CC BY
266
Карцхия Александр Амиранович,
кандидат юридических наук, профессор, г.Москва
e-mail: [email protected]
Исключительное право -стимул или препятствие для инноваций?
В статье анализируется значение исключительного права для развития инноваций с точки зрения его вовлечения в гражданский оборот. Рассматриваются концепции оценки эффективности правовой конструкции исключительного права.
Ключевые слова: исключительное право, интеллектуальная собственность, граждански оборот прав исключительных прав.
С точки зрения теории стимулов предоставление исключительных прав на авторские произведения, изобретения, товарные знаки и другие объекты интеллектуальной собственности стимулирует инновационное развитие, способствует креативной активности авторов, изобретателей, создателей новых интеллектуальных продуктов. Предполагается, что в отсутствие законодательного закрепления исключительного права на охраноспособные результаты интеллектуальной деятельности, который обеспечивает правообладателям получение дохода от применения инноваций и компенсацию инвестированных в новые исследования и разработки финансовых средств, материальных и трудовых ресурсов, приведет к сокращению предложения новой высокотехнологичной продукции, минимизирует стимулы к созданию новаторских решений и передовых результатов интеллектуальной деятельности.
Существенным стимулом для технических инноваций служит правовая монополия на использование результатов интеллектуальной деятельности, которая основана на системе патентной защиты исключительного права правообладателя. Исключительное право основано на запрете всем лицам эксплуатировать, продавать или предлагать к продаже, иным образом вводить в гражданский оборот патентованное изобретение, полезную модель или промышленный образец без согласия правообладателя и выплаты соразмерного вознаграждения. Такое
исходное значение исключительного права содержится, и в зарубежном, и в российском праве (ст.1229 ГК РФ).
Патент как стимул инноваций
Существует несколько теорий на базе постулата применения системы патентования для стимулирования инноваций и изобретательства, обосновывающих необходимость предоставления патентовладельцу исключительного права [1]. Теория стимулирования изобретательской деятельности (the incentive to invent theory) исходит из того, что без выдачи патента и предоставления на его основе защиты патентных прав изобретатель не имеет заинтересованности в существенных инвестициях в изобретательскую деятельность. Но изобретательская деятельность может потребовать больших материальных и трудовых вложений в процессе ее осуществления и регистрации заявки на патент при невысоких доходах от реализации патента. При этом могут рассматриваться иные стимулирующие такую деятельность инструменты: финансовые субсидии, налоговые льготы, которые могут быть более эффективными чем система патентования изобретений.
Теория договора (disclose theory) или «теория сделки», постулирует, что обладатель патента в обмен на раскрытие сути своего изобретения при патентовании, получает от государства исключительное право на его эксплуатацию. При этом раскрытие сути изобретения
во многих правовых национальных патентных системах происходит в сроки от 1 года до 3 лет с момента подачи заявки на патент. Эта теория исходит из того, что без патентной защиты новатор не может получить доходы, скрыв свое новое изобретение, которое необходимо для практического применения. Хотя далеко не всегда это применимо, скажем, для патентования объектов дизайна. Кроме того, раскрытие сути патентованного объекта не всегда означает действительное раскрытие сути технической новации. Для изобретателя стимулом к обнародованию своего инновационного решения может являться само общественное признание его изобретения или иные моральные стимулы, не в меньшей степени, чем денежное вознаграждение.
Теория обходных разработок (design around theory) предполагает, что патент стимулирует создание более прогрессивных инноваций, которые могут быть получены без нарушения существующих патентных прав, т.е. в обход запатентованных изобретений. В этом случае стимулируется создание нового более производительного, дешевого или обладающего существенно новыми качествами или снижающего побочные негативные эффекты поколения продукта или способа (технологии), нового объекта дизайна.
Теория перспективы (prospect theory) сосредотачивается на стимулировании не столько самого процесса инноваций или инвестированию в инновации, сколько на рациональном и широком использовании результата инновации, его коммерциализации, который может организовать владелец патента. Выдача патента стимулирует венчурный капитал, рекламодателей, разработчиков и продавцов новой продукции к активному применению запатентованного решения, кроме того, патентование избавить патентовладельца от опасений нелегального копирования и использования его инновации и вынудит получать патент для продажи или предоставления лицензии.
