CC BY
21
резонанс. На деле же ни одно из них так и не было выполнено. Причем в некоторых случаях западные «партнеры» попрали даже уже ранее достигнутые договоренности с Россией. Сегодня некоторые силы на Западе, организовывая натиск на российскую политику по вопросу «газового ОПЕК», размахивают перед ее носом очередными «пряниками». Однако исторический опыт последних лет показывает, что с течением времени «пряники» часто превращаются для России либо в «мыльные пузыри», либо в полновесные «кнуты».
В заключение хотелось бы сказать, что Россия должна стремиться остаться на Ближнем Востоке вне зависимости от изменения там политической конъюнктуры - в союзе с США или без них, создавая концессии, заключая СРП и т.д. То есть новая ближневосточная стратегия российского руководства должна не только быть универсальной, но и предусматривающей ее корректировку с учетом возможных долгосрочных изменений ситуации на субконтиненте.
«Вестник аналитики», М., 2007 г., № 2.
ИРАК: НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Издательство «Апьпина Бизнес Букс» выпустило книгу Мадлен Олбрайт «Религия и мировая политика», которая, как и ее первое произведение «Госпожа госсекретарь», обещает быть бестселлером. Хотя книга посвящена роли религии в современной внешней политике в целом, фактически речь идет об американской политике в тех странах, где господствующей или даже государственной религией является ислам, т.е. в Азии и Африке. В предыдущем номере была опубликована одна из глав книги, в которой автор подвергает беспощадной критике политический курс нынешней американской администрации, считая его неразумным и недальновидным. По мнению бывшего госсекретаря, своими действиями в Ираке, Афганистане и других странах президент Дж. Буш не только восстановил против Америки мусульманский мир, но и в значительной мере подорвал доверие между США и ее традиционными союзниками в Европе и других регионах. В следующей главе анализируются действия США в Ираке. Главный вывод М. Олбрайт заключается в том, что «вторжение американской армии и последующая оккупация страны только усилили террористическую уг-
розу Америке». Вот выдержки из очередной главы книги Мадлен Олбрайт.
* * *
«Большое значение имеет то, по какой причине и под чьим руководством предпринимаются военные действия, осуществить которые признано необходимым», - писал в V в. христианский теолог и церковный деятель Августин Блаженный. 1600 лет спустя, в марте 2003 г., кардинал Пио Лагхи пытался убедить президента Буша отказаться от вторжения в Ирак. Специальный посланник Ватикана предупреждал о вероятности больших потерь среди мирного населения и нанесении ущерба отношениям между христианами и мусульманами. Кардинал настойчиво утверждал, что, несмотря на репрессивный характер режима С. Хусейна, нападение на страну с целью свергнуть ее правительство нельзя считать ни морально оправданным, ни юридически обоснованным. Его аргументы ничуть не тронули Буша. Война, сказал последний, «улучшит положение вещей».
Выступая в одной аудитории, я высказала мнение о том, что «даже если имеется достаточно веских оснований для вторжения в Ирак, начать войну при данных обстоятельствах и в данный момент было бы неразумным». Меня беспокоило то, что, раздув пожар войны, мы не сможем уделить должного внимания усилиям по поимке бен Ладена. Кроме того, наш враг номер один наверняка использует действия США как удобный предлог для вербовки новых террористов. Я предупреждала, что существование внутренних разногласий в самом Ираке сильно осложнит послевоенное урегулирование. Меня беспокоило также отсутствие международной поддержки действий США. Я понимала, что хотя США не нуждаются в особой помощи для победы в этой войне, нам не обойтись без содействия других стран в деле установления в Ираке демократического строя. Насколько мне было известно, эти мои взгляды разделяли некоторые члены администрации, сотрудники Госдепартамента, наиболее информированные о положении дел военные. Мои сомнения в разумности войны с С. Хусейном вовсе не означали, что я страдала какими-либо иллюзиями относительно диктатора. Как государственный секретарь я тоже настаивала на необходимости дозированных военных ударов, считая их вполне оправданным наказанием за многочисленные преступления Багдада, включая его нежелание сотрудничать со специальной комиссией ООН по Ираку и ее инспекторами по вооружению. Уже теперь,
анализируя снова полученные мною ранее разведданные, я прихожу к выводу, что Ирак действительно мог обладать химическим и бактериологическим оружием, но не имел эффективных средств его доставки. В то же время не было никаких свидетельств того, что в стране возобновлены попытки создать ядерное оружие. Приходится признать и то, что если бы Хусейн располагал возможностями его создания, он не замедлил бы этим воспользоваться. Даже большая часть воздушного пространства была неподконтрольна режиму. Хусейна предупредили, что если он только посмеет снова совершить агрессию против кого-либо из его соседей, то будет немедленно уничтожен.
