CC BY-NC-ND
389
Международные отношения: политические и социокультурные аспекты
Е.С. Мелкумян
ИРАНО-АРАБСКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ В РЕГИОНЕ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА И ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА
В статье анализируются отношения между Ираном и арабскими странами, сложившиеся после прихода к власти нового иранского президента Х. Рухани, взявшего курс на развитие ирано-арабского сотрудничества. Дана характеристика истории их взаимоотношений и основных противоречий, которые их разделяли. Подробно рассматриваются позиции отдельных арабских стран в отношении инициативы Ирана о нормализации арабо-иранских отношений и налаживании взаимовыгодного сотрудничества. Большое внимание уделено анализу факторов, воздействующих на конкуренцию между Ираном и Саудовской Аравией - традиционными соперниками в борьбе за лидирующие позиции в регионе Ближнего Востока и Персидского залива.
Ключевые слова: Иран, арабские страны, конкуренция, территориальный конфликт, сирийский кризис, Ирак, Саудовская Аравия.
Между Ираном и арабскими странами исторически сложились отношения конкуренции, соперничества на региональном пространстве Ближнего Востока, которые наложились на представления о культурно-цивилизационном превосходстве персов и арабов, возникшие у этих двух народов еще в первые века ислама. Отношения Ирана с арабскими государствами были сложными и в новейший период их истории.
После свершения Исламской революции и провозглашения Исламской Республики Иран (ИРИ) в 1979 г. иранское теократическое руководство стало реализовывать доктрину «экспорта исламской революции», прежде всего в арабские страны. Используя
© Мелкумян Е.С., 2015
многочисленные шиитские общины в арабских странах, которые поддержали антимонархический переворот, совершенный под руководством шиитского духовенства, иранская власть стремилась изменить сложившийся в регионе баланс сил в свою пользу путем отстранения от власти правителей соседних арабских государств, которых они обвиняли в отходе от истинного ислама. В 1980-е годы Иран спонсировал создание экстремистских группировок в шиитской среде соседних арабских монархий. Он поддерживал создание Хизбаллы - шиитского политического движения в Ливане, оказывал содействие антиправительственным организациям в Кувейте и Бахрейне, поддерживал антиправительственные выступления шиитов в Восточной провинции Саудовской Аравии. В 1980 г. началась длившаяся восемь лет ирано-иракская война, итогом которой стало углубление раскола между Ираном и арабским миром.
Другая проблема, которая волновала руководителей соседних арабских государств - членов региональной организации - Совет сотрудничества арабских государств залива (ССАГЗ), объединившей в 1981 г. Бахрейн, Катар, Кувейт, Оман, ОАЭ и Саудовскую Аравию, была связана с поддержкой оказываемой Ираном действующим в регионе Залива террористическим организациям. Члены Совета сотрудничества редко прибегали к прямым обвинениям в адрес Ирана. Помимо нежелания осложнять отношения с ним, эти государства, по-видимому, принимали в расчет и опасность солидаризироваться с США, обосновывавшими необходимость бойкота Ирана обвинениями его в поддержке международного терроризма. К примеру, Саудовская Аравия не поддержала стремление Соединенных Штатов обвинить Иран в организации взрыва казармы американских военнослужащих на территории Саудовской Аравии в ноябре 1996 г.
Руководители ССАГЗ были очень осторожны в своих оценках иранского участия в беспорядках, периодически происходивших в 1990-е годы на Бахрейне. Когда в начале 1995 г. там произошли серьезные беспорядки, закончившиеся человеческими жертвами, власти возложили вину за это на некую экстремистскую организацию, якобы поддерживаемую из-за границы. Иран в этой связи не был назван прямо, однако бахрейнский посол в Иране был отозван для консультаций. Беспорядки на Бахрейне не прекращались. В июне 1996 г. бахрейнские власти обвинили Иран в том, что он поддерживает организацию «Хизбалла - Бахрейн», стремившуюся свергнуть правящий режим. Прямые обвинения в адрес Ирана привели к резкому обострению ирано-байхрейнских отношений, что вызвало беспокойство соседних государств. Члены ССАГЗ
предприняли усилия к их нормализации, поскольку не были заинтересованы в усилении региональной напряженности.