Как отмечается в недавнем совместном заявлении трех ведущих ведомств США [2], патентная система способствует инновациям и экономическому росту посредством предоставления стимулов для изобретателей использовать свои знания, принимать риски и инвестировать в новые исследования и разработки, а также путем публикации патентов, чтобы раскрытые знания могли быть использованы другими для дальнейших инноваций. Эти усилия, в свою очередь, приносят благо обществу в целом, спо-
собствуя распространению знаний и предоставлению новых и ценных технологий, снижению цен, улучшению качества и расширению потребительского выбора.
Вместе с тем, необходимо учесть, что большие финансовые, интеллектуальные и материальные затраты в процессе исследований, разработок и патентования инноваций, приводят к поиску других, альтернативных патенту (исключительному праву на патентованные объекты) способам стимулирования [1]. К ним можно отнести финансовые субсидии, гранты, налоговые льготы, репутационные поощрения и другие факторы, которые могут быть значительно менее затратными (по срокам и размерам финансовых вложений) нежели громоздкий и дорогой механизм патентной системы. В США, к примеру, средний срок патентования изобретения составляет 3 года с даты подачи заявки до выдачи патента. В то же время, увеличение числа патентуемых изобретений, повышение накала конкурентной борьбы приводит в большинстве случаев не к созданию кардинально новых технологий или устройств, а к росту числа технических улучшений или модификаций уже существующих и запатентованных технических решений. В этом может скрываться стремление правообладателей патентов к получению максимального дохода, поскольку инновационный продукт нового поколения может быть дешевле, проще и технологичнее. В этом случае, патентная монополия уже не стимулирует научно-техническое развитие, а служит тормозом. Эта тенденция проявляется, скажем, так называемых «патентных чащ», блокирующих техническое развитие в том или ином сегменте производства или рынка.
Исключительное право и конкуренция
Существует и противоположная точка зрения. Либеральная теория Ф. Хайека (Friedrich Hayek)[3] Нобелевского лауреата по экономике (1974г.) исходит из того, что сам свободный рынок, общая конкурентная среда создает стимулы к инновационному развитию, а предоставление законом даже на ограниченное время исключительных прав отдельным личностям или группам, включая исключительные права на патенты, авторские произведения, или иные результаты интеллектуальной деятельности, установление привилегированного положения, какой-либо иной монополии могут служить се-
рьезным препятствием в развитии знаний и поиске новых решений.
Один из лидеров Чикагской школы экономики Фрэнк Найт (Frank Knight), видел поощрение предпринимательства в качестве главного принципа предпринимательской экономики. По мнению Ф.Найта [4], изобретения и технические усовершенствований иных видов, являются они патентоспособными или нет, на самом деле являются частной собственностью в соответствии с законами современных промышленно развитых стран (по крайней мере для целей экономического анализа) причем до тех пор, пока создатель инновации в состоянии получать доход от этой инновации сверх того вознаграждения, которые получают производители от введения инновации в экономический оборот.
Все три автора (Шумпетер, Хайек, Найт) видели в динамичном процессе принятия рисковых решений (т.е. предпринимательстве и инновациях) главную силу свободного рынка и понимали, что это явление выходит за рамки технологических достижений, которые могли бы быть получены в тиши кабинетов. Инновация рассматривается как широкая, охватывающая все формы риска и предпринимательства деятельность, от новых технологий для организации нового бизнеса до детальных повседневных бизнес-решений.
В противоположность теории частно-правовой монополии на объекты интеллектуальной собственности взгляды некоторых современных исследователей[5], основанные на концепции всеобщего достояния («сошшош»), исходят из того, что культурные и природные ресурсы должны быть доступны всем членам общества, включая такие природные ресурсы как воздух, вода, леса, земля, которые принадлежат всем и не могут находиться в частной собственности. К числу всеобщего достояния относятся, в том числе, интеллектуальные достижения («intellectual commons»), т.е. результаты творческой деятельности в различных сферах интеллектуального труда человека: литература, живопись, музыка, телевидение и радио, информация и программные продукты, культурное наследие.