В 2001 г. тогдашний госсекретарь К. Пауэл точно и безошибочно охарактеризовал создавшуюся ситуацию. Говоря о санкциях, он заметил: «Откровенно говоря, они сработали. Хусейн не смог добиться чего-либо серьезного в попытке создать оружие массового уничтожения. Сейчас он не в состоянии использовать силу против своих соседей. Таким образом, политика США помогла укрепить безопасность соседних с Ираком государств, и мы намерены ее продолжать». Тогда Пауэл не мог предсказать, как долго будет продолжаться такая политика. Уже в начале 2002 г. Буш принял решение начать подготовку к вторжению.
Как известно, не были до конца использованы все имеющиеся возможности для решения проблемы мирным путем. Думается, что те разрушения и опустошения, которые нанесут Ираку наши действия, не идут ни в какое сравнение с предполагаемым ущербом от возможной агрессии С. Хусейна. Невозможно будет защитить невинных гражданских лиц, и прежде всего женщин и детей.
Патриарх Петрос VII Александрийский, второй чин в иерархии православной церкви, предупреждал, что вторжение в Ирак будет расценено как «объявление войны исламу» и потому повлечет за собой «крайне нежелательные, далеко идущие и долговременные последствия». Исполнительный комитет Всемирной конференции по религии и миру призвал Багдад согласиться с требованиями СБ ООН. В то же время он выразил опасения, что «военные действия против Ирака содержат в себе потенциальную опасность вызвать гуманитарную катастрофу, дальнейшую дестабилизацию положения в регионе и спровоцировать усиление опасных экстремистских тенденций».
Однако сторонники политики администрации Буша напрочь отметали любые альтернативы, утверждая, что совершенное
11 сентября нападение сделало обычные критерии справедливой войны безнадежно устаревшими. Говорилось также о том, что, весьма возможно, в ближайшем будущем С. Хусейн и «Аль-Каида» объединятся (делались намеки, что, быть может, это уже произошло) и что Ирак имеет возможность снабжать террористов грозным современным оружием Даже если США не в состоянии доказать, что Ирак помогает «Аль-Каиде», это еще не означает, что Багдад действительно не оказывает такую помощь. Как заявил Д. Рамс-фельд, «отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия». Аргументов такого рода оказалось достаточно, чтобы завоевать поддержку консерваторов, а также христианских и еврейских организаций.