Противоречия между Ираном и арабскими странами носили как идеологический, так и политический характер. ИРИ претендовала на особое положение в мусульманском мире как единственное государство, реализовавшее исламскую модель развития, однако ей удалось добиться признания только со стороны мусульман-шиитов, представители других исламских конфессий продолжали считать лидером мусульман Саудовскую Аравию.
Политические установки ИРИ, критиковавшей сложившуюся систему международных отношений как отражавшую интересы Запада, который игнорирует интересы развивающихся государств, также не встретили поддержки у арабских государств, установивших с Западом союзнические отношения, так как они стремились к более полной интеграции в мировое экономическое и политическое пространство.
Иран и арабские государства также занимали диаметрально противоположные позиции по вопросу ближневосточного урегулирования: Иран не признавал законность существования Израиля и каких-либо переговоров с ним, тогда как арабская позиция основывалась на необходимости мирного разрешения конфликта политическими методами.
В 2000-е годы отношения между Ираном и арабскими государствами еще более обострились из-за актуализации проблемы иранской ядерной программы. Арабские страны, в первую очередь соседние с Ираном государства Персидского залива, с большим опасением воспринимали намерения Ирана развивать свою ядерную программу.
На протяжении многих лет, с того момента как Иран стал объектом критики со стороны мирового сообщества из-за его ядерной программы, члены ССАГЗ выступали за превращение региона Ближнего Востока в зону, свободную от ядерного оружия.
Этот вопрос беспокоил соседние с Ираном страны не только с точки зрения того, что Иран создаст ядерное оружие и будет обладать неоспоримым военным преимуществом по сравнению с другими государствами региона. Для государств-членов ССАГЗ эта проблема высвечивается и с точки зрения безопасности создания атомных электростанций в непосредственной близости от границ их государств. Ее интерпретируют и как стремление Ирана к региональной гегемонии. Для государств-членов Совета сотрудничества была невыгодна ситуация, сложившаяся в отношении Ирана, и потому, что отношения этой региональной организации с США
и странами ЕС осложнялись и в случае дальнейшей эскалации напряженности они должны были бы занять какую-то определенную позицию.
Кроме того, опасения арабских стран зоны Персидского залива вызывало стремление Ирана к наращиванию своей военной мощи. В 1990-е годы он увеличил численность вооруженных сил и интенсифицировал подготовку личного состава. Он также выделял все более значительные средства на производство и закупку современных видов вооружения и военной техники. В 1995 г. ассигнования Ирана на развитие собственных вооруженных сил составили 5 % бюджета страны1.
Иран расширял и собственную военную промышленность. Он наладил производство многих видов вооружения и военной техники, в том числе ракет, танков и бронетанковой техники. Оснащение ВМС Ирана подводными лодками вызвало особую озабоченность соседних арабских государств-членов ССАГЗ, которые их не имели и поэтому считали их поставки в Иран нарушением сложившегося в регионе военно-стратегического баланса сил.
Изменения во внешней политике Ирана произошли после избрания в 2013 г. нового президента - Хасана Рухани. Он начал переговоры с США - государством, которое на протяжении всего периода, последовавшего после провозглашения Исламской Республики, воспринималось как главный враг иранского народа. Контакты с США способствовали подписанию международными посредниками и Ираном 24 ноября 2013 г. в Женеве предварительного соглашения по ядерной программе. Государства Совета сотрудничества приветствовали подписание соглашения, однако отметили, что оно может рассматриваться как «первый шаг к всеобъемлющему и постоянному соглашению по иранской ядерной программе, должное положить конец международному и региональному беспокойству, которое вызывала эта программа, а также способствовать укреплению безопасности и стабильности региона»2.
Новым моментом во внешнеполитической деятельности Ирана стало и его стремление наладить отношения с арабскими странами, прежде всего с соседними странами-участницами ССАГЗ. Отношение арабских стран к этой инициативе Ирана не было единым. Лига арабских государств - организация, объединяющая все арабские страны, - не определила своей позиции по этому вопросу. На заседании глав и правительств этого объединения, проходившем в Кувейте в мае 2014 г., новые тенденции в политике Ирана не обсуждались.
Государства-члены ССАГЗ в заключительном коммюнике своего саммита, состоявшегося в декабре 2013 г., заявили о
необходимости развивать сотрудничество между государствами, входящими в эту организацию, и Ираном «на основе принципов добрососедства, невмешательства во внутренние дела, уважения суверенитета государств, отказа от использования силы или угрозы ее применения»3. Общая позиция всех членов ССАГЗ была достаточно сдержанной. В целом они поддержали новые тенденции в политике иранского руководства по отношению к государствам Совета сотрудничества и выразили надежду на то, что эти тенденции будут принимать форму практических шагов, что «отразится позитивным образом на стабильности, безопасности и сохранении мира в регионе»4.