Определяя права интеллектуальной собственности как частные (исключительные) права, обладающие определенной ценностью и вкладом в общественное развитие (значением для общества), нельзя, тем не менее, отвергать их значения как всеобщего достояния.
В этом отношении примечательна концепция «глобальных общественных благ» («gbbal
public goods»), предполагающая свободный доступ каждого к результатам творческого труда и их принадлежность всему международному сообществу как непременное условие развития всего человечества.
По мнению ряда зарубежных исследователей [6], право интеллектуальной собственности представляет собой совокупность прав, защищаемых нормами закона (statute), нормами де-ликтного права (tort law) или нормами общего (прецедентного) права (equity law). Право интеллектуальной собственности формируется из трех частей. Первая - патенты на изобретений и конфиденциальная информация (trade secrets), защищаемая нормами закона, не допускающими их использование третьими лицами. Вторая - авторские права (copyright), дизайн и личные (моральные) права авторов, защищающие формы выражения авторских идей. И третья включает нормы о защите деловой репутации или имиджа с помощью норм о деликте или регистрации товарного знака. Коммерческая эксплуатация творческой идеи как продукта, процесса, услуги или публичное представление авторского произведения влечет определенной компенсации, репутации и возможной прибыли. Если же успех идеи сомнителен -это повлечет финансовые риски. Риски незаконного использования (имитации) товарного знака или качественные характеристики продукта, содержащего права IP, подрывающие коммерческую или творческую репутацию автора или правообладателя, значительно снижаются за счет установление правовой охраны и защиты инноваций нормами права. Общепринятой правовой базой служит концепция исключительных имущественных прав (exclusive proprietary rights), признаваемой во всем мире.
Как отмечается сторонниками этой теории [6,c.2-5], интеллектуальная собственность (intellectual property) выступает как разновидность собственности: она может переходить в порядке правопреемства, использоваться по лицензионным договорам, передаваться в залог и наследоваться. Обладатели прав интеллектуальной собственности (intellectual property rights owners) имеют естественное право (natural right) на созданный ими творческий результат (creation) и право на получение вознаграждения. Общество также имеет право на доступ и использование интеллектуальной собственности, особенно если это является передовым с точки зрения образования, технологических достижений, медицинских новаций как всеобщее достояние (public
domain). Потребители имеют право на поддержание справедливой конкуренции. Невозможно дать общее понятие прав интеллектуальной собственности, поскольку право интеллектуальной собственности представляет собой целый пакет разнообразных прав (bundle of rights), направленных на соблюдение баланса конкурирующих интересов применительно к различным объектам IP. В большинстве своем право интеллектуальной собственности - это писаные нормы права (законы). Патент - это монополия, предоставляемая государственным патентным ведомством на патентоспособное изобретение на определенный срок. Патент предоставляет защиту правообладателю от независимого изобретателя, который создал, обладает или использует такое же изобретение.
Свободное перемещение товаров, компаний, услуг и капитала, дальнейшая экономическая интеграция стран, также как и поддержание справедливой конкуренции требует баланса исключительных прав и монопольных прав интеллектуальной собственности с принципами свободной торговли.
Исключительное право, имея ограничениями по сроку и территории действия, тем не менее, обладает монопольным характером, обеспечивая защиту интересов правообладателей от конкуренции посредством несанкционированного копирования и запрещающее использование продукта или процесса всем третьим лицам и может служить препятствием открытой конкуренции.
Более того, обладая правовой защитой в одной стране, права интеллектуальной собственности могут нарушать аналогичные права на объекты интеллектуальной собственности при перемещении в другую страну, в условиях трансграничной торговли. Ограничение исключительных прав, основанное на принципе исчерпания прав либо на доктрине «первой продажи» (first sale doctrine), позволяет решить эту проблему и применяется в национальных правовых системах. В настоящее время, принцип исключительности имущественных прав интеллектуальной собственности все больше подвергается ограничениям в пользу более широкого их использования c учетом общественных интересов и интересов других участников торгово-экономических отношений.
