CC BY
57
мы на основе экспертной оценки // Прикладная юридическая психология, №1, 2008.
3. Бовин Б. Г., Кокурин А. В., Красов Д. А. Сравнительный анализ структуры общепрофессиональных качеств сотрудников отделов специального назначения и подразделений охраны ФСИН России / / Вопросы психологии экстремальных ситуаций, №4, 2007.
4. Кокурин А. В. Психологическое обеспечение экстремальной деятельности // Развитие личности, №1, 2004.
5. Кокурин А. В., Красов Д. А., Мокрецов А. И. Психологические факторы, способствующие повышению эффективности служебной деятельности сотрудников подразделений охраны Федеральной службы исполнения наказаний России // Вопросы психологии экстремальных ситуаций, №2, 2008.
6. Кокурин А. В., Красов Д. А., Мокрецов А. И. Социально-психологические предпосылки эффектив-
ной деятельности спецподразделений по конвоированию ФСИН России // Прикладная юридическая психология, №1, 2007.
7. Кокурин А. В., Мокрецов А. И. Особенности социально-психологического климата в отделах специального назначения ФСИН России // Ведомости уголовно-исполнительной системы, №3, 2007.
8. Психологические факторы, способствующие повышению эффективности служебной деятельности сотрудников подразделений охраны Федеральной службы исполнения наказаний России // Вопросы психологии экстремальных ситуаций, №2, 2008.
9. Рехтина Н. В., Кокурин А. В., Мокрецов А. И., Новиков В. В. Психологическое обеспечение специальных операций по освобождению заложников в учреждениях уголовно-исполнительной системы. -М., НИИ ФСИН России. 2005.
Искажения в мыслительной деятельности как результат мотивационного конфликта
О. Н. Арестова
Ключевые слова: мыслительная деятельность, мотивация, конфликт, мо-тивационно-смысловое противоречие, толкование пословиц. Аннотация: Статья посвящена экспериментальному исследованию искажающего влияния конфликтных мотивацион-но-смысловых процессов на мыслительную деятельность субъекта. На примере задачи толкования пословиц показано, что переживаемый субъектом мотива-ционно-смысловой конфликт порождает специфические и избирательные искажения в мыслительной деятельности. Возникающие при этом искажения имеют не интеллектуальный, а именно мо-тивационно-личностный, аффективный характер. Основным источником подобных искажений является актуальный для субъекта эмоционально-мотивационный
конфликт, способный активировать работу защитных механизмов личности.
Противоречивое влияние мотивации на процесс и результат мыслительной деятельности неоднократно становилось предметом внимания как традиционных, так и современных направлений психологического исследования. Характер этого влияния, определяемый в рамках различных исследовательских парадигм, отражен в форме теоретических построений и многочисленных экспериментов. Наряду с подчеркиванием позитивного, стимулирующего влияния мотивации (Тихомиров, 1984) на мышление были выявлены и негативные, блокирующие мысль факторы (Фрейд, 1989; Хекха-узен, 1986).
Был проведен и ряд исследований конкретных механизмов мотивацион-ного влияния на основные компоненты собственно мышления. Так, например, было показано, что мотивационное воздействие опосредствовано механизмами эмоционально-смысловой регуляции. В работах И. А.Васильева (Васильев и др., 1980; Васильев, 1998), О. С. Копи-ной (1982), О. Н. Арестовой (Аресто-ва, 2002) на эмпирическом материале показана взаимосвязь содержания мотивов с характером эмоциональной регуляции мышления. Изменение мотива детерминирует эмоциональную насыщенность процесса, предметную направленность эмоций, а также параметры эмоционального переживания в мыслительной деятельности. Поскольку эмоции выполняют сигнальную роль по отношению к смысловым образованиям, они реализуют конкретный механизм смыслообразования. Влияние мотива на мышление осуществляется через эмоции, посредством которых выделяются (акцентируются) новообразования, и отдельные мыслительные акты интегрируются в целостную мыслительную деятельность.
Степень и характер влияния мотивации на мыслительную деятельность зависит прежде всего от состояния и динамики мотивационной системы субъекта в настоящий момент. Известно, что идущие в мотивационной сфере динамические и содержательно определенные процессы оказывают существенное влияние на протекание всех психических функций, и прежде всего самой сложной из них - мышления.
Обоснованным выглядит предположение о том, что наиболее сильное влияние на структуру и функционирование
мышления оказывают моменты мотива-ционного «возмущения», точки противоречия, борьбы мотивов. Они и являются наиболее аффектогенными, эмоционально насыщенными зонами мотива-ционного, и, следовательно, смыслового поля. Эти точки неравновесия, смысло-порождения в совокупности и порождают «линию соприкосновения» и взаимоперехода психологических образований, именуемых в классической психологии деятельности значениями и смыслами. Если значения являются «представителями» объективной линии функционирования мышления, относительно независимыми от субъективной позиции, то смыслы, напротив, презентируют «точку зрения» личностной мотивации, рассматривают объективную реальность с точки зрения мыслящего субъекта с его потребностями и мотивами.
