CC BY
18
С точки зрения экономических и политических интересов России развитие экономических связей Турции с субъектами РФ имеет свои позитивные и негативные стороны. Разумеется, внешнеэкономические связи регионов способствуют развитию их внутреннего потенциала на собственной основе. С позиций современной экономической географии - это основная цель региональной экономической политики, нацеленной на устранение территориальных диспропорций. Одновременно полнее удовлетворяются импортные потребности регионов. К числу потенциально опасных тенденций следует отнести чрезмерное использование тюркско-мусульманского фактора в ходе экономического сотрудничества Турции с регионами. На нестабильном Северном Кавказе это способно стать катализатором дезинтеграционных процессов.
С учетом сказанного, весь комплекс экономических связей на региональном уровне нуждается в постоянном мониторинге местных и центральных властей с тем, чтобы стимулировать его положительную составляющую и не допускать развития нежелательных для России тенденций.
«Россия и современный мир», М., 2006 г., № 3, с. 54-62.
Н. Ромашкина,
историк
ИРАНСКИЙ АТОМНЫЙ УЗЕЛ
Вот уже много месяцев как иранская ядерная проблема не сходит с первых полос большинства мировых средств массовой информации и с экранов новостных программ телевидения многих стран. Исламская Республика Иран (ИРИ) уже обладает ядерным оружием (ЯО) либо близка к этому, утверждают политики и эксперты во всем мире. Тем временем Тегеран не устает опровергать эти утверждения, заявляя о том, что его ядерная программа носит исключительно мирный характер. При этом необходимо отметить, что в соответствии с международным правом никто не может дискриминировать право любой страны на обладание атомной энергией и ее использование в мирных целях. Однако учитывая, что в Иране существуют политические и технологические предпосылки
для создания ЯО, вполне возможно, что в этой стране ведется наработка ядерных материалов, которые могут быть использованы при производстве оружия массового уничтожения (ОМУ). В конце апреля 2006 г. в США появились утверждения, что Иран уже располагает ядерными материалами для производства, по меньшей мере, 10 атомных бомб.
Многие международные эксперты считают, что стремление ИРИ к обладанию ядерным оружием - результат жесткой конфронтации этой страны с соседним Израилем. Эта конфронтация проявляется в самых «крайних» формах: руководители Ирана не скрывают, что хотели бы видеть Израиль поверженным или даже вообще стертым с карты мира. Наличие у Израиля незаявленного атомного потенциала, являющегося, по мнению иранских лидеров, главным фактором нестабильности в районе Ближнего и Среднего Востока, - вот одна из основных причин, по которой и Иран должен обладать атомным оружием. Хотя многочисленные инспекции МАГАТЭ (одна из последних проводилась в апреле 2006 г.) не обнаружили бесспорных прямых доказательств того, что у Ирана есть военная ядерная программа, считается, что существуют косвенные подтверждения тому, что усилия в этом направлении предпринимаются. Упорство Ирана в отстаивании своего права на создание инфраструктуры, обеспечивающей полный ядерный цикл, можно считать первым шагом к наработке оружейного плутония. Кроме того, Иран прилагает титанические усилия к организации производства баллистических ракет средней дальности (БРСД), откровенно заявляя о намерении обладать к 2015 г. самым мощным ракетным потенциалом в регионе.
Заметим, что усилия Ирана в атомной сфере имеют почти столь же давнюю историю, как и ядерные программы Индии и Пакистана. Причем Соединенные Штаты внесли огромный вклад в формирование иранских ядерных программ. Еще в 1957 г. между Ираном и США было подписано соглашение о мирном использовании ядерной энергии в рамках программы «Атом для мира», открытой после выступления президента США Д. Эйзенхауэра на Генеральной Ассамблее ООН в декабре 1953 г. В обмен на право мониторинга и инспектирования ядерных объектов Соединенные Штаты предложили Ирану предоставить ядерные установ-
ки и оборудование, а также подготовить специалистов соответствующего профиля. В 1967 г. с помощью американцев был построен исследовательский реактор мощностью 5 МВт для ядерного научно-исследовательского центра, созданного при физическом факультете Тегеранского университета. Он был запущен в 1968 г. и позволял нарабатывать ежегодно до 600 г плутония. Обогащенное сырье для этого реактора поступало из Аргентины. Тогда, в 1960 - 70-е годы Иран неукоснительно следовал международным «правилам игры» в данной сфере. В 1968 г. он подписал, а в 1970 г. ратифицировал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). 15 мая 1974 г. вступило в силу Соглашение о гарантиях МАГАТЭ применительно к Ирану. В 1970-е годы шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви придавал очень большое значение развитию в стране ядерной энергетики. Сотни иранских специалистов прошли обучение в лучших западных вузах, в том числе американских, -ведь Иран в то время был одним из главных союзников США в Персидском заливе. В развитии ядерной программы Ирана активное участие принимали и другие западные страны, в первую очередь, ФРГ и Франция.