Появление новых сфер коммерческого оборота с участием прав интеллектуальной собственности и новых форм интеллектуальных продуктов (IT-коммуникации, биотехнологии, геномная инженерия и др.) ставит вопрос о рас-
ширении правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и защите прав на них на основе правовой конструкции исключительного права. Этот процесс сопровождается усилением «коммерциализации» результатов научно-технических и иных инновационных разработок, стремлением правообладателей сохранить монопольные преимущества, предоставляемые исключительными правами на результаты интеллектуальной деятельности или получить абсолютную защиту своих прав по принципу экстерриториальности. Противоположная тенденция связана с получение широкого доступа к интеллектуальным и техническим новациям и ограничению исключительных прав.
Инновации и злоупотребление исключительным правом
Пределы осуществления интеллектуальных прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, также как и проблемы, связанные со злоупотреблением этими правами, приобретают особую актуальность с возрастающей интенсивностью их использования в конкурентной рыночной экономике.
В российском праве заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав определяется как злоупотребление субъективным гражданским правом, которое может выражаться в осуществлении гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действиях в обход закона, а также ином заведомо недобросовестном осуществлении гражданских прав п.1 ст.10 ГК РФ). Иными словами, заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав как злоупотребление субъективным правом рассматривается в качестве вида нарушения пределов осуществления гражданских прав, влекущего определенные правовые последствия, в частности отказ в защите судом принадлежащего лицу субъективного гражданского права, либо принятие судом иных предусмотренных законом мер.
Концепция злоупотребления правом, выработанная отечественными учеными-цивилистами, усматривает такое злоупотребление в нарушении пределов осуществления субъективного гражданского права.
К злоупотреблению исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности относится, к примеру, отказ патентооблада-
теля от заключения с заинтересованным лицом лицензионного договора на условиях, соответствующих установившейся практике, в случае выдачи принудительной лицензии по решению суда. Злоупотребление исключительным правом влечет применение конкретных мер, предусмотренных законом, например, выдача на основании решения суда в установленных законом случаях принудительной лицензии на использование изобретения или промышленного образца (ст.1362 ГК РФ).
Предоставление правовой охраны товарному знаку в течение всего срока его действия может быть оспорено и признано недействительным полностью или частично, если связанные с государственной регистрацией товарного знака действия правообладателя признаны в установленном порядке злоупотреблением правом либо недобросовестной конкуренцией (п.2 (6) ст.1512 ГК РФ).
В российской правоприменительной практике имеются примеры правовой квалификации действий по злоупотреблению исключительными правами. В обобщении судебной практики Высший арбитражный суд РФ указал, что суд на основании положений статьи 10 ГК РФ вправе по собственной инициативе, исходя из имеющихся фактических обстоятельств, признать действия лица по регистрации товарного знака и приобретению исключительного права злоупотреблением правом в случае если регистрация товарного знака на имя другой компании вводит потребителей в заблуждение. В частности, если это противоречит требованиям статьи 10 bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности, запрещающей «все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов, промышленной или торговой деятельности конкурента, а также ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности предприятия» [7]. Данные действия расцениваются как акт недобросовестной конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах.
Встречаются и иные формы заведомо недобросовестных действий правообладателей. Например, лицензиат в нарушение условий лицензионного договора, использует изобретение способом, не предусмотренным этим договором, т.е. вне пределов предоставленного договором права использования. Актом недобросовестной конкуренции и злоупотреблением правом со-
гласно ст.10 ГК РФ признаются действия компании-ответчика, вводящие в заблуждение потребителя относительно известного производителя товара, по приобретению исключительного права на товарный знак, тождественный ранее зарегистрированному товарному знаку и фирменному наименованию другой компании-производителя (истца). На этом основании признается недействительным решение Роспатента как нарушающее действующее законодательство и права компании-истца, Роспатент обязан аннулировать регистрацию товарного знака компании-ответчика [7].
При этом нужно учитывать, что Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-ФЗ «О защите конкуренции», устанавливающий в ст.10 запрет на злоупотребление хозяйствующим субъектом доминирующим положением, не распространяет этот запрет на действия по осуществлению исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг. Также как и запрет на ограничивающие конкуренцию соглашения хозяйствующих субъектов (ст. 11) не распространяется на соглашения о предоставлении и (или) об отчуждении права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг. Однако антимонопольный закон запрещает недобросовестную конкуренцию, выражающуюся в продаже, обмене или ином введении в оборот товара, если при этом незаконно использовались результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ, услуг. Также не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг (ст.14).