В оправдание своих планов официальные лица Вашингтона утверждали о существовании «все растущей опасности» со стороны иракского режима. К. Райс даже призвала на помощь образ ядерного гриба как предупреждение о том, что в случае отказа от планов вторжения всем нам грозит ядерная катастрофа. Честно говоря, на меня тоже произвели сильное впечатление те полные драматизма свидетельства и аргументы, которые представил в феврале 2003 г. на заседании Совета Безопасности ООН госсекретарь Пауэл. В присутствии сидевшего рядом с ним директора ЦРУ Дж. Тенета Пауэл зачитал длинный список обвинений, включая утверждение о том, что Ирак якобы обладает целой сетью передвижных лабораторий по производству биологического оружия. Презентация выглядела более чем внушительной. Все дело, однако, было в том, что самые серьезные и сенсационные обвинения на деле оказались ложными. Причем сам Пауэл об этом не знал. Как потом выяснилось, иракские политические эмигранты, а именно один из них, информатор по кличке Курвбол, сфабриковали ложные доказательства, с тем чтобы вовлечь Америку в войну. Как вскоре выяснилось, никаким оружием массового уничтожения Ирак не обладал. По прошествии времени стало ясно, что наибольшую опасность иракский режим представлял не для других государств, а для собственного народа. Разумеется, никакой непосредственной угрозы для США или наших союзников от Ирака не исходило. Нет никаких свидетельств и о существовании каких-либо связей между Багдадом и «Аль-Каидой». Администрация Буша одержала внушительную дипломатическую победу, добившись возвращения в Ирак инспекторов МАГАТЭ. Однако затем допустила непростительную ошибку, потребовав преждевременного прекращения ин-
спекции. Как оказалось, в конечном счете США не располагали «должными полномочиями», чтобы на законных основаниях начать войну против Ирака. Вряд ли Вашингтон мог претендовать на то, что он выполняет волю СБ ООН, поскольку большинство его членов выступило против плана президента. Согласно официальному отчету о состоявшихся летом 2002 г. переговорах британских официальных лиц с американскими представителями, «Буш хотел устранить С. Хусейна путем военной акции, оправдывая подобные меры его связями с терроризмом. При этом все разведданные были подчинены соображениям и целям большой политики».
В начале войны была действительно выполнена одна крайне важная задача: С. Хусейн был отстранен от власти. Однако очень скоро стало ясно, что авторы плана «Миссия выполнима» совершили крупный просчет в оценке того, во что обойдется его выполнение. Предполагалось, что как сама война, так и последующий переход к демократической системе будут легкими, недорогими и не связанными с серьезными рисками. Поскольку осложнений не предвиделось, то никаких запасных вариантов действий на экстренный случай предусмотрено не было. Все были более чем уверены в успехе. Зная, что из себя представляет С. Хусейн, я могла еще согласиться, пусть даже не очень охотно, с решением начать против него войну. Но мне трудно было понять, как было принято решение такого рода без предварительного формирования требуемой для этого ударной группировки и оснащения ее необходимым вооружением, без разработки реально выполнимого стратегического плана восстановления порядка после окончания военных действий, без серьезного анализа той обстановки, в которой американским военнослужащим придется рисковать своей жизнью. Вооруженные силы США выполнили возложенную на них задачу с присущими им мастерством и храбростью. Однако дальнейшие действия Пентагона по управлению оккупированными территориями полны трагических ошибок. С самого начала развалилась созданная система безопасности. Остались мертворожденными планы экономической реконструкции. Контракты на восстановительные и другие работы зачастую заключались по знакомству. Односторонний подход Белого дома к решению проблем оттолкнул от нас союзников. И, наконец, невероятно возросли финансовые расходы и человеческие потери. Коалиционные войска потеряли 2400 человек убитыми и 16 тыс. ранеными. Были убиты также и десятки тысяч невинных гражданских лиц, граждан Ирака. Как в бездонную боч-
ку в Ирак уже ухнули 25G млрд. долл. Огромные деньги, которые можно было бы потратить на борьбу с «Аль-Каидой».
Мандат, полученный после Первой мировой войны Великобританией на управление Ближневосточным регионом, не ограничивался только Палестиной. Подмандатными территориями Лондона стали также три бывшие провинции Османской империи. Одну из них населяли этнические курды, другую - арабы-сунниты и третью - арабы-шииты. Все три территории были расположены вдоль рек Тигр и Евфрат, долина которых является колыбелью древней Месопотамии. Для удобства управления ими британские власти объединили эти совершенно различные провинции в единое государство. Так возник Ирак.
К 192G г. на большей части территории новой страны полыхало восстание. Повстанцы взрывали железные дороги, нападали на города, убивали британских офицеров. В ответ англичане бомбили иракские населенные пункты и травили их жителей газами, безжалостно уничтожая как членов сопротивления, так и мирных жителей. Возглавившие восстание шиитские власти страны отказались подчиниться. Когда порядок был наконец восстановлен, Великобритания учредила в стране конституционную монархию, которая стала править в интересах суннитского меньшинства, превратив шиитов в ожесточенных и озлобленных маргиналов. Что же касается иракской нефти, то она была поделена между британскими, французскими, голландскими и американскими компаниями. Хотя действие мандата Великобритании официально закончилось еще в 1932 г., фактически Ирак находился под протекторатом британской короны вплоть до 1958 г., когда группа армейских офицеров свергла монархию. Последовавший затем в 1979 г. очередной переворот привел к власти С. Хусейна, ставшего президентом страны.