Таким образом, в 60-е и 70-е годы США не только не возражали против развития его атомной программы, но и не высказывали беспокойства по поводу создания этим государством замкнутого ядерного топливного цикла. Хотя известно, что наличие в стране его ключевых звеньев - обогащения урана и выделения плутония путем радиохимической переработки облученного ядерного топлива - это необходимое и достаточное условие научно-технических предпосылок создания ЯО. По плану развития ядерной энергетики 1974 г. Иран с помощью ФРГ, Франции и США должен был завершить строительство 23-х ядерных энергоблоков. Тогда же была создана Организация по атомной энергии Ирана (ОАЭИ), глава которой напрямую подчинялся шаху, а впоследствии - президенту Ирана. Уже тогда Тегеран рассматривал возможность добиться в дальнейшем самостоятельности в области обеспечения будущих атомных электростанций (АЭС) ядерным топливом. С этой целью в Иране развернулись широкомасштабные геологоразведочные работы по поиску месторождений урановой руды. В будущем страна собиралась наладить производство ядерного топлива из собствен-
ного урана. Одновременно Иран проводил переговоры с иностранными партнерами, в первую очередь с Францией и ФРГ, стремясь приобрести обогатительные технологии и оборудование. Планировалось организовать подготовку квалифицированных специали-стов-ядерщиков в США, Бельгии, Великобритании, ФРГ, Италии, Швейцарии и Франции. Как предполагалось в то время, первые два энергоблока на АЭС в Бушере должны были быть запущены в 1980 и 1981 гг., а два других энергоблока в Ахвазе - в 1983 и 1984 гг. Полная реализация всей ядерной программы должна была завершиться к 1994 г.
Реализация масштабных ядерных планов Ирана была остановлена в результате исламской революции 1979 г. и прихода к власти шиитского духовенства. Политика аятоллы Хомейни в отношении Запада привела к тому, что США, Германия и Франция прекратили сотрудничество с ИРИ в ядерной области, а большинство специалистов-ядерщиков покинули страну. Уровень готовности первого блока АЭС в Бушере на тот момент составлял около 90%; на нем было установлено до 60% оборудования. Готовность второго блока составляла, по разным оценкам, - от 40 до 75%. Однако они были практически разрушены бомбардировками иракской авиации во время ирано-иракской войны. В Ахвазе подготовили строительные площадки под здание АЭС, а в Тегеранском ядерном центре, где эксплуатировался исследовательский реактор, было завершено строительство и оснащение так называемых «горячих камер». Во всем мире тогда считали, что Иран не имеет развитой ядерной инфраструктуры, не говоря уже о научно-технических предпосылках создания ЯО.
В 1980-е годы руководство ИРИ приняло решение о возобновлении ядерной программы, включая создание научно-технической базы для разработки ЯО. Первым и основным объяснением принятия решения об осуществлении программы ядерных вооружений Ирана был Ирак. Иран рассматривал Багдад как основную региональную угрозу. Тяжелая война 1980-1988 гг. выявила военную слабость и уязвимость Ирана, компенсировать которую могло бы ЯО. Опыт войны, во время которой Иран был не способен ответить на иракские ракетные удары, привел к тому, что ИРИ сделала акцент на способность производить ядерное оружие и ракеты как
средство устрашения вероятного агрессора. Кроме того, ЯО могло бы оказаться полезным в отношениях с США в случае возникновения какого-либо кризиса в Персидском заливе. Иран также опасался, что значительное американское военное присутствие в регионе может привести к угрозе его безопасности. Наконец, иранские атомные бомбы могли бы сбалансировать ядерные возможности Израиля. Эта проблема стоит особенно остро сейчас, когда угроза Ирака отошла для Ирана на задний план.