Сдерживающим фактором для развития отношений между Ираном и его арабскими соседями были расхождения по ряду вопросов региональной политики, прежде всего они касались диаметрально противоположной позиции в отношении сирийского кризиса.
Иран поддерживал сирийский режим и правительственные войска, оказывая им вооруженную помощь, тогда как государства-члены Совета сотрудничества стояли на стороне оппозиции. Иран способствовал и участию в сирийском конфликте на стороне правящего режима своих союзников, прежде всего ливанского шиитского движения Хизбалла.
В июне 2013 г. Генеральный секретарь ССАГЗ Абдель Латыф Аз-Зияни обратился к странам-участницам этой организации с предложением поставить под жесткий контроль всех членов организации Хизбалла, проживающих в странах Залива5. Это произошло после появления информации о том, что ее отряды начали принимать участие в гражданской войне в Сирии на стороне правительственных сил.
Позиции всех государств-членов ССАГЗ касательно развития отношений с Ираном не были едины. Были как сторонники, так и противники сближения с Ираном. Оман наиболее активно выступал за то, чтобы поддержать инициативу президента Х. Рухани. Оман имел давние связи с Ираном. Нынешний правитель страны султан Кабус получил от иранского правительства военную помощь для подавления восстания в провинции Дофар. После провозглашения Исламской республики их отношения не претерпели серьезных изменений. Оман сохранил контакты с Ираном даже во время ирано-иракской войны. Он выступил против экономической и политической изоляции Ирана, на которой в период войны настаивали ближайшие союзники Ирака Египет и Саудовская Аравия. Оманское посредничество способствовало достижению соглаше-
ния о прекращении огня между воюющими сторонами. Предварительные секретные переговоры по этому вопросу были организованы Оманом и велись на его территории6.
Оман тем не менее, придерживался общей линии, проводимой ССАГЗ. Он поддерживал все резолюции, принимавшиеся этой организацией, в которых Иран подвергался критике за свою ядерную программу или же вмешательство во внутренние дела соседних стран. Однако для Омана Иран не представлял угрозы, так как в этой стране не было приверженцев шиизма, отсутствовали радикальные исламистские организации, не были отмечены акты терроризма. Расширение связей с Ираном не могло отразиться на его стабильном внутриполитическом положении.
Другой страной, которая также традиционно стремилась сохранить отношения с Ираном, был Катар. Их экономические связи активно развивались, несмотря на то что Катар как член ССАГЗ был солидарен со своими партнерами в критической оценке политики Ирана в регионе Ближнего Востока. Его готовность к налаживанию контактов с Ираном определялась заинтересованностью в том, чтобы Иран упрочил свое положение на региональной арене, а Катар мог балансировать между двумя региональными державами - Саудовской Аравией и Ираном - и таким образом укреплять собственные региональные позиции.
Кувейт также поддержал инициативу иранского президента по налаживанию региональных контактов. Эмир Кувейта Сабах Аль-Ахмед Ас-Сабах в начале июня 2014 г. совершил официальный визит в Тегеран, в ходе которого были подписаны ряд соглашений. Несмотря на прогресс в развитии двусторонних связей, Кувейт как член ССАГЗ не мог проводить отличный от своих партнеров курс. Подписанные им соглашения касались, главным образом, экономической сферы и не могли изменить общее настороженное отношение к Ирану.
Отношения Ирана и ОАЭ омрачены существованием спорной проблемы о территориальной принадлежности трех островов в Персидском заливе - Большого и Малого Томба и Абу-Муса. Эти небольшие острова стратегически важны в силу того, что они расположены на стыке морских путей. Официальная точка зрения ОАЭ состоит в том, что Большой и Малый Томб исторически принадлежали входящему в федерацию ОАЭ эмирату Рас-аль-Хейма, а Абу-Муса - эмирату Шарджа. Иран же заявляет о собственных правах на эти острова, считая, что Великобритания в одностороннем порядке отторгла их у него и передала двум эмиратам Договорного Омана, которые вошли в состав ОАЭ.