Этот небольшой исторический ракурс призван помочь нам понять, почему вторгнувшимся в Ирак американским войскам пришлось столкнуться с далеко неоднородным населением, которое уже очень давно относится с величайшим подозрением ко всему западному. К тому же один только вид иностранных войск христианского вероисповедания, оккупировавших город, который в течение многих веков оставался столицей ислама, вызывает у многих иракцев инстинктивную враждебность.
После устранения с политической арены С. Хусейна вместо суннитского меньшинства, которое долгие годы доминировало в
Ираке, к власти пришло находившееся ранее на вторых ролях шиитское большинство, наиболее влиятельным лидером которого является аятолла Систани. В отличие от других шиитских духовных лидеров Ирана Систани не претендует на политическую власть и в соответствии с шиитскими традициями ведет себя крайне тихо, стараясь держаться в стороне от общественной жизни. В то же время он всегда оставляет за собой право в решающий момент высказать свое мнение по наиболее важным вопросам.
Когда в 2003 г. Соединенные Штаты обнародовали план создания в Ираке законодательного органа и проект новой Конституции, Систани блокировал и то и другое, причем вовсе не потому, что они были слишком демократичны. Напротив, он посчитал их недостаточно демократичными. Кроме того, ему не понравилось то, что американские власти собирались взять процесс создания демократического общества под свой полный контроль и поэтому хотели утвердить правила политической игры еще до принятия Конституции. Систани с полным основанием указал на то, что Конституция, проект которой будет одобрен представителями, избранными не всенародным голосованием, не может считаться легитимной. Он настаивал на том, чтобы сначала провести всеобщие выборы, а уж только потом начать работу над Конституцией. Поскольку попытка американских властей игнорировать требования Систани вызвала всеобщее недовольство иракцев, они предложили компромиссное решение. В конечном счете, им пришлось уступить. Систани зашел так далеко, что даже призвал женщин принять участие в голосовании, невзирая на согласие или возражения со стороны мужей. Поддержанные им кандидаты легко одержали победу над всеми теми, кто каким-то образом был связан с Соединенными Штатами.
Аятолла Систани действует теми же самыми методами, которые применяли его предшественники еще много веков назад. Разница заключается лишь в том, что он пользуется при этом современными усовершенствованными средствами массовой коммуникации. Систани - аскет, живет в маленьком доме, в святом для каждого шиита городе Ан Наире, старательно воздерживаясь от публичных выступлений. При этом он категорически отказывается встречаться напрямую с американскими официальными лицами. Его окружает группа умных советников, которые умело и эффективно формируют общественное мнение о своем лидере. Популярность Систани многократно увеличивается благодаря деятельности
целой сети контролируемых им общественных и благотворительных организаций. Аятолла не настолько силен и влиятелен, чтобы определять направление развития страны в целом. Однако ни одна общественная или политическая организация не в состоянии добиться своих целей, не получив предварительно хотя бы молчаливой его поддержки. Систани целеустремленно использует свое влияние, в том числе для того, чтобы обеспечить исламу ведущую роль в деле формирования иракского общества и развития законодательства. В течение долгого времени режим Хусейна держал под жестким контролем деятельность мусульманских консерваторов, не давая им развернуться. Сегодня, получив возможность действовать открыто, они ведут ожесточенную борьбу с умеренными течениями в мусульманстве, а также со сторонниками предоставления гражданских прав женщинам. Фактически решается вопрос, насколько терпимым и разносторонним будет общество нового Ирака. Нетрудно предвидеть, что в процессе этой борьбы мудрость и благоразумие Систани будут постоянно подвергаться нелегким испытаниям.
