Инверсивные отношения в структуре конфликта Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Д.А. Севостьянов

ИНВЕРСИВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В СТРУКТУРЕ КОНФЛИКТА

В статье представлен философский анализ социального конфликта. В настоящее время социальные конфликты широко распространены и являются одной из важнейших проблем. Статья содержит несколько примеров коллизий в социальном конфликте. Отношения в социальном конфликте показаны как функциональная структура, как проявление инверсивных отношений в социальных системах.

Ключевые слова: иерархия, инверсия, организационный принцип, социальный конфликт.

В настоящее время значительная часть правовых коллизий строится на основе той или иной формы конфликта; это касается и сферы международного права. На протяжении Новейшей истории можно найти примеры самых разнообразных социальных конфликтов: от коллизий в производственной сфере, протекающих сравнительно мирно, до глобальных военных столкновений, таких как Вторая мировая война. К сожалению, и в настоящее время мы не можем сказать, что избавились от конфликтов: очаги военного противостояния не остывают, а лишь приобретают новое качество. Поэтому философский анализ сущности конфликта, по-видимому, сохранит сохранит свою актуальность в будущем.

Конфликт как форма социального взаимодействия на протяжении многих лет привлекает и психологов, социологов, философов. Видные ученые и общественные деятели посвятили конфликту свои изыскания, в том числе: Т. Гоббс и Г. Спенсер, К. Маркс и Г. Зиммель, Л. Козер и К. Боулдинг.

Философия конфликта изучалась с различных сторон. Конфликт - многогранное явление, при исследовании которого возможно применение разнообразных моделей [1].

В частности, и конфликтующие структуры, и противоречивые интересы, составляющие движущую силу конфликта, и сам конфликт как специфическая форма социального взаимодействия могут быть представлены как иерархические системы, наделенные некоторыми собственными свойствами. Следовательно, конфликт и участвующие в нем стороны могут рассматриваться как функциональные системы, в которых представлены различные иерархические уровни.

Так, в работе известного социолога Ральфа Дарендорфа (1929-2009) выделено несколько иерархических аспектов в конфликтах. Иерархическое устройство присуще конфликтующим социальным образованиям; если же такие образования не сформированы до конца и не достигли идентичности, конфликт является «неполным». С другой стороны, сами действия, совершающиеся в конфликтах, составляют иерархию, например, по степени проявленной на-сильственности - от низшей степени до высшей: «Отметим только некоторые пункты на шкале насильственности: война, гражданская война, вообще вооруженная борьба с угрозой для жизни участников, вероятно, обозначают один полюс; беседа, дискуссия и переговоры в соответствии с правилами вежливости и с открытой аргументацией - другой. Между ними находится большое количество более или менее насильственных форм столкновений между группами - забастовка, конкуренция, ожесточенно проходящие дебаты, драка, попытка взаимного обмана, угроза, ультиматум и т.д. и т.п.» [2, с. 143]. Нечто подобное представили Р. Бэрон и Д. Ричардсон. Они приводят шкалу поведения супругов в конфликте, разработанную

S. Steinmetz (1977), в которой различные модели поведения подразделены на 14 уровней - от спокойного обсуждения проблемы и до ударов, наносимых друг другу [3, с. 60]. И это не единственный пример; существует множество подобных шкал. Шкала, сформированная по любому признаку, уже образует одномерную иерархию. Кроме самих моделей наблюдаемого

поведения, иерархический порядок составляет набор мотивов, приводящий в действие конфликтующие стороны, а также набор ценностей, защищающих конфликтующий субъект.

По отношению к иерархическим системам в целом как к универсальным организационным формам конфликт, конечно, представляет собой частность, хотя и весьма специфическую. Исследование теории систем носит универсальный характер и охватывает любые, не только конфликтующие системы [4].

В конфликте раскрывается множество разнообразных иерархических отношений. Однако, как это ни парадоксально, подлинный интерес эти иерархические отношения начинают вызывать не тогда, когда они безупречно соблюдаются, а в случае их нарушений. Впрочем, такие нарушения (если рассматривать их со структурных позиций) встречаются не только в конфликтах. Изменения порядка отношений во всевозможных иерархических системах имеет столь большое распространение, что его необходимо признать общим свойством иерархий как таковых.