Наше предположение состояло в том, что соприкосновение объективной логики мышления с мотивационно окрашенным и эмоционально насыщенным смысловым содержанием порождает специфические искажения в структуре познавательных процессов. Основная трудность такого исследования состоит в выборе соответствующей задачи, дающей благодаря своей структуре возможность определить наличие искажения хода мышления, зафиксировать его объективно и одновременно классифицировать возможные варианты такого искажения. Исходя из требований психодиагностической практики, эта методика одновременно должна быть достаточно стандартной по процедуре и по возможности кратковременной.
На наш взгляд, таким требованиям в наибольшей степени соответствует традиционная для психодиагностики ме-
тодика толкования пословиц. В своей традиционной форме (Зейгарник, 1934; Беломестнова, 2003) методика применяется для исследования доступных субъекту уровней обобщения. В нашем случае методика применялась для исследования не собственно мыслительных процессов, а факта их искажения под влиянием не интеллектуальных, а мотивационно-смысловых факторов.
Как известно, пословицы выполняют ряд функций: коммуникативная, познавательная, регулятивная и эмоционально-экспрессивная (Жигарина). Если первые две адресуются к познавательной сфере и сфере взаимодействия, то вторая и третья безусловно и тесно связаны с регуляторными влияниями на деятельность субъекта со стороны мотивацион-но-смысловых образований. Иными словами, пословица учит, как должно понимать ту или иную ситуацию, как должно поступать в ней и какими принципами руководствоваться при выборе альтернатив. Иными словами, пословица выступает в качестве одобренного веками поведенческого и смыслового рецепта, направленного на момент выбора, альтернативы, поведенческой и смысловой «вилки».
Пословицы обладают и таким важным признаком, как многозначность. Собственно, этот признак является отличительной особенностью метафоры вообще, частным носителем которой и является пословица. Многозначность психологически проявляется в возможности различного по уровню обобщенности толкования пословицы: от буквального до категориального.
Это обстоятельство делает пословицы весьма специфичным психологическим материалом. Использование их в
качестве стимулов связано не только с выявлением особенностей мышления испытуемого, но и вторжением в значимые сферы его жизненной мотивации. Использование методики на «нормальной» выборке испытуемых позволяет определить особенности эмоционального реагирования, характер мотивации (Беломестнова, 2003). Толкование пословицы, таким образом, носит характер своеобразного проективного процесса.
Исходя из этого положения, можно ожидать, что различные пословицы обращаются к разным по эмоционально-мотивационной напряженности смысловым сферам субъекта. Соответственно, можно обнаружить нейтральные для данного субъекта и аффектогенные пословицы. Деление пословиц на нейтральные и аффектогенные имеет индивидуальный характер, связано с особенностями личности и специфично для каждого испытуемого. Иными словами, нейтральные для одного субъекта пословицы могут оказаться аффектогенными для другого, и наоборот.
Называя пословицы аффектоген-ными, мы исходим из сложившейся в проективной психологии традиции, идущей от попыток обнаружения так называемых «следов аффекта». В основании этой методической линии лежат работы З. Фрейда (Фрейд, 2003), К. Г. Юнга (Лурия, 1928) с их методами свободных ассоциаций и ассоциативного эксперимента. В целом методики были направлены на исследование неосознаваемых последствий пережитого испытуемым аффекта, проявляющихся в виде искажения ассоциативного процесса.
Причиной аффектогенного влияния пословицы может быть ее вторжение (причем как подтверждающее, так и кон-
фронтационное) в сферу мотивационной напряженности, актуального смыслового конфликта. Пословица может расходиться или согласовываться с тем, что значимо для человека, что для него важно и имеет смысл, может затронуть зоны смыслового конфликта, что, согласно представлению о проективном характере методики, должно привести к избирательному искажению в ее толковании. В этом и состояла основная теоретическая гипотеза нашего исследования.
О наличии мотивационного конфликта может сообщить искаженное, отличающееся от общепринятого, толкование той или иной пословицы. Отметим, что психологическое определение «общепринятого толкования» сталкивается с серьезными проблемами. По счастью, эта работа была проделана ранее другими исследователями, и ее результаты отражены в публикациях Б. В. Зейгар-ник (Зейгарник, 1934) и Н. В. Беломес-тновой (Беломестнова, 2003), а также в руководстве по психодиагностике (Нестандартизованные..., 1995). Выделяются следующие уровни понимания пословиц: полное непонимание, выражающееся в виде эхолалического ответа, ассоциации по звучанию; буквальное понимание; конкретно-ситуативное понимание, в том числе эгоцентрического плана; метафорическое понимание; концептуальное понимание.