Среди шиитских лидеров и соперников Систани особенно выделяется молодой Моктада аль-Садр. Фигура весьма противоречивая, но с богатой родословной. Его прапрадед прославился тем, что еще в 1920 г. был признанным лидером шиитского восстания против британцев. Казненный в 1999 г. головорезами С. Хусейна отец аль-Садра в свое время считался одним из ведущих религиозных деятелей страны. Сам Моктада аль-Садр явно преисполнен желания продолжать семейную традицию, выступая в роли бунтовщика. Моктада аль-Садр является одним из наиболее влиятельных деятелей страны. Широко используемая им демагогия делает его самой популярной фигурой среди всех тех, кто в результате свержения С. Хусейна оказался потерпевшим и понес моральный или материальный ущерб. Поскольку таких хватает как среди шиитов, так и суннитов, Моктада аль-Садр способен весьма успешно манипулировать «колеблющимися избирателями». При этом он может использовать их голоса и энергию как в интересах объединения страны, так и, напротив, для того, чтобы вызвать еще больший раскол. Некоторые считают Моктаду аль-Садра лакмусовой бумажкой, с помощью которой можно измерить степень прогресса, достигнутого новым Ираком. Если его имя окажется прочно связанным с усилиями по достижению национального единства, тогда надежды на успех этих усилий заметно укрепятся. Если же Мокта-
да аль-Садр, наоборот, станет провоцировать насилие, то положение в стране значительно ухудшится.
В то время как сунниты, лишившись своего покровителя С. Хусейна, потеряли былую власть и влияние, шииты и курды их, наоборот, приобрели. Сунниты, в течение более 80 лет контролировавшие все правительственные учреждения, теперь внезапно оказались на обочине политической жизни. В 2003 г. расформировали иракскую армию и запретили бывшим членам правительственной партии занимать государственные посты. Такого рода непродуманные меры не только лишили страну действенных органов общественной безопасности, но и оставили без работы десятки тысяч суннитов, и это в период, когда в стране совсем немного свободных рабочих мест. Для суннитов потеря социального статуса оказалась сильнейшим шоком. Даже сегодня многие сунниты все еще уверены в том, что именно они составляют большинство населения страны, хотя эксперты уверены, что доля суннитов не превышает 20%. Беда сегодняшних суннитов еще и в том, что у них нет лидера, престиж которого был бы сравним с престижем Систа-ни. Некоторые из их наиболее выдающихся руководителей были уничтожены, другим из-за их связей с режимом С. Хусейна запрещено заниматься общественной деятельностью.
А тем временем в страну стали прибывать террористы, завербованные в тех арабских государствах, где главенствующим является суннизм. Всех их привлекает в Ирак возможность участвовать в борьбе с американцами (то есть с христианами и атеистами), иранцами (шиитами) и израильскими агентами, цель которых, в их представлении, - грабить страну и подрывать исламскую веру. Их количество пока неизвестно, а самый знаменитый среди них -это террорист иорданского происхождения Абу Мусаб аль-Зарка-ви.
Считается, что именно Заркави спланировал некоторые из наиболее дерзких нападений в Ираке, хотя десятки других гангстерских групп тоже претендуют па авторство в организации взрывов, нападений па офицеров службы безопасности, совершении убийств и актов саботажа. Их террористическая деятельность не только истощает ресурсы, подрывая тем самым экономику Ирака, но и усиливает раскол внутри иракского общества, что грозит ввергнуть страну в хаос. Поскольку участники восстания не имеют единого централизованного руководства, им легче возмещать потери в своих рядах, не теряя при этом возможности наносить пре-
ступные удары. Хотя у повстанцев нет никаких реальных шансов восстановить суннитский контроль над Ираком, они настолько сильны, что нанести им поражение чисто военными средствами оказалось невозможным. Думаю, что, скорее всего, сунниты потерпят поражение только в том случае, если между ними разгорится грызня и они начнут драться друг с другом. Судя по всему, на сегодняшний день их программа предусматривает исключительно лишь борьбу за изгнание сил коалиции из страны и уничтожение тех иракцев, которые с ней сотрудничают. Как заявил журналу «Таймс» один из террористов-самоубийц, «наш первый шаг - это выгнать из Ирака американцев. Когда это будет достигнуто, мы подумаем и обо всем остальном».