В данном случае имеется в виду ситуация, когда при формальном сохранении иерархического порядка в системе вектор отношений между вышележащим и нижележащим элементами меняется на противоположный. Другими словами, нижерасположенный элемент в иерархии, фактически не изменяя в ней свое месторасположение, приобретает некоторые черты доминирования над вышестоящими элементами. Иерархия при этом сохраняется, но приобретает некое новое качество в своих внутрисистемных отношениях. Это явление следует называть инверсией.

Для того чтобы оценить значимость инверсий в иерархических структурах конфликта, следует вначале рассмотреть общие формальные свойства иерархических систем, благодаря которым в них могут возникать инверсивные отношения. Затем, вооруженные этими методологическими сведениями, мы сможем вернуться к анализу конфликта.

Формально каждая отдельная инверсивная связь может быть приравнена по своему значению к традиционной, исходной иерархической связи, но только повернутой на 180е. Следовательно, инверсивная и «обычная» связи в иерархии, когда они уже существуют, равноправны. Но фактически инверсии возникают только на базе уже действующих иерархических отношений; потому они волей-неволей имеют вторичный характер. Появление инверсии предопределяют иерархические связи.

До настоящего времени в общей теории систем не существовало специального термина, обозначающего отсутствие инверсий в той или иной системе в целом или применительно к оценке какой-либо одной внутрисистемной линии отношений. Поэтому автором этой статьи был введен термин «отношения ордера». Ордер - это ситуация, когда иерархическая связь имеет первоначальное направление, т.е. не инвертирована.

Инверсии способны возникать не во всякой иерархической системе. Одно из общих свойств иерархических систем, предполагающее в них инверсивные отношения, состоит в совместном применении как минимум двух разных организационных принципов: сущностных и атрибутивных.

Сущностный организационный принцип имеет место тогда, когда иерархия строится на основе некоторых неотъемлемых свойств, присущих элементам этой иерархии. Например, сущностным принципом является хронологический: самый старший субъект в иерархии занимает ее вершину, а самые молодые - нижние позиции в иерархии. В такой иерархии, упорядоченной исключительно по возрасту, невозможны никакие перемещения и никакие инверсии: младший не может сделаться старше тех, кто прежде него появился на свет.

Атрибутивный принцип предполагает, что иерархия строится на основе некоторых внешних качеств, присоединенных к элементу иерархии. Например, атрибутивным признаком является воинское звание. Военный человек подчиняется тому, кто в данный момент старше его по воинскому званию. Но звание не присоединено к личности того или иного военного раз и

навсегда; это атрибут, который может быть упразднен. Любой рядовой теоретически может со временем стать генералом; точно так же генерал может быть разжалован в рядовые. Такое перемещение, однако, не создает никаких инверсий: система соподчинения остается такой же, как она и была, меняются только персонажи на служебной лестнице.

Инверсия возникает в том случае, когда в системе одновременно действуют и сущностные, и атрибутивные принципы. Примером могут служить отношения в малой группе - в сообществе людей, находящихся в непосредственном взаимодействии друг с другом. Так, известна модель малых групп, в которой все члены нацелены на решение какой-либо проблемы, а позиция лидера не закреплена жестко ни за одним членом группы, например, это может быть творческий коллектив единомышленников. Лидер в такой группе - тот, кто наиболее полезен для принятия решений. В подобной группе некто А может стать лидером, а некто В, бывший лидером до этого, теперь уходит на вторые роли. Такая смена лидера, как мы уже знаем, не может быть названа инверсией, потому что с точки зрения структурных отношений в группе не изменилось вообще ничего: все внутригрупповые связи остались теми же, что и были, поменялась только фамилия персонажа, который на то или иное время возглавил группу. Дело в том, что иерархическое расположение членов в данной группе подчинено одному-единственному - в данном случае прагматическому (атрибутивному) - принципу: на первые роли выходит тот, кто окажется полезнее в этом качестве.