Арабские государства Персидского залива, конечно, озабочены ракетно-ядерным арсеналом Израиля, но еще большее беспокойство вызывают у них ядерные амбиции Ирана. Так, посол Объединенных Арабских Эмиратов в России Тарик Ахмед аль-Хайдан (кстати, защитивший в 2004 г. в Москве диссертацию на тему «Проблемы безопасности в зоне Персидского залива») считает, что угрозу для соседей представляет даже не сам факт обладания Ирана ядерным оружием, а его стремление обзавестись им. Россия, по его мнению, может стать важным стабилизирующим фактором в этом районе. Но при условии, что будет ответственно подходить к вопросам сотрудничества с Ираном в ядерной области. Факт сотрудничества Ирана с различными государствами, включая РФ, в области мирного использования ядерной энергии, а также возможности ИРИ по созданию ЯО, как известно, сегодня по-разному рассматриваются Россией и Америкой.
В 1991 г. Иран сообщил о готовности допускать инспекторов МАГАТЭ не только на все свои объявленные в соответствии с положениями ДНЯО ядерные объекты, но также и на любые другие предприятия, центры и лаборатории, в отношении которых могут иметь место подозрения о проведении незаявленной деятельности. В феврале 1992 г. представители Агентства посетили несколько объектов, первоначально не включенных в объявленный список, и не обнаружили никаких нарушений. Последующие инспекции МАГАТЭ также не выявили какой-либо незаявленной или скрытой ядерной деятельности. Побывав с инспекцией в Иране в апреле 2006 г., глава МАГАТЭ официально заявил, что не нашел во время своего визита никаких подтверждений тому, что в стране создается ядерное оружие. Проверки проводились главным образом на территории ядерного центра в Натанзе. Ядерная ситуация в Иране по-
ка представляется экспертам вполне спокойной, но все же, как выразился эль-Барадеи, «туманной и не вполне четкой». Проблема концентрируется вокруг того, что ООН по-прежнему не собирается отказываться от своих требований, в соответствии с которыми Ирану предлагается на время приостановить процесс обогащения урана. Между тем президент ИРИ Махмуд Ахмадинежад высказывается по этому поводу весьма категорично. Тем, кто недоволен доступом Ирана к технологии полного ядерного цикла, он отвечает: «Злитесь на нас и умрите от этой злобы». Во время визита Генерального директора МАГАТЭ смысл высказываний президента Ирана остался прежним. Иран снова отвергает призыв приостановить обогащение урана, поскольку для страны, по его мнению, это неприемлемый шаг. Кроме того, президент напомнил о праве ИРИ самостоятельно решать «производственные» вопросы ядерного цикла, поскольку эксперты установили, что с ее стороны не выявлено никаких поползновений в сторону создания ЯО. Специалисты полагают, что, если признать достоверными нынешние сводки о состоянии урановой отрасли в стране, использование атомных технологий в военных целях будет доступно Ирану минимум через десять лет.
Возможно, иранское правительство в настоящее время вполне оправданно игнорирует требования мирового сообщества по ядерному вопросу. Помимо внешних факторов, возможно, есть по крайней мере две причины, побуждающие руководство страны действовать именно таким образом, связанные с его внутренними проблемами. Во-первых, на внутриполитической арене страны сейчас разворачивается активная борьба правящей партии консерваторов за сохранение власти. Эффект «осажденной крепости» Иран может выгодно использовать против оппозиционной партии реформаторов. Во-вторых, массу социальных проблем, волнующих иранское население, теперь можно объяснить наличием «внешнего врага». Понятно, что главный кандидат на роль такого «врага номер один» - это, естественно, США. По утверждению президента ИРИ, 9 апреля 2006 г. научные лаборатории Ирана подвели итог своим разработкам технологий производства ядерного топлива. При этом Тегеран заявил, что присоединяется к группе стран, которые владеют ядерными технологиями, и считает предложения приостано-
вить разработки в этой области неконструктивными. Правда, есть сведения, что в Иране научились обогащать уран только до уровня 3,5% содержания урана-235, т.е. в пределах диапазона «станционного топлива», а этого определенно недостаточно для его использования в военных целях. Для создания ядерного оружия требуется уран, обогащенный до 80-90%, поэтому Иранская Республика пока еще очень далека даже от перспективы того, чтобы иметь атомные бомбы собственного производства.