Вторжение в Ирак должно было продемонстрировать мощь Соединенных Штатов. Вместо этого оно показало ограниченность наших возможностей. Буш начал войну, потому что верил, что тем самым он обеспечит безопасность Америки. Президент, разумеется, вовсе не предполагал изменить соотношение сил и реальной власти между суннитами и шиитами. Фактически же то, что произошло, можно смело назвать историческим сдвигом, причем не только в Ираке, но и во всем регионе. Создание в Багдаде шиитского правительства означало, что впервые в истории в одной из крупнейших арабских стран к власти пришло правительство мусульман-шиитов. В столицах главных суннитских государств - Саудовской Аравии, Иордании и Египта - официальные лица уже неоднократно выражали опасения в связи с появлением шиитского «полумесяца», раскинувшегося от Бахрейна и далее через Иран, Ирак, Сирию и Ливан. Когда весной 2005 г. я встречалась с королем Иордании Абдуллой в Вашингтоне, тот не скрывал своей озабоченности в связи с возможностью столкновения интересов суннитов и шиитов. По его словам, такое столкновение может оказаться настолько острым, что заменит собой нынешний главный конфликт на Ближнем Востоке, конфликт между арабами и Израилем.
В течение тысячелетия сунниты играли ведущую роль в исламе. Теперь баланс сил несколько уравнялся, и никто не возьмется предсказать, чем все это закончится. Король Абдулла предупредил нас, чтобы Америка ни в коем случае не поддерживала возможные претензии шиитов-радикалов Ирана и Ирака на то, что именно они являются законными наследниками пророка Мухаммеда.
Еще одним непредвиденным последствием войны стало усиление влияния Ирана, тысячи граждан которого живут в священ-
ных иракских городах Ан Наджаф и Карбала. Многие руководители нового Ирака много лет жили в изгнании в Иране, установив прочные связи с местными кругами. Если отношения Ирака с арабскими странами суннитской ориентации традиционно оставались холодными, то между Багдадом и Тегераном постоянно происходил обмен дружескими визитами на самом высоком уровне, во время которых были даны взаимные обещания о сотрудничестве во многих областях, включая даже военную и по вопросам безопасности. Шиитская милиция, контролирующая южные районы Ирака, фактически является союзником Ирана, предоставляя иранской разведке и спецслужбам полную свободу действий. Война устранила с политической арены злейшего врага Ирана С. Хусейна. Два других противника Ирана - США и суннитские экстремисты - сошлись в кровавой схватке. В самом Иране на президентских выборах 2005 г., к удивлению многих, победили религиозные консерваторы, отличающиеся яростными антиизраильскими настроениями. С точки зрения тегеранских мулл, в настоящий момент в регионе сложилась максимально благоприятная для них обстановка.
Если бы дела в Ираке шли в соответствии с американскими планами, то шиитские воинские подразделения, так же как курдские отряды на севере страны, давно были бы расформированы или интегрированы в национальную армию Ирака. Однако совершенно очевидно, что, по крайней мере в ближайшем будущем, этого не произойдет, а быть может, не произойдет и вовсе. Над страной нависла реальная опасность распада. Даже если курды на какое-то время удовлетворятся предложенной им автономией, все равно их конечной целью остается независимый Курдистан.
Живущие на юге страны шииты ждали два года, прежде чем осмелились официально заявить о своей заинтересованности в создании автономной области в этом районе, богатом нефтяными месторождениями. Там же находится крупнейший в Персидском заливе порт Басра. Имеется в виду, что правительство автономии будет обладать весьма широкими полномочиями, в то время как власть Багдада станет довольно ограниченной. Помимо религиозных и этнических факторов важную роль в провоцировании сепаратизма и сектантства играют деньги. Осуществляя пограничный контроль, различные военные группировки имеют прекрасную возможность наживаться на контрабанде. Что же касается гражданских лидеров, то они надеются получить юрисдикцию над нефтя-
ными месторождениями, что позволит им заключать выгодные сделки с иностранными инвесторами.