В этом смысле принцип добросовестности приобретает непосредственное практическое значение применительно к исключительным правам, сохраняющим свои монопольные черты даже в условиях действия антимонопольных законов.
С точки зрения конкуренции злоупотребление исключительным правом может выражаться и в иных формах. Передача исклю-
чительных прав на основе лицензионных договоров в целях компенсации реальных затрат новаторов отличается от более сомнительных сделок с участием так называемых «патентных троллей», т.е. организаций-патентообладателей, практикующих предъявление требований к возможным нарушителям патентных прав под угрозой взыскания больших сумм компенсаций за причиненный ущерб. В случае понуждения с приобретению патента или лицензированию такие действия могут быть расценены как шантаж (blackmail) со стороны патентообладателя [8].
Тем не менее, практика бизнес-моделей, построенных исключительно на торговле патентами на вторичном рынке или выдаче лицензий получила широкое распространение. Примером может служить известная американская компания Rambus Inc., обладающая портфелем первоклассных патентов и успешно выстраивающая свой бизнес на выдаче лицензий на их использование в высокотехнологичных областях (IT технология, модули оперативной памяти компьютеров высокой производительности RIMM).
Злоупотребление правом может найти свое выражение в совершенно неожиданных ситуациях. Достаточно интересен совсем недавний пример. Решением президента США Барака Обамы был отменен запрет (exclusion order) Комиссии по международной торговле США (ITC) от 4 июня 2013 года на импорт в страну некоторых модификаций iPhone 4 и iPad 2 по выигранному патентному иску Samsung к Apple, что произошло впервые с 1987 года [9]. Запрет Комиссии по международной торговле США был основан на Законе о тарифах (Tariff Act, 1930) на импорт товаров в США , который применяется как законное средство защиты прав интеллектуальной собственности, например, в случае невозможности (отказа потенциального лицензиата) применения лицензионного соглашения на условиях F/RAND или вне рамок достигнутого соглашения на этих условиях. Такие действия рассматриваются как нарушение патентных прав правообладателя на вознаграждение.
Как заявил Торговый представитель США М.Форман, исполнение судебного решения дало бы обладателям патентов «неподобающее влияния» ("undue leverage") и несет потенциальную угрозу потребителям и условиям конкуренции в США, а действия компании Samsung (патентообладатель) являются злоупотреблением патентными правами [9]. На фоне роста патентных исков в США на 30% в 2012 году это решение, по
оценкам The Wall Street Journal , может снизить накал «патентных войн» и ограничить аппетиты правообладателей патентов. Тем не менее, реакция на это решение неоднозначна, а власти Южной Кореи высказали озабоченность решением Администрации США.
Правовой аспект возникшей в данном примере проблемы связан с применением правовой доктрины «fair use», применяемой в судебной практике США, в законодательстве которых в отличие от европейских стран (включая Россию), не закреплено право на получение в судебном порядке принудительной лицензии на использование исключительного права. Суд может принять решение о выдаче принудительной лицензии в отношении патентов на имеющие существенное значение цифровые технологии (standards-essential patents -"SEP") , без использования которых не возможно изготовление или практическое применение многих высокотехнологичных товаров (смартфонов, миникомпьюте-ров и др.) для нужд потребителя. Использование таких патентов должно осуществляться на основе добровольного согласия патентовладельца на заключение лицензионного соглашения на справедливых, обоснованных и не дискриминационных условиях (fair, reasonable and non-discriminatory -FRAND).
Своеобразная коллизия публичных и частных интересов в рассматриваемом нами примере послужила появлению новых подходов в сфере охраны патентных прав.
Новый доктринальный подход предполагает отказ (процессуальное приостановление действия) применения исключительного права («standards estoppel») патентообладателя ввиду необходимости широкого использования и внедрения в цифровых технологиях и Интернете ключевых (существенных) патентованных решений (SEP) в общественно значимых областях, т.е. предоставление процессуального иммунитета от нарушения патентных прав, лицам использующим SEP. Новая правовая конструкция, опирающаяся на принципы общего права (common law), по мнению ее авторов [10], позволит пополнить современными правовыми средствами для решения проблем патентного права в отношении нарушений условий или отказа от лицензионных соглашений, злоупотребление патентом или нарушение правил конкуренции. Новое дополнение к патентной доктрине способно более эффективно оградить от риска получения необоснованного преимущества и ускорит
инновации, особенно в информационно-коммуникационной сфере.