В августе 1992 г. между правительствами РФ и ИРИ было подписано Соглашение о сотрудничестве в сооружении на территории Ирана атомной электростанции. В соответствии с ним Россия и Иран должны сотрудничать в строительстве на условиях создания «под ключ» АЭС, состоящей из двух (с возможностью расширения до четырех) энергоблоков средней мощности с реакторными установками типа водо-водяной энергетический реактор (ВВЭР), и в ее эксплуатации. В рамках этого сотрудничества планировалось также создание учебно-тренировочного центра для подготовки и переподготовки эксплуатационного персонала. При этом иранская сторона гарантировала, что «...ядерные материалы, ядерное оборудование и установки, импортируемые из России в рамках этого Соглашения, материалы установки, произведенные на их основе или с их использованием, не будут использоваться для производства ЯО и для других ядерных взрывных устройств, а также способствовать достижению какой-либо военной цели и будут находиться под контролем (гарантиями) МАГАТЭ в течение всего срока их фактического использования». Иран ратифицировал это соглашение в апреле 1993 г., что стало легитимной основой для реальных действий. В результате 5 января 1995 г. в Тегеране был подписан Контракт на завершение строительства первого энергоблока АЭС в Бушере мощностью 1000 МВт8. Под ним поставили подписи представители российского «Зарубежатомэнергостроя» и Организации по атомной энергии Ирана. Согласно Контракту, оба блока должны были вступить в строй в 2004-2005 гг. Соответствующий Протокол о намерениях подписали министр РФ по атомной энергии В.Н. Михайлов и вице-президент ИРИ, президент Организации по атомной энергии Ирана Р. Амроллахи. Экономическая выгода для России «бушо оплачиваться Ираном в твердой ва-
люте, а 20% - в виде поставок товаров. Стоимость строительства только первого энергоблока оценивается в 800 млн. долл., а при сооружении еще трех - в 3-3,5 млрд. долл. Поэтому сотрудничество с Ираном в этой области рассматривается у нас в стране как очень перспективное.
Возвращаясь к истории вопроса, важно иметь в виду, что еще с начала 90-х годов Иран многократно высказывал заинтересованность в поставках из России оборудования для строительства газоцентрифужного завода. Министр РФ по атомной энергии В. Н. Михайлов в предварительном порядке согласился включить в Протокол о намерениях 1995 г. заключение контракта на сооружение такого предприятия, а также урановой шахты и включить в него пункт об обучении в России иранских специалистов. Однако впоследствии в связи с возражениями США эти предварительные договоренности были исключены из планов российско-иранского сотрудничества. По заявлениям российских специалистов, соглашение между РФ и ИРИ о сооружении при участии России первого блока Бушерской АЭС полностью отвечает требованиям ДНЯО и системы гарантий МАГАТЭ. Более того, предусматривается, что отработанное топливо будет возвращаться в Россию. РФ неоднократно подчеркивала, что строительство АЭС осуществляется в полном соответствии с международными обязательствами нашей страны в области нераспространения ядерного оружия. Указывалось и на необходимость подготовки местных специалистов для безопасной эксплуатации атомных объектов. Однако Соединенные Штаты неоднократно высказывали возражения против любого российско-иранского сотрудничества в атомной сфере со ссылкой на военные ядерные амбиции иранского руководства.
