // Иностранные мастера в Академии художеств : Сб. ст. М., 2007. С. 8-12.

3. БоровскаяЕ. А. К. Х. Рейссиг - попечитель Петербургских рисовальных школ (тридцатые - пятидесятые годы XIX в.) // Проблемы развития отечественного искусства. Научные труды. Вып. 8. СПб. Институт имени И. Е. Репина, 2009. С. 75-89.

4. Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования в России XVIII - начала XX века. СПб., 2008. 508 с.

5. Кудрявцев В. Н. К 200-летию со дня рождения основателя гальванопластики и гальванотехники академика Б. С. Якоби // Гальванотехника и обработка поверхности. 2001. № 1. С. 2-7.

6. Немировский Е. Л. Изобретение Иоганна Гуттенберга. Из истории книгопечатания. Технические аспекты. М., 2000.

7. Тетерин Е. Н. История геодезии в России (до 1917 г.). Новосибирск, 1992.