Новый подход в отношении распространения новых технологий и их применения в качестве стандартизированной основы современных технологических процессов заключается в следующем. Использование технологически существенно важных стандартов сопряжено с доступом к критически важным новым технологиям, права на которые сосредоточены в руках патентообладателя и требуют его согласия в случае широкого коммерческого использования другими производителями или торговыми агентами.
В этих случаях предлагается расширить права специализированных организаций по стандартизации (standard-setting organizations -SSO), которые могут решать вопрос о доступности такого стандарта («открытости» или «закрытости») для других производителей, т.е. передачу права распоряжения патентом на критически важные технологии в руки SSO [11].
Эффективность ограниченной частно-правовой монополии правообладателей, основанной на исключительном праве, с точки зрения стимулирования инноваций необходимо рассматривать в аспекте предпринимательской деятельности. Права интеллектуальной собственности все больше оцениваются как нематериальные активы, обладающие товарной стоимостью и коммерческой ценностью. Использование исключительных прав в гражданском обороте самостоятельно (при продаже патентов, товарных знаков, заключение лицензионных договоров) или в составе товарного продукта, потребительская и меновая стоимость которого формируется, в том числе, на основе прав на результаты интеллектуальной деятельности, предполагает развитие правового механизма товарного оборота исключительных (имущественных) прав. При сохранении стимулов к инновациям для правообладателей интеллектуальной собственности и поощрении конкуренции охраняемые законом права на результаты интеллектуальной деятельности не должны быть препятствием инновационному развитию.
Литература:
1. Wendy J. Gordon. Intellectual Property. The Oxford Handbook of Legal Studies, Peter Cane
and Mark Tushnet, eds., Oxford University Press, 2003. С.631-633
2. The U.S. Department of Justice, Antitrust Division (DOJ), and the U.S. Patent & Trademark Office (USPTO), an agency of the U.S. Department of Commerce. POLICY STATEMENT ON REMEDIES FOR STANDARDS-ESSENTIAL PATENTS SUBJECT TO VOLUNTARY F/RAND COMMITMENTS. January 8, 2013. http://www.justice.gov/atr/public/ guidelines/290994.pdf
3. Hayek F. A.The Constitution of Liberty: The Definitive Edition 2011.The University of Chicago Press. стр.88 и др. http://books. google.ru/
4. Frank H. Knight. Risk, Uncertainty, and Profit. Sentry Press. 1964 (переиздание 1921г.).
5. Подробнее см.: Peter Drahos. A Philosophy of Intellectual Property. Dartmouth, USA.1996. Reprinted 2001; Stephan Kinsella. Against Intellectual Property. Journal of Libertarian Studies. Volume 15, no. 2 (Spring 2001) Ludwig von Mises Institute. Источник: www.mises.org
6. Catherine Colston, Jonathan Galloway. Modern Intellectual Property Law. 3-d edition. Taylor& Francis Library. 2010 c.2-4
7. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2009. N 2.
8. Подробнее см.: Robert P. Merges. The Trouble with Trolls: Innovation, Rent-Seeking and Patent Law Reform (March 2, 2010). Available at SSRN: http://ssrn.com/abstract=1960805
9. Obama Administration Vetoes Ban on Sale of Some Apple iPhones, iPads. The Wall Street Journal, August 4, 2013. http://online.wsj.com/
10. Robert Р. Merges, Jeffrey M. Kuhn. An Estoppel Doctrine for Patented Standards (March 1, 2008). California Law Review, Vol. 97, No. 1, 2009. http://ssrn.com/abstract=1134000
11. Lemley, Mark A. Ex Ante Versus Ex Post Justifications for Intellectual Property (February 2, 2011). University Chicago Law Review, Vol. 71, p. 129, 2004; UC Berkeley Public Law Research Paper No. 144. http:// dx.doi.org/10.2139/ssrn.494424.