Многолетние дебаты вокруг связей РФ и ИРИ в области ядерной энергетики продолжаются. Российская сторона неоднократно подчеркивала, что в настоящее время в сфере российско-иранской ядерной программы реализуются те проекты, которые не относятся к категории «критичной» ядерной продукции. Технологии обогащения урана, регенерации плутония, создания реактора-размножителя, необходимые для получения оружейных ядерных материалов, иранской стороне не передаются. Сотрудничество осуществляется в строгом соответствии со всеми требованиями
национального законодательства и международными обязательствами России. Отказ от такого сотрудничества, считает российское руководство, может нанести ущерб экономическому и политическому статусу РФ. Хотелось бы отметить также, что ответ на вопрос о реальных намерениях Ирана в отношении создания собственного ЯО весьма важен для Российской Федерации. В первую очередь, это объясняется тем, что Иран - южный сосед России, и его решение о создании атомного оружия, учитывая наличие средств его доставки, означало бы появление новой реальной угрозы безопасности РФ, причем исходящей от государства с трудно предсказуемым руководством. Это осложнило бы и процесс ближневосточного урегулирования. Следовательно, вполне логично, что, учитывая заинтересованность Ирана в стратегическом сотрудничестве с Москвой, Россия также заинтересована рассматривать Исламскую Республику в качестве своего партнера в регионе.
Развитие добрососедских связей с этой страной имеет большое значение также в связи с непростыми отношениями России с Турцией. Немаловажно для РФ и недопущение возможных попыток Тегерана распространить свое влияние на Центральную Азию, которую Россия продолжает рассматривать как зону своих жизненно важных интересов. Таким образом, целесообразно считать, что выгода для России от сотрудничества с Ираном носит как геостратегический, так и экономический характер. Большая роль в разрешении этой ядерной проблемы принадлежит также странам Европейского союза, позиция и некоторые действия которых, вероятно, также объясняются как политическими, так и экономическими факторами. Так, в октябре 2004 г. «европейская тройка» (Франция, Германия и Великобритания) предложили Ирану сотрудничество в ядерной области, гарантируя бесперебойные поставки топлива для АЭС, а также содействие в строительстве легководного реактора в обмен на безоговорочный отказ ИРИ от обогащения урана. Кроме того, в перспективе Иран мог бы рассчитывать на развитие торговых отношений с европейцами и даже на вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО).
В настоящее время прямые доказательства существования в Иране секретной программы создания ЯО отсутствуют. В отличие от КНДР, Иран не использует политику ядерного шантажа и неиз-
менно заявляет о мирной направленности своей ядерной программы. С высокой степенью надежности можно утверждать лишь то, что сырье для производства ядерного оружия у Ирана есть. Общая площадь месторождений урановой руды в провинции Йезд, открытых в 1985 г., составляет 100-150 кв. км, запасы - около 5 тыс. т. Небольшие залежи урановой руды обнаружены также в провинциях Исфахан, Азербайджан, Хорасан, Систан и Белуджистан. В различное время к разработке этих месторождений привлекались специалисты из Германии, Чехословакии, КНР и РФ, но добыча урана нигде так и не началась. Правда, в феврале 2003 г. Иран объявил о промышленной эксплуатации залежей в провинции Йезд.
Совокупная оценка перспектив появления в Иране ЯО приводит к неоднозначным выводам. В августе 2004 г. мировые СМИ сообщили, что мощностей иранской атомной электростанции в Бушере вполне может хватить на производство почти 30 атомных взрывных устройств в год. По словам заместителя Госсекретаря США Дж. Болтона, в настоящее время в стране одновременно ведутся активные работы по получению высокообогащенного урана и оружейного плутония, а правительство Ирана может объявить о создании мощной системы ядерных вооружений уже через год. В то же время по информации спецслужб США и Израиля, ИРИ, даже при условии полного освоения комплекса весьма сложных технологий, способна изготовить первые атомные бомбы не раньше, чем через 3-5 лет.