Отметим, что никто из авторов не связывает возможности нарушения толкования пословицы с неинтеллектуальными факторами, например, эмоциональными искажениями защитного характера.
Результаты нашего исследования позволили расширить перечень признаков, говорящих о наличии искажения
в понимании пословицы, прежде всего мотивационно-конфликтного происхождения. Во-первых, это наличие оце-ночности в толковании пословицы, выражающейся в активном согласии или несогласии с ней. Например, пословица: «Бьет- значит, любит»; толкование: «Это неправильная пословица. Если он бьет, он проявляет внимание, но я не согласна». Данный критерий наиболее близок к так называемому эгоцентрическому толкованию, характерному в том числе и для конкретно-ситуативного понимания пословицы. Толкование, как правило, имеет сильную эмоциональную окраску. Эгоцентрический уровень связан с тем, что толкование касается самого испытуемого; это как бы «рассказ о себе».
Второй признак, наиболее явственно связывающий мотивационное по своей природе искажение в понимании пословицы, состоит в повышенно эмоциональном отношении к смыслу пословицы, высказываемому испытуемым. Эмоциональность может носить невербальный характер, проявляться как поведенческие и вегетативные признаки, мимические и пантомимические реакции и т.д. Возможны и эмоциональные высказывания, как правило, эгоцентрического характера. Например, пословица: «На воре шапка горит»; толкование: «Ничего у него не выйдет! Люди все равно правду всегда узнают!».
Диагностическое значение для определения искажений в толковании пословиц имеют и характеристики мышления, проявляющиеся, в том числе, в тенденции испытуемого сводить толкования большинства пословиц к значимой для него смысловой области. Хорошей иллюстрацией для этого является пословица «У кого что
болит, тот о том и говорит». Мы сталкиваемся с неспособностью испытуемого отвлечься от значимой темы, и, раз затронув ее, испытуемый не может переключиться, повторяясь от пословицы к пословице. Например, человек, имеющий проблемы на работе, «фиксируется» на соответствующей теме. На наш взгляд, такая форма застревания может являться показателем мотиваци-онного конфликта - это эмоциональная фиксация.
Еще один признак аффективного влияния - излишне абстрактное, отвлеченное от жизни толкование пословицы. Излишняя «концептуализация» ответа, хотя формально и является интеллектуальной (т.е. свидетельствует о высоком уровне абстракции), зачастую превращается в «выхолощенное» толкование. Эта выхолощенность может иметь защитный характер и также свидетельствовать о вмешательстве мотивацион-но-конфликтных переживаний. Примеры такого искажения: пословица: «Не пойман - не вор», толкование: «Без доказательной базы невозможно обвинить индивидуума в определенных целях»; пословица: «Кот спит - мышам раздолье», толкование: «Смысл данной пословицы в том, что при отсутствии контроля силы, которые отрицательны для нас, могут активизироваться».
Представленные толкования эмоционально «холодны», носят резонерский характер. Формально будучи концептуальными, в реальности они безжизненны, обескровлены, утратили связь с живой реальностью.
Таким образом, именно в подобных толкованиях можно наиболее четко проследить интересующие нас эмоциональные искажения. В этих случаях послови-
ца может отражать как реальную жизненную ситуацию, так и расхождение (или, наоборот, совпадение) пословичного утверждения с ценностной сферой человека, что вызывает активное эмоциональное отторжение или принятие пословицы.
Методика исследования
Основной целью исследования было доказательство влияния аффективно-мо-тивационного процесса на толкование пословиц, а также особенного характера возникающих при этом искажений. Эти искажения не только индивидуальны, но и имеют эмоциональную природу и связаны с переживаемым конкретным человеком мотивационно-аффективным конфликтом.
Каждый испытуемый принимал участие в двух сериях: предварительной психодиагностической и основной, контрольной. Задачей психодиагностической серии было определение актуальной для каждого испытуемого индивидуальной смысловой «зоны» мотивационной значимости, порождающей аффективное напряжение. Кроме того, задачей психодиагностической серии был отбор интеллектуально состоятельных испытуемых во избежание случаев собственно интеллектуального, «уровневого» искажения понимания пословиц.
Испытуемые
В нашем исследовании приняли участие 44 человека. Мужчины - 20 человек в возрасте от 21 до 43 лет; женщины - 24 человека в возрасте от 21 до 45 лет.