Под давлением Ирана Великобритания предприняла меры, направленные на подписание меморандума между Ираном и Шарджей, в котором определялась юрисдикция острова Абу-Му-са. В соответствии с этим меморандумом Шарджа согласилась на признание юрисдикции Ирана над севером острова при условии, что остальная часть его территории оставалась бы под юрисдикцией этого эмирата. Обе стороны признали 12-мильную зону территориальных вод, окружающих остров7. Однако Ирану не удалось достичь подобного же соглашения с эмиратом Рас-аль-Хейма в отношении островов Большой и Малый Томб. 30 ноября 1971 г. туда были направлены иранские войска, оккупировавшие оба острова. ОАЭ, которые в этот период были заняты созданием федерации после обретения политической независимости от Великобритании, стремились не осложнять отношения с Ираном, надеясь, что в дальнейшем удастся разрешить проблему островов путем переговоров. Однако с начала 1980-х годов Иран начал проводить политику захвата всего острова Абу-Муса. На его территории был возведен аэропорт и построены другие военные объекты.
Права ОАЭ на эти острова были поддержаны ЛАГ и ССАГЗ, которые уделяли этой проблеме более пристальное внимание.
Проблема островов постоянно фигурировала в повестке дня любых совещаний на высшем уровне, которые проводились государствами-членами ССАГЗ. Его позиция была отражена, в частности, в заключительном коммюнике саммита, проходившего в Кувейте в декабре 2013 г. В нем говорилось: «Совет сотрудничества оказывает полную поддержку ОАЭ в его конфликте с Ираном по поводу островов в Персидском заливе, его права на суверенитет над этими островами - Абу-Муса, Большой и Малый Томб, на их территориальные воды и воздушное пространство, а также на шельф. Он рассматривает эти три острова в качестве неотъемлемой части ОАЭ и осуждает все действия, которые предпринимает в их отношении Иран, считая их незаконными и не меняющими исторических фактов, которые подтверждают право ОАЭ на суверенитет над ними»8. Неизменно подтверждая свою позицию, государства ССАГЗ подчеркивают ее значение для стабилизации ситуации в регионе, а также привлекают к ней внимание мирового сообщества.
В условиях, когда Иран проявляет заинтересованность в улучшении отношений с арабскими государствами Залива, ОАЭ рассчитывает, что Иран начнет переговоры по спорной проблеме островов. Но в целом в вопросе об отношениях с Ираном ОАЭ солидаризируются с Саудовской Аравией и другими своими партнерами по Совету сотрудничества.
Отношения между Ираном и Бахрейном исторически были осложнены притязаниями Ирана на Бахрейн как неотъемлемую часть своей территории. Время от времени иранские политики их реанимируют, что приводит к очередному кризису в их отношениях. Еще одним фактором, воздействовавшим на ирано-бахрейнские отношения, была поддержка, оказываемая Ираном экстремистским шиитским группировкам, целью которых было свержение правящего режима.
Бахрейн прямо обвиняет Иран в поддержке антиправительственных террористических организаций. Бахрейнский министр иностранных дел Халед бен Ахмед Аль Халифа выступил на совещании министров иностранных дел ССАГЗ в Эр-Рияде и заявил о том, что к организации взрывов в Манаме в начале 2014 г. причастны группировки, включенные в список террористических организаций, в которых значительную роль «играют иранские эле-менты»9. Официальный дискурс Бахрейна после прихода к власти президента ИРИ Х. Рухани, обратившегося с призывом к соседним арабским странам наладить сотрудничество, не изменился.
Самым непримиримым противником ИРИ продолжает оставаться Саудовская Аравия, выражающая недоверие к новой иранской политике. Соперничество между двумя странами имеет длительную историю. В 1988 г. их противоречия достигли такой остроты, что они пошли на разрыв дипломатических отношений. Отношения были восстановлены только в 1991 г. В последние годы серьезным образом обострились разногласия между Саудовской Аравией и Ираном на региональном уровне. Саудовская Аравия стремится к поддержанию и укреплению арабского единства и выступает против иранских попыток расколоть его, поддерживая особые отношения с Сирией, ХАМАС и Хизбаллой, а также вмешиваясь во внутренние дела Ирака. В 2009 г. саудовско-иранское противостояние было перенесено на пограничную с Саудовской Аравией территорию Йемена.