То, что в настоящее время центральные регионы страны стали слабыми в политическом отношении и бедными в финансовом, - расплата за те долгие годы эксплуатации, которой столица подвергала окраины. Для США раскол Ирака на три неравные части абсолютно неприемлем, поскольку это вызовет раскол во всем регионе, спровоцирует усиление напряженности между шиитами и суннитами, а также осложнит отношения между турками и курдами. В случае распада Ирака почти наверняка на месте бывшего единого государства появится зона нестабильности, а построение демократического общества станет более чем проблематичным. Это, в свою очередь, сделает невозможным скорый вывод американских войск, поскольку их главная миссия останется невыполненной.
Прошло уже несколько лет со дня ввода американских войск в Ирак, но будущее страны пока выглядит довольно мрачным. Как в самом Ираке, так и в США растет ощущение того, что один лишь факт присутствия коалиционных войск точно так же способствует объединению повстанческих сил и усилению их активности, как и подавлению движения. Даже обучение и подготовка новой иракской армии и полиции может иметь неожиданные и неприятные для нас последствия, если вдруг они откажутся встать на сторону тех лидеров, которые будут представлять интересы всей страны в целом. Существует довольно тонкая, но весьма существенная грань между созданием подлинно национальных Вооруженных сил и просто обучением владению оружием людей, некоторые из которых терпеть не могут друг друга.
Вводя свои войска, Соединенные Штаты тем самым брали на себя моральное обязательство помочь Ираку превратиться в миролюбивую и достаточно демократическую страну. Если на данном этапе Ирак сможет создать легитимное правительство и самостоятельно обеспечить безопасность своих граждан, это уже можно будет считать крупным достижением. Думаю, достигнуть этого возможно только в том случае, если в рядах повстанцев возникнут разногласия по вопросам тактики и выбора целей. Обнадеживающей перспективой служит и то, что впервые за много лет иракцы открыто участвуют в политической деятельности, создают свои организации и активно обсуждают то, каким они хотели бы видеть иракское общество. Демократия может дать мощный толчок к про-
буждению гражданского самосознания и надежды. Американская стратегия должна быть направлена на то, чтобы крепить родившуюся в сознании иракцев надежду, обещая, что со временем их жизнь изменится к лучшему. Для этого нам необходимо самым активным образом работать с представительным правительством, отражающим интересы всех заинтересованных групп населения.
Не посчитавшись с мнением экспертов, Буш все же рискнул ввести войска в Ирак. При этом он, конечно же, знал о тех возможных трудностях и осложнениях, которые могут возникнуть в связи с существованием в регионе множества проблем, связанных с религией, с его историческим прошлым, отсутствием как международной поддержки, так и достаточно убедительных доказательств «справедливости» такой войны. И тем не менее, судя по всему, Буш наделялся, что эта война может оказаться вполне успешной. Чтобы оправдать действия американской армии в Ираке, президент сильно преувеличил как исходящую от Саддама Хусейна опасность, так и выгоды от его свержения. Самым серьезным преувеличением было утверждение, будто «с момента разоружения диктатора террористическая угроза Америке и всему остальному миру уменьшится». На самом же деле вторжение американской армии и последующая оккупация страны только увеличили эту угрозу.
(Перевод с английского А. Денисова).
«Азия и Африка сегодня», М., 2007 г., № 7, с. 85-89.
Е. Бакланова СОВРЕМЕННАЯ БАНКОВСКАЯ СИСТЕМА В САУДОВСКОЙ АРАВИИ
В последние годы произошли серьезные позитивные сдвиги в российско-саудовских отношениях. В 2003 г. состоялся первый в истории наших связей визит наследного принца Королевства Саудовская Аравия (КСА) Абдаллы в Российскую Федерацию. Переговоры Абдаллы (ныне - король Саудовской Аравии) с президентом России В. Путиным, подписание целого ряда важных совместных документов заложили качественно новую основу для динамичного развития делового взаимодействия двух стран. Было налажено сотрудничество РФ и КСА - крупнейших производителей и экспортеров углеводородного сырья. ОАО «Лукойл Оверсиз» осу-