Данный возрастной интервал был выбран нами специально для избежания вмешательства возрастных факторов в процесс толкования. Испытуемые
имеют высшее или неполное высшее образование: юридическое, экономическое, техническое, медицинское, гуманитарное. Среди испытуемых 18 человек работают, 4 испытуемых - домохозяйки, 6 человек заканчивают ВУЗ и 16 человек в данный момент ищут работу. Последняя группа проходила исследование в рамках тестирования при трудоустройстве. Остальные испытуемые - добровольцы, пожелавшие принять участие в нашем исследовании.
Выделение группы людей, ищущих работу, позволило нам провести отдельную линию анализа результатов по проверке предположения об избирательности искажений в понимании пословиц.
Испытуемые - русскоязычные, получившие образование и воспитание в русскоязычной культуре. Пословицы, предлагаемые испытуемым, были им знакомы. Все испытуемые прошли предварительный отбор по методикам «Исключение четвертого» и «Сложные аналогии». В нашем исследовании приняли участие только те испытуемые, которые набрали средний и высокий балл по методике «Сложные аналогии», и у которых, согласно результатам по «Исключению четвертого», уровень мышления был оценен как достаточный для выполнения категоризации.
Учитывая сложность задачи диагностики актуального аффективного конфликта испытуемого, нами был применен целый комплекс диагностических методик - как проективных, так и тестовых.
В нашем исследовании использовалось 7 методик со следующими целями:
1. Методика «Сложные аналогии» применялась для выяснения способнос-
ти испытуемого к пониманию логических отношений, выделению абстрактных связей и способности их переноса с одной группы понятий на другую (Рубинштейн, 1970).
2. Методика «Исключение четвертого» использовалась для диагностики способности к обобщению и абстрагированию. Как отмечает Н.В.Беломестнова, эта методика наиболее точно диагностирует наличие категориального уровня мышления (Беломестнова, 2003).
3. «Незаконченные предложения» (далее НП). Методика позволяет выявить неосознаваемые или малоосоз-наваемые проблемные области личности (Яншин, 2004); кроме того, согласно авторам, она позволяет определить степень реагирования, эмоциональную адаптацию, зрелость/эгоцентричность (Сакс, Леви, 2000), т. е. аспекты, которые могут повлиять на толкование эмоционально значимого материала.
4. «Модифицированный восьмицве-товой тест Люшера». Данная методика представляет адаптированный вариант цветового теста М. Люшера (Собчик, 2002). Методика помогла выявить типологические свойства личности, типы реагирования, актуальное состояние на момент обследования, актуальные проблемы испытуемого и особенности компенсаторных механизмов (Фанта-лова, 1997).
5. «Рисунок несуществующего животного» (далее РНЖ). Мы использовали данную методику в традиционном варианте (Дукаревич, 1990).
6. «Рисунок семьи». Методика традиционно используется для детской диагностики, однако, как показал многолетний опыт, она с успехом может применяться и для взрослых (Венгер,
2004). «Рисунок семьи» помог выявить особенности семейных взаимоотношений и позиционирование испытуемого по отношению к своим близким (Венгер, 2004; Маховер, 2003).
7. «Толкование пословиц и метафор». Методика является ключевой в нашем исследовании и предъявлялась последней. В ходе ее выполнения фиксировались ответы, даваемые на инструкцию объяснить переносный смысл пословицы. Всего применялись 56 пословиц. Пословицы подбирались с учетом зон конфликтного смысла для каждого испытуемого индивидуально. Предъявляемые наборы пословиц не равноценны и индивидуальны. В целом испытуемым предъявлялось не менее 9 и не более 18 пословиц (меньшее количество не диагностично, а большее утомительно для испытуемого). Наборы пословиц варьировались в зависимости от предполагаемых аффектогенных смысловых областей для конкретного испытуемого. Они включали в себя как нейтральные для данного испытуемого пословицы, так и предположительно аффектоген-ные, называемые нами зондовыми.
Предлагая испытуемому зондовые пословицы, мы исходили из вероятностного характера возможного эмоционального искажения. Резонно предположить, что по ряду причин (например, успешная интеллектуальная компенсация) даже зондовая пословица будет трактоваться испытуемым без искажений.
Результаты и их обсуждение
Полученные результаты позволили выявить признаки искажений, имеющих эмоциональную, аффективную природу. Эти признаки эмоциональны по своим проявлениям и связаны с личностной
значимостью темы, затрагиваемой пословицей. В нашем исследовании таковыми являются:
1) эгоцентричность толкования,
2) оценочный характер,
3) агрессивное отношение, обесценивание смысла,
4) прямые и грубые искажения смысла,
5) сосредоточенность испытуемого на определенной теме, переходящей от одной пословицы к другой - фиксация.
Рассмотрим выделенные показатели более подробно, проиллюстрировав их примерами из эксперимента.