Иная ситуация возникает в случае, если в группе сложилась устойчивая, долгоживущая иерархия в виде пирамиды. Здесь позиция лидера жестко закреплена (как, впрочем, и все другие, иерархически соподчиненные позиции членов группы). В таких группах ценятся традиции, а любые организационные инновации, мягко говоря, не приветствуются. Однако именно в этой группе пирамидального типа сложилась парадоксальная ситуация: некоторый «нижний чин» X, не занимающий верхних позиций в иерархии, приобрел определенное влияние на лидера Y и фактически управляет его поведением. Формально в иерархии, если рассматривать ее как статическую, а не динамическую фигуру, не изменилось ничего: ее по-прежнему возглавляет Y, а X обретается там, где и был - на третьих ролях. Однако фактически в группе появился новый центр власти, а вектор иерархических отношений между X и Y поменялся на противоположный. В данном примере в рассматриваемой организационной системе действуют не один, а сразу два принципа, между которыми есть определенная разница. Один из них - функциональный: от него зависит, кто кому подчиняется. Другой принцип - хронологический (лидер занимает вершину иерархии, потому что его лидерство освящено давней традицией, а другие члены данной группы ничем подобным похвастаться не могут, или потому что в группе он некогда появился первым, на правах родоначальника, а все вновь прибывшие подчинялись ему, как главному). Функциональный принцип (который действовал и в предыдущем примере) подразумевает возможность перемещений активных элементов внутри иерархии: сегодня я тобой управляю, завтра ты мною управляешь. Хронологический принцип, напротив, таких перемещений не предусматривает: тот, кто в действительности появился в группе по времени первым (или просто раньше всех нынешних ее участников), не может уже сделаться вторым.

Для нас важно, что по ходу существования системы инверсивные отношения в ней накапливаются, что в конечном счете знаменует собой ее грядущий распад и гибель. Это касается и инверсий в социальных отношениях, и инверсий в иерархии ценностей и мотивов, которые актуальны в социуме. С другой стороны, при полном отсутствии инверсий система теряет устойчивость и разрушается.

Следует отметить, что даже одно какое-либо инверсивное действие в социальной системе воспринимается составляющими ее субъектами как предзнаменование наступающей катастрофы. Поэтому источником конфликта может служить навязывание инверсивных отношений со стороны.

Не только общественная группа, но и один человек представляет собой иерархическую систему, в которой представлены и сущностные, и атрибутивные принципы, а следовательно, реальны более или менее выраженные инверсивные отношения. Поэтому каждый субъект конфликта (неважно, является ли он индивидом или группой) должен рассматриваться как иерархическая система с определенным уровнем инверсивности.

Конфликты могут развиваться по разным схемам, в зависимости от того, насколько похожи друг на друга участники конфликта, насколько совпадает (или различается значимым образом) инверсивность субъектов конфликта.

В некоторых случаях субъекты конфликтного взаимодействия сильно различаются по степени инверсивности. Известно, что в ходе эскалации конфликта столкновение идей (несогласие участников конфликта по какому-либо вопросу при сохранении взаимного уважения) переходит в столкновение личностей (отсутствие взаимного уважения со стороны участников конфликта). Негативное восприятие противника в этом случае базируется на его иной инверсивной схеме. Так, например, военные действия вооруженных сил США и их союзников против движения «Талибан» строятся на следующем стереотипе восприятия противника: чрезмерно выраженные отношения ордера у движения «Талибан» против крайней инверсивности у стран антиталибской коалиции. Следовательно, американские военные воспринимают талибов как «фанатиков» (фанатическое поведение, действительно, является крайне выраженной степенью преобладания отношений ордера в структуре ценностей субъекта). Талибы воспринимают своих противников как «неверных», погрязших в грехе и разврате (чрезмерная приверженность индивидуальным удовольствиям - объективное свидетельство преобладания инверсий в иерархии общественных ценностей). Конечно, сам конфликт возник не из-за этого

- тут присутствуют политические интересы. Но семя конфликта пало на благоприятную почву. Поддержание негативного образа оппонента в феноменологической картине конфликтующего обеспечивает переход конфликтного взаимодействия в личную сферу, и это крайне затрудняет возможное примирение.

В ситуации, когда обе конфликтующие стороны инвертированы примерно в одинаковой или в сравнимой степени, каждый из субъектов конфликта замечает нравственные инверсии у другого либо, напротив, обвиняет оппонента в фанатическом поведении.