Саудовское вооруженное отражение действий хуситов - религиозной секты, которая вела действия против правительства Йемена, поддержанных Ираном, - привело к новой эскалации напряженности между двумя ведущими странами.
«Арабские революции» изменили баланс сил в регионе, усилив позиции Саудовской Аравии, которая подтвердила стабильность своей политической системы и свою ведущую роль в регионе, опирающуюся на религиозный авторитет, а также финансовое и политическое влияние. Попытки Ирана спровоцировать масштабные антиправительственные выступления в Восточной про-
винции, населенной преимущественно шиитами, не увенчались успехом.
12 октября 2011 г. власти США раскрыли заговор, организованный в целях покушения на саудовского посла в Вашингтоне. В его организации обвинили группировку «Аль-Кодс», входящую в Корпус стражей исламской революции. Серьезные противоречия между двумя странами касались ситуации в Сирии и Ливане.
Новая страница в соперничестве двух стран была связана с конфликтом в Ираке, где террористическая организация - Исламское государство Ирака и Сирии - вела борьбу против центрального правительства. Летом 2014 г. ситуация крайне обострилась. Позиция Саудовской Аравии была озвучена ее министром иностранных дел принцем Саудом Аль-Фейсалом. Выступая на саммите Организации исламского сотрудничества в Дакаре 26 июня 2014 г., он прежде всего отверг обвинения премьер-министра Ирака Нури Аль Малики в том, что Саудовская Аравия поддерживает радикальные движения в Ираке, назвав их «беспочвенными». Он также подчеркнул, что «иракское правительство несет полную ответственность за достижение национального примирения, которое будет гарантировать социальную справедливость и равенство в правах и обязанностях, соответствующее национальным интересам, и положит конец любому вмешательству извне»10. Глава внешнеполитического ведомства Саудовской Аравии признал связь между ситуацией в Ираке и Сирии.
Конкуренция между арабскими странами и Ираном не прекратилась. Вряд ли удастся в кратчайшие сроки преодолеть все те противоречия, которые их разделяют. Главными, как представляется, остаются не только противоречия между Ираном и Саудовской Аравией, касающиеся региональных проблем, таких как Сирия, Ливан, Ирак, но и разделяющее их обоюдное стремление играть ведущую роль в регионе.
Примечания
Зарубежное военное обозрение. 1996. № 5. С. 157.
Киммат Аль-Кувейт тураххиб би таваджухат Иран туджаха «Аль-Халидж аль-а-рабий» ва таду иля ислах маджлис аль-амн (Саммит в Кувейте приветствует новые тенденции в политике Ирана в отношении «Арабского залива» и призывает к реформированию Совета Безопасности) [Электронный ресурс] // Аль-Хайят. URL: http://alhayat.com/home/Print/5811397PrintPictures-0 (дата обращения: 16.12.2014).
3 Ibid.
4 Ibid.
5 Аз-Зияни: ат-тааруф аля мунтамей «Хизбалла» фи Аль-Халидж ихдаа ли ид-жраат аманийя (Аз-Зияни: знакомство с деятелями Хизбаллы в Заливе требует принятия мер безопасности) [Электронный ресурс] // Аш-Шарк Аль-Аусат. URL: http://www.aawsat.com/print.asp?did=732094&issueno=12615 (дата обращения: 16.12.2014).
6 См.: Basma Mubarak Saeed Oman, Iranian Rapprochement and a GCC Union [Электронный ресурс] // AlJazeera Center for Studies. URL: http:studies.aljazeera. net/en/reports.2014/01/201 (дата обращения: 16.12.2014).
7 См.: Al-Alkim Hassan Hamdan. The GCC states in an unstable world: Foreign Policy Dilemmas of Small States. L., 1994. P. 112.
8 Ibid.
9 Самани саат халиджийя сахина сабакат карар сахб ас-суфара (Восемь часов ожесточенных споров стран Залива предшествовали решению об отзыве послов) [Электронный ресурс] // Аш-Шарк Аль-Аусат. URL: http://www.aawsat. com/print.asp?did=763728&issueno=12882 (дата обращения: 16.12.2014).
10 Prince Saud Al-Feisal Addresses OIC Conference [Электронный ресурс] // Ministry of Foreign Affairs. URL: http://www.mofa.gov.sa/sites/mofaen/ aboutMinistry/Minister/OfficialSpeeches/Pages/NewsArticleID76832.aspx (дата обращения: 16.12.2014).