1. Эгоцентрическое толкование. Испытуемый при толковании исходит из собственного опыта. Как правило, данные толкования носят ситуационный характер.
Пример. Испытуемый 5: пословица: «Не садись не в свои сани»; толкование: «Занимай должность, которую ты заслуживаешь. Я, например, понимаю в торговле продуктами и не полезу, скажем... в стройматериалы».
2. Оценочность. Это высказывание личного отношения испытуемого к пословице. Этот показатель может носить двоякий характер.
1) Во-первых, оценочность может касаться самой пословицы. Испытуемый здесь выражает свое согласие или несогласие с ней. Пословица как бы расходится или согласуется с ценностно-смысловой сферой толкователя.
С формально-логической точки зрения пословица есть суждение, которое в категоричной, сжатой форме утверждая или отрицая какой-либо факт, обращается к опыту самого человека, его ценностным ориентирам. Возможно поэтому испытуемые иногда воспринимают
пословицу как некое замечание, согласующееся или расходящееся со своими моральными представлениями.
Пример. Испытуемая 22: пословица: «Бьет - значит любит»; толкование: «Это неправильная пословица. Если он бьет, он проявляет внимание, но я не согласна».
2) Второй вид оценочности связан не с самим толкуемым суждением, а с той мыслью, к которой приходит испытуемый в ходе толкования. Испытуемый начинает развивать толкование дальше, приходить к новым выводам. Зачастую оценочность приобретает резонерский характер. Как отмечает Т. И. Тепеницына, характерным показателем резонерства является не «мелкотемье» как таковое и даже не обилие речевой продукции. Критерий резонерского характера суждения - это несоответствующая аффективная насыщенность высказывания, пафос, особая оценочность суждения (Тепеницына, 1965). Иногда только интонация испытуемого позволяет сделать вывод о резонерстве (там же).
Пример. Испытуемая 12: пословица: «Кот спит - мышам раздолье»; толкование: «Бытовые и рабочие ситуации. Если нет надзора, то можно делать все, но это не всегда правильно».
3. Агрессивное толкование. Аффективная насыщенность часто сопровож-даеттолкование пословиц. Оценочность тоже может приобретать повышенно аффективную окрашенность. Зачастую это спровоцировано аффективной окраской самой пословицы («Око за око, зуб за зуб»). Однако в нашем исследовании мы обнаружили особые случаи проявления агрессивной аффектации, связанные с возникающей по поводу пословичного суждения фрустрацией.
Агрессия часто рассматривается как один из видов реакции на фрустрацию. В том случае, когда пословичное суждение вступает в качестве значимого аргумента, опровергающего или подтверждающего актуальный мотивационный импульс испытуемого, оно и интерпретируется в аффективно-агрессивном ключе. Агрессивные толкования, как правило, вырываются из общей ровной стилистики протокола испытуемого.
Пример. Испытуемая 4: пословица: «На чужой каравай рта не разевай»; толкование: «Нежри чужого!!!». Толкование сопровождается грубым смехом, общей аффектацией.
4. Смысловые искажения. В данной ситуации изменяется не способ толкования пословицы (как в предыдущих случаях), а подтекст. Наиболее впечатляющий вариант при этом - зеркальное извращение смысла, подмена смысла пословицы на прямо противоположный. Особенно удивительным является то, что искажается хорошо известная испытуемому пословица.
Пример. Испытуемый 19: пословица: «Око за око, зуб за зуб»; толкование: «Никогда не понимал! Не знаю. Может про дружбу. Про верность. С верным другом цели одинаковые. Если его обидели - это как тебя. У него радость - и у тебя».
5. Фиксация. Данный показатель является динамическим и может выявляться при рассмотрении всего ряда предъявленных пословиц. Фиксация проявляется в неспособности испытуемого отвлечься от затрагиваемой темы; возникает тенденция интерпретировать пословицы в одном ключе.
Н.Д. Левитов называет фиксацию одним из выражений фрустрации (Ле-
витов, 1967). Этот феномен может проявляться в двух видах: как стереотипность, повторность действий и как эмоциональная прикованность к объекту фрустрации. В последнем случае фрус-тратор забирает все внимание человека, проявляется как стереотипность восприятия и мышления.
Выделенные показатели имеют выраженную аффективно-мотивацион-ную природу, демонстрируют особую пристрастность субъекта. Они отражают качественную специфику понимания пословицы конкретным человеком, задают индивидуальную стилистику толкования.
Избирательное, «несплошное» искажение понимания пословиц испытуемыми говорит о неинтеллектуальной природе этого явления. Причина возникающих при этом искажений - не в интеллекте испытуемого, а в воздействии переживаемого им мотивационного конфликта, вызывающего аффективные по своей природе изменения интеллектуальных процессов. В эксперименте это проявляется как верное (стандартное, общепринятое) толкование нейтральных пословиц при искаженном понимании зондо-вых (аффективно значимых) пословиц. Вторым случаем такого искажения будет фиксация - сведение большинства толкуемых пословиц к значимой для данного испытуемого теме.