Одно из убедительных косвенных доказательств намерений руководства Ирана создать ЯО - наличие у страны развитой программы создания ракетных вооружений. Первоначальной целью этой программы, получившей импульс в 1984-1985 гг., после иракских ракетных ударов по целям Ирана, было создание достаточного потенциала для отражения ракетной угрозы со стороны Ирака. После разгрома Ирака в операции «Буря в пустыне» цели ракетной программы Тегерана изменились. По заявлениям руководства страны, ИРИ стремится к тому, чтобы в зоне поражения его ракетных сил оказался регион Персидского залива. Это может означать, что вероятными целями при определенном развитии ситуации в регионе могут быть объекты на территории Израиля и Саудовской Аравии. В деле самообеспеченности ракетными во-
оружениями Иран добился определенных успехов. В стране производятся ракеты на жидком и твердом топливе, часть из них - управляемые. Пока из-за несовершенства систем управления и наведения они еще недостаточно точные, но иранские специалисты постоянно работают в этом направлении, и, по-видимому, в недалеком будущем эти проблемы будут решены. Иран определенно наращивает темпы работ в области конструирования, испытания и организации производства ракет меньшей и средней дальности, которые могут использоваться в качестве носителей обычных вооружений, а также ядерных или других видов ОМУ. Иранские лидеры, безусловно, осознают, что ракетный потенциал страны может служить мощным рычагом политического давления, способным влиять на обстановку в регионе.
Многие люди, в том числе далекие от глубокого изучения и понимания проблем мировой политики, задаются вопросом: как получилось, что иранская ядерная проблема возникла так неожиданно для мирового сообщества - буквально «выскочила, как черт из табакерки»? На самом деле в условиях стабильно высокой напряженности в регионе Ближнего и Среднего Востока желание политического руководства Ирана не отказываться от рассмотрения ядерного выбора в военной сфере было вполне предсказуемым.
Несмотря на отсутствие точных данных о наличии ЯО и его основных элементов в Иране, есть косвенные основания предполагать, что в рамках своих национальных целей ИРИ продолжает отдавать приоритет программам ядерных и ракетных вооружений, разработка которых началась еще в 80-е годы. Мало шансов на то, что реализация этих программ прекратится; под давлением мировой общественности или ООН она может только замедлиться или перейти в «сверхсекретную фазу». Не вызывает сомнений и то, что в ИРИ идет интенсивный процесс создания инфраструктуры полного ядерного топливного цикла. Тем не менее сам этот факт не позволяет сделать вывод о том, приняло ли руководство Ирана и примет ли в обозримом будущем решение о создании собственного ЯО. Очевидно также, что Иран всерьез намерен обладать к 2015 г. самым мощным ракетным потенциалом в регионе.
В случае, если Иран все же станет обладать ядерным оружием, это может существенно снизить уровень «ядерной стабильно-
сти» в мире. Десятки стран могут воспользоваться данным фактом как поводом к созданию собственных ядерных вооружений. И среди них - государства с высокоразвитым научно-техническим потенциалом, тоже озабоченные проблемой собственной безопасности, например, Республика Корея, Япония, Тайвань. Кроме того, региональное влияние «ядерного Ирана», несомненно, возрастет, что может привести к резкому ослаблению или даже падению проамериканских режимов в ряде исламских государств. Много проблем принесет «ядерный Иран» и России. Ей надо быть готовой к тому, чтобы направить огромные средства на модернизацию и расширение системы стратегической противоракетной обороны (ПРО).
Что касается Соединенных Штатов, то сегодня, похоже, они возлагают очень большие надежды на нанесение превентивных ударов по любой стране, которая подозревается в обладании ОМУ, угрожающем безопасности Америки или ее союзников. Правда, в отношении Ирана принять такое решение будет не просто. Слишком велик вес ИРИ в мировом сообществе, слишком активным участником политических и экономических процессов в соседних регионах является эта страна.
Решение иранской ядерной проблемы определяет не только устойчивость режима ядерного нераспространения, но также региональную и глобальную стабильность в ближайшие годы. Отсюда необходимость выработки более сложных и изощренных политических и дипломатических технологий в отношении Ирана. И это куда важнее, нежели выбор в пользу военной акции, который, увы, представляется иным политикам оптимальным и эффективным.
«Азия и Африка сегодня», М., 2006 г., № 8, с. 40-47.
Вячеслав Белокреницкий, доктор исторических наук ПАКИСТАН - ИНДИЯ: КОНФРОНТАЦИОННАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ?
Удивительно, насколько быстро меняются в современном мире привлекающие его темы и события. Три-четыре года назад