Нравственная инверсия состоит в преобладании сиюминутных, низменных интересов над вечными, общечеловеческими ценностями (например, пренебрежение человеческой жизнью ради сиюминутной материальной выгоды). Поскольку каждая из конфликтующих сторон может считать себя носителем отношений ордера в аксиологической иерархии (сторонником вечных ценностей, гуманизма, патриотизма и т.п.), а оппонента - приверженцем низменных страстей, формируется зеркальная картина восприятия оппонентами друг друга. Это примечательное явление, например, было широко представлено в ходе Первой мировой войны, когда пропаганда воюющих сторон - немцев и французов - создавала негативный образ врага буквально одними и теми же словами. Похожую картину, только с другим знаком, можно было наблюдать во времена «холодной войны» [5, с. 124-142]. СССР и США распространяли друг о друге одни и те же стереотипы, например, «плохое правительство - хороший народ». Иными словами, по ту сторону границы живут обычные люди, но их правительство возглавляют сумасшедшие фанатики.

Известный писатель Сергей Довлатов, работавший журналистом в СССР, а позже (после эмиграции) - и в США, описывает беседу со своим новым начальником на американском радио, который убеждает его этих стереотипов избегать:

«- Не пишите, что Москва исступленно бряцает оружием. Что кремлевские геронтократы держат склеротический палец...

Я перебил его:

- На спусковом крючке войны?

- Откуда вы знаете?

- Я десять лет писал это в советских газетах.

- О кремлевских геронтократах?

- Нет, о ястребах из Пентагона» [6, с. 105].

Таким образом, когда инверсивность оппонентов в конфликте не слишком отличается, каждый из них склонен подчеркивать в образе противника отличия от собственного уровня ин-версивности. Обоснование такого восприятия противника, как мы уже знаем, заключается в том, что чрезмерное развитие инверсий, а также отношений ордера губительно для социальной системы.

Этим, однако, не исчерпывается проявление инверсий как универсального явления в конфликтном взаимодействии.

Упомянутая выше эскалация конфликта представляет собой переход конфликта в деструктивную и неуправляемую фазу. В этом акте совершается еще одна инверсия, в данном случае это инверсия причин и следствий или цели и средств.

Цель занимает в аксиологической иерархии более высокое место, чем средства. Причина важнее следствия, ибо бессмысленно бороться со следствиями какого-либо непорядка, не устранив его причину. Но наступает функциональный переворот этих парных понятий. Первоначальная причина конфликта, из-за которой все затевалось, отходит на второй план, а основное значение приобретают последствия, развившиеся уже в ходе конфликтного взаимодействия. Хронологически причина предшествует следствию - действует объединяющий данные два понятия в иерархию сущностный принцип. Но следствие как причинный фактор поведения выходит на первый план, поскольку фактор такого влияния подчиняется атрибутивному принципу.

Классическим примером в конфликтологии является война США во Вьетнаме. США развязали войну по достаточно серьезной (по мнению самих американцев) причине - им потребовалось уничтожить коммунизм в этой стране. Однако количество погибших американских солдат потребовало нового обоснования необходимости этой войны: «Если мы сейчас оттуда уйдем, вся пролитая кровь будет напрасной». И для того, чтобы первые сотни жертв оказались не напрасными, потребовалось погубить еще тысячи американцев и неизмеримо больше вьетнамцев. Такова логика, порождаемая инверсией ценностей в эскалации конфликта. Процесс конфликтного взаимодействия становится вследствие установления инверсивных отношений некоторым образом важнее результата. Примечательно, что такое же отношение процесса и результата возникает в игровой деятельности, также построенной на инверсивных отношениях.

Таким образом, инверсивные отношения в поведении составляют важнейшую сторону конфликтного взаимодействия. Изучение поведения людей в конфликте, основанное на анализе инверсий в иерархических системах, представляет собой важнейший инструмент для анализа конфликтного взаимодействия как с философских и психологических, так и с правовых позиций. При этом инверсивные отношения представляют собой универсальное свойство иерархических систем.

Литература

1. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Советское радио, 1973.

2. Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социологические исследования. 1994. № 5.

3. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб.: Питер, 2000.

4. Бурков В.Н., Новиков Д.А. Теория активных систем: состояние и перспективы. М.: Син-тег, 1999.

5. Рубин Дж., Пруйт Д., Ким Хе Сунг. Социальный конфликт: эскалация, тупик, разрешение. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2001.

6. Довлатов С. Филиал // Довлатов С. Проза: В 3 т. СПб.: Лимбус-пресс, 1995. Т. 3.