Для доказательства гипотезы об аффективной природе возникающих искажений в ходе исследования применялись два способа анализа:
1) в рамках анализа отдельных случаев продемонстрирован факт связи избирательного искажения пословиц с актуальным мотивационным конфликтом конкретного испытуемого;
2) показаны сходные искажения в понимании пословиц у разных людей, объединенных сходством жизненных проблем, актуальных для каждого из них в настоящее время. Этот вид анализа мы условно назвали «анализом типичного случая».
Анализ отдельных случаев. Согласно нашей гипотезе, зондовые (аффекто-генные) пословицы должны иметь индивидуальный характер, быть взаимосвязаны с актуальным мотивационным конфликтом испытуемого и, как следствие этого, искажаться избирательным образом на фоне «правильного» толкования нейтральных пословиц.
Полученные данные показывают, что интерпретации зондовых пословиц в действительности существенно отличаются от интерпретаций нейтральных. В частности, зондовые пословицы в основном интерпретируются на уровне конкретно-ситуативного понимания. Нейтральные же пословицы в большинстве случаев толкуются в обобщенной форме. В «нейтральном» случае процент ситуационных толкований существенно снижен.
Полученные данные иллюстрируют зависимость искажений в понимании пословиц от значимости затрагиваемой темы, мотивационной «аффектогеннос-ти» пословицы.
«Анализ типичных случаев».
Закономерно предположить, что конкретные жизненные ситуации (например, развод, потеря и поиск работы, болезнь близких) порождают сходные мотивационные конфликты даже у лич-ностно разных людей. Как следствие, и аффектогенные темы у людей, находящихся в сходных проблемных ситуациях, могут быть довольно близки. В
Таблица 1
Сравнение толкования зондовых и нейтральных пословиц
Зондовые пословицы
Обобщенные толкования 11,4%
Конкретные толкования 48%
Ситуационные толкования 40%
Буквальные толкования 1,2%
Нейтральные пословицы
Обобщенные толкования 47%
Конкретные толкования 40%
Ситуационные толкования 13,3%
Буквальные толкования 0%
этом случае можно предполагать, что у различных людей при этом будут возникать типичные аффективные искажения познавательных процессов. Конечно, в случае исследования толкования пословиц разными людьми трудно ожидать содержательно близких интерпретаций, однако сам факт искажения может наблюдаться в одних и тех же случаях (зондовых пословицах).
Для проверки этих предположений была выбрана ситуация поиска работы, а испытуемым предъявлялись одинаковые наборы пословиц.
В нашем исследовании приняли участие люди, не имеющие в настоящий момент работы и занятые ее поиском: восемь мужчин в возрасте от 28 до 43 лет и восемь женщин в возрасте от 34 до 45 лет.
Выбранные нами 16 человек остро нуждаются в работе, имеют за плечами достаточно большой трудовой опыт. Кроме того, в силу возраста и семейного положения они вынуждены обеспечивать семью и найти работу как можно быстрее. Именно поэтому мы считаем тягостную ситуацию безработицы и поиска работы актуальной для решения нашей задачи. Мы предлагали испытуемым следующие пословицы, апеллирующие к сфере карьеры, работы и трудовых отношений.
Пословицы «Кот спит - мышам раздолье», «Сделал дело - гуляй смело»,
«Не пойман - не вор» и «Солдат спит -служба идет» связаны с отношением руководитель/подчиненный, а также повествуют о прилежности и лени работника. С отношением к руководству связаны пословицы «Своя рука - владыка» и «Лес рубят - щепки летят». Пословица «Не садись не в свои сани» апеллирует, в частности, к уровню притязаний, в том числе, и к карьерным устремлениям. Пословицы «С волками жить - по-волчьи выть», «Свой своему поневоле друг», «В тихом омуте черти водятся» связаны с отношением к другим людям и могут сказываться, например, на стиле рабочего взаимодействия и способности адаптироваться в коллективе.
Зондовые пословицы перемежались нейтральными суждениями, не относящимися к теме труда и карьеры («Яблочко от яблони недалеко падает», «Не красна изба углами, а красна пирогами», «Не все коту масленица» и т. д.).
Испытуемым был предложен набор пословиц в следующем порядке (см. таблицу 2).
Согласно результатам, в 54% случаев были получены обобщенные толкования нейтральных пословиц. В то же время зондовые пословицы понимались обобщенно лишь в 12% случаев.
Таким образом, анализ отдельных случаев и анализ по конфликту показали избирательный характер искажения
Таблица 2
1. Лес рубят - щепки летят 8. Своя рука - владыка
2. Кот спит - мышам раздолье 9. Свой своему поневоле друг
3. Не все коту масленица 10. Не красна изба углами, а красна пирогами
4. Солдат спит - служба идет 11. В тихом омуте черти водятся
5. Не пойман - не вор 12. Чужая душа - потемки
6. С волками жить - по волчьи выть 13. Не садись не в свои сани
7. Сделал дело - гуляй смело 14. Яблочко от яблони недалеко падает
толкования пословиц, а именно тех, которые обращаются к значимым сферам личности испытуемого. Возникающие при этом искажения имеют смысловую, мотивационную природу, связаны с аффективным процессом, возникающим при вторжении пословичного утверждения в сферу мотивационного напряжения, конфликта.
В работах В. В. Знакова предвосхищен обнаруженный нами экспериментально феномен. Автор, в частности, отмечает, что понимаемый материал всегда соотносится с нашими представлениями о должном, «если то, что человеку необходимо понять, расходится с тем, что он ожидает в соответствии со своими представлениями о мире, то у него возникают трудности с пониманием ситуации» (Знаков, 2000, с. 168).
Основным итогом исследования является тот факт, что при сохранной способности наших испытуемых к пониманию переносных смыслов и принципиальной способности сформулировать ответ на категориальном уровне, при интерпретации зондовых пословиц происходит искажение уровня толкования до эгоцентрического, конкретно-ситуационного и даже буквального. Полученное различие в толковании нейтральных и зондовых пословиц не является абсолютным, имеет вероятностный харак-
тер. Отчасти это может быть связано с индивидуальными интеллектуальными особенностями испытуемого, позволяющими ему справляться с искажающим влиянием аффективных процессов. Еще одно объяснение может быть связано с трудностью или даже невозможностью подобрать точные и адекватные зондо-вые пословицы, обращенные к мотива-ционным конфликтам конкретного человека. В результате предлагаемые в качестве зондовых пословиц оказываются нейтральными, и наоборот.
Единообразный анализ всех толкований также затрудняется из-за обнаруженного феномена фиксации, выражающегося в неспособности переключиться со значимой темы. Как следствие, проблемная тематика «разливается» на все пословицы - как зондовые, так и нейтральные. Любая из них приобретает зондовый характер. Этот факт может быть интерпретирован с помощью данных В. Ф. Петренко, согласно которым происходит «генерализация смысловой аффективной установки» при классификации аффектированных и аффективно нейтральных понятий (Петренко, 1997).
Выводы
1. Толкование пословиц является адекватной моделью мыслительной деятель-
ности, отражающей процесс перехода от одного уровня обобщения к другому.
2. Мотивация субъекта, актуальное содержание мотивационно-смыслового конфликта являются важным фактором, определяющим уровень обобщенности и характер осуществления мыслительной деятельности. В зависимости от степени и характера смысловой связи между содержанием пословицы и переживаемым субъектом мотивационным конфликтом понимание и толкование пословичного утверждения может существенно искажаться.
3. Степень искажения аффектоген-ного содержания существенно выше, поэтому возникающие при этом искажения мышления имеют не интеллектуальный, а именно мотивационно-личностный, аффективный характер.
Основным источником подобных искажений является характерный для субъекта эмоционально-мотивационный конфликт, способный активировать работу защитных механизмов личности.
4. Методика «Толкование пословиц и метафор» может применяться не только как средство диагностики мышления человека, но и как методика, имеющая проективный, личностный характер. Она может быть использована для диагностики особенностей эмоционально-мотивационной сферы субъекта, его актуальных мотивацион-ных конфликтов и специфики психологических защит.
Литература
1. Арестова О. Н. Мотивация как негативный фактор мышления // Современная психология мотивации: Сб. / Под ред. Д. А. Леонтьева. - М.: Смысл, 2002. - С. 233-243.
2. Беломестнова Н. В. Клиническая диагностика интеллекта: психометрическая и клинико-пси-
хологическая оценка уровня развития интеллекта в клинической и судебно-психологической экспертной практике: Методическое пособие. - СПб.: Речь, 2003. - 128 с.
3. Васильев И. А., Поплужный В. Л., Тихомиров О. К. Мышление и эмоции. М., 1980.
4. Васильев И. А. Мотивационно-эмоциональная регуляция мыслительной деятельности: Автореф. Дисс.... докт. психол. наук. М., 1998.
5. Венгер А. Л. Психологические рисуночные тесты: Иллюстрированное руководство. - М.: Владос-Пресс, 2004. - 160 с.
6. Дукаревич М. З. Рисунок несуществующего животного (РНЖ)/ Практикум по психодиагностике. Психодиагностика мотивации и саморегуляции. М., МГУ, 1990, с. 54-73.
7. Жигарина Е. Е. Функциональный характер и вариативность пословиц в современном бытовании // http:// www.ruthenia.ru/folklore/index.htm
8. Зейгарник Б. В. К проблеме понимания переносного смысла предложения при патологических изменениях мышления // Новое в учении об апрак-сии, агнозии и афазии / Под ред. М. Миловидова. -Москва-Ленинград: Государственное медицинское издательство, 1934. - С. 132-146.
9. Знаков В. В. Понимание в познании и общении. - 3-е изд. - Самара: изд-во СамГПУ, 2000. -188 с.
10. Копина О. С. Эмоциональная регуляция мыслительной деятельности в условиях различной мотивации: Автореф. дисс. . канд. психол. наук. М., 1982.
11. Левитов Н. Д. Фрустрация как один из видов психических состояний.// Вопросы психологии, 1967, №6, с. 118-129.
12. Лурия А. Р. Сопряженная моторная методика и ее применение в исследовании аффективных реакций / Проблемы современной психологии. Т. 3, М., 1928.
13. Маховер К. Проективный рисунок человека / Пер. с англ. - 3 изд. - М: Смысл, 2003. - 157 с.
14. Нестандартизованные психодиагностические методики исследования мышления - обеспечение сопоставимости и надежности данных: Методическое пособие / Санкт-Петербургский психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева-СПб,1995. - 27 с.
15. Петренко В. Ф. Основы психосемантики: Учебное пособие. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. -400 с.
16. Рубинштейн С. Я. Экспериментальные методики патопсихологии и опыт применения их в клинике: Практическое руководство. - М.: Медицина, 1970.- 216 с.
17. Русское народное поэтическое творчество / Под.ред Н.И.Кравцова. - М.: Просвещение, 1971. -440 с.
18. Сакс Д., Леви С. Тест «Завершение предложений» // Проективная психология. - М.: 2000. -С. 236-237.
19. Собчик Л. Н. МЦВ - Метод цветовых выборов, Модифицированный восьмицветовой тест Люшера: Практическое руководство. - СПб.: Речь, 2002. -112 с.
20. Тепеницына Т. И. О психологической структуре резонерства // Вопросы экспериментальной патопсихологии / Под ред. Б. В. Зейгарник и С. Я. Рубинштейн. - М., 1965. - С. 68-80.
21. Тихомиров О. К. Психология мышления. М., МГУ, 1984.
22. Фанталова Е. Б. Аннотированный указатель методов психологической диагностики: Учебно-методическое пособие. - М.: Союз, 1997. - 55 с.
23. Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному. - Минск: Харвест, 2003. - 480 с.
24. Фричкова Е. Эмоциональные искажения в понимании субъектом переносного смысла пословиц. Дипломная работа. МГУ, факультет психологии, 2005 г.
25. Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. Т. 1, 2. М., Педагогика, 1986 г.
26. Яншин П. В. Практикум по клинической психологии: Методы исследования личности. - СПб.: Питер, 2004. - 336 с.
Мотивационные и волевые ресурсы преодоления стресса
Ключевые слова: уровень стрессоус-тойчивости личности, ресурсы преодоления стресса, стрессогенные ситуации, мотивация достижения успеха/избегания неудачи, локализация субъективного контроля.
Аннотация: в статье рассматриваются особенности мотивационной и волевой сфер личности, значимо влияющие на уровень стрессоустойчивости; приводятся данные эмпирического исследования уровня стрессоустойчивости курсантов психологического факультета Академии ФСИН Рссии.
Проблема психологического стресса является одной из самых актуальных в современной психологии. Деятельность сотрудников ФСИН характеризуется возникновением экстремальных ситуаций, поэтому изучение ресурсов в преодолении и регуляции стресса имеет большое значение в профессиональной деятельности психолога-практика ФСИН.
Н. А. Харина, И. Н. Гайнанова
Традиционно принято выделять следующие уровни стрессоустойчивости: физиологический, психологический и социально-психологический. В нашем исследовании сделан акцент на моти-вационных и волевых ресурсах (психологический и социально-психологический уровни). Так, экспериментально подтверждено, что с увеличением стрес-согенности ситуации возрастает роль мотивационных и волевых компонентов личности в регуляции деятельности [1]. Ряд ученых подчеркивает, что мотиваци-онная сфера занимает одну из ведущих позиций в системе стрессоустойчивости личности. Это связано с тем, что ведущие мотивы выступают в качестве побудительной силы, направляющей и организующей деятельность, активность личности [5]. Но следует выделить ряд мотивационных феноменов, играющих в системе стрессоустойчивости личности особую роль.
Так, экспериментально доказано, что на поведение в стрессогенных ситуаци-
